Текст книги "Млечная пуля (СИ)"
Автор книги: Ч.С.В.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
Глава 10. «Пламя скорби»
Глеб отправился за Арсением, чтобы тот на эмоциях не натворил глупостей. Не ошибся. Его напарник прошел через открытые двери отдела и направился к следователю, который с кем-то разговорил по телефону, сидя в уютном кресле.
Мерзяев не успел среагировать, как на него налетел Арсений, перевернув кресло. Они повалились на пол. Дрогнул стол. Пухлый следователь растерялся, когда Арсений взял его за грудки и принялся придавливать к хлипкому паркету.
– Мразь! Ты понимаешь, что творишь?! – бешено восклицал Арсений. – Отвечай!
На выручку следователя бросились остальные сотрудники. Они не смогли разнять двоих, а одна полицейская с мольбой во взгляде попросила Глеба:
– Что вы стоите? Помогите нам!
Глеб безмятежно взирал на перепалку и с сожалением растащил сцепившихся в разные стороны. С легкостью, присущей его физической форме.
– Я тебе морду набью, выродок! – не унимался Арсений. – Из-за таких, как ты, граждане переходят дорогу... Лишь бы не встречаться с нами...
– Арсений. Иди, – спокойно сказал Глеб. – Ты закончил допрос?
– Да, Глеб. Ты прав. Ухожу... Просто я...
– Понимаю. Выпустил пар?
– Не могу поверить, что этот выродок так работает...
Мерзяев потирал воротник и роптал:
– Это уже слишком...
– Слишком? Кто у тебя в экспертизе стучит, а? Мне ты напоминаешь двоечника, который пытается подогнать ответ при решении примера, – процедил Глеб, удерживая Арсения на безопасном расстоянии от следователя. – Я ведь узнаю, Мерзяев. Не сомневайся...
– Он во всем сознался...
– Да я тебя! – пуще прежнего разозлился Арсений, стараясь достать до обидчика кулаком. – Как ты носишь эту форму? Журналисту радостно интервью давал... Ушлепок!
– Прекрати, Арсений, – спокойно осадил Глеб. – Мешаешь разобраться...
– Провозьев виновен! Я получил показания... Почему меня не позвали на допрос? Он признался...
– Не говори ерунды. Всем известно, что ты за человек, Мерзяев, – неожиданно вступилась за Арсения та самая полицейская, что просила Глеба о помощи. – Сидишь на попе ровно и за этот год ни разу никуда не выехал. Облепил себя холуями...
– Дура! Как ты смеешь? – брюзжа слюной, возмутился Мезряев с глазами навыкате. – Я пришел работать, когда ты пешком под стол ходила...
– Раз так, – хмыкнула полицейская. – У криминалистов работает племянница его жены. Ишольская... Она-то все и выкладывает...
– Я так думал, – слегка улыбнулся Глеб. – Начальник экспертизы вскользь об этом упомянул. – Он обратился к Мерзяеву: – Нужно факты проверять, неандерталец. То, что Ишольская выдала тебе – это верхушка айсберга. У меня другая информация, которая помогает не выдавать желаемое за действительность... Николай Валерьевич вскоре ознакомится с заключением и советую бежать без оглядки. Как видишь, никто не спешит тебя прикрывать... Эту форму ты носишь в последний раз...
– Я жалобу на этого утырка накатаю, – в сердцах бросил Мерзяев, указывая трясущейся рукой на Арсения.
– Твое право. Как раз инспектор по дисциплине сейчас приедет... – Он обратился к присутствующим: – Вы что-нибудь видели? – Все замотали головами. – Что и следовало ожидать... Николай Валерьевич в бешенстве. А твой начальник вообще не появляется. Он, видимо, смирился с тем, что тебя ждет. И племянницу твоей жены не забудем... Я лично позвоню Якову и сообщу о крысе в его стане... Может, мы воспользуемся твоими методами, а?
– Не смей, – испуганно прошептал Мерзяев и закрыл рот ладонью.
– Вырвалось, наверное? – глумливо усмехнулся Глеб. – Работает система? Раз Арсению не понравился твой стиль расследования, то Ишольская оценит...
– Я на хорошем счету... В отличие от вас...
– Был на хорошем, – поправил его Глеб. – Еще и другие дела посмотрим. Скольких «закатал»? Когда ты своим скворечником поймешь, что убийцы без зазрения совести напали на полицейского? Мы все в опасности. Безнаказанность развязывает им руки... Стоит поговорить с окружением Провозьева и выслушать Якова, так станет ясно... Еще и Ерпиля покойного сюда приплел... Придурок... Пистолет в реке... Вел допрос, как первоклашка...
– Ничего не говорит о невиновности Провозьева...
– А «Наган» откуда?
– Это Ерпиля. Но он не отдавал пистолет Провозьеву. Тогда Ерпиль убегал от патрульных и выпрыгнул с третьего этажа... Напоролся на арматуру в мусорном контейнере. Погиб. «Наган» фигурировал в деле, а затем пропал без вести, – как на духу выдала полицейская.
– Подсидеть меня пытаешься? – нервно рассмеялся Мерзяев. – Никогда не думал...
– Когда оставляешь грязь за собой, то ее видят другие, – сказал Глеб. – Ты своими действиями напортачил...
– Если я нарушил условия допроса, то почему бы им не вернуть дело на пересмотр? – в свою защиту высказался Мерзяев. – Ну, накосячил я. С кем не бывает...
– Ты получишь продвижение по службе. А потом свалишь все на «Млечный», – сказал Арсений, успокоившись. Но в голосе отчетливо слышалось презрение. – Мол, мы не углядели. Затем опять обработаешь Провозьева, внеся в допрос нужные только для тебя сведения. За клоунов нас считаешь? Не выйдет...
– Он документы на повышение подавал, – опять влезла полицейская. – Статистика для него главное. Все пугал нас увольнением.
– Скажешь о приключениях несравненного следователя инспектору? – спросил Глеб у полицейской.
– Конечно, – кивнула она. – Устала терпеть этого придурка... Напыщенный индюк, мешающий работать... Его нам по распределению перекинули... Зря...
– Ясно, – вздохнул Глеб. – Нам понадобилось несколько минут, чтобы узнать тебя, Мерзяев, поближе. Доверия никакого...
– Сама не верю, что Провозьев способен на такое. Даже улики косвенные. Призадумалась, когда стало известно, что убийц двое. – Она ухмыльнулась Мерзяеву: – Наш доблестный защитник закона с Ишольской весь день на телефоне сидел. Трясся. Узнал, что в преступлении замешан снайпер. Попытался вызвать Провозьева, но вы ему помешали. Всегда везло, а тут промах.
– Ишольская виновата, но не он сам, – рассмеялся Арсений. – Лень сгубила. Съездить и узнать от Якова подробности? Зачем? Лучше найти дурачка, который будет только кивать, а он записывать.
Мерзяев, казалось, осознавал, что в безвыходной ситуации. Глаза бегали со столпившийся сотрудников на серьезного Глеба и воинственно-настроенного Арсения.
– Мужики, – промямлил он. – Мы же свои. Признаю, что несостыковки имеются. Но Провозьев убил! И точка!
– Я верю своей логике. Ты думаешь, что мне нужно услышать мнение жены Провозьева? Окружающие иногда видят больше, чем знает о себе подозреваемый. Он постоянно на виду.
– Значит, их было трое. Они в сговоре? Свалили на него и туточки...
– Нет, – спокойно парировал Глеб. – Раз твоей костяной извилине удалось выбить из Провозьева любые признания, то почему он не выдал своих сообщников? Пользуясь твоими методами, то он обязан рассказать на допросе даже о первых минутах жизни после рождения... Не сработало? Предполагаемые сообщники с радостью бы от него избавились. В разведку с ним не пойти... Выдаст всех... Понимаешь меня, неандерталец?
– Он стрелял... Пусть даже не из «Нагана»...
– Я устал с тобой спорить и тратить свое время, – устало протянул Глеб. – Откуда у Провозьева коллекционный пистолет за большие деньги, а? Допустим, что он тоже замешан. Но какой от него толк? Перевести фокус на того, кто не умеет держать язык за зубами? Ты серьезно? Убийцы тщательно спланировали преступление. Замели свои следы, пусть и оставили улики. Первый выстрел совершил снайпер с крыши...
– Ну...
– Заткнись. И слушай меня. – Глеб сверкнул глазами. – И последнее, что я хочу сообщить твоей пустой башке. Если брать в оборот твою версию событий, то и здесь неувязка. Кто даст в руки невротика пистолет с единственным патроном? Кто, а? Если Провозьев промажет? В этом пистолете нет магазина. Он однозарядный. Стоит замешкаться, и Лида с радостью превратит нападавшего в решето. Накануне Провозьев был пьян. Бармен подтвердил. Ты бы мог, Мерзяев, вступить в перестрелку с хорошим полицейским после шести бутылок пива? Лида любила подолгу засиживаться в тире. Это очередной факт. Пусть была мерзкой и самодовольной. Но не стоило ее недооценивать.
Мерзяев скорчил жалобную гримасу и, словно рыба, открывал рот, стараясь что-то сказать.
– Пойдем, Арсений, – сказал Глеб, не обращая внимания на следователя. – Нам пора.
– Угу, – кивнул напарник, бросив на Мерзяева уничижительный взгляд. – Согласен.
– Представление окончено, гниды! Возвращайтесь к работе! – истерично выкрикнул Мерзяев под аккомпанемент ропота коллег.
***
Следующий день. Глеб сидел в своем кабинете. Арсений еще не пришел. Стеклянные стены наводили тоску и чувство опустошенности. Ничего не скроется от глаз вошедшего в отдел. Словно аквариум, мешающий работать и размышлять над этим запутанным делом.
Прошлую ночь Глебу снились кошмары. Разум вступал в настоящую конфронтацию с чувством вины. Вдруг Провозьев и вправду виновен? Зачем он раньше времени отпустил того, кто мог знать больше?
Но рациональность в такой гнетущей атмосфере людского беспорядка гласила свою истину. Навыки, полученные за несколько лет работы, показывали свое нутро. Он мог ошибаться, но внутренний голос сдерживал порывы переиграть все заново. Вместо этого Глеб прокручивал в голове разные варианты.
Стремительно таяла пачка сигарет (он курил на балконе, который примыкал к отделу). В половину девятого утра жизнь Мологи ускорилась. Редеющие машины сменились обыденными пробками. Граждане спешили по своим делам. Где-то промелькнет патрульная машина, чтобы почти сразу исчезнуть за очередным поворотом.
Депрессивная обстановка самого кабинета, любезно выделенного государством Глебу не располагала к продуктивной работе: голый серый стол без ящиков под ним и вороной телефон, чей провод спрятался за пустым, судя по звуку, картотечным, неприметным железным шкафом. От слишком мягкого кресла у Глеба с непривычки заболела спина. Он буквально утопал в пружинистой кожаной обшивке.
Сейф в кабинете Арсения надежно скрывал вещи Лиды. Пару раз у того трезвонил телефон, но вышибать запертую дверь ради ответа Глеб посчитал забавной и глупой шуткой. Без Арсения остается только мерить шагами скромный отдел.
Но, в очередной раз закуривая, Глеб увидел с высоты птичьего полета, как служащие вереницей заходили в ворота управления. Значит, и секретариат скоро приступит к своим обязанностям.
– Можно? – постучала по стеклянной стене сурового вида женщина, когда Глеб смотрел на снегопад в окне.
– Заходи, – кивнул Глеб. – Документы принесли?
– К сожалению, нет. Николай Валерьевич отозвал ваше обращение.
– Я вчера с ним говорил.
– По поводу Покаевой и Гущеевой?
– Ага.
– Хм... У нас нет их личных дел. Накануне Николай Валерьевич распорядился отправить документы в управление, но передумал.
– Старческий маразм, – прошептал Глеб. – По-другому и не скажешь... Он у себя?
– Вчера ночью встречался с инспектором и сегодня решил взять выходной.
– Понимаю.
– И последнее...
– Слушаю.
– С вами хочет поговорить Дина Феофанова. Она попросила, чтобы мы сообщили о вашем приезде в управление.
– Пусть звонит. Спасибо.
– Сообщу. До встречи.
– Ага.
Сотрудница ушла, а Глеб машинально сжал кулаки в немом гневе. Николай Валерьевич испугался. Старик боится разоблачения. Готов пожертвовать расследованием убийства своей дочери. Трус!
В этот задребезжал телефонный аппарат на его столе. Глеб схватил трубку:
– Глеб Холодов. «Млечный».
– Привет, Глеб. Это Дина тебя беспокоит. Не занят?
– Ты из-за Провозьева звонишь?
Дина сразу выдала:
– Нет. Конечно, больно признавать, что ты пока не поймал убийц моей мамы. Даже дедушка рвал и метал. Я всю ночь проплакала. Не могу найти себе покоя. Но стараюсь думать, что ты все продумал.
– Экспертиза пришла?
– Да. Отец в шоке. Сидит на успокоительных. Я сама чуть не свихнулась, когда читала...
– Понимаю, Дин. Ты хочешь узнать о продвижении дела?
– Ну, судя по реакции дедушки, то и так все понятно. Теперь-то все быстрей пойдет после экспертизы...
– Не сомневайся. У меня есть варианты. Сегодня начну...
– Рада это слышать.
– Не думай, что я тут прохлаждаюсь...
– В мыслях и не было, – улыбчиво ответила Дина. – Мы... Я ехала сегодня в Москву и думала, что тебе стоит знать кое-что. Не знаю, как отец отреагирует...
– Говори, раз позвонила... Я внимательно слушаю.
– Помнишь тот случай у дедушкиного дома. Я тогда была сама не своя...
– А как же? Потом твою подругу до вокзала довозил...
– Ты кому-нибудь сказал про меня? – нервно спросила Дина, пытаясь придать голосу твердость.
– А кому?
– Арсению, например...
– Зачем? Ты думаешь, что мы с Арсением судачим у подъезда, словно бабушки?
– Я благодарна тебе.
– Ближе к делу, – поторопил ее Глеб, когда в дверном проеме появился запыхавшийся Арсений со связкой ключей. – Не зря же решила об этом вспомнить...
– Так вот, служанка та переселилась после похорон моей мамы к отцу. Он сейчас один, да еще и с артритом мучается. Помощь была не лишней. И в ту ночь эта... Эта... Сожгла в камине украшения и платья...
– Твоей мамы?
– Да, Глеб. Отец не стал тебя тревожить. Ты не обидишься, если я процитирую его слова?
– Удиви.
– Просто цитата: «Я к бешеной собаке и на сто метров не подойду».
– Ну, не удивлен, – просто ответил Глеб. – Служанка что-то украла? Деньги или вещи?
– В том-то и дело, что только уничтожила.
– Кто дело ведет?
– Из бывших коллег моей мамы.
– Ты хочешь, чтобы я этим занялся?
– По возможности. Страховая все уладит... Но осквернять память о моей маме я не позволю...
– Ладно. Не переживай. Позвоню в «пятнашку».
– Спасибо. Верю, что ты приложишь все усилия.
– Не за что. Мне даже на руку. Подожди... Ты все о своем деде знаешь?
– О чем?
– Гм... О нанятом детективе...
– Конечно. Я с ним ругалась и защищала маму. Что она давно не подросток...
– Можешь достать его телефон? Крайне важно узнать информацию...
– Постараюсь, Глеб. Дедушка так просто не расколется. Как приеду из Москвы, то выведаю...
– Ты в университете?
– Ага. Подготовка к сессии...
– Ладно. До связи, Дин. Не пропадай.
– Договорились. Пока.
Арсений в это время зашел в свой кабинет и уселся в кресло. Глебу не пришлось вставать со своего и идти к нему, чтобы понять, что коллега с сильного похмелья. С собой он принес запах перегара.
– Тяжелая ночь? – осведомился Глеб.
Арсений облокотил голову на спинку кресла, достал сигарету из внутреннего кармана неглаженого пиджака. Дрожащими пальцами зажег спичку и прикурил.
– Думал, когда приду, буду слышать твои укоры.
– Мне плевать – сказал Глеб, – и на Мерзяева, и на Провозьева. По боку. Просто почувствовал себя на смене патрульного.
– В смысле?
– Водку глушил?
– Да. Для храбрости. Инспектор не звонила?
– Пока нет. А должна? – Глеб понимающе хмыкнул. – Ты думаешь, что тебя выгонять? Серьезно? Да уж, Арсений...
Арсений взъерошил себе волосы, стараясь взбодриться.
– Придет мне письмо счастья...
– Ты Провозьева бил?
– Нет! Ты чего?
– А теперь включай голову. Им нужен Мерзяев. Они на него все беды скинут. Ну, повалил ты его и пару раз огрел. С кем не бывает? Никто ничего не видел. Старик другими проблемами занят, чем выказывать недовольство сыщику из «Млечного».
– Думаешь, что пронесет?
– Позвони ей... Она женщина? Я вчера домой поехал. Не стал ждать...
– Да. Видел, как заходила к Провозьеву. Адвокат на Мерзяева еще заявление накатала. Нас похвалила за профессионализм...
– Тем более. Умей принимать последствия своих неоправданных поступков. Максимум, что тебе светит – это устное предупреждение.
– Все?
– Нет, еще и помидорами забросают. Бросай ерундой страдать. Без тебя тошно. Старик не выдал дело на двух подруг Лиды. Ты дома был?
– Не-а. С женой успел поругаться. Ночевал в машине. Жалею, что дочку в садик не смог отвезти.
– Езжай отдыхать. Я сам разберусь. Сейчас от твоего котелка никакого толку.
– Но...
– Посмотри на себя. Выглядишь как клерк с кризисом среднего возраста. Помятый какой-то. Прими душ, проветри машину. Приведи себя в порядок. Дочку когда из сада забирать?
– В пять.
– Есть с кем оставить?
– Жена с работы придет...
– Отлично. К шести жду посвежевшего сыщика из «Млечного», а не потрепанного жизнью алкоголика...
– Уверен?
– Абсолютно. Я отпускаю. Инвестиция в будущее. Нас сегодня ждет мозговой штурм, – улыбнулся Глеб. – И найди «ищейку»...
– Доску с замком?
– Ага. Давай. Гони домой и высыпайся.
– А ты?
– Навещу одну даму...
Глава 11. «Опрометчивый поступок»
Глеб позвонил в пятнадцатый участок, чтобы перевезти дело под свой контроль. Узнал, что служанка заехала в дом Николая Валерьевич аккурат после похорон Лиды. Затем, со слов Дины, была переведена в помощники к Ярославу.
Кира Вафушева родилась в Москве. Сорок два года. Переехала в Мологу под конец семьдесят восьмого года. В базе данных Ассоциации рекрутинга не числилась. А значит, что кто-то посоветовал ее в обход закона.
Местная фирма по подбору персонала сообщила, что Кира никаких заявлений на работу не подавала. Сотрудники «пятнашки» привозили директору фирмы фотографию подозреваемой, но безрезультатно. Так сообщил следователь, который видел картину произошедшего у Феофановых: комната Лиды оказалась облита красной краской, на письменном столе выцарапали очень уж неприличные слова. Под удар попали дизайнерские вечерние наряды для светских мероприятий. Драгоценности обнаружили в камине при его чистке. Они не сгорели. Но страховая отказалась возмещать ущерб, потому что вместо алмазов оказался горный хрусталь. Искусная подделка, которая стоит на порядок дешевле оригинала.
Глебу не хотели отдавать дело. Следователь сначала обрадовался, что с его спины «снимут ношу», но начальство вцепилось в расследование, словно коршуны. Без Николая Валерьевича здесь не обошлось. Что этот старик задумал?
Глеб не стал вдаваться в подробности, а потребовал, чтобы все бумаги были у него сегодня вечером. Иначе обещал лично прибыть в свое бывшее отделение. Те отступили, зная нрав сыщика из «Млечного».
Затем Глеб проследовал в архив управления и в ультимативной форме «попросил» личные дела коллекционеров. А также любые правонарушения за этот год в сфере продажи оружия. Любители незаконного владения огнестрелом тоже попадали под подозрение. Все к этому вечеру. Работники лишь кивнули, хотя им это не понравилось.
***
В зрительном зале кинотеатра показывали мелодраму. Фильм без зрителей? Глеб глазами искал Клавдию Гущееву. Она сидела посередине среднего ряда в ситцевом кресле. Одета была по-домашнему: в белом халате и мягких бежевых тапочках. Ее взгляд жадно впитывал разрастающуюся интрижку между молодой девушки и крепкого мужчины в годах с длинными волосами. Персонажи лежали в постели и обсуждали дальнейшую жизнь без жены любовника.
– Привет! – громко поздоровался Глеб, занимая место позади Клавдии.
– Черт! – вскрикнула она от неожиданности. – Совсем того? Какого хрена приперся, а?
Пришлось общаться на повышенных тонах, так как звук сильно бил по ушам.
– Тебя повидать, – просто ответил Глеб с блокнотом наготове. – Поговорить. А ты огрызаешься...
– Говорить с тобой будут мои шесть адвокатов. Я скажу им «Фас» и они тебя разорвут. Впрочем, ты и так умственный калека, раз пришел мне просмотр портить...
– Извиняться не буду.
Клавдия подняла с пола большой стакан и через трубочку начала высасывать остатки напитка.
– Ты мне неприятен, – нахмурилась он. – Сколько Провозьев тебе забашлял? Или вы вдвоем все придумали?
– А-а-а, – хмыкнул Глеб, понимая, что на этом разговор можно закончить. Но повременил.
– Как ты хотел? – лениво бросила Клавдия, не поворачиваясь. – Мою лучшую подругу порешили посреди города, а ты прогуливаешься...
– Решил к тебе на огонек заглянуть, – с чувством ответил Глеб.
– А где мальчика оставил?
– Какого?
– Твою собачку на поводке... Арсением зовут... Дурак дурака видит издалека, – елейно выдала Клавдия, а в глазах пылали искорки. Видимо, ей приносило удовольствие выводить из себя сыщика. Проверять его не прочность.
– Он делом занят, – спокойно произнес Глеб. – А почему твоя прислуга на улице уши морозит? Им фильм не понравился?
– Наказала, – горделиво ответил Клавдия. – Вообще от рук отбились. Мне условия ставят. Плачу такие деньги!
– Я бы на твоем месте так с людьми не поступал.
– Указывать вздумал? Ты?! – рассмеялась Клавдия, смакуя остатки напитка из стаканчика.
– Нет. Просто одна служанка решила уйти от Ярослава с апломбом. Разгромила спальню Лиды. Порвала дорогие тряпки и отправила в огонь драгоценности.
Глеб удовлетворенно заметил, как Клавдия напряглась, хотя делала вид, что внимательно смотрит кино. Он продолжил:
– Тебе это не грозит. Поклонники готовы одаривать такими благами хоть каждый день. А муж в курсе твоих приключений на стороне? И фильм правильно выбрала. Под стать своей жизни...
Клавдия выкинула стаканчик вперед. Тот упал на первый ряд и скрылся в полумраке. Она резко повернулась к Глебу.
– Откуда тебе известно? Следишь за мной? Вторгаешься в мою частную жизнь? – Ее ноздри раздувались от гнева. – Только открой свою пасть в сторону моего мужа... Доказательств не хватит...
– Они нужны, чтобы донести до твоего капитана дальнего следования подозрение в измене? Заметь, что именно ты ему рога нарастила...
Клавдия тяжело задышала и сжала кулаки. Глеб решил, что пора усилить свое положение в разговоре.
– Ты прекрасно понимаешь, зачем я пришел, Клава, – сказал он небрежным тоном. – Самый опасный человек – это человек с компроматом. Но пара вопросов поменяют мое отношение к твоим изменам. Я ничего не скажу твоему мужу. Услуга за услугу...
– Чего ты хочешь? – промямлила Клавдия.
– Мне нужно знать, какие темные делишки проворачивала Лида? – прямо спросил Глеб.
Темный зал дрожал от звука поезда, который мчался в туннель. На экране лил дождь и протяжно скулила собака. Такая смена кадров сильно давила на глаза.
– Она общалась с контрабандистами. Так мы получали элитный алкоголь. Все равно Лида больше ничего не узнает. В ящике лежит...
– С какими?
– С обычными. Откуда я могу знать их имена? Мы просто скидывались с подружками, а она привозила ящика пойла.
– Оружие покупала?
– Зачем? Лида получала свой служебный и была рада. Мы часто в тир ходили посмотреть, как она по мишеням строчит... Посещали элитный клуб «Все можно». Он в бывшем Дворце культуры, что на центральной площади. Лида меня лично в такие дела не посвящала. Я ждала свой товар, а она могла угостить экзотическими продуктами. Я, в отличие от тебя, могу себе позволить все, что хочу...
– Ну-ну...
Клавдия нагнулась и вытащили из-под кресла попкорн в бумажном пакете.
– Если хочешь узнать о Марте, то мы не общаемся. От слова «совсем». Сильно изменилась эта дама, как Лиду похоронили. Все ошивалась у ее дома...
– Зачем?
– Ты глухой? – с негодованием вопрошала Клавдия. – Покаева даже на похороны не явилась. Сказала, мол, что плохо перенесет. И вообще перестала звать на банкеты. Будто меня не знает...
– А где она сейчас? – мягко спросил Глеб.
– Хм... Дома вряд ли засиживается. По расписанию у нее аэробика. Симпатизирует тренеру и постоянно туда ходит в надежде, что очередной нищий клюнет на ее дряблое тельце. Спортзал работает на Новой улице. Делай с ней, что хочешь. Глеб, можно посмотреть фильм? Я весь зал выкупила, – вполголоса, безэмоционально произнесла Клавдия, тремя пальцами копаясь в попкорне. – Ищи, где хочешь...
– В любом случае, жди повестку. Плевать, что в мой кабинет двадцать адвокатов ворвутся. Поговорим позже...
– Ага. Иди уже, придурок. Надеюсь, что твое обещание стоит больше, чем месячная зарплата неудачника в черной поношенной куртке, – злобно выпалила Клавдия
Глеб вышел из зала, бросив шепотом фирменную характеристику в ее адрес: «Неандерталец».
***
Глеб решил пока повременить с подробностями о служанке в разговоре с Клавдией. Он ехал в машине к спортзалу и размышлял, что знать больше подругам Лиды не нужно.
Киру необходимо найти и допросить. Поискать в бумагах по этому делу хоть какую-то зацепку. Как она могла подменить драгоценности и унести алмазы? Неужели не боялась, что в этот момент зайдет Ярослав? Пусть он, по сути немощный, но мог поднять весь дом на уши. Знатно орал в их первую встречу после убийства Лиды.
Хватит ли мозгов у служанки провернуть такое дело, как убийство полицейской? Куда она сдаст эти «камушки»? Конечно же, в ломбард. Плюс следователь подал преступницу в розыск. Поимка – это дело времени. Николай Валерьевич не даст ей спуску. В этом можно не сомневаться. Спустит шквал сотрудников на ту, кто попытался осквернить память о его дочери. Нелегко приходится старику.
Глеб был согласен с мнением старика, который подозревал служанку в более страшном деле, чем обычная порча имущества.
Элитарный спортивный зал – место, где обычные и проходящие мимо граждане сквозь панорамное стекло должны смотреть на чудо-тренажеры разных размеров. В нескольких залах, расположенные вдоль длинного здания, принимали только тех, кто способен оплатить годовой абонемент.
Глеб не шибко разбирался в этой новомодной «физкультуре»: йоге, аэробике и пилатесе. Под это отвели четыре просторных помещения. Сыщик с улицы наблюдал за той самой женщиной в розовом спортивном костюме и с повязкой на голове. Марта так лихо отплясывала перед худым тренером, который ими командовал, что грозилась не нарочно задеть других спортсменок.
Глеб старался не рассмеяться, но терпеть ее неуклюжие махи ногами больше не мог. Постучал по стеклу. Присутствующие обернулись и замерли. Марта пригляделась. Она оттолкнула столпившихся у окна любопытных партнерш по аэробике и показала Глебу неприличный жест. Все опешили от такой наглости.
Сыщик только усмехнулся, приложив удостоверение к стеклу. Разъяренная Марта быстро покинула сеанс аэробики, что-то бубня себе под нос.
– Чего ты тут лыбишься? – спустя минуту вызывающе спросил крепкого вида мужчина в черном пальто и зеленых брюках. На лысой голове блистала цветная татуировка в виде черта с пистолетом. Он подошел из-за спины. – Вали отсюда!
– Я бы на твоем месте захлопнул варежку и шел своей дорогой, – бесстрашно ответил Глеб. – Или подберу тебе, неандертальцу, теплое гнездышко за оскорбление полицейского. Могу выделить пару квадратных метров с окном в решетку. Документы свои предъяви...
– Зайка! Отойди от него! Садись в машину! – крикнула спешившая на помощь головорезу Марта, накидывая поверх своего спортивного костюма шубу из норки.
– Она права. А то уши обломаю, – презрительно процедил Глеб, плечом отталкивая мужика.
Сыщик пошел ей навстречу. Она резко свернула влево на парковку, где стоял черный импортный внедорожник с включенным двигателем.
– Свалил, животное! – рыкнула Марта, поскальзываясь на ледяной корке у пассажирской двери машины. – Ничего не знаю и знать не хочу!
Она с остервенением распахнула дверь и запрыгнула на диван. Едва не зашибла Глеба, когда демонстративно захлопнула тяжелую дверь.
– Тогда повесткой! – воскликнул Глеб, стараясь докричаться до Марты сквозь толстое окно автомобиля.
Она опустила стекло и выплеснула из стаканчика теплый кофе со сливками на куртку Глеба. К сожалению, брызги попали и на брюки.
– Вот твоя повестка, урод! – рассмеялась Марта, кивая тому самому мужику, который успел сесть за руль. Еще несколько секунд Глеб смотрел вслед уезжающему внедорожнику, понимая, что кофе начал остывать на морозе.
– Опрометчивый поступок, – произнес Глеб, сверкая глазами. – Очень опрометчивый.
***
Глеб приехал домой, чтобы переодеться. Кинул облитые напитком вещи в стиральную машинку. Надеялся, что разрекламированный стиральный порошок решит проблему с масляными пятнами. Не хотел вновь искать хорошие и качественные рубашки от фабрики «Рольма» в магазинах Мологи. Куртка отправилась следом.
На такой "теплый прием" сыщик явно не рассчитывал. Он старался правильно дышать, чтобы гнев отступил. Не мешал Глебу трезво мыслить. Но закравшаяся ненависть сильно била по самооценке. Марта сама бросила вызов тому, кто таких вольностей не прощает. Поставила себя выше других.
Глеб вернулся в управление. К его удивлению, все запрошенные документы ждали на столе. Лежавшие ровной стопкой папки пофамильно пометили карандашом.
– Оставлю это Арсению. Пусть разбирается с коллекционерами, – вслух сказал Глеб, вытаскивая нужное дело служанки.
Показания не стоили внимания, потому что он получил нужную информацию от следователя «пятнашки». Фотографии улик заинтересовали больше: вырезанное на столе слово «Мразь»; фарфоровым куклам разбили головы; порванные на лоскуты платья швырнули под кровать с разорванным матрасом; шляпы с изрезанными клочками ткани; солнцезащитные очки вдавлены в паркет. Самое главное – это драгоценности, перемешанные с сажей. Алмазы не пострадали, но на обратной стороне красивым почерком написано: «Подделка. Горный хрусталь».
Страховая компания сделала важные пометки и приложила экспертизу ювелира. Колье, кулон и браслет с якобы драгоценным камнями искусно сымитировали. Служанка не додумалась, что камин не может повлиять на сокрытие улик – не хватило температуры горения. Он весь день ломал голову над ее не логичным поведением.
Звонок телефона вернул Глеба в реальность. Он поднял трубку:
– Алло. Глеб Холодов на связи.
– Это Дина. Привет, Глеб. Еще раз.
– Ага.
– Я очень спешу. Поэтому запиши номер того детектива. Адреса не знаю, но записывай...
Глеб быстро нацарапал в блокноте местный телефонный номер.
– Прекрасно. Спасибо. Ты деда уговорила?
– Нет. Нашла в записной книжке мамы. Отец отдал ее, чтобы я общалась со своими родственниками. Они меня поддерживают. С мамой до этого не хотели разговаривать. Обзвонила незнакомые номера и наткнулась на детективное агентство «Миг права»... Связь оборвалась, а потом линия стала занята. Вот такие, Глеб, они клиентоориентированные, – хмыкнула Дина. На заднем фоне слышался рой из голосов. – Меня ждут. Увидимся.
– Благодарю.
– Пока.
Глеб положил трубку. Он боролся с желанием узнать точный адрес и навестить детектива. Однако мертвым грузом в сейфе лежали вещи Лиды. Улики представляли большую ценность, чем живой человек, который не уйдет от неформальной беседы. Обдумать дальнейшие действия и избежать конфронтации с Николаем Валерьевичем – значит выиграть время на длинной дистанции.
Бодрый и позитивный Арсений заглянул к Глебу с двумя горячими порциями шаурмы в прозрачном пакете.
– Ты читаешь мои мысли, – улыбнулся Глеб, выходя из-за стола. – Забыл пообедать. Сколько с меня?
– Нисколько, – приуныл Арсений. – Я угощаю.
– Перебьюсь. Сколько? Не тяни.
– Ладно. – Арсений положил одну шаурму на стол. – Рубль.
– Серьезная сумма. Спасибо, – ответил Глеб, ища в кошельке нужную монету. – Возьми.
