Текст книги "Cadmea victoria (СИ)"
Автор книги: Чиффа из Кеттари
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Уилл вспоминает наконец, что ему никто не запрещал движений. Он проводит пальцами по своей груди, к животу, ниже, скользит ладонями по рукам Лектера, чувствуя только тонкую ткань сорочки – пиджак доктор уже успел снять – выше, к шее, обхватывая, лаская, почти сдавливая.
Уилл не видит довольной улыбки Ганнибала – она бы, наверняка, удивила его. Доктор не только не останавливает своего пациента, но и потворствует ему, наклоняясь чуть ниже, давая Уиллу больший простор для движений, позволяя сильнее сжать пальцы на горле, очертить кадык, надавливая на ложбинку под ним.
Ганнибал накрывает пах Уилла ладонью, сжимая, оглаживая очертания напряженного члена. Уилл на мгновение чуть сильнее сжимает ладони, но тут же расцепляет замок пальцев, разводя руки по плечам Лектера.
– Вы… вы потакаете моим… темным желаниям…
– Разве это тебя волнует? – Ганнибал наклоняется к виску Грэма, и Уилл думает, что только от такого интимного шепота уже может кончить. – Если тебе нужно обоснование – ты прекрасно в состоянии сдерживать себя и не навредить окружающим.
Влажный язык очерчивает ушную раковину, от этого щекотно, приятно, сердце начинает биться еще быстрее и сбивается дыхание. Уильям нетерпеливо изгибается на кровати, и Ганнибал верно понимает его – достаточно быстро, уже без прелюдий, освобождает жаждущее тело от оков ткани, снова наклоняясь, выдыхая в губы:
– Что ты видишь?
Сознание Уилла, отвлекшееся от визуальных образов, возвращается к ним, не находя… ничего. Уилл медленно моргает, чувствуя, как ресницы неприятно задевают ткань галстука, но не видит ничего, что могло бы его обеспокоить. Кошмары отступили, тревога ушла. Демоны, преследующие его, дезертировали, пугаясь… чего?
Уиллу очень хочется увидеть глаза Ганнибала.
– Ничего… – голос выдает удивление. – Совсем… они ушли… – Уильям протягивает руку, хватаясь за ткань рубашки Лектера, будто боится, что и он исчезнет.
Ганнибал успокаивающе проводит пальцами по щеке Уилла, прикрывая глаза.
– Не уходи… – таких интонаций Ганнибал еще не слышал от него.
– Я и не собирался. Любое дело, особенно терапию, нужно доводить до конца.
– Можно? – тонкие пальцы ложатся на ткань галстука.
Лектер сам снимает повязку с глаз Уилла, откладывая подальше. Уилл медленно моргает, щурясь, вскидывает руки, касаясь лица доктора.
– Мне… – Уилл замолкает, но Ганнибал кивком призывает его продолжать. – Мне нужны вы… Чтобы не потеряться. Чтобы находить выход. Я это понимаю.
========== В вас столько самообладания, доктор… ==========
Уилл рывком садится на кровати, оказываясь с Лектером лицом к лицу, так близко, что невозможно отвести взгляда от светлых, изголодавшихся глаз, что невозможно не втягивать тонкий запах парфюма, смешивающийся с терпким, мускусным запахом тела, что не остается места смущению, беспокойству, страхам.
Уильям старается не отводить взгляда, медленно наклоняясь ближе, но все же закрывает глаза, прижимаясь губами к шее, вжимаясь носом под скулу, вдыхая, впитывая, растворяя в себе безумно возбуждающий его запах.
Хочется прикусить теплую тонкую кожу, оставить отпечаток зубов, как клеймо собственности, но нельзя – Уилл совершенно точно знает, что нельзя, и поэтому отстраняется, тяжело дыша, путаясь пальцами в маленьких перламутровых пуговицах сорочки.
Лектер смотрит на него сверху вниз, мягко улыбаясь, вплетает пальцы в спутанные вьющиеся волосы, несильно сжимая, поглаживая затылок, основание шеи, наклоняется, касаясь губами виска, оглаживает пальцами другой руки скулы, и Уилл совершенно запутывается в тугих пуговицах, закусывая губу от накатившего отчаяния.
Зубы слишком сильно сжимают нежную, слегка обветренную кожу, Уильям чувствует металлический, сладковатый привкус крови на языке, поднимает глаза на Ганнибала, продолжая теребить неподдающиеся пуговицы.
Рвануть тонкую ткань, как часто показывают в бюджетных мелодрамах, так, чтобы чертовы плоские кругляшки разлетелись по всей комнате, у Уилла не поднимается рука. Нет, так точно нельзя.
Лектер проводит большим пальцем по губам Уилла, собирая алую жидкость, медленно слизывает ее с кожи, смакуя пряный вкус, обхватывает пальцами подбородок, почти что жестким движением заставляя приподнять голову, запрокинуть, подставить губы требовательному поцелую. Он мягко отталкивает руки Уильяма, раздеваясь, лишь изредка отрываясь от припухших губ.
Уилл тонет, захлебывается ощущениями, близостью, желанием; хватает ртом воздух и вслепую тянется за поцелуем, касаясь губами губ, щек, шеи.
Этого мало, безнадежно мало – Уилл жмется теснее, проводит ладонями вдоль позвоночника, очерчивая изгибы, невнятно мычит, приподнимаясь на коленях, прижимаясь возбужденной плотью к животу Ганнибала. Тот наблюдает за Уиллом из-под ресниц, изредка облизывая губы, прихватывая зубами кожу, дразня – то шею, то плечо, то ключицу.
Уильям откидывается на кровать, утягивая Ганнибала за собой, умоляюще смотрит в темнеющие от тщательно контролируемого желания глаза. Выгибается от прикосновений к члену – легких, почти невесомых, невыносимо дразнящих, слишком ярко контрастирующих с другими, совсем уж непривычными касаниями.
В голове набатом гудит эхо собственных стонов – Уилл исцарапывает плотное покрывало, изгибаясь, жмурясь, подчиняясь, поддаваясь.
Боль проходит медленно, но все же проходит, тело привыкает, и Грэм наконец-то открывает глаза, сразу попадая в омут почти черных глаз Лектера.
“Красивый…” – думает Уилл. Мысль несвоевременная, но почему-то очень приятная. Где-то на глубине, в слишком дальних и темных глубинах сознания бьется еще одна мысль: “Опасный…” Но Уильям не обращает на нее внимания, подаваясь бедрами вперед, отдаваясь полностью, вцепляясь ногтями в плечи Ганнибала. Мужчина над ним совсем по-хищнически, предупреждающе рычит, и Грэм разжимает пальцы, беспорядочно скользя раскрытыми ладонями по его рукам.
Лектер двигается не резко и не быстро, размеренно, методично вжимая Уильяма в постель, подкладывает ладонь под изогнутую поясницу, заставляя выгнуться сильнее, удобнее, и низко, еле слышно постанывая, наслаждается изменившейся тональностью стонов Уилла.
Грэм неловко взмахивает руками, будто птица, попавшая в силки, – крыльями. Тонкие пальцы цепляются за воздух – теперь уже слишком хорошо, слишком много, всего почти уже слишком, воздух жжет губы и легкие, дышать трудно, и от каждого последующего движения, желание насытить тело кислородом отодвигается все дальше, на второй, на третий план. Золотистое марево перед глазами – приятная замена обычному, кровавому; возможность чувствовать только себя и, почти как себя, Ганнибала – чудный дар. Удовольствие, подкатывающее мелкими волнами, предвещающими цунами, – почти единственная настоящая сейчас ценность, обещание еще большей, пусть и недолгой свободы.
Ганнибал низко опускает голову, скользя одной рукой по худощавому бедру, немного ускоряет темп движений, стараясь не вдавливать жесткие пальцы в тонкую кожу слишком сильно.
С губ его рвется низкий стон – сейчас можно, можно уже почти не сдерживать, почти не контролировать себя.
Но только “почти”.
Уилл ведет руками по груди Ганнибала, ладонь замирает на ребрах, там, где биение сердца ощущается сильнее всего. Он бессвязно шепчет что-то, часто хватая воздух искусанными, исцелованными губами, запрокидывает голову, неожиданно скрещивая лодыжки за спиной Лектера, стискивая коленями ребра, с томным долгим вскриком кончая. Краем сознания чувствует, как Ганнибал, на мгновение действительно сильно сжав пальцы на бедрах, плавно выгибается, поцелуем забирая у Уильяма остатки кислорода, продлевая обоим момент оргазма.
– В вас столько самообладания, доктор, – Уилл по-настоящему лукаво улыбается, не поднимая головы с подушки, с обожанием глядя на Лектера.
Ганнибал улыбается в ответ, ласковыми движениями убирая слипшиеся влажные волосы с его лба, наклоняется, целуя в переносицу.
– Неужели ты сомневался в этом?
Молчание разливается медом в бархатном полумраке. Уилл смаргивает, качая головой, стараясь зацепиться пальцами за плечи Лектера.
– Бывает так, чтоб вы перестали себя настолько контролировать? – Уиллу с трудом удается удерживать руки поднятыми, он заводит их за голову, подкладывая ладони под затылок. – Бывает иначе?
– Позже я покажу тебе, если ты захочешь, – Ганнибал смотрит задумчиво – Уильям со свойственной ему непосредственностью касается сейчас самого сокровенного, тщательно скрываемого, самого опасного. Уилл замечает, что глаза доктора снова посветлели.
– Я захочу, – он сонно улыбается, умиротворенно вдыхая полной грудью.
========== О близости, терапии и этичности. ==========
– Я думаю, Джеку это кажется странным… – Уилл проходит на кухню, устало опускаясь на стул, завороженно глядя на Лектера, колдующего над очередным умопомрачительным блюдом.
Ганнибал заинтересованно смотрит на Уилла, кивком приглашая продолжать.
Грэм с отстраненной улыбкой рассматривает Ганнибала: ему безумно нравится Лектер на кухне – белый фартук, слегка растрепанные, будто в порыве вдохновения, волосы, идеальная сосредоточенность. Уилл сказал бы, что Ганнибал здесь в своей стихии. Но он никогда так не скажет, потому что на самом деле, Лектер везде находится в своей стихии, точнее будет даже сказать, что обстановка сама прогибается, подстраивается под него.
Уиллу хочется подойти и обнять любимого человека, но нельзя – Ганнибал не любит отвлекаться во время приготовления пищи. Он сам, завершив очередную стадию, подойдет, протягивая чашку со свежезаваренным ароматным чаем, приласкает, проводя ладонью по волосам или по щеке…
Уилл вздрагивает от прикосновения, вопросительно улыбаясь.
– Я спросил, что именно кажется странным Кроуфорду, – Лектер садится напротив.
– Ну, я не уточнял, – Уилл смешливо фыркает в чашку, – но, кажется, именно то, что я теперь живу со своим психиатром. Но он ничего не говорит напрямую, – Уилл ненадолго замолкает. – Кстати, я давно хотел спросить – зачем мне по-прежнему ходить к вам… к тебе на сеансы?
– Не стоит думать, что можно заменить терапию близостью. Впрочем, заменять близость терапией тоже не стоит. Просто нужно отделять одно от другого. – Грэм кивает, задумчиво глядя в сторону духовки.
– Еще сорок минут, – Лектер снимает фартук, складывая. – Хочешь поговорить о работе?
– Да, пожалуй… Да, мне нужно выговориться…
*
– Я схожу с ума… – Уилл проходит в кабинет, придерживая открытую Лектером дверь, делает пару шагов вглубь комнаты, но тут же возвращается, закрывая дверь на замок.
– Что изменилось за последние… – Ганнибал удивленно выдыхает, обнимая прижавшегося мужчину, на несколько мгновений дает себе волю, зарываясь носом в темные волосы, но вскоре надевает привычную маску профессионального интереса, отстраняя Уилла от себя. – За последние девять часов? Что случилось?
– Я точно знаю, что я уже близок.
– К имитатору?
– Или к нервному срыву, но от этого ты… вы меня спасете, – в кабинете, на сеансе, все должно быть формально. Допустимы некоторые вольности, но на сегодня их лимит явно исчерпан. – Ведь правда? – короткий доверчивый взгляд и ответный кивок.
– Я всё ближе и ближе… С каждым днем, с каждым часом, – Уилл снова тянется к Лектеру, но, памятуя о “близости и терапии”, отворачивается и, быстрым шагом пройдясь по кабинету, опускается в кресло.
– Ты почти неделю бьешься над последним делом, – Ганнибал садится в кресло напротив Уилла, держа спину идеально ровно. Он почти никогда не садится рядом – только напротив. – Я не уверен, что тебе стоило возвращаться к работе.
– Джек попросил оценку, – Грэм снимает очки, нервным движением протирая стекла рукавом. Ганнибал еле заметно морщится и протягивает ему платок. – Вы были правы. Меня снова… затянуло. Я близок, я чувствую, – Уилл заканчивает протирать очки и откладывает их вместе с платком на столик. – Потом только преподавание, я обещаю.
Ганнибал кивает, внимательно рассматривая своего самого ценного пациента.
– У тебя участились головные боли?
– Так заметно? – Уилл нервно усмехается, неопределенно дергая головой. – Да, пожалуй участились, особенно в течение дня. Сегодня совсем нехорошо. Я закончу с этим делом и месяц буду просто преподавать.
*
– Алана сказала, что этот лосьон явно пахнет лучше предыдущего, – Лектер снисходительно улыбается, мягко приобнимая Уилла за плечи. – Впрочем, не думаю, что ей должно быть до этого дело. Мне кажется, она намекает на то, что все это… неэтично с вашей стороны.
– До этого доктору Блум действительно не должно быть дела, – Лектер показывает Уильяму очередную фотокарточку.
Он несколько минут разглядывает ее, задумчиво кивая.
– Мне нравятся ретриверы… Только я привык ко взрослым собакам.
– Не думаю, что это станет проблемой. Возьмем взрослого пса, – Ганнибал даже не морщится, думая о вездесущей собачьей шерсти. Решение обдуманно и выверенно – доктор пообещал своему мальчику собаку, а обещания необходимо выполнять.
– Ты хотел щенка?
В светлых глазах Лектера отчетливо мелькает тень ужаса. Уилл искренне смеется, наблюдая за его реакцией. Он не избегает зрительного контакта с Ганнибалом. Не избегает настолько, что это действительно становится заметно для окружающих – только в светлые глаза Лектера Уилл смотрит спокойно, совершенно забывая отвести взгляд.
– Я пошутил. Нашествия щенка ретривера твой дом не выдержит.
*
– Ты очень плохо выглядишь, Уилл, я думаю…
– Где вы были? – он бессильно жмурится от головной боли.
– В каком смысле? Когда? – Лектер тщательно обтирает руки полотенцем.
– Я приходил в офис, днем…
– Что-то случилось? Ты мог позвонить, я бы приехал, – Ганнибал подходит ближе, а Уилл вжимается в стену кухни, с трудом втягивая воздух в легкие. Пес тихо поскуливает, быстро убираясь с пути доктора.
– Я не собирался ехать к вам… я… просто открыл глаза и оказался там.
– А где ты глаза закрыл? – Лектер подходит еще ближе, серьезно глядя в глаза Уилла.
– Не помню, – он пытается сползти по стенке на пол, но Ганнибал придерживает его за плечи, заставляет приподнять подбородок. – Читал лекцию. Закончил. Сходил в тир. Зашел в лабораторию… и оказался в вашем офисе, – Уилл клонит голову на грудь, неровно вздыхая. – Я не хочу говорить об этом…
– Уилл… – Лектер придерживает его за талию, доводит до дивана, укладывая. – Если ты не хочешь говорить со мной – придется искать другого специалиста.
– Нет! – Грэм подскакивает на диване. – Я. Просто. Не хочу. Сейчас.
– Что тебя так обеспокоило? – Ганнибал садится на край дивана, опуская сильную ладонь на плечо Уилла, заставляя лечь.
– Алана. Она говорит, что все это неэтично и неправильно…
– Если хочешь, можем пригласить ее к ужину, поговорим. Думаю, она волнуется за тебя. Как и всегда, впрочем.
– Позже, – Уилл качает головой. – Потом, наверное… пригласим…
– Я думаю, ты простыл, – Ганнибал неодобрительно качает головой, касаясь пальцами лба Уилла. Тот почти неосознанно поворачивает голову, напрашиваясь на ласку.
– Как вы это определили?.. Температуры нет, других характерных признаков – тоже.
– По запаху, – Лектер серьезен. – В любом случае, не стоит дожидаться температуры и других проявлений.
– Но не из-за этого же я… – Уилл устало закрывает глаза. – До этого я ходил во сне, а теперь…
– Не из-за этого, конечно. Но будем решать проблемы по степени их актуальности.
========== Иногда нужно уезжать ==========
Лектер не часто уезжает из города – в основном не позволяет напряженный график работы, да и особого желания уезжать из дома, жить в отелях и питаться не понять чем у него не возникает.
К вопросам питания Ганнибал подходит с особой тщательностью, это всем известно.
Теперь же, с появлением в доме нового обитателя (а точнее двух), поездки на специализированные конференции совершенно теряют свою привлекательность. Но имя в медицинском мире – вещь такая, и нужно неизменно поддерживать свой статус, периодически выступать с докладами. Статей в журналы – мало, одними ими ограничиваться не удастся.
И иногда нужно уезжать.
Приходится перекраивать график сеансов, что весьма непросто, учитывая болезненную потребность некоторых пациентов в своем враче, перекраивать собственный график, что непросто в принципе, преодолевать свою неприязнь к самолетам, постельному белью в отелях и, конечно, к отвратительной еде.
Уильям с недовольным видом сидит на кровати, наблюдая, как Лектер аккуратно складывает рубашки в небольшой чемодан.
– Если что-то случится – звони.
Грэм недовольно встряхивает головой, нервно почесывая пса за ушами. Вообще-то, собаке запрещено находится в спальне, но Уилл нервничает, и Лектер решает не заострять на этом внимания. Лучше уж пускай пес спит в спальне вместе с Уильямом, чем Уильям в гостиной вместе с псом.
– Нет необходимости меня так опекать, – Лектер в ответ скептично изгибает бровь. – Ладно, есть. Но я справлюсь.
– Не имеет значения, – Ганнибал придирчиво выбирает галстуки. – Звони.
– Ладно. Три дня я как-нибудь переживу.
Грэм мрачно смотрит на то, как Ганнибал закрывает крышку чемодана.
– Тебя подвезти в аэропорт?
Лектер качает головой, подходя ближе.
– Не нужно. У тебя занятия завтра с утра, ложись спать, как я уеду.
Уилл задумчиво проводит пальцами по бедру Ганнибала, подается ближе, почти вжимаясь носом в пах. Лектер закрывает глаза, опуская ладонь на темные волосы Уильяма.
– Еще не так уж поздно. Я могу отвезти тебя, вернуться, вывести пса и лечь спать, – Уилл поднимает взгляд. Ганнибал пару мгновений обдумывает предложение и качает головой, еле заметно сглатывая, когда встречается с ним взглядом. – Ладно. И я не собираюсь выдергивать тебя с конференции. Все у нас здесь будет хорошо, – он сам не особо верит в свои слова, но очень старается, чтобы в них поверил Ганнибал. Плохая, если честно, попытка. – И не браться ни за какие дела, пока ты не вернешься, я понял, – Грэм кивает, успокаивающе улыбаясь. – Джек считает, что ты слишком меня оберегаешь.
– Джек Кроуфорд из тех людей, которые считают, что акрофобию следует лечить прыжком с парашютом.
– Разве нет? – Уилл и сам так не думает, но слова слетают с губ, просто чтобы продолжить разговор.
– Это чревато многими последствиями, – Лектер мягко проводит пальцами по щеке Уилла. – Тем более, не у всех окружающих Джека людей есть хотя бы подобие его характера.
– Джек из тех людей, – задумчиво тянет Уилл, – которые не будут лечить акрофобию, а будут использовать в своих целях.
Грэму охота подурачиться – Ганнибал улыбается в ответ.
– Не могу себе представить эти цели, к сожалению.
– Ну, возможно, боязнь высоты просто не лучший пример, – Уилл забавно морщит нос, улыбаясь. – На каком-нибудь другом бы сработало.
Лектер фыркает, сдерживая смешок.
*
“Все-таки хорошо, что мы купили собаку”, – растерянно думает Уилл, вернувшись с прогулки с Виндзором.
Имя, пожалуй, слишком вычурное для пса, большую часть времени проводящего с открытой пастью и счастливым выражением на морде. А Алана так и вовсе назвала собаку “Винни”. Как Лектеру удалось снести это, не дрогнув, осталось загадкой для Уилла.
Дом слишком большой и пустой без хозяина, гулкий, сразу приобретший нежилой, даже “неживой” вид.
Ретриверу тоже неуютно – он не отходит от Уилла ни на шаг, даже ненавязчиво подталкивает миску ближе к кухонному столу, за которым Грэм ужинает. Уилл косится на пса неодобрительно, но до того взгляда, которым может одарить собаку Ганнибал, ему, конечно, далеко. Виндзор беспечно игнорирует все невербальные посылы.
Ужин занять много времени не может – как ни растягивай удовольствие, все равно придется идти спать.
Запустить собаку в спальню. О, да, черт возьми, только не засыпать одному. Уилл придерживает дверь перед псом.
– Ну, вот мы и остались с тобой вдвоем, – Уилл медленным шагом обходит комнату, с каждым витком приближаясь к кровати.
Зачем были все эти ненужные разговоры о Джеке, о звонках, о работе, когда неудовлетворенность и страх ершистым клубком сплетаются где-то под ребрами? Уилл не расстилает кровать, ложась поверх шелкового скользкого покрывала. Жарко. Даже душно, несмотря на открытые окна. Когда душно – кошмары ближе, холод будто примораживает их, а любое увеличение температуры дает им волю, позволяя расцвести буйным цветом в подсознании.
Впрочем, в последние две недели Уилл не видел ни одного трупа. Только фотографии из давно закрытых дел, которые он показывает слушателям Академии на занятиях.
Уиллу почти хочется услышать, что сказал Лектер Джеку, почти хочется узнать, какой была реакция Джека на сказанное.
“Ты теряешь свою ценность, когда стабилизируешься”, – так ответил Ганнибал на очередной вопрос об этом.
Грэму хочется быть ценным.
Однако раньше он мог быть ценным только для Джека – кому еще нужен медленно сходящий с ума специальный агент ФБР, у которого лицензию на огнестрельное оружие не отбирают только потому, что никак иначе он себя защитить не в состоянии? Не ввязываться в неприятности, кстати, тоже.
Сейчас по-другому. Уилл догадывается, что Лектер не горит желанием излечить его полностью, “отключить” или блокировать странный, изматывающий дар. Но Лектер хотя бы держит его достаточно далеко от точки невозврата, за которой Уилл, как он боится, окончательно потеряет себя. Поэтому и не требует уходить из ФБР.
Шелк неприятно холодит кожу, Уилл старается не думать о тревожном. Завтра лекция. Студентам нравятся его лекции. Наверное. Ну, они же на них ходят. Уилл тихо фыркает, доставая из-под покрывала подушку.
Сон наползает вязкими волнами, увлекая в темный омут. Хорошо бы, чтобы ничего не снилось. Уилл привычно протягивает руку, но нервно отдергивает ее, просыпаясь, обнаруживая пустоту под ладонью. Плохо. Он подтягивает к груди вторую подушку, вжимаясь в нее, утыкаясь носом, пытаясь прочувствовать, хоть отдаленно, нотки любимого запаха.
К середине ночи замерзают ноги – Уилл сонно перебирается под одеяло, шикая на проснувшегося пса, мостящего лапы на кровать.
Виндзор обиженно уходит спать в кресло. Нужно будет попытаться почистить обивку, иначе Ганнибал будет смотреть осуждающе, слегка поджимая тонкие губы. Да и пускай. Это выражение лица подходит ему не хуже прочих.
Утро встречает Уилла шершавым собачьим языком, продолжается воспитательными воплями и судорожным осознанием того, что он забыл поставить будильник. Впрочем, Лектеру Уилл об этом не рассказывает, хотя, судя по легкой усмешке, слышащейся в голосе Ганнибала, тот все равно об этом догадывается.
Будет день – и будет пища. День предвещает лишь лекцию, подготовку к следующей и долгую прогулку с Виндзором по парку. Далеко не худшие перспективы.
========== К хорошему быстро привыкаешь ==========
– Уилл.
Он недовольно хмурится, отвлекаясь от записей, поворачивается лицом к говорящему. Кроуфорд подходит ближе, разглядывая расстеленные ковром по столу документы.
– Как ты себя чувствуешь?
Уильям слабо улыбается, кивая и слегка охрипшим голосом выговаривая:
– Нормально… Спасибо, Джек. Ты хотел что-то?
Кроуфорд слабо морщится, кивая.
– Я думаю, тебя это заинтересует.
– Джек, я…
– Уильям Грэм, – Джек говорит тихо, но жестко, – прекрати вести себя как…
Джек замолкает, а Уилл рывком сдергивает очки с переносицы, с вызовом глядя на Джека.
“Как кто? Как ребенок? Как нормальный человек? Как нормальный, но безответственный человек? Начни уже вести себя, как ненормальный, но обремененный чувством ответственности за все и вся, спецагент ФБР?” – Уилл не говорит этого вслух, только опускает взгляд, отводя в сторону.
– Это правда тебя заинтересует…
– Мой психиатр не советует мне…
– Уилл, – Джек, кажется, теряет терпение. – Твой психиатр подрывает нам раскрываемость к чертям.
Грэм виновато щурится, снова водружая очки на их законное место.
– Я слушаю…
– Снова имитатор, – Джек протягивает папку. – Как мне кажется. У меня, знаешь, тоже чутье.
– Имитатор? – Уилл растерянно мнет уголки бумаг, игнорируя легкий сарказм, звучащий в словах Кроуфорда. – И какое дело он имитирует?
– То, с которым я к тебе не приходил. Но мы с ним справились, хотя и… – Джек замолкает на мгновение. – С тобой мы бы справились быстрее.
Уильям ниже опускает голову, упираясь взглядом в отчеты с места.
– Это старое дело?
Джек кивает:
– Новую жертву обнаружили только что. Белый мужчина, убит, правда, пару дней назад. Ты, я надеюсь, поедешь?
– Да, поеду, – Уильям думает о том, что долгой и спокойной прогулки по парку не получится. Хорошо, если удастся уснуть, не видя перед собой стеклянных мутных глаз мертвеца.
*
– Чего не хватает на этот раз? – Уилл выскребает остатки равнодушия из закоулков весьма измученной души.
– Легких и одной почки.
– Одной?
– Почему-то да, вторая на месте.
– Скорее всего имеет место заболевание. Вроде пиелонефрита, – Уилл издали рассматривает машину, в которой находится труп. – Странно, зачем тогда вообще было брать почки, почему не ограничиться легким?
Джек странно смотрит на Уилла.
– То есть, это единственное, что тебя интересует в поступке этого психа?
– Что? Нет, конечно нет, – Грэм набирает полную грудь воздуха. – Я немного отвык.
“К хорошему быстро привыкаешь, – мелькает непрошеная мысль. А следом за ней приходит еще одна: – Хорошее имеет тенденцию быстро заканчиваться. И хорошо, если не насовсем”.
*
– Как день?
– Нормально. Почти как обычно, – Уилл откладывает документы подальше, жестом подзывая пса, взлохмачивает шерсть на загривке, прижимая телефон плечом к уху.
– Почти? – от Ганнибала бесполезно что-то скрывать. Уилл вздыхает, виновато жмурясь. – Ты взялся за очередное дело, – Лектер не спрашивает, он утверждает.
– Не за очередное, а за основное, – пытается отвертеться Уильям. – Снова. Легкие и почка… Как мне это… – Грэм замолкает, устало глядя на жизнерадостного пса. – Как у вас?
Лектер молчит пару мгновений, но все-таки соглашается перевести разговор на другую тему.
– Все предсказуемо. Послушал доклады коллег, сам выступил. Ничего особо интересного, можно было бы прочесть об этом в следующем номере “Американской психиатрии”.
Молчание кажется особо тягостным, когда не видишь того, кто молчит. Уилл закрывает глаза, с трудом выговаривая непривычные слова:
– Я скучаю… – молчание приобретает немного беспокойную, напряженную окраску, но Уилл не собирается ждать ответа, не нужен он ему. – Наверное, стоит выпить снотворного сегодня. Кажется, ночь будет не особо спокойной.
– Хочешь поговорить? – профессиональное участие смешивается с вполне искренним беспокойством.
– А вы часто проводите сеансы по телефону, доктор? – Уилл улыбается.
– Сегодня провел один, – Лектер наверняка безразлично пожимает плечами. Грэм смеется.
– Нет, доктор, сегодня не нужно. Вот когда вы приедете и я обрушу на вас лавину собственного безумия, тогда и поговорим.
– Надеюсь, ты все-таки не зайдешь так далеко, – Ганнибал, кажется, не улыбается.
– Я же пошутил, – Уилл растерян.
– Я знаю, – Лектер немного самодовольно растягивает гласные. – Но в каждой шутке есть только доля шутки. Не забудь включить будильник.
Уилл выпивает предельную дозу успокоительного и, положив руку на теплую спину Виндзора, засыпает в гостиной.
Наутро от неудобной позы будет ломить все тело.
========== То, что приводит в ужас ==========
Уильям просыпается в холодном поту от того, что Виндзор, возмущенный слишком сильно вцепившимися в его шерсть пальцами, взвизгнул на весь дом, спрыгивая с узкого дивана.
Грэм перекатывается на живот, приподнимаясь на локтях и долго, невидяще смотрит в темноту, пытаясь сообразить, где он вообще находится. Пес обиженно поскуливает на полу, это как-то успокаивает. Уильям пытается вспомнить, что ему снилось, но не получается. В воспоминаниях одна чернота, изматывающая боль и перманентная тошнота. Уилл наливает себе стакан виски и долго, с отвращением, смотрит на темно-золотую жидкость.
Когда пьешь виски, создается ощущение, что жуешь трикотаж. Уилл, впрочем, никогда не жевал трикотаж, но подозревает, что на вкус это именно так. С другой стороны, в этом нет ничего неприятного – он махом выпивает стакан, запоздало вспоминая о принятом несколько часов назад снотворном.
Черт.
Лектер прав в том, чего не произносит вслух, – Уилл совершенно не в состоянии уследить даже за самим собой. Он подзывает собаку, обнимая за шею, утыкается носом в пахнущую ромашковым шампунем шерсть. Идеи, одна дурнее другой, мечутся в голове – Уилл выбирает далеко не худшую для осуществления. Наспех одевается, щелкая карабином поводка на ошейнике Виндзора, и выходит из дома, тщательно контролируя себя, чтобы не забыть закрыть дверь.
Идея действительно не особо блестящая – ночью ближайший парк освещен не так уж хорошо, ветви деревьев над головой сплетаются в причудливые узоры, вызывающие в затуманенном мозгу нездоровые, пугающие образы.
С Виндзором есть одна проблема – он труслив до безобразия. От мирно вывернувшего из-за поворота велосипедиста он шарахается с визгливым лаем, пугая Уилла до полуобморока. Грэм дергается вправо, спотыкаясь о невысокий бордюр, и падает на газон, судорожно хватаясь за кобуру. Но пистолет не вытаскивает – остатки ясного мышления подсказывают, что это уже перебор, да и ретривер, решивший, что такая игра не хуже прочих, не дает нормально двигаться – прыгает вокруг, ставя лапы на плечи, тычась мокрым носом в лицо.
Хочется разрыдаться от накатившего бессилия и беспомощности.
– Вы в порядке? – велосипедист, придерживая свое средство передвижения за руль, подходит ближе, протягивая Уиллу руку, помогая подняться.
Уилл быстро, дергано кивает, избегая участливого взгляда.
– Я не хотел вас напугать, обычно в это время в парке никого не бывает, – молодой парень продолжает смотреть обеспокоенно.
– Да… Нет, все в порядке, – Уильям откашливается, – моя трусливая собака напугала меня куда больше, чем вы… Все в порядке, спасибо.
Грэм отказывается от предложения проводить его – ну неужели он действительно так плохо выглядит? Держа Виндзора на коротком поводке, он поворачивает к дому, стараясь смотреть под ноги.
Ретривер считает, что если уж его вытащили ночью погулять, то просто обязаны еще и покормить. Уилл меланхолично режет и кидает псу кусочки поджаренных утренних колбасок. Виндзор находит далеко не все куски. Уилл прекрасно знает, что они оба мастера наводить вокруг себя беспорядок. Закончив с кормежкой, он вместе с собакой методично обыскивает все углы кухни. Найдя очередной кусок мясного фарша, Виндзор довольно прихрюкивает, вылизывая пол до блеска.
“И пол мыть не надо”, – Грэм улыбается этой мысли.
Часы показывают половину пятого утра. Через два с половиной часа нужно уже просыпаться, а Уилл боится засыпать. Бессилие душит, снотворное и алкоголь больше пить нельзя, а перед закрытыми глазами начинают пускать ростки первые кошмары. Почему-то первым вспоминается лицо мертвеца, напротив которого Уилл провел несколько незабываемых минут в подвале Джереми Уайлера.
