Текст книги "В пустыне Мохаве нет верблюдов (СИ)"
Автор книги: Чиффа из Кеттари
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
Если “наладится” означает “вернется в прежнее русло” – то все, конечно, просто идеально. Об этом “прежнем русле” Кларк хотел поговорить с Лоис еще до поездки в Готэм. О том, что стоит проводить больше времени вместе. О том, что работа это важно, но ей нужно хоть немного оставлять времени на всю остальную жизнь.
Кларк тоже иногда пропадает на несколько дней – Перри тогда ругается, словно наступил конец света, – но даже Супермен бывает дома намного чаще, чем журналистка из “Дэйли плэнет”.
Еще Кларк хотел поговорить с Ло насчет того, чтобы съездить в Канзас. Познакомить её с мамой.
О том, чтобы пожениться говорить было еще рано, но Кларк всерьез об этом думал, даже кольцо ходил присматривать. Последний пункт, конечно, был долгосрочной перспективой, но можно было считать, что личная жизнь у Кларка была распланирована – хоть какой-то островок стабильности.
И ладно бы сам все разрушил. И винил бы в этом только себя, но Лоис… Её ни в чем обвинять не получалось.
Ничего, в общем-то не меняется. Ло утром быстро целует его в щеку и убегает на работу, хотя до начала рабочего дня еще почти полтора часа. Кларку спешить совершенно неохота – он не спал всю ночь, задумчиво рассматривая ровный, выбеленный потолок и думая, почему все катится куда-то совсем не туда. Думал о Лоис, привычно и тепло прижимающейся спиной к его боку. Пытался пересилить себя, повернуться и обнять, зарывшись носом в волосы на макушке – как всегда делал, но не смог.
“Всё наладится”, – обещает внутренний голос мягким голосом Лоис.
Днем Перри привычно ворчит над каждой строчкой им самим одобренного материала, а потом, расщедрившись, выписывает премию и полдня выходного, “потому что кто-то очень хреново выглядит, Кларк, пустыня тебе не на пользу”.
Идти домой не хочется и, несмотря на то, что у Супермена, в общем-то есть на выбор любое место на земном шаре для прогулки, Кларк выбирает набережную, несмотря на порывы холодного ветра с моря. Море серое, осеннее, даже яркое солнце не добавляет ему красок. Горячий кофе в картонном стаканчике приятно согревает пальцы. Мысли текут плавно, так же, как двигается мимо сидящего на скамейке Кларка поток людей.
Мужчины определенно не стали привлекать Кларка больше, чем раньше. Как и женщины, в общем-то. Эта мысль с одной стороны немного радует – так спокойнее, влюбчивостью Кларк никогда не страдал и незачем начинать. С другой – тревожит, потому что от любого воспоминания о Уэйне тоской о чем-то нереальном пробирает до кончиков пальцев. А легкие и щеки обдает жаром – горячо, стыдливо, и мгновенно утягивает в воспоминания, от которых внутри разливается ядовитое, томное возбуждение.
Навряд ли Ло так же вспоминала об этом своем “безграничном” хирурге. Навряд ли Ло вообще о нем вспоминала: через свои ошибки Лоис перешагивала легко, оставляя их в прошлом, и никогда не повторяя.
Тоже стоило научиться так делать. Например прямо сейчас.
Вечером Ло привычно задерживается. Судя по оставленной на кухонном столе записке, домой она забегала, скорее всего совсем ненадолго. Просит купить какой-нибудь еды, поскольку в холодильнике закончилась даже заморозка.
Кларк какого-то черта покупает свежих овощей, хотя с их образом жизни все скоропортящиеся продукты – пустая трата времени и денег, готовую куриную грудку, с чем-то там запеченную, в отделе с кулинарией, и привычный набор замороженной еды.
На блинчики он смотрит особенно долго и с особенной неприязнью.
Кларк нарезает салат, одновременно перечитывая наброски для нового материала, когда Лоис возвращается. На часах почти полночь.
– Не можешь сидеть без дела, – нежно мурлычет Ло, прижавшись на мгновение губами к затылку. – А Перри, старый черт, еще и полдня выходного тебе дал. Ты решил поучиться готовить?
– Разогревать готовую еду – мой максимум, – сосредоточенно, но с улыбкой отзывается Кларк. – Салат вот еще нарезать. Голодна?
– Есть немного, – Лоис пристраивает подбородок у него на макушке, ладони опуская на плечи, то ли разминая, то ли поглаживая. – Очередной сумасшедший день… Сейчас в душ, потом все тебе расскажу. Слушай, давай съездим куда-нибудь вместе на следующих выходных?
Лоис прижимается щекой к его виску, размеренно поглаживая по плечам, неторопливо опуская руки к груди.
– Ты и я. Куда-нибудь где потеплее… Или просто за город? Как ты на это смотришь? Обещаю, что не будет, как в прошлый раз, милый.
Кларк закрывает глаза, прислушиваясь к её голосу, к биению сердца, и совершенно не знает, что ответить. Понятия не имеет, хочет ли он этого.
– Подумай, – Ло прикасается губами к щеке, и уходит в душ.
Вечером следующего дня, выходя из редакции, Кларк думает примерно об этом. Ехать куда-то не хочется, оставаться вдвоем – не хочется, но это хороший шанс наладить разваливающиеся отношения. Отличный шанс, которым нужно воспользоваться. Вот только на романтику совсем не тянет.
Из раздумий его выдергивает шорох шин слишком близко, почти вплотную подъехавшей машины. Кларк отходит на пару шагов, взглянув на тачку, и так и замирает, когда передняя дверь распахивается.
– Долго будешь так стоять? – иронично интересуется Брюс, оглядывая Кларка с головы до ног, будто давая ему еще пару секунд на раздумья. – Садись давай, Кларк.
“Ой-ёй”, – проносится в голове быстрой, веселой вспышкой. Или что-то похожее, слишком короткое, чтобы считаться полноценной мыслью.
Что-то намекающее на то, что мозги у Кларка отключаются, едва только он видит этот довольный оскал и лукавый прищур дымчато-голубых глаз.
Кларк еще нащупывает кончиками пальцев дверцу машины, чтобы захлопнуть за собой, а его губы уже горят и ноют от жестких, жадных поцелуев, таких властных, что у Кларка сбивается дыхание и слабеют колени – чертовски хорошо, что он сидит, откинувшись спиной на пахнущее дорогой кожей кресло, и из-за этого не так очевиден тот факт, что он готов практически на всё, что включает в себя поцелуи, взаимные ласки и отличный секс.
Брюс перегибается через него, наконец-то захлопывая дверцу, и снова возвращается к его губам, целуя, покусывая и посасывая.
– Скучал?.. Я – скучал… – горячечно выдыхает между поцелуями, помогая Кларку расстегнуть темно-лазурный пиджак, под который Кларк с удовольствием забирается руками.
Черт бы побрал костюмы-тройки…
Брюс покрывает короткими поцелуями шею, легко и уверенно расстегивая верхние пуговицы на рубашке, прикусывает ключицу, тут же зализывая укус.
– Еще вчера бы приехал… – Уэйн, словно слегка утолив первый голод, сбавляет обороты, неторопливо и нежно прихватывая губами мочку уха. – Но столько дел навалилось… не выбрался…
Кларк тонет в этом нежном блаженстве, в ответ мурлыча что-то совсем уж неопределенное. Одна его рука у Брюса на пояснице, вторая – в волосах, мягко поглаживает затылок, и говорить совсем не хочется, пусть даже единственное, что он может сказать, это что он дико, просто невероятно скучал.
Места себе не находил.
– Хороший мой… – Брюс на секунду заглядывает Кларку в глаза, поглаживая большим пальцем нижнюю губу, и затем снова целует – уже глубоко и нежно, неохотно отрываясь от Кларка только когда снаружи какая-то бойкая старуха гулко пинает машину по колесу, разражаясь такими отборными проклятиями, что Кларк невольно вздрагивает, приподнимая брови.
– Это хорошо еще, что она нас не видит, – хмыкает Уэйн, возвращаясь за руль и аккуратно съезжая с тротуара. – А то, боюсь, много нового о себе услышали бы. Надеюсь, у тебя на вечер ничего не запланировано?
– Вроде бы нет, – Кларк перетягивает через грудь ремень безопасности и осуждающе косится на Уэйна, потому что – ну серьезно – из них двоих Кларку-то он как раз и не нужен. Брюс качает головой, усмехнувшись, и сворачивает к трассе, ведущей от центра города.
– Тогда как смотришь на то, чтобы сходить в кино? Ну, знаешь, какой-нибудь старый фильм, попкорн и поцелуи на последнем ряду, совсем как в колледже. Что?– Брюс подозрительно косится на Кларка, неуверенно улыбающегося каким-то своим мыслям. – Не целовался на последнем ряду в кинотеатре?
– Не довелось как-то – признается Кларк, понимая, что теперь-то уж точно доведется.
И очень понравится, несмотря на то, что сюжет фильма, конечно, безвозвратно упущен. Хорошо, что это какая-то старая британская комедия в крохотном кинотеатре где-то на окраине Метрополиса. В зале почти никого нет и никому ни до кого нет дела, так что Кларк перестает смущаться минут через пятнадцать после того, как Брюс кладет ладонь ему на колено, а потом целует неторопливо и вдумчиво, поглаживая пальцами по шее, и так обласкивая рот, что у Кларка в паху тянет сладко и почти болезненно. И он морально не готов кончать в кинотеатре, так что Брюсу, верно уловившему его настроение, приходится сжалиться.
Поцелуи становятся менее откровенными, более ласковыми и под конец сеанса у Кларка натурально ноют губы. Странно, но приятно, хотя ему становится сокрушительно стыдно, когда он бросает короткий взгляд в зеркало в холле – Брюс как всегда выглядит идеально, Кларк с этим смирился и начал подозревать, что это какая-то суперспособность готэмского миллиардера. Но какого черта сам он выглядит как третьекурсник, только что отсосавший преподавателю на заднем дворе колледжа – для Кларка загадка. Взъерошенный, раскрасневшийся, и даже в срочном порядке найденные в кармане очки не скрывают лихорадочного блеска в глазах.
Одно утешает – всем вокруг действительно наплевать.
– Да хорошо ты выглядишь, – Брюс смеется, угадав эмоции Кларка. – Ну, растрепанный немного, это да…
Кларк приглаживает волосы ладонью, кое-как справившись с непослушной шевелюрой. Брюс смотрит на него чуть прищурившись – любуется, и от этого становится одновременно хорошо и неуютно. Неуютно не от взгляда, а от обстановки. Хорошо – потому что хочется протянуть руку, неторопливо расстегнуть пуговицы на синей рубашке, и Кларк знает, что он может это сделать. Не прямо сейчас, а после ужина в маленьком, уютном до домашнести ресторанчике, поездки обратно до города и мысли о том, что Кларк понятия не имел, что у Брюса Уэйна есть квартира в Метрополисе. Да еще какая – огромный пентхаус с панорамными окнами, видом на море и прочими прелестями жизни.
Брюс обещает экскурсию как-нибудь попозже, через час, или два, или утром, потому что спальню Кларк нашел по какому-то наитию, мягко вталкивая Брюса в комнату и опускаясь сверху, когда тот откидывается спиной на кровать.
Кларк не уверен, что у них есть какой-то привычный сценарий, не уверен, хорошо это или плохо, иметь “привычный сценарий”, но все идет своим чередом – неторопливые ласки, глубокие, горячие поцелуи, засосы на шее, сбитое напрочь дыхание, дрожащие от возбуждения руки и стоны, срывающиеся на хрипение, а потом Кларк целует Брюса между лопаток, оглаживает ладонями бедра и плавно надавливает головкой на скользкий от смазки вход, даже после его пальцев не слишком податливый.
Брюс то ли стонет, то ли порыкивает, но приглашающе выгибается навстречу, и Кларк пробует еще раз – медленнее и настойчивее, едва контролируя себя и, особенно, пальцы, вжимающиеся в чужие бедра. Брюс напряженно сжимается на его члене, запрокидывая голову, чтобы глотнуть воздуха, и Кларк гладит его по спине, просит расслабиться, повторяет раз за разом какие-то нежные глупости, которые ему отлично помогают каждый раз, и наконец ложится грудью на его спину, прижимаясь лбом к изгибу шеи и переживая острую, яркую вспышку удовольствия, а заодно давая Брюсу привыкнуть.
Кларк не спросил, как давно Уэйн не был снизу, но думает, что давно. И еще Кларк знает, что у него чертовски мало опыта, но Брюс хороший учитель, не иначе, потому что Кларк справляется с тем, чтобы доставить ему удовольствие.
Определенно справляется. А самого уже на части раскалывает изнутри желанием сорваться в бешено-быстрый ритм, прикусить золотистое плечо, чтобы остался отчетливый след от зубов, и черт знает почему вид покорно выгнутого под ним тренированного мужского тела будит в Супермене такие откровенно животные фантазии.
– Сильнее… – выдыхает Брюс, встречая каждое движение Кларка на середине амплитуды и сжимаясь вокруг него горячо и тесно – до чернильных вспышек перед глазами. – Давай… я не стеклянный, поверь…
– Знаю… – Кларк касается губами его уха, двигаясь короткими, быстрыми толчками под четко выверенным углом – Брюс дрожит и стонет в его руках, срываясь на гулкий, звериный рык, когда Кларк исполняет его просьбу, размашисто и сильно вдалбливаясь в податливое горячее нутро.
– Ещё… вот так… так, да… чтоб тебя… – Брюс возмущенно выдыхает, выгнувшись всем телом, когда Кларк вытаскивает член и оглаживает сокращающееся отверстие пальцами. Ему жизненно необходима минута передышки, потому что он уже на краю и готов кончить от этого тела, от этих звуков, от этого человека, угадывающего – либо чувствующего – каждое его желание.
– Тише, – Кларк успокаивающе целует прогнутую поясницу, мнет большими пальцами податливую, мягкую дырку, проскальзывая внутрь сразу двумя, поглаживая трепещущие мышцы. – Сейчас…
Брюс что-то ворчит про своенравных наглых мальчишек, но не слишком правдоподобно, особенно, когда Кларк входит в него одним движением до основания, обнимает поперек груди и целует в шею.
Кларк начинает с медленных, неторопливых движений, прикасаясь губами к каждому дюйму кожи, до которого может дотянуться. Брюс не протестует и не подгоняет, плавно двигая бедрами навстречу, заставляя Кларка восхититься гибкостью, с которой он двигается. Постепенно движения становятся быстрее, сильнее, хаотичнее, тела сталкиваются с пошлыми шлепками, а поцелуи вновь превращаются в жадные, собственнические укусы, и Кларк, по хорошему, должен бы вспомнить, что на Брюсе отметины не заживают с такой стремительной скоростью, как на нем самом, но он не вспоминает об этом ни разу, оставляя неровную цепочку темных засосов на широких плечах.
Последние движения тело, кажется, совершает уже совершенно без участия разума – разум у Кларка отключился едва только Брюс вскинулся, выгнулся всем телом, сжимаясь туже, горячее, и выплеснулся Кларку в ладонь, долго содрогаясь в оргазме – все те пять рывков, которые Кларку нужны были, чтобы последовать за ним.
Кларк глушит восторженный вопль в чужое плечо, и чувствует, как подгибаются ослабевшие руки.
Двигаться совершенно не хочется, да и сил на это почти нет, но все-таки приходится сделать несколько телодвижений, расплести конечности, разлепиться, устроиться удобнее. Брюс на спине – едва ли не урчит и выглядит ужасно довольным, а Кларк – затылком у него на животе, тоже довольно щурясь.
Слова в голову не идут, и единственное, о чем Кларк жалеет прямо сейчас – о том, что не умеет мурлыкать, как кот, потому что это было бы чертовски уместно сейчас, когда Брюс зарывается пальцами в его волосы, поглаживая.
– Мороженого хочешь? – неожиданно предлагает Уэйн, слегка потянув Кларка за пряди на макушке. Кларк фыркает, просыпаясь – сам не заметил, как задремал, и кивает.
Сначала, конечно, душ, а где душ, там и минет – только на этот раз Кларк вжимается плечами в прохладную плитку, вбиваясь в горячее, тесное горло. Пожалуй будь он пораскованнее, он бы в самых ярких красках описал Брюсу, как любит его губы на своем члене, его язык, вытворяющий немыслимые вещи и его охренительную, узкую, сокращающуюся глотку, так глубоко и правильно принимающую его. Но Кларк прекрасно понимает, что смущение в этой битве выйдет победителем, поэтому молчит.
Точнее – стонет во весь голос, зовет Брюса по имени, снова стонет, затихая только после оргазма. Потом тяжело опускается на колени рядом с Уэйном и целует, собирая свой вкус с его губ. И надеется, что этим может выразить хотя бы часть своего восторга.
Про мобильник, отключенный еще в кинотеатре, Кларк вспоминает только поздно ночью. Не просто вспоминает, а вспоминает и просыпается – Брюс уже спит, тяжело и собственнически придавив его горячей рукой, и Кларку с сожалением приходится выпутаться из его объятий, чтобы добраться до телефона, оставшегося в пиджаке, и убедиться, что там нет ни одного пропущенного вызова.
Это должно немного обеспокоить или расстроить, но это приносит Кларку облегчение, и ничего больше. Звук он включает, кладет телефон обратно в карман и возвращается в кровать, раздумывая, как бы так вернуться в прежнюю позу, где Брюс обнимает поперек груди, тепло дышит в загривок и прижимается грудью к спине.
– Случилось что? – сонно интересуется Брюс, приоткрыв один глаз. Кларк малодушно радуется тому, что он проснулся.
– Звук на телефоне выключил и забыл… Проверял, вдруг кто звонил… – получается неловко, да и вообще упоминание об этом было лишним.
– И?.. – кажется без какого-либо подтекста интересуется Брюс, уютно устраивая ладонь у Кларка под ребрами.
– Никто не звонил, – отзывается Кларк, закрывая глаза.
– Вот и хрен с ними, – уже сквозь сон резюмирует Брюс и, хоть Кларк не совсем согласен с формулировкой, в целом он считает точно так же.
***
Утром он просыпается от запаха кофе. Он настойчиво атакует обоняние, тормошит мозг, не желающий просыпаться, что случалось очень редко, и Кларк неохотно открывает глаза, пару секунд рассматривая сквозь панорамное окно напротив серое утреннее небо и не менее серое море, еще не освещенное рассветным солнцем.
Брюса в постели уже нет, зато на его подушке обнаруживается записка со схематическим изображением квартиры, где заботливо подписаны ванная и кухня.
Кларк несколько секунд рассматривает записку, глупо улыбаясь, и отправляется в душ.
На кухню он приходит, чуть подсушив волосы и обернув полотенце вокруг бедер – пока нет желания одеваться, да и настроение, если быть с собой честным, неожиданно игривое. Брюс, отрываясь от планшета и откладывая его в сторону, довольно хмыкает, демонстративно оценивая Кларка долгим взглядом.
– Вот это я понимаю – хороший вид с утра. Мне определенно нужно это зрелище на постоянной основе, – Уэйн встает из за стола, укладывая ладонь смущенно хмыкнувшему Кларку на шею, и неторопливо целует, издав довольный, голодный звук, когда Кларк опускает ладони на его задницу, сжимая сквозь тонкую ткань домашних штанов.
– Давно проснулся? – спрашивает Кларк, когда Брюс отходит налить кофе из кофеварки, выглядящей как бортовой компьютер космического крейсера.
– Достаточно давно, чтобы выпить кофе и заказать завтрак, – Уэйн пожимает плечами, а Кларк одобрительно рассматривает тарелку с разнообразными сэндвичами. – Ну или что-то похожее на завтрак.
– Вполне похожее, – кивает Кларк, принимая из его рук чашку с крепким, умопомрачительно пахнущим напитком.
Брюс мягко треплет его по макушке, совершенно домашним, родным жестом, и обходит стол, садясь напротив.
В редакции Кларк достаточно успешно скрывает свою счастливую физиономию от Перри, Уайта раздражали счастливые по утрам люди, а всю утреннюю планерку думает о том, как пару часов назад упирался локтями в кухонный стол, принимая Брюса в себя, а тот трахал его издевательски-медленно, рассказывая, как в первый раз обратил на него внимание несколько месяцев назад. Неизвестно, что было горячее – то, как член скользил в растянутой заднице, или то, как Брюс описывал его губы, не стесняясь использовать эпитеты от “мягкие” до “блядские”. Это было непривычно, горячо и грязно, от всех этих словечек Кларк невольно краснел – сдерживать эмоции, когда под веками вспыхивают фейерверки, просто невозможно, – и кончил так ярко, что на мгновение вырубился, осев на кухонный стол.
– Кент, твоя жизнерадостная физиономия сейчас получит командировку на Северный полюс, – рявкает Перри, внезапно оказавшийся совсем близко. – Без командировочных!
– Простите, мистер Уайт, – Кларк возвращается в реальный мир неохотно, тем более, что на него таращится половина редакции. – Задумался.
– Мне вот теперь смертельно интересно, о чем можно думать с таким счастливым лицом с утра пораньше, – ворчит Перри, хмуро и грозно зыркнув на Кларка исподлобья.
Посвящать его в свои мысли Кларк, конечно, не собирается, да и Перри навряд ли бы оценил, так что, убедившись, что подчиненный вернулся мыслями к работе, редактор возвращается к более насущным делам – пилит рекламный отдел перед всей редакцией за какой-то невероятный косяк.
Кларк бы, конечно, предпочел вернуться обратно к своим мыслям, тем более, что там еще много чего приятного можно найти, из произошедшего за это утро, но не рискует – есть места похуже, чем Северный полюс, например – футбольные матчи, которые Кларк терпеть не мог, как и большинство репортеров, и которые Перри использовал в качестве наказаний для особо провинившихся.
И именно то, что Кларк все-таки не возвращается к своим мыслям, а старается сосредоточиться на происходящем, позволяет ему заметить, как Лоис тихонько проходит в кабинет, садясь на ближайший к двери стул, чтобы не привлекать внимания Перри.
Кларк задерживает на ней взгляд, и мысли текут уже в совершенно ином направлении.
– Выпьем кофе? – Кларк останавливает Ло в коридоре, едва успев перехватить её до того, как она нырнет в очередную очень-важную-работу, судя по взгляду.
– Не подождет немного? – Лоис неуверенно качает головой, нервно перебирая кончиками пальцев бумаги в папке, которую держит в руке.
– Пару дней? – Кларк вздыхает, качнув головой. – Нет, Ло, не подождет. Я понимаю, что ты занята.
Лоис соглашается на чашку кофе после того, как её обещание вернуться к этому разговору вечером не срабатывает. Во взгляде что-то меняется, словно она уже знает, к чему клонит Кларк, когда он качает головой и настойчиво предлагает поговорить именно сейчас.
– Хочешь уйти? – прямо спрашивает Лоис едва присев за столик в кафетерии на втором этаже.
Тут не поспоришь – в их отношениях Лоис всегда была сверху. Кларку сейчас почему-то стоит определенных усилий, чтобы не улыбнуться от этой мысли.
– Я заберу вещи через пару дней, как подыщу себе квартиру, ладно? Если тебе не…
– Я в ближайшие два дня редко буду дома, – Лоис кивает, показывая что ей вроде как не в тягость. – Мне не трудно. Кларк, послушай, ты уверен? Если это из-за меня, то… я понимаю, что подвела тебя, милый, но…
– Не из-за тебя. Лоис, ты замечательная, – Кларк нервно сцепляет пальцы в замок, глядя на кофе в своем стакане. – И я бы тебе что угодно простил. И прощу.
– Встретил кого-то? – смягчается Ло, даже улыбнувшись уголком губ.
– Вроде того, – Кларк замолкает – никак не может решить, как объяснить Лоис происходящее между ним и Брюсом, да и стоит ли объяснять вообще. Особенно учитывая то, что Кларк сам не до конца понимает, что происходит, но точно знает, что возвращаться к Лоис не хочет. Не может. И не видит смысла пытаться.
– Будь осторожен. Я имею ввиду… – Лоис многозначительно приподнимает брови.
– Я знаю, что ты имеешь в виду, Ло, – Кларк кивает. – Навряд ли я вообще об этом расскажу кому-то еще. Думаю, ты останешься единственной, кто знает, кто такой Кларк Кент… И я надеюсь, что мы можем остаться друзьями?
– Конечно, милый, – Ло мягко гладит его по ладони. – Я надеюсь, что ты отдаешь себе отчет в том, как тебе трудно будет это скрывать. Скрывать кто ты просто от окружающих и скрывать от человека, с которым живешь – совсем разные вещи. Я говорю тебе быть осторожным, Кларк. Но я не говорю, что ты должен прятать это от неё до конца времен.
– От него, – Кларк отводит глаза, чувствуя на себе изумленный взгляд Лоис.
Еще пара секунд ей требуется на то, чтобы справиться с изумлением.
– Совет мой остается точно таким же, – Лоис все еще выглядит изумленной, если не ошарашенной. – И… эм… не скажешь, кто?
– Прости.
– Ладно. Ладно, хорошо…
Кларк, наверное, впервые видит её растерянной, не знающей, что сказать.
Чувствует укол совести, глядя на её красивое лицо, на длинные, чуть подрагивающие ресницы, на рыжую макушку – Кларк в мечтах целовал эту макушку каждое утро до самой старости, а сейчас не чувствовал почти ничего, кроме спокойной, уравновешенной нежности.
– Друзья? – он перехватывает её узкую ладонь, чуть сжимая, накрывает второй рукой, заглядывая в зеленые, искристые глаза. – Мне бы не хотелось тебя терять, Лоис. Ты всегда останешься очень дорогим для меня человеком. Просто…
– Просто ты хочешь попробовать идти дальше. – кивает Ло. – Конечно мы друзья, милый. Мои двери всегда для тебя открыты.
На прощание Лоис целует его в щеку – мягко и задерживая губы у его щеки чуть дольше необходимого.
Кларк “прогуливает” еще полчаса рабочего дня за тремя чашками кофе – в конце концов в голове становится неприятно шумно от поглощенного кофеина, а бариста посматривает на него с подозрением, словно думает, что он вот-вот свалится с сердечным приступом.
Перри не успевает заметить его отсутствие, потому что запланированный им для Кларка объем работ на утро Кларк сдает за час до полудня – очень даже приемлемое время. И, видимо, довольно-таки приемлемое качество – Перри не перезванивает через пятнадцать минут и не орет в трубку.
Кларк рассматривает объявления о сдаче квартир в аренду и тихо жалеет, что прошлая его квартира уже давно и прочно занята новыми жильцами – он даже звонит своему бывшему домовладельцу, чтобы в этом убедиться. Тот предлагает похожую квартиру на первом этаже, но Кларк отказывается. Лучше уж тогда найти что-то совсем новое, может, поближе к морю. Вид на море с утра очень умиротворяет, в отличие, правда, от ценника на жилье с видом на море.
Так и не определившись с квартирой, Кларк возвращается к работе, решив, что пару дней можно пожить и в гостинице. С ней хоть определиться проще – просто выбрать ту, которая подальше от редакции, чтобы профессионально-любопытные коллеги не начали совать нос в его личную жизнь.
“Заеду за тобой в шесть. Устроит?” – высвечивается на экране мобильника в половине пятого. Кларк украдкой следит за Перри, разговаривающим с кем-то из несчастных рекламщиков, которых весь день возят мордой по полу, и думает, что навряд ли Перри отвлечется от этого увлекательного занятия, чтобы повесить на Кларка еще какое-нибудь дело.
Свою работу Кларк, безусловно любил. Но из офиса редакции он выходит ровно в шесть, бесшумно проскользнув мимо кабинета Перри, хотя обычно Кларк меньше чем на полчаса не задерживался.
“Мне нужно кое-что тебе показать. Ну и рассказать заодно”, – сообщает Брюс после долгого, вдумчивого поцелуя на парковке перед редакцией. Кларк не спрашивает, что и о чем, потому что все равно скоро это узнает. Просто наслаждается дорогой, древесно-пряным запахом парфюма и голосом Брюса, очень забавно рассказывающего о сегодняшней деловой встрече.
Кларк думает, что, возможно, должен рассказать ему про Лоис, но передумывает.
Что Брюс может захотеть показать ему в Готэме? Свой дом, вероятно. Поместье Уэйнов – возможно, но навряд ли, тем более плохим бы Кларк был журналистом, если бы писал о Брюсе Уэйне и ни разу там не был. Другие варианты – еще более маловероятны.
Но этого Кларк точно не ожидает. Огромный знак Бэтмена на полу он выхватывает еще раньше, чем поднимет взгляд, оценивая огромное, напичканное сверхсовременной электроникой помещение, и так и замирает на верхней ступеньке лестницы, невольно прислушиваясь к дыханию Брюса за спиной.
Потом оглядывается медленнее, рассматривая множество мониторов, броню в стеклянных стендах и чертов знакомый бэтмобиль.
– Я подумал, что будет честно – сказать тебе об этом, – Брюс ведет рукой по напряженному плечу, скользя ладонью до запястья. – Точнее, показать, потому что, кому скажешь – не поверят. Репутация у меня паршивая.
Уэйн усмехается, умело скрывая нервозность.
Кларк медленно спускается по лестнице, перехватывая ладонь Брюса, переплетая пальцы, и тянет его за собой.
– Значит Бэтмен – это ты, – тихо тянет Кларк, снова оглядываясь по сторонам, словно доказательств ему не хватает.
– А ты – Супермен, и что до меня – я не прочь взглянуть на тебя в красном плаще вблизи, – ровно произносит Брюс почти на ухо застывшему Кларку. – Что? Меня называют лучшим детективом современности, ты думал, что я не узнаю?
– Ну я не знал, что Брюс Уэйн – лучший детектив современности, так что да… я думал, что ты не узнаешь… – Кларк закрывает лицо ладонью, когда понимает, что сморозил. – То есть, я хотел сказать…
– Что не собирался мне рассказывать о своем инопланетном происхождении? – Брюс улыбается мягко и неожиданно понимающе. – Я и не сомневался, что не собираешься, солнце. Но раз уж я знаю, кто ты… Так будет честно. Но на машине покататься не дам.
Кларк фыркает от последнего его заявления и смеется, чувствуя, как уходит охватившее его несколько минут назад напряжение.
– Я летать умею, – произносит сквозь смех, садясь на стул возле одного из столов. Брюс подкатывает другой поближе и садится напротив, так близко, что упирается коленями в его колени.
– Не думаю, что мне понравится, – в конце концов выносит вердикт Уэйн, мотнув головой, и продолжает уже немного серьезнее, неторопливо поглаживая Кларка по бедру:
– Я все это к чему, Кларк… Не хочу, чтобы ты думал, что я легкомысленный увлекающийся засранец, хотя последнее – определенно про меня, и что я несерьезно отношусь к тому, что между нами происходит. Потому что я серьезен. И…
– Я с Лоис сегодня расстался, – признается Кларк. – Мы с тобой об этом не говорили, но, думаю ты знаешь, что я с ней встречался… Лучший детектив современности…
Брюс несильно щипает его за бедро, фыркнув, и улыбается, притягивая Кларка за шею к себе. Тот поддается легко, с удовольствием, прислоняясь лбом к плечу Брюса и успокоенно улыбаясь, когда тот прижимается губами к его макушке.
– Выходи за меня? – негромко, но отчетливо предлагает Брюс, не меняя позы – одна рука у Кларка на бедре, вторая на загривке, теплое дыхание щекочет макушку.
Кларк на мгновение замирает, чувствуя, как обрушившимся на него шквалом нежности смывает последние сомнения и тревожные мысли. И – нет, Кларк никогда не думал, что ему скажут нечто подобное.
– С ума сошел? – улыбку в голосе не скроешь, тем более от Брюса… от – господи-ты-боже-мой – Бэтмена!
– Ну а что? У нас в штате можно, – в голосе у Уэйна появляются мурчащие, соблазнительные интонации, ладонь с шеи соскальзывает на грудь, а затем Брюс мягко обхватывает пальцами его подбородок и притягивает Кларка наверх, коротко целуя в губы. – Что скажешь?
– Не раньше, чем познакомлю тебя с мамой, – Кларк блаженно щурится, отвечая на короткие поцелуи.
Брюс маме понравится. Не может не понравиться человек, который смотрит на твоего ребенка так влюбленно и счастливо.
