Текст книги "В пустыне Мохаве нет верблюдов (СИ)"
Автор книги: Чиффа из Кеттари
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
С Брюсом он встречается через полчаса после начала своей прогулки по зданию, похожему на космический корабль, как их показывают в фильмах. Настоящие космические корабли, насколько мог судить Кларк, куда менее удобны.
– Я могу отослать в редакцию развернутый отчет о том, что здесь все в порядке, но не могу ничего сказать о том, что здесь произошло ночью. Моего редактора это не устроит… мистер Уэйн, – Кларк спотыкается об обращение и замолкает, укоряя себя за непрофессионализм.
Брюс едва заметно, коротко улыбается, затем снова принимая вид серьезного бизнесмена.
– Догадываюсь. Но не все неудачные испытания министерства обороны стоит освещать в прессе.
– И какая будет официальная версия? – вздыхает Кларк, понимая, что официальная версия будет скучной и Перри не понравится.
Он угадывает, конечно, но сенсации здесь ждать и не стоило – сенсации подобного плана вредят бизнесу и репутации, однако Кларк все равно успевает дописать и переслать материал так, чтобы Перри не смог укорить его за бездействие или недостаточную расторопность. Уайт перезванивает через пятнадцать минут – Брюс в конференц-зале как раз делает заявление для прессы.
– Я так понимаю, это официальная версия событий? – вздыхает в трубку Перри.
– Ну, большего никому не достанется, Перри. Он сейчас как раз говорит все то, что я тебе переслал. Плюс данные у нас с места событий, точнее с предполагаемого места событий. Съемка запрещена, но мне выдали пару фотографий для статьи…
Кэтрин принесла на флэшке, пояснив, что из содержащихся там снимков можно выбирать любые. Снимков было пять: два из них – вид снаружи, другие три – внутренние переходы центра.
– Да, это вполне себе круто, – соглашается Уайт, немного, кажется, смягчаясь. – Да на самом деле все хорошо, Кларк. В печать уже не успеем, конечно, но благослови боже двадцать первый век и интернет. Когда выберешься оттуда?
– Не знаю, – Кларк оглядывает кажущийся бесконечным коридор со скругленным сводом потолка. – Поверь, ради меня гонять по пустыне машину, а потом самолет, навряд ли кто-то будет…
– Это-то я как раз понимаю. Держи меня в курсе.
Кларк обещает держать его в курсе, прекрасно понимая, что навряд ли пройдет меньше суток, прежде чем он попадет обратно в Метрополис.
Нельзя сказать, что его хоть что-то в этом не устраивало. Особенно, когда к нему, разглядывающему пустынно-футуристический пейзаж из кабинета Уэйна, плотно прижимаются сзади, обнимая одной рукой за пояс и горячо выдыхая в шею:
– Сдал материал?
Кларк издает какой-то невнятный, утвердительный звук, заводясь с полоборота.
– Хорошо, значит, с официозом можно покончить, – Брюс явно намекает на неловкое кларково “мистер Уэйн”. – Как и с делами. Хотя, вообще-то, у меня будет сегодня еще несколько дел и пара переговоров, так что тебе придется задержаться.
– Это я уже понял, – Кларк накрывает ладонь, уютно устроившуюся на его животе, своей. – Надолго?
– На день, навряд ли больше, – сообщает Брюс изгибу его шеи, почти прижимаясь губами. – Уже достаточно поздно для завтрака? Я лично умираю с голода, и кофе уже перестает с этим справляться.
– Гастрит заработаешь, – неожиданно для самого себя ворчит Кларк, в коротком ответном смешке расслышав восхищенное “заботливый”. – Я только “за” во всем, что касается еды.
Этот и предыдущий прием пищи заставляют Кларка задуматься над тем, чтобы научиться наконец готовить, вместо того, чтобы бесконечно завтракать размороженными блинчиками и суховатыми тостами с маслом или джемом. На что-то большее просто не хватало времени, да и готовить Кларк совершенно не умел, умудрялся даже яичницу спалить до состояния трудно поддающихся опознанию углей. Надо было срочно исправлять – организм явно жаждал горячих, совершенно точно не из заморозки, блинов, нормального омлета и отличного кофе по утрам.
И еще интересно наблюдать за Брюсом – он похож на довольного, сытого кота, когда смотрит на Кларка поверх дымящейся чашки прежде чем сделать глоток.
Кларк думает об этом даже когда садится дописывать вчерашнюю статью, поставив ноутбук в просторной светлой комнате в жилом корпусе, и каждое написанное предложение ему приходится перечитывать по три-четыре раза, чтобы убедиться, что он не ляпнул чего-нибудь слишком личного и лишнего.
Слушать голос с диктофонной записи и не вспоминать о касающихся кожи губах – задача практически непосильная даже для Супермена, но за пару часов Кларк справляется, за что награждает себя походом в душ и часом сна – этого ему вполне хватает, чтобы выспаться.
Потом – развернутую статью про ночное происшествие в Мохаве, из материалов, одобренных Уайтом. Впрочем, одобрил Перри все и сразу, только потребовал добавить комментарий от службы безопасности центра. Брюс пообещал, что после полудня Кэтрин проводит его к нужному человеку, а пока Кларк собирает мозаику из уже отобранного материала. Привычно подгоняет слова друг к другу, полностью погружаясь в атмосферу – а любой текст должен быть атмосферным, иначе кто его будет читать, и от стука в дверь невольно вздрагивает – странно, прослушал, как к ней кто-то подходил, – и, вздохнув про себя, идет открывать дверь. Приходится еще вернуться за диктофоном и неловко извиниться перед ровно, и даже немного дружелюбно улыбающейся Кэт за задержку.
В следующий раз Кларка отвлекают уже часа в четыре – законченный вариант он уже переслал Перри, но по привычке сидел и сам вычитывал на третий раз, ища огрехи, которые еще можно было исправить.
– Отвлек? – угадывает Брюс, едва скользнув взглядом по сосредоточенно нахмуренным бровям Кларка, и тот, улыбнувшись в ответ, неуверенно пожимает плечами, в конце концов пояснив:
– Нужно перечитать материал еще раз. В остальном-то я закончил, – Кларк отходит в сторону, пропуская Уэйна в комнату. – Хочешь прочитать?
– До публикации? – Брюс усмехается, поиграв бровями, и Кларк невольно улыбается в ответ. – Ну, пришел я, честно, не за этим, но не откажусь.
– А зачем пришел? – негромко, словно боясь спугнуть, уточняет Кларк, когда Брюс рядом с ним садится на диван, устремляя взгляд на ноутбук.
– С делами закончил, – объясняет Брюс, тепло прислонившись плечом к плечу. – Решил проверить, как ты. Кэт сказала, что ты, когда пишешь, немного похож на безумного ученого. Красивого безумного ученого. Захотелось взглянуть.
– Так и сказала, “красивого”? – смущается Кларк, забывая следить за текстом, который Брюс, прочитав, пролистывает.
– Так и сказала, – с какими-то мурчащими интонациями подтверждает Брюс. – Она девушка весьма объективная.
– Твой секретарь? – Кларк останавливает Брюса, пролистнувшего очередной кусок текста, и заменяет пару речевых оборотов более удачными, быстро стуча пальцами по клавиатуре.
Брюс немного отстраняется, наблюдая за ним с легкой, блуждающей улыбкой.
– Да, и вопреки стереотипам, я с ней не сплю. Вредит работе, – Брюс снова переводит взгляд на экран, вернувшись в прежнее положение, плечом к плечу.
Кларк ловит себя на том, что уже ждет, когда чужая ладонь скользнет по спине, обнимая, но Брюс дисциплинированно дочитывает статью до конца, и только после этого приобнимает Кларка за пояс, влажно поцеловав в шею. От простого прикосновения внутри все пробирает дрожью от паха до горла, и Кларк невольно сладко вздыхает, подставив шею новому поцелую.
– Мне нравится, как ты пишешь. Поэтому я всегда предпочитаю разговаривать с тобой, а не с остальными вашими ребятами… и девочками.
Кларк довольно морщит нос, пытаясь скрыть торжествующую улыбку, и отсылает подправленный вариант Перри, пометив его как окончательный.
– С работой на сегодня покончено, – Брюс плавно закрывает крышку ноутбука, прильнув губами к краю челюсти, и, пока он убирает ноут в сторону, Кларк находит губами его губы, собирая с кожи привкус хороших сигар и дорогого виски, и поддается властному, но мягкому напору, впуская Брюса в свой рот и позволяя ему вести. От удовольствия, кажется, дрожат пальцы, и губы едва слушаются, но поцелуй все равно выходит долгим, нежным и даже трепетным.
– Два варианта на выбор, – выдыхает Брюс, оторвавшись от Кларка, чтобы короткими поцелуями проследить линию челюсти. – Обед или бассейн. Я вот люблю воду… Пожрать я, правда, тоже люблю, но пока не слишком голоден, а ты?
Кларк невольно фыркает от смешного и прозаичного “пожрать”, сорвавшегося у лощеного миллиардера, и внезапно для себя жмурится, чувствуя разливающееся в груди тепло.
– Тут даже бассейн есть? – улыбается, потеревшись носом о гладко выбритую щеку. – С ума сойти…
– Два, – весело хмыкает Брюс, запуская пальцы Кларку в волосы. – Для персонала и мой личный. Говорю же – люблю воду…
– Может тогда сначала бассейн, а потом, в перспективе, обед? – предлагает Кларк свой вариант, прихватывая губами мочку уха, и наконец-то позволяя рукам скользнуть по горячему, вплотную прижавшемуся телу.
Этот вариант Брюсу определенно нравится, о чем он сообщает Кларку не столько словами, сколько немного кусачими поцелуями, доставшимися плечу и шее.
В переходах жилого комплекса пустынно и тихо, хотя парой этажей ниже, насколько слышно Кларку, жизнь кипит и идет своим чередом. Но здесь, судя по всему, на верхнем этаже здания – тишина, разбавленная только негромким гудением электроприборов, которое Кларк улавливает только благодаря чувствительному слуху. В остальном – никто не может помешать им целоваться прямо в одном из коридоров, словно школьникам. Кларку нравится. В этом всем есть нечто фантастически безответственное, и это ему невероятно нравится.
Особенно, когда поцелуй перестает быть просто поцелуем, когда под колени мягко ударяется край кровати, и Кларк откидывается на приятно жесткий матрас, вытягивая руки вверх, чтобы обхватить наклонившегося над ним Брюса за шею и вернуть его губы туда, где они были две секунды назад.
– Возражения имеются? – уточняет Уэйн, не без труда оторвавшись от Кларка. Тот только мотает головой, коротко облизывая губы. – Вот и хорошо, – Брюс деловито кивает, соскальзывая ниже, расстегивая пуговицы на им же одолженной рубашке.
Справляется легко и быстро, тут же прижимая ладони к горячей коже, прихватывая пальцами соски, и губами выводя линии ключиц, чтобы затем быстро выпрямиться и вторгнуться в податливый рот новым жадным поцелуем. Теперь Кларк путается пальцами в мелких рубашечных пуговицах, сдерживая желание рвануть тонкую ткань с широких литых плеч. Брюс нетерпеливо выпутывается из полурасстегнутой рубашки, так же быстро избавляется от остальной одежды, попутно раздевая Кларка, и уверенно разводит его колени, устраиваясь между и прижимаясь губами к напрягшемуся животу.
Секунду дышит в ложбинку пупка, скользит поцелуями ниже, ловит губами член, проводя по всей длине языком, и Кларку остается только хрипло стонать, цепляться пальцами за простынь и просто давать Брюсу сделать все, что он хочет. Что считает нужным.
Даже если его самого от скул до груди заливает жарким, стыдливым румянцем от открытой позы, потому что Уэйн особо не церемонится, подхватывая Кларка под колени, раскрывая и опускаясь ртом ниже, сначала к тяжелым яйцам, а затем к тугому входу, прикосновение к которому вырывает из Кларка совсем уж отчаянный, нуждающийся стон.
Перед глазами темно от стыда и от желания, и от того, что он вот-вот кончит, может даже не коснувшись себя, от того что его там, внизу, жадно и мокро вылизывает красивый, сексуальный мужик.
Толкает внутрь язык, прижимается губами, сгребает ладонью мошонку, чтобы сжать, добавляя ощущениям тягучего жара.
Пальцы внутри – странно, но не неприятно. Кларк упирается затылком в постель, неторопливо подкидывая бедра, вбиваясь членом в расслабленную глотку, и двигающиеся внутри пальцы уж точно не причиняют никакого дискомфорта. Два, а затем три хорошо, уверенно скользят внутри по слюне и смазке, щелчок которой Кларк, кажется слышал, но не придал значения, потому что Уэйн как раз обхватил губами головку и после этого Кларку стало уже слишком хорошо, чтобы вообще о чем-то беспокоиться.
Он запускает пальцы Брюсу в волосы, на этот раз притягивая его еще ближе к паху, прежде чем кончить, и тот легко, подчиняется, замирает, протолкнув в него уже четыре пальца до ладони, во всяком случае, именно так кажется Кларку.
Три коротких, глубоких толчка, взгляд на растянутые вокруг основания члена губы, слегка согнувшиеся внутри пальцы, приятно огладившие внутренние стенки, и Кларк срывается, хрипло вскрикнув и выгнувшись в пояснице под почти неестественным углом.
Перед глазами – чернильная вспышка и миллионы созвездий внутри неё, в голове пусто, звонко, хорошо, и вдвойне хорошо от того, что ладонь зарывается в чужие мягкие волосы – приятное ощущение – а горячие губы выцеловывают то внутреннюю поверхность бедер, то – вдруг уже – ключицы. И поцелуй – терпко пряный, горячий и фантастически грязный.
– Господи боже… – вздыхает Кларк, наконец-то раскрыв глаза и подставляя шею поцелуям.
– Ну почти, – самодовольно хмыкает Брюс в плечо, не переминув куснуть Кларка за шею. Кларк хочет еще что-нибудь сказать, но кроме банального “хочу тебя” в голове вообще ничего нет, а эта фраза успешно заменяется движением бедер навстречу. Брюс одобрительно урчит, отстраняясь секунды на три, чтобы раскатать резинку по члену, и щедро плеснуть на ладонь смазки. Прижавшаяся к входу головка ощущается вообще не так, как пальцы, и Кларк невольно закрывает глаза, чувствуя, как вздрагивают ресницы.
– Не зажимайся, – теплый шепот ласкает кромку уха одновременно с тем, как Брюс наощупь находит его пальцы, вцепившиеся мертвой хваткой в простынь, и успокаивает мягким поглаживанием, переплетая со своими. Кларк невольно расслабляется, чувствуя, как туго продвигается внутрь головка.
– Впусти меня… давай…
Толчки совсем короткие, несильные, но с каждым Брюс входит на полдюйма глубже, лаская языком закушенные губы Кларка.
– Такой тугой… и горячий… Кларк, ты просто… просто чудо… – Кларк в ответ на тихие, хрипловатые признания, сипло стонет, обеими руками зарываясь в его волосы и наконец-то впуская Брюса на всю длину. Тот тихо рычит, вжавшись пахом в ягодицы, ведет ладонями вдоль тела к бедрам, целует губы, щеки, подбородок и шею, снова возвращается к губам, и первым осторожным толчком выбивает из Кларка остатки воздуха, тревожно замерев, когда Кларк жмурится, не зная как ему объяснить, что это не от боли, а от переизбытка ощущений и эмоций.
Подкидывает бедра навстречу вместо слов, чувствуя невероятную, тугую заполненность, вслепую находит горячие мокрые губы, шарит руками по прогнутой, мокрой спине, слабо впиваясь ногтями, подгоняя, и только тогда Брюс начинает двигаться.
– Молодец, – короткий выдох в ухо между глубокими, неторопливыми движениями.
Кларк согласно стонет, принимая его, раскрывая глаза, чтобы взглянуть в лихорадочно блестящие глаза, и даже послушно закидывает ногу ему на плечо, а затем и вторую, чувствуя, как низ живота сводит сладким спазмом.
Брюс приноравливается еще пару минут, прежде чем Кларка прошибает вспышкой такого неожиданного и яркого удовольствия, что с губ вместе со стоном рвутся невнятные мольбы повторить – и он, конечно, повторяет. Раз, другой, третий, постепенно опуская ноги Кларка на постель и наклоняясь над ним, чтобы прижаться к губам.
– Еще… пожалуйста, еще… – выдыхает Кларк, мертвой хваткой вцепившись Брюсу в плечи, когда тот немного приподнимается, вынимая член. На секунду пугается, что сломает кость, и разжимает пальцы, хотя Уэйн даже не морщится, словно не замечая. Дразнит чувствительный вход головкой, немного толкается внутрь, растягивая, снова вынимает, и не сводит взгляда с лица Кларка, сжалившись – или подчинившись – только когда тот тянет его вниз за шею.
– Не молчи, – ворчливо выдыхает Брюс, когда после очередного удачного толчка Кларк закусывает губу, сдерживая стон. – Хочу знать, что тебе нравится. Слышать хочу, – выцеловывает губы, двигаясь быстрее, четче и резче, подводя Кларка так близко к краю, что тот почти уже срывается, и плавно отводя назад неторопливыми глубокими толчками и мягкими, глубокими поцелуями.
Вообще-то, Кларку нравится все. До ломоты в висках и судорогах в пальцах, сминающих чужие бедра, чтобы притянуть глубже в себя, раскрываясь.
Вселенная распадается на кусочки, а затем – в пыль, только Брюс остается константой – крепко держит, целуя жарко и жадно, загоняя член на всю длину, и каждый раз – по простате, до вспышек под веками, до довольных вскриков. До тех пор, пока Кларка не выкручивает оргазмом, да так, что руки падают на постель, тяжелые, как бетонные блоки, а он все еще кончает, толкаясь в крепкий кулак и сжимаясь на толстом, пульсирующем члене. Брюс скребет короткими ногтями по бедру, вжимаясь лбом в грудь и в два толчка догоняет его, замерев, словно сжатая пружина и гулко рыкнув. Он вообще не тяжелый, но об этом не догадывается, поэтому, хотя Кларк вовсе не против такого расклада, перекатывается на постель, избавляясь от презерватива, и за плечи подтягивая Кларка ближе к себе.
Лениво, удовлетворенно целует – абсолютно, идеально правильно, именно так, как сейчас хочется, и мягко гладит, едва прикасаясь ладонью к коже. Ловит губами тихие, с привкусом постанывания вздохи и нежно ведет пальцами по щеке, затем большим очерчивая контур нижней губы и слегка оттягивая вниз, прежде чем поцеловать.
Настолько идеально откликается на все невысказанные желания, что это кажется чем-то невозможным. Кларк прижимается губами к чуть шершавому уже подбородку, бросая на Брюса взгляд из-под ресниц, и невольно улыбается в ответ, залюбовавшись тонкой сеткой морщинок, расходящейся от уголков глаз к вискам.
Потом целует в губы – неторопливо, не давя. Просто ласкается, ничего не доказывая, наслаждаясь, словно с давним, выученным любовником, чувствуя, как в груди дрожит теплое, трепетное – влюбленность, нежность, слов не подобрать. Кларк перекладывает его руку со своего бока на шею, и Брюс понятливо зарывается пальцами в волосы, поглаживая.
Лежать бы так вечность, в блаженной, расслабленной полудреме, но это сценарий слишком маловероятный. Да еще подсохшая сперма неприятно стягивает кожу на животе – Кларк о таких мелочах вообще забыл.
– Что? – лениво мурлычет Брюс, когда Кларк, с трудом сосредоточившись на последней мысли, чуть хмурится.
– В душ надо… – неуверенно тянет Кларк в ответ.
– А потом – в бассейн, – оживляется Уэйн, только что больше напоминавший развалившегося на солнышке тигра. – Душ – направо, – указывает ладонью примерное направление. – Бассейн чуть дальше, думаю, не заблудишься, м? Полотенце там в шкафу возьми…
Кларк хватается за протянутую руку, поднимаясь вслед за Уэйном, и ожидаемо попадает в крепкие объятья, сдобренные поцелуями.
Хорошо-то как.
Брюсу безумно идет та “домашнесть”, которую он себе позволяет. Кларку даже кажется, что он выглядит лет на десять моложе, когда, дурачась, тянет его целоваться под воду. Дурацкая идея, но определенно веселая – Кларк хохочет, уткнувшись лбом в крепкое плечо и чувствует себя неприлично счастливым. Словно в диснеевском мультфильме – яркие краски и все почти неприлично хорошо.
То ли обед, то ли ужин – вкусный, без лишних изысков, сытный и в сочетании с хорошим вином. Над пустыней уже начинает темнеть – видно, как полупрозрачные сумерки накрывают шпили исследовательского центра, а окна в лабораториях освещаются изнутри где белым, а где желтым светом.
Неторопливый, чувственный минет в душевой – Кларк сначала помогает Брюсу вымыть пену из волос, ловя себя на мысли, что ему безумно, безумно нравится прикасаться к нему, а потом опускается на колени и берет в рот тяжелый, красивый обрезанный член, наглаживая языком головку. Брюс выключает воду, со стуком прижимается затылком к стене, и стонет все то время, пока Кларк отсасывает ему, перед самым краем срываясь на короткие, поскуливающие вздохи, и Кларк просто обнимает свой член ладонью и кончает от этих звуков и ощущения мягко ударяющейся о заднюю стенку горла головки.
Уже поздно вечером Кларк снова созванивается с Перри, договаривается завтра после обеда быть в редакции, получает сдержанную похвалу – это почти что пулитцеровская премия от Перри Уайта, – пока Брюс, оперевшись спиной о его плечо ищет какой-нибудь пригодный для просмотра фильм, одновременно внося правки в какой-то документ, название которого Кларк честно старается не разглядывать.
Утром Кларк просыпается то ли от неторопливых поцелуев в шею, то ли от ласково скользящей по груди ладони. Широкой, теплой мужской ладони, уверенно пощипывающей затвердевшие соски и опустившейся на налившийся тяжестью член.
– Доброе утро, солнце, – мурлычет Брюс потеревшись носом о тонкую кожу за ухом.
– Доброе… – голос подводит, срывается от нахлынувшего возбуждения. Разморенное сном тело так чувствительно, что Кларк едва сдерживается, чтобы не застонать, когда между ягодиц скользит влажная головка, но член в горячей ладони недвусмысленно дергается, и Брюс большим пальцем размазывает выступившую на кончике влагу, обнажая темно-розовую головку.
– Хороший мой… – хрипловато мурлычет Брюс, прихватывая губами кромку уха. – Как спалось?
– Отлично, – Кларк довольно щурится, оставляя при себе комментарий про то, что спалось мало, но крепко, и переворачивается на спину, потягиваясь всем телом, приятно ноющим после бурной ночи.
Хорошо вот так целоваться по утрам – лениво, неторопливо, глубоко. Кларк почти не замечает, как оказывается на Уэйне верхом – Брюс просто плавно затаскивает его на себя, не прекращая целовать, и отрывается от губ только когда Кларк притирается ягодицами к твердому члену.
– Попробуешь? – Брюс смотрит из-под ресниц, еще немного сонный, но определенно очень возбужденный, судя по прижимающемуся к заднице Кларка члену.
Кларк кивает и пробует. Неторопливо, по полдюйма впускает его в себя, ловя совершенно особенное наслаждение от того, как медленно растягиваются мышцы вокруг чужой толщины, как неторопливо тело сдается под напором до тех пор, пока не принимает Брюса полностью. Затем – упереться ладонями по обе стороны от плеч, и так же медленно, с наслаждением, сняться с члена, чтобы тут же опуститься вновь.
У Брюса глаза почти закрыты и ресницы дрожат, а рваное дыхание иногда перемежается короткими, отрывистыми стонами. Кларк пользуется возможностью вычертить ладонями рельефные мышцы, исчерченные невероятным количеством тонких шрамов, гладит плечи, грудь, живот, а потом – в обратном порядке, постепенно наклоняясь, чтобы прижаться губами к губам. Брюс отвечает тихим стоном, прежде чем разомкнуть губы для поцелуя, и крепко обхватывает Кларка за задницу, придерживая прежде чем глубоко и сильно толкнуться внутрь.
– Еще! – выстанывает Кларк раньше, чем сообразит, что что-то говорит. Вдоль позвоночника словно электрическая волна прокатывается. Наверх, к легким, а потом обратно, концентрируясь в паху лихо закрученным тугим узлом.
Через полдюжины толчков, когда Кларк почти уже видит перед глазами звезды, Уэйн останавливается, опуская бедра на кровать, и Кларк, выгнувшись в спине, несколько мгновений просто слегка двигается взад-вперед на его бедрах, наслаждаясь движением внутри, постепенно набирая темп и соскальзывая в пропасть неприлично быстро, как только находит идеальный угол.
Так и замирает, коротко, резко двигая рукой на члене и сжимая Брюса в себе, сквозь ресницы наблюдая, как белесые капли ложатся брызгами на грудь, шею и лицо любовника. Уэйн неторопливо, словно смакуя, слизывает его семя с губ, поглаживая по бедрам и мягко сталкивая на постель – Кларк протестующе стонет, чувствуя, как твердый член выскальзывает из растянутой дырки, но восторженно замирает, чувствуя, как Брюс ложится сверху, снова толкаясь внутрь еще раньше, чем Кларк более менее устойчиво упрется коленями и локтями в постель.
Теперь Брюс двигается неторопливо, зацеловывая загривок и плечи, обнимая одной рукой, жарко дыша между лопаток, когда Кларка выгибает сладостной судорогой. Рычит, кончая на глубоком толчке, и доводит Кларка рукой, нежно и правильно поглаживая потемневшую головку.
Потом они лежат на боку, и Кларк облизывает испачканные в его сперме пальцы Брюса, прислушиваясь к его теплому дыханию за своей спиной.
Все хорошее имеет свойство слишком быстро заканчиваться, и, несмотря на то, что мысль эта общеизвестная и банальная, легче от этого не становится ни на йоту.
– Эй, не грусти, чудо-мальчик, – мурлычет Брюс на прощание, уже в Метрополисе, настояв на том, что так будет удобнее, несмотря на то, что чемодан с некоторыми вещами у Кларка остался в Готэме. Вещи пришлют, а частный самолет с медленным, сладостным минетом от его владельца, это в неисчислимое количество раз лучше, чем дурацкий эконом-класс.
– Не грусти, – повторяет снова, несмотря на то, что Кларк старается улыбнуться, потому что маска делового, профессионального и уверенного в себе журналиста никак не хочет ложиться на место. Кларк чувствует себя обнаженным – уже эмоционально, и ему это не нравится.
– Скоро увидимся, – Брюс на прощание целует его в висок, в уголок губ и, наконец-то, в губы, так трепетно и нежно, что в груди щемит.
Кларк конечно понимает, что увидятся. На очередном благотворительном приеме или концерте, еще где-нибудь, где их столкнет работа Кларка и положение Уэйна.
Но еще раз – вот так? Навряд ли. Никому из них от этого лучше не будет, ни Супермену, ни готэмскому миллиардеру.
Но на поцелуй Кларк отвечает по-юношески страстно, благодаря и прощаясь одновременно.
***
В Метрополисе ярко, хоть и по осеннему светит солнце, а холодный ветер пронизывал бы до костей, если бы Кларк был к этому чувствительнее… и если бы Брюс не всучил ему свое пальто, сердито зыркнув исподлобья, когда Кларк попытался отказаться.
Пальто было теплым, пахло знакомым парфюмом, и это совершенно точно было лишним жестом, но переубедить Уэйна было просто невозможно.
Кларк поднимает воротник, зарываясь носом в пряно пахнущий кашемир, и до дома идет почти по памяти, забыв про то, что можно было вызвать такси, что ли.
На дорогу от аэропорта уходит часа три.
Проворачивая ключ в двери, Кларк понимает, что Лоис дома – она часто возвращается не предупредив, не позвонив, но в этот раз Кларк на секунду даже впадает в ступор, едва не поддавшись охватившему вдруг желанию закрыть дверь и уйти. Да нет, это совсем глупо.
– Пальтишком где-то прибарахлился, – улыбается Лоис, коротко обняв его и поцеловав в щеку. – Да еще каким. Супермен ограбил бутик?
– Долгая история, – Кларк мотает головой, коротко, неуверенно улыбнувшись, и мягко целует Ло в макушку раньше, чем она вывернется, чтобы вернуться к зеркалу, снова беря в руки отложенную расческу.
– С тобой все в порядке? – Лоис сосредоточенно собирает волосы, вставляет крошечные серьги и, нахмурившись, рассматривает свою обувь, выбирая сапоги на низком каблуке. – Выглядишь странно, милый. Особенно для человека, который ничем не может заболеть.
– Я думал, ты только пришла, – Кларк хмурится, наблюдая за тем, как она обувается и переводя красноречивый взгляд на неразобранный рюкзак, с которым Лоис обычно ездила в командировки.
– Я только пришла и мне срочно нужно убегать, доделать одно дело. Как я выгляжу?
– Великолепно, – Кларк ничуть не лукавит, улыбаясь ей. – Лоис, нам нужно поговорить.
Лэйн внезапно замирает, коротко поджав губы, и резко кивает.
– Да, нужно, милый. Определенно нужно. Давай пообедаем вместе?
– Навряд ли, я в редакции на всю вторую половину дня застряну…
– Тогда поужинаем, – деловито кивает Лоис и, поцеловав его в щеку, подхватывает сумку, набитую какими-то папками.
Кларк закрывает за ней дверь и только тогда стягивает с себя пальто.
Что сказать Кларк совершенно не знал, но прекрасно понимал, что что-то сказать должен.
Профессиональный подход дает некоторые результаты, Кларк мысленно набрасывает для себя план разговора, но он весь рушится до основания, когда Ло, грациозно опустившаяся на стул напротив него, произносит:
– Кларк, я провела ночь с другим мужчиной.
Кларк просто закрывает глаза на несколько мгновений и малодушно мечтает оказаться где-нибудь подальше от этого всего. Официант приносит заказ, разливает вино по бокалам, а ему все еще нечего сказать в ответ, кроме разве что “я тоже”, но это просто напросто сведет весь разговор в никчемный фарс.
– Я не хотела делать тебе больно, милый, но сделала, – продолжает Лоис, когда официант отходит, оставляя их наедине. – Мне очень жаль.
Лоис прекрасная журналистка. У неё талант, ей должны ежегодно вручать премии, она должна быть ведущим специалистом на Национальном телевидении, потому что то, как она подает любой материал – пусть даже о собственной измене, завораживает.
Кларк задумчиво жует средней прожарки стейк и жареную картошку, слушая о совершенно незнакомом ему хирурге из “Врачей без границ”, с которым Лоис пересекалась уже раз двадцать за время её поездок по горячим точкам.
“Это просто… адреналин. Случайность. Ошибка”, – объясняет Ло, раскладывая все по полочкам, делая выводы – не для себя, для Кларка.
– Я тоже тебе изменил, – почти по слогам выговаривает Кларк, не сводя с Лоис взгляда. Он бы не смог оправдать себя адреналином или случайностью, да и назвать произошедшее ошибкой у него язык бы не повернулся.
– Оу, – Лоис точно не ожидала такого поворота. Точно не от своего правильного Кларка Кента. – Так поэтому на тебе лица нет, милый?
Технически – да, но Лоис неверно поймет, если он кивнет. Кларк пожимает плечами. Слова комом стоят в горле, да и желания их произносить уже нет.
– Давай просто все забудем? – Лоис очень аккуратно накрывает его ладонь своей, и Кларк напрягается от простого прикосновения, но не убирает руку, поднимая взгляд на Лоис, отчаянно пытаясь снова захлебнуться в её прекрасных зеленых глазах.
– Я не… я не знаю, Ло, – Кларк смотрит, как её ладонь нежно сжимает его пальцы.
– Нас многое связывает, Кларк, – у Лоис невероятно убедительный голос. Тихий, проникновенный, бархатисто-нежный. – И меня все – абсолютно все – устраивает в наших отношениях. И то, что произошло… Мы сможем это забыть, милый. Перешагнуть и пойти дальше. Что скажешь?
Она права на все сто процентов. Кларк не уверен, что хочет снова остаться в одиночестве – он никогда не любил возвращаться в пустую квартиру, не любил осознавать, что никто его не ждет. Лоис нечасто бывала дома, но это было намного лучше, чем вообще ничего. И никого.
И Ло права – связывает их слишком многое. И они бы были просто отличными друзьями.
– Всё будет в порядке, Кларк. Нужно подождать. Всё наладится.
Кларк ей верит, потому что в житейских вопросах Лоис намного подкованнее его. Да и сам он прекрасно понимает, что из-за короткой интрижки с Брюсом Уэйном разрушать отношения с Ло не стоит. Тем более, если она сама готова идти навстречу.
