Текст книги "Little hunter (СИ)"
Автор книги: Чиффа из Кеттари
Жанры:
Прочие любовные романы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
Питер спокойно кивает.
– И мы все это прекрасно понимаем, – Хейл успокаивающе гладит руку девушки. – Привыкай к встречам с людьми, которых с трудом переносишь. И постарайся уж не выскочить замуж за кузена. Сделай одолжение.
– Я не обещаю, – Эллисон кокетливо улыбается в ответ на едва слышное, шутливое рычание оборотня. – Но я приложу для этого усилия. Уезжаем послезавтра, вернемся через неделю, если ничего не случится.
– Охотиться не планируете? – вроде бы Хейл произносит это ровно и спокойно, но Эллисон удается различить легкие, едва заметные ноты беспокойства в его голосе.
– Не планируем, но всякое может случиться, – Арджент пожимает плечами. – Я обещаю быть осторожной.
– И внимательной, – недовольно ворчит Питер. – Вернешься – пойдем на тренировку.
– Не волнуйся так, – Эллисон демонстративно вздыхает и тут же улыбается волку. – Можешь мне звонить.
– Я буду тебе звонить, – Питер серьезно кивает. – Уж поверь мне.
========== Часть 8 ==========
– Ну и что ты мне расскажешь, маленькая охотница? – Питер вопросительно приподнимает брови, рассматривая Эллисон. Элли одергивает фланелевую пижамку с котятами и морщит аккуратный носик.
– Надо будет в следующий раз надеть что-то… – девушка долгим взглядом окидывает себя, а затем снова смотрит в камеру. – Поавангарднее? ..
Звучит неуверенно, и альфа тихо хмыкает в ответ.
– Ты хотела сказать «посексуальнее»?
– Возможно, – охотница пожимает плечами и садится на постель, ставя ноутбук к себе на колени.
– Не обязательно. Меня устраивают фартуки с кроликами и пижамы с котятами. И я не менял своего мнения – сексуальнее всего на тебе смотрелась бы моя рубашка.
– Ну вот для таких случаев, – Эллисон делает широкий жест, обводя рукой спальню – слишком большую и претенциозную, к которой она так и не смогла привыкнуть за три дня, – тебе придется мне её подарить. Свою рубашку.
– То есть, это единственное препятствие? – Питер довольно скалится, любуясь девушкой. – Ладно, я так и сделаю. Как твои успехи в общении с семьей?
– Неплохо, – взгляд у девушки становится чуть более серьезным и задумчивым.
Волк недовольно ворчит про себя – хочется уберечь девочку от неурядиц и вообще от всех контактов с семьей.
– Нет, правда неплохо. – Эллисон задумчиво смотрит на нахмуренные брови Питера. – А ты совсем не похож на Дерека, когда хмуришься. Дерек часто хмурится.
– Он в отца, – Питер пожимает плечами – немного недовольно, немного раздраженно. Охотница замечает, но не комментирует.
– В общем, пока все нормально. Завтра серьезная встреча с утра – с папиной двоюродной теткой… – Эллисон замолкает, пытаясь сформулировать, кем неназванная женщина приходится ей. – Папа сказал, что с ней будет трудно…
– Предлагает вешать и жечь? – Питер наклоняет к плечу голову, на секунду сверкая алой радужкой. – Нас, я имею в виду.
– Не настолько гуманно, – уголки нежных губ медленно, но верно опускаются вниз. – Формально – отец глава клана. Но она, несомненно, одна из сильнейших лидеров. И у неё свои представления о том, что и как должно происходить.
– Ты справишься, милая, – Питер говорит мягко, но настолько уверенно, что Эллисон невольно ему верит. Или хочет верить. – Главное, не будь дерзкой. Дамы за шестьдесят принимают это на свой счет и близко к сердцу.
– Мне не нужно её расположение, – Эллисон внезапно серьезно и жестко прищуривается. – Это было бы простым, но ненадежным вариантом. Но мне нужен контроль, Питер. Тебе ли не знать.
– Я не стану советовать тебе поступить так, как поступил бы я, – оборотень хищно, довольно скалится, впрочем, недолго – Эллисон смотрит на него чуть более удивленно и заинтересованно, чем обычно.
– Я могу спросить? – Элли по-турецки подбирает под себя ноги, удобнее укладывая ноутбук.
Питер понимает, что следующий её вопрос будет сложным. Рано или поздно об этом спрашивали все, кто был немного знаком с историей Питера, особенно с последним десятком её лет.
– Ты можешь спросить, Элли, – Питер наклоняет голову, безмолвно подчиняясь охотнице и признавая её право спрашивать. – И я тебе отвечу
– Как ты… смог… убить Лору?
– Элли… – Хейл на мгновение даже выглядит растерянным.
– Ты ведь не думал, что я никогда не спрошу? – Эллисон медленно пожимает плечами, оттягивая в сторону ворот пижамной рубашки, словно ей внезапно становится трудно дышать.
– Я не думал, что ты спросишь об этом сейчас, – медленно проговаривает Питер. – Но… ладно. Я шесть лет провел в коме, Элли, почти все эти годы – в сознании, но при абсолютной отключке тела. Я ненавидел Лору почти так же сильно, как Кейт. Все шесть лет. Потому что она бросила меня подыхать в этой больнице, несмотря на то, что сама стала альфой и могла мне помочь – хотя бы так же, как Дерек спас Кору. Я ненавидел Дерека – трусливого никчемного щенка, угробившего всю нашу семью и даже не попытавшегося что-то сделать для меня. Но Дерека я никогда не собирался убивать. Использовать – да. Но не убивать.
Эллисон молчит, потирая висок круговыми, медленными движениями; неотрывно смотрит на экран монитора, на Питера, замершего в ожидании её слов.
– Лора была слишком похожа на отца, – медленно продолжает Питер, не сводя взгляда с молчащей охотницы. – Она и Дерек. Во всем. Я не ставлю себе это в оправдание, – альфа коротко передергивает плечами. – Кора и близняшки – вылитая Талия. А Лора с Дереком совершенно другие.
Хейл замолкает, встряхнувшись и на несколько мгновений отводя взгляд.
– Ты забыл сказать, что сожалеешь, – ровно произносит Эллисон.
Питер хмыкает, осуждающе взглянув на неё.
– Я не сожалею, Элли. Это не было простым или приятным решением. Это не было адекватным или взвешенным решением. Это не было даже правильным решением, но это было моим шансом на жизнь. И я не сожалею.
Эллисон кивает, барабаня пальцами по кромке ноутбука, через несколько секунд оборачиваясь на бой часов.
– У нас полночь, – произносит мягко и спокойно – напряжение оборотня не спадает, но где-то под ребрами у волка распускается слабая надежда на понимание. – Я позвоню тебе завтра после обеда, ладно? Думаю, завтра будет трудный день.
– Хорошо, Элли, – волк покладисто кивает, едва ли не урча. – Я буду ждать.
***
Крис останавливается у приоткрытой двери спальни Эллисон, занося руку, чтобы постучать, но замирает, услышав голос Питера. Арджент понимает, как выглядит происходящее, но беспокойство и любопытство перевешивают всю сомнительность его поступка. Охотник замирает, почти не дыша, прислушиваясь.
– Выглядишь усталой, Эллисон.
– Я чувствую себя так, словно меня пропустили через мясорубку, – девушка тяжело вздыхает. – Причем сделали это максимально вежливо, сопровождая происходящее реверансами и предложениями скушать что-нибудь вкусненькое.
Питер негромко смеется.
– Скушала?
– Побоялась подавиться, – голос у Элли предельно недовольный. – В этой части света всё действительно очень сложно. И консервативно. Знаешь, все в гербах и, честно, в парчовых портьерах.
– Нет ничего плохого в том, чтобы гордиться своим прошлым. Но при этом нужно что-то делать и для будущего.
– Я сейчас не уверена, что мне удастся заставить их что-то делать. Понимаешь, раскол в клане мне тоже не нужен. Но… они здесь все такие же, как мой дед.
– Не брезгуют избивать подростков для получения информации? – судя по тону, Питер снова пытается сдержать желчный сарказм, но удается ему это не слишком хорошо. – Или охотиться на детей?
– Так поступали веками, – голос охотницы становится тише и глуше. – Очень сложно теперь убедить их в том, что и оборотни нуждаются в защите.
– Не говори о защите, – чуть более задумчиво. – Начни с сотрудничества. Так ведь и есть, и в Штатах это работает.
– Я так и делаю. Моя троюродная сестра, Айси, предпочитает оперировать понятием «использовать». «Использовать оборотней для охоты на им подобных – это хороший вариант».
Крис коротко приподнимает брови, когда понимает, что продолжать цитату Эллисон не собирается.
«А потом их можно отстреливать, еще тепленьких», – кажется, Айседоре это показалось забавным. В этот момент Крис действительно очень ярко осознал, насколько разошлись пути его и его родственников.
И насколько тяжело Эллисон будет справляться с происходящим.
– Как это называешь ты? – проходит несколько секунд в молчании, прежде чем Питер задает свой вопрос.
– Сотрудничеством. Знаешь, у меня ведь нет какой-то реальной власти в клане. Так, как у вас в стае – нет.
– В плане физического воздействия?
– Ага, – неохотно подтверждает Эллисон. – Так хочется нарычать на кого-нибудь, чтобы у них коленки подогнулись.
Питер хмыкает.
– Ты говорила с отцом обо всём этом?
– Ещё нет… Он сказал, что зайдет ко мне попозже. Тогда и обсудим…
Почему-то именно сейчас Арджент решает, что нужно отойти от двери. И, наверное, погулять еще минут пятнадцать.
***
Эллисон привычным, отточенным движением вскидывает арбалет, посылая утяжеленный болт в центр одной из мишеней, стоящих на заднем дворе небольшого особняка, принадлежащего их с Крисом родственникам. Арджент невольно любуется дочерью, бесшумно подходя ближе. Элли оборачивается, услышав его, достаточно рано – охотник одобрительно кивает, коротко улыбнувшись.
– Как тебе здесь?
– Скучновато. Да и не слишком всё позитивно. – Элли пожимает плечами, немного настороженно глядя на отца. – Но, правда, я понимаю, что я должна вести эти разговоры. Убеждать. Да и вообще – привыкать к новому статусу. Извини… – Девушка отвлекается на звук входящего сообщения, достает телефон и коротко пробегает взглядом по строчкам, чуть-чуть улыбаясь.
– Питер? – Крис вопросительно приподнимает брови.
Эллисон кивает, убирая телефон обратно, в карман короткой джинсовой куртки.
– Хочешь, чтобы я что-нибудь тебе рассказала, да, пап? – девушка мягко улыбается, складывая арбалет.
– Был бы рад, если бы ты что-то захотела мне рассказать, – Крис осторожно кивает и обнимает дочь за плечи, уводя от стрельбища в сторону небольшого садика. – Я стараюсь не вмешиваться в твою личную жизнь больше необходимого…
– Я знаю, пап, – Элли коротко кивает, прижимаясь к отцу.
– … но мне бы хотелось знать, что с тобой происходит. И что ты сама думаешь о происходящем.
– Тётя Августа сказала, что у неё есть на примете очень хорошая партия для меня, – Эллисон неприязненно хмурится. – Серьезно, она сказала мне это за завтраком. Это вообще что за средневековье?
– Распространенная практика, – Кристофер пожимает плечами. – Тебе не нужно делать, как она хочет. И не обязательно делать что-то из желания противоречить ей.
– Я понимаю, – Эллисон успокаивающе поглаживает отца по руке, лежащей на её плече. – Питер мне нравится, пап. Хотя я прекрасно помню, как он убил Кейт… и прекрасно знаю, что он ни капли не сожалеет.
– Это всё сложная история, – Арджент останавливается и тянет дочь вслед за собой на белую резную скамейку, стоящую под одним из раскидистых деревьев. – Сложная и неприятная для всех, кто оказался в ней замешан. Просто помни о том, что людей нельзя изменить. Что бы ни говорили – люди не меняются.
Эллисон удобнее устраивается под его рукой, укладывая голову на плечо.
– То есть, это плохо, что я и не хочу ничего менять?
– Я не знаю, Эллисон, – Крис тихо хмыкает, рассматривая ползущую по подлокотнику черную мохнатую гусеницу. – Как думаешь, он искренен с тобой?
– Думаю, да, – Элли осторожно кивает. – Мне так кажется. Мне… спокойно рядом с ним. С Айзеком и Скотти так не было.
– У тебя определенно прослеживается тяга к оборотням, – Арджент смеется, крепче обнимая дочь после её возмущенного возгласа. – Ладно, ладно. Будем считать это совпадением.
– Тебе ведь не нравится, что я с ним встречаюсь? – отсмеявшись, Эллисон снова становится серьезной.
– Не нравится, – честно отвечает Крис. – И даже не потому, что он оборотень. И даже – хотя в это трудно поверить, – не потому, что он убил мою сестру. Потому что он на двадцать лет тебя старше, Элли. Он взрослый, опытный мужчина – и я допускаю мысль, что он действительно хочет жениться на тебе. Но и мысли о том, что у него что-то другое на уме – тоже не могу исключить. Я просто беспокоюсь за тебя.
– То есть ты рассматриваешь возможность, что я отвечу положительно? – девушка кокетливо улыбается.
– Я стараюсь себя морально подготовить к возможности такого исхода, – трагично произносит Арджент, потрепав дочь по волосам.
Крис действительно старается. С Питером проще иметь дело, чем с подростками, хотя это, конечно не значит, что ему можно полностью доверять. С другой стороны, такой неприязни к бывшему покойнику как, например, Дерек, Крис тоже не испытывал. В чём-то, возможно – только возможно, – даже его понимал. Помнил семью Хейлов до пожара, хотя и смутно – они всегда были тихими, спокойными людьми – Арджент тогда понятия не имел, что они оборотни.
А мечтательные улыбки дочери, которую Крис то и дело заставал уткнувшейся в телефон, тоже были весомым аргументом в пользу того, чтобы быть мягче.
– Она говорила с тобой обо мне? – осторожно спрашивает Эллисон, очень красноречиво выделяя местоимение. Арджент сразу понимает о ком она говорит.
Тётя Августа, как иногда казалось Крису, словно сошла со старинных семейных портретов конца восемнадцатого века. Породистое лицо, надменный взгляд, каждый жест преисполнен легкого пренебрежения к окружающим. Когда-то она была главой клана, с годами уступив эту роль более молодому поколению.
Мировоззрением она тоже застряла где-то на стыке восемнадцатого и девятнадцатого веков. Крису, как и его жене до этого, было проще, чем Эллисон – их действия вполне соответствовали представлениям этой женщины о клановых традициях.
Эллисон, отмахивающаяся от предложений – очень настоятельных, – познакомиться с одним представителем клана английских охотников, с её новыми идеями, не соответствовала.
Элли Крис об этом не говорил, но именно настойчивые увещевания тёти Августы с каждым днём всё ближе подталкивали Криса к мысли, что Питер – далеко не самая плохая партия для его дочери.
Жесткий, уверенный в себе, хитрый – он вполне мог уберечь Эллисон от её же родственников. И её саму, и её идеи.
– В основном она говорит мне о том, что я должен, – Крис медленно пожимает плечами. – И о том, что ты должна.
– А ничего о том, что она должна, она не говорит? – Эллисон скрещивает руки на груди.
– А как же, – Крис вздыхает. – Она должна хранить семейные традиции.
– Которые состоят в основном в том, чтобы продать меня подороже? – Эллисон скептично приподнимает бровь, глядя на отца.
– Никто не собирается тебя продавать, – Крис закатывает глаза. – Может, ты всё-таки согласишься познакомиться с этим… как его? – Арджент прищелкивает пальцами, пытаясь вспомнить.
– Джошуа? – ядовито проговаривает охотница. – Папа, проведя здесь неделю, я вообще боюсь подумать – как вам с мамой удалось пожениться…
– Мне повезло, – совершенно искренне отвечает Крис. – Мне действительно повезло с твоей матерью. И я предлагаю тебе это исключительно ради того, чтобы Августа отстала от тебя хоть ненадолго.
– Нехорошо говорить «отстала» про пожилых людей, – Элли хихикает, пощекотав отца под ребрами.
– Ты ей не говори, что считаешь её пожилым человеком, – Крис громко фыркает, стараясь увернуться от рук дочери. – Не хочешь – не делай этого. Но будь готова отстаивать свое мнение, – охотник тянет дочь к себе, коротко касаясь губами её лба. – Я всегда буду на твоей стороне, Эллисон. Не забывай об этом, хорошо?
– Спасибо, пап, – Элли тихонько вздыхает, обнимая отца. – Ну уж вместе мы с ними справимся.
***
Элли очень четко понимает, что из сегодняшней встречи, которую тётя Августа с присущим ей упрямством называла «свиданием», не получится ничего хорошего, когда сидящий напротив неё молодой человек открывает рот и произносит:
– Как моей жене тебе не придется бегать по лесу наперевес с арбалетом, Эллисон. Женщина должна заниматься координированием и организацией.
Эллисон медленно прикрывает глаза, про себя считая до пяти, сдерживаясь, чтобы не пнуть парня под столом и размышляя о том, через сколько будет прилично сбежать подальше от Джошуа Ашвардса, сходу пообещавшего после свадьбы взять её фамилию.
Это не было ни мило, ни забавно.
– Мне нравится действовать самой, – охотница с легкой тоской осознает, что до десерта она точно не протянет. – Это эффективнее.
– Незачем, – безапелляционно возражает Джош, откладывая в вилку и, уперевшись локтями в столик, сцепляя под подбородком пальцы в замок. – Это опасно и безответственно. Непосредственно на месте я смогу разобраться сам.
Эллисон начинает казаться, что из её жизни выпал и был забыт огромный кусок – с предложением, помолвкой, свадьбой, медовым месяцем… что там еще должно предшествовать подобным разговорам?
– Ты хотя бы в курсе, какой политики сейчас придерживается моя семья?
– Сотрудничество с оборотнями, – Ашвардс слегка хмурит светлые брови. – Думаю, мы можем обсудить это после.
Симпатичный, русоволосый – немного похож на Джексона Уиттмора, а может дело в надменной, змеиной улыбке.
– После чего? – Эллисон старается не отводить глаза и не прерывать зрительного контакта – не столько даже для того, чтобы показать, кто здесь сильнее, сколько для того, чтобы у Джошуа не было времени посматривать в лишком откровенное на взгляд Эллисон декольте.
Увидев это платье на себе Элли с трудом поборола желание позвонить отцу и попросить чтобы он приехал – Кристофер уехал на другой конец города еще с утра. Отец бы точно не выпустил её в таком платье дальше примерочной.
– Не переживай так, Элли…
– Эллисон, – холодно поправляет его охотница.
– Эллисон. Ты же понимаешь – все решено не нами. Но ты мне действительно нравишься. Ты красивая.
– На пороге новая эпоха, – чуть более пафосно, чем нужно было бы, произносит Эллисон.
– Но еще не для нас, – Ашвардс качает головой. – Я буду для тебя хорошим мужем. Серьезно, следующий претендент на твою руку – Адам Калаверас. Я вообще не уверен, что он умеет читать.
– Разве нельзя поговорить о чем-то более нейтральном? – Эллисон качает головой, стараясь улыбнуться как можно мягче. – Чем ты занимаешься кроме охоты?
– Конечно можно, Элли.
Во второй раз услышав это обращение, Эллисон убеждается, что ничего хорошего не выйдет.
Но нужно оставаться вежливой и даже доброжелательной – ни к чему портить отношения с влиятельным кланом только потому, что их сын самонадеянный, нахальный придурок.
Через полчаса Эллисон про себя прибавляет к эпитетам еще и «самовлюбленный» и подумывает о том, что, если не слушать всерьез, что рассказывает Джошуа о «лихих деньках учебы в Итоне», можно дотерпеть и до десерта. Эви – единственная на взгляд Эллисон адекватная кузина, сильно беременная хохотушка, резко выделявшаяся на фоне той же Айседоры, – клялась, что в этом ресторанчике лучший тирамису во Франции.
***
– И знаешь, что он сделал потом? – Эллисон с такой яростью выдирает пробку из бутылки вина, что Питеру на секунду кажется, что штопор переломится в тонких хрупких ручках девушки. – Знаешь, что сказал этот самовлюбленный выпускничок Итона, с этим своим брита-анским акцентом?
– Боюсь себе представить, – Хейл чуть-чуть улыбается, поднося к губам бокал виски и делая глоток. – Итак?
– Он сказал, что обычно девушки отказываются от десерта, – Эллисон замирает, держа бутылку в одной руке, а бокал в другой. – Серьезно, я два с лишним часа переносила его общество только потому, что Эви сказала, что в этом ресторане просто нереальный тирамису. И это, кстати, правда, – Элли блаженно закатывает глаза. – Мне нужно сходить туда в более приятной компании, потому что сегодня я чуть не подавилась. Ты представляешь?
Альфа посмеивается и трет лоб рукой, медленно качая головой.
– И ты даже не воткнула ему вилку в руку?
– Я очень сдержанная и приличная девочка, Питер. – Эллисон вздыхает, наконец-то наливая вино в бокал. – Но я сказала, что прострелю голову любому, кто рискнет зайти ко мне сегодня вечером.
– И отцу? – Питер удивленно приподнимает брови.
– Нет, с папой я поговорила по телефону, он приедет только завтра утром. Сказал, что будет меня утешать, – Эллисон вздыхает, одним глотком отпивая половину бокала и морщась. – Боже мой, что я делаю? – смотрит на ополовиненный бокал, отставляя его в сторону.
– Два с лишним часа? – задумчиво тянет Питер, внимательнее прежнего рассматривая Эллисон.
– Да. Это было не просто скучно, это было ужасно. Я видела уже таких самовлюбленных засранцев, точнее одного – Уиттмора, – Элли откидывает рассыпавшиеся по плечам волосы, делая глубокий вдох. – И… чёрт, когда Джексон ко мне подкатывал, он хотя бы пытался быть милым…
– Элли, не переживай так, – Питер качает головой. – Ты ведь прекрасно понимаешь, что ты ничего не должна этому самовлюбленному засранцу.
Арджент вздыхает, покачав головой, и забирается на постель с ногами.
– Ты правда была в этом платье? – чуть тише уточняет Питер, скользя взглядом по изгибам девичьего тела, по краю весьма откровенного декольте и кромке короткой юбки, из-под которой сейчас выглядывает кружево чулок.
– Правда, – Эллисон хмурится, делая еще один глоток. – Мне пришлось смотреть ему в глаза весь вечер, чтобы он не пялился на мою грудь. А еще Джошуа сказал, что следующий в списке моих потенциальных женихов Адам Калаверас. И это, на самом деле ужасно, потому что, во-первых, я охотилась с ним, и знаю, что он, ну… он садист. А Арая, знаешь, тоже не слишком милая женщина и ей мои поправки к охотничьему кодексу – кость в горле. Я не хочу встречаться с садистом, даже один раз, даже в людном месте…
– Тебе не придется.
Эллисон удивленно приподнимает брови, глядя на оборотня, наклоняет голову к плечу и тихонько, даже как-то восхищенно тянет:
– Ты ревнуешь…
Питер коротко рычит, пожав плечами, но охотница прекрасно видит, как в прозрачных голубых глазах мужчины по каемке радужки разгорается алое пламя.
– Ты ревнуешь, Питер, – повторяет снова, на этот раз утвердительно. Эллисон старается не зацикливаться на том, насколько это льстит и возбуждает – ревность взрослого, влюбленного мужчины.
– Ревную, – волк медленно кивает, снова обласкивая девушку взглядом. – Но я умею держать себя в руках, если это тебя беспокоит.
– Я не сомневаюсь, – всё так же тихо произносит охотница, наклоняясь к столику, на котором стоит ноутбук, чтобы поставить бокал рядом с ноутом. И чтобы наклониться достаточно низко, предоставляя мужчине отличный обзор.
– Я слышал о внуке Араи Калаверас, – Питер тоже ставит стакан на стол, наклоняясь чуть ближе к экрану. – Садист с кодексом чести. Тебе не нужно с ним встречаться.
– В эту поездку мне и не придется, – Эллисон неосознанно проводит ладонью по шее к груди и обратно, наклоняя голову. – Но потом… Честь, традиции и выгода. Вот что должно быть выбито на гербе, который висит над камином на первом этаже.
– Это твой клан. Твои правила. И твоя эпоха, – Питер знает, что алый цвет из радужек так и не ушел, а еще знает, что Эллисон это не пугает.
Может быть даже возбуждает немного – вервольфу трудно ориентироваться без привычных органов чувств, наблюдая за девушкой через камеру.
Учащенное дыхание, ласкающие, пусть и неосознанные прикосновения пальцев к коже, блестящие от постоянных облизываний розовые губы и трепещущие ресницы – ошибиться все равно сложно.
– Тебе не нужно встречаться ни с ним, ни с английским щенком, – Питер внимательно смотрит в глаза Эллисон. – Даже не потому, что я этого не хочу. Просто потому, что ты не должна.
– Я знаю, – Эллисон снова облизывает губы, а пальцы её замирают на ключице.
– Я хочу тебя, – просто выдыхает альфа, переводя взгляд на руку девушки, и снова на лицо. – Покажешь мне платье?
Элли медленно кивает, разворачивая ноутбук и вставая с кровати. Одергивает подол юбки, проводит кончиками пальцев по вырезу декольте, выравнивая, привычным движением взбивает волосы, и проводит ладонями по бокам до бедер, разглаживая все складки на ткани, туго обтягивающей тело.
– Я ничего не хочу сказать против, – негромко тянет Питер, жестом прося девушку повернуться – Эллисон послушно оборачивается вокруг своей оси, снова останавливаясь лицом к ноутбуку. – Но это немного слишком откровенно для первого свидания, нет?
– Не я выбирала, – Эллисон улыбается немного виновато. – Не нравится?
Альфа укоризненно хмурится.
– Напротив. Мне нравится. Но я бы хотел его с тебя снять.
Эллисон игриво щурится, снова садясь на постель.
– И я действительно бешусь, когда думаю о том, что какой-то английский щенок имел счастье лицезреть тебя в этом платье на протяжении двух с лишним часов, – спокойно, но с легким рычанием продолжает Питер.
– Он еще довез меня домой, – Эллисон лукаво улыбается и снова ведет рукой по шее вниз, на этот раз не останавливая руку, проводя раскрытой ладонью по груди.
– Вы играете с огнем, юная леди, – Питер не шутит – возбуждение прокатывается пламенем по венам, – разве можно маленькой охотнице дразнить большого волка?
– А разве нет? – Эллисон слегка прикусывает нижнюю губу, чувствуя, как низ живота сводит приятной томной судорогой, и невольно делает чуть более глубокий вдох, снова скользнув рукой по груди.
– Можно, – тихо признает Питер. – Рассказать тебе, чего я сейчас хочу?
– Расскажи, – Эллисон одной рукой теребит широкую, укрывающую плечо лямку платья, а другой сжимает подол юбки. Немного волнуется, судя по взгляду, немного смущается – скулы окрашиваются почти прозрачным румянцем.
– Сделаешь кое-что для меня? – Питер ловит непонимающе-вопросительный взгляд девушки и дожидается её неуверенного кивка. – Не сдерживайся. Если хочешь что-то сделать – сделай, – альфа достаточно выразительно смотрит на теребящие лямку пальцы, чтобы Эллисон поняла, о чем речь. – Обещаешь?
– Я… Ладно, – Элли пожимает плечами, внезапно смущенно укладывая руки на колени.
Впрочем Питер не слишком переживает по этому поводу, напротив, наслаждается её смущением, вспоминая её запах.
– Я хочу сейчас прижаться к твоей шее, чтобы почувствовать, как ты пахнешь, – негромко начинает Питер. – Ты уже немного возбуждена, поэтому запах у тебя сладкий, с пряными нотами. И еще ты смущена, а это – пикантная кислинка где-то в отголосках. Мне нравится твой запах, он с ума меня сводит.
Эллисон проводит ладонью по своей руке к плечу, и осторожно касается шеи – легкие, ласкающие прикосновения, словно она представляет чужое дыхание на своей коже. Питер жадно следит за каждым её движением.
– Хочу целовать тебя, чувствовать, как ты прижимаешься теснее и скрещиваешь руки у меня на шее. Как выгибаешься, когда мои ладони ложатся на твою поясницу, медленно опускаясь ниже, и, едва скользнув по ягодицам, снова поднимаются наверх. Хочу сжать твои бедра, прижать тебя к себе, целуя глубже и жарче. Ты всегда так податливо принимаешь мои ласки, словно создана для них. Для меня.
«Господи, это самый настоящий секс по телефону. По скайпу», – мысль встревоженной птицей бьется в клетке сознания, но Эллисон буквально приказывает себе успокоиться. В конце-концов, это не первый раз – даже за последнюю неделю, – когда она касается себя, вслушиваясь в голос Питера. Сексуальный, с хрипотцой, возбуждающий голос. Вся разница в том, что тогда Хейл говорил о каких-то совершенно обыденных вещах, а Элли лежала на кровати, прижимая телефон плечом к уху, и поглаживая обнаженную грудь, живот и иногда опуская руку между бедер, несмело касаясь себя сквозь влажный шелк трусиков. Тогда Питер её не видел, но, возможно, о чем-то догадывался – по учащенному дыханию или еще как-то, – и сейчас предлагал ей чуть больше. И для него тоже.
Эллисон не уверена, что должна – и что хочет, – что-то отвечать, догадывается, что альфе достаточно видеть её. Поэтому девушка молчит, снова и снова облизывая порозовевшие губы, а во время паузы, пока мужчина переводит дыхание, садится удобнее, подбирая под себя одну ногу и не смущаясь того, что юбка, задравшись, полностью обнажает кружевную резинку чулка и даже полоску молочной кожи.
– Ты будешь дышать тяжело и жарко, будешь зарываться пальцами в мои волосы – ты всегда так делаешь, когда хочешь чего-то большего. Ты ведь хочешь? – лукаво уточняет, прищурившись.
– Хочу, – беззвучно выдыхает Элли, заводя руки за спину и справляясь с тонкой молнией на спине платья. – Я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне.
Черная гладкая ткань расходится на спине, и Эллисон медленно, не отрывая взгляда от Питера, снимает лямки платья, спуская до пояса.
– Я уже говорил, что люблю тонкое кружево на тебе? – Питер любуется упругой грудью и выделяющимися под ажурной тканью сосками. – Контраст нежной кожи и тонкого кружева. Не только красиво, но и приятно касаться, чувствовать как твое сердце бьется быстрее. Как твое тело реагирует на мои прикосновения, когда я касаюсь твоей груди, когда сжимаю пальцами или губами соски.
Эллисон тихонько всхлипывает от возбуждения, накрывая ладонью грудь, проскальзывая пальцами под тонкую ткань и сжимая. Бедра непроизвольно подаются вперед, и она закрывает глаза, покручивая в пальцах розовый сосок.
– Сними, – мягко предлагает Питер, оценивая распахнувшийся где-то в сознании веер эмоций. Страсть и желание так туго переплетаются с нежностью, что это должно бы пугать волка, но не пугает.
Эллисон коротко кивает и несколько секунд возится с застежкой бюстгальтера, открывая глаза перед тем, как снять вещицу и отложить на кровать.
Питер тихо, возбужденно рычит, невольно подаваясь вперед, одну ладонь сжимая в кулак, а второй накрывая твердый член сквозь джинсовую ткань. Элли чуть-чуть улыбается в ответ, дразняще обводя кончиками пальцев ареолы сосков, и негромко мурлычет:
– Сделаешь кое-что для меня?
– Всё, что скажешь, милая, – Хейл щурится, сдерживая улыбку.
– Не сдерживайся, – выдыхает Эллисон, лукаво улыбнувшись в ответ на тихое горловое урчание, вырвавшееся у волка.
– Чертовка, – предельно довольно ворчит Питер, понимая, что порог смущения девушка наконец-то перешагнула. – Хорошо.
Эллисон чуть сильнее сжимает ладонями груди, когда мужчина рывком стаскивает с себя футболку, снова наклоняясь к монитору.
– Ложись на кровать, – хрипло от возбуждения, с приказными нотами.
Эллисон нравится сквозящее в голосе нетерпение – она слегка наклоняет камеру и ложится на постель, плавно стаскивая с себя платье, поглядывая на стоящий сбоку ноутбук.
– Видно? – тихонько стонет, невольно приподнимая бедра, подрагивающие от затапливающего изнутри желания.
– Прекрасно, – альфа любуется стройным телом, задерживая взгляд на кружеве белья и чулок. – Ты прекрасна, Элли.
Девушка нетерпеливо закусывает губу, проводя обеими ладонями вдоль тела, слегка выгибаясь.
– У тебя хорошо с фантазией, милая?
– Да, – тихий стон в ответ.