Текст книги "Little hunter (СИ)"

Автор книги: Чиффа из Кеттари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

– Ну конечно, волк, – Эллисон смеется, укладывая руки Питеру на плечи.

– Хорошо, с этим разобрались, – Питер хмыкает, обнимая девушку, поглаживая чуть прогнутую поясницу сквозь ткань тонкой белой майки. – Теперь выбирай комнату…

– С балконом! – Эллисон лучезарно улыбается, когда оборотень подозрительно и насмешливо хмурится.

– Будешь в моё отсутствие пить там кофе в неглиже?

– Кого сейчас этим удивишь? – охотница фыркает, стукнув оборотня ладонью по плечу, когда тот недовольно рычит, сверкнув алой радужкой. – Я обещаю выходить на балкон только в приличном виде.

– Тогда ладно, – альфа благосклонно кивает. – Я в общем-то, так и думал…

– Что я выберу комнату с балконом? – Элли взглядом следит за Питером, пока он, кивнув, обходит диван, садясь рядом с ней. Девушка устраивается у него под боком, прижимаясь, когда мужчина обнимает её за плечи.

– Скажи, если что-то нужно, – Питер улыбается почти неловко, наклоняясь и целуя голое загорелое плечо. – Всё, что угодно.

– Хорошо, волк, – Эллисон нежно проводит ладонью по его щеке, подаваясь вперед и прижимаясь лбом ко лбу Питера. – Мне кажется, или ты волнуешься?

– Не кажется, – признается Питер, хмыкнув. – Я достаточно долго жил один, и в связи с этим могу просто забывать о каких-то вещах… Я хочу, чтобы тебе было комфортно, Эллисон.

– Поэтому я буду тебе напоминать о вещах, о которых ты будешь забывать, – девушка мягко улыбается, еще раз погладив оборотня по щеке.

– Договорились, маленькая охотница, – с довольным урчанием тянет Питер. – Я так понимаю, ты в ближайший час будешь занята раскладыванием вещей и всем таким прочим?..

– Обижаешь, Питер… – Эллисон демонстративно закатывает глаза. – Как минимум – пару часов…

– Только мебель в одиночку не двигай, – Питер улыбается, целуя девушку в щеку, когда та совершенно серьезно кивает.

Эллисон уходит на кухню – собирается поставить чайник и найти на кухне место для своей трепетно обожаемой коллекции чаев, а Питер относит обе её сумки в самую солнечную комнату в квартире. Для самого Питера, больше привыкшего к легким сумеркам, она была даже слишком солнечной, но он был абсолютно уверен, что Эллисон выберет именно эту комнату для себя. От пропитанных почти уже привычной волку нежностью мыслей, Питера отвлекает звонок в дверь, негромкой трелью прокатившийся по квартире. Гости у Питера во все времена были редкостью, а без приглашения или, хотя бы, предупреждения, никто приходить не рисковал – ни стая, ни родственники, ни немногочисленные знакомые, по той или иной причине знавшие, где живет Питер. Поэтому альфа не ждет совершенно ничего хорошего, открывая дверь. И не ошибается, хотя бы потому, что за дверью стоит широко улыбающийся Стайлз, за ним смущенно и напряженно разглядывающий стену Дерек, рядом с Дереком – безмятежно-прекрасная (будто не она неделю назад в этой самой квартире, изнывая от головной боли (от которой Эллисон была избавлена заблаговременно) и наплевав на все приличия, просила Питера сделать хоть что-нибудь с её несчастной головой) Лидия.

– Ух ты, – изумленно произносит вернувшаяся из кухни Элли, выглядывая из-за плеча Питера.

– Неожиданно, – резюмирует Хейл, с ног до головы оглядывая ничуть не смущающегося Стайлза.

– Я решил, что это почти как новоселье, и в любом случае – повод отметить, – радостно сообщает Стилински. – Мы не стали говорить всей стае.

– А откуда ты вообще… – начинает Питер, сдаваясь, когда Эллисон настойчиво тянет его за локоть, заставляя отойти и пропустить нежданную делегацию в квартиру.

– Это я случайно ляпнула… – признается Лидия.

– Ага, – Стайлз смешливо фыркает, оглядываясь. – Я же друг-гей.

– Я пытался, – Дерек разводит руками, пытаясь убедить Питера, что он сделал все, что мог.

– И я приготовил пирог, – Стайлз протягивает Эллисон выуженный из рюкзака контейнер. – И мы купили еще кучу всяких вещей, – следом из рюкзака появляется банка мороженого.

Питер думает, что от кровавой расправы над этим несмышленым ребенком и его спутниками его удерживает то, что Стайлз всегда так или иначе был ему симпатичен, что он привык ко всем троим за последние почти пять лет, ну и, в основном то, что Эллисон происходящее определенно нравится.

Она немного нервничает – скорее всего из-за того, что догадывается, как происходящее воспринимает сам Питер, – но в целом она искренне рада и довольной улыбке Стайлза, и подруге, и даже явно неловко чувствующему себя Дереку.

– Я чайник как раз поставила, – Эллисон скашивает вопросительный взгляд на Питера, и тот очень старается сделать вид, что ему не приходится прилагать усилий, чтобы не рыкнуть на родственника и его бестолкового человека… С другой стороны наивный и жизнерадостный энтузиазм Стайлза действительно заразителен – Питер смягчается, успокаивается, глядя на то, как Стилински выуживает из рюкзака какие-то новые контейнеры – “с еще тремя кусками пирога”, “с переездными печеньками, я делал их, когда сам переехал к Дереку”, “с диетическим муссом, Лидия, я знаю, что ты бы меня убила, если бы я его не сделал”, “с клевыми субботними брауни” и чем-то еще – Питер не услышал, потому что подошедшая вплотную охотница звонко чмокает его в щеку.

– Чайник – это отлично, – Стайлз лучезарно улыбается, не глядя открывая контейнеры и раскладывая по принесенным Эллисон тарелкам.

Питер думает, что ему просто стоит через это пройти. Может быть привыкнуть – потому что Эллисон определенно нравится происходящее.

Нет, это не будет слишком сложно.

***

За пару дней до полнолуния Питер основательно задумывается над перспективой провести его со стаей племянника, и вовсе не из большой любви к этому сборищу относительно бестолковых щенят. С тех пор, как он вновь обрел статус альфы, полнолуния Питер предпочитал проводить дома, в одиночестве, прекрасно контролируя свою волчью сущность и её желание побегать по лесу.

Эллисон окончательно решает этот вопрос утром перед полной луной, когда еще сонная, теплая и разморенная проходит мимо пьющего кофе Питера с большой чашкой, источающей запах кофе, молока и карамели, целует коротко улыбнувшегося мужчину в висок и просит:

– Не уходи никуда сегодня ночью, ладно?

Питер не спрашивает, как она догадалась – Элли умная девочка.

– Ты же обычно дома остаешься в полнолуние?

Хейл кивает, наблюдая за тем, как Эллисон устраивается на стуле рядом, как поправляет сползшую с плеча короткую тунику, как рассматривает содержимое своей чашки, аккуратно дуя на поверхность слишком горячего напитка.

– Ну вот и оставайся, – почти сурово резюмирует охотница, сглаживая тон мягким, чуть обеспокоенным взглядом поверх поднесенной к губам чашки. – Не нужно никуда уходить, если не хочешь. Я прекрасно знаю, что ты не в восторге от стаи Дерека.

– А ты? – аккуратно уточняет Питер.

Эллисон неуверенно пожимает плечами:

– Если хочешь, я могу переночевать дома. Если тебе так будет спокойнее.

– Нет, – Питер наклоняется к девушке, легко скользя кончиками пальцев по щеке. – Нет, я не хочу, чтобы ты уезжала…

– А сам собирался, – Эллисон смотрит на мужчину с осуждающей укоризной, и Питер неопределенно передергивает плечами, в конце концов кивнув.

– Не хотел тебе мешать спать, – Питер послушно опускает голову, позволяя девушке зарыться пальцами свободной руки в его волосы.

– Я думаю, мы с этим справимся, – серьезно отзывается Эллисон.

– Ты всегда можешь в меня выстрелить, – чуть-чуть насмешливо фыркает Питер, усмехаясь, когда девушка возмущенно пинает его под столом в голень. – Я ведь не против, честное слово, это далеко не худшая вещь в моей жизни.

– Прекрати, – Эллисон закатывает глаза и смеется, отмахиваясь от довольно заворчавшего волка. – Справимся, я сказала.

Питер не спорит, потому что точно знает, что действительно справятся. Волк не причинит девушке вреда, даже не подумает об этом, Питер даже не представляет, до каких глубин сумасшествия ему нужно опуститься, чтобы волку в голову взбрела подобная мысль.

Нет, ничего подобного. Напротив, рядом с Эллисон намного спокойнее, правильнее, и опасного хищника совсем не смущает, когда тонкие девичьи пальцы почесывают его за ухом или осторожно касаются длинной бархатисто-мягкой волчьей переносицы.

Такими ночами волк обычно не спит или засыпает уже под утро, и это полнолуние не исключение. Разве только, вместо того, чтобы бесцельно бродить по дому в волчьем облике, Хейл запрыгивает на кровать, устраиваясь рядом с собирающейся ложиться спать Эллисон, и та благосклонно мурлычет что-то, перебирая густой мех на волчьем боку.

– Я вот только не понимаю, – уже сквозь сон бормочет Эллисон, наблюдая за мерцанием темных волчьих глаз в сумраке спальни, – ты ведь можешь и не обращаться в полнолуние, так ведь?

Волк медленно, четко кивает.

Эллисон еще раз пожимает плечами и засыпает.

Питер просто считает, что так лучше. Так – дальше от безумия, которого волк так боится. Нельзя забывать кто ты есть, и, если и не каждый месяц устраивать охоту в лесу, то в волку все равно нужно напоминать, что он не в клетке.

А в остальном все ровно настолько хорошо, насколько и ожидал Питер. Крис, кажется, окончательно смиряется с происходящим, насколько может судить Хейл на еженедельных обедах в доме Арджента.

Питер бы с удовольствием сделал эти мероприятия ну хотя бы не еженедельными, но Эллисон непреклонна. Считает, что так у охотника и волка больше шансов привыкнуть друг к другу.

Ну или смириться – в случае Арджента.

Изредка заходит Лидия – тогда Питер отдает в их распоряжение гостиную, сам скрываясь в кабинете, а поздним вечером, вызвав Лидии такси, укладывает спать пахнущую вином и хорошим настроением охотницу спать, сам ложась рядом. Хотя чаще девчонки гуляют где-то в городе, оставаясь в квартире только когда погода не располагает к прогулкам.

Питер просто привыкает к Элли как к неотъемлемой части своей жизни. К части, которую хочется баловать и боготворить, защищать и оберегать. Охотница легко вписывается в жизнь оборотня, а совместные тренировки определенно идут ей на пользу в профессиональном плане.

Стая, погудев пару недель по поводу происходящего между Эллисон и Питером, успокаивается.

Крис начинает полувопросительно посматривать на дочь, видимо, ожидая перехода её отношений в новую стадию.

========== Часть 13 ==========

Уезжать из города становится действительно сложно. Это уже не становится неожиданностью, но постоянное, комом в горле стоящее беспокойство по-настоящему мешает волку спокойно вести дела. Не все командировки требуют пары дней, на некоторые приходится потратить не одну неделю, и Хейл приятно удивлен решением Элли провести это время в его квартире, а не возвращаться домой.

Волк ликует, метет хвостом по полу. Человек целует девушку в висок, стоя в дверях собственной квартиры, и уже сейчас начинает понимать, что это не будут легкие две недели, несмотря на то, что дела предстоит решать скорее нудные, чем сложные.

Поцелуй в висок, поцелуй в губы, нежная девичья улыбка и пожелание удачи – все это согревает даже как-то странно.

Две недели тянутся медленно, а нежный женский голос в телефонной трубке медленно, но неотвратимо грустнеет. Во взгляде с экрана появляются нотки тоски и усталости – Питер знает, что через шесть дней после его отъезда, к Арджентам нагрянули очередные “тетушки”, и он уже советовал Эллисон пожить пока дома, исключительно ради того, чтобы её не донимали расспросами.

Эллисон, упрямая и слишком гордая девочка, отказалась. На расспросы родственниц отвечала туманно, но было видно, как её выматывает это общение.

Волк жалеет, что сейчас не может оказаться рядом, не может по-настоящему поддержать любимую женщину.

Волк жалеет, что не повторил своего предложения перед отъездом.

Запах лаванды настолько впитался в стены его квартиры, что Питер, кажется, уже не представляет себе жизни без него. Возможно, просто не хочет представлять, но Питер, в действительности, именно настолько упрям, чтобы не было никакой разницы.

Да, Питер всегда был чертовски терпелив, но сейчас терпение на исходе, а время представляется самым что ни на есть подходящим. Альфа, не сдержавшись и проводя кончиками пальцев по экрану, отвечая короткой улыбкой на грустно-нежный изгиб губ охотницы, обещает приехать ближе к полудню, и по радостным золотистым искрам, вспыхнувшим в темных глазах юной девушки, понимает, что она искренне этому рада.

Хейлу неприятно, что его девочка так вымоталась, так устала. Питер считает, что пора заканчивать с недомолвками в охотничьем клане.

Поэтому возвращается ранним-ранним утром, предварительно забрав из цветочного букет нежно-камелиевых роз.

Поставить цветы в воду и принять душ дело получаса, и как раз в это время Элли начинает просыпаться, сонно подаваясь под нежные касания горячих мужских ладоней.

– Я думала, ты приедешь позже… – Эллисон еще не проснувшись облизывает пересохшие со сна губы, и длинным непрерывным движением оглаживает бока мужчины, останавливая кончики пальцев под ребрами и замирая. – Мне следует запомнить, что ты всегда приезжаешь раньше часов на шесть…

– Я спешил, – Питер усмехается, наклоняясь, чтобы прижаться губами к сладко пахнущей шее, вычертить языком линию тонкой ключицы и мягко, но плотно прижаться ртом к крупному чувствительному соску.

– Я скучала, – без стеснения признается Эллисон, выгибаясь навстречу обнаженным, начинающим возбуждаться телом, и добавляет, призывно и вполне однозначно облизнув губы:

– Иди ко мне.

Питер слушается – сдвигается выше, опираясь коленями по обе стороны от тяжело вздымающейся груди, и плавно подается бедрами вперед, зарычав, когда Элли размыкает губы, принимая в рот возбужденную, разгоряченную плоть.

– Милая… – почти неуместно-нежное бесконтрольно срывается с губ, когда тонкие пальцы плотно обнимают ствол, надрачивая короткими, правильными движениями. Питер на мгновение зарывается пальцами в волосы девушки, затем наклоняясь вперед и опираясь о спинку кровати, глухо заурчав, то ли от удовольствия, то ли от неожиданности, когда второй ладонью Эллисон накрывает его ягодицу, чуть сжимая, заставляя мужчину податься вперед, толкнуться глубже в тугую, сокращающуюся глотку.

Питер коротко облизывает пальцы, опуская руку за спину, между раздвинутых девичьих ног, и Элли замирает, сомкнув губы на налитой розовой головке, а затем стонет, не выпуская члена из плена губ, когда Питер начинает неспешно, умело поглаживать её, то стимулируя клитор, то погружая пальцы внутрь.

Волк довольно рычит, возвращая себе контроль над происходящим, а Эллисон подчиняется – ему и накрывающему тело удовольствию, – судорожно вздыхая, сбиваясь с заданного ею же самой ритма движений, всхлипывая и широко распахивая глаза, когда поднимает взгляд на Питера. Тот не спускает с неё глаз, любуясь тем, как член плавно входит между влажных розовых губ, не пытаясь уже толкнуться глубже – Эллисон хнычуще постанывает, приближаясь к оргазму, выгибается, выпуская член изо рта, но продолжая туго и сладко обнимать пальцами, иногда проводя ладонью по всей длине.

Питер едва сдерживает себя от того, чтобы перекинуться: удовольствие настолько плотное, густое и жаркое – от прикосновений языка и губ, от надрачивающих член тонких пальцев, от страстно изгибающегося под волком нежного женского тела, ярко реагирующего на каждое прикосновение его пальцев к истекающей смазкой плоти, – что волк рвется наружу, хочет свою долю, вполне обоснованно предъявляя права, настолько, что сдерживать его становится сложно.

Но все еще возможно.

Волк перестает отвлекаться на себя, когда Элли особенно отчетливо всхлипывает в первый раз. Кончики его пальцев, на фалангу погруженные в распаленное, влажное лоно, туго сжимает сокращающимися мышцами, и между следующими сладкими спазмами, сопровождающимися долгим стоном, Питер вытаскивает пальцы, оглаживая набухший клитор, коротко шлепая чувствительное местечко, и Эллисон всхлипывает снова, бормоча что-то нечленораздельное, выгибаясь навстречу Питеру, восхищенно и влюбленно разглядывающему её лицо.

Альфа слегка отклоняется назад, чтобы было удобнее, и ласки становятся более напористыми, более агрессивными, Питер заставляет девушку метаться под ним, вынуждает проваливаться в омут оргазма, выныривая, чтобы глотнуть воздуха, и снова проваливаясь в удовольствие, накрывающее с головой, лишающее воздуха.

Питер вытаскивает пальцы, просто накрывая пульсирующую промежность ладонью, когда устраивается между ног Эллисон, постепенно выравнивающей дыхание, и наклоняется к девушке, порывисто выцеловывая изящную линию шеи, касаясь губами чувствительного места под зарозовевшим ушком и накрывая ненастойчивым, почти поверхностным поцелуем приоткрытые губы.

Эллисон сама вынуждает его углубить поцелуй, размыкая губы, за затылок притягивая мужчину к себе и зазывно покачивая бедрами.

Хейл облизывает пальцы и снова целует девушку, наскоро смазывая член слюной, прежде чем медленно войти внутрь такого желанного и горячего тела.

Эллисон задерживает дыхание, чувствуя, как горячая головка постепенно раздвигает тугие мышцы, распахивает глаза на стоне, почти неверяще глядя на Питера, ускользнувшего от её взгляда, наклонившегося, чтобы крепче прижать девушку к себе.

– Все хорошо? – то ли спрашивает, то ли успокаивает Питер, и Элли, решив, что это все-таки вопрос, кивает, плавно подаваясь бедрами вверх, чтобы без искусственных преград насадиться на толстый, горячий член, сейчас ощущающийся еще ярче и полнее.

– Боже, да… – Эллисон позволяет Питеру снова накрыть её губы поцелуем, отвечает, стонет в его рот, задыхаясь от восторга, когда волк, не сдержавшись, укладывает ладонь на её горло, не сжимая, но достаточно чувствительно придавливая. – Да, да, Питер… да…

Волк тихо порыкивает, буквально слизывая тихие, сладкие стоны с мягких, припухших губ. Уже не целует, только ласкает, не отвлекая девушку от накрывшего её удовольствия.

От сладких, искренних стонов девушки рык, вырывающийся из груди оборотня, становится все более глубоким, все более отчетливым, все более настоящим, оборотнически-волчьим, и охотница просто изнемогает, пропуская через себя эту вибрацию, наслаждаясь звуком и отдаваясь явно балансирующему на грани обращения оборотню.

Впрочем, это только её догадки, потому что Хейл не перекидывается, полностью контролируя свое тело, и на долю секунды Эллисон хочется, чтобы он потерял контроль. Наверное, не сейчас. Наверное, как-нибудь потом. Наверное, это плохая идея.

Питер откидывается на постель сбоку от Эллисон, направляя себя в её тело, и накрывает пальцами лобок, слегка надавливая и массируя, постепенно опуская кончики пальцев все ниже, к влажным горячим складочкам, одновременно зацеловывая нежную шею, внимательно наблюдая за девушкой сквозь густую дымку собственного удовольствия, последовательно доводя её до нового пика удовольствия. Толчки становятся чуть более агрессивными, пальцы, ласкающие клитор, напротив – более нежными, чувственными, и Питер накрывает губы Эллисон долгим поцелуем, не давая глотнуть воздуха все то время, пока она кричит в его рот, кончая снова.

– Тише, моя хорошая… – волк хрипло, возбужденно взрыкивает, притягивая дрожащую девушку к себе и чувствуя, как Эллисон утыкается лицом в его шею, приникая всем телом.

Несколько минут Питер просто тихо гладит Элли по спине и бедрам, прислушиваясь к тому, как она восстанавливает сбившееся дыхание, а потом плавно направляет её, добиваясь, чтобы через несколько секунд охотница оседлала его бедра. Питер садится на постели, прижимая девушку к себе, наклоняется, чтобы приласкать вздымающуюся грудь и довольно урчит, чувствуя, как длинные тонкие пальцы зарываются в его волосы. Питер отвечает девушке тем же, только с озорным рычанием оттягивает её голову назад, припадая с грубой чувственной лаской к подставленной шее и придерживая девушку за бедра, пока она толкается в его пах, проезжаясь раскрытой промежностью по твердому члену.

Питер приподнимает её за бедра, неотрывно глядя в широко распахнутые, восхищенные глаза, и почти рывком натягивает девушку на свой член, сладко жмурясь под аккомпанемент её смешанного с криком стона.

Эллисон мурлычет что-то, сжимаясь на возбужденной плоти и скользя горячим дыханием по коже, а Питер придерживает её за бедра, помогая двигаться. Эти движения неспешны, плавны, Эллисон задает свой ритм, и волк снова подчиняется, откидываясь на спину, и позволяя охотнице двигаться до тех пор, как с первой вспышкой настоящего удовольствия она не сбивается с ритма, как-то обескураженно всхлипывая, когда Питер подкидывает бедра вверх, одновременно соскальзывая влажными от слюны пальцами между ягодиц к маленькой, тугой дырочке ануса, плавно поглаживая её и слегка надавливая.

От девушки отчетливо и ярко шибает смущением, но она не протестует, позволяя мужчине ласкать её именно так, как он сам считает нужным.

Стыдливость оттеняет её запах горьковатыми, свежими нотами, сводящими волка с ума, а её удовольствие делает более запретным и оттого ярким, приближающимся все быстрее по мере того, как пальцы проникают в неё уже на фалангу, пока член туго растягивает разгоряченное лоно.

У Эллисон взгляд становится мутным, потерянным перед тем, как она снова знакомо всхлипнет, туго сжимаясь на члене. Питер тянет её к себе, прижимая стонущую девушку к своей груди, крепче сжимает её в объятиях, двигаясь быстро и напористо, чувствуя, как она обхватывает его за шею обеими руками, вжимаясь лицом в изгиб шеи.

Переждать вспышку её удовольствия на этот раз действительно трудно, так сладко, часто и туго девушка сжимается на его члене, зарываясь пальцами в волосы и притираясь всем телом. Волк едва не скулит, опрокидывая Эллисон на спину, приподнимается, выходя из неё и едва не раздирая когтями простынь от накатившего ощущения неправильности происходящего.

Зверь протестует, зверь хочет свое, наплевав на последствия, но Питер слишком хорошо его контролирует.

Эллисон опускает руку к члену, мазнувшему влажной головкой по низу живота, и несколько раз туго проводит сомкнутой ладонью по напряженной плоти, глядя мужчине в глаза. Питер кончает с тихим невнятным рыком, выгнувшись всем телом, подаваясь под прикосновения второй руки, скользнувшей от виска по шее и плечу к спине.

А парой дюжин минут позже, остановив вышедшую из ванны Эллисон, явно намеревающуюся вернуться в постель, забраться к волку под бок и проспать еще часа три, Питер церемонно опускается на одно колено, задавая один единственный вопрос, волнующий – действительно, – его больше всего.

– Ты выйдешь за меня, Эллисон Арджент?

Бриллианты радужно переливаются на платиновом ободке кольца.

***

– Я позвонила папе и сказала, что мы сегодня придем на ужин, – Эллисон все еще посматривает на свою левую руку, рассматривая кольцо, и улыбается тихо хмыкнувшему Питеру, садясь напротив него за стол в зале. – Что?

– Нет, ничего, – Хейл любуется свой охотницей, аккуратно сгребая её ладони в свои. – Я просто счастлив, что ты согласилась…

– Что я наконец-то согласилась, – посмеивается Эллисон, наклоняя голову к плечу и рассматривая руки Питера, крепко удерживающие её ладони. – У нас только одна проблема Питер…

– Благородное семейство? – легко догадывается альфа, скептично дернув бровью, и чуть перегибается через стол, чтобы заглянуть Эллисон в глаза. – Разве это проблема? Мы можем съездить к ним, если хочешь. Вообще, милая, я плохо себе представляю, как подобные дела обставляются в твоем семействе, но…

– Так, будто они все еще живут при Короле-солнце, Питер, – охотница закатывает глаза. – Заодно спросим у папы, что делать дальше. Тетю Августу удар не разобьет, но она вполне может сделать так, что удар разобьет все остальное семейство…

– Когда ты волнуешься, ты начинаешь тараторить, как Стайлз, – задумчиво хмыкает Питер, рассматривая возмущенно замолчавшую девушку. – Только у тебя это получается намного приятнее, от трескотни Стилински иногда даже у меня начинает болеть голова… А теперь к делу, Элли. Ты взрослая девушка, глава клана, как бы не считали твои заморские тетушки и, что немаловажно, твой отец не против этого брака. Ничего страшного не произойдет. А если произойдет, то мы с этим справимся. Ты поняла меня?

– Я тебя поняла, – Эллисон с улыбкой откидывается на спинку стула, продолжая удерживаться кончиками пальцев за пальцы Питера. – Тогда начинай морально готовиться, потому что мои кузины, Айси и Мари, все еще гостят у отца. И, знаешь, я уверена, что он будет в восторге от того, что эти две грымзы переключатся с него на нас с тобой, и… знаешь, я не могу его за это винить.

– Тогда остается лишь принять очередной удар судьбы, – Питер театрально вздыхает. – Серьезно, милая, не стоит так переживать.

Эллисон несколько мгновений меряет его задумчивым взглядом, а потом кивает, видимо убедившись в полной и привычной уверенности Питера.

– Какое платье мне надеть? – девушка легко встает из-за стола, танцующе-плавно подходя к Питеру и укладывая ладони на его плечи.

– Синее, – Хейл довольно жмурится.

– О, наш первый ужин? – охотница игриво гладит волка по шее и негромко ойкает, когда Питер усаживает её к себе на колени, кивнув.

– Да, – Питер зарывается лицом в её волосы, обнимая девушку за талию. – Ты сказала, что теперь будешь танцевать исключительно со мной.

– Я этого не говорила! – Эллисон в штуку хлопает по Питера по плечу. – Я сказала, что мне больше не с кем танцевать, а это не одно и то же!

– Да-да-да, – альфа насмешливо закатывает глаза, коротко поцеловав Эллисон в кончик носа. – Конечно-конечно, не одно и то же.

***

– Я рад за тебя, – одной короткой фразой, предназначенной дочери, улыбкой и крепким рукопожатием, доставшимся Питеру, Крис ставит точку в назревающей буре весьма противоречивых эмоций, явно охватывающих маячащих за его спиной кузин.

Питер чует их отвращение – настолько яркое и осязаемое, что оно даже начинает отдавать тухлятиной, и оборотню стоит больших сил не скривится.

Крис несколько мгновений смотрит на Питера, вкладывая в свой взгляд обширный спектр эмоций, от предупреждения до легкого сочувствия.

Айседора – темноволосая и темноглазая с острыми, хищными чертами красивого личика рассматривает Питера словно приблудную псину, притащившуюся с помойки – Хейла это немного забавляет, но уж точно не раздражает, в отличие от Эллисон, которая, впрочем, не подает вида. Мари – навряд ли родная её сестра, русоволосая, немного полноватая и голубоглазая, кажется полной противоположностью Айседоре во всем, кроме взгляда, обращенного то на Питера, то на Эллисон.

– Бабушке донесут целый поток всяких гадостей, – тихонько произносит Элли после ужина, стоя вместе с отцом и Питером на террасе, выходящей во внутренний двор.

Крис неторопливо раскуривает сигару, выслушав вежливый отказ Питера на предложение присоединиться, и пожимает плечами, всем своим видом подтверждая слова и опасения дочери.

– Это которая тётя Августа? – уточняет Питер, поправляя соскользнувший с плеча прижавшейся к нему Эллисон палантин.

– Строжайшая леди, – Крис хмыкает, явно на секунду окунаясь в детские и, видимо, не слишком радостные воспоминания. – Вам придется поехать в Эльзас… Нам придется, Элли, нам, – Крис коротко улыбается под укоризненным взглядом дочери. – Нужно все уладить.

– Нужно, значит, уладим, – покладисто кивает Питер.

– Только после дня рождения, – Эллисон капризно надувает губки, заставляя Питера улыбнуться, хотя она обращается к отцу. – Не хочу праздновать свой день рождения там… хорошо?

– Не потащу же я тебя туда силой, – хмыкает Крис. – Я к тому, что тебе все равно пришлось бы ехать туда. Ты же знаешь.

– Знаю, – Эллисон закатывает глаза и со вздохом прячет нос в бокале вина. – Зато теперь у меня есть законный повод не ехать туда одной… – девушка замолкает на секунду, затем оборачиваясь и с подозрением оглядывая приподнявшего брови Питера.

– У тебя все просчитано, большой волк, – Эллисон со смехом качает тонким пальчиком перед лицом мужчины. – Ты просто не хотел меня отпускать туда одну, да?

– Безусловно, – театрально кивает Питер, крепче обнимая Эллисон за талию и стараясь не обращать внимания на типичный отцовско-мрачный взгляд Криса.

Арджент, впрочем, быстро берет себя в руки.

– Я тебя никуда одну не отпущу, охотница, – Питер прижимается губами к уху Эллисон, когда Крис заходит в дом.

Элли откидывается на его грудь, запрокидывая голову и с игривой улыбкой подставляет губы поцелую. Питер целует её медленно, с упоением, ласковыми движениями оглаживая изгибы тонкого девичьего тела, чувствуя, чуя, как она возбуждается от его прикосновений, хватаясь пальцами за его шею, и послушно отпускает её, когда Эллисон делает шаг вперед, отстраняясь и переводя дыхание.

– Пойдем, – Элли поправляет прическу и как ни в чем ни бывало целует Питера в щеку. – У нас по плану чай, Питер. Папа когда волнуется – а волнуется он, поверь мне, редко, – делает вкуснейшее печенье. И я определенно видела на кухне его печеньки. Ты должен попробовать.

– Крис делает что?..

Эллисон строго смотрит на Питера, обдумывающего эту информацию.

– Окей, – сдается Питер. – Я считаю, это шикарно. Пойдем пить чай.