сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
«В деле сказано, что причиной смерти послужила остановка сердца», — вновь ударил в уши хриплый голос Тао. Перед глазами, будто назло, встали похороны. До них мне не разрешали взглянуть на маму, да и у могилы удалось увидеть мельком лишь её бледное лицо. Я всегда считал, что её убили. Неужели причина и вправду в сердце? Но почему тогда бабушка сменила моё имя и увезла так далеко, как только смогла? И почему за всё то время, что прошло со смерти мамы, ни один член семьи Ву не связался со мной?
Нащупав в кармане ключ, я решительно спрыгнул со скамейки и побежал в сторону гаражей.
***
С трудом крутя педали, я ехал по пустынному шоссе и едва переводил дыхание. Солнце палило нещадно, глаза заливал пот, а подмышками, на светлой толстовке, расползлись огромные мокрые пятна. Идея ехать в такую даль на велосипеде уже не казалась столь гениальной, как прежде, но от своей цели я не смел отступаться.
Едва заслышав вдалеке шорох шин по асфальту, я мгновенно съехал в кювет и замаскировался в высокой траве. Мимо меня проехал чёрный автомобиль и тут же растаял в душном мареве, а я облегчённо вздохнул и вытащил из кармана карту. Сверившись с ней, решил, что оставшуюся часть пути пройду пешком, и надёжно спрятал велосипед в ближайших кустах.
Стянув с себя толстовку и обвязав её вокруг пояса, я смело зашагал к своему старому дому, ещё точно не зная, что именно хочу сделать. Мимо меня с жужжанием проносились пчёлы, нападали кровожадные москиты, от которых я едва успевал отбиваться, но гораздо большее беспокойство приносило учащённо бьющееся сердце.
Стоило из-за крон деревьев показаться крыше особняка, как я рухнул на землю и пополз вперёд, не беспокоясь о том, что коленки джинсов мгновенно вымазались в земле. Выглянув из-за кустов, сфокусировал взгляд на высоком крыльце, где наблюдалось какое-то движение. Пожалев, что не надел линзы, я прищурился и тут же испуганно выдохнул — облокотившись на перила, там стоял Ифань и задумчиво смотрел вдаль. На нём была надета белоснежная рубашка и чёрные брюки, волосы тщательно уложены — я даже и не подозревал, что мой сводный брат станет настолько красивым, когда вырастет. Стало немного стыдно, что я, вместо того, чтобы подойти и поздороваться, наблюдаю за ним, словно воришка, из кустов; но от одной мысли, чтобы к нему приблизиться, меня пробивал ледяной пот.
Через пару минут на крыльцо вышла служанка с большой корзиной в руках. Кивнув хозяину, она направилась вслед за ним к припаркованному на дорожке автомобилю. Усевшись на пару в салон, они тут же уехали в неизвестном направлении, а я ошарашено сел в траве и лениво отмахнулся от жужжащего над ухом комара.
Судьба будто смеялась надо мной, предоставляя отличный шанс — вот он, особняк Ву. Хозяин и служанка уехали куда-то, и вряд ли дома есть хоть одна живая душа. Это просто отличный шанс пробраться внутрь и проверить свои догадки. И даже если Ифань не причастен к похищению Нами, может я смогу найти зацепки и разгадать тайну смерти моей мамы?
На дрожащих ногах я выбрался из кустов и медленно направился к дому. Казалось, прозвучи хоть один шорох или скрип, и я тут же брошусь назад без оглядки и никогда не покажу здесь своего носа, но кругом царила тишина, разбавляемая лишь моими шагами и тяжёлым дыханием.
Остановившись перед крыльцом, я долго разглядывал старые облупившиеся ступени, на которых так любил вечерами сидеть в обнимку с мамой.
— А что это за созвездие?! — прижимаясь к тёплому боку мамы, я ткнул пальчиком в тёмное небо.
— Минсок-и, это Андромеда, — послышался уверенный ответ.
— Да нет же! Андромеда там! А это что? — громко возмущался я.
А мама лишь смеялась и гладила меня по волосам.
Я обернулся и поднял голову — небо было голубым и безоблачным. Всё в прошлом, Минсок, всё в прошлом.
Глупо было надеяться, что двери дома окажутся открытыми. Безуспешно подёргав ручку, я внезапно вспомнил об узком окне на заднем дворе, через которое часто сбегал из дома, чтобы прогуляться по окрестностям. Надеясь, что оно ещё не заколочено, я со всех ног бросился туда. К счастью, удача сегодня была на моей стороне — мутное стекло призрачно блестело из-за зарослей шиповника, и я, оцарапав лицо и шею, с трудом пробрался к нему. Загнав занозу под ноготь, всё же умудрился открыть створку и, подтянувшись на руках, попытался пролезть в узкое отверстие.
— Чёрт! — заорал я, когда понял, что застрял.
Паника тут же захватила моё сознание — ноги всё ещё трепыхались снаружи, когда туловище уже торчало внутри. Стиснув зубы, я из последних сил дёрнулся вперёд и мешком рухнул на грязный пол подвального помещения, где хозяева хранили вино и бочки с соленьями.
— Проклятье! — выдохнул я, стоя на коленях и потирая запястья.
Лишь сейчас понял, что тормозившая моё продвижение толстовка, осталась валяться снаружи. Решив не тратить время и не возвращаться за ней, я на цыпочках подошёл к тяжёлой двери и толкнул её. В кромешной темноте поднялся по лестнице, едва не запнувшись о скрипящие ступеньки, и оказался в широком коридоре. И вновь смутные воспоминания из прошлого — отдалённые шаги, голоса, мой смех и плач Ифаня, который часто прятался здесь ото всех и ревел, потому что считал, что его никто не любит. Я наблюдал за ним из-за угла и всякий раз хотел подойти, но меня вечно что-то останавливало — то сердитый взгляд брата, то собственный страх.
Время будто не коснулось гостиной — та же мебель, мрачный портрет над лестницей да откупоренная бутылка вина на столике. Только если раньше её в одиночестве распивал дед, теперь эту славную традицию продолжал его любимый внук.
Я подошёл к креслу-качалке и легонько толкнул его — мама любила сидеть в нём. Иногда засыпала, и тогда я укутывал её тёплым клетчатым пледом и продолжал укачивать, будто это она была моим ребёнком.
Глаза защипало от слёз, и я, в попытке сбежать от прошлого, бросился на второй этаж. Оказавшись на верхней площадке, перевёл дух и поморщился — здесь даже запах не изменился, всё та же смесь дорогих духов и влажного спёртого воздуха. И шторы всё так же плотно зашторены, и створки закрыты наглухо. Только в комнате родителей и моей собственной всегда было светло и свежо — окна вечно были распахнуты настежь, и я до сих пор помню, что наблюдал с кровати за тем, как причудливо изгибаются белоснежные занавески от порывов ветра, будто за ними прячутся привидения или преступники.
Я остановился посреди коридора, не зная, куда направиться в первую очередь. Наконец решил сначала заглянуть к себе, но в моей комнате обнаружилась свалка ненужных вещей, небрежно накрытых простынями. Стало обидно вдвойне, когда под одним из полотен я нашёл своего старого обтрёпанного медведя с одним стеклянным глазом. Отряхнув его от пыли, бережно прижал к себе и расплакался словно ребёнок. Нет, всё же прийти сюда было самой отвратительной идеей в моей жизни. Воспоминания душили, они разрушали меня изнутри, напрочь перечёркивая моё настоящее и возвращая в пучину прошлого. Я задыхался от слёз — будто кто-то утягивал меня на самое дно, протаскивая сквозь прошедшие годы, превращая в напуганного маленького мальчика, оставшегося один на один с миром.
— Мама. Мама. Мама, — уткнувшись носом в игрушку, шептал я.
Давно уже так не плакал, даже когда приходил на кладбище и подолгу сидел у могильной плиты. Всё, что я отгонял от себя столь длительное время, навалилось на меня и придавило к земле, не давая возможности пошевелиться.
С трудом собравшись с мыслями, я решил что, пока не поздно, пора уходить из дома Ву, но напоследок всё же стоит заглянуть в комнату родителей. Она находилась как раз напротив моей, поэтому я лишь миновал коридор и положил ладонь на прохладный металл. Со скрипом повернув ручку, осторожно заглянул внутрь и нахмурился. Судя по всему, теперь здесь жил Ифань — на это явно указывал брошенный на кресле пиджак и включённый ноутбук, стоявший на краю стола. Кровать тоже оказалась незаправленной, и я обиженно поморщился — мне хотелось, чтобы в этом месте никто больше не жил и не нарушал память о людях, что обитали здесь.
Засунув, всё ещё сжимаемого в руках, медведя под футболку, я сделал робкий шаг вперёд и осмотрелся. Если абстрагироваться, то это обычная комната, в которой нет ничего особенного. Обычная мебель, обычный бардак, и даже шторы задёрнуты как обычно. Быть может, стоит копнуть глубже?
Стараясь не шуметь, я принялся выдвигать один ящик стола за другим. Всё больше попадались какие-то документы, в которых я ни черта не понимал. В глубине шкафа отыскались лишь горы одежды да куча фирменной обуви. В ванной комнате висело полотенце и зелёный махровый халат. На полочке несколько видов крема, бритва и пара одеколонов. Уже отчаявшись найти что-то стоящее, тем более, когда и сам не знаю, что ищу, я вновь вернулся в спальню и задумчиво подошёл к ноутбуку. Отстранённо щёлкнул по мышке и взглянул на загоревшийся монитор, тут же закричав и отпрянув на несколько шагов. С экрана на меня смотрела Нами — она стояла у светофора на оживлённой улице, и её длинные волосы трепал ветер. Откуда? Откуда?! Откуда, чёрт возьми?!
Услышав шорох гальки под шинами, я вздрогнул и подскочил к окну, едва отодвинув тяжёлую штору — к моему ужасу, у крыльца остановился уже знакомый автомобиль, из которого вышел задумчивый Ифань и служанка, в корзине которой виднелись свежие овощи и хлеб.
— Только не это! — я отскочил от окна и, не зная что делать, бросился к выходу.
В гостиной уже раздавался голос Ифаня, говорившего с кем-то по телефону, а это значит, что путь к подвальному окошку отрезан. Кроме того, судя по шагам, он поднимался по лестнице. Стараясь вести себя как можно тише, я вернулся в свою бывшую комнату и бесшумно закрыл дверь. Отойдя назад на пару шагов и едва не запнувшись о какой-то стул, я лихорадочно подумал, что будет, если Ифань меня обнаружит. Вряд ли он обрадуется такому гостю, обманом просочившемуся в дом, и даже наличие Тао в друзьях не спасёт меня от уголовного наказания. Нет, надо бежать! Как можно скорее, без оглядки. Сообщить в полицию о фотографии Нами на рабочем столе Ифаня и добиться, чтобы этот дом обыскали с собаками. И вправду, откуда у него снимок моей девушки? Тем более, явно сделанный без её на то разрешения!
Половицы скрипнули слишком близко, и шаги затихли. Замерев от страха, я с трудом собрался с мыслями и полез к окну. И плевать, что второй этаж. Если повезёт, то удастся спрыгнуть на землю и, прихватив валявшуюся в траве толстовку, сбежать отсюда.
Когда дверь со скрипом отворилась, я испуганно упал на пол и спрятался за накрытым простынёй креслом. Два шага - и вновь тишина. Постаравшись дышать как можно тише, я для надёжности закрыл рот рукой и зажмурился.
— Минсок, почему ты прячешься? — донёсся тихий, чуть насмешливый голос. — Я знаю, что ты здесь.
Сердце стучало так громко, как будто готово было выскочить из груди. Я распахнул ресницы и уставился на окно — оно хоть и находилось близко, но мне мало того, что необходимо было его открыть, так ещё и необдуманный прыжок грозил закончиться весьма плачевно.
— Минсок, хватит этого ребячества! — в голосе Ифаня послышался металл, но от страха я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.
Когда стул с треском отлетел в стену, я бездумно подорвался из-за укрытия и замер — в паре метров от меня стоял ухмыляющийся Ифань, и его горящие лихорадочным блеском глаза, не предвещали ничего хорошего. Попятившись назад, я уткнулся спиной в подоконник и попытался нащупать щеколду, ощутимо вздрогнув, когда брат хрипло засмеялся.
— Напрасно стараешься! Окно давно заколочено, — он шутливо развёл руками и поманил меня пальцем. — Иди сюда, Минсок, мы ведь так давно не виделись!
— Что делает Нами на экране твоего ноута? — крикнул я, не оставляя попыток открыть окно.
— И это всё, что ты готов мне сказать после долгих лет разлуки? — продолжал издеваться Ифань.
— Я не оставлю это просто так! Откуда ты знаешь мою девушку? Это ты её похитил? — я безостановочно сыпал вопросами, нервничая всё сильнее.
— Может, ты вылезешь из своей засады и мы поговорим, как нормальные люди? — устало поинтересовался парень.
— Хорошо, — согласно кивнул я.
Не спуская с него глаз, я начал осторожно обходить препятствия в виде старой изломанной мебели, но стоило нам поравняться, как я оттолкнул Ифаня и выскочил в коридор.
— Стой! — крикнул он мне вслед, но я уже вывернул на лестницу и быстро побежал по ступенькам.
Услышав рычание за спиной, обернулся и увидел брата, стоявшего на верху лестницы. Хищно прищурившись, он разбежался и прыгнул на меня. Одновременно вскрикнув и скрутившись в один клубок, мы покатились на пару вниз и с грохотом распластались на гладком полу. Видимо, я сильно приложился головой, потому что в глазах тут же потемнело, и последнее, что я помнил, довольную улыбку склонившегося надо мной Ифаня.
========== Глава 13 ==========
POV Крис
Стрелки часов уже давно перевалили за полночь, а я всё лежал на кровати, подложив руки под голову. Слушал тихое тиканье; скрипы старого дома; редкие капли дождя, бьющие в стекло. Мир словно был вокруг меня, вот только я не был в нём.
Все мои мысли занимала Нами — наверняка свернувшаяся клубком в глубине клетки, в попытке согреться и успокоиться. Я представлял её худые руки, тёмные круги под глазами, искусанные губы — и мне хотелось выть от боли и отчаяния. Та, кто должна была стать апогеем моей ненависти, стала причиной душевной дрожи и бессилия.
— Все беды от женщин, не впускай их в своё сердце! — твердил дед, и я ему искренне верил. Так, как может верить семилетний малыш единственно любимому человеку.
Я ведь действительно долгое время был один. С тех пор, как дедушки не стало, а и без того скверные отношения с отцом сошли на нет, я уехал в Канаду, где только и занимался тем, что искал будущих жертв своих кровавых экспериментов. Многие сорвались с крючка, другие не подходили, но я никогда не отчаивался, действуя больше доверяя чутью, чем по каким-то иным соображениям.
Дед, прошедший через войну, познавший в полной мере мир жестокости и кровавой бойни, многому меня научил. Не бояться, не терять голову, сохранять трезвость рассудка даже тогда, когда с кончиков пальцев сочится чужая кровь — вот были те заветы, что я впитал в себя с детства. Женщина — синоним слов «зло» и «грязь». Ими можно пользоваться и нужно убивать.
Но я не слукавлю, если скажу, что убивал их лишь для того, чтобы унять дикий страх, плавящийся на дне души. С каждым убийством рука дрожала всё меньше, а взгляд становился спокойнее и осмысленнее. Моя цель — причинить боль Минсоку, чья мать разрушила мою семью. И чтобы сделать это совершенно, я не жалел чужих жизней. И вот теперь Нами, которая должна стать венцом всего, к чему я шёл столько лет, сводит меня с ума одним взглядом из-под полуопущенных ресниц. И пусть глаза её покраснели от слёз и совсем не блестели — они самое прекрасное, что я видел в своей жизни. Осознание этого пришло неожиданно и от того казалось столь пугающим.
Я резко сел в постели и сжал голову руками. Надо срочно что-то с этим делать. Выдвинув один из ящиков стола, достал шприц и блеснувшую в темноте ампулу. Криво усмехнувшись, разложил вещицы по карманам, после чего накинул на плечи пиджак и вышел на улицу.
Хоть темноту и освещал лишь бледный диск луны, я чувствовал себя словно рыба в воде. Спокойно обходил деревья, перепрыгивал кочки и миновал ручьи. Этот лес был моим домом — местом, где я провёл детство. До сих пор задаюсь вопросом, а знал ли отец, чем мы занимались с дедом, уходя погулять вдвоём. Запираясь в подвале, где когда-то на моих глазах была убита мать Минсока, мы рассматривали многочисленные оружия, и я учился правильно ими пользоваться. Раньше я даже представить не мог, что если держать нож под правильным углом, он обязательно прошьёт сердце насквозь и не встретит никаких препятствий.
Неожиданный шорох за спиной заставил меня вздрогнуть и резко обернуться — ни души. Лишь ветер стал холоднее да сорванная с деревьев листва больно ударила в лицо. Тонкие ветки будто шептали моё имя, вызывая нездоровую дрожь в теле, поэтому я предпочёл идти быстрее. Но чем дальше я двигался, тем сильнее чувствовал на себе чей-то тяжёлый взгляд.
— Кто здесь? — повернув голову, крикнул я.
В десятке метров от меня стояла худая фигура в белом. Она моментально испарилась, но мне хватило и доли секунды, чтобы испугаться не на шутку и броситься вперёд. Нет, я вовсе не боялся привидений. Даже не верил в них. Но страх металлическими когтями уже царапал черепную коробку, вызывая болезненную дрожь. Крышка люка показалась спасительной, и я легко её откинул, ныряя внутрь. Мешком свалился на пол и с трудом поднялся, нащупывая выключатель.
