сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
Лишь спустя пару часов, когда у меня получалось лишь рвано хватать ртом воздух и трястись всем телом, я начала мыслить адекватнее. Тао всегда учил, что в любой ситуации нужно оставаться хладнокровной и не поддаваться эмоциям. Вторя его словам, я села, поджав под себя ноги, слегка поморщившись от саднящей боли, и выпрямила спину, упрямо глядя в темноту. Итак, меня похитил маньяк, и одному Богу известно, что он собирается со мной сделать. Опять же, вспоминая слова Тао — если этот псих тот самый преступник, о котором друг говорил мне в последнюю нашу встречу, то своих жертв он убивает, но, что хоть немного радует, не насилует. Надеюсь, у меня есть в запасе пара дней, и я должна продержаться любой ценой. Я верю в то, что меня уже потеряли. Что и родители, и Сюмин, и Тао ищут меня. Не верь я в это, как бы сейчас жила?
С трудом поднявшись на ноги, в темноте я добрела до решётки и несильно подёргала прутья. Нащупала замок, но он был закрыт, а у меня даже шпильки не было, чтобы попробовать его открыть. Вообще, Тао учил меня пользоваться отмычкой. Помню, как-то раз мы пришли в гости к Сюмину. Долго звонили в дверь, но нам никто не открывал. И тогда Тао дал мне в руки отмычку и сказал: «Действуй». Я ковырялась ей в замке минут двадцать, а когда механизм наконец-то поддался моим усилиям и дверь скрипнула, из лифта вышел ошарашенный Сюмин с бабушкой.
— Вы забыли закрыть дверь, и мы сторожили вашу квартиру! — тут же нашёлся Тао.
— Какие хорошие у тебя друзья! — улыбнулась старушка, потрепав по волосам Сюмина, который, наоборот, покосился на нас обиженно.
Мне было так стыдно, что я поклялась больше никогда не брать отмычку в руки. Но вот сейчас, в этом тёмном подвале, я готова была нарушить данное самой себе обещание.
Я вернулась на соломенную подстилку и осторожно прилегла, глядя в темноту. Было очень холодно, поэтому пришлось прижать колени к груди, чтобы хоть немного согреться. Принюхалась — здесь пахло затхлостью, кровью и… смертью? Содрогнувшись от последней мысли, я закрыла глаза и постаралась уснуть.
***
Почувствовав чью-то ледяную ладонь на щеке, я мгновенно распахнула ресницы и едва сдержала болезненный вскрик — передо мной сидел вчерашний мучитель и мило улыбался. Тень разочарования от того, что всё приснившееся не сон, скользнула по моему лицу и тут же исчезла бесследно — не стоит расстраивать этого типа, а то я пострадаю в первую очередь.
— Как прошла ночь? — поинтересовался мужчина, а я только сейчас заметила, что он пришёл с подносом, полным еды.
— Уже утро? — растерялась я.
По моим подсчётам я проспала чуть больше пяти минут, а оказывается, уже несколько часов прошло. Маньяк не ответил, молча намазывая тост клубничным джемом. Тихонько всхлипнув, я обняла руками саму себя и осторожно осмотрелась — клетка оказалась гораздо меньше, чем представлялось мне вчера. А её стены были испещрены надписями, прочитать которые я не успела, так как парень заговорил.
— Меня зовут Крис, — представился он, протягивая тост. — Хочешь кушать?
Вообще, я хочу, чтобы он меня отпустил. Но если заговорю об этом, то маньяк разозлится. Тао рассказывал, что преступников злят просьбы и мольбы, так как для себя они решают с самого начала — убить жертву или оставить её в живых. В этот раз Крис режиссёр, сценарист и исполнитель главной роли. Я могу лишь подчиняться, храня надежду, что уготованный мне финал не лишён хотя бы капли человечности.
— Я замёрзла, — шепнула я, приняв тост.
— О, я совсем забыл об одежде! — опомнился маньяк, выбежав из клетки.
Я подозрительно нахмурилась, глядя на распахнутую дверь, а затем на оставшийся лежать на подносе нож. Стоит ли говорить, как велик был соблазн схватить его и выскочить за пределы камеры, но вместо этого я вгрызлась зубами в хлеб и принялась тщательно пережёвывать его, не чувствуя вкуса. Это называется проверка — Крис даёт мне шанс сбежать, заранее зная, как поступит, если я поддамся на его уловку. Всё равно убить его не смогу, как и сбежать — люк наверняка предусмотрительно закрыт.
Вскоре он вернулся, держа в руке белую сорочку. Швырнув её мне в лицо, молча наблюдал за тем, как я торопливо натягиваю на себя тонкий клочок полупрозрачной ткани. На красивом лице лежала тень недовольства — видимо, Крис не привык, что предоставленными им возможностями пренебрегали. Что ж, у меня был хороший учитель, которого я с самого детства не только любила, но и слушала с открытым ртом, впитывая в себя каждое слетевшее с его губ слово.
— А ещё я хочу в туалет, — призналась я, вытирая ладонью сладкие губы.
И это была не ложь, я действительно хотела невыносимо, и сейчас это желание стало совсем непреодолимым. Скривившись, маньяк схватил меня за локоть и грубо выволок за пределы клетки. Подвёл к стоявшему в углу ведру и отошёл в сторону, впрочем, так и не отвернувшись. Я несколько секунд неотрывно смотрела на Криса, и когда его бровь хищно изогнулась, зажмурилась, медленно стягивая трусы. Стараясь не сталкиваться с ним взглядом и прикрываясь подолом сорочки, присела на ведро и покраснела из-за раздавшегося громкого журчания. Стоило подняться и натянуть бельё, как Крис вновь зашвырнул меня в клетку и брезгливо поморщился.
— Нельзя поворачиваться спиной к таким, как ты, — усмехнулся он, усевшись напротив и принявшись намазывать джемом очередной тост. — Знаешь, что с тобой будет?
Я отрицательно помотала головой, совершенно не желая слушать подобные откровения.
— Несколько дней мы будем общаться, играть и развлекаться. А потом я тебя убью. Способ зависит от твоего поведения. Так что будь хорошей девочкой! — беззаботно рассмеялся Крис. — В противном случае, твои кишки будут намотаны на ближайшем дереве, а отрубленная голова займёт почётное место на туловище чучела в огороде моей бесценной Эммы!
Взглянув на протянутый тост, обмазанный в красной липкой жиже, я зажала ладонями рот и едва подавила рвотный позыв.
— Ешь! — жёстко приказал маньяк, и зрачки его предупредительно сузились, не обещая ничего хорошего.
Не дождавшись выполнения приказа, Крис нарочито безразлично улыбнулся и, поудобнее перехватив в пальцах нож, полоснул острым лезвием по моему плечу. Даже не осознав случившегося, я будто в замедленной съёмке наблюдала за тем, как мужчина хватает солонку и, дьявольски ухмыльнувшись, щедро посыпает мою рану солью.
Вспышка. Резкая жгучая боль. Отчаянный крик, сорвавшийся с губ. Такое чувство, что внутри меня не кровь, а раскалённое железо. Я не чувствовала руки, но продолжала ощущать боль, и когда показалось, что хуже уже быть не может, Крис оставил полосу на втором моём плече и садистки медленно, словно изысканной специей, посыпал солью свежую рану.
Я рыдала, билась в агонии, глаза были застелены кровавой пеленой, каталась по полу, моля о том, чтобы эта пытка прекратилась раз и навсегда. Краем уха услышала, как щёлкнул замок, погас свет, а следом хлопнула крышка люка. И я осталась наедине с болью и темнотой.
========== Глава 8 ==========
POV Сюмин
Срывая по дороге ромашки, я не спеша шёл к крыльцу, чтобы собрать букет побольше и подарить его маме, которая обязательно выйдет меня встречать. Дедушка наверняка будет ругаться, что порчу его сад, но сейчас меня это заботило меньше всего. Отец скрылся в дверях минутой ранее, значит устроить сюрприз уже не получится, ну да ладно. Всё ещё играясь, я сунул цветы подмышку и попытался двумя маленькими ладошками поймать бабочку, сидевшую на бутоне розы, но она взмахнула изящными полупрозрачными крыльями и пролетела перед самым носом, растворившись в безоблачном голубом небе.
— Мама! — крикнул я, топая подошвами ботиночек по крутым ступенькам.
Дверь скрипнула, но меня, на удивление, вышла встречать служанка, склонившаяся в покорном поклоне. Я удивлённо на неё посмотрел, впрочем тут же потянул за ручку, пытаясь пробраться внутрь дома. Неожиданно ко мне выбежал отец и, подхватив на руки, понёс прочь.
— Па? Ты чего? — испугался я, крутя головой.
Не говоря ни слова, он дотащил меня до беседки и обессилено рухнул на спрятанную в её глубине скамейку. Уперевшись ладошками в широкие плечи, я слегка отстранился от мужчины и заглянул в его лицо, тут же вздрогнув — он плакал и смотрел на меня ничего не видящими глазами.
— Где мама? — мой голос дрожал, как и руки, всё ещё сжимающие букет. — Где она? Мама! Мама! Мама-а-а-а!..
Я проснулся в ледяном поту и резко сел на кровати, пытаясь сбросить с себя остатки кошмарного сна. Так и знал, что после вчерашнего, воспоминания вернутся с трёхкратной силой.
Устало добрёл до ванной и умылся ледяной водой. Мираж понемногу рассеивался, оставляя после себя привычную пустоту и холод. Моей мамы не стало тринадцать лет назад, а я до сих пор ищу её в каждой проходящей мимо женщине.
Хотел пообедать, но в горло кусок не лез, поэтому в участок собрался на голодный желудок. Пока трясся в забитом автобусе, невольно всхлипывал и поджимал губы, уговаривая себя не разрыдаться при всех. Разве прохожие поймут, почему плачет взрослый, двадцатиоднолетний парень? Разве им докажешь, что каждую ночь вспоминаешь улыбку мамы, её тёплые руки и родное: «Я люблю тебя, Минсок-и!», которое она неизменно говорила мне перед сном. Вместе с уходом самого родного и любимого человека из моей жизни, я потерял веру, надежду, мечту. Потому и плачу, что понимаю — кроме снов нам больше нигде не встретиться.
Участок встретил привычной суматохой и оживлением. С трудом лавируя между полицейскими, я добрался до кабинета Тао и без стука заглянул внутрь. Парень сидел за столом и делал какие-то пометки в блокноте, а напротив него сидела бледная Че Рим, комкающая в руках носовой платок. Кивнув обоим, на цыпочках пробрался к дивану и уселся на нём в обнимку с подушкой.
— Значит, после того, как ты ушла с работы, вы с Нами не виделись? — строго поинтересовался Тао, крутанув в пальцах ручку и тут же со стуком уронив её на пол.
— Да, больше я её не видела, — всхлипнула девушка, отодвинув пальцами чёлку, упавшую на глаза. — Вы же не думаете, что это я её похитила?
— Ты могла быть соучастницей преступления, — парень нагнулся, чтобы поднять ручку, и продолжил говорить уже из-под стола. — Даже учитывая то, что мы знакомы с детства, не позволяет исключить тебя из списка подозреваемых.
— Да я уверена, что Нами это сделала специально! — неожиданно зло крикнула Че Рим, повернувшись ко мне. — Ты знаешь, что она сказала в последнюю нашу встречу?
— Нет, — холодно ответил я, а вновь севший ровно Тао сердито прищурил глаза.
— Она сказала, что хочет тебя бросить и признаться в любви Тао! — выпалила девушка и тут же зажала ладошкой рот.
В кабинете повисла напряжённая тишина. Не глядя на этих двоих, я рассматривал свои кеды, будто только что произнесённая фраза никоим образом не относилась ко мне. Че Рим врёт. Она блефует. Нами не могла так со мной поступить. Не могла. Не. Могла.
— Пошла вон! — фыркнул Тао, прикрыв рукою глаза.
Девушке не пришлось повторять два раза, и уже через секунду её и след простыл. Мы же с Тао оставались по-прежнему неподвижны. Спустя минуту, он начал бессмысленно передвигать по столу папки с документами и стакан для карандашей. Я несильно сжал голову руками и, покачиваясь из стороны в сторону, поднял на него усталые глаза.
— Ву Ифань, — хрипло шепнул я, облизнув пересохшие губы.
Тао насторожился и, прихватив с собой нужный список, перебрался ко мне на диван. Отыскав фамилию, ткнул в неё пальцем и вопросительно выгнул бровь.
— Он, — усмехнулся я, потирая шею. — Не хотел говорить тебе, но вдруг это поможет в спасении Нами.
— Говорить о чём? — прищурился парень, беспокойно ёрзая на месте.
— Ву Ифань мой сводный брат, — выдохнул я, чувствуя, как твёрдая почва под ногами становится болотистой жижей, потихоньку засасывающей меня на самое дно. — Мне было семь лет, когда мама вышла замуж за его отца. Ифань был на год младше, точно не знаю, но кажется его мама скончалась от тяжёлой болезни, поэтому нас он принял в штыки. Мы стали жить в красивом загородном доме, таком большом, что он казался мне целым средневековым городом. Я пытался подружиться с Ифанем, но на все мои попытки сблизиться тот отвечал слезами и криками. Кроме нас четверых, в доме жил дедушка Ифаня и глухонемая служанка Эмма.
— А что было дальше? — затеребил меня Тао, когда молчание затянулось.
— Дальше? — Я поднял на него расфокусированный взгляд и согласно кивнул. — Отчим, которого я любил как родного отца, проводил со мной больше времени, чем с Ифанем, что последнего несказанно злило. Они часто запирались в комнате с дедом или ходили гулять в лес за домом и никогда не брали меня с собой. Однажды мы с папой собрались на рыбалку, он хотел взять и Ифаня, но тот вновь впал в истерику и никуда не поехал. Нас не было неделю — мы жили в уютном домике на берегу реки, катались на лодке, разводили костёр… А когда вернулись, мамы уже не было.
— В смысле? — нахмурив брови, шепнул Тао.
— Её убили, — спокойно ответил я, расправив плечи. — Не спрашивай подробностей, восьмилетний малыш не мог их знать. Я лишь помню, что на кладбище мы с бабушкой стояли по другую сторону от семьи Ву. Она сжимала мою ладошку, украдкой вытирая слёзы, а я смотрел неотрывно, как рабочие засыпали землёй моего самого дорогого на свете человека.
Глаза защипало, и я растёр их пальцами, всеми силами удерживая слёзы, рвущуюся наружу. К счастью, Тао успешно делал вид, будто не замечает моей слабости.
— С тех пор я их не видел. Бабушка увезла меня в город, дала другое имя и оборвала все связи с Ву. Отец не искал меня, как и брат. Не знаю, зачем всё это рассказываю, просто увидел знакомое имя в списке и решил, что вдруг это будет важно, — я грустно улыбнулся и отвернулся в сторону. — Наверное, Нами больше обрадуется, если её спасёшь ты, а не я. Но мне, прежде всего, нужно знать, что она в порядке. А уж с кем будет впоследствии, не столь важно.
— Сюмин, заткнись, пока я тебе зубы не выбил! — заорал Тао, ударив меня по плечу. — Достал уже сантименты разводить, я тебе не священник и не мать Тереза!
Резко поднявшись, парень подошёл к столу и схватил телефонную трубку, быстро набирая чей-то номер.
— Исин? Мне нужна информация по делу убийства в семье Ву… Да, примерно тринадцать лет назад… Ву Ифань, он в том списке приехавших из Канады, что ты мне принёс… Спасибо!
Сбросив предыдущий номер, Тао тут же набрал следующий.
— Быстро машину ко входу… Да! — рявкнул он, махнув мне рукой. — Сиди здесь, а я наведаюсь к твоему братцу.
— Ну уж нет! Я еду с тобой! — прошипел я, сжав ладони в кулаки.
— Ты уверен? — Тао недоверчиво посмотрел на меня, но поняв, что настроен я воинственно, разрешил. — Поехали!
========== Глава 9 ==========
POV Крис
Я заглянул в подвал поздним вечером — Нами лежала в углу камеры, прижав коленки к груди, и тихонько поскуливала, изредка подёргивая конечностями. Длинные волосы спутались и полностью закрывали измождённое лицо, зато глубокие порезы, оставленные утром, были видны во всей красе. Кровь на них запеклась, а часть её, успевшая накапать на сорочку, навсегда въелась в тонкую ткань.
— Сладких снов, — невесомо коснувшись тёмных локонов, прошептал я.
Оставив рядом с девушкой поднос еды — всё же ей ещё не время умирать, тем более от истощения, я закрыл камеру на замок и покинул подвал. Ночной лес встретил меня привычными скрипами и стонами старых деревьев. Задрав голову к звёздному небу, я некоторое время разглядывал молочно-белую Луну, а затем зябко поёжился и направился к дому, окна которого приветливо горели, то теряясь в листве, то вновь появляясь в поле зрения.
В попытке перешагнуть через ручей, я случайно поскользнулся и промочил ноги. Едва удержав равновесие, злобно чертыхнулся и поднялся по отвесному склону. Неожиданный хруст ветки заставил меня пружинисто обернуться и прищуриться — просканировав взглядом местность, я не заметил ничего подозрительного и хотел уже продолжить путь, как еле слышный вой коснулся моего слуха.
— Кто здесь? — крутанув головой, крикнул я.
Приглядевшись, я заметил, как среди сплетения веток мелькнула чья-то фигура в белом и тут же скрылась, оставив после себя неприятный осадок жуткого суеверного страха. Но не в моих правилах было отступать, и я, подхватив с земли толстый сухой сук, смело бросился в глубину леса.
Ветки деревьев то и дело хлестали меня по лицу, ноги цеплялись за массивные корни, а встречающиеся на пути заросли крапивы жадно щипали за оголённые участки кожи. Задыхаясь от бега и распугивая сидевших на ветках ночных птиц, я выбежал на небольшую поляну и встал как вкопанный. Благодаря лунному свету, она казалась белоснежной, будто усыпанной первым снегом. Чарующая тишина, ласкавшая слух, нарушалась лишь моим тяжёлым дыханием и осторожными шагами. Выйдя в центр, я вновь осмотрелся и никого не увидел — только звёзды перемигивались над головой, будто смеялись надо мной. Устало отбросив сук, я понурил плечи и поплёлся в сторону дома.
