Текст книги "Роковые слова (СИ)"

Автор книги: chate

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Поразмыслив, ребята решили, что Крист прав, а потому все остались в кабаке и уделили должное внимание еде и сидру. К закрытию академии они снова чуть не опоздали, но Эри, как всегда, договорился с пожилым привратником и их впустили без доклада об опоздании.

* * *

Утро началось для Эрстинэля с ленивых потягиваний. До начала практики оставалось пять дней, которые можно было провести в безделье. Вообще-то это время давалось для самостоятельной подготовки перед началом занятий, но скажите, кто из студентов упускал возможность побездельничать, когда у него появлялся такой шанс? Вот и сейчас группа воздушников с шестого курса боевой магии решила отоспаться, и эльф не был исключением, тем более что после вчерашнего гуляния в «Горластом петухе» завтракать особо не хотелось. Позевав немного, Эри вновь заснул, но через час был разбужен грохотом в дверь и дядиным голосом, приказывающим немедленно открыть дверь.

Эрстинэля с постели как ветром сдуло. На ходу, вернее, на скаку он умудрился натянуть штаны, чуть не врезавшись носом в дверь, после чего все же отворил ее, впуская разъяренного родственника в комнату.

– Где он?!

– Кто? – ничего не соображающий после сна Эри непонимающе моргал глазами.

– Тот мерзавец, который принудил тебя к браку ради оценки. Я его сейчас по ветру развею, так что ты быстро станешь вдовцом!

– Мерзавец? Какой еще?.. О-у, – только сейчас до Эрстинэля дошло, что он натворил. – Дядя, все совсем не так. Он не вынуждал, это я не так понял.

– Ага, значит он прикрывает свои мерзкие делишки благородными порывами. О любви уже навешал тебе лапши на уши? Люди это любят. В любом случае он не жилец. Никто еще не смел оскорбить наш род подобным…

– Да нет же, дядя, он не оскорблял! – Эри даже руками всплеснул, не зная, как лучше пояснить все вспыльчивому опекуну. – Он мне отказал, когда я сделал свое предложение.

– Конечно отказал. Ты же предлагал ему стать младшим, а людям нужно совсем не это. Их интересует только магический брак, чтобы получить долголетие и наши деньги.

– Нет, мастер не такой. Поначалу да, младшим, а потом я предлагал равный магический брак и даже согласился сам войти в его дом младшим, отдав ему все сбережения нашего дома и земли, но он все равно отказался.

Говоря это, Эри чувствовал, как горят от стыда его уши, потому что слышал сердитое дядино рычание, пока не произнес последние слова. Он прекрасно понимал злость опекуна: предложив себя младшим, да еще и человеку, он буквально отказался от всех своих предков, согласившись войти в чужой род. Но отказ человека от подобной привилегии выбил дядю из колеи сильнее, чем глупость племянника.

– Отказался? – старший эльф переспросил, потому что даже представить себе не мог подобного исхода.

– Да, отказался. Велел больше заниматься. Ребята мне помогли, так что вчера я все сдал на «отлично», и через пять дней мы уезжаем на практику в Янхо-Ла.

– Отказался, значит?

– Ну да. Да.

– У него что, уже есть пара?

– Никого у него нет. По академии ходят слухи о том, что его любимая погибла, вот он с тех пор и один, но доподлинно нам ничего не известно. За ним тут уже половина студентов бегает, но он отказывает абсолютно всем. Даже эльфам.

– Невероятно. Никогда о таком не слышал. Ладно, если так, не буду отрывать голову твоему человеку. Надеюсь, разговоров о браке с ним больше не будет?

– Ой, нет. Никакого брака.

– Тогда одевайся и пойдем.

– Куда?

– Знакомиться буду с твоим чудом.

– А-а, я сейчас. Я быстро.

Эрстинэль действительно очень быстро оделся, заплел волосы в косу, чтобы не мешались, а затем повел опекуна в учебный корпус, решив, что мастер Дан, скорее всего, должен быть в своем рабочем кабинете.

На тихий стук Эри услышал твердое «войдите» и открыл дверь. Преподаватель сидел за столом и что-то писал, даже не подняв головы, чтобы посмотреть на вошедших. Эри откашлялся:

– Мастер Дан, разрешите представить Вам моего опекуна. Это Мартинэль из клана Золотого Клена.

Когда молодой эльф заговорил, мастер все еще продолжал писать. Когда же прозвучало имя эльфа и название клана, Эштон замер, стиснув перо так, что оно сломалось, жалобно хрупнув, и только потом он поднял голову, сразу же отыскав взглядом золотоволосого эльфа, ступившего в кабинет следом за племянником. Секунду преподаватель разглядывал старшего эльфа, а потом спросил все так же холодно, как всегда разговаривал на уроках:

– Чем могу быть полезен достопочтенному Мартинэлю из клана Золотого Клена?

– Э-эм, приветствую, – старший эльф оказался обескуражен холодным приемом, оказанным ему человеком, и не знал, с чего начать разговор. – Я много слышал о Вас от племянника, вот и решил познакомиться, пока навещаю его.

– Понятно, что ж, если это все…

– Но Вы же не представились, – сказать, что эльф был возмущен подобным нарушением этикета, – значит ничего не сказать.

– Прости, дядя, это моя вина, – тут же попытался исправить оплошность Эрстинэль. – Это мой преподаватель магии воздуха Эштон Дан.

Мартинэль уже хотел что-то сказать, даже открыл рот для этого, да так и замер, разглядывая человека, одновременно веря и не веря себе.

– Эштон? Неужели правда ты?

– Я. Как видите, представляться не было нужды. Если это все, то разрешите мне еще поработать. Одному.

– Конечно-конечно, извините за беспокойство, мастер.

Эри подхватил дядю под руку и буквально вытащил его в коридор, тихо прикрыв дверь. Однако и там старший эльф не сразу пришел в себя, продолжая пялиться на закрытую дверь.

Глава 4

 – Что с тобой, дядя? Вы уже были знакомы раньше?

– А? Да, учились вместе, но с тех пор он очень изменился. Я не сразу узнал его. Даже глаза и те… – эльф замолк, о чем-то думая, а затем обратился к племяннику: – Так что ты там говорил про его любовь?

– Говорят, погибла. Или погиб. Тут разные версии есть, но точно никто не знает. Главное, в чем сходятся все рассказчики, он после этого и поседел.

– Ну да, конечно. Людской век короток, они быстро стареют, – Мартинэль в задумчивости прикусил нижнюю губу, а потом решительно тряхнул головой, словно приняв какое-то решение.

– Вот что, проводи меня к коменданту вашего общежития, может, у него найдется для меня комната на пару дней. Не хочется останавливаться во второсортной забегаловке с клопами, а здесь я вроде бы не чужой.

* * *

Место для эльфа нашлось, причем в корпусе преподавателей. Не смог комендант, немолодой уже человек, устоять перед обаянием эльфийской улыбки. Потратив пару часов на общение с племянником и улаживание разных мелких проблем, Мартинэль наведался в город, забрал из гостиницы свои вещи и заселился в отведенную ему комнату, по «случайному» стечению обстоятельств находившуюся в одном коридоре с комнатой Эштона Дана.

Поскольку большинство обслуживающего персонала в столовой тоже было людьми, бывшего выпускника академии не оставили голодным. По традиции и преподаватели, и студенты питались в одном помещении, разве что для учащихся был отведен весь зал, а для преподавателей – пара столов у окна. Вот туда-то Мартинэль и отправился, кивнув племяннику, чтобы шел к своим сокурсникам.

– Чего это он? – тут же заинтересовались ребята странным поведением старшего эльфа, а Эри пожал плечами.

– Не знаю. Они с мастером учились вместе, может, пообщаться хочет, былое вспомнить? Ну, мало ли что…

Эрстинэль говорил, а сам искоса поглядывал на дядю, севшего рядом с мастером Даном. На мгновение Эри показалось, что мастер рад видеть эльфа, что его взгляд на мгновение избавился от вечного ледяного холода, и в груди тревожно сжалось сердце, словно Эрстинэль мог вот-вот потерять что-то очень дорогое для него.

А между тем мастер Дан и сам не находил покоя. Двадцать три года прошло, он думал, что почти забыл, заморозил в себе все чувства, и вот Март вновь появился в его жизни, чтобы сделать больно. Теперь эта боль не была такой острой, как в тот вечер, но как же заболело в груди, когда Эштон услышал голос, а потом увидел лицо, навсегда оставившее оттиск на его бедном сердце. Страшно подумать, но в тот вечер он решил, что жизнь кончена, и отправился искать свою смерть, а когда столкнулся с ней лицом к лицу, понял, что хочет жить, несмотря ни на что.

Тогда он выжил, пусть и с ЕГО именем на губах, и продолжил жить, все реже вспоминая лиловые глаза, полные холода, и голос, сочащийся гневом и презрением. Все реже ОН приходил к Эштону во снах, особенно последнюю пару лет, но потом Дан дал согласие заменить преподавателя академии до конца учебного года, а если захочет, то и дольше, и все закрутилось по новой. Эштон понял, что его чувства к Мартинэлю никуда не делись, когда молодой и излишне самоуверенный эльф использовал «Зеркальный лист». В первую секунду, узнав придуманное Мартинэлем заклинание, Эш замер, буквально борясь за каждый вздох, настолько больно воспоминания резанули по старой ране, и только опасность, угрожающая непосредственно мальчишке, заставила мастера двинуться с места.

Позже, немного придя в себя, он все пытался понять, откуда Эрстинэлю стало известно это заклинание, но подойти и спросить не смог. Решил, что парень вполне мог оказаться сыном Марта, хоть у них и разные кланы, и не смог. Он, прославленный боец с нежитью, самым постыдным образом струсил, решив для себя, что лучший выход из ситуации – не знать. И он не знал, пока нынешним утром в его дверь не постучался Эри, приведя того, с кем Эштон меньше всего хотел бы встретиться.

После их ухода он так и не смог продолжить составление плана практики. Просто сидел за столом, тупо глядя перед собой, и руки его дрожали от едва сдерживаемых эмоций, и только звон гонга, известивший об обеде, привел мастера в чувство.

Есть не хотелось. Совсем. Но Эштон уговорил себя сходить в столовую, решив, что Мартинэль уже уехал, ведь племянник вполне успешно сдал экзамен, получил допуск к практике, а значит, у него не было оснований для задержки. Так он думал до тех пор, пока предмет его размышлений не опустился на соседний стул, бросив короткое:

– Привет.

Стакан в руке человека дрогнул, и яблочный сок пролился на руку, запачкав рукав мантии. Боясь открыть рот, чтобы не сказать что-нибудь… непозволительное, Эштон молча кивнул в ответ и принялся излишне тщательно протирать салфеткой руку и одежду.

– Знаешь, а я тогда очень пожалел о своих словах. Утром хотел извиниться, но тебя уже нигде не было, – слова Мартинэля прозвучали с вопросительной интонацией, словно он хотел узнать, куда делся человек после их разговора, но Эштон сделал вид, что не понял его. Зато эта короткая передышка позволила ему собраться, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица и не дать голосу дрогнуть.

– Зачем извиняться? – он пожал плечами и отодвинул полупустую посуду, намереваясь встать. – Все было сказано правильно. Каждый должен знать свое место. Простите, но мне надо работать.

– Постой, – эльф попытался схватить человека за руку, но тот ловко избежал прикосновения, сделав шаг в сторону, хотя Марту показалось, что Эштон от него отшатнулся. – Почему ты обращаешься ко мне на «вы»? Раньше ты звал меня просто Мартом.

Губы человека дрогнули, но не в улыбке, а в каком-то горьком оскале, отразившемся болью в серых глазах.

– Это было давно, и Вы сами изволили забрать у меня это право. Всего хорошего, – и Эштон почти бегом устремился прочь из зала.

Несколько секунд Март потрясенно смотрел ему вслед, а затем бросился следом, чуть не столкнувшись в дверях с племянником.

– Дядя, что происходит? Что ты сказал мастеру Дану?

– Ничего, – коротко и даже зло бросил старший эльф, выбежав на воздух и пытаясь понять, в какую сторону ушел мастер.

– Вон он, – Эри, правильно истолковав намерения дяди, указал ему на быстро удаляющуюся фигуру человека, и эльфы бросились за ним, чтобы стать свидетелями того, как маг расправился с очередным соискателем его «руки и сердца».

Этот эльф оказался достаточно глуп, чтобы на входе в преподавательское общежитие упасть на колени перед мастером, держа в руках огромный букет цветов и мешая Эштону пройти. Словоизлияния неудачливого ухажера закончились быстрее, чем он успел дойти до первой четверти заготовленной фразы. Собственно, он и сказать-то успел всего три слова, когда его подхватило мощным порывом ветра и, вместе с букетом, занесло на верхушку ближайшего дерева, тогда как Эштон скрылся за дверью общежития. На крики и просьбы о помощи немедленно сбежались зрители, осыпанные выпадающими из букета цветами. Под шутки и смех пострадавшего быстро сняли, цветы разобрали на гербарий, а Мартинэль, не дожидаясь конца представления, ухватил племянника за руку, оттаскивая в сторону.

– Что это было? – требовательно поинтересовался он.

– Ну, понимаешь, мастер Дан реагирует на эльфов не так, как другие люди: он нас словно не замечает. Это немного необычно, вот и предложил кто-то пари. Соблазнившему мастера полагается денежное вознаграждение, причем весьма приличное, но каждый желающий попробовать свои силы должен внести в кассу три золотых.

Мартинэль сощурился и зло глянул на племянника:

– Надеюсь, ты в этом не участвовал?

– Конечно нет, – Эри отрицательно затряс головой и решил не напоминать, что его этот человек уже отверг, правда, денег тогда никто не платил, так что о его позоре теперь мало кто помнит.

– Тогда узнай для меня имя этого… выдумщика.

– Зачем?

– Хочу ему шепнуть на ушко пару слов, – Мартинэль говорил спокойно, но Эри почувствовал, как по его спине поползли волны холода.

Узнать имя зачинщика пари удалось к вечеру. Удовлетворенно кивнув, дядя исчез ненадолго, а за ужином пришедших в столовую студентов и преподавателей ожидало новое представление в виде оборотня с восьмого курса, уши которого ярко покраснели и опухли, словно за них его кто-то долго таскал, желая оторвать.

– Да, дядин шепот может кому-то дорого обойтись, – пробормотал Эрстинэль, глядя на уши несчастного.

Оборотень, тот самый выдумщик, объявил во всеуслышание, что пари аннулируется, новых ставок приниматься не будет, а все уже собранные деньги передаются в фонд развития академии. Он не сказал, о каком именно пари идет речь, но в этом не было необходимости: вся академия знала, о чем он говорил, в том числе и преподаватели. Так уж повелось по внутренним негласным правилам, что учителя не крутили любовь со студентами, хотя это никто не запрещал. Учащиеся академии были достаточно взрослыми, чтобы самим отвечать за свои поступки и желания, так что, вздумай какой-нибудь преподаватель связаться со студентом-старшекурсником, на него лишь посмотрели бы неодобрительно, но не более того. И студенты, и учителя должны были сами решать свои личные проблемы, любым способом, лишь бы они не мешали учебному процессу.

Объявление оборотня было встречено вздохами разочарования со стороны студентов и насмешливыми улыбками из-за стола преподавателей. Не то чтобы кто-то очень уж надеялся выиграть, но по ежедневным бесплатным спектаклям все будут скучать.

Появившийся во время объявления Мартинэль тут же оглядел столовую, но Эштона не увидел. Немного поразмыслив, эльф прошел к раздаточной стойке, набрал оттуда еды «на вынос», затребовав себе поднос, чтобы удобнее было все унести. Загрузив тарелки и кувшин со стаканами, Март направился на выход, по пути подмигнув разинувшему от удивления рот племяннику.

– Что это с твоим дядей? – тут же поинтересовался все примечающий Крист, да и остальные посматривали на Эри с не меньшим интересом.

– Не знаю, – буркнул эльф, уткнувшись взглядом в свою тарелку. Он догадывался, что дядя собирается наведаться к мастеру Дану, не зря же он прекратил это глупое пари, но радости это знание почему-то не доставляло.

– Эй, – Омино толкнул локтем Эрстинэля, заставляя обратить на себя внимание, – а ну, давай, колись, что происходит?

– Ничего, – попытался отвертеться Эри, но с другой стороны на него уже насел Окино, не давая выбраться из-за стола и требуя объяснений. – Да не знаю я! – буквально взвыл эльф.

– Но догадываешься, – не спрашивал, а утверждал Омино.

– Догадываюсь, – обреченно кивнул Эри. – Дядя когда-то учился вместе с мастером Даном, а теперь… в общем… мне кажется…

– Хватит мямлить, он что, решил сам поухаживать за мастером? – Крист, как всегда, все понял раньше всех.

– Кажется, да. Но я не очень уверен. Дядя вообще-то эльф скрытный.

– Зато мастер наш эльфов не жалует, – насмешливо фыркнул Жано, и его поддержали смехом остальные студенты.

– В любом случае у дяди всего несколько дней, чтобы попытаться склонить мастера к чему-то посущественнее разговора, а потом мы уедем на практику.

Напоминание Эри о практике оборвало смех. Перед всеми встала серьезная проблема: помириться с огневиками, да еще и выпускной группой, которым они не так уж и нравились.

– Давайте решать проблемы по мере их поступления, – наконец озвучил свое решение Крист, неформальный лидер группы, и все согласились с ним. – Тогда расходимся по комнатам и составляем списки того, что нам надо брать с собой, а потом встречаемся в моей комнате. Весна только начнется, так что теплые вещи и белье – это обязательный атрибут, а вот что нам еще может пригодиться – надо подумать и решить.

* * *

Эштон лежал на своей кровати, бездумно глядя в потолок. Он совершенно недопустимо сорвался на последнего соискателя своего тела и выигрыша. О пари мастер знал и поначалу отнесся к нему с некоторой долей юмора, быстро охлаждая пыл претендентов, но последнему парню, который оказался еще и эльфом, могло достаться несоизмеримо больше проступка. Эш едва сдержался, чтобы не размазать несчастного по земле, и за то, что остановился в последнюю секунду и просто закинул эльфа на дерево, нужно благодарить ужас, промелькнувший в последнюю секунду в глазах того остроухого. Это и отрезвило Эштона, заставив устыдиться собственного поведения.

Гонг, призывающий на ужин, давно прогремел, но ни сил, ни желания идти в столовую не было. А еще Эш боялся, что там будет Мартинэль, и тогда существует вероятность вновь сорваться. И кто-нибудь вполне может пострадать.

Тихий, но настойчивый стук в дверь сразу же сказал Эштону, кто желает войти в его комнату. Сглотнув, он закрыл глаза, старательно делая вид, что никого нет, но визитера это не остановило: стук вновь прозвучал, но на этот раз сопровождался словами:

– Эш, я знаю, что ты там. Открывай, иначе я полезу в окно. Ты ведь знаешь, я смогу.

«Знаю», – подумал Эштон, но не пошевелился. В памяти всплыли недавние слова, что Мартинэль сожалеет о том, что сказал тогда, но вернуть произошедшее невозможно, а прощение… зачем вдруг эльфу просить прощения?

Между тем за дверью все затихло, зато вскоре не менее настойчиво постучали в окно. Поняв, что так от Мартинэля не скрыться, но не желая встречаться с ним и разговаривать, Эштон подхватился, желая исчезнуть из комнаты, пока эльф висит под окном, но стоило распахнуть дверь, как Дан попал в объятия того, кто никак не должен был оказаться в коридоре.

– Попался, – улыбаясь, заявил Март, радуясь тому, что его хитрость удалась. И эта улыбка стала последней каплей для человека: в следующее мгновение в челюсть эльфа врезался кулак, отбрасывая его к противоположной стене.

Так они и замерли, глядя друг на друга. Мартинэль, сидя у стены и держась за нижнюю челюсть, куда пришелся удар, думал о том, что, на свое счастье, успел поставить поднос на пол, рядом с дверью. Иначе сейчас был бы украшен не только отметиной от кулака человека, но и принесенной с собой едой, тогда позора точно было бы не избежать. А Эштон стоял в дверях, ухватившись обеими руками за косяк, словно мастера кто-то грозился силой вывести из комнаты. Постепенно злость в глазах человека сменилась испугом, на смену которому пришла холодная усталость.

Тяжело вздохнув, Эш чуть развернулся, чтобы, отпустив косяк, упереться в него плечом, и прикрыл глаза.

– Я и забыл, что ты всегда мог постоять за себя, – попытался перевести все в шутку эльф, чтобы хоть как-то прервать затянувшееся молчание.

– Что тебе от меня надо? – в голосе Эштона было столько усталой обреченности, что Мартинэль невольно вздрогнул.

– Ничего. Я просто заметил, что ты не ужинал, поэтому принес нам ужин на двоих. Как раньше, помнишь?

– Нет, – Дан покачал головой и сделал шаг назад, – не помню. Давно это все было. Извините, но я бы хотел выспаться. Скоро начнется практика, а мне к ней еще подготовиться надо. Прощайте.

То ли удар сыграл свою роль, то ли измученный разум сжалился над ним, но уснул Эштон быстро, словно провалившись в глубокий черный омут.

Ночь прошла без сновидений, но, проснувшись перед самым рассветом, Эш не почувствовал себя отдохнувшим. Есть снова не хотелось, и только осознание того, что ослабеть никак нельзя, заставило мастера выбраться из комнаты, чтобы посетить столовую, причем до общего сигнала, чтобы даже случайно не столкнуться ни с кем.

В столовой действительно оказалось пусто. Получив нехитрый завтрак в виде сыра и только что вынутого из печи хлеба, Эштон направился к себе, намереваясь там позавтракать, когда навстречу ему попался один из преподавателей младшего курса. Вампир-полукровка читал курс истории и страшно любил поговорить. Обычно Эш успевал увидеть его раньше и заблаговременно свернуть в сторону, избегая разговоров, но не сегодня. Слишком занятый своими мыслями, он увидел историка, только столкнувшись с ним в узком коридоре нос к носу.

К счастью, через десять минут спешащий по своим делам директор академии спас Эштона, но историк уже успел ему поведать в ярчайших красках всю историю прерванного пари, а также то, что дядя одного из его студентов, красавец-эльф, подал накануне вечером прошение на имя директора. В бумаге говорилось о том, что высокородному светлому эльфу по каким-то очень секретным делам необходимо попасть туда, куда будут отправлены студенты шестого курса воздушной специализации. А так как им ехать в одну сторону, эльф просит разрешения присоединиться к путешествующим студентам и их куратору. За это он обязуется покрыть большую часть дорожных расходов.

Эштон ни на миг не усомнился в том, что директор согласится, потому что этот пожилой представитель расы оборотней-лисов был вечно озабочен денежным довольствием академии и буквально трясся над каждой монеткой, попавшей ему в руки, а тут такой шанс сэкономить. Перед тем как вцепиться в пробегающего мимо директора, историк успел поведать, что сам эльф перед рассветом отлучился на пару дней из академии, чтобы уладить какие-то свои дела, но к отправлению обещал не опаздывать.

– Час от часу не легче, – пробурчал Эштон вслед убежавшему преподавателю, но известие о том, что два дня можно спать спокойно, не ожидая появления Мартинэля, обрадовало безмерно. – Вот бы еще он передумал с нами ехать, – мечтательно вздохнул Эш, но эта его просьба не была услышана богами. А может, они не пожелали ее удовлетворить. Как говорится, хорошего понемногу.

* * *

Следующая встреча Эштона с Мартинэлем действительно состоялась через два дня. Группа из десяти выпускников факультета боевой магии, специализация – огонь, а также группа шестого курса воздушников, собрались в полном составе в аудитории магии воздуха. Когда появился мастер Дан, обе группы находились в противоположных концах помещения, расположившись не только на стульях, но и на партах, бросая на собратьев по несчастью грозные или настороженные взгляды.

Взяв стул, мастер поставил его так, чтобы было хорошо видно всех студентов, и уже собрался было заговорить, когда дверь распахнулась и в аудиторию шагнул эльф, которого Эштон меньше всего хотел видеть. Как только взгляды всех присутствующих остановились на нем, Мартинэль, словно именно внимания и добивался, прошествовал в аудиторию, коротко кивнув своему племяннику и его одногруппникам, после чего присел прямо напротив стула, что приготовил для себя Эштон Дан. И не просто присел: воспользовавшись тем, что свободных стульев в аудитории больше не было, эльф взгромоздился прямо на парту с таким видом, словно она – трон, Мартинэль – король, а остальные – так, просители у подножья трона. Он даже умудрился положить ногу на ногу, держа при этом спину прямо, а подбородок – гордо вскинутым. Весь вид эльфа говорил: попробуй, возрази, и посмотрим, что будет.

Подобное поведение Эштону было знакомо еще со времени учебы, так что он промолчал, сделав вид, что никакого эльфа, кроме его ученика, в аудитории нет, не было и не будет. Дождавшись, пока улягутся шепотки, вызванные появлением нового участника встречи, мастер окинул взглядом огневиков:

– Поскольку я появился в академии после того, как вы выбрали специализацию, позвольте представиться: Эштон Дан, маг воздушной стихии, человек. Я буду вашим куратором на протяжении следующих двух месяцев, так что советую если не любить, то уважать и прислушиваться к моим словам. Устав академии наше путешествие и длительная практика не отменяют. Нарушители дисциплины будут немедленно отправлены обратно с оценкой «неудовлетворительно», а тем, кто не пройдет практику, о дипломе можно будет позабыть навеки. Горячительных напитков на практике я не потерплю и наказывать за их употребление буду по всей строгости правил академии. Студенты огневого факультета, сейчас я представлю вам своих учеников, после чего вы представитесь сами.

Представление воздушников прошло быстро, после чего начали подниматься огневики. Первым встал молодой дракон Тирон-Дэн-Айш. По сути, все драконы обладали способностью к управлению не одной стихией, а двумя, первой из которых всегда была стихия воздуха, а вот вторая относилась либо к огненной, либо к водной. Но в силу своей природы драконы практически никогда не шли в маги-воздушники, предпочитая более активную, можно даже сказать, агрессивную роль в бою. За ним представились: гном Барн Аурус, человек Голдрик Нар, волк-оборотень Вилго Блэк, темные эльфы Айго, Парин, Анур, Мараш и Литар. А последним, десятым, оказался представитель очень редкой для академии расы – демон Каро Эрг Ахраш.

Эштон внимательно изучил каждого студента-огневика, пока они представлялись, мысленно делая пометки, за кем нужно будет присмотреть в первую очередь и как лучше составить пары. Сложностей предвиделось немало. Драконы были известны по всему миру как неуравновешенные и вспыльчивые создания. Демоны – очень замкнутый народ. Несмотря на многочисленность, они предпочитали не покидать свои земли и обучаться магии в родных школах, изредка приглашая к себе специалистов других рас. Характер у них был такой же взрывной, как у драконов, а уж если кто-то пытался шутить про хвост или рога демона в его присутствии, то шутнику смело можно было заказывать панихиду. Подобных вольностей демоны никому не прощали.

С темными эльфами тоже было сложно. Будучи отличными воинами, они могли очень болезненно отреагировать на любое сомнение в собственных силах или мужестве, тем более что никто из темноэльфийских огневиков пока не получил второго имени. Все дело в том, что все расы, кроме эльфов, присоединяли к собственному имени имя рода, светлые эльфы – имя клана, а вот у темных эльфов только женщины имели с рождения второе имя. Это было имя их матери, тогда как мужчина должен был заслужить такое право. Второе имя давалось только тем воинам или магам, кто как-то проявил себя, внес свой вклад в жизнь рода, прославился на поле боя, и не было для темного худшего позора, чем умереть в старости с одним именем.

Когда представление огневиков закончилось, Эштон, так и не присевший на стул, окинул строгим взглядом студентов.

– Знакомство состоялось. Завтра мы отбываем на практику. Встречаемся ровно в восемь у входа в стационарный телепорт. Часть пути мы проделаем с его помощью, но пять дней нам придется передвигаться своим ходом, так что попрошу подготовиться основательно, магазинов по дороге не будет. Лошади и продовольствие на время путешествия ожидают на месте выхода из телепорта. Вопросы?

В общем-то никаких вопросов Эштон Дан не ожидал, но сразу несколько рук его студентов взметнулись вверх.

– Слушаю, Жано.

– Мастер, а почему мы должны отрабатывать практику с огневиками, студенты-воздушники с седьмого курса – с водниками-выпускниками, а восьмой курс воздушников – сам по себе? Неужели нам нельзя было подобрать кого-то… помоложе?

Эштон едва сдержал улыбку, слыша фырканье огневиков и ехидные смешки воздушников, а упорно незамечаемый Мартинэль в открытую посмеивался. Жано умел задавать вопросы.

– Поясняю: все сделано для того, чтобы выпускные курсы огневиков и водников изучили на практике работу под щитами, а вы потренируетесь ставить эти щиты так, чтобы выпускники смогли работать из-под них, не спалив самих себя. На восьмом курсе у воздушников будет уже другая программа: перемещение предметов в пространстве, левитация и пространственные порталы, построение которых без нас невозможно. Еще вопросы?

Больше вопросов не было, так что мастер разрешил всем разойтись. Мартинэль выходил из аудитории последним. В дверях он немного приостановился, словно не решаясь о чем-то спросить, но потом все же вышел, а Эштон буквально рухнул на свой стул. Ноги просто отказывались держать.

– Кажется, я еще не раз пожалею о своем согласии стать преподавателем, – тихо произнес Эш и вздрогнул: ему послышался тихий вздох где-то рядом. Насторожившись, мастер замер на несколько секунд, прислушиваясь и даже принюхиваясь, но в аудитории было пусто и тихо. – Ну вот, уже мерещится. Пожалуй, надо запастись травами успокоительными, пока нервы совсем не расшалились.