Текст книги "Дщерь Хаоса (СИ)"

Автор книги: Charger

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Ведунья, вдоволь насладившись видом оторопевшей Цири, приготовилась уходить. Сухой спазм сдавил горло ведьмачки, не позволял издать ни звука.

– Анариель, – все же глухо позвала она знающую. Голос был абсолютно чужим и звучал будто со стороны. Казалось, девушка напрочь разучилась говорить всего за несколько минут гробового молчания.

Эльфка с интересом обернулась.

– Не говори ему, – выдавила Цири.

Анариель фыркнула и удивленно уставилась на нее.

– Это почему же?

Цирилла закрыла глаза. Пыталась очистить голову, чтобы иметь возможность сосредоточиться на своей бездарной игре.

– Если он узнает, – начала она могильным тоном, – то потеряет ко мне интерес. Больше не позовет к себе.

Услышав это, ведунья мягко рассмеялась. Цири натолкнулась на ее веселый взгляд, но продолжала держаться спокойно.

– Я хочу провести с ним еще хотя бы одну ночь, – закончила Цирилла.

Улыбка Анариель понемногу становилась гадкой, источая презрительное неверие.

– Ну, конечно, – хмыкнула она, – так оно и есть.

Цири особо не надеялась, что эльфка поведется на этот спектакль. Но больше ничего не оставалось, и она умоляюще шепнула:

– Пожалуйста.

Анариель задумчиво сделала пару шагов и остановилась, награждая девушку оценивающем взглядом.

– Я подумаю над твоей просьбой, – все же произнесла она, и сердцебиение Цири немного участилось. Но радоваться было рано. – Если ты честно признаешься, что задумала.

Ей нечего было сказать. Любая из возможных причин поведения прозвучит абсолютно неправдоподобно. Без особой надежды она все же решила придерживаться первой легенды.

– Я хочу к нему, – совсем тихо прошептала Цири, едва преодолев сдавленность в глотке, и опустила взгляд.

Эльфка снова хмыкнула.

– Допустим, я тебе поверила. И что тогда? Он же снова изнасилует тебя! На раннем сроке ты уязвима. Любое интенсивное воздействие, и ты потеряешь ребенка. Если Эредин узнает об этом, то он убьет меня. И это не преувеличение, – на последних словах голос Анариель дрогнул – сложно понять, по-настоящему или фальшиво.

– Я сама ему скажу, – Цири старалась изо всех сил убедить эльфку, держась за последний свой шанс.

– И что? – Анариель начала терять самообладание, и глаза ее вспыхнули мелкими гневными искрами. – Ты думаешь, твоя новость настолько растрогает Эредина, что он простит мне предательство?

Тут нечего было сказать. Цири понимала, что эта упрямая эльфка абсолютно права. Но тогда почему она до сих пор здесь? Почему не уходит и продолжает спорить? Какие-то сомнения явно беспокоили Анариель, иначе она бы просто сгинула прочь вместе со своими возмущениями. Ведьмачка решила не придумывать аргументов и увидеть, как дальше поведет себя эльфка. И та не заставила себя ждать, самостоятельно продолжив дискуссию:

– Зачем ты этого просишь?

– Я уже сказала тебе, – невозмутимо ответила Цирилла. Удивительно, как ей удавалось сохранять спокойный тон, когда отчаяние просто захлестывало разум.

Знающая долго смотрела на нее, вглядывалась в подавленное лицо Цири, ища там проявление лукавства или хитрости. Но та чувствовала себя настолько разбитой, что в глазах Анариель выглядела абсолютно естественной – будто страдает от безответной любви. Однако, сложно было поверить, что знающую может беспокоить чья-нибудь безответная любовь. У её сомнений, уверена была Цири, имелась другая причина.

– Хорошо, – в итоге негромко проговорила Анариель, – я ему не скажу.

Цирилла, конечно же, не собиралась ей доверяться – весь их народ по природе коварен. Никогда среди Aen Elle у нее не будет друзей. Но призрачная надежда все же лучше, чем отсутствие вообще любой.

– Спасибо, – ответила Цири, пряча глаза и нездоровый блеск, что мог опрометчиво зажечься там.

Анариель ушла, захлопнув за собой тяжелую дверь. Ведьмачка стояла там же, где ее оставила эльфка. Она не могла сдвинуться с места – тяжесть осознания только росла на плечах, грозя раздавить несчастную девушку своим весом. Суть ситуации, в которой оказалась Цири, прояснялась с замедлением, обещая вот-вот утопить в отчаянии. Шок пришел с опозданием, и только оставшись в одиночестве, она утратила силы держаться на ногах и рухнула на пол.

Обхватив голову руками, Цирилла позволила слезам застлать взор и скрыть от него ненавистную комнату. Единственная мысль разъедала ткани мозга настоящей кислотой – ему удалось. Проклятому Эредину удалось осквернить ее тело, поселить туда частицу себя. Ее затошнило с такой силой, что остатков здравого разума едва хватило, чтобы встать и добежать до уборной.

Ее страшно вырвало. В глазах почернело, ноги задрожали еще сильнее. Не беспокоясь о своей чистоте, Цири вытерла рот рукой. Присела под шершавой стеной и, казалось, замерла на целую вечность. Старалась думать. Старалась ощущать себя живой. Ощущать себя в здравом уме.

В конце концов, так могло случиться, все же признала она. У крепкого молодого Эредина были все шансы достичь своего. И она это понимала по истечению их первой ночи. Но ведь тогда Цири не ревела на полу рядом со своими рвотными массами. Причина была в другом. До настоящего момента у Цири оставалась крошечная надежда. «Эльфы и люди – разные, хоть и похожие виды» – вспомнились слова Эредина, прозвучавшие перед тем, как он насильно взял ее. Она слишком полагалась на природное различие их рас, напрасно взращивая веру в удачный для нее исход.

«Это ничего не меняет» – Цири старалась изо всех сил держаться за эту мысль. Эредин был и остается ее смертельным врагом. Ее же целью была и остается его смерть.

Спустя некоторое время Цири все же поднялась с пола, прополоскала рот, умылась и направилась к своей лежанке. Легла в постель, свернувшись в привычный комок. Думала долго, не смыкая глаз. Невольно прислушивалась к ощущениям в теле, но ничего нового не чувствовала. Зараза, сидящая в ней, ничем не выдавала себя. Как и не собиралась выдавать себя Цири. Нужно быть готовой к тому, что предстояло сделать. Она найдет способ. А потом разберется и со своей беременностью. Цирилла подыщет нужное зелье, а если нет, то изготовит его самостоятельно.

Приободрив себя немного, Цири встала с кровати. За ширмой ее снова ждала кадка с нагретой водой, и девушка, наконец-то, догадалась: никто из слуг не посещает ее комнату. Пища и горячая вода здесь появляются с помощью магии. Хотя значения это не имело.

Цири тщательно вымылась, уделив особое внимание волосам, ибо они давно нуждались в уходе. Она не будет сидеть здесь грязной и несчастной. Так не подобает чародейкам. Обтираясь чистым полотенцем, Цири присмотрелась к своему животу. Конечно же, он оставался абсолютно плоским и даже сохранил узор крепких мышц после времен голода. Она невольно представила, как он будет выглядеть, если оставить ребенка, и быстро отогнала эту мысль. Продолжила вытирать себя с излишним остервенением, пока кожа не покрылась краснотой.

Она не надела платье. Для последней ночи с Эредином, если той суждено состояться, Цири выбрала изысканный шелковый халат на запах с длинными рукавами. Ремешок еле удерживал наряд на худом теле, вырез получился глубоким и откровенным. Но именно этого она и добивалась.

В ее комнате, кроме мебели и удобств, имелись некоторые предметы для ухода за собой. Цири ни разу не притрагивалась к ним, считая что для пленницы это лишнее. Но сегодня она смело взяла в руки гребень и села за стол перед маленьким потемневшим зеркальцем. Цири стала расчесывать мокрые спутанные волосы, поглядывая на свое отражение. Она чародейка, и пора соответствовать этому званию.

Волосы постепенно поддавались воздействию гребня, превращаясь из спутанный массы в гладкую пепельную волну. Локоны высыхали в шелковое серебро, а Цири продолжала механически их расчесывать. Глядела в зеркало неотрывно, всматриваясь в собственные черты. Злоба, казалось, навсегда исказила ровную линию губ. Зеркальная Цирилла отвечала идентичным горящим взглядом, полным ненависти и решительности. Но что-то было не так.

Как ей бы не хотелось не думать об этом, но она видела и другие изменения. Не понимала, какие именно, но замечала их во взгляде. Некая смиренность, отрешенность читалась там. Словно она больше не была Львенком из Цинтры, ведьмачкой, воспитанницей госпожи Йеннифер, не была чародейкой… Ныне она была непокорной, но все же игрушкой Эредина. Не позволив себе опомниться, Цири схватила зеркало и с силой швырнула на пол. Со звоном оно разлетелось на множество осколков и осталось лежать, разбитой мозаикой отражая черный потолок.

И тогда ее посетила рискованная, отчаянная идея, которая могла стать ее триумфом.

Цири как раз закончила убирать осколки, когда в комнату вошли. Небольшой отряд стражи стоял на пороге. Один из них, который очутился ближе всех, громко объявил:

– Король хочет тебя видеть.

***

Королевские покои встречали пустотой и холодом. С первой секунды, как она здесь очутилась, обжигающая лавина воспоминаний накрыла Цири с головой. Вон на том столике стоял фужер с дьявольским зельем, которое в последствии Эредин заставил её выпить. Тогда случился их первый и единственный поцелуй, преисполненный отчаянного безумия.

А вон там, у стены, украшенной портретами и гобеленами, произошло… Произошло то, что у людей принято называть занятием любовью. Но Эредин не любил ее. Он преследовал свою цель, не заботясь о ее чувствах. Делал больно. Упивался мучениями.

Цири прошла вперед, стараясь не думать, не вспоминать. Дверь на террасу была, как и в прошлый раз, распахнута. Бесцветные сумерки проникали в комнату, окрашивали теплое дерево интерьера в загадочный голубоватый оттенок. Она выбежала на террасу, не в силах сдержать желание вдохнуть свежий воздух. И он не разочаровал ее, насытив приятной прохладой. В нем были, едва уловимые, знакомые нотки, которые очаровали ее еще в лесу вблизи загадочной башни. Тот самый искрящийся сладковатый аромат окутывал ее и в последним сновидении. Бесспорно, Тир на Лиа обладал своим неповторимым шармом, и даже воздух здесь был волшебным.

Цириллу околдовал открывающийся с балкона вид на город. Высота замка позволяла всецело оглядеть окрестности Тир на Лиа и даже простирающиеся вдаль равнины – изумрудно-зеленые за крышами зданий и бледно-молочные ближе к седому горизонту. Словно украшение для этой хмурой величественной картины на небе зажигались первые звезды, а на городских улицах – мерцающие синеватые фонари. Ей нравился этот мир.

Еле вынудив себя отвлечься от красот эльфской столицы, Цири решила заняться более полезным делом. Пока здесь нет Эредина, ей не помешало бы осмотреться. Поэтому она быстренько подбежала к краю балкона и посмотрела вниз. Цирилла рассчитывала на витиеватую архитектуру дворца и на то, что его усеянный ажурными балконами фасад подскажет путь к бегству. Конечно, она понимала, что спуститься отсюда на землю будет сложно, и потом придется преодолеть еще много препятствий на пути к свободе. Одним из таких препятствий окажется городская стража, которая сможет обрезать на корню ее отчаянный план побега.

Цири усердно размышляла, разглядывая улицы, как вдруг ее внимание привлек какой-то шум. Она сразу поняла, что звук доносится не из покоев, а откуда-то с улицы, но источник был вне её поля зрения. Крайне заинтересованная, Цирилла осторожно последовала вдоль террасы, которая, как оказалось, опоясывала угол дворца. С другой стороны здания открывался вид на замковый двор. Именно там, несколькими днями ранее, Эредин приземлился с Цири в окружении Дикой Охоты, прежде чем снять ее почти в обмороке с коня и отнести в темницу. Сейчас там разворачивалась похожая картина с единственным отличием – солдаты-призраки обступили целую толпу пленников.

Цири замерла, словно неживая. Эредин тоже был там.

Его легко можно было различить среди других охотников. Необычайно высокий даже в рядах представителей своей расы, облаченный в огромный устрашающий доспех и тяжелый черный плащ, он цепко приковывал испуганные взгляды. И, пожалуй, самым ужасным в его облике был шлем. Даже с высоты было видно, как пленники спешат отворачиваться, когда король Охоты скользит по ним тягучим мертвецким взглядом через черные глазницы опущенного забрала.

Сердце заколотилось с безумной силой. Цири успела забыть о настоящем Эредине под воздействием будоражащих видений в башне и волнующих снов в душной темнице. Чудовище из потустороннего мира, питающееся болью и мучениями людей – расы, по его мнению, достойной лишь рабского ярма. Вот кем в действительности был Эредин, а не прекрасным эльфом из темных сказочных земель.

У девушки не оставалось сомнений – все пленные были людьми, в отдаленном понимании ее братьями и сестрами. Дикая Охота вторгалась в чужие миры, пополняя свой фонд быстро умирающих рабов, и Цири была такой же рабыней для Эредина – только в более извращенном грязном аморальном смысле.

Совершенно неосознанно девушка опустила ладонь на живот. Ведь она успела позабыть на мгновение о скверне, что усилиями Эредина прижилась в ней.

Кипя от злости, ведьмачка наблюдала за церемонией сортировки пленных. Король лично руководил процессом. Пленники, в количестве около полусотни, выстроились в нескладную шеренгу. Эредин шел вдоль строя в окружении пары солдат, на мгновение останавливался возле каждого раба, затем давал знак свите. Те хватали несчастного пленника и отводили в сторону. Вскоре сформировались группы, куда король отправлял рабов по принципу, что был известен одному ему. С такой высоты она, конечно же, не могла разглядеть лица несчастных людей, но могла представить, какой страх и отчаяние те испытывали.

Около маленькой девочки, судя по росту – на вид не больше двенадцати лет, Эредин остановился и простоял дольше обычного. Та держала голову опущенной, не смея взглянуть на короля, чье лицо пряталось за страшной маской. И снова Эредин подал знак, охотники подхватили девочку, но вместо того, чтобы отвести в определенную группу, поставили отдельно. Одну-одинешеньку.

– Не тронь мою дочь! – вдруг закричал пожилой мужчина из шеренги, и эхо громко разнеслось по замковому двору. – Иначе я зарублю тебя!

Девочка пронзительно закричала «Папа, не надо!», несколько солдат холодно засмеялись, а Эредин медленно повернул голову к смельчаку.

Сначала Цири показалось, что все обошлось, что король не будет реагировать на смешные угрозы спятившего старика. Но она ошиблась. Эредин не спеша двинулся к пленнику, пропуская тех, кто должен был пройти процедуру распределения перед ним. Но тот, вместо того, чтобы думать о самосохранении, встретил эльфа с мужественно выпяченной грудью. Цири нервно закусила губу, уже зная, что сейчас произойдет.

У старика не было шансов. Эредин взял его за горло, рука в латной перчатке сжалась в смертельной хватке. Цири не могла слышать жуткого хрипения несчастного, но почему-то слышала. Его лицо стремительно багровело, когда король одной лишь рукой поднял его над землей. Тот конвульсивно вцепился в перчатку, не в состоянии расцепить пальцы Эредина. Девочка истошно кричала, давясь рыданиями, пыталась вырваться от солдат. Но все тщетно. И вскоре дрожь, колотившая старика, оставила в покое тело. Эредин разжал ладонь, и труп упал к его ногам.

Тишина длилась недолго. Вскоре все присутствующие осознали, что представление закончилось. Дочь убитого заревела еще громче, кто-то из пленных предпринял глупую попытку сбежать и был тут же пойман солдатом Охоты. Ближайший к Эредину эльф наспех закончил сортировку вместо командира, сам же король покинул сборище. Плачущего ребенка тоже забрали в замок.

Цирилла на террасе, наконец-то, выдохнула. Выдохнула тяжело, ощутив головокружение и тошноту. Постояв еще немного на воздухе, она вернулась в покои. Осторожно присела на королевскую кровать и стала ждать. Вот-вот случится то, что ей предназначено.

========== Часть 10. Обещания ==========

Эредин появился очень скоро. Цирилла не успела стереть тревогу с бледного лица и надеть маску если не любовной тоски, то хотя бы спокойствия. Вместо этого она нервно дернулась и втянула голову в плечи, когда увидела хозяина покоев на пороге. Конечно, король не пришел сюда в страшном доспехе, но после событий на улице его обычная дворцовая одежда выглядела ненастоящей. Словно не богатый шелк и бархат, а неумелая иллюзия прятала чудовищную суть эльфа, подобно лживому камуфляжу.

Цири не рискнула смотреть на его лицо. Была благодарна за то, что срочной надобности в этом не было – Эредин дал ей немного времени, пока прохаживался около позолоченных канделябров и зажигал свет ленивым движением пальцев. Девушка глубоко вдохнула и выдохнула несколько раз. Теплое мерцание заплясало на ее щеках, разбавляя голубые краски.

– Скучала? – неожиданно поинтересовался он, и голос прозвучал мягко и так же неестественно, каким было всё в его облике.

Цири осторожно кивнула головой. Она до сих пор не знала, как правильно себя вести. Была ли необходимость притворяться, что соскучилась? Первоочередная проблема – вновь встретиться с королем – уже решилась. Оставалось дело за малым – не вызывать лишних подозрений. Иначе Эредин не позволит себе ни малейшей потери бдительности, и тогда второе неудачное покушение на его жизнь окончательно погубит Цириллу. Третьего шанса не будет.

– Caemm a me (1), – почти прошептал он и протянул ей руку.

Чуть помедлив, Цири все же ответила на приглашение и поднялась с кровати. Эредин привлек ее к большому зеркалу, что разместилось в самой освещенной части комнаты. Аккуратно он вывел ее на свет канделябров и встал позади.

– У меня есть для тебя подарок, – король не изменял своим мягким интонациям, ласково прикасаясь к своей пленнице. Прохладными пальцами он убрал ее длинные светлые волосы с плеч, оголив тонкую шею и острые ключицы. В следующее мгновение на груди у нее красовался изящный кулон – черный каплевидный камень, отливающий не то синевой, не то морской бирюзой. Бесчисленные грани засверкали в искусной серебряной оправе.

– Зачем узникам подарки? – собственный голос прозвучал сухо и скрипуче, словно принадлежал вовсе не ей. Цири неловко отвела глаза и поправила подобранные рукава халата.

Эредин ответил не сразу. Без слов обнял Ласточку сзади и притянул к себе, поселив в сердце недоброе предчувствие. Цири не решалась смотреть в его отражение, сосредоточив взор на блеске кулона.

– Я хочу, чтобы ты носила украшения, – Эредин умел говорить исключительно приказывающим тоном. Фальшивой нежности не по силам было скрыть истинного отношения к пленнице.

Колючая догадка мелькнула в голове, и девушка испуганно подняла взгляд. Обнаружила, что Эредин неотрывно смотрит на нее. Из-за игры света глаза показались прозрачными и пустыми, отчего пропала куда-то вся её смелость. И во второй раз за сегодня Цири покорно кивнула головой. За хорошее поведение он наградил ее холодным поцелуем в висок.

Эредину нравилось подчинять. Довольная ухмылка аккуратно ложилась на его губы, когда ведьмачка вздрагивала от прикосновений, но не оказывала сопротивления. Он испытывал ее смирение, наблюдая за выражением бледного лица: погладил вдоль талии, неосторожно скользнул пальцами под ткань халата, шумно втянул воздух в изгибе шеи. Чувствовать и видеть его так близко – слишком тяжелое испытание для ее самообладания. Цири плотно прикрыла глаза.

Изо всех сил пытаясь отвлечься от волнующих прикосновений, она заговорила чуть слышно:

– Зачем тебе понадобилась та девочка?

Эредин цокнул языком, и Цирилла лишь крепче сожмурилась, вдруг вспомнив, при каких обстоятельствах он делал так в прошлый раз.

– Маленькая, – король резко и коротко поцеловал в щеку, отчего девушка покачнулась. – Любопытная, – жалящий поцелуй в шею. – Непоседливая Ласточка.

Если бы это был другой мужчина, а не Эредин, то Цири могла назвать такие действия игривыми и милыми. Но предназначение свело ведьмачку именно с королем Ольх, и видеть в его словах и прикосновениях что-то милое было бы крайне глупо. Невольно она натянулась подобно струне, готовая к тому, что приятное вот-вот станет болезненным.

Но эльф был настолько же жесток, насколько и непредсказуем.

– Я не занимаюсь совращением детей, если тебе так показалось, – заметил он, и жар от его дыхания опалил нежную кожу за ухом, а рука не случайно вновь проникла под халат.

Нельзя сказать, что Цири осталась довольна ответом, но тему дальше не продолжила, чтобы не провоцировать короля. Но тот, в достаточной мере насладившись пугливостью ведьмачки, вдруг выпустил ее из объятий и оставил перед зеркалом одну. Холод тут же неприятными иголками прошелся по спине. Цири быстро распахнула глаза. Снова нервно поправила рукава.

Эредин тем временем налил себе бокал вина и стремительно осушил его. Затем расслабленно присел на край кровати, не забыв прихватить с собой еще бокал. Пил он его неспешно, разглядывая девушку, которая до сих пор не решалась сдвинуться с места. Цири не была готова к тому, что Эредин отпустит ее. Прекратит свои специфические пытки и будет просто смотреть, как она, растерянная и смущенная, ищет себе место под его любопытным взором.

В комнате вдруг стало очень жарко. Эльф, наверное подумал о том же, и расстегнул пару пуговиц на сюртуке. Продолжил пить, задерживая во рту глотки ради более длительного удовольствия. Цири покраснела, краем глаза уловив, как соблазнительно сокращаются мышцы его горла, когда Эредин немного отпивает со своего бокала.

Дивные химические реакции в ее теле всё усложняли и упрощали одновременно.

Цири собрала воедино свою храбрость, мотивацию и веру в удачный исход и шагнула к эльфу. Тот встретил ее испытывающим взглядом, вынуждая краснеть ещё больше. Шея под копной волос покрылась жаркой испариной, сердце билось тяжело и хаотично рядом с холодным кулоном. Смелость стремительно покидала ведьмачку и вновь вторгалась в сердце безумным порывом. Цири склонилась над Эредином, оставив один дюйм между их лицами. Болезненно обожглась, заглянув в холодные глаза и пугливо отстранилась. Но всего лишь на миг, потому что пресловутая смелость, смешанная с безумием, снова толкнула вперед. Затем она осторожно прикоснулась к его рту мягким поцелуем.

Эредин отвечал лениво. Позволял взволнованной Цирилле распробовать вкус его губ, терпких от алкоголя и ещё от чего-то… Она не знала, как это называется. Подобного не ощутишь, целуясь с женщинами. Совсем как неумелая девочка, Цири случайно дотронулась языком до ровных аккуратных зубов эльфа. Тот растянул губы в насмешливой ухмылке, пожалел неискушенную ведьмачку и взял контроль на себя.

Первым инстинктивным желанием было упереться руками в его грудь, заставить держать дистанцию. Но вместо этого Цири поддалась натиску и буквально упала в его объятия. И снова стало тепло.

Бокал звонко приземлился на пол. Цирилла вздрогнула не то от резкого звука, не то от ощущения прохладных пальцев Эредина, что уверенно прошлись по коже.

«Сейчас» – подумала она. Но едва эта мысль вырисовалась в голове, что-то сразу спугнуло её. Ладонь Эредина мягко накрыла округлую грудь. Цири тихонько вздохнула, когда его большой палец задел сосок, и вспышка острого удовольствия пробежала сквозь сознание. Эльф почувствовал это и свободной рукой крепче прижал девушку к себе.

Контроль над ситуаций убегал из рук Цири, как вода через пальцы. Попытки перехватить ладонь Эредина не закончились успехом – девушка слабо вцепилась в его тонкие пальцы, никак не препятствуя смелым ласкам. Особого сопротивления эльф не встретил и тогда, когда поддел пальцами ремешок халата, отчего легкая ткань поплыла по спине Цири вниз.

Эредин разомкнул губы, напоследок оставив невесомый поцелуй на её подбородке. Цири посмотрела вниз и увидела, как вызывающе мерцает кулон на ее нагом теле. Эльф любовно дотронулся до него кончиками пальцев, поправил так, чтобы камень ровно лежал в ложбинке между налившихся грудей. И, не успев пережить смущение оттого, что халат слетел до пояса, девушка стыдливо дернулась снова – Эредин коснулся её губами.

Сначала возле кулона. Затем возле бледного ореола сосков. А потом наклонил голову и сделал несколько мягких ударов языком по твердой вершинке – не смыкая губ, чтобы Цири оценила всю остроту ощущений.

Она громко зашипела и откинула голову назад. В прохладных покоях вдруг стало невыносимо жарко. Очень не хватало воздуха, чтобы насытить кровь и вернуть ясность в голове. Для устойчивости Цири ухватилась за мужские плечи, пальцы запутались в длинных черных прядях. Кровь приливала туда, где ее касался Эредин, отчего ласка становилась болезненной и в стократ ярче.

«Что я делаю? Что я, черт подери, делаю?». Цири хотела, чтобы вмешалась невидимая сила и оттащила ее льнущее к Эредину тело. Чтобы хорошенько встряхнула ведьмачку. Чтобы произошел катаклизм, ураган такой силы, что она оторвется от эльфа, оттолкнет от себя ненавистные руки и завершит предназначенное.

Но с улицы задувал лишь слабый ветерок, робко покачивая пламя свечей, листва шумела успокаивающе и не заглушала пение сверчков. И Цири продолжала падать. Падать в водоворот удовольствий и страданий из-за собственной нерешительности.

«Я смогу. Но позже. Сегодня».

Цири вымолила у судьбы еще несколько минут. Крепче вцепилась в предплечья Эредина, смяв ткань сюртука. Ища опору, она протиснулась коленом между его ног и не без удовлетворения ощутила, как он хочет её. На целый миг ею овладела безумная идея забраться к нему на колени. Расстегнуть и снять с него одежду, ощутить гладкость бледной кожи, найти застежку брюк…

Но стоило ей представить себя такой храброй и раскрепощенной, как Эредин отбросил в сторону бесполезный халат, сильно потянул её на себя и опрокинул на спину. Резкое падение на кровать выбило из нее дух, а простыни встретили разгоряченное тело отрезвляющей прохладой.

– Подожди, – не то прошептала, не то прохрипела Цири.

Эредин ответил лишь после того, как порывисто подмял ее под себя и крепко вжал хрупкое тело в перину:

– Не проси слишком много, Zireael.

Цири слегка скривилась – одна из вычурных пуговиц больно впилась ей под ребро.

– Я не хочу, как тогда, – выдохнула Цири совсем слабо, потому в этот самый миг ощутила нечто невероятное. Нечто такое, что заставило девушку спешно свести ноги, а щеки – загореться еще ярче.

– О, в этот раз будет лучше. Намного лучше, – удовлетворенно произнес Эредин и бесцеремонно проник ладонью под промокшую ткань белья.

Цири спешно ухватилась за его руку, чтобы запретить, не дать доступ к самому сокровенному участку тела. Но слабые пальцы никак не помешали Эредину безошибочно найти чувствительное местечко и дразняще задеть его.

Она почувствовала, как рушится еще одна мнимая граница между ними. Эредин неторопливо наслаждается откликом юного тела, вымазывает пальцы, скользя ими по влажной плоти. Цири хочет оттолкнуть его, но не может. Потому что этой последней нравственной преграде уже нет сил сопротивляться.

Ведь ей нечего терять. Позже Эредину не представится возможность вспомнить, как он дотрагивался до неё. Как юное тело реагировало на смелые ласки. Как Ласточка стыдливо прятала глаза, сдерживая вздох удовольствия. Как с готовностью приоткрывала губы для жадных поцелуев. Когда не станет Эредина, она забудет о нем. И о том, что между ними было. Раненая совесть уснет спокойно, когда Цири затолкает эти воспоминания в самые дальние ячейки памяти.

Руки потянулись к застежкам сюртука. Те поддавались тяжело, но она не отступала от своей затеи, пока не почувствовала гладкость эльфской кожи. Король отстранился, чтобы избавиться от одежды, и Цири, наконец-то, увидела его таким, каким запомнила в беспокойных жарких снах. Поразительно, как ее видения оказались похожи на реальность: мраморный оттенок кожи, широкая крепкая грудь, узкий торс, изрисованный твердыми мышцами.

Эльф взял её за шею и заставил отвлечься от созерцания телесных красот. Цири виновато подняла глаза вверх и встретилась с ним взглядом, чего старалась избегать до настоящего момента. Вблизи его светлые зеленоватые радужки пугали еще больше, хоть и не казались такими уж пустыми. Напротив, в них тлел интерес и голод.

– Почему ты вдруг тянешь ко мне ручонки? – вкрадчиво спросил он и нежно погладил Цири по щеке, заставив кожу гореть.

Цирилла мгновение колебалась, затем прижалась теснее и лукаво прошептала:

– Я решила прислушаться к твоему совету. Насчет невинности. Тем более, ничего невинного во мне нет.

На последних словах она запнулась, испугавшись той дерзости, с которой произносила их. По кривой ухмылке Эредина стало ясно, что он не поверил. Его скорее позабавило то, как ведьмачка заговорила его же словами.

– Ну-ну, – удерживая вес на одной руке, король потянулся к поясу брюк.

Какой бы храброй Цири не старалась быть, она все равно испытала острое волнение, когда Эредин, справившись с застежкой, ловко закинул обе её руки за голову и цепко сжал их вместе. Невольно она напряглась аж до кончиков пальцев, со страхом реагируя на собственную обездвиженность. И когда Эредин с глухим треском лишил её ненужного белья, сердце девушки испуганно пропустило удар.

Эльф тут же прижался к ее губам, отвлекая от тревожных мыслей. Понадобилась вся концентрация, чтобы успевать за безумным ритмом его движений. Забыться можно так легко… Умереть из-за того, что становятся несущественными такие жизненно важные вещи, как воздух.

Когда Эредин требовательно развел в стороны её острые коленки и осторожно накрыл собой обнаженное тело, Цири дернулась в попытке разомкнуть поцелуй. Но эльф не позволил этого сделать, лишь до боли сжал сложенные запястья и подыскал себе более удобное положение между раскинутых ног. Она инстинктивно попыталась свести колени, но это уже не представилось возможным. Слишком поздно. Эредин подтянулся чуть выше и, не разрывая агрессивного поцелуя, стремительно проник в нее.

Её вскрик столкнулся с его коротким жестким стоном и разошелся по телу волнующей вибрацией. Вопреки ожиданиям не было больно. Скорее приятно. Пока.

На короткий миг эльф отстранился, чтобы дать девушке хороший глоток воздуха. Обычно бледные губы Эредина окрасились в удивительный киноварный оттенок, и Цири подозревала, что прилив крови сделал с её губами то же самое. И уже скоро король вновь приник к ней жарким поцелуем, требовательно и глубоко скользнул языком в мягкость девичьего рта. Синхронно сделал бедрами еще одно уверенное движение.

Цири плотно закрыла глаза, и очередной стон затерялся в горячем сплетении губ. Не больно. Совсем. Хочется ещё. И Эредин делает ещё. И ещё. До тех пор, пока ему самому не становится тяжело удерживаться на весу. Ощущения овладевали вечно неприступным эльфом, руки то и дело дрожали от усилий, применяемых, чтобы не придавить хрупкую девушку всем своим немалым весом.