Текст книги "Дщерь Хаоса (СИ)"

Автор книги: Charger

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

– Где мы? – Цири снова задала вопрос, ведь мрак затягивал ее в пурпурный омут, но тайна этого места так и не открылась. Эхо от голоса мягко разлетелось под разрушенным потолком.

– Это место истины, – шепнул Эредин, и прядь ее волос шелохнулась словно от легкого ветерка. Цири опустила и чуть наклонила голову в его сторону, готовая жадно слушать. – Waelhr illo (2).

Она проследила взглядом в том направлении, куда указывала его протянутая рука. Напротив, в стене, что еще минуту назад выглядела глухой и непроходимой, образовались три новых проема. Каждый из них обозначался неясным перламутровым сиянием.

Эредин мягко подтолкнул ее к первому, который располагался слева. По мере того, как Цири подходила ближе, туман рассеивался, и ей казалось, что она смотрит в большое окно. Однако, небо, виднеющееся в проеме, сияло приятной голубизной и ни капли не напоминало фиолетовую гладь над потолком башни. Это был другой мир. Ее мир.

Цирилла непонимающе посмотрела на своего спутника:

– Что это?

Он внимательно глядел на Цири, совсем не обращая внимания на то, что происходило в левой арке.

– Чаще всего здесь видят прошлое. То, что хочется забыть. То, что вызывает тоску, страх. Naire (3). Здесь видят правду, – негромко проговорил он, не отводя пристального взгляда от девушки.

Рассеянных лучей было не достаточно, чтобы разглядеть выражение его лица. Бледный лунный свет падал на лоб и выступающие острые скулы, но оставлял в тени глаза и губы. Цири отвернулась, чувствуя нарастающее возбуждение. Шагнула ближе к проему.

Кроме голубого неба в арке также были видны деревенские постройки, жилые хаты, шалаши торговцев и таверна. Тут было много людей, слышался смех, праздная болтовня и призывающие крики купцов.

Цирилла хорошо помнила это место, ведь была здесь не так давно. На этой оживленной улице пока не происходило ничего странного, но девушка почувствовала тревогу. Продолжала смотреть, не смея отвлечься.

И тут дверь таверны распахнулась. Под яркое солнце во двор вышла компания молодых людей. Их было шестеро. Все ярко одеты, на лицах играют озорные ухмылки. Седьмой по счету из таверны вышла Цирилла.

Другая Цири, стоящая в темноте рядом с Эредином, пораженно отшатнулась.

– Ты видишь то же, что и я? – то ли с опаской, то ли с надеждой негромко спросила она.

– Сомневаюсь.

– Я вижу себя, – одними губами прошептала Цири, наблюдая, как двойник запрыгивает на коня и готовится с другими Крысами ехать прочь.

– Так и должно быть, – Эредин подошел ближе. Его голос звучал прямо в голове – совсем так, как это было, когда она убегала от него.

Цири в видении выглядела прекрасно. Румяное личико, еще не изуродованное шрамом, искрилось жизнью. Алый берет, стильно сдвинутый набок, сдерживал гриву пепельных волос. Картина была захватывающей. Ничего общего не было между этой и прежней Цириллой. Только большие зеленые глаза, что ныне горели злобой на бледном исхудалом лице.

Банда, вероятно, хорошенько насытившись в таверне, пребывала в прекрасном настроении. Они громко смеялись, отпуская друг другу шуточки, звенели украшениями и награбленным золотом. Но идиллия существовала недолго – где-то рядом прозвучал крик:

– Держите их!

Крысы моментально сгруппировались. К тому моменту уже все были на конях и готовы принять бой. По улице к ним мчались нисары, не меньше дюжины. Пыль клубами поднималась от галопа их лошадей. Цири-крысиха, по примеру друзей, извлекла из ножен меч и наставила острие на приближающийся отряд. Настоящая Цири взволновано подошла ближе, едва не достигнув порога арки.

Крысы сорвались вперед, не ведая страха. Впереди строя неслась Цирилла, быстро и опасно вращая мечом – так, что очертания клинка размылись в серебряном вихре. Кто-то из нисаров попытался повернуть коня, чтобы избежать смертоносного лезвия. Но один за другим, они терпели неудачу, замертво падая в пыль под копыта мчащихся лошадей. Остальные члены банды лишь добивали тех, чьи раны не привели к гибели моментально.

Толпа нисаров стремительно редела. Оставшиеся единицы пытались спасти свои жизни и бросились в бегство. Однако, щадить их никто не собирался. Не знала жалости и Цири – она высмотрела себе убегающую цель и помчалась за ней, начиная крутить свою смертоносную мельницу.

За всем происходящим наблюдала другая Цирилла – приникшая, застывшая, словно изваяние, в темноте дьявольской башни. Казалось, замерло даже сердце. Она не хотела смотреть дальше. Но тело не слушалось, вынуждая увидеть конец этой отвратительной сцены.

Нисар, приняв свое поражение в безумной гонке, остановил коня и развернулся к преследовавшей его Цири. Бросил на землю оружие и поднял руки в знак капитуляции.

И это стало его ошибкой.

Последнее, что он увидел, это блеск меча. До последнего в его глазах читалась вера в собственное спасение. Но Цири не сбавила ходу, на всей скорости взмахнула мечом и распорола парню брюхо.

Он свалился на землю, все еще нелепо прижимая руку к вывалившимся внутренностям, а рядом промчалась остальная банда Крыс. Пыль покрыла голову мертвого нисара, в чьих распахнутых глазах уже читать было нечего.

Видение растаяло, превратившись в перламутровый туман.

Цири опустила голову вниз, уставившись стеклянными глазами в черный пол. Ее сердце словно ожило, наполняя медленными ударами похолодевшие вены. До этого момента она вовсе не помнила того дня. Не помнила бедолагу, который даже не успел произнести свою мольбу о пощаде. Крысы не жалели никого, ставя свою свободу превыше всего.

Она крепко сомкнула глаза, стараясь избавиться от мерзкого видения. Но ничего не получалось – труп убитого нисара так и застыл перед ней. И тогда Эредин, о присутствии которого она и забыла, прикоснулся к ее щеке и мягко повернул к себе. Цирилла подняла веки и почти с удовольствием вобрала в себя образ его чужого холодного, но такого живого реалистичного лица.

– Готова увидеть еще? Правду о настоящем, – бархатный голос эльфа прокрался вновь в сознание.

Цири хотела отрицательно замотать головой. Отбросить холодную ладонь Эредина, оттолкнуть его от себя и убежать прочь из этой пугающей крепости. Но вместо этого кивнула. Эльф легонько скривил уголок губ в улыбке, что могло служить признаком одобрения, и повлек ведьмачку ко второй арке.

Если предыдущий проем был похож на окно, то следующий напоминал… зеркало. Цири четко видела себя в зеленом платье, в которое была одета сейчас, со шрамом на белом лице. Рядом возвышался Эредин. Темная одежда прятала его фигуру во мраке башни, отчего эльф походил на призрака.

Какое-то мгновение она боролась со смятением, глядя на застывшее отражение их силуэтов. Ничего не происходило, и Цирилла хотела уже было повернуться к Эредину, но ее зеркальная копия сделала это самостоятельно.

Отражение действовало само по себе, как и отражение эльфа. Цири в зеркале близко подошла к своему Эредину, без смущения положила ему ладони на широкую грудь, медленно провела по ней вверх и обняла за шею.

Реальная Цирилла вздрогнула, часто заморгала испуганными глазами, но зеркало показывало ту самую невероятную картину. Украдкой взглянула на короля около нее, но тот оставался абсолютно бесстрастен. С опаской вновь посмотрела в арку.

Эредин, находившийся рядом с ее отражением, тоже ожил. Он притянул ее к себе, без труда обхватил тонкую талию одной рукой, другой коснулся ее щеки, нежно убрал локон пепельных волос и оставил ладонь на затылке. Цири сама тянулась к нему, стремилась прижаться бедрами, нетерпеливо становилась на носочки. Он дразнил ее, то невесомо прикасаясь к приоткрытым губам, то лукаво отстраняясь, но не выпускал из объятий. Девушка, значительно уступая ему в росте, простонала требовательно и совсем неприлично.

Здесь, в реальном мире, Цири почувствовала волну настоящего возбуждения, а затем неслабый испуг. Целое мгновение она думала, что не справится с порывом повторить действия своей зеркальной копии, однако, настоящий Эредин никак не способствовал этому, оставаясь таким же холодным и безучастным. Девушка мужественно переживала бурю чувств – начиная с примитивных физических внизу живота и заканчивая чуждыми ей и волнующими глубоко в груди. Но она оставалось тихой и неподвижной, ничем не выдавая себя.

По ту сторону проема Эредин продолжал истязать Цири дразнящей лаской. Потом в какой-то момент пожалел ее и низко наклонился, чтобы целовать долго и чувственно – как этого не делал никогда в реальной жизни. Даже склонил голову набок для особо глубокого поцелуя, сильнее зарылся ладонью в ее волосы, прижал к себе девичью фигурку порывисто и крепко.

Зеркальная Цирилла, хорошо освещаемая лунным светом, залилась румянцем, занятым ртом издала забавный звук, напоминающий мяуканье котёнка. Зато Эредин, подобно себе настоящему, оставался молчаливым и почти слился с тьмой. Наклонился в сторону так, что бледные лучи едва касались подбородка и не могли осветить все остальное лицо.

– Этого ты тоже не видишь? – спросила настоящая Цири. Голос сильно дрожал.

– Чего именно? – прошептал Эредин, и она услышала еле уловимую издевательскую нотку. Испугалась, ведь вспомнила, что он чувствует такие вещи, и наверняка догадался о том, что происходит во второй арке.

Решив, что насмотрелась достаточно, Цири отошла от проема. Не хватало ещё, чтобы их отражения зашли дальше и все закончилось крайне непристойно.

– Я могу не смотреть в последнюю арку? – голос Цири по-прежнему дрожал.

Эредин загадочно улыбнулся.

– Можешь. Ach wett (4)? Другой возможности у тебя не будет. Башня приподнимает занавес тайны только однажды. Если ты войдешь сюда еще раз, то увидишь всего лишь руины.

Цири колебалась. С одной стороны ее раздирало чудовищное любопытство, а с другой – предательский страх. Первые два видения посеяли смятение в душе. Она даже не знала, как относиться к увиденному. Действительно ли эти три портала показывают правду? Что, если последняя арка покажет истинное будущее, и оно совершенно не будет отвечать ее представлениям? От волнения у Цири закружилась голова.

В конце концов, решив, что никакая дурацкая арка не сможет сбить ее с пути, девушка шагнула к последнему проему. И снова застыла.

Цири чувствовала на себе пристальный взгляд эльфа, и новая боязнь мешала нормально дышать. Вспомнились те несколько случаев, когда она всерьёз заподозрила Эредина в умении читать мысли. Если это правда так, то предыдущие видения могли просто потешить самодовольство эльфа, а вот третье может запросто разоблачить все ее планы.

И все же рискнула.

Портал отреагировал мгновенно. Картина будущего разворачивалась в уже знакомой комнате. Цири смотрела долго, старалась не пропустить ни малейшей детали. Сложнее всего ей давался контроль над собой. Под прожигающим взглядом Эредина она оставалась внешне спокойной, но в душе у неё бушевало пламя. От невидимых огненных языков становилось жарко и больно, и это чувство не шло ни в какое сравнение с тем, что она испытывала в своих недавних снах.

Видение закончилось кроваво. Тихо.

Не говоря ни слова, Цири развернулась и пошла прочь. Эредин не показывал излишнего волнения и пошел за ней неспешно. Догнал во дворе замка и увидел ее плачущей. Ласточка не умела рыдать, давиться всхлипами, как это мерзко делают женщины. Две-три слезинки собрались в уголке побелевших губ, но выражение лица оставалось полностью отрешенным.

Эредин задумчиво прошелся вокруг девушки. Предпочел не успокаивать ту, не касаться и не говорить. Не счел нужным.

– Третий портал показывает то, что уже предопределено? – срывающимся шепотом спросила она, не отводя невидящих глаз с пустоты.

– Не всегда, – немного подумав, ответил Эредин. Все же подошел ближе и уже привычным жестом поднял ее лицо, взяв за подбородок. – Aespel me (5).

Она послушно посмотрела на него, но промолчала. Заглянула в его серо-зеленые глаза, источающие холод и тщательно спрятанный интерес, осторожно проследила взглядом ниже и остановилась на шее, где виднелась небольшая рана от ее кинжала.

Отрицательно покачала головой.

– Что значит «не всегда»? – Цири стояла на своем, с облегчением отметив, что голос избавился от тревожных ноток.

Разочарование коснулось его непроницаемого лица. Но Эредин сдержал себя, отпустил девушку и жестом предложил идти за ним. Цири последовала вместе с королем к большим разрушенным воротам, за которыми начинался черный лес.

– Точно ничего не известно о природе видений, которые показывает башня. Эльфам Aen Elle давно известен этот замок, его история, но лишь Знающие могут делать предположения, что на самом деле происходит за его стенами. Этим местом столетия назад владел эльфский орден магов, быть может, больше. Сегодня мы имеем факты, подтверждающие таинственные деяния ордена в этой башне, эксперименты с магией. Мнения ведунов сходятся на том, что некий магический катаклизм частично разрушил крепость, но некоторые ее механизмы продолжают действовать. В том числе порталы истины, – словно не хотя, говорил Эредин. Цири слушала, впитывая каждое слово. – Башня открывается для вошедшего один раз и никогда не врет о прошлом и настоящем. Будущее же всегда сложное в определении, потому что состоит из множества вариантов. Портал покажет тот вариант, который следует из твоих решений, из того выбора, который ты делаешь сейчас.

Цири понимающие кивнула.

Череда каменных плит стелилась серым полотном среди темной травы, вела дальше в лес. Если бы Цири не была столь поглощена мрачными мыслями, то наверняка бы обратила внимание на изящные узоры на камне, на замысловатые светильники вдоль дороги. Похоже, что свет не зажигали в них уже очень давно, и величие, красота аллеи медленно тонули в сорняках, пока не превратились в крайне печальное зрелище.

– Зачем ты показал мне башню?

Эредин мимолетом посмотрел на спутницу.

– Подумал, что тебе будет полезно.

– Почему?

Эльф смотрел прямо перед собой, в голосе его сквозил колючий холод.

– За тобой тянется жирный кровавый след, Zireael, которого ты упорно не хочешь видеть. Мы с тобой вечно можем играть в садиста и невинную жертву, но тебе от этого будет только хуже. Особенно, если ничего невинного в тебе нет.

Что ответить, она не знала. Хотелось возражать, грубо доказать эльфу, что весь этот цирк с башней не имел смысла, но достаточно убедительных слов не находилось.

– Я никогда не опущусь до твоего уровня, – зло проговорила она, хоть и старалась скрыть эмоции.

– Это же до какого? – мягко переспросил Эредин, пустив еле уловимую опасную нотку в свой голос.

Цири заранее знала, что следующие ее слова прозвучат наивно, прозвучат как оправдание провинившейся девочки. Но все равно не удержалась.

– Мне приходилось убивать, чтобы выжить.

– Мне тоже, – спокойно добавил он. – Просто вы, люди, слишком зациклены на спасении отдельных ничтожных жизней. Живете по законам зверей – убей или будь убитым. Ваше мышление не выходит за эти рамки.

– Тогда о чем мыслишь ты? Ну, когда пытаешься погубить целые миры? По каким «не звериным» законам живут эльфы? – она старалась насытить голос желчью, унизить Эредина его же кровожадностью, но добилась только презрительного смешка.

– Я думаю о том, что пора восстановить природный порядок вещей. Излечить землю от расплодившейся заразы. Вернуть свой народ на властвующую ступень, на свое законное место.

Эльф шел вальяжно. Но тон его внезапно сменил окрас – с надменного и безмятежного на отрешенный и мрачный, подобно чернеющему лесу вокруг. Цири, съежившись и нарочно отстав на пару шагов, больше не решалась задавать вопросы. Но Эредин шумно втянул носом ночной воздух и снова заговорил.

– По крайней мере, раньше мыслил так. Теперь же, убивая, я думаю о тебе.

Комментарий к Часть 7. Порталы истины

(1) – пойдем дальше;

(2) – посмотри туда;

(3) – стыд;

(4) – но хочешь?

(5) – расскажи мне.

========== Часть 8. Сон и явь ==========

Мрак увязает среди когтистых веток, тянется к земле. Но она ступает свободно, ей не мешает плохой обзор и узловатые корни, спрятанные под опавшей листвой. Она идет и наслаждается темной красотой чужого мира.

Рядом идет он. Существо пугающее и привлекательное настолько, что память скрыла, кем тот является на самом деле. Эредин. Она хочет и боится его. Но противоречие не мучает. Она рада, что он здесь. С ней.

Под ногами распускаются цветы. Все они холодных изумительных оттенков – синие, голубые, белые, пурпурные и даже зеленые. Их нежные лепестки источают мягкое сияние и завораживают невозможной красотой. Невольно задумываешься, а цветы ли это? Какими еще чудесами полнится этот лес?

Она идет, нет, плывет, без труда обходя стройные стволы деревьев, зеленые пушистые кусты, украшенные синими и черными ягодами. Воздух насыщен сладостью и прохладой, и она дышит им, наполняя легкие осторожно, чтобы не закружилась от восторга голова.

Ее тело – легкое, невесомое. Если бы она захотела, если бы возжелала оторваться от земли, она бы взлетела высоко в манящую черноту, к сверкающей россыпи звезд. Потому что здесь царят другие законы физики? Или она сама стала легче, избавившись груза тревоги и страхов?

Она испытывала нечто диковинное. То, чего не знала никогда. Очень приятное, комфортное чувство, когда имеешь счастье оказаться… дома. Но она забыла, как это. Ее дом перестал существовать очень давно, и, казалось, с ним весь ее прежний мир. Прежний… Она не чувствовала грусти, определив его таким.

Эредин. Он вел ее дальше в объятия бархатной ночи, и страх был неведом ее молодому сердцу. Каждый шаг доставлял удовольствие, шелковое платье нежно касалось ног, прохладой ласкало горячую кожу внутренней стороны бедер. Она получала удовлетворение оттого, что Эредин не знал об этом. В этом мире она имеет право на свои тайны…

Этот мир принадлежит ей точно также, как и ему.

Губы кривятся в бесстыжей улыбке, бедра плавно покачиваются, пока она ловко идет по ухабистому лесу, лунный свет и кроны деревьев рисуют подвижный узор на улыбающемся лице – тени призывно скользят по щекам и губам.

Он смотрит на нее. Она хочет, чтобы он смотрел.

Сама поглядывает на него украдкой. Восхищается тем, как длинные черные волосы лежат на широких плечах. Две пряди, на эльфский манер отделенные на висках, изящно обрамляют красивое лицо. Таким она запомнила Эредина, когда впервые увидела его в Тир на Лиа. Еще тогда он показался необычайно величественным, привлекательным в своем умении горделиво держать осанку, с холодным пренебрежением смотреть на окружающих, держать в напряжении одним лишь своим присутствием.

Сейчас он вооружен. При нем его меч. Она не видит лезвия, но догадывается о его смертоносной остроте. Меч большой и тяжелый, о чем позволяет судить размер ножен. С таким оружием Эредин смотрится правильно. Меч подходит ему, как и черная корона на голове. Он воин. Ее властелин. Убийца.

Но ей не страшно.

Она продолжает идти. Король молча, галантно предлагает взять его под руку, и согласие не заставляет себя ждать. Эредин шагает твердо, и, сохраняя его темп, без труда наследуя его манеру держаться, она чувствует себя почти королевой.

Теперь она различает в ночном воздухе новый запах. Он не нравится ей. Пахнет кровью.

Она оглядывается по сторонам, ища источник вони. И быстро находит его. В нескольких шагах от нее в темной траве лежит животное. Вокруг него изумрудная зелень травы окрасилась в ржавый цвет. Подходит ближе. Догадывается, что это маленький олененок. Еще живой.

Становится на колени и видит, что задняя лапка зверька попала в капкан. Мощные зубья раздробили сустав, почти перерубили кость. Олененок слабо дернул головой и опять положил ее на траву.

– Его нужно освободить, – горячо шепчет она и пытается найти способ открыть капкан.

– Бессмысленно, – Эредин возвышается у нее за спиной, и голос холоден и бесцветен.

– Я спасу его, – она не бросает своих попыток. Ищет нужный механизм. – Помоги мне!

Эредин присаживается рядом, но помочь не спешит.

– Лучше добить его, – говорит он негромко, даже не глядя на животное.

Она с возмущением оборачивается к нему и встречает его необычный с поволокою взгляд. На миг замирает, не чувствует в себе воли. Но все же сопротивляется ему.

– Нет. Его можно спасти.

Руки лихорадочно возяться с устройством. Запах крови режет нос, а кожа обильно вымазывается, быстро становясь липкой. Кровавые сгустки забиваются под ногти. И вот раздается щелчок, и зубья капкана больше не сжимают лапу зверя.

Она чувствует облегчение и довольство собой. Но олененок явно облегчения не чувствует, и продолжает безучастно лежать на земле. Вопреки ожиданиям, животное не предпринимает попыток подняться, хотя бы испробовать возможности освобожденной конечности. Хотя бы попробовать двигаться с помощью трех здоровых лап…

Ветер шумит черной листвой, где-то недалеко завывает волк. Или другой хищный зверь. Она смотрит на олененка, которого, как думала, только что спасла.

Эредин распрямляется во весь рост. Она тоже. С тихим шелестом он обнажает свой меч и протягивает рукоятью вперед. Ей остается смиренно принять его. Меч оказывается еще тяжелее, чем она себе представляла. Его невозможно держать одной рукой, она хватается за него обеими, едва удерживает равновесие. Смысл сделанного медленно доходит до нее.

Она вновь смотрит на животное, отчаянно желая дать ему еще шанс подняться на ноги. Но разочарование накатывает медленной ленивой волной и неизбежно приводит к осознанию собственной глупости.

Она шире ставит ноги, с трудом наклоняется к зверю, меч сильно тянет вниз. Но она все же заводит его в сторону, держит лезвие низко, параллельно земле. Целится острием туда, где под рыжеватым мехом еще слабо бьется сердце. Делает короткое уверенное движение, и олененок последний раз вздрагивает у ее ног.

Серая тоска наполняет до краев, но быстро сменяется удивлением и растерянностью. Только сейчас она делает для себя ошеломляющее открытие – в ее руках меч. А Эредин безоружен. Ее взор скользит по лезвию меча и замирает на безэмоциональном лице Эредина. Он отвечает ей пытливым взглядом, подходит ближе.

Она делает шаг назад.

В голове с поразительной быстротой обретается ясность. Она больше не видит перед собой тонких манящих губ, не вдыхает его волнующий запах, не слышит хрипловатого низкого голоса… Только черные клубы дыма. Красное зарево пожаров. И страшную черную маску с зияющими темными глазницами.

Она отступает еще, сохраняя дистанцию для взмаха меча. Ведь это тот самый момент, которым она бредила последние дни. Эредин не успеет уклониться, и удар будет означать для него смерть. Жизнь покинет его стремительно и безвозвратно, как и маленького зверя на земле.

Эредин, однако, подходит ближе, и в ледяных глазах нет и тени страха. Его смелость сбивает с толку, забирает веру в себя. И она подпускает его близко – туда, где он уже может всецело ее контролировать. Образ жуткой маски тает словно туман, а на его месте выныривает настоящий Эредин – ненавистный эльф, из-за которого она переживала сотни оттенков одного простого и, однако, не понятого ею чувства. Ненависть, влечение и страх, с которыми теперь она живет, стали ее полноценной частью. Она не помнит себя другой. Не помнит себя без него.

Эредин удерживает ее внимание обжигающим взглядом, оборачивает холодную ладонь вокруг тонких, вымазанных кровью пальцев. Какое-то время она продолжает стискивать рукоять, затем не выдерживает и освобождает ладонь, тем самим оставляя меч в руке хозяина.

Эредин удовлетворенно отступает назад. Она поверженно отводит взгляд вниз.

***

В ту ночь Эредин снился ей снова, но в этот раз главным персонажем ночного видения стала она сама. Поразительно, как стыд и гордость за себя умеют смешиваться в одну горькую смесь, но Цирилла распробовала ее в полной мере, пробудившись позже.

***

Шли пятые, а может шестые сутки заточения. У Цири плохо получалось считать их – из-за того, что в ее темнице не было окна, то и не было возможности видеть смену дня и ночи. Выводы можно сделать только по количеству приемов пищи. Ее сытно кормили раз в день. Или раз в ночь. Цири ни разу не видела того, кто носит еду. Подозревала, что слуги посещают её во время сна. Да и вообще, после прогулки в странную башню ей не доводилось видеться ни с одной живой душой.

В целом, одиночество устраивало. Несмотря на то, что пребывание здесь напоминало один бредовый длинный сон, Цири использовала это время для восстановления сил. Душевных и физических. Сейчас она чувствовала себя гораздо лучше: рука почти не болела, впрочем как и все остальное тело. Перестали изводить боли в спине, которые беспокоили с тех пор, как участились ночевки Цири на сырой земле. «Там», кажется, тоже поутихло все.

Немного сложнее обстояло дело с рассудком. Нет, она не сошла с ума – Цирилла хорошо помнила, зачем она сюда прибыла. Но если раньше она представляла итог этой авантюры с радостным возбуждением, то теперь страх явно омрачал предвкушение момента. Цири неустанно перебирала в голове причины странного мандража, старалась все списать на банальную боязнь за собственную жизнь, но решения этой проблемы найти не могла.

Вероятно, очередная встреча с Эредином могла бы исправить ситуацию. Уже несколько дней они не виделись, и Цири, казалось, теряла зрительный стимул к действию. Она была уверена: стоит снова увидеть объект своей ненависти, вспомнить о причиненной им боли, и все тут же станет на свои места. Вдохновение для решающего шага обязательно придет к ней. А пока… Пока она чувствовала лишь непонятную тревогу и грусть.

Мысли часто возвращались к башне. Эредин величал те руины «местом истины». И ей еще никогда не хотелось так верить в чью-то правоту. И никогда еще так не хотелось быть обманутой.

Другим волнующим вопросом был обещанный визит ведуньи. И она явилась в темницу ведьмачки, как и предполагалось, ближе к концу первой недели после возможного зачатия.

Когда Цири увидела высокую симпатичную эльфку на пороге комнаты, то сразу догадалась, кто она такая. Всё, начиная от элегантной прически и строгого закрытого платья, и заканчивая крайне серьезным взглядом, выдавало в ней принадлежность к ученым кругам.

– Доброе утро, – весьма дружелюбно поздоровалась та и подошла ближе.

Цирилла, даже заранее зная о ее скором приходе, оказалась застигнутой врасплох. Она совершенно не была готова к тому, что станет известно после общения со Знающей.

Гостья, как и следовало ожидать, не смутилась из-за холодного приема. Наверняка, ее предупредили насчет крайне враждебной пленницы. Да и вообще, выглядело так, что эту сдержанную спокойную девушку вообще ничем нельзя было смутить.

– Меня зовут Анариель. Я здесь по приказу короля, – эльфка придерживалась хорошего тона и вовсе не обращала внимания на взгляд ведьмачки исподлобья.

Анариель свободно прошла к столу, аккуратно выдвинула стул и присела на него. Цири же почувствовала секундное ускорение пульса, когда эльфкой был упомянут Эредин, а потом поспешила скрыть любые эмоции.

– Ты же знаешь, зачем меня прислали к тебе, Zireael? – деликатно продолжала ведунья, внимательно глядя на Цири.

– Знаю, – холодно подтвердила она, одаривая Анариель не менее смелым взглядом.

– Тогда, я думаю, мы можем приступать к анализам, – эльфка продемонстрировала нечто, что, по ее мнению, могло напоминать теплую улыбку.

Цирилла внутренне напряглась. Ей вовсе не хотелось никаких анализов. Анариель, хоть и выглядела безобидной, все равно не внушала доверия. Ее опасения только усилились, когда в руке ведуньи прямо из воздуха материализовался небольшой нож.

Ведьмачка не была глупой и понимала, для чего нужен этот инструмент. К счастью, Йеннифер успела обучить ее не только тонкостям чародейского ремесла, но и многое рассказала о женской физиологии. Для анализа эльфке понадобится кровь. И даже зная про методы обнаружения беременности, Цири, однако, с излишней опаской отреагировала на появление ножа.

Знающая поднялась и подошла вплотную. Как и все Aen Elle, Анариель была внушающего роста. Кроме того, вблизи она казалась еще симпатичней. Каштановые волосы хорошо сочетались с теплым оттенком глаз, а характерные выступающие скулы и тонкие губы добавляли ее чертам истинно эльфского шарма. Цири невольно подумала об Эредине.

– Дай мне свою руку, – мягко попросила ведунья, и девушка, чуть помедлив, подчинилась.

Анариель осторожно придержала руку ловкими пальцами и приложила острие ножа к голубой венке чуть ниже изгиба локтя. В следующее мгновение на коже выступила темная, почти черная капля крови и медленно скользнула по лезвию ножа. Металл окрасился удивительными малиновыми разводами.

Очень неспешно эльфка забрала нож и поднесла к глазам. Удивленная Цирилла наблюдала, как кровь исчезает с лезвия, будто постепенно впитываясь в него. И вот, когда металл полностью очистился и засверкал серебром, Анариель молча пошла к свету, источаемому свечами.

Ведьмачка перестала дышать. Волнующее предчувствие сдавило грудь тугим обручем.

Эльфка некоторое время молчала. Она вертела нож под разными углами на свету и внимательно разглядывала блики. У Цири затряслись руки и ноги.

Неожиданно нож растаял в руке ведуньи. Анариель пошевелила пальцами, словно хотела размять их, и повернулась.

– Не знаю, уместны ли тут поздравления, – странно улыбнулась она. – Ты беременна, Zireael.

========== Часть 9. Скверна ==========

Смысл сказанного все никак не доходил до Цири. Она отказывалась воспринимать то, что услышала. Слово «беременна» было просто не применимо к ней. Анариель продолжала улыбаться, плохо скрывая свое удовлетворение от произведенного эффекта. К горлу подступила тошнота.

– Что с тобой? – с притворным удивлением спросила эльфка. – Ты не знала, что после секса бывают дети?

Ведьмачка молчала. Не чувствовала ничего, кроме странной горечи во рту. Там, куда провалилось ее сердце, чернела пустота. И страх. А еще пугающее омерзительное чувство, когда душа хочет просочиться вон из оскверненного тела и не возвращаться туда никогда.

Нет, эта новость не стала неожиданностью. Ее изнасиловали, и это возымело логичное последствие. Но, пока оно не прозвучало как факт, девушка согревалась наивной верой в то, что сможет избежать неминуемого. Пока оставалась на это надежда, Цири держалась за нее, как за спасительную ниточку.

Однако, ниточка выскользнула из рук, и Цири безвольно падала в пропасть собственной безысходности – откуда невозможно подняться и стать прежней.

И даже не чувство обреченности отягощало в той мере, чтобы полностью умереть духом. Ужаснее было то, что она не справилась. Потерпела поражение из-за своей самоуверенности. Эредин оставался живым. Она же, как ей теперь казалось, живой больше не была. Всё должно было закончиться по-другому. Все должно было произойти не так.