Текст книги "Один день (СИ)"

Автор книги: catpeople

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– Да, стоит сказать: Эмили вторую пятницу подряд не ночевала в своей спальне, мне об этом сказала Роза – наша служанка. Меня это мало волновало, как вы можете понять, но вам может пригодиться, – фальшивая небрежность тона с которым Натали поведала об этой детали, заставила Шерлока насторожиться.

– Вы знали, что у Эмили была квартира в Портобелло? – спросил уже извещенный о находке детектива Лестрейд.

– Впервые слышу, – веско произнесла она, впиваясь пальцами в подлокотник кресла, – ни она, ни отец не посвящали меня в свои финансовые решения…

– Как умер ваш отец? – голос Шерлока прозвучал неверно взятой нотой.

– Это не имеет отношение к делу, – спустя несколько секунд зло отсекла Натали, окончательно потеряв свое отполированное равнодушие, – вы можете удовлетворить свое любопытство, прочитав отчет больничного коронера.

– Вы замечали, что неожиданный вопрос всегда сбивает с толку лгуна? – Шерлок встал с дивана и, сделав шаг, присел у ног Натали.

– Вы явно страдаете от психогенной депрессии(4), – тихо, доверительно начал он, глядя на нее снизу вверх, – об этом говорят ваша застывшая мимика, мешки под глазами, характерный излом бровей, резкое похудание – у вас впали щеки, хотя форма лица круглая. На столе пузырек с сильнодействующим препаратом от мигрени, и он пуст уже наполовину, хотя рецепт выдан девять дней назад. Но вас изводит не только скорбь по ушедшему отцу, но и чувство вины. Я прав?

Не переставая смотреть в глаза Натали, Шерлок положил свою руку поверх ее запястья.

– Это чувство не касается смерти Эмили, так как возникло гораздо раньше, но все-таки с ней связано. Вернее с враждой, что была между вами – вы отвели взгляд и порозовели, когда Джон спросил об этом. Расскажите правду, Натали, вам станет легче.

Некоторое время они сидели абсолютно неподвижно: ссутулившаяся, опустившая голову женщина в кресле и застывший в неудобной позе детектив.

– Хорошо, – Натали подняла лицо и сделала глубокий вдох и выдох, пытаясь восстановить прежний налет бесстрастности, – я давно подозревала, что у Эмили интрижка на стороне. Отец слепо ей доверял и не стал бы слушать одни мои предположения.

Около месяца назад я обратилась в агентство, специализирующееся на слежке и сборе информации.

Их сотрудник следил за ней десять дней, по итогам которых представил подробный отчет и папку с фото. Несколько довольно откровенных. У нее был женатый любовник. Но встречались они на его территории, пока жена была в отъезде.

– Почему вы умолчали об этом, мисс Кертис? – укоризненно покачал головой Лестрейд.

Натали молчала, прикрыв глаза.

– Вы показали их отцу, – уверенно сказал Шерлок, – отсюда и чувство вины.

Натали судорожно втянула в себя воздух, будто боялась, что он может закончиться. Джон и Лестрейд обменялись обескураженными взглядами, им было неловко.

– Да, я устроила настоящий скандал, сказала, что он не видит дальше своего носа, бросила распечатанные фото ему в лицо. Увидев их, он схватился за сердце, – ее голос звучал безжизненно, глухо, – дальше инсульт и смерть.

Еще одна тягостная пауза.

– Мне было очень больно и очень стыдно. Это я погубила папу. Да, виновата была эта дрянь, Эмили, но убила его я. Фото я убрала в сейф, мне стало просто не до них.

– Они нам понадобятся, Натали, – произнес Шерлок мягко. – И адрес агентства, в которое вы обращались.

(1) Сувальдный замок – замок, секретная часть которого представляет собой пакет пластин (сувальд) с фигурными вырезами, которые при открытии замка подталкиваются выступами на бородке ключа.

(2) Так называемый белый мышьяк (окись мышьяка), которым травят грызунов, можно ошибочно принять за пшеничную муку или крахмал.

(3) Я встречала это сравнение не то в интервью с Камбербэтчем, не то в журналистском очерке.

(4) Психогенная (реактивная) депрессия возникает после тягостных для больного переживаний, чаще острых психических травм.

У автора ощущение, что в этой главе она вместо Шерлока выдала Патрика Джейна.

========== День. Часть II ==========

– И как ты понял? – Лестрейд листал отчет агента, нанятого Натали для слежки за своей мачехой. В руках у Шерлока находилась его копия, которую тот также внимательно изучал.

– Счета в квартире Эмили приходили на имя Йена Кертиса – он был собственником. Логично предположить, что он завещал квартиру жене. Натали не могла не знать об этом: текст завещания оглашается родственникам в течение десяти дней, тогда как со смерти ее отца прошло две недели. Она неуклюже солгала, чтобы направить наше расследование в нужном русле, пытаясь при этом не выдать себя. Она хотела сохранить свою тайну, – Шерлок поднял глаза на Джона, который о чем-то говорил с Натали в другом конце комнаты, в которую привела их хозяйка.

– Может, она просто дает нам ложный след, – понизив голос, обратился к детективу инспектор. – Их взаимная личная неприязнь с убитой – это все-таки мотив.

– Ты видел ее руки? Грязь под ногтями, остатки лака. Для женщины ее круга это неприемлемо. У нее нет ни желания, ни сил на обыкновенный маникюр, куда там до тайного проникновения в жилище и добавления яда в блинную смесь. Натали нужна врачебная помощь, – Шерлок закрыл папку с докладом. – И еще одно.

– Что?

– Просто оглянись по сторонам. Натали принимала нас в бывшем кабинете отца, но ее комнаты – это современный хай-тек, на полках ни одной лишней вещи. Она не любительница старины, а убийство в Потртобелло связано с антиквариатом. Твои люди уже закончили опись вещей из квартиры Эмили?

– Надеюсь, ты оставил им все улики, – исподлобья посмотрел Лестрейд.

– Разве я когда-то поступал иначе? Натали, мы можем взглянуть на спальню Эмили?

***

– Трудно поверить, что наша Молли могла общаться с таким человеком как Эмили, – вздохнул Джон, спускаясь по крыльцу особняка, после осмотра личных вещей убитой.

– «Наша» Молли? – язвительно переспросил Шерлок, не отрываясь от записной книжки в кожаном переплете, найденной в спальне супругов Кертис.

– Эй, – остановился Уотсон. – Ты же не веришь, что она это сделала?

– Убийце требовалось время на подготовку. Если бы Молли покидала Бредфорд, я бы знал. Значит, у нее есть алиби, – сухо проговорил Шерлок.

– Тогда откуда столько яда? – Джон скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, что не сдвинется с места, пока не получит ответ на свой вопрос.

– Я думаю, это контрпродуктивно: обсуждать Молли во время расследования, – отрезал Шерлок, направляясь к машине инспектора.

– Хорошие новости, – Грег, прикрыв рукой динамик мобильного телефона, продолжил, – мои ребята нашли свидетеля. Соседка, дверь напротив, знала, что Эмили появляется в квартире по выходным или в пятницу вечером, поэтому обратила внимание на звук открывающейся двери в среду утром и проследила в глазок. Мужчина, белый, около сорока, худощавый, гладковыбритый, был в темных очках. И второе – любовник Эмили будет доставлен в участок через пару часов, мы можем устроить опознание.

Шерлок подал ему ежедневник Эмили:

– Здесь телефоны и даже номера машин тех, с кем контактировала Эмили на рынке. Нужно найти неудачника из Бирмингема, пусть опознает купленные у него вещи. Только не надо сразу говорить ему, что он промахнулся с ценой. Да, и пусть наведут справки о Ное Уайли, – уже открывая дверцу машины, бросил Шерлок.

– Э, о детективе, которого наняла Натали? Это еще зачем?

Холмс, закатив глаза, молча сел на заднее сидение.

***

Бертрам взялся проводить Молли до морга, где Гейл подготовил первичный отчет о вскрытии. По пути она зачем-то решила зайти в ординаторскую – поздороваться с остальными.

Это было ошибкой.

Было время очередного кофе-брейка, и на общей кухне собралось не менее десяти сотрудников разных отделений.

– Молли Хупер, – воскликнула Стейси, медсестра из второй терапии, бросая на стол нераспечатанную упаковку печенья. – Боже, ты вернулась из саванны? Стой-стой-стой, тебя там, наверное, и вовсе не было? Это была просто легенда, чтобы скрыться вместе с тем привлекательным кучерявым детективом, сиганувшим вниз с нашей крыши, да? Мы тут запоем читали историю его возвращения.

Молли поймала себя на том, что стоит с открытым от изумления ртом.

***

Когда они наконец-то добрались до нужной двери, Бертрам протянул ей фляжку с остатками коньяка:

– Тебе это нужнее, раз уж теперь ты живешь с Холмсом.

Молли посмотрела на него как на злого шутника, но наставник, хранивший молчание во время ее допроса в ординаторской, ответил ей не менее удивленным взглядом.

– Несколько дней назад Холмс приходил в лабораторию, я спросил, нет ли каких новостей от тебя, и он ответил, что ты в Бредфорде, но через несколько дней вернешься на Бейкер-стрит, – пояснил он, сделав ударение на названном адресе.

По крайней мере, стало понятным, почему, помимо любопытства, некоторые женщины одарили ее откровенно завистливым выражением лица.

– Это временно, – протянула Молли, засовывая фляжку в карман куртки.

***

Гейл, которого Молли знала до увольнения, к ее облегчению, не задавал вопросов, а скупо выразив сожаление по поводу кончины Эмили, перешел к делу:

– Клиническая картина подтвердилась: паралич капилляров, приведший к ишемии головного мозга. Я отправил ткани на токсилогический анализ, но он еще не готов, – он засунул руки в карманы кипельно-белого халата и замолчал, переминаясь с ноги на ногу. – Если хочешь, я могу оставить тебя одну. Она в холодильнике номер восемь.

Молли согласно кивнула. Гейл снял с себя белое одеяние и накинул ей на плечи – «чтобы не приняли за посетителя» – и вышел.

Молли не стала вытягивать длинный ящик с восьмеркой на торце. Она не хотела видеть тело Эмили до похорон. Ей просто требовалось осмыслить произошедшее.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: со дня первого появления в СМИ новостей о воскресшем детективе Молли Хупер стала центром водоворота местных слухов.

За десять минут, проведенных в ординаторской, она выслушала несколько абсолютно невероятных гипотез относительно своей судьбы после увольнения из Бартса.

Молли, содрогнувшись, представила себе минувшие три недели, если бы они проходили здесь.

Кроме того, это наверняка грозило бы неприятностями, если бы Молли до сих пор числилась среди персонала госпиталя. Сколько служебных предписаний она нарушила, спасая детектива?

Странно, что Шерлок, ставший жертвой скандала, устроенного Мориарти и осуществленного Райли, так и не воспринял силу общественного мнения.

Она больше не сможет работать в Бартсе, и он может сколь угодно упрекать ее в мягкотелости.

Тишину прорезала мелодия вызова мобильного телефона. Молли нехотя подняла трубку:

– Алло?

– Привет, – казалось, даже голос этого человека пропитан солнцем.

– Сэм, – выдохнула она.

***

– «Ной Уайли, сорок два года, ранее работал в полиции, в отделении по борьбе с преступлениями против собственности, отличный специалист, знаток своего дела», – Джон прочел смс Лестрейда, когда они с Шерлоком уже добрались до агентства, в которое обращалась Натали Кертис, – “уволился по собственному желанию, три года работает на «АТМ», женат, детей нет».

Шерлок кивнул самому себе и толкнул дверь, ведущую внутрь.

Они оказались в просторной, ярко освещенной приемной. Помимо стойки администратора, у которой что-то заполнял мужчина в строгом костюме, здесь расположились большой белый диван, кресла, а также растения в кадках.

– Вот это да, – тихонько присвистнул Джон, рассматривая картины на стенах, – а я представлял себе комнатушку с длинным столом и табличкой с фамилией вечно пьяного детектива в плаще и шляпе в стиле нуар.

– Приветствую вас в «АТМ», – секретарь Дженис, если верить бейджику, встретила визитеров блестяще заученной вынужденной улыбкой. – Чем могу помочь?

– Мы консультируем Скотланд-Ярд в расследовании убийства, Дженис, и нам нужно поговорить с одним из ваших агентов, – Шерлок растянул губы, показывая, что в вопросах вынужденных улыбок проигрывает всухую.

Спустя три минуты Дженис привела их по полупустому – «выходному» – офису к нужной двери.

Агент Уайли оказался худым, высоким мужчиной с веселыми карими глазами.

– Чем могу служить, джентльмены? – он пружинисто поднялся со своего места, протягивая руку для пожатия. – Ба! Неужели это сам великий и ужасный Шерлок Холмс? Я следил за вашими похождениями, это было увлекательнее любого сериала от Би-би-си, которыми потчует меня супруга, – двумя руками сомкнув ладонь Шерлока, Уайли интенсивно ее затряс. – Мы с парнями делали ставки на то, как же вам удалось выжить, спрыгнув с крыши, и при этом обдурить всех. У газет тысяча и одна версия, не знаешь, кому верить. Вы должны рассказать нам об этом, я поставил двадцать фунтов на мячик для сквоша, но вот в остальном…

– Я бы с удовольствием поболтал с вами, мистер Уайли, но мы расследуем убийство вашей клиентки, – Шерлок поморщился от крепкого приветствия и вытащил свою руку из сухих и горячих ладоней агента.

Тот, ничуть не смущаясь, переключился на Джона:

– Вы должно быть доктор Уотсон, и тоже ничего мне не расскажете, – коротко хохотнул над собственной шуткой, Уайли направился к столику в углу. – Присаживайтесь, джентльмены. Вам повезло, что в субботу вы застали меня на работе, я как раз подписываю «приговор» очередной прохвостке-жене, которой вздумалось дурить своего муженька, иными словами, дописываю отчет. Не хотите выпить? Нет? Я налью себе. Если не возражаете.

Пока владелец кабинета наливал себе односолодового виски и добавлял в него лед из мини-холодильника, спрятанного под столиком, Шерлок внимательно разглядывал комнату и предметы вокруг себя. На стенах множество фотографий Уайли: с коллегами, с бывшим министром внутренних дел, на охоте; несколько дипломов, фиксирующих достижения в различных областях. Холмс отметил, что прямоугольники поменьше должны были обрамлять некий объект в центре стены, на месте которого сейчас было пусто. Сев в предложенное кресло, он успел заглянуть и в мусорную корзину.

– Горите на работе? – спросил Шерлок, кивая на стол, захламленный бумагами, фотографиями и просто мусором.

– Проявляю усердие, – усмехнулся Уайли, – так что вас привело? Убийство клиентки? Я редко общаюсь с клиентами напрямую, чаще мне просто дают информацию и задание.

– Боюсь, Шерлок неправильно выразился, – заговорил Джон, – речь о женщине, за которой вы вели наблюдение три недели назад, Эмили Кертис.

– О, очередная блондинка, изменяющая своему старику, – сколько я их перевидал за то время, что здесь работаю, – Уайли отхлебнул из стакана и, повернувшись к ноутбуку, защелкал мышкой.

– Вот. Попалась с каким-то красавчиком, пока муж-издатель… Вам распечатать отчет?

– Отчет у нас есть. Мы хотели бы задать несколько уточняющих вопросов, – терпеливо пояснил Шерлок.

Уайли откинулся на спинку офисного кресла и сделал пригласительный жест, как бы призывая напарников задавать эти самые вопросы.

– Вы следили за Эмили в единственную субботу, выпавшую на время вашего задания?

– Ага, пришлось встать в чертову рань – заказчик предупредил о том, что она не пропускает ярмарку. Ничего интересного правда не заметил – она одна выпила какой-то бурды в подвальном кафе, бродила среди лотков…

– У нее была квартира в двух кварталах от кафе, в котором пила кофе, – перебил Шерлок, внимательно всматриваясь в лицо агента, – она заходила туда в ту субботу?

– Кхм, – Уайли впервые за всю встречу стал казаться взволнованным, на скулах появились красные пятнышки, – дело в том что… а, вы ведь все равно докопаетесь. Я потерял ее в толпе. Суббота, я был невыспавшийся, расслабленный. Тем более днем ранее я уже нашел то, чего хотела от меня ее падчерица – любовника. Поэтому я просто отправился к своей машине, припаркованной недалеко от ее Ягуара, и дождался возвращения. В отчете этого не указал по понятным причинам.

Когда напарники спустя десять минут оказались на улице, Джон спросил друга, что он думает о сотруднике агентства «АТМ».

– Нарцисс, азартный игрок с долгами, а еще он – убийца Эмили Кертис, – сквозь зубы проговорил Шерлок.

========== День. Часть III ==========

Джон внимательно выслушал произнесенные скороговоркой доводы детектива и коротко кивнул:

– Что будем делать?

– Предложим Уайли игру, – протянул Шерлок. – Джон, будь добр, вернись и попроси Дженис об услуге.

***

Они договорились встретиться в небольшом пабе в центре города. Молли прибыла на место встречи на пять минут раньше. Взволнованно потопталась у нужной двери. Отошла к ближайшему магазину, чтобы взглянуть на свое отражение в витрине. Стекло отобразило неясное, словно призрак, лицо Хупер, что смотрело на нее испуганными потемневшими глазами.

Ей еще не приходилось бывать в роли женщины, разрывающей отношения. Саму Молли пару раз «бросали» в колледже. Но гораздо чаще она расставалась со своими любовниками тихо и мирно, оставаясь им другом и даже давая советы по ухаживанию за другими избранницами. «А сладкий пирог на Рождество ты им не посылаешь?» – язвительно спрашивала по этому поводу Эмили.

Молли прижалась лбом к холодному стеклу витрины. Должно быть, со стороны это смотрелось так, будто женщина молится на сумку от Prada. Чувствовала она себя омерзительно. Саймон был искренним, забавным и нежным, и она питалась его заботой, позволяла себя баловать, насколько позволяли условия, и платила ему, украдкой даря улыбки и поцелуи. Сэм и непрерывная работа в условиях, приближенных к военно-полевым, вылечили ее душу от бремени вины и постоянного страха.

Их первый разговор (до этого они обменивались репликами лишь во время работы) состоялся в ночное дежурство, выпавшее на двоих, спустя три недели после прибытия Молли в госпиталь. Тесная комнатка, заменявшая и ординаторскую, и дежурную, вмещала в себя узкую кровать с брошенным на пружины матрасом, широкий стол, устеленный зеленой простыней, пару стульев и тумбочку, на которой стояли чайные принадлежности. Кроссбери щелкнул кнопкой электрического чайника и, оперевшись спиной о стену, ждал, пока вода закипит. Молли сидела за столом, ловко резала и сворачивала салфетки и тампоны из желтоватой марли.

– Мисс Хупер, можно вопрос? – Молли обернулась к нему, положив локоток на спинку стула, на котором сидела. Врач смотрел на нее, слегка наклонив голову. На задворках разума пронеслась мысль, что взгляд его голубых глаз так же внимателен, как у Шерлока, однако не вызывает желания съежится и исчезнуть.

– Почему вы решили отправиться в миссию?

– С самого первого анкетирования все ищут в моих действиях какую-то подоплеку, – Молли раздраженно заправила за ухо выпавшую из пучка прядку.

– Просто в волонтеры не часто записываются успешные медэксперты. Про вас даже шутку сочинили. Будто вы пришли сюда, потому что у вас умер пациент.

– Грубо, – Молли расстроено отвернулась от хирурга и продолжила крутить салфетки.

– Вы правы. Простите, – просто ответил Саймон и его голос звучал искренне.

Они молчали, и в тишине были отчетливо слышны: треск крыльев ночных насекомых, слетевшихся на свет лампы, чмоканье чайного пакетика, купаемого в чашке, тихий шорох сворачиваемой марли.

– А как вы думаете? – произнесла она вдруг, бросая работу, чтобы промокнуть лицо влажным полотенцем, лежащим на коленях. Из всех новых испытаний местный климат был наиболее изматывающим.

Кроссбери ответил не сразу. Он аккуратно отжал чайный пакетик, добавил в напиток сахар и, жмурясь как кот, отпил из чашки.

– Я видел, как вы отзывчиво, терпеливо и бережно относитесь к пациентам, особенно к детям, Молли. У вас доброе и чуткое сердце, но вы здесь не поэтому. Вы нагружаете себя, с охотой беретесь за любой труд, даже тот, что предназначен низшему персоналу. Будто боитесь замереть хоть на миг и вернуться в мыслях к чему-то неприятному или же выбиваетесь из сил, чтобы уснуть без сновидений, – Саймон сделал еще глоток, а Молли подумала, что верны оба последних тезиса. – Пэм, она католичка, решила, будто вы замаливаете грехи, подобно романтическим героиням девятнадцатого века. Не думаю, что вы религиозны. На вас даже нательного крестика нет. Возможно, вы просто сбежали из Лондона.

Кто-то толкнул Молли в спину, и она очнулась от образов прошлого. Решив, что нужно двигаться, пока охрана бутика не обратила пристального внимания на ее странное поведение, Молли во второй раз подошла к двери, ведущей в паб.

В зале царил полумрак, из колонок доносилось злое мурлыканье Брайна Молко.

Саймон Кроссбери, сияющий ясной улыбкой, поднялся навстречу новой посетительнице из-за столика, стоящего справа от входа.

– Привет, – он ненавязчиво, по-дружески коротко обнял ее, и Молли ощутила знакомый запах дешевого одеколона с корабликом на этикетке, – пиво?

– Нет, лучше просто воды.

Вернувшись от барной стойки с пинтой темного и водой с лимоном для нее, мужчина уселся напротив и, не торопясь завести разговор, просто глядел на свою визави. Молли ощутила, что пунцовеет, и мысленно поблагодарила хозяина бара за экономию на электричестве, благодаря которой это было не так заметно.

– Трудный день? Ты выглядишь усталой, и от тебя пахнет алкоголем, – озабоченно спросил Сэм, протягивая руку, чтобы аккуратно, почти мимолетно коснуться ее пальцев, сжимающих стакан.

– Да, день был не из лучших, – согласилась она, не вдаваясь в подробности.

Вновь повисла неловкая пауза. Молли мешала соломинкой воду в стакане, Саймон прихлебывал пиво. Наконец он вздохнул и первый нарушил тишину:

– Я беспокоился. Ты ведь не оставила ничего, кроме ника в Skype. Пришлось воспользоваться связями и добыть номер твоего мобильного через головной офис Креста.

– Мне так жаль, Сэм. Правда, мне очень стыдно, – тихо ответила Молли, пряча лицо в ладонях, – я ужасный человек, я трусиха, которая не могла собраться духом и сказать тебе…

– Сказать, что вернулась к тому, от кого бежала?

Молли растеряно посмотрела на него сквозь пальцы.

– Помнишь, я сказал, будто ты сбежала в Конго от кого-то или чего-то. Ты прибыла в миссию холодной, замкнутой, нацеленной лишь на помощь пациентам. Но по мере того, как работа приносила тебе удовлетворение, ты оттаивала. Ты чувствовала себя нужной, живой. А сейчас… что делает с тобой тот, от кого ты так зависима? Он бьет тебя?

– Нет, Господи, нет! – пораженная таким заявлением Молли всплеснула отринутыми от лица руками. – Сэм! Ты все не так понял. Ох. Тебе знакомо имя Шерлока Холмса?

– Сыщик, который выжил, – скептично приподнял брови Саймон, – читал о нем на дэйли (1).

– Это я помогла организовать его «самоубийство», – на одном выдохе произнесла Молли и сделала несколько больших глотков из стакана с водой. Отдышавшись, она начала излагать хронику событий годичной давности. Саймон отметил, что во время ее рассказа краска смущения обратилась приятным румянцем, а глаза волшебно мерцали всякий раз, когда она произносила рокочущее имя «Шерлок».

– Пережить его фальшивую смерть и исчезновение оказалось не просто. Знать, что он остался совершенно один против преступного мира, не иметь права утешить его друга… Ты прав, я сбежала. Сбежала от неизвестности, тоски и боли.

– Ты влюблена в него, – мягко и печально констатировал врач, складывая руки замком.

Молли, кусая губы, разглядывала древесный узор столешницы, не зная как объясниться. Она не знала, как бы обернулась ее дальнейшая жизнь, если бы Джон не предложил занять свою комнату. И произнес бы Шерлок свою речь, если бы не сорвался из-за метки, оставленной ее любовником. Вспомнив о синеватой отметине на внутреннем сгибе локтя, Молли вновь ощутила мучительный приступ стыда. Сэм оставил этот след не в порыве страсти. Это была любовно сделанная «памятка», которую никто не должен был видеть.

– Молли, возможно, моя речь сейчас прозвучит как разогретая ревностью и обидой обличительная тирада, – голос Сэма не соответствовал сказанному, звуча удивительно ровно, но Молли заметила, как побелели костяшки его сцепленных пальцев, – но выслушай меня. Пожалуйста. Выслушай… как друга. Ты милая, удивительная, надежная и сильная. Но ты не миссис Смит(2), не авантюристка и не пара детективу, который оторван от реальной жизни. Он не нашел лучшего применения своему гениальному разуму, кроме как играть в опасные, никому не нужные игры с таким же психом.

– Нет, это не так, – горячо возразила Молли, наваливаясь грудью на стол, – то, что освещают газеты и даже то, что описывал Джон в блоге – это верхушка айсберга того, что он делает. Он помогает людям. Да, он делает это по-своему, но…

– Хорошо, хорошо, – защищаясь, поднял руки Сэм, – я не буду порочить соперника, которого лично не знаю…

– И все изменилось, Сэм, – Молли нервно сглотнула и рассказала о ночном разговоре на Бейкер-стрит. Она знала, что сказанное ею – правда, но все равно на дне души ощущала смутное сомнение и страх ошибиться в выводах. Саймон, которому нельзя было отказать в наблюдательности, это заметил.

– Он констатировал твои чувства, а сам не сделал и шага по направлению к тебе. Признал то, что и так было очевидно, и, наконец, благосклонно принял. Для чего? Признай, ты не заменишь ему напарника, этого блогера Уотсона. Ты не станешь ему ни женой, ни партнером, даже если вернешься на прежнюю работу. Да, сейчас твоя мечта осуществилась, но что тебя ждет потом, Молли? Выезды на места преступлений вместо свиданий, череда клиентов вместо друзей, полицейский участок вместо дома, газетные вырезки вместо фотографий в семейном альбоме, и один вечно скучающий детектив вместо ребенка, которого ты бы могла воспитывать. У вас нет будущего, и он, зло питая твою надежду, это понимает. Знаешь, я считаю, что он не заслуживает тебя, а ты…

– … а я веду себя просто глупо, – словно попугай устало повторила Молли, перебивая его. – Шерлок говорил, что так бы сказал любой человек, не испытывающий дефицита эмоциональных реакций.

Сэм на секунду застыл, затем размял шею и откинулся на спинку стула, принимая заочное поражение от Холмса.

– Мол-ли… – произнес он, будто перекатывая во рту леденец, и горько усмехнулся. – Знаешь, я так часто шептал твое имя, когда ты уехала, и это приближало меня к дому. Но, похоже, для тебя я был лишь воспоминанием, довольно приятным, если учитывать наши ночи.

Молли, сменившая румянец на анемичную бледность, молчала, направив взгляд в стену.

– Мне больше нечего сказать, кроме того, что я в Лондоне еще три дня. Если передумаешь – позвони. Мы можем дать друг другу еще один шанс, – тихо заключил Сэм и оставил ее одну.

(1) Тhe Daily Telegraph – ежедневная британская газета, основанная в 1855 году. Здесь – официальный сайт газеты.

(2) «Мистер и миссис Смит», фильм 2005 г.

========== Вечер. Часть I ==========

Ной Уайли, выходя из офиса «АТМ», пребывал в отличном расположении духа. «Золотая лихорадка», охватившая его три дня назад, стала угасать. Полиция им не заинтересовалась, прислав только фокусника– детектива, который сверлил его своими ясными, будто вовсе прозрачными, глазами, но ничего не сказал.

Когда блондинка отказалась платить, Уайли взбесился – деньги были нужны срочно. Впрочем, нет. Рассердил его не столько отказ – у него случались осечки в этом секторе деятельности – сколько ехидная улыбка, с которой она послала его куда подальше.

Тогда же он и допустил первую ошибку – намекнул этой стерве, что знает секреты ее квартиры в Портобелло. Это был блеф, а блефовать Ной умел. Но она и бровью не повела. На тот момент Кертис или не знала о собственном открытии, либо фигура агента Уайли ее нисколько не волновала.

Вернувшись со встречи в агентство, он составил для ее падчерицы подробный отчет, но не испытал, как это обычно бывало, привкуса удовлетворенного злорадства. Раздраженно прошелся по кабинету, налил себе выпить. Миссис Кертис не боялась реакции мужа на свои похождения, но не исключено, что ее можно было зацепить как-то по-другому. С чего вообще ему нужно было «цеплять» неудавшуюся клиентку, Ной не мог бы объяснить и самому себе, но прошла неделя, а эта идея не покидала его. Потакая своей мстительной натуре, мужчина возобновил слежку за Эмили и с удивлением узнал, что она перешла в статус вдовы. Это однако никак не отразилось на ее образе жизни: более того, с похорон не прошло и недели, а блондинка, как ни в чем не бывало, сняла траур. Ной даже полистал психиатрический справочник и решил, что она вполне подходит под такое явление, как социопатия. Угораздило же ее мужа-покойника. В пятницу вдова выехала из особняка, который отныне делила лишь со своей падчерицей, и отправилась ночевать в свою нору. Уайли, действуя по наитию, поднялся на второй этаж и – о, удача – она не вытащила из скважины ключ. Сделать слепок для Ноя было проще простого. Он не только обладал необходимым багажом знаний, полученным во время службы в полиции, но и опытом, приобретенным вследствие не совсем законных операций. Небольшой набор нужных для этого предметов он хранил в маленьком чемоданчике, в багажнике. Масло, правда, было на редкость вонючее, он боялся, что только один его запах может разбудить соседей. Он взял его в мастерской Эшли – там же, где позже возьмет соли мышьяка.

Изготовление ключа по слепку заняло какое-то время, и он наведался в Портобелло только в среду. Он и сам не знал, что собирается искать – слухи о внезапной крупной удаче Эмили были рождены лишь тем фактом, что никто не видел, что именно она приобрела у пришельца из Бирмингема. Уайли небрежно осматривал предметы, собранные в небольшой комнатке, раскрывал коробки, изучал узоры на дорогой посуде. Затем его привлек пластиковый футляр, стоящий в шкафу. Подняв крышку, он обнаружил старую книгу, обтянутую кожей: десятка два страниц, с витиеватым текстом и филигранными гравюрами. Ной почувствовал, как засосало под ложечкой – верный признак приближавшейся удачи. Он открыл стоявший на столе лептоп Эмили и был вознагражден повторно – открытая страница браузера рассказывала о редком экземпляре так называемой «Книги Уризена», проданной за два с половиной миллиона долларов в девяносто девятом году. На фото была изображена книга, лежащая в шкафу. Мужчину бросило в пот. Выходит, ноосфера, сгустившаяся над этим рынком за десятки лет, не ошиблась. Эмили действительно обнаружила самородок среди ила. И Уайли стоило только протянуть руку, чтобы взять его. Но он не мог просто совершить кражу – Кертис, судя по всему, хорошо запомнила и его, и его угрозы. Судя по сведениям, которые он продолжал получать, Эмили пока не обращалась ни к аукционистам, ни экспертам. И если о книге пока никто не знал, то… Ажиотаж охватил его, как бывало в предвкушении скорой игры. План, одновременно простой и запутанный, был выдуман за какие-то минуты.

Приближаясь к парковке, Уайли заметил сложенный вдвое лист за дворником его «форда».