Текст книги "Мой родной знакомый (СИ)"

Автор книги: castlebuilder

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Они ехали в полном лифте, и Гермиона встала ближе к нему в этой давке – так она ощущала себя комфортнее.

Скотт еле слышно поинтересовался о том, как прошел ее вчерашний вечер.

– Честно говоря, не очень, – констатировала она. – Глупо было ожидать, что он пройдет хорошо. Надеюсь, вы простите меня за вчерашнее. Малфой всегда был невыносим.

– Вам вовсе не за что извиняться. Я просто хотел сказать, что вы можете рассчитывать на меня. Если вдруг вам понадобится помощь, – лифт остановился, и Итан начал продвигаться вперед, чтобы выйти, – любого рода.

Он обернулся уже у самого выхода, и его губы тронула мягкая улыбка. Гермиона сдержанно кивнула, так же улыбаясь ему, и встрепенулась, когда голос объявил следующий уровень, и двери начали закрываться. Она лихорадочно пыталась сообразить, не нужно ли ей было только что выйти вместе с остальными. Улыбающийся Итан Скотт заставил ее забыть, куда она направлялась.

Гермиона не заметила, как они начали сближаться.

Она перестала отталкивать его.

Иногда Итан провожал ее после работы – он сказал, что ему с ней по пути, хотя Грейнджер догадывалась, что это, скорее всего, не так. Они стали подсаживаться друг к другу в столовой, чтобы вместе перекусить, и, наконец, им удалось нормально пообедать на Гриммо в обществе Поттеров, что заставило Джинни при виде этой пары буквально сиять от счастья, как начищенный галлеон. Хотя парой они не были.

Итан не давал ни единого намека на свое желание быть с Гермионой, и она и вовсе стала думать, что он решил быть ей другом. Что, в общем-то, ее устраивало. Грейнджер по-прежнему не горела желанием заводить отношения – во всяком случае, быть их инициатором она точно не хотела.

Ей нравилось его общество. Нравилось, что он помнит о ней не только тогда, когда ему удобно или выгодно, как это делал Малфой; нравилось, что не лезет к ней под юбку – опять же, как это делал Малфой. Итан был полной противоположностью Драко, и это Гермиону в нем привлекало.

Привлекало и то, что он оказался для нее братом по несчастью – он тоже пережил предательство.

Было видно, что ему неприятно говорить на эту тему, но в одну из прогулок он поведал, что за неделю до свадьбы застал свою невесту в постели с другим. Они учились вместе в Ильверморни, после выпуска долгое время дружили, а потом решили встречаться. Их отношениям было больше шести лет. Как выяснилось позже, изменяла она ему не первый год. Поэтому он сразу же попросил перевод в американском Министерстве магии и в день своей несостоявшейся свадьбы уже был в Лондоне, подальше от прошлой жизни.

– Смена обстановки идет на пользу, – ответил он. – Мне было очень больно, но я решил забыть это и жить дальше. Она меня предала и последнее, чего она заслуживает, – так это моих страданий. Я решил, что будет лучше, если я стану счастливым вопреки всему случившемуся. Алкоголь, наркотики, случайные связи – все это не помогает. Это лишь доказывает то, что человек, который толкнул тебя к этому, имеет над тобой власть. Нельзя никому позволять управлять собой. К сожалению или к счастью, жизнь у нас одна. И нужно всегда в первую очередь думать о себе.

Гермиона до этого и подумать не могла, что в его жизни случилось такое. Его тоже водили за нос много лет.

С момента того разговора она по-другому посмотрела на Итана, на Драко и на свою жизнь в целом.

Все-таки это дар – уметь вовремя отпустить и уйти, даже если больно. Грейнджер давно знала, что этой способности она лишена, и теперь, когда она лично знала человека, который решился на такое, Гермиона считала это настоящим подвигом.

Должно быть, ему очень обидно было услышать, как она о нем отзывалась тогда, в кабинете Гарри. Особенно после того, что с ним случилось в Америке. Ему и так не легко. Она постоянно вспоминала тот случай, испытывая непомерное чувство стыда, хотя Итан, казалось, уже вовсе забыл об этом. Он был очень добр к ней, и она гадала, стоит ли за этой добротой симпатия, или нет.

Гермиона начала замечать, как на него засматриваются некоторые сотрудницы: в коридорах, когда идут мимо; в столовой, когда шепчутся за соседними столиками. А еще она начала замечать, что ей это не нравится. И это была плохая новость.

Ревновать Итана Скотта – того, кто вообще не в ее вкусе, не входило в ее планы.

Но был ли хоть раз, когда судьба подчинялась нашим планам?

Он был слишком хороший. И это в нем Гермионе очень нравилось и одновременно жутко бесило. Она не замечала, чтобы он общался настолько близко еще с кем-то, кроме нее, поэтому когда Итан вдруг стал более дружелюбным по отношению к остальным коллегам противоположного пола, Грейнджер всерьез напряглась.

Началось все с того, что в столовой она заметила его в компании знойной брюнетки. Им было весело. А Гермионе – нет.

Она понимала, что ей нечего ему предъявить. Итан ей никто, и у нее нет прав запрещать или позволять ему общаться с кем-либо. И это была еще одна вещь, раздражающая ее.

Скотт больше недели не предлагал ей прогуляться после работы – он иногда и вовсе уходил немного раньше положенного времени, если верить записям в книге явок в Атриуме.

Гермиона не могла взять в толк, что происходит.

Ей очень хотелось расспросить обо всем Гарри, но выдавать с потрохами свою неожиданно возникшую ревность Гермионе не хотелось.

Грейнджер было страшно допускать эту мысль, но она не могла выкинуть ее из головы: этот Итан – такой же козел, как и все остальные. Это не сильно удивляло, однако было неприятно, ведь он казался вполне порядочным. Впрочем, с ее везением ничего иного и не следовало ожидать – почему-то Гермиона притягивала к себе ненадежных мужчин. Возможно, ее кто-то проклял. Это бы многое объяснило.

Последней каплей стало то, что она увидела однажды вечером, когда покинула Министерство.

Итан был с девушкой. Он обнимал ее за плечи, целовал в висок и широко ей улыбался. Так, как никогда не улыбался Гермионе. Очевидно, они направлялись на свидание. У них на лицах бегущей строкой было написано: «Мы счастливы».

Вот козел! Интересно, к этой пигалице он так же быстро потеряет интерес?

Гермиона вспомнила слова Итана: «Нельзя никому позволять управлять собой».

Действительно. Он не стоит ее переживаний. Как хорошо, что она отказала ему в самом начале. Он наверняка просто переспал бы с ней и бросил бы ее почти сразу. Интересно, эта блондинка у него какая по счету? Может, за месяц пребывания в Лондоне он уже соблазнил полгорода?

Снова она вернулась к тому, чтобы загрузить себя работой и не думать о противоположном поле, который только и делает, что отравляет ей жизнь. Вот как становятся карьеристками. Еще пара таких ухажеров, и Гермиона будет готова дать обет безбрачия и поселиться на работе во имя сохранения нервных клеток и продвижения по карьерной лестнице соответственно. И нужно еще не забыть завести кота. Это обязательный пункт для сильной и независимой леди.

– Можно? – после легкого стука дверь в ее кабинет приоткрылась, и на пороге возник Итан собственной персоной. Гермиона кивнула, и он подошел к ее столу, держа в руках какие-то цветные бумажки. – У меня тут появилось два билета в театр. И я подумал… Вы не составите мне компанию? Это сегодня в восемь.

– Сегодня в восемь я занята, – отчеканила Гермиона и сощурилась, пристально смотря на Итана. – Думаю, вы без труда найдете, кого позвать вместо меня.

Скотт опешил от ее тона и быстро ретировался.

Грейнджер взбесилась еще больше. Видимо, его подружка сегодня занята, и он решил позвать Гермиону в качестве альтернативы.

Но она устала быть альтернативой. Она хотела быть приоритетом.

Ей хватило Малфоя. Второго такого она не вынесет. Чаша ее ангельского терпения давно переполнена.

Кстати, о Малфое. Он хотя бы не прикидывался хорошим. Он всегда был собой, просто Гермиона слишком долго носила розовые очки, и оттого ей было в разы больнее признать то, что она для него, в общем-то, ничего не значила.

Итан же выбрал роль добропорядочного парня, мечты многих девушек, в особенности таких, как Грейнджер, которые успели натерпеться и теперь жаждут видеть рядом с собой достойного представителя противоположного пола. Но Итан, к сожалению, не являлся достойным.

В очередной раз Гермиона допустила ошибку – надела свои любимые розовые очки. А этот аксессуар всегда бьется стеклами вовнутрь. И это всегда больно. А медицина тут бессильна, и залечивать собственные травмы людям приходится самостоятельно.

У Гермионы уже столько ран, будто она прошла не одну войну. Хотя формально она действительно прошла войну. Только воевать с Волдемортом ей было куда проще, чем устраивать личную жизнь. На любовном фронте удача окончательно покинула ее и отправилась в бессрочный отпуск. Иначе почему она так и притягивает мужчин, которые…

…притащили свою пассию прямо в Министерство?

У Грейнджер пропал дар речи. Она что-то говорила о последней капле? Она ошибалась. Потому что действительно последней каплей стало зрелище, представшее перед ней в Атриуме.

Объект ее мыслей и ненависти, Итан Скотт был крайне увлечен беседой со своей девушкой, или кто она ему там, и Гарри Поттером, который, судя по выражению лица, был рад находиться в обществе малознакомой ему блондинки. Поразительно!

Гермиона решительно направилась им навстречу, когда они двинулись в сторону лифтов. Она выскажет им все!

– Гарри, Итан! А что, рабочий день уже окончен? – Лица стоящих напротив стремительно принимали озадаченное выражение.

– Гермиона, это…

– Я, конечно, очень извиняюсь, – перебила она Гарри, обратившись к Итану, – но у вас впереди еще четыре рабочих часа, за которые вы должны предоставить мне отчет по преступлениям за последний месяц. А со своей девушкой вы можете увидеться в свободное от работы время вместо того, чтобы приводить ее в Министерство. Здесь вам не музей.

Она вскинула подбородок, довольная своей тирадой. Но ей не суждено было долго гордиться собой – Итан, Гарри и не известная ей блондинка смотрели на Гермиону как на сумасшедшую. Таким взглядом в Хогвартсе все всегда смотрели на Полумну, когда она несла очередной бред о несуществующих животных, за которыми якобы ухаживал ее отец.

Что-то было не так.

Гарри изо всех сил поджимал губы, подавляя улыбку, но она так и лезла наружу, как поднявшееся тесто в кастрюле.

– Мисс Грейнджер, – аккуратно начал Скотт, прочистив горло. – Это Тереза, моя сестра. Она работает в Министерстве магии Америки и прибыла к нам по поручению.

У Гермионы непроизвольно приоткрылся рот.

Мерлин, какой позор.

– Очень приятно, – блондинка добродушно улыбнулась и протянула Гермионе ладонь для рукопожатия. – Мой брат очень много рассказывал о вас.

Гарри, не удержавшись, издал смешок.

– И мне очень приятно, – Грейнджер пожала протянутую ладонь, чувствуя, как ее с головы до пят накрывает волна ужаса. – Вы извините, мне нужно идти. Важное собрание.

Она нелепо улыбнулась троице и поспешила к каминам, цокая каблуками.

Такого фиаско Гермиона Грейнджер не терпела никогда. Нужно было делать ноги, иначе она сгорит от стыда. Это будет самая нелепая смерть в истории человечества.

– Зря ты говорил, что у тебя нет шансов. Она только что чуть не лопнула от ревности, – обратилась Тереза к брату, провожая взглядом спешно удаляющуюся Гермиону. Гарри уже не пытался сдержать смех. А на лице Итана расцветала улыбка.

В тот же вечер он пришел к ней в конце рабочего дня. Гермиона надеялась, что он оставил отчет у секретаря, и им не придется пересекаться, но Итан решил иначе.

Он молча положил пергаменты на стол и безапелляционно заявил:

– Я провожу сестру, и зайду за вами в восемь. Я настаиваю, – добавил он, когда увидел смятение на лице Гермионы.

Она только кивнула, не в состоянии справиться с эмоциями. Настойчивость Итана обескураживала. Ему не хотелось сопротивляться. Однако были моменты, которые Гермионе хотелось выяснить, но они совершенно точно могут подождать.

Отныне Итан смотрел на нее с неприкрытой симпатией – он не сводил с нее глаз почти весь вечер. Ее голые ноги явно произвели на него впечатление – Гермиона совершенно точно не зря надела плиссированную юбку выше колена. Она давно так не наслаждалась мужским вниманием. Точнее сказать, она никогда не наслаждалась. Не позволяла себе этого. А теперь Грейнджер чувствовала, что наступил ее звездный час.

Ей было так хорошо от мыслей о том, что с ней проводят время не от скуки, а потому что хотят его с ней провести; смотрят на нее, не скрывая своей симпатии; интересуются тем, что происходит в ее жизни, в конце концов. И неважно, если Итан решит бросить ее вскоре. Гермиона наслаждалась настоящим моментом. С Драко она никогда не испытывала ничего подобного. Он палец о палец не ударил, чтобы сделать ее хоть немного счастливой.

Итану повезло. Требования у Грейнджер были крайне занижены.

Когда он обнял ее сзади, стоя с ней в кабинке Лондонского глаза, и Гермиона прижалась спиной к его торсу, вдыхая аромат его терпкого парфюма, она поняла, что хочет провести с ним ночь. К черту правило о трех свиданиях. Они и так потеряли целый месяц.

Казалось, Итан не был настроен так решительно. К удивлению Гермионы, он поцеловал ее в щеку и всерьез собрался уходить. Гермиона была в панике. Она не знала, что ей делать. Пригласить его прямо с ее точки зрения было как-то пошло, а предлога она подобрать не могла. Она полный профан в отношениях с мужчинами. Эх, если бы этому где-то обучали, Грейнджер бы уже с отличием закончила эти курсы.

Но жизнь и без того учит всех и каждого. И абсолютно бесплатно.

– Спасибо за вечер. Доброй ночи, Гермиона.

Грейнджер казалось, что она слышит, как крутятся шестеренки в ее собственной голове – она отчаянно хотела придумать предлог.

– Я тут подумала… Если ты не торопишься, то, может, выпьем кофе или чаю, – пожала плечами она. – Зайдешь?

Это был один из самых глупых вопросов, которые задавали Итану. Конечно же, он зайдет. Он уже давно думал об этом.

О том, чтобы с Гермионой попить кофе на ночь.

Когда они поднялись в квартиру, Итан решил не церемониться. Он прекрасно понимал, что никакой чай они пить не будут, и раз Гермиона сама это предложила, то он не видел смысла отказываться.

Он сразу же поцеловал Гермиону, как только захлопнулась дверь ее квартиры. Грейнджер издала короткий стон, когда Скотт проник в ее рот языком, и это утвердило его в том, что девушка хочет этого так же сильно, как и он.

Гермиона была настойчива; все ее действия красноречиво говорили о том, что она жаждет оказаться с ним в одной постели. Она тут же принялась расстегивать его рубашку и, справившись, взялась за ремень на брюках. Итан не отставал – ее блузка тоже была полностью расстегнута и отброшена куда-то на пол.

Однако настойчивость девушки навела его на мысль.

– Гермиона, постой, – он остановил ее руку на своей ширинке. Итан прижимал полураздетую Гермиону к шкафу, у которого еще не так давно она стояла, разочарованная, стеклянным взглядом буравя стену. – Я должен кое-что спросить.

– Это не может подождать? – запыхавшись, недовольно воскликнула Гермиона.

– Нет, – выдохнул он. – Я должен сказать, что если вдруг ты еще не забыла этого своего Драко, то нам не стоит делать… то, что мы сейчас делаем.

– Боже, причем здесь Малфой? Я покончила с ним в тот вечер, когда мы с тобой впервые гуляли. Я не понимаю, в чем проблема? – она начинала раздражаться. Итан явно выбрал не лучшее время для обсуждений.

– Пойми, я не хочу быть запасным вариантом для тебя. Если ты до сих пор хочешь быть с ним, то… Джинни сказала, что вы шесть лет…

– Ну конечно! Без этой рыжей бестии и здесь не обошлось! Да, мы общались почти шесть лет, и что с того? Я что, теперь лишена права строить отношения? – она воинственно уперла руки в бока. – Кстати, я могу спросить тебя о том же самом. Вдруг ты до сих пор любишь свою бывшую, а я для тебя – способ отвлечься? – с вызовом спросила Гермиона. Итан покачал головой. – И вообще, это я не должна тебе доверять. Ты неделю игнорируешь меня, обедаешь с молодыми сотрудницами, хотя раньше всегда обедал со мной! Откуда мне знать, может, я стану лишь трофеем в твоей коллекции.

– Я предупреждал Джинни, что это плохая идея. – Грейнджер вопросительно уставилась на него. – Она сказала, что нужно вызвать у тебя ревность, чтобы ты поняла, что можешь меня потерять. Вот она и посоветовала мне сблизиться с тобой, а затем переключиться на кого-то другого. Честно, я не хотел этого делать. У меня был более простой план. Но ты говорила, что я не в твоем вкусе, и я решил, что стоит рискнуть. Сам бы я до такого не додумался, – Скотт усмехнулся.

– С Джинни я еще обязательно поговорю. А насчет вкуса, – Гермиона закусила нижнюю губу и провела указательным пальчиком от впадинки между его ключицами до края брюк, – я ошибалась, – она улыбнулась и тут же коснулась подушечкой пальца губ Итана, как только он собрался ответить. – Я умоляю тебя, помолчи. Иначе мне придется заклеить твой рот.

Раздался его бархатный смех.

– Есть более приятный способ заставить меня замолчать.

Они поцеловались вновь. От каждого движения его языка мышцы внизу живота сжимались. Гермионе безумно хотелось почувствовать его внутри себя. Она поймала себя на мысли, что подсознательно это желание давно возникло в ней, и если бы не Джинни с ее дурацким планом, который, к слову, все же сработал, то они могли бы оказаться в постели на неделю раньше точно.

Итан был напорист; он одним ловким движением расстегнул ее лифчик, стянул юбку и трусики и тут же проник пальцами между ног. Гермионе не оставалось ничего, кроме как поддаться ему, позволить ему вести. Рядом с ним она чувствовала себя моложе, будто у нее совсем нет опыта в сексе. И что важнее, она ощущала себя желанной.

В его движениях она чувствовала его симпатию к ней. В каждом его объятии, поцелуе Гермиона ощущала то, чего не ощущала рядом с Драко. Возможно, знание того, что она небезразлична ему, делало их близость еще более приятной, но это не волновало Гермиону, на самом деле.

Она наслаждалась его ласками. Итан действительно заботился об ее удовольствии.

Его пальцы внутри нее напрочь выбили из Гермионы все связные мысли – она даже не могла толком продолжить раздевать Итана: все в ней сосредоточилось где-то внизу живота, и ничего, кроме жгучего желания Гермиона не чувствовала.

Он не спеша целовал ее шею, ключицы, ласкал языком до боли напрягшиеся соски, продолжая проникать в нее пальцами. Гермиона вся текла, извиваясь на простынях и путаясь пальцами в его русых волосах, млея от его губ на ее груди; ее тело требовало его, но она не хотела просить его остановиться, потому что никак не могла насытиться его прикосновениями.

Ее пьянил его запах. Было в нем нечто такое… истинно мужское. Возбуждающее.

Итан поерзал и самостоятельно избавился от оставшейся одежды, и Грейнджер тут же обхватила ладошкой его стоящий колом член и приставила к своей мокрой промежности.

– Возьми меня. Прошу.

Она издала протяжный стон удовольствия, когда он, взяв одну ее ногу под колено, вошел до упора одним толчком.

Он двигался размеренно, но Гермиона быстро почувствовала, что близка к разрядке. Угол проникновения, который он выбрал, был не случайным – головка члена натирала чувствительную точку где-то не так глубоко, а Итан продолжал уверенно толкаться внутрь, не сводя глаз с Гермионы, наблюдая за ее удовольствием.

– Только не останавливайся, – выдохнула она между стонами.

В ответ на ее просьбу он стал толкаться быстрее и короче, увеличивая трение о чувствительное местечко внутри нее.

– Так хорошо? – спросил он.

Он двигался так быстро, как только мог; от такого темпа послышались хлюпающие звуки там, где они соединялись.

– Да! Боже… Да!

Удовольствие накрыло Гермиону, и она выгнулась дугой, царапая короткими ногтями мужские плечи.

Она тонула в сладостных ощущениях, сокращаясь вокруг его твердой плоти и практически не ощущая, что его толчки стали хаотичными и рваными.

Он хотел успеть за ней.

Только услышав его гортанный стон, Гермиона почувствовала, как внутри ее заполняет его горячее семя.

Итан вышел из нее спустя время и сместился на бок, едва ощутимо касаясь губами ее соленой от пота груди, чередуя поцелуи с тяжелыми вздохами.

– Это было недолго… Прости… Я исправлюсь.

Гермиона цокнула языком и взяла его лицо в ладони, заставляя посмотреть на себя.

– Какой же ты все-таки болтун.

Итан не ушел после всего. Он остался с Гермионой в постели. Они долго разговаривали, прерываясь на поцелуи и ласки.

Выяснилось, что он заметил Грейнджер сразу, как перевелся в Лондон, и его симпатия родилась гораздо раньше, чем они с Гермионой встретились на Гриммо. Но с порога проявить симпатию к заместителю министра он не решился.

И если бы план Джинни не сработал, Итан бы все равно продолжил добиваться Гермиону. На самом деле его не остановили ее слова о том, что он не в ее вкусе.

«Вкусы – вещь относительная», – изрек он.

И был прав.

Их жаркая ночь стала негласным началом отношений. Но Гермиона сразу попросила Итана пока не афишировать это, объяснив все тем, что эта информация может негативно сказаться на карьерах обоих.

Поначалу Итан с пониманием относился к ее решению, но позднее, когда их отношениям было уже больше двух месяцев, его это начало обижать. Он думал, что она его стесняется. Не пристало заместителю министра иметь отношения с подчиненным. Ей нужен кто-то посолиднее.

Но однажды его посетила иная мысль, не менее неприятная.

Все дело в Драко. Она до сих пор любит его.

Поэтому и не хочет делать их отношения достоянием общественности, чтобы тот не узнал, что теперь она не одинока, и смог вернуться к ней в любой момент.

Она до сих пор его ждет.

Итан и вовсе начал думать, что Гермиона продолжает поддерживать с ним общение, и в постели с ним она думает о Малфое.

Гадости так и лезли в голову против воли.

В довесок ко всему он случайно нашел ее письма. Итан боролся с собой, не хотел в это лезть, но взгляд так и цеплялся за строчки, и письма были прочитаны одно за другим.

Он не знал, что думать. Отпускать Гермиону он категорически не хотел.

Задавать прямой вопрос он боялся. Боялся, что Гермиона подтвердит его догадки.

А Грейнджер тем временем не могла разобраться в себе. Все было настолько хорошо, что ее это напрягало. И она не понимала, что конкретно ее не устраивает. И самое главное – почему она не хочет обнародовать их с Итаном отношения.

Не было правила, которое бы запрещало состоять в отношениях с коллегами, при условии, что это не будет мешать рабочему процессу. Повлиять на карьеру их отношения едва ли могли.

И спустя долгие недели и несколько бесед с Джинни Гермиона поняла: она продолжает ждать от жизни подвоха, поэтому вся эта стабильность и кажется ей странной.

Ей по привычке было необходимо к чему-то придраться, потому что все ее предыдущие потенциальные женихи имели гору недостатков, которые она специально выискивала, чтобы был повод отказать и продолжить ждать возвращения Малфоя.

Но теперь ждать было некого.

Итан не был идеальным, у него были свои минусы, но Гермионе они не мешали. С ним ей было действительно хорошо.

Она привыкла к нездоровой связи с Драко, к его противоречивой персоне, и теперь полноценные отношения с адекватным человеком казались ей чем-то неестественным и ненормальным.

А ее боязнь рассекретить свою личную жизнь вовсе не была боязнью – Гермиона привыкла скрывать все личное, как скрывала интрижку с Драко.

Она имела право не распространяться об отношениях – так делают многие пары, – но ее молчание ранило Итана, и Гермиона это чувствовала.

Чувствовала она и то, что Скотт подозревает ее в неискренности.

Драко Малфой хоть и не присутствовал больше в жизни Гермионы, но будто невидимым гостем ощущался рядом. Его незримое присутствие изматывало обоих.

Она его забыла и больше не жила надеждой, что Малфой вернется. Но тем не менее отношения с Драко продолжали портить ей жизнь, сбивая ее с курса, мешая прямо смотреть на вещи и жить, не ожидая удара в спину.

Все негативные установки и шаблоны отравляли ее отношения с Итаном медленно, но верно. Гермиона чувствовала, что он переживает, но не понимает, что происходит между ними.

Она часто засматривалась на Итана, размышляя, нужен ли он ей. И ответ всегда был положительным. Очевидно, Итан полагал, что она думает над тем, как с ним расстаться. Потому что всегда спрашивал, не хочет ли она что-то ему сказать.

Гермиона не раз шутила, что он ее бросит однажды, и не осознавала, что он воспринимает это на свой счет и думает, что Грейнджер считает его непорядочным. В такие дни он лаконично оставлял ее и уходил ночевать в свою скромную служебную квартиру. Он обижался.

Но Гермиона лишь хотела услышать в ответ: «Никогда я тебя не брошу!»

А Итан не понимал этого. Он уходил, и Грейнджер начинала думать о том, что больше он не вернется.

Но он возвращался. Ненадолго заходил к ней в кабинет и крал у Гермионы долгий поцелуй, прижимая хрупкое тело к себе, словно компенсируя ночь, которую они провели порознь.

Однако Гермиона продолжала жить в постоянном страхе предательства, причиняя боль хорошему человеку, который делает все, чтобы она была счастлива.

Она знала, что им нужно поговорить. Но Итан ее опередил, и, когда она вернулась от Джинни, он уже ждал ее дома и задал лишь один вопрос, от ответа на который – Гермиона это сразу поняла – зависело все.

– Давай съедемся?

Она согласилась, не раздумывая. Она была так благодарна ему, что он не пытал ее вопросами, не старался залезть к ней в душу и навести там порядок. Итан задал один единственный вопрос, который не хуже разговора доказывал его намерения. А ответ Гермионы красноречиво говорил о желании быть с ним.

Она сожгла письма, как только нашла их в одной из коробок после переезда в новый дом, который снял для них Итан. Его не было рядом, и она решила, что это отличный шанс покончить с прошлым раз и навсегда. Она бросила в камин и ту их единственную фотографию с Драко, а рамку отправила в мусорное ведро.

Больше от Малфоя у нее ничего не осталось. Только рубцы на сердце. Но они уже почти не болят.

Итан застал Гермиону сидящей перед камином, а рядом увидел злополучную шкатулку, в которой не так давно обнаружил письма. Деревянная коробочка была открыта и пуста.

– Что ты делаешь? – поинтересовался он, бросив короткий взгляд на коробку, и Гермиона тут же вскочила и поцеловала его, прижавшись к нему всем телом.

– Жду тебя. Я приготовила лазанью, но это был мой первый раз, так что за качество я не отвечаю. Хотя, думаю, шансы на то, что мы вкусно поужинаем, все же есть. Мой руки и за стол.

Гермиона уплыла на кухню, и послышался звон посуды и столовых приборов. Итан еще раз посмотрел на пустую шкатулку, а затем на слабый огонь в камине, и выдохнул с облегчением.

Она сожгла их.

Хотелось верить, что теперь все действительно будет хорошо.

Любовь не пахнет розами, ароматным кофе и свежеиспеченными круассанами, что тебе приносят в постель по утрам. Она пахнет горечью и иногда безнадегой. И оттого она прекрасна.

Они съехались спустя четыре месяца отношений, но теперь Гермиона не сомневалась ни в чем. Все на самом деле случается тогда, когда суждено. И мы не в силах замедлить или ускорить этот процесс.

Когда Итан впервые в столовой Министерства принес ей чай с лимоном и медом, Гермиона опешила. Ее поразила его наблюдательность, о природе которой она на тот момент не догадывалась. Но теперь, когда он каждый раз без ее просьбы приносит ей кружку с ее любимым горячим напитком перед тем, как они садятся смотреть какой-нибудь фильм на выходных, Гермиона не сомневается – ей с ним повезло.

– Через неделю благотворительный бал, знаешь? – спросила она, отпив из кружки, и положила голову ему на плечо.

– Знаю, – коротко ответил Итан.

– Тебе стоит надеть черный костюм, а не темно-синий.

– Это еще почему? – он попытался повернуть голову, и Гермиона освободила его плечо, и повернулась к нему.

– Потому что я собираюсь пойти в красном. С черным костюмом оно будет смотреться выигрышнее.

Он внимательно изучал Гермиону, пока осознание поглощало его, заставляя все внутри трепетать.

– Мы появимся там вместе? Как пара? – в его глазах рождался детский восторг.

– Как пара. Вместе, – повторила Гермиона.

Она снова положила голову на мужское плечо, обращая все свое внимание на экран телевизора, а Итан обнял ее и поцеловал в макушку.

– Когда я только тебя встретила, я подумала, что ты не вовремя появился. Но теперь я понимаю, что была неправа. Ты появился слишком вовремя.

Итан лишь крепче прижал Гермиону к себе, свободной рукой поправив на ней плед.

За окном лил дождь. На экране телевизора двое влюбленных отчаянно боролись за свои чувства. Ладони грела кружка с горячим напитком, заботливо приготовленным для нее любимым мужчиной.

Итан обнимал ее.

И его объятия – лучшее место, где она была за всю свою жизнь.