Текст книги "Последний вздох перед закатом (СИ)"

Автор книги: CareS

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– На пол, урод, на пол! – несколько голосов одновременно доносились со стороны улицы, но люди стояли неподвижно. Павел не решился стрелять, его сайгу бандиты не смогли увидеть за дверным косяком. Павел пулей вылетел во двор, благо вчера, по пьяни, он забыл закрыть дверь. Но во дворе его уже ждали у крыльца. Всё, что он успел увидеть – здоровенный мужчина в зелёном, с автоматом на перевес, зелёном шлеме, и чёрной маске. Удар. У Павла закружилось всё вокруг, но сознание он не потерял. Павел, лёжа на деревянных ступеньках, потянулся за сайгой, которая отлетела в сторону, и пытаясь найти её, он услышал отборный мат, и почувствовал, как на его пальцы резко наступили тяжёлым ботинком. Через несколько секунд на крыльце было уже несколько человек, сколько точно – Павел не мог сосчитать. По рёбрам и животу Павла посыпались удары ногами, но вскоре они прекратились, Павел не издавал ни звука. Павел не различал голоса, и не мог понять, о чём люди говорят, ведь в ушах его стоял звон. Видел Павел только множество ботинок, и не мог поднять голову. Ещё через секунду на его голову был накинут мешок, который пахнул сыростью, и в нём Павлу было довольно тяжело дышать. Павлу приказали встать и идти, предварительно скрутив и держа ему руки за спиной. Павел вспомнил Крона, и мысленно попрощался с ним, вероятно, его сейчас прибьют. Его это волновало больше, чем то, что прибьют его. Павла вывели из дома, и судя по ощущениям, запихнули на заднее сиденье какого-то автомобиля. Действовали эти люди в разы профессиональнее тех двух пьяных мародёров. Павлу было всё равно, кто это, но если друзья тех бандитов, то вероятно, будут издеваться, прежде чем убить. Павлу начали влетать в голову одна за одной воспоминания со Смерчеево. Автомобиль тронулся, по ощущениям он выехал на дорогу. Машина продолжала двигаться, и с головы Павла слетел мешок, его снял человек, сидящий спереди. Павел попытался оглянуться, но получил с заднего ряда подзатыльник, значит он сидит во втором ряду. Человек, с которым сидел Павел, разглядывал его сайгу, а сам автомобиль, видимо, был какой-то большой, вроде джипа, имеющий три ряда, или больше. Павла куда-то везли.

– Я не совсем понимаю, что происходит, и за что вы… – Павлу снова прилетел подзатыльник.

– Подозреваемый! Сохранять молчание, пока вас доставляют! – раздался голос сзади. Павел уставился в окно. Человек спереди рассмеялся.

– Ты ему ещё мистер скажи! На кой с этой мразью так сюсюкаться? —

– Позвольте, а что я… – опять подзатыльник. Павел посмотрел вперёд.

– Вы подозреваетесь в бандитизме, убийствах, грабеже, и мародёрстве, и немедленно будете доставлены в районную военную администрацию для выяснения. А сейчас лучше молчите, вам запрещено контактировать с бойцами. – грубо раздался сзади голос басом. Дальше ехали молча. Вскоре машина свернула на В-19, и повернула в противоположную сторону трассы. Павел не часто был в тех краях. Спустя около десяти минут, Павлу приказали выйти из машины. Павел, вытерев кровь с разбитой губы, вылез из автомобиля и оглянулся. С трассы никуда не сворачивали, и приехали в какой-то лагерь, где повсюду стояли такие же самодельные вышки, которые Павел видел ранее, натяжные палатки, и пару таких же быстро развёрнутых строений. Скорее всего всё вокруг было сделано на скорую руку. Павла с двух сторон взяли под руки, и повели вперёд.

– Я вас предупреждаю, одно движение – и расстрел на месте. —

– Так ему и так хана уже, чего там? —

– Глянь-ка, остался-таки кто-то —

– Этот из верховских чоли? Там живые чоли есть? —

Повсюду голоса. Когда Павла вели, он наблюдал по пути много вооружённых людей, которые рассматривали его как какую-то диковинную вещь, при этом что-то обсуждая. Павел успел заметить чёрное полотно, залитое засохшей кровью, с надписью: «Зона расстрела!» Павла вели дальше, и всё ближе подводили к большому натяжному «зданию». На голову ему опять опустился мешок, но когда его привели в какую-то комнату, его усадили на стул, скрепили руки сзади наручниками, и сняли мешок. Перед ним за столом сидел лысый военный с седыми усами, который явно был в возрасте.

– Вот, товарищ командир, доставили, как вы и просили, по горячим следам нашли, это его наши видели в секторе «И». А ещё… – седой мужчина, оскалив зубы, и зажмурившись, махнул рукой в сторону Павла, откуда доносился голос.

– Отставить, знаю всё. —

Слева от него стоял длинный, и вытянутый черноволосый мужчина лет тридцати, справа же наоборот, полноватый, низкорослый, и сутулый. Все смотрели на Павла.

– Ну-с, кто таков? Откуда будешь? – командир пошевелил усами. Павел рассказал всё как было, начал рассказывать опять про Веру, как домой хотел уехать, и как бандитов видел. Не поверили. Командир кивнул ребятам. Сзади, в живот Павла прилетел удар кулаком. Павел поперхнулся, но боли не почувствовал.

– Да что мне врать вам? Время сейчас для шуток что-ли? Я не бандит, ни в каких нападениях не участвовал – Павел снова закашлял.

– Хорошо, допустим – командир недоверчиво рассмотрел Павла – А чего же домой не попытался поехать, а в Верховке то остался? —

– А я… – Павел вспомнил про слова военных, что их бы повесили, если бы в штабе узнали, что они дали Павлу уйти, и мигом передумал говорить.

– Вот то-то и оно – командир встал с кресла, и начал ходить вокруг стола, бойцы же стояли неподвижно – История какая-то мутная, откуда ты – чёрт тебя знает, по всем описаниям выходишь за местного головореза – Павел молчал, ему стала безразлична его дальнейшая судьба.

– Командир, да давайте пристрелим уже эту бешенную собаку, на кой с ним возиться? Чем он отличается от… – голос вытянутого военного прервал удар по столу.

– А может ты заткнёшься, и я буду решать, что делать, а что нет? – командир поменялся в лице.

– Хорошо, ладно, допустим, в деревне ты один остался? – командир сел обратно за стол.

– Так точно – Павел кивнул.

– Мюр! – командир обратился к человеку, что стоял сзади Павла, и к нему подошёл достаточно тучного телосложения, но вытянутый военный. – Верховка это которая у нас в «РТ-51?» – командир почесал подбородок.

– Так точно, товарищ командир! Верховка располагается в квадрате «РТ-51», где планируется дальнейшее… – командир прервал речь Мюра взмахом руки.

– Так, вы это… Отправьте пока молодого человека свежим воздухом подышать, а как позову, снова сюда – Павла вывели из палатки на улицу, где в окружении вооружённых людей он стоял почти неподвижно. Павел всё засматривался на расстрельную стену, где сидело несколько бойцов.

– Что уставился, козёл? – Павел сразу же отвернулся. Ему хотелось осмотреть лагерь, но он боялся даже повернуть голову. Павел подслушал разговор военных, что сидели неподалёку на земле у костра, образуя круг.

– Центр говорит, что мы должны наступать, что за тварью надо быть? Их бы сюда, с древней винтовкой в грязи по пояс торчать весь день, а то я погляжу им очень хорошо там в тёплых креслах сидится. Как же всё заколебало. Мне бы домой. Я слышал, что у меня вроде всё утихомирилось, а я здесь сижу… —

– Это где это всё утихомирилось? Явно не у нас. —

– Задрали ныть! У вас одних что-ли родные были? —

– А я Лидочку помню, не успел толком повидать её, а тут… —

– Поесть бы сейчас не помешало… – Вдруг нависла тишина. Вскоре, Павла снова позвали, и он зашёл обратно в штаб.

– В общем так! – начал командир – Я, видимо, должен прояснить ситуацию! Вы находитесь в зоне чрезвычайной ситуации! Что происходит в стране – нам неизвестно, да только вот нашему лагерю из центрального штаба было приказано очистить ближайшую местность ото всех опасных элементов, которые сеют здесь бандитизм и анархию! —

– Но я… – Павлу снова прилетел удар, но он не шелохнулся.

– Отставить разговоры – сердито сделал замечание военный, которого называли Мюр.

– Так я продолжу! По-хорошему мы должны вас расстрелять, но! – командир сделал взмах указательным пальцем – Но вы единственный из гражданских, за всё время что мы здесь, что не подходит под описание бандита! По этому случаю мы должны вас отпустить. Да только вот нашему лагерю не хватает помощи и дополнительных рук! Бандиты прут отовсюду! Поэтому вам придётся помочь нам, иначе эти граждане сожрут и вас!

– Разрешите обратиться! – Павел вспомнил службу в армии.

– Разрешаю – кашлянув, ответил командир.

– Бандиты действуют по одиночке? Парами? Какую опасность они представляют для людей? А то я… – речь Павла перебило кислое лицо командира, и смех длинного военного.

– Вот если мы их не уничтожим – командир тыкнул пальцем в Павла – не дай Бог здесь образуется какая-нибудь целая чёртова дюжина или армия, а там и гляди успевай, до чего их мозг додуматься сможет! Я столько версий перечитал из штаба! Секты, людоеды, анархисты, – во всё это может вытечь, казалось бы, шпана с обрезами. – командир замолчал.

– Когда прикажете приступить? – Павел встал смирно.

– Так ты из Верховки? – командир переспросил.

– Так точно! – командир пораскинул взглядом.

– С бандитами хочешь считаться? Не будешь плакать, что убил кого-то? —

– Никак нет! Я на войне бывал! – Павел вспомнил тех двух, что пытались ворваться к нему.

– Надо же! На войне он был! Это где это? – удивление застыло на лице командира.

– В Смерчееве. Где же ещё у нас может быть война? – Павел побледнел.

– В Смерчееве он был! Мальчик, тебе лет то сколько тогда было? – командир и рядом стоящие с ним засмеялись.

– Достаточно – И в ответ лишь тишина.

– Ясно. Как только ты нам понадобишься, мы тебя найдём. Но бежать не смей. Твоя побрякушка у нас побудет в качестве залога, без неё ты среди бандитов как без рук! Они с тебя заживо шкуру спустят. Так что из дома не выходи, и жди сигнала, понял? А домой наведаются – так спрячься за углом, и топором отбивайся. – командир посмотрел наверх – У нас дельце сложное есть, там ты и будешь нам нужен, и как выполнишь – отдадим тебе твою игрушку. На еду не рассчитывай, ты будешь числиться не официально, поэтому на тебя не припасено. Но как справишься, штаб будет знать, что ты с нами. —

– Что с Кроном? – резко вспомнил Павел.

– С кроном дерева? – засмеялся длинный военный.

– С собакой моей, она в доме была, где вы меня взяли, с ней всё в порядке? —

– Ну и фантазия на имена у тебя – цыкнул зубами Мюр – Там же она осталась, мы её не тронули. —

– Ну да, собаку жалко – длинный покачал головой – А тебя – длинный показал на Павла пальцем, и скорчил злобное лицо – Нет! – Павел действительно не помнил, почему именно Крон, а не Шарик или Барбос.

– Разрешите идти! – Павел обратился к командиру.

– А ты знаешь, куда идти? – ухмыльнулся командир.

– Ну тут по прямой же, по В-19 до Верховки —

– И что же, прямо не тяжело тебе тридцать километров без оружия топать? И не страшно? – заинтересовался полноватый военный, которой стоял всё там же.

– Никак нет! Чего же тут тяжёлого или страшного? – Павел отвечал сердито.

– Отлично! – обрадовался длинный – Не придётся тратиться на бензин. —

– Отставить! – приказал командир – Бойца подбросить до поворота! Идите. Да и ладно, вот. – командир махнул рукой, и Мюр, передал Павлу его сайгу.

– Мы тебе доверяем, солдат! Смерчеево своих помнит! – К чему он это сказал? Может был там? Да только Павел не воевал толком, и пострелять успел лишь несколько раз. Наотмашь, как умел. Павел развернулся, и увидел, что всё это время за его спиной стоял почти целый лагерь. Все развернулись на месте, и вместе с Павлом покинули здание. Спустя около пятнадцати минут Павел подъезжал на том же автомобиле к повороту, где его сразу же высадили. Павла удивило, откуда военные берут бензин, и почему им его не жалко, но они не очень хотели с ним разговаривать, и в основном молчали, лишь изредка общаясь между собой.

– Ну ты это – один из военных шмыгнул носом – не обижайся, ладно? – Автомобиль развернулся обратно, а Павел отправился на Верховку. По пути Павла раздирали куча мыслей, но они словно были заблокированы от внутреннего воздействия, и сделать с ними ничего было нельзя. Время было около 18, телефон Павел не использовал, так как он был почти разряжен, а электричество всё не появлялось. До Верховки около пяти километров, Павел зашёл в лесную зону. Ему почему-то не было страшно, хоть передвигаться здесь в одиночку и в мирное время было нежелательно. Пасмурная погода всё висит, никуда не исчезая. Павел прошёл через «проклятую тропу», которая выходила из левой половины соснового леса. Точного названия у неё не было, да только вот в обычное время здесь ходили легенды, что из тропы той, то русалка выйдет, то бесовщина какая-нибудь, то зверь дикий дорогу перейдёт. А если пойти по ней, то заблудишься в лучшем случае. Миф или нет, только никто из местных туда не совался. Так что проходя через неё, по словам местных, нужно было не смотреть туда, а только перекрестившись, идти дальше. Павел взглянул на тропу, ему стало не по себе. Павел ускорил шаг, постоянно оглядываясь назад, держа палец на спусковом крючке сайги. Необычайно тихо, но начали слышаться шорохи листьев и кустов. Павел испугался поначалу, но потом, когда увидел, что нарушителем покоя стали птички, у него словно камень с души упал. В этом символе, что птицы опять живы, он поверил в скорое восстановление своей жизни, и ситуации вокруг. Словно радующийся весне солдат, лежащий под обстрелами в сугробах. Дорога уходила вправо, Павел пошёл по ней. Вскоре за мостиком показалась Верховка. У Павла закололо в сердце. То, что он любил, было мертво. Наверное навсегда. Павел остановился у мостика, ему хотелось лишь глотка свежего воздуха. Всё затихло. Наверное навсегда. Павел остался один. Вокруг лишь слышен звук бегущей речки, и пролетающих мимо птиц. Тишину и мысли Павла прервал пронзительный лай со стороны трассы, Павел с перепугу снова схватился за сайгу. В ста метрах от него стояла собака, она не двигалась, было видно, что собачка боится Павла. Она жалостливо смотрела на Павла, слабо гавкнув ещё пару раз. Павел попытался подойти к ней, собака попятилась назад. Павел остановился, и развернулся в сторону Верховки. Собака была маленького размера, чёрная. Вроде не Ласа. Павел прошёл начало деревни, и остановившись, посмотрел назад. Из-за куста опять появилась собака, и увидев Павла, снова остановилась, и начала судорожно смотреть по сторонам. Павел опять отправился в путь, иногда поглядывая назад. Когда Павел шёл, шла и собака, когда Павел останавливался, останавливалась и собака, если Павел пытался идти за ней, она удалялась. Не чертовщина ли какая? Наконец, собака свернула в один из домов, Павел решил проверить, там же может кто-то быть! Причём он не видел, как она зашла в дом, она лишь испарилась за ним. Скорее всего дикая, прижилась тут, возможно у неё там потомство. Так как собака держала с Павлом дистанцию около ста метров, то Павел уже спустя 30 секунд был у того дома. Дом был не заброшен, и кто там жил раньше, он не помнил. Скорее всего очередные знакомые бабы Вали, она знала всю деревню. Павел подошёл ко старой деревянной входной двери, и потянул за ручку – было закрыто. Странно. Павел поцыкал, подзывая собаку, но лая не услышал. Дом был небольшой, с красной крышей. Павел собрался уходить, но передумав, ударил по двери ногой. Дверь упала. В доме было темно, Павел попробовал поискать фонарь – его не оказалось в кармане. Павел, прицелившись из сайги, на ощупь шёл в темноте.

– Есть кто? – и в ответ тишина. Павел резко увидел большую комнату справа, в которой было светло, так как в ней располагались окна с видом на улицу. Как выяснилось, дом состоял только из коридора и комнаты. Павел осмотрелся – ржавые, старые кровати без матрасов, паутина на окнах, старые брёвна в углу, и удивительно хорошо сохранившийся иконостас. Обыкновенный деревенский дом. Вдруг вспышка. Павел от испуга чуть пискнул. Прямо перед ним, спиной в его сторону, кто-то сидел на кресле. Павел не мог рассмотреть ничего, только голову, и большую тушу.

– С вами всё в порядке? – тишина. Павел обернулся, мало ли приманка? Он медленно начал подходить к креслу. Всё ближе и ближе. Сердце Павла выпрыгивало из груди. Через мгновение он очутился у кресла. Павел обошёл его. На нём, с закрытыми глазами, и сложа руки, сидела бабушка. Он вроде видел её раньше, но не мог вспомнить, где и когда. Павел пощупал её руку – пульса не было. Судя по всему, умерла совсем недавно. В темноте Павел не сразу заметил у неё в руках бумагу. Он попытался взять её, но она как будто вцепилась в этот клочок. Павел всё-таки вырвал его, и поднёс ко свету из окна.

«Помилуй Господи за всё! Прости Анютка! Но я умираю. Похороните меня у матери за Верховкой. Надежда Петровна.»

Павел с каменным лицом положил бумагу обратно в руку старушки, и словно выбежал из дома. Павел быстрым шагом направился к дому Афанасия, до него оставалось совсем немного. По пути Павел вспомнил про собаку, и про то, что никого в доме он и не видел, и где она была? Странно. Павел добежал до дома Афанасия, постучал – никого. Павел не стал ждать, и побежал к себе домой. Дверь была открыта, ещё бы, но стоп! Она была приделана! На обратной стороне виднелась записка: «Не благодари, Пахан». Павел улыбнулся, но вдруг услышал, как начала скрипеть дверь, ведущая во двор, но Павлу было не страшно, он чувствовал, кто это. В проёме показался улыбчивый Афанасий, и за ним, словно бешенный, вылетел Крон. Крон как будто в последний раз набросился на Павла, громко скуля и резво прыгая по сторонам. Крон не мог насытиться объятьями Павла.

– Я знал, что ты вернёшься, я молился за тебя – Афанасий кивнул головой. Позади него, со стеклянными глазами, стояла Ласа. – Я детишек, так сказать, покормил, за них не переживай. А сам ко столу давай, я ещё дичи добыл. – Афанасий показал на кухню, а Павел лишь улыбался, гладив Крона, но сразу резко поменялся в лице, и рассказал об увиденном Афанасию.

– Ну… Бабка не уйдёт уже никуда… Давай отобедаем сначала, а то остынет. – Павел был не против.

И как так Афанасий додумался, когда именно Павел должен прийти?

– Я же ведь видел, как они тебя паковали – Афанасий и Павел сидели уже за столом – Сам понимаешь, вмешаться мне было бы бесполезно, с ружьём против автоматов не катит – Афанасий засмеялся. Крон и Ласа лежали на полу. Павел заметил, что Афанасий почти никогда не давал команд Ласе, но она слушалась его, и подчинялась ему, словно читая его мысли. Удивительно.

– Да ты что думал, я обиделся на тебя? Ты же мне жизнь спас – Павел ухмыльнулся.

– Что за отметины на тебе? Это они тебя так? И что им в итоге нужно было от тебя? – Афанасий насадил на вилку ножку птицы.

– За что и почему не сказали, но! – Павел закусил – Должны были расстрелять, а на деле поставили ультиматум! —

– Кого поставили? – Афанасий прищурился —

– Сказали, что я теперь с ними в общем, и что я им понадоблюсь. – Павел опустошил рюмку. В доме на некоторое время повисла тишина.

– Ты поаккуратнее с ними, Паш, кинут и не моргнут —

– Да бежать уже бесполезно, да и некуда, сказали, что всё равно найдут. Где мне тут по полям и лесам с голой за… телом прятаться? —

После того, как Павел и Афанасий доели свой ужин, они направились по наводке Павла в тот самый дом, вместе с Кроном и Ласой. Подойдя к нему, Павел ахнул и протёр глаза – дверь была на месте. Павел попытался открыть её – заперто. Афанасия чертовщина не удивляла. Павел и Афанасий взяли в руки ружья в боевой готовности, и вместе ударили по двери, она упала. Второй раз. Дом всё тот же. Вдруг раздался лай Крона, но Ласа же молчала. Крон лаял, смотря в темноту дома. На улице уже темнело, и в самом доме ничего не было видно. Но на этот раз Павел взял с собой фонарь, а у Афанасия он всегда был при себе. Два луча озарили коридор. Место, куда лаял Крон – было пусто, Крон замолк. Павел и Афанасий молча прошли в дом. Кресло всё так же стояло по середине, но никого в нём не было. Павел лишь раскрыл рот. Он подошёл к креслу – там не было даже листка. Павел и Афанасий перекрестились и покинули дом. На улице совсем стемнело. Павел долго говорил Афанасию о том, что не мог понять, что это было, но Афанасий лишь молчал.

****

Этим утром Павла ничего не разбудило. Ему удалось даже удачно позавтракать, без лишнего шума и угроз. Еды оставалось на один-два раза. На улице становилось всё холоднее. Но тут за окном опять послышался знакомый Павлу звук двигателя. Опять шаги по деревянной лестнице, но на этот раз дверь не выламывают, а вежливо стучат в неё. Павел открыл, на пороге стояли знакомые ему ранее лица, которые его когда-то отпустили. Увидев Павла, они изрядно удивились.

– Вас хотят видеть, у вас минута. – Павел лишь кивнул, и закрыв Крона в голанке, предварительно потрепав, отправился за военными, и закрыл дом. Когда Павел проезжал дом Афанасия, то увидел его самого в окне. Он крестил Павла, а на задних лапах, стояла и наблюдала за всем этим Ласа.

– Кто-нибудь ещё в деревне есть? Проживает? Видели кого? – раздался голос одного из военных.

– Нет – бросил Павел. Через полчаса они были уже в лагере, машину встретили уже так же знакомые персоны.

– Живее! Сбор через две минуты! – громко крикнул Мюр. Павел с остальными вышел из автомобиля, и направился в то же самое здание. Внутри было около десятка стульев, на каждом из которых сидели по бойцу. Все посмотрели на Павла. Кто-то курил, кто-то даже ел кашу из жестяной банки. Передо всеми стоял всё тот же командир.

– Приветствую. Разрешите – Павел кивнул.

– Как самочувствие? – сразу же поинтересовался командир.

– Я в полном порядке —

– Это хорошо. Проходите и садитесь. – Павел послушался.

– Я как понял здесь нужно объяснять только новичку, все остальные же всё поняли? – командир начал ходить влево-вправо со скрещёнными руками за спиной.

– Так точно! – раздалось хором.

– И так, Павел, должен вас оповестить, никаких у нас имён и званий, всё засекречено, но вы так и побудете Павлом. Будем считать, что вас зовут не так – Павел кивнул – Мы не можем доверять вам в полной мере, но нам некуда деваться. Позвольте представить наш основной состав. Будете показывать себя отлично – попадёте сюда. А нет – будете весь день просиживать задницу на вышках и постах. Знакомьтесь, это наш снайпер и разведчик, Голд – командир указал на длинного военного, что постоянно дерзил Павлу. – Именно он раздобыл детали для нашей сегодняшней операции. Это же наш подрывник и пороховых дел мастер, Палес – командир указал на полного военного. – Это наш связной, и радист, Рад. – командир указал на сутулого и низкорослого военного в очках, который махнул Павлу – Он сегодня не будет участвовать в операции, но будет помогать нам на расстоянии. А это же наш техник и инженер, Мюр – командир указал на здорового военного – Те, кто вас привезли, это Нег, Гас, и Каран. И на этом минутку знакомства объявляю закрытой – командир взглянул на наручные часы – До начала операции около часа, и к вашему счастью, успеем пробежаться ещё раз. А вам, Павел, придётся всё запомнить с первого раза – Голд, который стоял у командира, развернул бланк, который был прикреплён ко школьной доске. Гас, похлопав по плечу Павла, передал ему мини-карту местности, по приказу, она должна быть у всех.

– И так, по нашей информации, в бывшей деревне «Порое» засела целая банда вооружённых преступников, которые уже не раз и не два устраивали вылазки с убийствами и грабежом оставшегося мирного населения. Наша задача – их нейтрализовать всех до единого. В плен не берём, добиваем на месте, потом отвозим на погост и скидываем тела. – Погостом называли местное кладбище, и именно это натолкнуло Павла на мысль о том, что командир местный, и давно жил в этих краях, но спросить его об этом не решался. Деревню Порое Павел тоже помнил, она располагалась в трёх километрах от Верховки, но дорога шла не через В-19, а от конца деревни, по вытоптанной, глиняной дорожке, сквозь леса и поля. Было необычайно красиво там, но места были дикие. Павел был там пару раз, но толком ничего не запомнил. Через В-19 к деревне вела прямая, асфальтная дорожка

– Голд! Пойдёшь с Павлом. Вы первые в тихую пробираетесь с запада деревни, передвигаясь лёжа по траве. От маршрута не отклоняться. – командир показал указкой на юг деревни.

– Передаёте нам местонахождение опасных лиц, сколько их, установили ли охрану, и ждите приказа. По приказу снимаете часовых не поднимая шума. Мы высаживаем вас в 500 метрах от Верховки, дальше пешком, остальные за вами. – по спине Павла пробежал пот.

– Нег, Гас, и Каран идут с востока, и после Голда и Павла начинают наступательную операцию. Атакуйте сбоку, из домов не высовывайтесь. Мюр идёт по центру, если нужно, используй гранатомёт. Но только если противников в доме более трёх, и вообще лучше не расходуй. Такую вещь экономить надо, а когда припасы будут из штаба, я знать не знаю —

– Так! – командир резво рявкнул. – Всем всё ясно? —

– Так точно! – на этот раз хор раздался совместно с Павлом.

– Отправка с грузовика у КПП через пять минут. Павел! Живо дуй в оружейную, тебе выдадут всё необходимое. Голд! Покажешь ему! – Голд нехотя цыкнул, и сделал угрюмое лицо, отправившись в сторону Павла.

– Пошли… – Голд, проходя, слегка толкнул его плечом. Спустя минуту Павел был в оружейной комнате. Она была полностью окрашена в зелёный цвет, окна в ней были закрыты, на них располагались решётки. Система получения оружия сильно напоминала Павлу кассу в банке. Человека, который сидел в оружейной, Павел разглядеть не мог.

– Этому стартовый набор для 1-О, 21-В – Голд наклонился к окошку в оружейной. Спустя уже две минуты Павел был одет в военный шлем, бронежилет, военную куртку, наперевес у него висел автомат с глушителем, в кармане куртки была разовая аптечка с адреналином и бинтами, на самой куртке у него были прикреплены три рожка для автомата, в ухе была гарнитура с микрофоном, и вторая, запасная.

– Живее! Живее! – Павел бросился к грузовику, и запрыгнув, залез в него. Вскоре грузовик тронулся. Павел не знал, кого и за что он едет убивать. А возможно убьют и его. От грузовика постепенно отдалялся командир, отдающий честь.

****

13 июля 2019 года.

Суббота.

22:14.

Недавно вспомнил в кошмарном сне тот апрель 99-ого. В моём сне передо мной опять появились стеклянные глаза моих сослуживцев. Здорово меня тогда контузило! Всё, что я могу вспомнить – это то, как нас выводят вооружённые люди из автобуса. Они расстреливали пачками людей, одного за одним. Людей, которые были абсолютно безоружны, и еле стояли на ногах. До сих пор кровь в жилах стынет, когда вспоминаю, как за неделю до этого, папа снимал нас на старую камеру, как я стою в прихожей нашей квартиры, а мама, улыбаясь, приговаривала: «Едет наш Пашенька служить! Хорошо будет служить!» Они даже не знали, куда я еду, и я им не говорил. Мы не читали газет, и не слушали радио. Мы любили гулять по парку. Поэтому то, что в армию сейчас нельзя было идти служить, а лучше отсидеть срок за отклонение от службы – мы не знали. Очень хочу, чтобы Анечка с Верой никогда не испытывали того кошмара на войне, который испытывал я. Я смутно помню, как меня вытаскивали из-под завалин. Но не смутно помню то, что когда я приехал, родителей уже не было. Они видели сюжет по телевизору, что сейчас происходит в Смерчеево, читали письмо, которое пришло им. В графе «Отправитель» было написано «Народная небесная сила Краснароссии», которая была признана правительством террористической организацией. В письме было сказано, что я нахожусь в плену, и если родители не хотят, чтобы со мной что-то случилось, пусть сделают заявление правительству с просьбой оттянуть войска из Смерчеево. Если в семью приходило письмо с таким отправителем, никто не ждал ничего хорошего, даже если никто из родственников не воевал. Письма старались не читать, лишь выбрасывали, и далеко не только потому, что хранение подобных писем считалось хранением террористической литературы, но и потому, что ничего хорошего там написано быть не могло. Сначала умерла Мама от сердечного приступа, она пыталась соединиться с другими матерями военнопленных, ведь много кому тогда пришли эти письма, но правительство всё замалчивало. Потом умер Папа, так как не мог жить без Мамы. Их словно не было никогда. Лучше бы я умер в плену. Хоть бы не было войны!

****

Только холод жёсткой земли и высокая, жёлтая, сухая трава. Павел лежал не шевелясь – Он и Голд были на позиции. Приказ был не двигаться, и ждать сигнала. Уже около часа Павел и Голд успешно выполняли приказ.

– Ты глянь, показались! – Голд подвинул гарнитуру ко рту, и посмотрел в прицел своей снайперской винтовки. – Мюр! Вижу только двоих, остальных не видно, начинать? – на минуту нависла тишина.

– Начинайте. Рад передаёт, что в Пором около десяти целей, все вооружены, действуйте аккуратно, не поднимайте шума, отбой, ждём вас. —

– Конец связи до сигнала – Голд посмотрел на Павла. В начале деревни, у заброшенной лесопилки, вдали стояли двое людей. Один курил, второй ходил кругами. Оба что-то бурно обсуждали. Порое было окружено полем с одной стороны, и лесом с другой.

– Значит так – Голд шмыгнул носом – Быстро вали вон того, я за тобой. – Голд указал на курящего человека – После чего живо перебежками вон к тому дому – Голд указал на типовой деревенский дом – Я перебегаю направо, ты остаёшься там, и даём сигнал о начале операции, всё ясно? – Павел кивнул – Смотри, не загадь дело, под расстрел пойдёшь сразу. – Легко сказать, на расстоянии ста метров, бесшумно, с первой пули, из старого автомата, поразить цель. Но Павла волновало не это. Он не был готов убивать невиновных. Просто может они невиновные? Может они тоже, как и Павел, попали в подобный круговорот? Может люди свихнулись, и считают друг друга бандитами?

– Ты поспать решил чоли, салага? Время идёт! – Голд ткнул Павла в бок. Павел молча целился. Нужно было рассчитать целую траекторию полёта пули. И тут раздался выстрел, не слышный благодаря глушителю. Мимо. Павел, не раздумывая, сделал ещё попытку. Мимо. Было слышно, как Голд тяжело вздохнул. Павел нервничал. Сидящий человек, видимо, услышал свист пули, и встал, осмотревшись по сторонам. Третий выстрел. На этот раз вставший человек мигом упал замертво на землю. Сразу же раздался выстрел из винтовки Голда, и тут хватило одного. Товарищ покойного даже не успел понять, что произошло.

– Живо. – Павел с Голдом поднялись. Павел подбежал к деревянному дому, Голд через минуту был напротив, с другой стороны деревни. Павел выглянул из-за дома по сигналу Голда. По дороге, размахивая обрезами двустволок, шли ещё трое. Лиц было не разглядеть. Павел спрятался за домом, махнув Голду.