Текст книги "Еще одна история (СИ)"
Автор книги: Calime
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
– Хорошо, – погрузившись в раздумья, ответил финвион. – Морьо с ними?
– Нет, – Кано опустил голову.
– Так найди! – последовал приказ, – И приведи мне его сюда хоть из-под земли! Он мне нужен.
– Да, отец, – закивал Кано, – Я разыщу Морьо…
Долго разыскивать Карнистира не потребовалось. Кано знал, где мог его найти. На севере от Тириона у четвертого сына Феанаро и подконтрольной ему ватаги молодых квенди, не знающих, куда применить свои удаль и силу, имелось нечто вроде тренировочного лагеря, где они оттачивали навыки мечного боя, сражаясь друг с другом на настоящих мечах и кинжалах, практикуя применение и других видов вооружения. Жили в шатрах, охотились и рыбачили, добывая себе пропитание и развлечения ради, держали свору охотничьих собак, а также ловчих птиц – соколов и ястребов.
По организации этот лагерь был похож на мини государство со своей иерархией. Обитатели палаточного городка, будучи в большинстве своем выходцами из благороднейших семей нолдор, не подчинялись никому, живя в полнейшей свободе. Верховодил «мятежными квенди» его младший брат, а потому феанорингов, когда те приезжали навестить Морьо, эти суровые молодцы встречали приветливо, как равных себе.
Когда Кано, найдя брата отдыхающим в своем шатре, объявил ему, что его зовет к себе отец, Черный Финвэ, нахмурился и прищурил глаза.
– Зачем я ему понадобился? – спросил он недоверчиво, вставая с подушек и бряцая чешуйками доспеха и многочисленных ожерелий, висевших у него на груди.
– Он не сказал мне, – ответил ему Кано, – но, похоже, дело срочное…
– Мать где?
– Вчера приехала. Она тебя тоже ждет, – улыбнулся Макалаурэ.
– Пойдем, – Морьо резко отдернул полог и решительно шагнул за пределы шатра.
Они с Кано уже сидели на готовых двинуться в путь лошадях, когда Карнистир, подозвав к себе рослого темноволосого квендэ в черной шелковой тунике, надетой под чешуйчатый доспех, коротко переговорил с ним, а потом громким голосом объявил собравшимся вокруг них с Кано обитателям лагеря:
– Меня не будет несколько дней. Оставляю Тиаро за старшего!
– Как ты, малышка моя? – спросил Финдарато, приблизившись сзади к сестре и обняв ее за плечи.
Малышкой Артанис можно было назвать лишь условно. Она на целую голову превосходила ростом старшего из братьев.
– Я вижу, ты необычно бледна сегодня. Что-то случилось? – он старался, чтобы голос звучал непринужденно и при этом участливо.
– Все в порядке, Финни, – безразлично отвечала Нэрвен, поежившись в его объятиях, – Я только очень устала.
– Мне сказали, ты усердно тренируешь навыки воина, – улыбнулся Инголдо, – Без преувеличения, Артанис, ты – самая сильная из нас. Я горжусь тобой.
– У нас в семье все воины. Разве нет? – грустно улыбнулась она.
– Ты искусна и сильна, малышка моя, – снова похвалил ее брат, – но, надеюсь, тебе не придется никогда применять в бою твои воинские умения. Помнишь, ты говорила нам всем, что тебе предначертано стать супругой прекрасного собой высокородного квендэ? Ты сказала тогда, что он ждет тебя. Мне бы очень хотелось, чтобы вы скорее соединили ваши судьбы. Тогда, я уверен, мы все увидим тебя полной сил и счастливой, какой ты была еще так недавно…
Нэрвен тяготилась этим разговором, что не укрылось от внимания Инголдо.
– Я пойду к себе, – отвечала она, хмурясь.
– Иди, сестра, отдохни, наберись сил, – молвил Финдарато, – А это поможет тебе спать крепко и безмятежно, – с нежной улыбкой он протянул ей чашу с дымящимся теплым напитком.
Помня, как мать не раз говорила им, когда приходил час отдыха, что горячий успокаивающий сбор ромашки и лаванды идеален, чтобы побороть бессонницу и обеспечить спокойный сон, она приняла из рук брата питье и тут же выпила его, осушив до дна чашу.
Привкус у напитка был чуть горьковатый, необычный, но Нэрвен, стремившаяся скорее остаться одна, затворившись в своих комнатах, выпила его в несколько глотков, не обратив внимания на изменение вкуса.
Усталость и необоримая сонливость одолевали ее. Сладко зевнув, Нэрвен опустилась на ложе и накрылась пуховым одеялом. Обволакивающее тепло перины действовало успокаивающе всегда. А сейчас, после того, как она выпила настой лаванды, оно особенно приятно согревало все ее тело.
Артанис почувствовала себя так хорошо и спокойно, свернувшись на постели, словно была окружена крепкими объятиями. Но чьими они были? – Далекого Серебряного Лорда? На этот вопрос Нэрвен уже не смогла ответить себе, так как провалилась в глубокий целительный сон.
Твердой походкой четвертый по рождению его отпрыск вошел в приемную, расправив плечи и сведя к переносице изогнутые, как у него самого, черные брови. Феанаро даже ухмыльнулся, полюбовавшись на закованного в латы, румяного, стройного, широкоплечего и рослого Морьо. Его забавляло видеть такого похожего чертами и телосложением на себя квендэ и сознавать, что таким вырос задиристый и высокомерный Морифинвэ. Почти как Курво, только у того и голова на плечах.
С достоинством поклонившись, сын гордо выпрямился и, все также, не поднимая глаз, спросил:
– Ты желал видеть?
– Есть разговор, Морьо, – ответил Пламенный Дух, – садись, – взглядом он указал на стул перед рабочим столом, за которым сидел сам.
Морьо удобно уселся, расставив ноги, и поднял на отца опасные сине-серые глаза.
– Наши соседи тэлери жалуются на тебя и твоих квенди, говорят, ты приезжал в Альквалонде и устроил там беспорядки на улицах…
– Вранье! – огрызнулся Морьо, – Эти тэлерские выродки вечно клевещут на нас! Мы приезжали туда, чтобы повидаться с нашими друзьями и кое-что прикупить. Почему ты им веришь?!
– Успокойся! – ударил тяжелым кулаком по дубовой столешнице его родитель, – Мне нет дела до тэлери, но я не хочу, чтобы имя моего сына полоскали в грязи на площадях Тириона и Альквалонде, понятно?! Я намерен покончить с твоей полукочевой вольницей и желаю, чтобы ты как можно скорее остепенился и зажил, как твой брат Курво, своим домом.
Брови Карнистиро от удивления взлетели вверх, а глаза расширились от сдерживаемого гнева. Ладони Морьо сами собой сжались в кулаки, а лоб и шея вдруг стали точно такого же насыщенного розового цвета, что и его щеки.
– Ты этого не сделаешь! Я взрослый и сам могу решать за себя!
– Ах, ты, неблагодарный паскудник! – Феанаро одним движением перелетел через стол и оказался прямо перед вскочившим с места Морьо.
– Ты женишься немедленно… – шипел от ярости Пламенный Дух, крепко схватив Карнистиро за шелковую черную тунику на груди и разрывая надетые поверх ее ожерелья.
Бусины и звенья цепочек посыпались на пол, мелко барабаня по паркетным плитам.
Тут в приемную, оставив дверь приоткрытой, спешно вбежала Нэрданель. Подлетев к мужу, она рывком оттащила его от Морьо, встав между ними.
Отец и сын смотрели друг на друга с откровенной ненавистью, готовые в любой миг сцепиться в драке.
– Прекратите оба! – приказала хозяйка дома.
Затем, повернувшись к сыну и оглаживая его плечи, произнесла:
– Послушай отца, Карнистиро, крепыш мой. Так будет лучше, поверь мне…
– Отойдите от меня! – вскричал Морьо, сам отшатнувшись от пытавшейся обнять его матери и опрокинув стоявший за ним стул.
– Мы с отцом знаем, как лучше, – строго сказала Нэрданель, – И уже позаботились о том, чтобы найти тебе подходящую невесту.
Пока Феанаро оправлял на себе камзол, Нэрданель в своем темно-зеленом атласном платье метнулась к полуоткрытой двери и позвала:
– Илиссэ, милая, проходи…
Тут же в дверях показалась очень миловидная, высокая и статная дева в темно-синем праздничном одеянии. Ее длинные волнистые русые волосы, лежавшие по плечам, поблескивали в свете Серебряного Древа. Драгоценные самоцветы, в сочетании с бриллиантами и золотом, украшали ее длинную шею, тонкие запястья и венчали голову.
Дева сверкнула зелено-карими глазами в сторону феанариона и застенчиво поклонилась.
Замерший на месте Карнистиро, у которого перехватило дыхание при появлении девы, смерил ее внимательным, хищным взглядом, каким смотрит ястреб на цыпленка, что вот-вот попадет к нему в когти.
========== 6. Lilta mapte ==========
Комментарий к 6. Lilta mapte
Lilta mapte (кв.) – Украденный танец
Maranwe (кв.) – предназначение
С началом часа Тельпериона, то есть ранним утром, Нэрвен пробудилась от долгого сна, и, открыв глаза, поняла, что чувствует себя очень хорошо. Она долго спала и сон ее оказался безмятежным и даровал ей новые жизненные силы, как и обещал Инголдо.
Привычно посмотревшись в зеркало, Нэрвен не без удовольствия отметила, что к ней вновь вернулся прежний нежно-розоватый румянец, а общий цвет лица стал не таким бледным. Светло-синие глаза ее блестели, как и золотые волны волос.
Общее впечатление от созерцания собственной красоты в зеркале портило ощущение, что чего-то недостает в ее облике. Однако Нэрвен с легкостью отмахнулась от него и стала с увлечением подбирать наряд, чтобы спуститься к завтраку.
Уж сегодня-то она не опоздает, наоборот, будет дожидаться всех в обеденной зале. Ведь еще очень рано и у нее есть время, как следует приготовиться.
Все тревоги и переживания, связанные с дядюшкой Феанаро, казалось, были если не полностью изглажены из девичьей памяти, то отошли куда-то далеко, не тревожа более ее нежной, томящейся ожиданием первого большого чувства души.
Погода тем утром была прекрасная, и Нэрвен впервые за несколько дней подошла к окнам, чтобы, распахнув их, привнести в свои комнаты свежего, прохладного утреннего воздуха, пахнущего морем. Дышалось легко и отчего-то радостно.
Ей хотелось надеть девичий наряд, чтобы подчеркнуть все многочисленные достоинства собственной внешности, хотелось быть красивой и нравится окружающим. Позвав служанок, она оделась с изяществом в приталенное шелковое платье бежевого оттенка со шлейфом из газовой ткани и украсила себя подаренными дедом Ольвэ ценными ожерельями и браслетами из морского жемчуга. Перламутровый цвет жемчужин, их переливы и нежное сияние очень шли к ее золотым волосам и белой коже.
Прособиравшись, Нэрвен спустилась к завтраку как раз во время – ее родные усаживались за небольшой овальный стол, покрытый белоснежной скатертью, спускавшейся до пола.
За столом царило всеобщее воодушевление. Ясная, теплая погода благоприятно сказывалась на настроении всех членов семьи Благородного Финвэ.
Он первым заметил чудесные изменения, произошедшие с прекрасной дочерью, и выразил вслух свою радость по этому поводу:
– Посмотрите на Артанис, она сияет свежестью, – обратился он к супруге и сыновьям, – Я так рад, что сегодня ты лучше себя чувствуешь, малышка, – он улыбнулся, глядя в глаза Нэрвен.
Та, в свою очередь, тоже поглядела на отца благодарным взором, чуть улыбаясь, казалось, от нее исходило сияние благодати Единого. Они понимали друг друга без слов.
– Самая красивая! – гордо сказал Айканаро и довольно заулыбался.
– Пойдем с нами сегодня?! – позвал Ангарато, – Дед хотел выйти в море на своем корабле, если ветер с берега будет благоприятствовать.
Нэрвен очень любила морские прогулки с дедом Ольвэ и братьями.
– Отлично! – улыбнулась она, – Я с удовольствием поныряю!
– Но будьте осторожны, договорились? – забеспокоилась Эарвен, – Артаресто, если ты отправишься с младшими, мне будет спокойнее, – она обратилась к сидевшему напротив нее сыну.
– А где Инголдо? – оглянулась по сторонам, ища глазами брата, Нэрвен, желавшая поблагодарить старшего за вчерашний разговор и чудодейственный напиток.
– Обещал быть сегодня к зениту Тельпериона, – отозвался Ангарато, – Вчера он уехал по неотложному делу в Тирион.
Следующие несколько часов прошли в ожидании благоприятного ветра, который продолжал дуть с моря, хоть и совсем не сильно. В конце концов, ее братья во главе с Артаресто отправились в город, чтобы найти там нужные для ныряния под воду маски. Им нравилось опускаться глубоко, к океанскому дну, и доставать из моря, преподнося матери и сестре, различные диковины – дивной красоты раковины, кусочки кораллов, яркие камешки различной формы и цвета, но самым дорогим подарком были, конечно, жемчужины, которые можно было встретить далеко в море. Они зрели внутри раковин моллюсков, обитавших на сравнительно большой глубине. Чтобы доставать их, приходилось погружаться и надолго задерживать дыхание, или же, надевать специальные маски с фильтром и запасом воздуха.
Оставшись ожидать возвращения братьев в небольшой гостиной принадлежавшей их семье половины дворца, Нэрвен уселась с ногами в одно из кресел и читала любимые строки из «Айнулиндале» на обожаемом ею квенья. Она сама, еще с подросткового возраста, начав входить в период взросления, стала пробовать сочинять стихи. Свои творения она складывала в ящик стоявшего в ее покоях большого комода, никогда не показывая их родичам.
Вдруг за ее спиной послышался шорох тяжелой атласной материи. Нэрвен обернулась – за креслом, в котором она сидела, высилась царственная фигура в просторном светло-сером одеянии.
– Читаешь, жемчужина? – дед Ольвэ склонился к ней, и пряди идеально ровных длинных серебристых волос правителя тэлери коснулись ее плеча.
– Да, – улыбнулась Нэрвен, повернувшись и встав на колени в кресле, чтобы обнять деда, которого не видела в течение нескольких дней, – я ждала Артаресто и остальных.
Вблизи лицо Ольвэ казалось совсем молодым, будто он был одним из ее ровесников. Его темные брови и черные густые ресницы, обрамлявшие большие светло-серые глаза, выглядели особенно умилительно.
– Ты сам поведешь «Маранвэ» сегодня? – спросила Нэрвен.
Дед не успел ответить – дверь в гостиную распахнулась, и на пороге показался Арафинвэ с супругой в сопровождении нескольких слуг. Почти тот час же за ним вошли в небольшую гостиную и ее братья.
– У меня прекрасные новости, – начал с порога отец, – Возвратился Финдарато и привез нам приглашение на очередную свадьбу.
– Представляешь?! – воскликнул, обращаясь к сестре, Айканаро, – Нас опять зовут на праздник в Тирион! – для юных принцев Третьего Дома редкие поездки в столицу нолдор были особенным времяпровождением.
Праздники в Тирионе проходили с особым размахом, дед Финвэ не скупился на угощение, убранство и фейерверки. Даже избалованная валмарская публика стремилась посещать устраиваемые Нолдараном чествования Валар и прочие праздники.
– На свадьбу? – переспросила встревоженная Нэрвен, подумав почему-то о дяде Феанаро.
– Да, – твердо сказал, сверля ее строгим взглядом, вышедший из-за спин отца и младших братьев Финдарато, – Четвертый сын Феанаро женится. Дядя лично просил меня пригласить всех вас от его имени.
– Сыновья Куруфинвэ один за другим заводят семьи, – улыбался отец, – Мы с вашей матерью ждем не дождемся, когда же сможем возвратить его любезное приглашение. Надеюсь, следующая свадьба будет проходить у нас в Альквалонде, – он, хитро прищурившись, поглядел на Инголдо.
– Обещаю, отец, – отвечал серьезным тоном старший сын, – следующая свадьба будет нашей с Амариэ…
Нэрвен, тем временем, медленно оседала в мягком кресле.
– Что с тобой, жемчужина? – спросил дед Ольвэ, бывший единственным, кто заметил, как она побледнела.
– Искренне на это надеюсь, дорогой мой, – мягко сказал Арафинвэ, – А пока, дети мои, готовьте праздничные наряды! Особенно это относится к тебе, Артанис, – он обратил взор на дочь, – Уверен, ты покоришь всех в Тирионе своей грацией. Ты знаешь, как я люблю видеть тебя веселой…
– Ты же будешь танцевать там, сестра? – спросил Айканаро, – Никто не сравнится с тобой, когда ты танцуешь!
Артанис сидела в кресле с поникшей головой. Услышав слова брата, она встрепенулась, сжала в кулаках ткань платья и произнесла, глядя затуманенным взором, словно сквозь столпившихся вокруг ее кресла родичей:
– Я буду танцевать на этой свадьбе.
Сказав это, она поднялась с места и медленно побрела прочь, сама не зная, куда идет. Дед Ольвэ вызвался проводить ее, оставив остальных из Третьего Дома радоваться предстоящему путешествию и празднику.
– Я провожу тебя до твоих комнат, жемчужина, – Ольвэ бережно обнял внучку за плечи.
Та молча кивнула, и они медленно продолжили путь вдоль широкого светлого коридора приморского дворца.
– Вот мы и пришли, лебедушка моя, – сказал Ольвэ, всматриваясь в лицо Нэрвен, которое он сейчас держал в своих широких ладонях.
Они стояли перед дверями в покои Артанис.
– Дед, прости, – прошептала она, готовая в любой момент разрыдаться.
– Ничего, милая, – Ольвэ крепко обнял статную высокую фигуру внучки, – Не всегда наше предназначение ведет нас к тому, чего нам хочется, Артанис.
– Я не знаю, чего мне хочется, – срывающимся голосом сказала Нэрвен, и слезы покатились по бледным щекам.
Вот теперь Нэрвен и почувствовала, что такое настоящая боль. Никакие грезы о Серебряном Лорде не могли спасти ее от чувства, что весь мир вокруг нее рушится, погребая ее под обломками. Он женится, и теперь в часы отдыха, в сумерках смещения света, будет целовать-миловать какую-то деву…
Нэрвен даже не могла такого себе представить всего несколькими мгновениями ранее. Как могло все измениться так молниеносно? Внутри нее клокотали, словно в спящем вулкане, невообразимые и совершенно противоположенные чувства. Сделав над собой усилие, Артанис глубоко вдохнула и, сжав на груди руки, пообещала себе не плакать – она пойдет на эту свадьбу и будет танцевать там для Морьо и его невесты!
Подготовка к свадьбе сына отвлекала Феанаро от работы над главным проектом его жизни – сияющими кристаллами, что должны были стать залогом их с Нэрвен будущего вечного счастья. Препятствиям на его пути к любимой, казалось, не будет конца. Вот и пакостник Морьо, как оказалось, пытался путаться у него под ногами. Но нет, Феанаро есть Феанаро – если он что-то решил, так уж решил раз и навсегда. Во всей Арде не найдется такого препятствия, которое бы он не смог преодолеть на пути к желанной цели.
Как только уляжется свадебный шум и Морьо с молодой супругой отправится жить в отдельный дом, Феанаро спокойно, без суматохи вокруг, завершит работу над камнями. Ведь главный элемент у него есть – локоны волос несравненной Артанис, что принес ему недавно Финдарато. По одному на каждый из кристаллов.
Рассматривая их в сумерках смещения света, Пламенный Дух заметил, что в каждом волоске заключена сила и магия обоих Древ. Золото и серебро сливались в нем воедино. Необходимо было набраться терпения и ждать. А пока Феанаро думал о предстоящей скорой встрече с Артанис во время праздника по случаю свадьбы.
Нэрданель активно помогала ему в организации торжественного события, отдавая распоряжения относительно приглашений. Финвэ был очень рад принесенной им новости и с энтузиазмом раздавал слугам поручения по поводу организации дворцового убранства, угощения, развлекательной программы, включавшей обожаемые жителями Тириона фейерверки, устраивавшиеся в час смещения. Что касалось танцев, то они по праву считались самым долгожданным и радостным развлечением как для молодых, так и для взрослых гостей.
Свадебные торжества начались в Тирионе вместе с началом часа смещения света, когда Лаурелин собирался занять место Тельпериона. В сумерках зажигались светильники и ярко-оранжевые фонарики. Празднования проходили, как и приличествовало случаю, во дворце Финвэ.
Приглашенные квенди с семьями заполняли приемные и малые залы, толпились вокруг столов со щедрыми угощениями. Сразу же после церемонии публичного обмена кольцами и подарками между невестой и женихом, должны были начаться танцы, и в центре огромного тронного зала, освещенного сотнями светильников, прислужники спешно освобождали место, отодвигая столы и скамьи к его стенам. Открывать танцы также предстояло, согласно обычаю, молодоженам. За ними в круг танцующих приглашались молодые девы, танцевавшие отдельно от мужчин, а после этого присоединиться к танцам могли все желающие.
Музыканты занимали свои места в отведенной им части зала и настраивали инструменты, пробуя их звучание. Вскоре должны были появиться и сладкоголосые придворные певцы, чтобы воспеть в своих, обращенных к Эру и Валар, торжественных гимнах, сотворенный Единым мир Арды и просить для новобрачных вечной любви и вечного счастья.
Молодожены сидели рядом друг с другом, по правую руку от возвышавшихся над залом, расположенных на высоком постаменте, тронов короля и королевы нолдор. Финве одобрительно кивал, бросая искрящийся довольством взгляд в сторону молодой пары. Сидящий по левую руку от него Феанаро тоже казался довольным и высоко держал красивую голову с волосами, заплетенными в сложную прическу из многих кос, переплетенных между собой лентами и заколотых усыпанной бриллиантами заколкой. Рядом с ним сидела Нэрданель в массивном рубиновом ожерелье. Индис заняла место рядом с супругой Феанаро, чтобы муж и его старший сын имели возможность переговариваться и обмениваться мыслями вслух. Сама она всегда могла говорить с Финвэ в осанве.
Представители Третьего Дома припозднились по вине ненастной погоды, которая сопровождала их путь из Альквалонде. Ливень, обрушившийся на город из принесенных с моря облаков, скрывших сияние Тельпериона, угрожал размыть дороги из города, а, заодно, расстроить прически и до нитки промочить праздничные одежды.
Они прибыли, когда жених с невестой открывали танцы. Нэрвен втайне порадовалась этому – ей совсем не хотелось наблюдать за тем, как новобрачные обмениваются кольцами и слышать, как они произносят взаимные клятвы в вечной любви.
Ее отец, с трудом проталкиваясь сквозь толпу из многочисленных гостей в направлении возвышения, где сидели: Финве, Индис, Феанаро, его супруга и новобрачные, приветственно поднял руку, давая знак родичам, что они уже прибыли.
Из-за громкой музыки даже стоящим рядом приходилось повышать голос почти до крика, чтобы слышать речь друг друга.
Финвэ и Феанаро заметили, наконец, старавшегося подобраться к их возвышению Арафинвэ, за которым цепочкой следовала его семья. Нолдаран улыбнулся и приветственно помахал рукой. Шедшая сразу за отцом Нэрвен нашла взглядом того, кого хотела увидеть, и прищурилась, фокусируя зрение на серьезном, сосредоточенном лице Морьо, который, казалось, был полностью отрешен от происходящего, погрузившись в собственные мысли.
На Нэрвен было темно-синее, расшитое бриллиантовыми блестками, платье с расширяющимся к низу подолом, голову венчала диадема из белого золота с серо-голубыми и желтовато-прозрачными крупными самоцветами, имевшими форму неправильных треугольников, такой же формы и цвета камни украшали ее ожерелье. Стянув с себя верхнюю накидку из чернобурки и вручив ее Айканаро, шедшему рядом, Нэрвен произнесла, обращаясь то ли к нему, то ли сразу ко всем родичам: «Я иду танцевать!», и отделилась от их группы. Финдарато протиснулся вслед за сестрой, попытавшись ухватить ее за узкий рукав наряда, но она отмахнулась от его руки, даже не взглянув в его сторону.
Оттолкнув брата и не обращая ни малейшего внимания на знаки, делаемые ей остальными братьями, Нэрвен подалась вперед, видя перед собой только свою цель, и спешным шагом, на глазах у всех собравшихся, пересекала залу. Заиграла музыка, первые звуки знаменовали начало очередного танца.
Кроме Нэрвен никто не решился выйти в середину залы, так ошеломляюще подействовало ее необычное поведение на гостей.
Тем временем, новобрачный тоже решительно поднялся со своего места рядом с молодой супругой и, резво сбежав по ступенькам с возвышения, на котором были установлены трон Нолдарана и кресла его ближайшей родни, двинулся сквозь ряды приглашенных, энергично прокладывая себе дорогу к центру залы.
Вскоре они сошлись, оказавшись лицом к лицу, ровно посередине. Поначалу Нэрвен, танцуя, кружилась на месте, встряхивая ослепительно сиявшими золотыми волосами, но внезапно остановилась как вкопанная, сверля кузена лихорадочно блестящим взором. Карнистиро не сводил с нее потемневших серовато-синих глаз, в которых все ярче разгорались красные огоньки. Он слегка склонил голову набок, постоял так мгновение, а потом, раскинув руки, чеканя шаги и пристукивая коваными каблуками в такт бубнам, зашелся в танце вокруг кузины, продолжая смотреть на нее. Как только он завершил круг, музыка неожиданно сорвалась из медленного и тягучего в быстрый, заставляющий закипать кровь в жилах, ритм. И оба они, словно подчиняясь этому ритму, начали движение по второму кругу, по-прежнему держась друг напротив друга, глядя глаза в глаза.
Морьо внезапно дотянулся до кузины и, уверенно положив руку на тонкую талию, притянул к себе, тут же помчавшись вприпрыжку, подчиняясь все убыстряющемуся ритму флейт, бубнов и тамбуров. На мгновение он ослабил объятия, позволив Нэрвен вырваться. Та ловко повернулась вокруг себя, хлестнув его по лицу тяжелыми прядями волос, в этот миг он проворно схватил ее за запястье, потянув к себе, и тут же закружил в бешеном ритме безумного танца, упрямо сверля Артанис горящими глазами. Каблуки его сапог так отчаянно ударяли о мраморный пол, что, казалось, Морьо задался целью сделать так, чтобы тот покрылся трещинами.
Заметив то, что происходило в середине залы, Феанаро привстал со своего места, сначала потрясенно, а потом с все нарастающей злобой глядя на танцующих Морьо и Артанис. Он задыхался от негодования, сжав кулаки и челюсти. Остальные родичи во все глаза смотрели на кружащихся, сцепившись за руки, кузенов, пребывая в полном недоумении.
А Морьо все продолжал кружить ее, то притягивая близко к себе, так, что ее лицо, с упавшими на него прядями волнистых локонов, оказывалось совсем рядом с его лицом, то позволяя отдалиться, то подаваясь вперед, к ней, то отступая и тут же утягивая ее за собой. Вперед-назад, вперед-назад, все неистовее, все быстрее, все исступленней – чтобы знала, чтобы поняла, чтобы помнила…
Со стороны могло показаться, что эти двое, поглощенные друг другом и ритмом, находились в некоем подобии мистического транса, такими резвыми и отчаянными были их движения, так горели их расширенные глаза.
Вдруг послышался звук ударившегося о мраморный пол и разлетевшегося вдребезги блюда с фруктами, которое выпало из рук у одной из прислужниц, засмотревшейся на их танец.
Музыка вмиг оборвалась. Артанис, коротко поклонившись, резко развернулась спиной к Морьо и быстрым шагом направилась к дальнему выходу. Тяжело дышавший Карнистиро так и остался стоять, словно окаменелый, посреди освобождённого для танцев пространства, провожая ее безумным взглядом. Все остальные тоже потрясенно замерли, в огромной зале царила мертвая тишина.
Раздавался лишь мерный стук каблуков Артанис по мраморным плитам.
Нэрвен шла через зал, держа спину ровно, не оглядываясь, затылком чувствуя устремленный на нее взгляд. Толпившиеся у выхода гости сами безмолвно расступились перед дочерью Арафинвэ. Почти сразу же, как только высокая фигура Нэрвен исчезла за створками массивных дверей, за ней выбежал Айканаро с её накидкой в руках.
Все было кончено теперь. У нее оставался только призрак выдуманного ею Серебряного Лорда, теперь единственный, которого, как думала Нэрвен, ей суждено было любить вечно.
========== 7. Tinn-Till-Silmarill ==========
Комментарий к 7. Tinn-Till-Silmarill
Tinn-Till-Silmarill это можно перевести как “Блик-Блеск-Сияющий”
“Сияющие жемчужины” – на квенья Silmarilli, соединение слова Sill (Till) – сиять и marilli – жемчужины.
“Тилль” – так произносили изначально – “Териндэ”, “Тилльмарилли”. “Th” перешло в “S” позже, уже в последние годы жизни народа нолдор в Амане.
Эта история в свое время наделала шуму при дворе Владыки нолдор, хоть Феанаро совместно с Нэрданель, Нолдараном, Арафинвэ и старшим арафинвионом и старались ее замять. Внимание гостей, сразу же после недолгого замешательства, отвлекли от произошедшего последовавшие веселые танцы, щедрые угощения, от которых ломились столы в высоких и светлых залах, и лившийся рекой мируворэ.
Посреди обильного пиршества Финвэ объявил, что во время следующего смещения света Древ гости смогут наблюдать праздничный фейерверк. Члены королевской семьи подчеркнуто делали вид, что ничего особенного не произошло и всячески избегали, словно сговорившись, обсуждения подробностей того, чему были свидетелями все приглашенные, с кем бы то ни было.
Ничего не понимавший, словно впавший в беспамятство, Морьо был почти сразу же уведён одним из его доверенных друзей – Тиаро, на принадлежавшее ему в тот час Лаурелина место рядом с Илиссэ, с которого не вставал более в течение всего праздника.
Финвэ, заметивший в какой-то момент, что сидящий рядом старший сын медленно поднялся с места, и кипит гневом, собираясь броситься к танцующим посреди залы внукам, схватил, словно сдавив железными тисками, руку Феанаро чуть ниже плеча и не отпускал, удерживая сына рядом с собой, пока Артанис не скрылась из виду за дверями залы.
Подошедший в этот миг к трону Нолдарана младший из сыновей взирал на отца и сводного брата непонимающим потерянным взглядом и часто моргал, озираясь вокруг.
– Я что-то пропустил, Куруфинвэ? – строго спросил Нолдаран у старшего из сыновей, медленно отпуская плечо Феанаро, – Чем ты так встревожен?
Из ноздрей Пламенного Духа от клокотавшей внутри него злобы уже готов был пойти дым.
– Ты все пропустил, отец… – ответил он, задыхаясь от возмущения.
– Успокойся, мой Великий Искусник, – похлопывал его по плечу Финвэ, – Расскажи мне, в чем дело?
«Ни один волос не упадет с головы той, чьих волос золотое сияние вложу я в сердца трех камней. Пока живут, блистая ее светом, камни, она будет жить, и цвести, и сиять, словно майский полдень. Ни ложь, ни наветы, ни меч, ни стрела, ни змеиный огонь, ни морской шторм, ни черная тоска и ничто другое не будут страшны ей. Никакое зло не приблизится к ее роа, не заставит померкнуть ее красу, не погасит света ее феа, пока камни эти пребывают в мире Арды!» – таковы были слова, произнесенные Великим Мастером, когда он завершал работу над тремя кристаллами-самоцветами.
Вслед за этими словами он произнес магическое заклинание, которому его научил Мелькор, призванное приворожить навсегда сердце Артанис к нему – создателю чудесных камней, вложившему в них частицу ее света.
Долго и кропотливо трудился над созданием трех волшебно-прекрасных камней Мастер Феанаро. Он работал в своей подземной мастерской, совершенно один, не слушая ничьих советов, многие дни он провел там, не видя света Древ, позабыв о пище и потеряв чувство времени.
Работа требовала верности руки и глаза. Мастер хмурился от напряжения, щурясь, сдвинув брови. По вискам медленно стекали капельки пота, ноги его затекли. Подолгу приходилось оставаться, стоя в одном положении, производя манипуляции с заготовками будущих мерцающих неземным светом, скрытым в их глубине, самоцветов.
