Текст книги "Снежная слепота (ЛП)"

Автор книги: calico_kitten

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– У меня есть средство от синяков и ушибов, если вам нужно.

Незначительное, по сути, предложение. Ей оставалось лишь принять его.

– Ну… – начала она. – Я бы не отказалась, если вас не затруднит.

Закончив с ее лодыжкой, Снейп призвал с ближайшей полки средство от синяков и протянул ей.

– Вы… – Она собрала в кулак остатки смелости и посмотрела на него щенячьим взглядом. – Вы не могли бы мне помочь? Я не смогу самостоятельно обработать спину.

– Надевайте повязку и поворачивайтесь спиной.

За минуту, что потребовалась Гермионе на то, чтобы снова надеть повязку на ногу, он полностью совладал с эмоциями, насколько это было возможно. Она определенно этого хотела. Ее взгляд полностью подтверждал его догадку. На его счастье, она не предполагала, что дважды его просить не придется.

Потянувшись за спину, она приподняла нижний край джемпера и рубашки.

– Я так понимаю, что это необходимо, – неуверенно улыбнувшись, произнесла Гермиона.

Он глубоко вздохнул, пытаясь выровнять дыхание, и потянулся пальцами к краю ее рубашки, приподнимая ее вверх еще на несколько дюймов, обнажив полоску гладкой молочно-белой кожи, на которой отчетливо выделялось несколько совсем свежих синяков. Он попытался все свое внимание сосредоточить именно на них, не обращая внимания на изящную линию ее талии и не думая о теплой мягкости ее кожи под его пальцами.

Гермиона изо всех сил старалась дышать ровнее. Она закусила нижнюю губу, чтобы не издавать никаких лишних звуков, о которых потом, возможно, будет жалеть. Его прикосновения были божественными и заставляли желать большего. Промелькнула мысль, не ударилась ли она при падении головой. Это ведь был Снейп! Но перед глазами тут же всплыл образ Снейпа, выходящего из душа с еще влажными волосами, а затем Снейпа, готовящего завтрак этим утром, и ей пришлось признаться самой себе, что человек, который сейчас наносил на ее спину мазь от синяков, совершенно не был похож на того, кто, казалось, всем сердцем ненавидел ее в прошлом. Этот Снейп был гораздо приятнее в общении, внимательнее и, хотя по-прежнему оставался язвительным и строгим, иногда даже улыбался. Когда он убрал руку, ее пронзила пустота.

– Так лучше? – спросил он.

– Да, спасибо, – с трудом выдавила Гермиона. В конце концов, ей и правда было относительно лучше. Она приподнялась, вновь усаживаясь на диване.

– Звучит как-то неуверенно.

На долю секунды в ее глазах отразилось волнение, пока она думала, что ответить.

– Нет, мне действительно гораздо лучше, – ответила она, попытавшись придать своему голосу на этот раз более убедительные интонации.

– Тогда в чем дело?

Он и сам до конца не понимал, почему его это так волнует, но он получал от этого разговора странное удовлетворение. Тем более, он имел дело с достаточно известным ему человеком и не мог отказать себе в удовольствии потешить свое эго, видя, как она смущается, не найдясь с ответом. Возможно, он неправильно понимал знаки, но интуиция его еще никогда не подводила, и он смутно ощущал, что здесь кроется что-то большее.

– Ничего особенного.

– Что ж, если вы настаиваете, то так тому и быть. Я собираюсь спать, вам нужно что-то еще?

Она почувствовала на себе его выжидательный взгляд и пожалела о том, что не может стать хоть немного слизеринкой. Она была прямолинейной и понятия не имела, как вести себя с человеком, который весьма преуспел в играх и интригах, по крайней мере, за пределами зала для судебных заседаний.

Он кивнул, пожелал ей спокойной ночи и еще раз зашел в ванную, прежде чем скрыться в своей комнате. Некоторое время он ворочался без сна, вспоминая ощущения ее шелковистой кожи на кончиках пальцев, а когда, наконец, заснул, его преследовали мрачные картинки его прошлой жизни.

Сны Гермионы в ту ночь были не менее тревожными, если под этим понимать соблазнение бывшего профессора, который стал гораздо приятнее в общении, чем раньше. Во сне Гермиона полностью принимала свою вину за происходящее. Ведь это она намеренно дразнила его во время отработки, сидя прямо на преподавательском столе, рядом с кипой непроверенных эссе первокурсников и демонстрируя ему свои трусики. В следующий момент отработка сменилась собранием Ордена, где все глазели на него, кроме нее. А она, закрыв глаза, соблазнительно облизывала губы языком, зная, что он не сводит с нее взгляда. Через мгновение они оказались в Визжащей хижине сразу после ее выпускного бала. Она громко стонала, в то время как Северус ласкал ее языком.

Гермиона резко открыла глаза. В доме было тихо, но уже не так темно, потому что сквозь зашторенное окно просачивалась тонкая полоска утреннего света. Ее рука сама собой потянулась к промежности, и, отодвинув насквозь промокшие трусики, она коснулась пальцами горячих, влажных складочек. Она внимательнее вслушалась в тишину, но никаких посторонних звуков не услышала. В доме по-прежнему было тихо. Предположив, что Северус наверняка еще спит, Гермиона стала тереть влажные складочки, стараясь не издавать никаких звуков, и дышать так тихо, насколько это было вообще возможно.

Сначала Северус не понял, что именно его разбудило. Утро было совсем раннее, в это время он обычно еще спал. Он внимательно прислушался и услышал его. Звук был очень тихим, но его слух по-прежнему оставался острым, благодаря всем тем годам, когда он жил в постоянной опасности и прислушивался ко всему, что могло оказаться для него полезным. Возможно, все дело было в том, что, живя в одиночестве, он привык к тишине. Но какова бы ни была причина, он отчетливо услышал тихий стон. На мгновение он замер, боясь даже сделать вдох, и настороженно слушал. Наверняка ему не стоило подслушивать, но все его мысли вмиг вышли из-под контроля, а остатки ночного кошмара постепенно сошли на нет. Он слышал ее учащенное тяжелое дыхание, а потом комнату огласил еще один тихий стон, который болезненным напряжением отозвался в его паху.

Блядь.

Мозг больше не анализировал ситуацию, и рука скользнула вниз, а ладонь крепко обхватила каменную эрекцию. При помощи беспалочковой магии он бросил невербально Муффлиато, поглаживая член. Приглушенные всхлипывающие стоны, доносившиеся из соседней комнаты, проникли в его воображение и вызвали в сознании такие картинки, каких там не было уже довольно долгое время. Судя по звукам, он кончил сразу же после нее. Он услышал, как она, прихрамывая, пошла в ванную, и отменил заглушающее заклинание, вновь притворившись спящим. Как он вообще собирался смотреть ей в глаза после этого?

Казалось, ему намного лучше удавалось держать в узде свои эмоции и делать вид, что ничего особенного не случилось, в то время как она старательно избегала встречаться с ним взглядом, даже когда пришло время наносить пасту на ногу. Может ли это означать… Нет, это абсурд. Они как раз заканчивали с обедом, когда он решил прояснить ситуацию на этот счет.

– Я сделал что-то не так?

От этого неожиданно прозвучавшего вопроса Гермиона чуть не поперхнулась спагетти, поэтому потянулась к стакану воды и жадно сделала глоток.

– Э-э, нет. Извините, просто я сегодня не очень хорошо себя чувствую.

– Может, вам нужно какое-нибудь лекарство? Я могу поискать в аптечке или же приготовить что-то другое.

Ее щеки залились бледно-розовым румянцем.

– Нет, в этом нет необходимости. Думаю, мне уже скоро станет лучше.

Зародившаяся этим утром в его сознании мимолетная мысль начала обретать форму. Но для полной уверенности нужно было получить еще небольшое подтверждение.

– Это как-то связано с началом женского цикла?

Румянец на ее щеках потемнел на пару тонов.

– Нет, проблема не в этом.

– Значит, вам в самом деле не нужна помощь?

– Нет, мне не нужна помощь.

– Так я и думал. – Он посмотрел на нее, и в его взгляде читался ничем не прикрытый вызов. – Кажется, вы справляетесь просто… прекрасно, – проговорил он, предоставив ей возможность самой разобраться с тем, что ее беспокоило.

– Конечно, – заверила она.

В следующую минуту раздался громкий стук в окно. Большая сова, к лапке которой был привязан конверт, стучала в стекло клювом.

– Похоже, это для вас.

Он открыл окно, впустив сову внутрь, отвязал от лапки послание и угостил ее совиным кормом. Конверт Северус передал Гермионе, которая, сгорая от нетерпения, сразу же разорвала его и принялась за чтение письма.

Г, привет. Предварительное слушание прошло отлично. Суд назначен на 30 апреля. Пожалуйста, постарайся вернуться до этого времени. Дафна говорит, что без тебя не справится. После предварительного слушания она дрожала как осиновый лист в ветреном лесу, но так и не сказала почему. Мне так не хватает твоего бодрого настроя в офисе. Трейси все еще сожалеет о случившемся с тобой несчастье.

П.

Прочитав послание, Гермиона облегченно выдохнула.

– Суд состоится в конце апреля. Это дает мне шесть дополнительных недель работы над делом. Но только при условии, что я попаду домой в ближайшие два дня.

Снейп прикинул в уме. Технически она вполне может отбыть в ближайшие два дня. Это означало, что либо он сможет быстро выбросить ее из головы, либо у него оставалось еще два дня для того, чтобы… Он понятия не имел, почему ему вдруг до безумия не хотелось ее никуда отпускать. Что же такого с ним произошло, что его захватило желание залезть к ней в трусики? Определенно, они поладили намного лучше, чем мог ожидать любой из них, она достаточно умна, с ней можно дискутировать практически на любую тему, она неплохо варила зелья и на нее было приятно смотреть. Но всего этого было недостаточно, чтобы он пренебрег собственным правилом – никогда не соглашаться на меньшее, чем настоящие отношения. Накануне он отшутился, что, если бы он встретил женщину, которая стала бы по-настоящему ему интересна, он бы передумал. Разве не так?

– К этому времени вы уже должны быть полностью в состоянии вернуться домой. Как ваша нога сейчас, после использования пасты?

– Я чувствую себя так, будто снова могу нормально ходить.

Он кивнул.

– Мы можем позже попробовать

Глаза ее загорелись.

– Вы серьезно?

– Вы же сами только что сказали, что чувствуете, будто снова можете нормально ходить?

– Да, кажется, да.

– Тогда не вижу смысла откладывать. Сейчас мы нанесем на ногу еще пасты, а перед ужином вы попробуете пройтись.

Она кивнула, и улыбка медленно сошла с ее лица, пока она смотрела, как он призвал к себе склянку с лекарством. Он пододвинул стул и сел напротив нее, повернувшись к ней лицом.

– Дайте мне вашу ногу, – тихо проговорил Северус.

Она приподняла ногу, положив голень на его колено. На этот раз он сам снял повязку. Отек уже полностью спал. Не в силах отвести взгляд, она следила за тем, как он тщательно втирает пасту в ее лодыжку, как его длинные пальцы скользят от голени к верхней части стопы.

«Какие прекрасные руки», – всплыла в сознании неожиданная мысль, и она закусила нижнюю губу. В голове замелькали картинки из недавнего сна, и Гермиона зажмурилась.

Северус в это время пытался бороться с собственными чувствами и отчаянно силился понять, чего он хочет от всей этой ситуации и что конкретно ему удастся получить. Но одного лишь мимолетного взгляда на ее лицо было достаточно, чтобы кровь вскипела в жилах и прилила к члену, вызывая сладкое напряжение в паху. Все его благородные попытки игнорировать свои чувства исчезли, словно их никогда и не было.

– Гермиона, – хрипло прошептал он.

Она открыла глаза и увидела, что он смотрит на нее точно так же, как во сне. О, Годрик Всемогущий! Она по уши влипла и отлично это понимала.

Комментарий к Глава 2: Намеки на невозможное

А я вновь напоминаю, что в качестве эксперимента теперь и у меня есть канал в телеграмм, посвященный саге о Гарри Поттере в целом и снейджеру, как любимому пэйрингу, в частности.

https://t.me/+Gl-TwwxQ45BkNDEy

Здесь вы найдете эстетику к моим прошлым и будущим работам, анонсы будущих работ, возможно, спойлеры и много чего интересного по вселенной Гарри Поттера.

========== Глава 3: Сейчас или никогда ==========

Комментарий к Глава 3: Сейчас или никогда

Гермиона и Северус наконец признали свои чувства, но будет ли этого достаточно для чего-то большего?

Она смотрела на него во все глаза, приоткрыв рот, до тех пор, пока в памяти не всплыло недавнее замечание, что с открытым ртом она похожа на рыбу, которое он сделал в момент их встречи, и быстро сомкнула губы.

– Да? – ответила она дрожащим от волнения голосом.

– Советую вам не делать такое выражение лица в моем присутствии.

– Какое?

– То, с которым вы сидели, пока я… делал… это. – И он снова принялся разминать ее лодыжку.

Ее пульс заметно ускорился, и она резко шумно выдохнула.

– Прочему?

О, Великий Салазар. Она ведь не хотела об этом спрашивать. Вопрос сам собой сорвался с ее губ, как только она об этом подумала. Он какое-то время буравил ее взглядом, черная глубина глаз рассказала ей обо всем, и в то же время ни о чем конкретном.

– Уверен, вы предпочли бы этого не знать. – Голос его стал низким и бархатным, заставив ее сердце трепетать пуще прежнего.

Они смотрели друг на друга с неприкрытым желанием, но никто не отваживался сделать первый шаг.

– А что, если… – Она нервно сглотнула. – Что, если я хочу знать?

– Не думаю, что вы готовы к тому, что можете услышать.

– А я, напротив, думаю, что готова.

Внезапно в комнате раздался такой грохот, что Гермиона чуть не подпрыгнула на месте от неожиданности. Это ее костыли, что она оставила у стола, с шумом упали на дощатый пол. Северус резко обернулся, попутно пытаясь определить источник звука. А когда вновь посмотрел на нее, то она поняла, что момент упущен. Что-то изменилось в его взгляде, он надел на ее ногу повязку и осторожно опустил на пол.

Снейп мысленно обругал себя на чем свет стоит за то, что не смог совладать со своими эмоциями и позволил себе на краткий миг поддаться искушению. Но в конце концов, разум взял верх над чувствами, как это всегда с ним и бывало. Ему достаточно было вспомнить, что она оказалась здесь не по своей воле, а сейчас ей нужно было отправить еще одно письмо с совой, иначе Паркинсон устроит какую-нибудь пакость, если что-то о нем пронюхает.

– Когда Эвтерпа немного отдохнет, можете снова отправить письмо. Где найти пергамент вы уже знаете.

С этими словами он скрылся за дверью своей комнаты, прикрыв ее с негромким щелчком. Гермиона пребывала в растерянности. Она точно не знала, что именно сейчас произошло, но, тем не менее, чувствовала себя обманутой. Единственный способ заставить его выйти из укрытия, – это подготовить письмо, поэтому она быстро набросала на пергамент несколько строк для Пэнси, заверив ее, что вернется до конца недели.

Без помощи костылей она дошла до письменного стола, а потом, с письмом в руках, до двери его комнаты и тихо постучала.

– Да? – послышался приглушенный голос из-за двери.

– Я написала послание для Пэнси и хотела, чтобы вы отправили его.

– Оставьте его на столе.

– Вы же говорили, что отправите его как можно скорее.

– Я отправлю, как только у меня появится время.

– Нет, – ответила она со всей твердостью, на какую только была способна. – Письмо нужно отправить прямо сейчас. Скорее всего, вы правы, и Пэнси места себе не находит из-за всего этого. Отправьте скорее это письмо, иначе я добавлю постскриптум о том, в чьем доме я сейчас нахожусь.

Не успела она договорить, как дверь резко распахнулась, и на пороге возник Снейп, смотрящий на нее сверху вниз. Ей неловко было находиться в такой непосредственной близости от него. Заметив, что она больше не пользуется костылями, он спросил:

– Вы уже можете ходить?

– Немного.

– Хорошо.

Он вихрем пронесся мимо нее, схватил со стола письмо и ринулся к двери. Надев ботинки и мантию, он выскочил за дверь и отправился на поиски совы.

Эвтерпа радостно улюлюкала, пока Северус привязывал послание к ее лапке.

– Да-да. В последнее время у тебя стало больше прогулок. И еда там другая, не так ли? Что ж, наслаждайся. Возможно, это письмо будет последним на ближайшее время.

Она легонько клюнула его в палец и, взмахнув крыльями, поднялась в воздух.

Вернувшись в дом, Северус застал Гермиону там же, где и оставил. Она стояла возле двери в его комнату и вглядывалась в полумрак, пытаясь что-то там разглядеть. Он мысленно похвалил себя, что догадался оставить закрытыми ставни, так что она не могла ничего разглядеть.

– Хотите осмотреть мою спальню? – снимая ботинки проговорил он голосом, наполненным сарказмом.

Она резко повернула голову и посмотрела на него, явно смущенная его замечанием.

«Так и должно быть», – подумал Северус.

– Вы отослали мое письмо?

– Нет, я разорвал его на мелкие кусочки и выбросил в снег. Конечно, я отправил его.

Северус повесил мантию и неспешно направился к ней.

– Вы не ответили на мой вопрос. – Голос его понизился до шепота, и он медленно подходил все ближе.

– Если вас это так пугает, то я не успела ничего рассмотреть. Там слишком темно. – Она уперла руки в бока и стиснула зубы.

– Нет, это вы боитесь войти, – возразил он.

– Это было бы верхом невоспитанности.

– А если попытаться хорошенько рассмотреть отсюда, тогда нет?

– Если вы сами оставляете меня у открытой двери в вашу комнату, то нет.

– Приличия требуют, чтобы вы отвернулись и занялись своими делами.

– Должно быть, вы принимаете меня за кого-то другого. Потому что я привыкла удовлетворять свое любопытство, если того позволяют обстоятельства.

– И что же такого любопытного вы увидели в моей комнате?

– Кроме вашей лаборатории, это, должно быть, единственная комната, которая может рассказать о том, что за волшебник живет стенах этого дома.

– Я не жалую всякую сентиментальную чушь.

– А может, у вас ее никогда не было, потому что бежать от собственных чувств гораздо безопаснее?

Он опасно прищурился, подойдя к ней вплотную.

– Вы понятия не имеете, о чем говорите.

– Тогда, может, вам стоит меня просветить? – в ее больших карих глазах сверкнула такая отчаянная смелость, какую он не встречал ни у кого вот уже много лет.

– К черту все, – пробормотал он и, обхватив ладонями ее голову, притянул к себе для жаркого поцелуя.

Ее маленькие ладошки дернули край его джемпера, и на короткий миг она напряглась, но тут же расслабилась в его руках и позволила вовлечь себя в поцелуй, подобного которому не испытывала еще ни разу в жизни. Спустя несколько мгновений он отстранился. Сердце его бешено колотилось где-то в горле, и он не знал, сколько еще пройдет времени, прежде чем он переступит ту черту, за которой уже не сможет контролировать ни свои мысли, ни свои действия, ни свои эмоции. Черту, за которой он уже не сможет остановиться.

Она смотрела на него широкими от изумления глазами, в глубине которых плескалось безумие. Внезапно он почувствовал страх перед тем, что может произойти дальше. Он медленно сделал шаг назад, пытаясь восстановить дистанцию.

– О нет! Это ты не понимаешь! – она крепче схватила его за край джемпера, не давая сделать больше ни шагу назад. – Мы должны обсудить это. Сейчас же.

Он понял, что потерпел поражение.

– Однако, – добавила она уже гораздо тише, внезапно охрипшим голосом, – мы можем это обсудить прямо здесь, – и кивнула в сторону стола и стульев, – а можем подобрать для этого место поудобнее… – Он внимательно следил взглядом за ее мимикой. – …Где можно с комфортом расположиться… сидя или лежа, – уточнила, наконец, Гермиона.

В этот момент он мысленно воздал хвалу всем гриффиндорцам и их безрассудству, хотя никогда не признал бы этого вслух. Он протянул ей раскрытую ладонь и, дождавшись, когда она вложит в нее свою, потянул ее за собой в комнату.

Свечи, расставленные по различным плоским поверхностям, вспыхнули желтоватым пламенем, стоило ему лишь сделать мимолетный жест рукой без помощи палочки. Гермиона бросала короткие взгляды по сторонам, стараясь как можно лучше все рассмотреть, но, тем не менее, большая часть ее внимания была прикована к волшебнику, который вел ее в свою комнату. Она дрожала от предвкушения в то время, как он потянул ее к высокому зеркалу и остановился за ее спиной. Правой рукой он дотронулся до ее подбородка, побуждая поднять голову. Другая его рука заскользила вверх по бедру.

– Посмотри на меня, – прошептал он ей на ухо, едва касаясь губами ушной раковины.

Его рука поднялась вверх, кончики пальцев легко коснулись груди, очертив одно полушарие, а затем снова спустилась к бедру.

– О ком ты думала сегодня утром, Гермиона? – шепот его был ласкающим.

– Я… Черт. – Она в тот момент и не думала, что он может ее услышать, но теперь поздно было об этом переживать.

– Скажи мне.

– О т-тебе, – неуверенно пробормотала она.

– Что ты представляла?

– Мне приснился сон, как мы… – Она замолчала и сделала глубокий шумный вдох, когда рука его двинулась по передней поверхности ее бедра, а кончики пальцев поглаживали через ткань кожу всего в нескольких дюймах от изнывающего центра ее женственности. – …Мы занимались сексом.

– Тебе было хорошо? – рука вернулась к ее груди, он сжал двумя пальцами сосок и одновременно захватил губами мочку уха, вновь срывая с губ судорожный вздох.

– М-м-м…

– Так случилось, что я слышал твой восхитительный тихий стон, и он доставил мне огромное удовольствие. Гораздо большее, чем можно себе представить.

Он прижался к ней так, чтобы она сама смогла ощутить, какой эффект на него оказывает, и как сильно он наслаждается этим эффектом. То, как она задержала дыхание на несколько секунд, стало ему достаточным ответом. Другой рукой он, оставив подбородок, скользнул к другой груди и сжал ее. Гермиона застонала и опустила голову.

– Да, вот так. Мне продолжать?

– Да, да.

Он потянул за край ее джемпера и медленно стянул его через голову вместе с футболкой, оставив ее в кружевном бюстгальтере кремового цвета. Некоторое время он с упоением разглядывал ее тело в отражении зеркала, пока пальцы неспешно исследовали каждый дюйм ее кожи. Она была именно такой, как он и предполагал, гладкой и шелковистой. У нее было несколько шрамов на животе и один на шее, но Северус их будто не замечал.

– Ты такая красивая, – прошептал он, подразумевая каждый ее шрам в том числе.

Прошли годы, прежде чем он научился принимать свое собственное тело, покрытое шрамами. Каждый его шрам был как память обо всем, что он пережил, память обо всех принятых им решениях, благодаря которым он стал именно тем человеком, которым является сейчас. Наверное, это было не так уж и плохо, учитывая, что это бесподобное милое создание раскрылась перед ним так искренне, несмотря на их общее прошлое, – это был самый изысканный подарок, который он получал в жизни.

Его пальцы спустились на ее талию, коснулись пояса ее мешковатых брюк и замерли, словно спрашивая ее разрешения. Дождавшись едва заметного кивка, он расстегнул пуговицу, и с характерным звуком они опустились на пол. Он провел кончиками пальцев по ее промежности, с удовольствием отмечая, что ее трусики промокли насквозь.

– Такая влажная и это только лишь от моих прикосновений. Умница.

Святая Нимуэ, он сказал это таким голосом, что Гермиону пронзило острое желание одновременно растечься по полу лужицей слизи и опереться о ближайшую твердую поверхность и быть оттраханной до беспамятства. Но в следующее мгновение она почувствовала разочарование оттого, что он все еще был полностью одет.

– Я тоже хочу тебя видеть, – попросила она, ухватившись за пояс его брюк. – Дай же мне на тебя посмотреть.

С видимой неохотой он отступил на шаг назад и стянул через голову джемпер. Вслед за ним отправилась и рубашка, которую он не посчитал нужным даже расстегнуть. Затем он резким движением пальцев расстегнул брюки, которые упали на пол к его ногам. В мерцающем свете свечей все его шрамы становились менее заметны, но несмотря на это было ясно, что их у него гораздо больше, чем у Гермионы. Она внимательно изучала его

отражение в зеркале. Наконец, нарушив воцарившуюся тишину, он спросил, растягивая слова:

– Ну, как? Я прошел проверку?

– Не знаю. Думаю, мне придется рассмотреть поближе.

– Как хочешь, – проворчал он, чем вызвал у нее улыбку в ответ.

Она повернулась к нему лицом и подняла ладони к его груди. Прослеживая шрамы кончиками пальцев, ее руки двинулись вверх, минуя поросль волос на груди, и поднялись к шее, легко коснувшись уродливых рубцов.

– Да, прошел, – сообщила она голосом, в котором безошибочно угадывалась едва сдерживаемая страсть. – Я ставлю тебе высший балл.

И с этими словами она притянула его к себе, прижавшись губами к его губам. Этот поцелуй дарил еще большее наслаждение, чем предыдущий. Наверное, все дело было в том, что оба они были обнажены, и ничто не мешало касаться разгоряченной кожи.

Северус, не разрывая поцелуя, легонько подтолкнул ее к кровати, на ходу расстегивая бюстгальтер и отбрасывая его в сторону. Пару мгновений спустя за ним последовали и ее трусики. Гермиона тем временем подцепила пальцами край резинки его боксеров и медленно потянула вниз, освобождая его давно уже эрегированный член. В тишине комнаты послышались его вздох облегчения и ее – восторга.

– Все еще уверена? – ухмыльнувшись, спросил он.

– Абсолютно, – прошептала она, прижавшись к его груди.

Он переступил через боксеры и снова подтолкнул ее спиной к кровати, вынудив сделать пару мелких шагов.

Гермиона опустилась на одеяла, а Северус навис над ней, обхватив ладонями ее ноги на уровне голеней и прижав их к груди. Он расположился между ее разведенных бедер и несколько раз провел твердым членом вдоль ее влажных складок.

– Идеальна, – хрипло выдохнул он. – Ты ведь это всегда хотела от меня услышать?

– Да, – всхлипнула Гермиона, извиваясь под ним и пытаясь насадиться на его член.

– Идеальна, – повторил он.

Она собиралась что-то ответить, но слова застряли у нее в горле, потому что в это мгновение он медленно ввел в ее лоно головку и замер, позволяя привыкнуть к ощущениям. Спустя мгновение он осторожно двинулся дальше, нежно входя в нее на всю длину.

Несколько секунд она лежала под ним, насаженная на его член. Тепло ее узкого лона обволакивало его, даря ни с чем не сравнимые ощущения. Он был уверен, что умер и попал в рай, потому что ничего подобного он еще не испытывал с тех пор, как себя помнил. С губ его сорвался тихий стон.

Гермиона изучала его лицо и думала о том, что никогда раньше не видела его таким. До этого она видела, как он улыбался, и была уверена, что улыбка преображает его, несомненно, в лучшую сторону, делая его лицо почти красивым. Но сейчас оно стало просто невероятным. Северус прикрыл глаза, губы его разомкнулись, было слышно его хриплое учащенное дыхание. На лице его застыло выражение чистого удовольствия. Гермиона с силой напрягла мышцы таза, сжимая и без того тугое лоно еще сильнее. Эффект от проделанного трюка был мгновенным. Глаза его тут же распахнулись и вперились в ее собственные, полуприкрытые. На губах застыла полуулыбка, и он начал двигаться внутри нее, постепенно наращивая темп и наслаждаясь каждым звуком, который она издавала. Пальцами он ласкал ее грудь, экспериментируя с тонкой гранью между удовольствием и болью, вознося ее все выше и выше на вершину блаженства. Каждый раз, когда он толкался в нее, она сильнее сжимала мышцы и двигалась навстречу. Он жадно смотрел на ее губы. Как же он ненавидел их раньше. Все те годы во время ее учебы он с отвращением смотрел на ее постоянно открытый и что-то вещавший рот. Но теперь, приоткрытые и изогнутые от наслаждения, они казались ему жутко сексуальными, а тихие стоны, которые с них срывались, были очень возбуждающими.

Она водила кончиками пальцев по его груди и животу, вырисовывая одной ей известные узоры на его бледной коже. Он наклонился к ее лицу и захватил ее губы в плен своих. Гермиона переместила ладони с его груди на шею, притягивая ближе. Она подтянула бедра к груди и обвила ногами его торс. В такой позе член его входил под другим углом, задевая внутри нее какую-то точку, и Гермиона застонала громче, почувствовав, что еще немного и она кончит.

– Я уже близко, – прошептала она.

– Тогда кончи для меня. Дай мне почувствовать это. – Он взял ее ладонь в свою и провел между их телами. – Ласкай себя.

Она коснулась пальцами своего клитора. Движения Северуса стали хаотичными, дыхание рваным. Гермиона стала тереть клитор, ища разрядки. Через пару минут она громко застонала, выкрикнув его имя, и тело ее содрогнулось от волны мощного оргазма. Почувствовав, как стенки ее влагалища сжимаются вокруг него, Северус ускорил темп, чувствуя, что уже прошел точку невозврата. Спустя мгновение он последовал за ней, заполняя ее лоно густым потоком семени. Он склонился над ней и поцеловал, замедляя темп и все еще чувствуя дрожь ее тела после оргазма. Дождавшись, когда волна наслаждения, затопившая их обоих, сойдет на нет, он выскользнул из нее и лег рядом, не выпуская из своих объятий и продолжая покрывать ее плечи и шею поцелуями.

Некоторое время спустя они оба уже крепко спали, накрывшись одеялом и переплетя ноги.

Гермиона проснулась через час и заворочалась, пытаясь размять затекшие мышцы, чем разбудила Северуса. Он посмотрел на нее, и в его взгляде читался немой вопрос.

– Нужно было мне подождать с отправкой письма.

– Почему?

– Ты, правда, не понимаешь?

– Просвети меня.

Она приподнялась, опираясь на локоть, и прижалась к его губам в чувственном поцелуе, который был призван растворить все страхи, еще таившиеся в глубине его сознания. Спустя несколько блаженных мгновений она отстранилась от него и улыбнулась.

– Вот почему.

– Боюсь, что ничем не смогу помочь.

– Почему?

– Ну, ты ведь не думаешь, что я все еще заинтересован в том, чтобы ты ушла.

Его пальцы ленивыми движениями скользили по ее бедру.

– Возможно, ты все еще хочешь избавиться от меня как можно скорее.

– Не знаю, в постели с тобой гораздо теплее.

Она весело рассмеялась.

– И как мне это понимать?

– Когда моя сова вернется, ты можешь отправить еще одно письмо и сообщить, что у тебя появилось срочное дело, требующее твоего присутствия, и чтобы тебя не ждали в течение следующих двух недель.

– Двух недель?

– Месяцев.

– Но я не могу отсутствовать так долго.

– Я уже сказал тебе свое мнение. В остальном поступай как знаешь.

– Ты хочешь, чтобы я осталась?

– Я бы очень хотел выяснить, что именно между нами происходит, но я не из тех, кто торопит события. А сейчас, пока отправить еще одно письмо ты не сможешь, предлагаю вернуться к более… насущным… вопросам.

Он прижался к ней, и Гермиона почувствовала его наполовину эрегированный член своим бедром.

– Например? – поддразнила она, будто не понимая, что он имеет в виду.

– Нам обоим не помешало бы принять душ. Я уверен, что потом мы сможем придумать и другие занятия.