Текст книги "Двойной капкан (СИ)"
Автор книги: cabarella
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
Все точно хорошо!
Я тебе покажу "блондинчиков"! Я тебе покажу...
– Рик, какого хрена ты вкладываешь в удары злость? Чтобы победить, боксер должен быть спокоен и холоден, ничего личного! Фрей, вы что, с ним поссорились?
– Да вроде нет, мастер. Я и сам не пойму, какая муха его укусила.
Мистер Трамп вопросительно смотрит на меня, но я молчу, стараясь не встречаться глазами ни с ним, ни с Фрейваром. А что я должен ответить? Что прошло уже два дня, а этот белобрысый гад и не думает звонить? И я уже задолбался каждые полчаса проверять наличие сигнала, баланс и громкость вызова! Честно говоря, я и не собирался набрасываться на него на ринге, скорее мне хотелось чисто по-омежьи расцарапать его красивую наглую рожу или, на худой конец, вцепиться в светлые мягкие волосы и... Ладно, теперь мне по крайней мере понятно, зачем все университетские омеги отращивают себе длинные когти, да еще и делают на них маникюр цвета борща! А тем временем Трамп, так и не дождавшись никакого вразумительного ответа, машет нам рукой в сторону раздевалок и вызывает на ринг следующую пару.
Влетаю в раздевалку, на ходу сдирая перчатки и майку, и уже совсем было намыливаюсь в душ, но нет! Железная рука хватает меня за плечо и резко разворачивает лицом к своему хозяину.
– В чем дело, Рик? Я тебя чем-то обидел или что? – спокойно спрашивает Фрейвар, но его прищуренные глаза так холодно блестят, что я мгновенно сбавляю обороты.
– Все в порядке, просто плохое настроение. Извини.
– Если ни с кем никогда не трахаться, то так и будешь на людей бросаться. Выбери себе уже нормального омегу и успокойся. Тем более, что от желающих нет никакого отбоя.
Он выпускает мое плечо и начинает неторопливо раздеваться. О нет, только не это! Почти зажмуриваюсь и кидаюсь к душевым. Так, надо сделать воду похолоднее, еще немного, дааа... Мне сразу становится легче, причем, не только физически, но и морально. Голова проясняется, сердце перестает трепыхаться, а член... Ну, вы поняли.
Ну и в связи с тем, что сегодняшняя тренировка закончилась сравнительно рано, мы всей толпой отправляемся перекусить в ближайшую забегаловку. Я сижу тише воды, ниже травы, делая вид, что поглощен огромным пышным бургером, Олив с Клайдом любовно переглядываются и таскают друг у друга лакомые кусочки, а Фрейвар внимательно смотрит на них, задумчиво отхлебывая мерзкий латте из огромного бумажного стакана.
– Слушай, Олив, тебе часом носик сходить попудрить не нужно? А то я хочу с твоим альфой переговорить.
– Ага, спешу и падаю. Заведи себе омегу и им командуй, а со мной твой альфа-шовинизм не пройдет. Говори, чего хотел!
– ОК! Клайд, я тут узнал, что хозяин «Черного Жука» хочет заебашить за городом какой-то охуительный автодром. Типа, для «Монстров Хаоса» или «Угольного Кубка», и всё в таком духе. Короче, он хочет сделать что-то крутое и оригинальное, и ему нужны конструктивные решения новых аттракционов, но легальные бюро берутся за такие левые штуки неохотно. Я с ним поговорил и посоветовал тебя. Съездим, посмотришь?
Ничего себе! Я восхищенно смотрю на Клайда, но тот, вместо того, чтобы прыгать от счастья, не издает ни звука и лишь задумчиво поправляет очки. Ну вот что он за человек такой?! А в разговор снова влезает его лучшая половина.
– Фрей, ну какие «Монстры Хаоса»? У Клади универ, практика скоро будет, сессия опять же...
– И ты, – добавляет Фрейвар.
– Что и "я"? – тупит Оливка, моргая прекрасными зелеными глазами.
– А то, что тебя надо кормить, поить, развлекать, одевать еще желательно, шоколадные селезенки на День всех влюбленных дарить, и главное – возить на машине! Потому что, если ты не возишь своего омегу, то его обязательно начнет возить кто-то другой. А на всё это нужны деньги.
– Да ты... Да я сам себя могу и прокормить, и одеть!
Оливка даже подскакивает от возмущения, а из зеленых глаз вылетают такие молнии, что я уже совсем было собираюсь сбегать за попкорном, но тут Клайд наконец-то выходит из транса и, не обращая никакого внимания на своего кипящего праведным гневом любимого, произносит:
– Ты прав, и я согласен. Когда ехать?
– Завтра.
Олив обессиленно падает на место, я тоже откидываюсь на спинку своего стула, а Фрей делает очередной глоток остывшей бурды и вдруг весело подмигивает нам обоим. И настроение мое внезапно улучшается. Какой же он все-таки... молодец! Неужели он правда считает, что альфа должен обо всем этом заботиться? А если, допустим, у омеги есть свои деньги, тогда как? Мне ужасно хочется об этом спросить, но я боюсь, что такой вопрос покажется ему подозрительным. Никогда бы не подумал, что врать любимому и контролировать потом свое вранье – такое энергоемкое дело! Прямо какая-то душевная микроволновка...
Тем не менее, сплю я в эту ночь прекрасно и просыпаюсь ровно со звоном будильника, чувствуя себя при этом отдохнувшим и слегка успокоенным, как вдруг меня посещает крамольная мысль о том, что порядочный омега должен уметь сварганить на завтрак что-то посложнее залитых молоком ореховых мюслей. Интересно, что ест по утрам альфа, похожий на Фрея? Сырники? Омлет с помидорами и зеленью? А может, просто запивает овсянку протеиновым коктейлем? Короче, Рик, тебе надо научиться готовить хоть что-нибудь удобоваримое, а не просто ловко открывать коробки с «Завтраком для чемпионов». Можно начать прямо сейчас и... Телефон! Телефон!! Меня мгновенно бросает в жар, а пальцы дрожат так, что я даже не сразу попадаю по зеленым стрелочкам.
– Слушаю.
– С добрым утром, омега. Я решил пригласить тебя сегодня в ресторан.
– В... В ресторан? – я от изумления даже начинаю заикаться – Но я же не могу...
– Не бойся, это особый ресторан, называется «Пещера Мории». Там едят в темноте. Дорогой рестик, кстати, не забудь на всякий случай карту.
– Конечно! – торопливо соглашаюсь я, кивая прямо в трубку.
– Шучу, бестолочь, ничему тебя жизнь не учит, – ржет этот гад. – Короче, подруливай часиков в восемь.
И он отключается, даже не дождавшись моего положительного ответа. Да что ж такое-то?! Вот же... А впрочем... УРААААА! Радость так и прет из меня, как искристое шампанское из слишком сильно замороженной бутылки, и я прямо чувствую, как его веселые пузырьки щекочут мне нос. Он позвал меня на свидание! И не в постель, а в ресторан, как и всякого нормального омегу! Так, надо посмотреть в интернете инфу про этот ресторан, но сперва пойду попрыгаю на кровати от избытка чувств!
Вау, а рестик-то реально интересный! Действительно, гости едят в полной темноте, а вот у официантов есть приборы ночного видения. Теперь смотрим галерею. Ага, между столов проложены светящиеся галогеновые дорожки и такими же фонариками оформлены двери в туалет, а вот в самом сортире светятся только унитазы и краны. И вот написано, что это специальный контурный свет, который не влияет на общую темноту в помещении. А вот и цены. О, да тут платят фиксированную сумму просто за вход, и даже чаевые в нее уже включены. Блин, дорого! Но не могу себя заставить огорчаться этим фактом. Радуюсь, как кретин. И вдобавок, опаздываю в институт!
В преддверии свидания день летит, как на крыльях. Сегодня всего одна пара, а следующую за ней лабораторку мы втроем сделали еще на прошлой неделе. Точнее, не мы, а Клайд, но какая, блин, разница? Сдали-то мы ее все вместе, и даже глазом не моргнули! Тренировка тоже проходит без эксцессов, я спокоен и расчетлив, Фрейвар традиционно великолепен, и мистер Трамп из массы поводов придраться выбирает самый безобидный. А именно – кивает в сторону нашей обнимающейся на трибуне парочки и ехидно говорит, что в его время спортсмены таких омег, как Олив, всяким ботанам не уступали!
– И когда это было? В каменном веке? – невозмутимо парирует Фрей. – Теперь в цене мозги, а не мускулы. Да, Рик?
– Нет, – огрызаюсь я, а Трамп смеется и отпускает нас домой.
Но как раз домой-то нам никому не надо, а надо нам совсем даже наоборот. В «Черный жук»! А у меня снова торжественно сосет под ложечкой при одной только мысли о посещении этого запретного места, где я не только увидел своего первого альфу при ярком свете прожекторов, но и узнал его удивительное имя, больше похожее на бойцовский псевдоним. Хм, а сейчас-то тут всё выглядит совсем по-другому! Ветер мотает пыль и обрывки бумаг по огромной пустой парковке, и только возле самого входа в клуб стоят несколько дорогих джипов и один красный кабриолет. Да и сам клуб при свете дня окончательно похож на обычный обшарпанный ангар, хотя теперь я уверен, что это такой особый маркетинговый ход. В том смысле, что он доносит до публики одну простую мысль, что будь у тебя десять долларов или десять миллионов этих самых долларов, ты все равно будешь стоять на общий досмотр, а потом толкаться в зале вместе с остальными, невзирая на чины и звания.
И хотя народу нет и не предвидится, возле дверей по-прежнему дежурят два мордоворота, один из которых при виде Фрейвара приветственно кивает, и мы сразу же проходим внутрь. В огромном зале темно и почти пусто, и только на подсвеченном прожекторами ринге стоят несколько омег из группы поддержки. Сейчас на них нет ни золотистых шортиков, ни блесток, а напротив, их стройные ноги укутаны в какие-то шерстяные гольфы, и на гибких телах болтаются потные безразмерные майки. Но и в таком виде они выглядят так круто и сексуально, что я сразу напрягаюсь, как электрическая цепь в момент переноса единичного заряда из точки A в точку B. И как моментально выясняется, делаю это не напрасно. Один из танцоров грациозно перепрыгивает через канаты и опускается на пол ровно напротив Фрейвара.
– Фрей, привееет, – томно тянет он, скользя красивыми голубыми глазами по нашей маленькой группе и на долю секунды ревниво задерживая их на Оливе. – Новичков привел?
– Привет, и кстати, о новичках. Не познакомишь моего друга Рика с кем-нибудь из ваших? А то ему, бедолаге, самому некогда – учеба, тренировки, просмотр порно и дроч...
– Не надо меня ни с кем знакомить! – взвиваюсь я, а эти сволочи, включая Клайда и Оливку, весело хохочут. Черт!
Но тут, на мое счастье, из темных недр зала появляется группа альф, при виде которой нахальный танцор стремительно взлетает обратно на ринг, а Фрейвар почти неуловимо напрягается. А может, мне это просто кажется?
– Добрый день, мистер Вудс, – обращается он к невысокому, но неимоверно широкоплечему альфе. – Это – Клайд, я вам про него рассказывал.
Мистер Вудс, в прошлом довольно известный боксер, а в настоящем легендарный владелец «Черного жука», пару секунд сверлит Клайда маленькими, глубоко посаженными глазами, а потом молча протягивает ему лопатообразную руку. Обмен любезностями завершен, и мы почтительно следуем за хозяином заведения и его свитой в довольно большую и очень ярко освещенную комнату. В ней нет никакой мебели, просто ни единого стула или, на худой конец, табуретки, зато почти весь пол занимает объемный макет автодрома практически в натуральную величину. Горки, трамплины, какие-то перевернутые полусферы, укрепленные на почти невидимых проволоках, и разбросанные по всему перфомансу удивительно правдоподобные модели машин и мотоциклов, позволяющие оценить масштаб этого грандиозного проекта. Я восхищенно пялюсь на это зрелище, и мне ужасно хочется выразить свой восторг вслух, но не тут-то было!
– И что это за сельский мини-гольф? – громко произносит Оливка, которого, разумеется, никто ни о чем не спрашивал. – У меня сейчас кровь из глаз пойдет.
Повисает пауза, и альфы как по команде поворачивают головы и вопросительно смотрят, но не на мелкого наглого омегу, а почему-то на Фрейвара.
– А это Олив, друг Клайда, тоже студент и будущий промышленный дизайнер.
– Понятно. И что же не так? – мелкие колючие глаза Вудса впиваются в нашего красавчика.
– Да всё не так! Этот балаганный стайл давно уже катит только на детских площадках, а здесь вообще нужен стим-панк!
– Понятно, – еще раз невыразительно произносит хозяин «Жука» и переводит взгляд на Клайда. – Вы оба приняты! Приступайте немедленно.
Вот это крууууто! Везет же ребятам! Недаром говорят, что любовь приносит удачу! А зато я... Иду сегодня в ресторан. С Фрейваром!
Пещера Мории
В ресторан, в ресторан! И что же мне надеть? Брюки и рубашку или, как обычно, джинсы и футболку? Фигура-то у меня отличная, ну, если не знать, что она принадлежит омеге. То есть, для альфы фигура у меня отличная, а для омеги... Тьфу ты! Короче, надеть-то мне что?? Хотя какая, блин, разница? Фрейвар все равно ничего не увидит в этой ресторанной темноте, а больше ничье мнение меня не волнует. В общем – джинсы и футболка! А еще я снова опаздываю!
Лифт занят, и я кубарем скатываюсь по лестницам прямо под колеса своего собственного джипа. Надо поторапливаться, потому что... А нет! Вдруг Фрей заметит мою машину около ресторана? А может, он вообще решил меня подловить еще до всякой темноты, а просто на улице или в вестибюле? Надо... да! Поймать тачку, подрулить с заднего входа, дать там кому-нибудь денег и попросить проводить в зал. Точно! Все-таки, годы конспирации не прошли зря, ох, не прошли!
Так я и делаю, и это оказывается даже проще, чем я думал. Да и вообще, мне показалось, что я такой номер откалываю далеко не первый, и персонал в этом странном месте давно уже ко всему привык. Сдаю куртку провожатому, переступаю порог зала и... Блядь, оказываюсь в такой густой темноте, как еще ни разу в жизни. Такое впечатление, что я тут совершенно один, потому что не могут же другие люди настолько незримо присутствовать рядом? Или могут? Черт! Почти подпрыгиваю, когда рука провожатого касается локтя, направляя меня к нужному столику. Звук отодвигаемого кресла, легкое нажатие на плечо, я опускаюсь на мягкое сиденье и...
И сразу чувствую его совсем близко! Почти незаметный запах одеколона, ровное дыхание, а еще мне кажется, что он снисходительно улыбается, словно видя мой мимолетный испуг.
– Добрый вечер, омега. Как тебе ресторан? Мило, не правда ли?
– Не то слово, просто шикарный интерьер, – шучу я, стараясь, чтобы мой голос прозвучал как можно увереннее.
– Что будете заказывать, господа? Есть три комплексных меню: мясное, рыбное и сюрприз-угадайка.
– Разумеется, сюрприз! Мы их обожаем, правда, дорогой? – отвечает Фрей и неожиданно касается пальцами моего лица.
Я инстинктивно уворачиваюсь, но не тут-то было! Его вторая рука резко обхватывает мой затылок, фиксируя голову, меж тем как пальцы первой продолжают нежно скользить по скуле. Замираю, пытаясь унять панику, и вдруг понимаю, что официанты-то в своих очках видят абсолютно всё! Кошмар, никогда еще ни один альфа не касался меня прилюдно...
– Ну, ну, омега, успокойся. Никому нет до нас никакого дела, – смеется Фрей, а я внезапно, но довольно отчетливо злюсь. Почему, ну почему, он всегда знает, что именно я чувствую? Как такое возможно? Он ведь меня даже не видел никогда!
Тут над моей головой происходит какое-то движение, и нечто тяжелое, если судить по стуку, опускается между нами на стол. Официант, ни о чем больше не спрашивая, ловко расправляет на моих коленях салфетку и внезапно пропадает, словно растаяв в густой и прохладной темноте.
Пару секунд я туплю, не зная, как приступить к поеданию незнакомого блюда без ножа и вилки, как вдруг чувствую прямо у своих губ небольшой, аппетитно пахнущий кусочек пищи. Растерянно открываю рот и... Ммммм, вкусно!
– Вкусно? – спрашивает Фрейвар, и горячее дыхание обжигает мне щеку.
– Очень, – бормочу я, еле удерживаясь, чтобы не облизнуть его пальцы. Или я уже это сделал? Да или нет? А если нет, то почему он снова ржет?
– Что смешного?
– Просто хорошее настроение.
– С чего бы? – ерепенюсь я, ловко подхватывая языком второй предложенный кусок мяса. Или рыбы? А может, это птица?
– Ты знаешь, пару дней назад один кокетливый и очень красивый омега внезапно оказался еще и умным и даже не слишком корыстным, представляешь? И выбрал себе в пару отличного, но не модельного и не богатого парня. Моего друга.
– И что здесь такого? Омега не может быть умным и бескорыстным? Кстати, вы этому своему другу не завидуете, случайно?
– Омега может быть умным и бескорыстным. Красивый омега не может. И да, другу я завидую. Все завидуют друзьям, на посторонних-то нам наплевать. Скажешь, нет?
– Я... я не знаю, – неубедительно вру я, хотя давно уже понял, что действительно отчаянно завидую Оливке и Клайду. Никогда бы не поверил, что такое возможно. Но они так счастливы, так открыты, а мы... А мы снова сидим в этой гребаной темноте, потому я в свое время решил, что уродство одних должно компенсироваться слепотой других. Креативный кретин, блядь!
– ... с тобой встречаться. Омега, ты меня слушаешь? – в его голосе внезапно прорезаются знакомые стальные нотки, от которых у меня моментально тянет в паху. Черт, надо взять себя в руки!
– Почему именно со мной? Вдруг я урод? И вообще...
– Во-первых, ты никакой не урод, а очень красивый омега с правильными чертами, пухлыми губами, густыми волосами... они же тёмные, да? Глаза, наверное, карие, и очень нежная кожа. И я никак не пойму, в чем твоя проблема? Ты ведь у нас не знаменитость, нет?
– Нет.
– Нет. И не замужем, ты был девственником, я сразу это понял. Тогда почему? Но дело не в этом. Просто мне понравились и ты, и твоя честность.
– К... какая честность? – шепчу я, и ужасное предчувствие сдавливает мне горло, словно рука в холодной резиновой перчатке, внезапно возникшая прямо из темноты.
– Твоя. Помнишь, я спросил, как тебя зовут? Ты не сказал мне, а ведь мог назвать любое имя. Не соврал даже по мелочи. Я ненавижу ложь! Ненавижу. А теперь слушай меня внимательно! Больше в темноте мы встречаться не будем, но если ты примешь мое предложение встречаться открыто, то, возможно, у нас что-то и получится. Ты пока подумай, а завтра я тебе позвоню.
Я молчу. Просто сижу и молчу, не в силах вот так вот сходу оценить весь масштаб произошедшей катастрофы. Фрейвар же, явно принимая мое оцепенение за стеснительность, ласково ерошит мои волосы и добавляет:
– Кстати, не могу вернуть тебе деньги, у меня их, к сожалению, уже нет. Возьми взамен вот это, – и он вкладывает в мою руку маленькую бархатную коробочку. – Не волнуйся, оно новое, его так никто и не надел. Пока, омега! Завтра позвоню.
Ласковые пальцы выпутываются из волос, скрипит отодвигаемый стул, и я вдруг понимаю, что именно ощущает человек, у которого при одиночном спуске в глубокий колодец внезапно оборвалась веревка... Хотя нет, это плохой пример. Никакой веревки у меня и не было, я прыгнул в этот колодец без страховки, просто по глупости и от безысходности. И теперь вот сижу тут, в темноте, а на руку, мертвой хваткой вцепившуюся в подарок, падают редкие горячие капли... Когда я с ним, слезы всегда так близко...
Нет, не могу я здесь сидеть! Надо куда-то пойти... куда-то... Да! Туда, где холодный ветер гнет ободранные рыжие деревья, туда, где отцвели даже самые поздние осенние розы, и только неугомонные влюбленные пары упорно продолжают целоваться на качающемся над водой мостике... Я втайне обожал этот парк и этот мост, часто мечтал, что тоже когда-нибудь буду стоять на нем не один. Это так... романтично и жалко... Я просто жалок. Он сказал «Я ненавижу ложь! Ненавижу», а я непрерывно врал ему в течение двух недель. Непрерывно. Каждый день. А сейчас не могу заставить себя даже открыть подаренную коробку. Я знаю, что там. Зачем я ее взял? Перегибаюсь через перила и смотрю, как по темной воде бежит лакированная ледяная рябь. Холодно. Сую озябшие руки в карманы и натыкаюсь на телефон. На тот самый, специально купленный по такому случаю, телефон. Подношу его к глазам и нажимаю боковую кнопку. В густеющих сумерках вспыхивает голубой экран с одним-единственным контактом. Фрейвар, Фрейвар, Фрейвар. Разжимаю пальцы, слышу резкий всплеск, и сияющая голубая звезда медленно тает в таинственной и прожорливой глубине. Вот и всё. Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети...
Правый блок
Отлично, Рик, просто отлично! До соревнований всего один день, а я не придумал ничего умнее, как опоздать на восьмичасовую утреннюю тренировку. И главное, ладно бы проспал! Так нет же, сна этой проклятой ночью не было ни в одном моем бесстыжем глазу. Радует только одно – ни мистеру Трампу, ни Фрею нет сейчас до меня никакого дела. Они оба сидят верхом на стульях, спинами к рингу, и смотрят неизвестно кем добытое видео с тренировки наших основных соперников. Вот и отлично! Я-то, вдобавок к прочему, после бессонной ночи еще и совершенно не в форме.
Вяло колочу по груше, разогреваясь перед спаррингом, и параллельно бросаю косые взгляды на свою несостоявшуюся пару. Интересно, он уже звонил на мой безвременно почивший телефон? Или нет? А если нет, то когда собирается это сделать? Или никогда? Вот же я, все-таки, мудак! Нахрена я выкинул мобильник? Как я теперь узнаю, насколько серьезны были его намерения?
Бляяя, Риииик, лучше заткнись... Его-то намерения были как раз очень серьезны! Коробочка! Коробочка, которую я открыл, забравшись с головой под одеяло и свернувшись там несчастным зарёванным клубком. А внутри... Внутри тускло блестело при свете карманного фонарика лаконичное кольцо с плоским темно-красным камнем, который сперва показался мне абсолютно черным. Что это был за камень? Нет! Что это было за кольцо? Не обручальное, но явно не простое. Кто-то его так и не надел... А зато я надел! Оно село на нужный палец, как влитое, и если бы я уже не лежал, то новый депрессивный удар мог бы в буквальном смысле свалить меня с ног. Кстати, опоздал я тоже из-за кольца. Утром оно никак не желало покидать насиженное место, хотя я никогда не слышал, чтобы от слез опухала не только рожа, но и пальцы...
– Рик, ты там оглох, что ли? Прекрати насиловать грушу и подойди к нам!
Подхожу, стараясь держаться стороны Трампа и не сталкиваться взглядом с Фрейваром. Глупо, конечно, но не уверен, что сейчас смогу посмотреть ему в глаза. Он же ведет себя совершенно спокойно и расслабленно, из чего я моментально делаю два неутешительных вывода. Или он еще мне не звонил, или ему на меня плевать. То есть, не на меня, а... На кого? Нет, все-таки, на меня!
– Смотрите, вот ваш самый неудобный соперник. Рик, что ты тут видишь? – задает вопрос мастер, тыча узловатым пальцем в монитор.
– Ээээ... Левшу? – высказываю я предположение.
– Да. Этот парень – левша. Что скажете?
– Мне плевать. Я и сам левша, – неожиданно заявляет Фрейвар.
– Как это, ты – левша?! – вытаращиваюсь я.
– Очень просто. Я – переученный левша, но биться могу с обеих рук. Так что, проблема эта только для тебя, чувак. Ладно, пойдем, так и быть, научу ставить правый блок.
Он поднимается на ноги, легко хлопает меня по плечу и направляется в сторону ринга, на ходу стаскивая свитер. И хотя Трамп терпеть не может, когда кто-то машет кулаками в цивильной одежде, Фрею он не говорит ни единого слова. Мы начинаем отработку нового приема, и тут мне внезапно становится легче. Ну и ничего, что у нас не получилось! А зато я могу видеть его каждый день, разговаривать с ним, тренироваться... Дружить еще могу. Точно! Как будто бы мы разошлись, но остались друзьями! Короче, высокие отношения!
Черт! Проклятая леворукость! Я его атаки и в нормальную-то сторону с трудом отражал, вечно он меня слегка цеплял своим бронебойным кулаком, а тут и вовсе без шансов. Уже два раза смазал по скуле, несильно, но обидно. Рик, тряпка, соберись!
– Рик, соберись! Нашел время тормозить! Короче, смотри! Он знает, что ты правша, и ты для виду пропусти пару выпадов. А когда он решит реально атаковать и откроется, ты ставь блок и проводи контратаку. Причем, слева. И тогда ты его пробьешь. Давай, не спи!
Короче, все идет, как по маслу, а уж когда в процессе тренировки выясняется, что Трамп отмазал нас всех от занятий вплоть до соревнований, настроение мое улучшается еще больше. Все же здорово, что я могу так долго находиться рядом с Фреем, касаться его, выполнять короткие резкие команды и видеть одобрение в прищуренных светлых глазах. И главное, мне практически не надо с ним разговаривать!
В общем время проносится незаметно, и вот он – наш поздний обед. Мы с Фреем жадно едим специально приготовленное для нас отварное мясо, Клайд что-то считает, уткнувшись в ноут, а Оливка трещит без умолку, расписывая какой заебательский проект автодрома он начал рисовать, и как охереют при виде его лоховатые заказчики. Идиллия! Я бы даже мог подумать, что все предыдущие события мне приснились, если бы... Если бы не кольцо, которое мирно лежит в моем левом кармане, и которое я зачем-то так опасливо ощупываю рукой, словно оно может исчезнуть или, того хуже, внезапно выпрыгнуть на всеобщее обозрение. А так, все нормально и...
– Фрей! Что-то случилось? – вдруг спрашивает Олив, прерывая свой восторженный монолог.
– С чего ты взял? – вздрагивает тот.
– Да просто ты уже раз двадцать куда-то позвонил под столом и по дороге еще три раза набирал. Я видел.
Фрейвар удивленно и слегка недовольно смотрит на Олива, а у меня в горле мгновенно застревает очередной кусок мяса. Вот же наблюдательный гад, этот Оливер! Мы, омеги, все такие. Любопытные и беспардонные. Черт, черт, черт!
– Так что, кто там не хочет тебе отвечать? – напирает Оливка, и даже Клайд отрывается от ноута и бросает на Фрея внимательный взгляд.
– Нуууу... В общем, я договорился сегодня созвониться с одним омегой, а у него отключен телефон. С самого утра. Сперва я подумал, что он еще спит, а теперь...
– А теперь понял, что он в тебе не заинтересован, да? Вот так номер! – ехидно улыбается Олив, картинно разводя руками.
– Этого не может быть, – твердо произносит Фрейвар, обводя нас прохладно-серым взглядом.
– Почему же? Думаешь, прям все омеги рвутся выяснить, каков ты в постели? Ну не хочет парень с тобой встречаться, что тут та...
– Он в курсе, каков я в постели, и он хочет со мной встречаться. Я уверен. Тут что-то другое.
– Ну поговори с ним лично, без телефона. В чем проблема-то?
– Проблема в том, что я не знаю, где он живет, и как его зовут. Ой, только не надо на меня таращиться. Да, и такое в жизни бывает. Секс – не повод для знакомства.
Фрей со стуком кладет телефон на стол, ошарашенный новой информацией Олив переглядывается со своей умной половиной, а я мечтаю оказаться километров за десять от своих друзей и этого разговора. Блин, меня даже слегка знобит, а уж аппетита точно, как не бывало! А между тем, в разговор вступает Клайд, что делает положение еще более угрожающим.
– Подожди, ну а номер-то его тебе известен? Значит, можно узнать фамилию. Кстати, у нас куча студентов подрабатывает в салонах мобильной связи. Давай код оператора, мы найдем нужный салон и посмотрим базу!
Оливка аплодирует, а Фрейвар молча протягивает нашему умнику свой телефон. Я тоже с интересом слежу за происходящим, радуясь, что оказался не таким уж дураком, купив сим-карту не в салоне, а на левом радиорынке. Естественно, без предъявления паспорта. Выкуси, Клайд, не только у альф есть мозги, ох, не только!
– Ага, «Глобэкс». Там Донован работает, да, Рик? Сейчас позвоним ему. Дон? Ты, случайно, не на работе? Отлично! Слушай, пробей мне по базе один номер, – Клайд диктует номер, а я исподтишка любуюсь Фреем, получая какое-то извращенное удовольствие от созерцания его красивой напряженной физиономии.
– Как ты говоришь, Кевин Старк? А адрес и другие данные? Ага, ага... Сколько?! Пятьдесят шесть лет?
Олив громко хохочет, а раздосадованный Фрейвар бьет огромным кулаком по хлипкому столу. Я, полагая, что концерт окончен, облегченно выдыхаю и откидываюсь на спинку стула, но не тут-то было!
– Слушай, Фрей, а давай обратимся к мистеру Вудсу! – внезапно предлагает Клайд, и от ужасного предчувствия у меня мгновенно холодеет за ушами.
– А причем тут Вудс?
– Ну, понимаешь, «Черный Жук» ведь нелегальный клуб, однако вполне неплохо себя чувствует...
– Точняк! У него полицейская крыша, как пить дать! Поехали! Рик, да что с тобой сегодня? Проснись и вперед!
Твою ж дивизию... Что же я наделал-то, люди добрые! Папочки мои... Что теперь будет? И последний вопрос. Как вы считаете, на мудаков где-то учат или это врожденное?
