Текст книги "Кольцо ведьм"

Автор книги: Будимир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА 9
ПРОБУЖДЕНИЕ

Когда я проснулся, то было уже светло.

«Почему весты не позвали меня встречать солнышко?», – подумал я и посмотрел в сторону их лагеря. И, о ужас – палаток там не оказалось. Не может быть, наверняка они решила пошутить надо мной. Игра продолжается, – тешил я себя, но понимал: всё! Здесь должна стоять точка! Игра кончилась!

До моего отъезда оставалось ещё два дня. Я переставил свою палатку на место их лагеря, и мне казалось, что какая-то часть вест осталась здесь, на песке, и я телом пытался впитать её в себя.

Утром и вечером я ходил на гору встречать и провожать солнышко. Я пытался получить ответы на свои вопросы. Но я не мог войти в то состояние, в которое входил при вестах.

* * *

Двадцатое августа было моим первым рабочим днем после отпуска. Не было никакого желания идти на работу. Действительно, прав был Добрыня, что работа – это труд раба. Я на самом деле чувствовал себя рабом. А после отпуска – с особой силой. От этого моё состояние было подавленным. Но что я мог поменять?

Проснувшись в шесть утра, я легко позавтракал и, впихнув своё тело в переполненный работягами автобус, отправился на автобазу.

Та машина, на которой я работал до отпуска, оказалась почему-то занята. Начальник колонны дал мне другую машину с телескопической вышкой. Такие машины-вышки давно морально устарели. В основном их использовали монтажники – не как средство подъёма к объекту монтажа наружной рекламы, такому, как вывески, объёмные световые буквы, баннерные растяжки и так далее, а скорее как просто средство передвижения, так как сама вышка была крайне несовершенна, особенно её механизм опускания. Когда её клали на место для транспортировки, то на последних десятках сантиметров она словно срывалась и переходила в состояние свободного полёта. В момент её касания кузова происходил ужасный удар, от которого содрогался весь автомобиль. У водителя, который в это время должен находиться в кабине, от таких опусканий остаются неизгладимые переживания. Ведь создаётся такое впечатление, будто корзина от вышки (в ней во время монтажа находятся монтажники) не сможет остановиться там, где ей положено, и сомнёт кабину водителя вместе с ним самим. Тем не менее, они использовались, и раза три или четыре я всё же поднимал на ней монтажников. А один раз при попытке опустить вышку сломался повалочный крюк. Недолго думая, по совету монтажников я привязал трос к корзине вышки, а другой конец троса к невысокой, но прочной оградке и потихонечку стал сдавать машиной назад. Трос натянулся, и вышка сначала медленно стала наклоняться вниз, но, пройдя некую точку, она с таким грохотом обвалилась на машину, что я подумал, будто она отвалилась полностью. Монтажники одобрительно улыбались. Видимо, они неоднократно наблюдали, как водители вот таким образом опускали вышки.

Машины с такими телескопическими вышками были, как правило, исправны настолько, чтобы выехать из ворот автобазы. Очень часто возвращаться приходилось на буксире. Но тут мне попался экземпляр на редкость с резвым двигателем.

День после отпуска тянулся чрезвычайно долго. Хотелось, чтобы он быстрее кончился. Я чувствовал, как железяка вытягивала из меня все силы. И под конец рабочего дня их у меня практически не осталось, а ведь ничего особенно тяжёлого я не делал. Подавляющую часть рабочего дня я сидел в кабине автомобиля и ждал монтажников, которые вяло, словно варёные раки, делали свою работу. Езды за день было немного, в общей сложности я проехал километров тридцать. И вот наконец путевой лист подписан, можно возвращаться на базу. Настроение у меня несколько приподнялось. Я поехал по шоссе Энтузиастов в сторону центра. На стрелке светофора повернул на улицу Войтовича. Особо я не разгонялся и, экономя бензин, катился на нейтралке, так как улица шла вниз по наклонной. И тут внезапно мне вспомнились слова Рады: «Тебя ждёт сюрприз в первый же день твоего выхода после отпуска на линию», «не переживай, будет хуже».

И тут перед самым автомобилем я увидел яму, в которой на глубине двадцати сантиметров виднелся люк колодца. Влетать в яму я не собирался и машинально сделал резкий поворот налево. Это была моя роковая ошибка. Машина послушно повернулась, и тут я увидел, что прямёшенько направляюсь на кирпичную стену кладбища. Мне пришлось спешно исправлять создавшую ситуацию, и я дернул руль в противоположную сторону. Центр тяжести автомобиля был расположен очень высоко для такого манёвра, ведь вышка весит в общей сложности две тонны. Устойчивости для такого поворота оказалась недостаточно, и автомобиль стал переворачиваться. Я пытался выправить ситуацию, тщетно вращая рулём, но было уже поздно, автомобиль завалился на бок и со скрежетом ещё некоторое время двигался по асфальту. Лобовое стекло под воздействием сминающей силы рассыпалось на тысячи кристалликов, а я всё ещё держался за руль, не понимая, что произошло и как это могло случиться. Выползая из проёма лобового окна, я взглянул на автомобиль. Кабина со стороны водителя была изрядно покорёжена, деревянный борт разлетелся в щепки. Меня знобило, я вновь залез в кабину и, взяв оттуда куртку, одел её. Далее откуда-то, на удивление быстро, взялась скорая помощь с настойчивым санитаром. Увидев на моей ладони небольшую царапину, которую я получил, вылезая из кабины машины и ненароком порезав руку об осколок стекла, он перебинтовал мою ладонь так, что создавалось впечатление, будто у меня открытый перелом. В те времена бинтов не жалели. Санитар хотел увезти меня в больницу, уверяя, что я получил травму головы, и только после того, как я расписался в каких-то его бумагах, заверив этим, что отказываюсь ехать в больницу, он меня оставил в покое. После появился инспектор ГАИ. На москвичёнке примчался наш начальник колонны. Увидав меня, он обрадовался, кто-то сообщил ему, что я погиб. Он подбодрил меня, заявив, что ничего страшного не случилось, машину восстановим, и что более важно, что я сам не пострадал от аварии.

В общем, я отделался лёгким шоком, месяцем восстановительных работ над автомобилем и вычетами из зарплаты на это самое восстановление.

Однако выводы я сделал: с автобазы надо уходить. Перевернулся я не просто так, Рада слала мне привет как подтверждение своим словам. Таким неприятным для меня образом она показала, что берёт на себя ответственность за мою судьбу.

* * *

Как только я вновь оказался на линии, меня прикрепили к новому объекту: «Завод Газосвет». Теперь у меня был бортовой полутентованный уазик. На объекте я познакомился с очень энергичным человеком, у которого голова работала, как атомная электростанция. Мыслей было настолько много и настолько они были разнообразны, что, проехав с ним до Калининграда (что находится под Москвой) и обратно, мне можно было садиться и писать диссертации сразу по нескольким темам.

Я, видимо, тоже произвёл на него какое-то впечатление, так как он предложил мне работать на его производственном участке. Участок тот назывался «Световое табло» и находился на площади Маяковского, в здании тогдашнего ресторана «София» (ныне там находятся ресторан «Ростикс» и информационное агентство «Интерфакс»).

Когда я там очутился впервые, то был удивлён той атмосферой творчества, что присутствовала на участке. Мне достаточно было одного взгляда, чтобы принять решение. И я поменял место своей трудовой деятельности.

Теперь, приходя на своё трудовое место, я получал ни с чем не сравнимое удовольствие и был этим приятно удивлён, так как не думал, что от труда можно получать столько радости. Участок занимался изготовлением и обслуживанием наружной рекламы. Большей частью на тот момент там производились электронные блоки управления объектов наружной рекламы. Это всевозможные переключатели гирлянд, пробники, регуляторы свечения газосветных ламп и тому подобное. Но основная его задача заключалась в обслуживании и ремонте самого светового табло, которое возвышалось огромным полем сорок на шесть метров над четырёхэтажным зданием. Там я заинтересовался электроникой и быстро стал осваивать эту новую для себя область. Впоследствии без особых трудов я поступил в МЭИ на вечерний факультет «светотехника».

ГЛАВА 10
ДАНА

Подходила к концу зима 1989 года. Поздним вечером, возвращаясь после учёбы в институте домой, я стоял в ожидании автобуса и увидел, как подвыпившая компания пристаёт к проходящей в одиночестве девушке. Ребята были довольно плотного телосложения. Уверенные в своей безнаказанности, они вели себя вызывающе развязано. Людей поблизости не было, если не считать молодую парочку, стоящую в пяти метрах от меня, но они отвернулись, предпочитая не замечать инцидента.

У девушки не было шансов выкрутится из создавшейся ситуации – ни сопротивляться, ни убежать было невозможно, и ей приходилось терпеливо сносить оскорбления. Мне было крайне неприятно наблюдать за происходящей сценой, так как предстояло сделать выбор: либо по примеру парочки отвернуться, либо что-нибудь предпринять, чтобы помочь девушке. Оба решения были мне не по душе. Не замечать происходящего значило для меня расписаться в своей трусости, что для меня тогда было неприемлемо. А ввязаться в конфликт я боялся. В конце концов во мне победила моя экстремальная натура либо сыграли гормоны, так как девушка выглядела очень даже привлекательно. Я решил за неё вступиться. Подойдя к компании, я как можно более доброжелательно сказал:

– Ребята, будьте любезны, пожалуйста, позвольте девушке спокойно добраться до дома, отпустите её!

Реакция оказалась предсказуемой. Центр агрессии сфокусировался на мне.

– Кто ты такой? – взревел один из них. Он оценивающее, сверху вниз провёл по мне своим брезгливым взглядом.

Я понял: меня они не рассматривают как преграду для продолжения своих безобразий.

Но, как ни странно, рык молодого человека, с которым я начал милую вечернюю беседу, ввёл меня в состояния спокойствия. Решиться подойти к зоне конфликта оказалось куда сложнее, чем уже находиться в самом его эпицентре. Я так же понял: драки не избежать. Тем более, я хотел драки. Знакомое чувство отсутствие страха в критической ситуации предопределяло благополучный исход. Я решил попробовать наслаждаться ситуацией. Мне вспомнился аналогичный случай, произошедшей в Крыму, когда Влада ввязала меня в конфликт с местной шпаной. Правда, тогда я всё же надеялся на Владу, хотя она и не давала повода для этого, а здесь я был один. Тем не менее, во мне что-то переключилось. Мне даже стало интересно играть с этой подвыпившей компанией и наблюдать как бы со стороны за своими чувствами. Единственное, что меня подводило, это нервная дрожь в ногах. Тело боялось, а моя сущность – нет!

– Я её муж, – сказал ему первое, что пришло мне в голову.

– Чё-то не похоже! Муж объелся груш! Ха-ха.

– А иначе стал бы я рисковать, вытаскивая незнакомую бабу из такой ситуации?

– Может быть, ты псих?

– А что, разве похож?

– Я не психолог, чтоб разбираться, но лучше вали отсюда, пока я добрый!

– Раз ты такой добрый, то и девушку отпусти.

– Да я тебя убью прямо сейчас, урод!

– Не сомневаюсь, я вижу, какой ты сильный.

Я дотронулся до его бицепсов. Они и впрямь оказались на удивление большими и твёрдыми. Но всё же я был уверен, что владею всей ситуацией. Мне были подвластны действия парней. Так же были подвластны и свои чувства. Я будто находился в стороне и управлял событиями, как кукловод куклами при помощи нитей.

Хотя в то же самое время этот я, который всё держал под контролем, был и не я, а некая сила, делающая всё за меня. Она, будто сценарист, писала создавшую ситуацию, мне же был уже известен финал и оставалось только сыграть свою роль.

– Я сто тридцать жму лёжа, – хрипел парень, ища повод, чтобы разорвать меня.

– Коль ты такой сильный, то покажи, на что способен, или только с девчонками можешь справиться?

Мне было известно его намеренье, я был готов к удару, и удар коленом мне в пах не прошёл. Я увернулся и кулаком расшиб ему нос. У меня была матерчатая сумка, я бросил её на асфальт, чтобы руки были свободными. Сознание работало на автомате. Я не соображал, что делаю, какие наношу удары. Помню, от одного удара мне удалось так ловко уйти, что нападающий попал своим кулаком не в моё лицо, как он сильно жаждал, а в стекло, которым была остеклена автобусная остановка. Раздался звук рассыпающего стекла. Круг нападающих вокруг меня смыкался, но через короткое время внезапно противники стали отходить от меня. Мне это показалось странным. Увечий особых я им не нанёс, и при желании они спокойно могли бы со мной справится. Тем не менее, финал оказался добрым, как и обещал сценарист, хотя немного и скомкан.

Они стояли, как ни в чём не бывало, шагах в десяти от меня. Я так же, как ни в чём не бывало, подобрал сумку и пошёл дальше ждать автобуса.

Девушка подошла ко мне.

– Спасибо!

– Пожалуйста!

– Я думала, что мне уже ничего не поможет, а тут ты.

Я был немного смущён. Разговор с девушкой мне давался сложнее, чем разговор с парнями. Оказаться вне ситуации общения с девушкой я не мог. Да и сценарист куда-то исчез. Будто сказав напоследок: я тебе помог немного, а теперь выкручивайся сам.

– Тебе куда? – спросил я.

– Да вот же моя остановка.

– Хорошо. Я тебя провожу?

– Это было бы здорово, а то я уже боюсь, что до подъезда не дойду. Вдруг ещё что-нибудь случится.

– Странно, как-то они неожиданно успокоились, – поделился я своими мыслями.

– Тот здоровяк очень сильно порезал руку, может быть, они решают, что с ней делать?

Подъехал автобус. Я помог девушке войти в него. Мы сели. Девушку звали Даной. За разговорами мы и не заметили, как доехали.

– Зайдём ко мне? – предложила она.

– Зайдём! – обрадовался я, не ожидая такого поворота сюжета.

Мы вышли из автобуса на её остановке. Оказывается, Дана жила не так далеко от меня. Поднявшись в её квартиру, она шёпотом сказала:

– Говори тише, а то мои родители уже спят.

Мы расположились на кухоньке. Дана сделала чайку, и мы сидели, болтали о музыке, о политике, о том, чем занимаемся. Уходить не хотелось, но было уже очень поздно и, обменявшись с ней номерами телефонов, я всё же ушёл.

Мы стали часто встречаться. Нам важен был сам факт общения. Было интересно проводить вместе выходные и вечера, мы могли часами висеть на телефоне, обсуждать какую-нибудь ерунду. Вот оно – живое общение, о котором говорила Влада. Мы также не обходили стороной и откровенные темы. Но до постели дело не доходило.

В то время, как я думал, у меня были серьёзные проблемы в общении с противоположным полом. До армии у меня никого не было, после армии мне было не до этого. Работа на автобазе полностью высасывала меня. Сейчас у меня вроде бы появилось свободное время и силы. Но моя нерешительность не позволяла познакомиться с кем-нибудь. Я не знал, о чем можно разговаривать, как себя вести, со мной было неинтересно. Мои мысли были о сексе, а все прелюдии мне надо было каким-то образом обойти. И вот, когда я встретил Дану, то мысли о сексе с ней отошли на задний план. Мне было просто интересно с ней разговаривать, гулять, пить чай. И я стал понимать свои проблемы. Секс сам по себе, оказывается, неважен. Но мне хотелось секса с Даной. Я боялся всё испортить и не форсировал события.

Прошло достаточно много времени с нашего знакомства, прежде чем я поделился своими мыслями с Даной на эту тему:

– Знаешь, у меня не было ещё секса ни с одной женщиной.

– Ты ещё мальчик? – удивилась она.

– Да! И считаю, это ненормально.

– Почему?

– Думаю, у меня проблемы в общение с противоположным полом.

– Я бы этого не сказала, – улыбнулась Дана, – а впрочем, постараюсь тебе помочь.

– Чем?

– Всё дело в твоей нерешительности, а она оттого, что ты не знаешь, как себя надо вести с девушкой. Но есть ситуации, где ты ведёшь себя очень решительно. В этом я убедилась, когда ты заступился за меня. Ты очень чётко говорил, чётко действовал, ты был очень уверен в себе. Нерешительность твоя проявляется тогда, когда ты должен общаться с девушкой. Не так ли?

– В общем, ты, наверное, права.

– Я тебя подкую теоретически. У меня есть пара книг. Я тебе их дам, и ты будешь их штудировать. А потом посмотрим, что станет с твоей нерешительностью.

Вместо пары книг Дана мне вручила толстую папку брошюр, руководства по сексу, где описывались техники ухаживания, ласк и собственно самого полового акта.

– Изучай, пригодится, – хихикнула Дана, – я займусь твоим просвещением.

– Откуда у тебя всё это?

– Взяла у папы с мамой.

Мне было неловко, но, как образцовый студент перед экзаменами, я стал штудировать эти книжки.

И когда перечитал всё, что мне дала Дана, я стал намекать ей, что пора бы перейти к практике.

Но Дана мягко держала дистанцию. Она говорила «ещё рано», «мы ещё не достаточно знаем друг друга», или «а ты все мои книги досконально изучил?», «ты очень много думаешь о сексе».

Да я действительно много думал о сексе. Дана была права, ей хотелось, чтобы я думал о ней! Мне никак не удавалось уловить эту невидимую грань. В результате, отчаявшись в своих поползновениях в сторону постели, я смерился с ролью друга Даны. От этого мне стало намного легче. Мысли о сексе не встревали клином между нами. Общение стало проще и, как ни странно, более близким.

ГЛАВА 11
ДАЧА

Как-то в выходной день мне позвонила Дана:

– У тебя, насколько я знаю, скоро день рождения? – спросила она, прекрасно помня, что через неделю мне исполнится двадцать три года.

– Да, – подтвердил я.

– У меня есть предложение. Хочу сделать тебе обалденный подарок.

– Это какой-то сюрприз?

– Ну… Как сказать? Я беру у предков ключи от дачи, и там мы предадимся радости общения друг с другом. Ты хочешь этого?

– Конечно, хочу!

– Там я у тебя приму экзамен. Всё-таки ты усердно учился, и семестр подошёл к концу. У тебя неделя на подготовку.

Я понял, о каком экзамене идёт речь. Все книги, данные Даной, я перечитал и был теоретически подкован, но практики у меня не было, я волновался. Дана не могла не догадываться о моём волнении и, рассмеявшись, добавила:

– Не переживай, всё будет просто чудесно! Я постараюсь!

* * *

Был прекрасный майский день. Взяв с собой мясо для шашлыка, закуску и вино, мы отправились на дачу. Час на электричке, полчаса пешочком, и мы на месте. Дача оказалась весьма капитальным сооружением из огромного сруба в два этажа. Войдя внутрь, я был поражён интерьером. Таких шикарных и необычных дач я не видел раньше. Огромный зал-кухня занимал весь первый этаж. По центру его находился массивный столб, украшенный резьбой и причудливо раскрашенный различными цветовыми орнаментами. В помещении было очень светло из-за огромных окон. У меня сложилось впечатление, будто я попал в сказочную избу. И чувствовал себя здесь инородным, несказочным персонажем. Солнечный свет заливал помещение золотом своих лучей. От изумления я остолбенел. Всё было выполнено в очень простом стиле – простая мебель, которая была сделана из дерева грубо, но очень добротно, обычный пол и потолок. Тем не менее, моё состояние было явно необычным.

– Как тебе дача? – спросила Дана, чтобы вывести меня из состояния безмолвного созерцания интерьера избы.

– Здесь всё волшебно! Кто придумал так построить дачу?

– Предки, – небрежно бросила Дана.

– Они у тебя архитекторы?

– Ага, и архитекторы тоже. Пойдем в сад, уже пора костёр разводить. Только пойду включу обогреватель, чтобы дом прогреть.

На улице было тепло. Нарубив дрова, я разжёг костёр. Мы вытащили небольшой столик и две скамеечки и расположили их возле костра. Разложили закуску. Я открыл вино и подумал: «Как хорошо после зимы вырваться из города на природу».

Угли получились хорошие. Запах жарившегося мяса приятно насыщал весенний воздух ароматом. А может, наоборот, весенний воздух насыщал мясо своей энергией?

– В духовке так вкусно не приготовишь, – поделился я с Даной своими мыслями.

Она молчала и улыбалась.

Я снял первый шампур, и мы приступили к трапезе. Мясо было мягким и насыщенным вкусом.

Дана действительно устроила мне праздник. Я наслаждался свежим воздухом, звуками пробуждающей природы, вкусом мяса, вина и компанией приятной девушки.

Когда в истоме, сытые и в состоянии лёгкого опьянения, мы начали перетаскивать продукты и посуду в дом, к калитке тихо подкатила большая чёрная иномарка.

– Ты кого-нибудь ждала сегодня? – с настороженностью спросил я.

Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь нарушал нашу идиллию. «Наверное, пожаловали родители Даны», – подумал я.

– Давай взглянем, кто там, – предложила моя подруга и отправилась к калитке.

Я последовал вслед за ней.

Из машины вышла женщина, она была в строгом сером деловом костюме. Чёрные прямые волосы были прилизаны и собраны сзади в тугой хвост.

Дана открыла калитку. Женщина уверено прошла мимо неё. Она явно направляясь ко мне. Наши взгляды встретились. Это была Рада!

– Здравствуй, Малыш!

Встреча оказалась настолько неожиданной, что у меня пересохло в горле. Пытаясь прочистить его, я крякнул пару раз, а затем промямлил:

– Здравствуй.

– Не ожидал ты меня здесь и сейчас увидеть?

– Нет.

Отвечал я односложно, так как мысль моя судорожно работала над вопросом: «Как могло такое случится?»

– Ты знала, что она приедет? – спросил я Дану.

– И не только она, – ответила Дана.

Я взглянул в сторону машины. Из неё вышли ещё четыре женщины. Среди них были Влада и Лада.

– Это что, вы меня приехали поздравить с днём рождения? – обратился я к Раде.

– Неласково как-то ты нас встречаешь. Не такого я от тебя ожидала. Выходит, не рад ты нас видеть?

Действительно, я вёл себя не очень вежливо и попытался исправиться:

– Извини, Рада, но я не могу сообразить, откуда вы взялись. Для меня ваше появление оказалось невероятной неожиданностью.

– Не извиняйся, Малыш, потерпи немного, и всё встанет на свои места.

К нам подошли остальные четыре женщины. Я поздоровался с Владой и Ладой. Влада представила мне двух незнакомых женщин:

– Познакомься Малыш, это Кази и Воля.

– Очень приятно, меня зовут Малыш, – представился я именем, которым меня называли весты.

– А ты своего настоящего имени не помнишь? – поинтересовалась Кази.

– Почему не помню? Помню!..

– Нет! – прервала она меня. – Не того, что у тебя в паспорте записан, а того, которым ты был наречён в Кирии.

– Не понимаю, о чём это вы?

– Не вы, а ты. Я Кази, женщина-хранительница. Я, как и все здесь присутствующие, женщина-веста. И здесь мы не для того, чтобы поздравлять тебя. А для того, чтобы повернуть колесо истории вспять. Ключ к двери, где скрывается истина, у тебя в груди, и наша цель – добраться до этого ключа. А твой день рождения – тьфу.

Кази смачно плюнула и ногой растоптала плевок.

– Твой день рождения – сплошная математика: одна цифра сменилась другой. Вот и всё! И что? С этим надо поздравлять?

– А ты чего приятного скажешь? – обратился я уже на «ты» к Воле.

– С днём рождения тебя, Малыш!

– Спасибо! Приятно слышать, хоть кто-то из вас меня поздравил.

Я взглянул на Дану.

– Ты тоже веста?

– Да, милый.

– Что же ты раньше мне об этом не сказала?

– Тогда не было бы такой изумительной кульминации.

– Ну, спасибо тебе, дорогая!

– Не за что!

Мы все вошли в дом. Помещение уже достаточно прогрелось.

– Сделай нам, пожалуйста, чайку, – попросила меня Рада, – только попробуй делать его с любовью ко всем нам, это очень важно, да и тебе станет легче. Вспомни, как мы тебе готовили в Крыму. Попробуй нам отплатить тем же.

Я пошёл делать чай, пытаясь все свои действия максимально осмыслять и наделять силой. И мне показалось, что у меня получается. Приготовление чая превратилось в одно неразделимое действие, обладающее свойством гармонии, пластичности, целенаправленности. Когда чай был готов, у меня возникло впечатление, будто в каждой чашечке чая находится моя частичка.

Когда мы сели пить чай, Рада причмокивая, произнесла:

– Малыш, чай просто чудо! Не правда ли? – обратила она внимание остальных вест.

Каждая веста по-своему выразили своё восхищение моим мастерством заваривания чая. Я подумал, они смеются надо мной.

– Нам важно сейчас вобрать в себя твою живу, чтобы прочувствовать тебя, – пояснила Кази.

– Этот дом не является дачей. Это наш общий дом и мы иногда в нём живём, – произнесла Рада.

– А как же родители Даны?

– Забудь про них, это всё легенда. Дана живёт без родителей. Та квартира, куда ты к ней заходил, была специально нами снята, чтобы ты мог познакомиться и встречаться с Даной.

– Она же сказала, что её предки построили этот дом.

– Я сказала, что дом построили по замыслам предков. Не в смысле моих родителей, а в первоначальном понимании слова «предки», – пояснила Дана.

Только сейчас я понял, что родителей Даны никогда не видел. Хотя ощущал их близкое присутствие. Наверное, оттого, что Дана очень часто о них говорила: «мама на кухне», «папа смотрит телевизор» (который был действительно включён), «это мне купила мама» и так далее.

Но наша встреча с Даной была спонтанной. Я сказал:

– Рада, но ведь я с Даной познакомился случайно! Или?..

Она ответила не сразу, дала возможность мне самому догадаться.

Я задумался, а затем меня осенило:

– Выходит, наша первая встреча с Даной была подстроена?

– И да, и нет. Нами было создано энергетическое поле вашей встречи. А ваше знакомство случилось само собой. Не сомневайся, те грубияны, с которыми тебе пришлось драться, были реальными.

– Для чего всё это делалось? Для чего я должен был знакомиться с Даной?

– Нам очень важно, чтобы твоё семя не попало в лоно чужой женщины, – неожиданно для меня произнесла Кази.

Я открыл рот, да так и замер, обмозговывая услышанное. После того, как столбняк с меня спал, я выдавил из себя:

– Почему?

– Твоё семя несёт образ свободы, – продолжала отвечать Кази, – и попади оно в женщину, принадлежащую системе, через него тебя легко будет вычислить и нейтрализовать. И плакали тогда наши планы о счастливом обществе на ближайшее будущее.

– Вот те раз! Как всё серьёзно! – почесал я себе затылок.

– Ты не принадлежишь себе, – подхватила Дана, – ты принадлежишь идее, цели, образу свободы, для этого ты здесь.

Ситуация в комнате переставала быть для меня реальной. Я входил в какой-то туман. Голоса женщин стали тонуть в гуле моих мыслей. Я был зол, раздосадован. Мне нельзя было делать то, что делают обычные люди. Я не имел права на желания. Я принадлежал цели, цели, которая мне была неизвестна. Мне было трудно. Но я всё же понимал – иначе невозможно, иначе смерть.

Воцарилась тишина, меня оставили наедине со своими мыслями.

Я принадлежу системе, а не себе, поэтому не в силах делать выбор. Она лишила меня выбора. Моя судьба есть просто роль. Которая следует сценарию, написанному системой, и на данный момент я являюсь её рабом. Весты хотят помочь мне вырваться из этой ситуации и передать мою судьбу в мои же руки. Я всё понимал, но сопротивлялся этому. Во мне уже сидел внедрённый механизм, не дающий обрести свободу. Он сопротивлялся, выдавая себя за меня. Но я его уже чувствовал и, видимо, это был шаг к освобождению.

Когда вихрь мыслей в моей голове унялся, я спросил:

– Что от меня требуется? – надеясь услышать в ответ чёткие рекомендации по обретению счастья.

– Ты хочешь Дану? – спросила Рада.

Я не был готов к такому вопросу и, немного подумав, ответил:

– Если скажу, что хочу, то вы вновь заявите, что я не готов!

– А ты скажи и услышишь, что мы ответим, – засмеялась Дана.

– Да, я хочу Дану!

– А может быть, ты хочешь просто секса? – продолжала Дана.

– Я хочу секса с тобой!

– Да, Малыш, ты действительно не готов, – произнесла Рада.

Заявление Рады было словно приговор. За меня решал целый консилиум, трахаться мне или нет. Я захотел тут же убраться из этого дома и не видеть больше этих вест.

– Расслабься, Малыш, у тебя ещё будет чудная ночь с Даной, – услышал я ласкающий голос Лады.

– Но ведь Рада говорит, я не готов!

– Что верно, то верно, но времени нет. Да и как можно быть готовым, не зная, к чему, собственно, готовиться? Мы и приехали сегодня сюда, чтобы помочь тебе скомпенсировать свою неготовность.

– Вот те на! – я всё больше удивлялся. Теперь все они решили заняться моим половым воспитанием!

– Это серьёзней, чем ты думаешь, – подхватила Влада, – речь идёт о жизни или смерти, и не только твоей. Забудь о предрассудках, забудь о морали и правилах, принятых в обществе. Если ты не можешь довериться нам, то доверься себе, своим чувствам, своей интуиции.

– Но я не чувствую нечего и не интуитивен, к сожалению!

– Это оттого, что ты чётко не определил свою цель в жизни. Но она есть. Прейдёт время, и у тебя ничего не останется, кроме неё. Тогда ты будешь мудр и счастлив. А пока ты далёк от этого, положись на нас. В данном случае у тебя не остаётся выбора. Ты сам это прекрасно понимаешь, просто тебе хочется немного поговорить, разговор успокаивает тебя. Ну что ж, есть у тебя еще какие-нибудь вопросы?

– Пока нет.

– Вот и чудно, – подвела итог Рада, – а теперь перейдём к посвящению!

– Какое посвящение?

– Не бойся! Ты сам всё увидишь, – сказала Дана.