Текст книги "Кольцо ведьм"

Автор книги: Будимир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Так что покуда ты здесь – будь в общении и наслаждайся обществом! Вернувшись домой, тебе будет не до этого.

А теперь выбери, с кем мне можно, на твой взгляд, поговорить.

Особо не размышляя, я указал Владе на толстую женщину лет пятидесяти. Выбор мой пал на неё потому, что она мне показалась очень неприятной и мне было интересно, как Влада будет получать радость от общения со столь безрадостной особой.

– Наблюдай, Малыш, за мной, – сказала Влада.

Она лишь бросила взгляд на женщину, и я заметил, что Влада будто изменилась. Мне показалось, что она стала старше, чем несколько мгновений назад. Поравнявшись с женщиной, Влада пристально поглядела на неё. Женщина невольно остановилась.

– Здравствуйте, – сказала ей Влада.

– Здравствуйте, – ответила та.

– Вот смотрю на вас и вспоминаю – где-то мы с вами встречались? У меня феноменальная память на лица. Мне достаточно один раз увидеть человека, и я могу узнать его через несколько лет.

Женщина с интересом взглянула на Владу и, естественно, не узнала её.

– Вы в Питере живёте? – продолжала Влада.

– Да! – с ещё большим интересом женщина взглянула на свою собеседницу.

– А у вас собачка есть?

– Есть, пудель.

– Вы на выставки с ним ходите?

– Нет. На выставки не хожу.

– Всё! Вспомнила! Я вас в очереди у ветеринара видела. Когда прививала своего лабрадора. Я помню вашего пуделя. Очень забавный пёсик.

Женщина будто ожила. Как же, встретить за полторы тысячи километров того, с кем сидела в очереди у ветеринара. Так это почти родственная душа.

Они стали обсуждать собачьи вопросы. Кто лучше – пудель или лабрадор? Какие прививки кто сделал, и так далее. Я в этом ничего не понимал и стоял рядом, от скуки ковыряя ногой песок.

Расставались они уже как давние подруги, с улыбками и наилучшими пожеланиями друг другу.

– Я, конечно, сейчас была не в ударе, – поскромничала Влада. – Но пример живого общения я тебе продемонстрировала. Мне не представляло особого труда по её лицу, манерам определить, в каком городе она живёт. Каждый город оставляет на человеке свои отпечатки. Это говор, отдельные фразы, осанка, походка и так далее. То же самое касается и животных. Если ты сможешь чувствовать человека, не замыкаясь на своём внутреннем состоянии, то также сможешь определить, у кого есть дома кошка, у кого – собака, у кого – рыбки, а у кого вообще никого нет.

– Ты прямо как Шерлок Холмс! – восхитился я её способностями.

– Ну, нет! – категорично возразила она. – Я принципиально отличаюсь от Шерлока Холмса. Он использовал дедуктивный способ расследования, основанный на тщательном наблюдении и логических выводах. Я же, напротив, логику отвергаю, а доверяюсь лишь чувствам. Я ведаю человека, а не вычисляю его.

Теперь вновь твоя очередь. Видишь того мужчину, что лежит возле куста в тенёчке?

– Вижу, – сказал я, внимательно посмотрев на лежащего.

– У тебя сейчас есть время прочувствовать его, чтобы подготовиться к разговору. Хотя излишек времени иногда мешает. Но в первый раз у тебя времени не было, а теперь оно у тебя в избытке.

Мужчина был на вид лет тридцати. Судя по загару, отдыхал он здесь недолго. И, боясь обгореть, прятался от солнца в тени.

Я залез в воду, и, немного искупавшись, лёг неподалёку от мужчины. Влада, чтобы меня не смущать своим присутствием, расположилась метрах в двадцати от нас.

– Здравствуйте! – начал я, обращаясь к мужчине.

Мужчина приподнял голову, посмотрел на меня и ответил:

– Здравствуйте!

– Вы не знаете, рапаны здесь водятся?

– А что это такое?

– Такой моллюск с большой спиралевидной раковиной.

– Я не знаю, я здесь впервые.

На этом разговор закончился. Я не знал, о чём говорить дальше, да и мужчина не особо горел желанием разговаривать. Я полежал ещё минуты три, а затем плюнул на возможность живого общения, встал и пошёл к Владе.

– Ничего, Малыш, – подбодрила меня Влада, когда я был уже рядом с ней. – Важно, чтобы ты осмыслил свою проблему. Думаю, со временем тебе удастся её решить. Главное – не опускать руки.

– Не зная о живе, люди едут отдыхать и впитывают её, как ведающие. Они общаются друг с другом в непринуждённых беседах, обмениваясь при этом живой. Но, к сожалению, вернувшись вновь к своим повседневным обязанностям, человек быстро её теряет. Отпуск остаётся только как приятное воспоминание, от которого мало проку, – с грустью проговорила Влада.

Мы весь день гуляли по Планерскому. Заходили в дом-музей Волошина. Прошлись по магазинам и рынку, купили кое-какой провиант. Перекусив в маленькой кафешке, пошли на пляж, где отдыхали до вечера.

– Пойдём, Малыш, заберёмся на верблюдов, – Влада указала мне на две горы, стоящие вместе и действительно напоминающие собой два горба верблюда. – Оттуда мы солнышко проводим.

Утомительный подъём в гору был вознаграждён великолепным видом на посёлок. Солнце уже подбиралось к горизонту. Мы сели к нему лицом.

Я стал вспоминать те вопросы, что возникали у меня в течение дня. Их вышло немного.

• Зачем Лада легла со мной спать?

• Почему мне ночью приснился такой странный сон, где мы с Ладой парили над землёй?

• Зачем я нужен этим женщинам?

• Почему Лада и Влада хотят дать мне свою живу?

Сидя напротив заходящего солнца и впитывая его вечерние лучи, я вновь вошёл в состояние, в котором был накануне. Вопросы, заданные мной, потеряли форму слов и вибрировали в пространстве моего сознания в виде цветных звучащих струн. Ответы также были бессловесны. Только по истечении времени я смог облечь их в слова, фразы, предложения. Хотя тогда этого не требовалось. Просто мои вопросы один за другим отпадали за ненадобностью. Их звучание становилось тише, и я погрузился в безмолвие.

Я ведал, что могу полностью полагаться на этих женщин. Их, казалось бы, странные действия рассчитаны на достижение определённых целей. И одной из этих целей было помочь мне. То, что они со мной ведут себя крайне эротично, объяснялось своеобразной техникой научить меня воспринимать их живу. Они делали всё, что от них зависело, чтобы моё внимание было приковано к ним, лишь в этом состоянии мы могли максимально обмениваться живой. Сила и особенно их жива мне были крайне необходимы. Без них я, по всей видимости, не смог бы ведать. А мало-помалу веданье стало посещать меня.

Я начал понимать, почему мои новые знакомые не желали обращаться ко мне по имени, которым назвали меня в детстве родители. Дело в том, что то имя было вписано в государственные реестры и принадлежало системе. По всей видимости, если бы эти женщины звали меня по имени, их жива не пошла бы на помощь мне, а растворилась в системе государственности. Мне становилось ясно, почему люди, пытающиеся достичь больших успехов в жизни, берут себе псевдонимы, ведь только так можно обмануть систему. Обращаясь к человеку по его новому, уже осмысленному имени, жива идёт по адресу к личности, а не рассеивается в системах.

Сон, который ночью снился мне, не был обычным сном, более того, теперь я уверен, он был действительно совместным с Ладой. Она мне об этом сама во сне говорила, но я не придал тогда этому особого значения. Легла она спать вместе со мной для того, чтобы попасть в мой сон, и научить меня летать.

Сейчас мне стало очевидно, почему нельзя задавать вопросы. Они позволяют получить ответы сразу без напряжения сознания и удовлетворить любопытство, тем самым снять простым способом напряжение ума, а если ответов нет, напряжение остаётся, благодаря ему ответы приходят изнутри, как у меня в данный момент. Этот процесс несколько сложней, чем получение информации из доступных источников, будь то собеседник или книга, но я учился ведать, а ведая, я познавал истину, даже в том случае, когда её никто не знает.

Солнце ушло за линию горизонта, и пока еще совсем не стемнело, мы поспешили спуститься в посёлок. Внизу везде играла музыка. Люди с пляжа переместились во всевозможные увеселительные заведения, которых здесь было множество.

Мы шли по улице мимо всевозможных кафешек, баров, ресторанов, пивнушек.

– Малыш, я хочу веселиться, – Влада схватила меня за руку и потащила в ничем не примечательный ресторан.

Мне это предложение Влады жутко не понравилось. Я с детства не любил рестораны. Они у меня вызывали чувство неприязни. Мне не нравилась сама атмосфере таких заведений: ресторанная музыка, лица жующих и пьющих, услужливость официантов, запах алкоголя и дым сигарет. Поэтому, остановившись, я сказал:

– Нет! В ресторан я не пойду!

– Дурачок, – произнесла Влада.

И вдруг, прижавшись ко мне вплотную, обняв меня, она прильнула к моим губам поцелуем. Это оказалось так неожиданно, что я растерялся. Влада воспользовалась моей растерянностью и взяла всё под свой контроль. Я не мог и не хотел отрываться от её губ, они оказались нежными и требовательными. Уловив, что я не сопротивляюсь, её натиску, Влада ещё сильней прижалась ко мне и, запустив свои пальцы в мои волосы, ещё неистовей впилась в мои губы. И когда я уже дрожал от возбуждения, она оттолкнула меня и отправилась ко входу ресторана, на ходу бросив:

– Хочешь – иди со мной, а хочешь – иди на!..

Меня словно окатили холодной водой. Я простоял так минут пять, глядя на дверь, за которой скрылась Влада. Она не оставила мне выбора, надо было идти за ней.

Войдя в ресторан, я осмотрелся. Здесь был небольшой подиум, где сидел толстый мужик с красным лицом и, играя на клавишном синтезаторе, охрипшим голосом пел песню а-ля Мурка. За столиками сидели отдыхающие и не спеша поглощали содержимое тарелок и стаканов. Возле барной стойки стоял столик побольше, там сидела шумная компания. По их поведению я понял – это веселится местное население. Но что меня неприятно удивило, так это то, что за этим столиком сидела Влада. Оценивающие взгляды мужиков бегали по её формам. Они наперебой что-то говорили. Владе, видать, это нравилось. Она флиртовала, кокетливо улыбалась, смеялась над их грубыми шутками. Мне очень хотелось провалиться сквозь землю, положение было глупое. Уйти я уже не мог и что-то надо было предпринять. Найдя свободный столик поближе, я расположился за ним и заказал салатик и сок. Мне оставалось выжидать, когда Влада навеселиться, чтобы затем вместе вернуться на пляж.

Ситуация за большим столиком развивалась. Из мужиков выделялся один коренастый парень в жёлтой майке, он более активно обрабатывал Владу, наливал ей вина, что-то говорил на ухо, брал её руку в свои руки. Когда краснолицый певец запел более лиричную песню, то тот, что был в жёлтой майке, пригласил Владу на танец. Та с удовольствием согласились. Они танцевали и мило беседовали. Его рука с её талии спускалась ниже и ниже. Он всё сильнее прижимал Владу к себе.

Я проклинал себя, что попал в такую глупую историю.

Когда краснолицый вновь соизволил своим хриплым голосом исполнить грусть урки, Влада подошла ко мне и пригласила меня на танец.

– Ты что делаешь? – возмутился я.

– Мы же договорились – никаких вопросов, просто потанцуй со мной!

Я встал и, обняв Владу, мы вышли в центр зала и стали танцевать. Я ловил на себе враждебные взгляды местных мужиков.

– Малыш, – прошептала мне Влада на ухо, – ты сегодня так нормально ни с кем и не побеседовал. Я тут тебе ещё собеседников нашла для живого общения.

Меня словно пронзило током. Я понял, чего добивалась Влада.

– Ты ведаешь, Малыш! Я чувствую это.

Тут мне стало не по себе. Я не верил своей догадке, хотелось бежать отсюда со всех ног.

– Ты не сможешь убежать, – улыбаясь, будто флиртуя, прошептала Влада и лизнула мне ухо, – страх, но уже побольше, он в тебе, отбрось его и наслаждайся. Жива везде, бери её. Её легко взять в природе, но тем самым мы обедняем окружающий нас мир. Верх мастерства – брать живу в обществе у своих недоброжелателей, врагов, завистников. Пробуй, и у тебя получится. Только не так, как ты пробовал сегодня днём, или ты вновь хочешь пофилонить? Представь, что это всё игра, и наслаждайся, словно ребёнок.

Тут она оттолкнула меня и направилась к выходу. Я бросился за ней, но понял, что потерял контроль над ситуацией. И в тот же миг почувствовал на своём плече тяжёлую руку. Мгновения хватило мне, что бы направить ситуацию в необходимое русло. Я должен был всего-навсего наслаждаться ситуацией и раствориться в ней, как я растворялся в лучах солнца и в водах моря. Это очередное посвящение, страж иного мира. Страха не было, откуда-то появились дикий интерес и азарт. Неужели у меня получится из этой ситуации получить живу?

– Э, парень! – прохрипел голос у меня за плечом.

Я повернулся. Передо мной стояли два мужика, друзья того, кто был в жёлтой майке.

– Пойдём воздухом подышим, – нарочито любезно предложил тот, кто держал руку на моём плече, и грубо толкнул меня к двери.

Я вывалился на улицу. Здесь уже стоял мужик в желтой майке, он о чём-то оживлённо говорил с Владой. Влада, увидев меня, с возмущением взвизгнула и сказала:

– Мальчики, проучите этого подлеца, – она указала пальцем на меня.

– Ты чё женщин обижаешь? – прохрипел один из них.

– Мужики, давайте разойдёмся. Ни вам, ни мне не нужны неприятности, – предложил я.

– Ха! Во даёт! Неприятности нам не нужны! Какие ты нам можешь неприятности доставить?

– А если я, допустим, сотрудник КГБ?

– Ты?.. И можешь это доказать?

– Сейчас доказать не могу. Ксиву на пляж не взял, извиняйте, батьку, но если вы что-нибудь сейчас сделаете со мной, то доказывать не мне, а вам придётся под ярким светом настольной лампы.

– Да врёт он, – крикнула Влада, – он отдыхает здесь на пляже с палаткой. Где вы видели, чтобы сотрудники КГБ отдыхали дикарём? У них такие здравницы, что за границей условия хуже. Да государство за их отдых такие бабки платит!

– Ну, агент КГБ, что ты скажешь на это?

– Да я вроде всё сказал, решайте сами, что вам делать. Только учтите, приехав сюда, я встал на учёт в местном отделении комитета. Начальник у вас здесь полковник Михайлов. Беседа у нас с ним давеча состоялась. Не думаю, что местные комитетчики своих столичных коллег позволят обидеть.

Агрессивный настрой мужиков сменился нерешительностью. Естественно, никакого полковника Михайлова я не знал, думаю, и они не знали, кто у них здесь главный кэгэбэшник. Надо было пользоваться их растерянностью и переходить в наступление. Тянуть резину было не в моих интересах.

– А вот по поводу дамочки – рекомендую держаться от неё подальше. Она проходит по делу о незаконных валютных операциях. Я знаю её с Москвы и сейчас случайно встретил здесь. Фамилия Трахченко. Зовут Лидия Павловна. По всей видимости, она нащупывает здесь связи для своей преступной деятельности. Впрочем, я на отдыхе и не занимаюсь сейчас служебными обязанностями, поэтому, Лидия Павловна, – обратился я уже к Владе, – прошу вас, уезжайте из этих мест, и если сейчас арестовывать вас не собираюсь, то при повторной встрече буду вынужден посодействовать вашему задержанию. И все эти сцены, что вы сейчас устраиваете, ни к чему хорошему не приведут. Не с теми шутить изволите.

Я перевёл и зафиксировал свой взгляд на глазах обладателя жёлтой майки. Тот, не выдержав моего взгляда, потупился. Это была победа, и я её закрепил:

– Если у вас, мужики, есть ещё вопросы, я с удовольствием на них отвечу, если нет, то до свидания. Я пойду доем свой салатик.

Я решительно повернулся и вновь вошёл в ресторан.

Во время всей беседы я чувствовал себя на удивление уверенно. Мне казалось, что я нёс чушь несусветную. Но внутренне осознавал, что вся это белиберда вытягивает меня куда-то вверх над возникшей ситуацией. Это действительно была игра. Я был игрок, а мужики – пешки, которыми надо было двигать. Они относились ко мне крайне серьезно и это отняло у них силу и передало мне.

Войдя в ресторан, я еле удерживался от смеха. Прилив сил переполнял меня, я не знал, что делать с ним, и от этого меня трясло. И в то же самое время я не верил, что всё так удачно складывается, что практически проигрышная ситуация может дать силу, может обеспечить победу. Сев за столик, я попытался успокоиться.

Мне вспоминались слова Добрыни о ведической драке. Его теория подтверждалась практикой. Драка вовсе не означает рукопашный или вооруженный бой. Драка – образ жизни. При конфликтных ситуациях лучше избежать прямого противостояния. Выиграть драку значит получить живу противника и не дать ему своей. Выиграть драку – значит лишить противника его цели и приблизиться к своей.

– Ты прошёл через это, Малыш, молодец!

Передо мной сидела Влада и улыбалась. Я не был зол на неё. Я был ей благодарен. Мне ничего не оставалось, как сказать ей:

– Спасибо!

– Ты бы мне хоть фамилию поприличнее выдумал. А то Трахченко.

– Извини! Сказал то, что первое в голову пришло.

– Странные фамилии тебе в голову приходят, – Влада рассмеялась.

– Сама нарвалась.

– Что правда, то правда. Сегодня утром мы с тобой играли в игру, где при помощи общения ты должен был обмениваться живой с собеседником. Такая беседа даёт радость обоим участникам разговора. В том случае, который произошёл сейчас, ни о каком обмене живой речи быть не может. Перед тобой был враг и ты верно сделал, что забрал его живу, не дав своей взамен. Вначале я сомневалась, что ты это сделаешь, но увидев твой настрой, успокоилась. Молодец!

Пойдём, Малыш на наш пляж. Думаю, мы сегодня вволю повеселились, пора и отдохнуть.

Мы шли с Владой по ночному берегу. Тихо плескалась вода. Прохладный воздух освежал нас. Было тихо и ничего не напоминало о том, что днём здесь царит жаркая крымская погода.

Добраться до нудистского пляжа нам не составило никакого труда. Луна в достаточной мере освещала дорогу и через полтора часа мы были на месте.

– Сегодня, Малыш, я буду спать с тобой, – заявила Влада.

– Хорошо, – сказал я, уже не удивляясь её заявлению.

Мы быстро сообразили себе ложе. И, искупавшись в море, уставшие от впечатлений, мгновенно уснули.

Этой ночью мне снился сон, в котором была Влада. Мой сон опять отличался небывалой правдоподобностью. Но Влада с самого начала объявила:

– Малыш, это наше совместное сновидение.

– Влада, но я не могу поверить, что это сон!

– Я расскажу тебе, как определить, что ты спишь и видишь сон. Учиться различать явь и сон необходимо. Это первый шаг к осмысленному сновидению. Итак, если у тебя возникает вопрос, спишь ты или бодрствуешь, то это уже есть верный признак того, что ты находишься во сне, но ощущение реальности бывает до того сильное, что требуются ещё дополнительные доказательства сна, и здесь подойдёт тот навык, которому тебя научила Лада. А научила она тебя летать. Попробуй приподняться над землёй!

Я без всяких усилий, лишь силой своей мысли, поднял себя в воздух.

– Вот видишь, Малыш, после того, как ты воспаришь, знай твёрдо – это сон. Хотя и в этом случае возможны сомнения. Тогда без всяких доказательств скажи себе: «Я сплю». Ты не ошибёшься. А сейчас я тебе покажу ещё одну особенность сна: мы будем плавать под водой.

Влада взяла меня за руку, и мы взлетели. Сначала мы летели невысоко над землёй, затем поднялись выше, а далее летели уже над морем.

– Тебе не будет представляться сложным плавать и дышать под водой. Сегодня днём ты почувствовал и вобрал в себя живу воды. Это поможет тебе. Важно не боятся, а наслаждаться подводным миром. Для начала давай походим по воде, привыкни к ней.

Мы немного побегали по волнам, это было забавно. Мы веселились, играли как дети, брызгаясь друг в друга. Поначалу мы пытались увернуться или убежать от брызг, но затем оказалось проще спрятаться под водой, и я всё чаще оказывался с головой в море. Было несложно двигаться в плотной среде, но всё же это отличалось от полёта. В воде движения были не столь стремительны, а волевых усилий для поддержания в состоянии подвешивания надо было применять меньше. Влада вновь взяла меня за руку, и мы с удовольствием стали разглядывать морское дно с его многочисленными обитателями и водорослями. Черноморское дно с бедной, редкой растительностью и живностью плавно превратилось в богато населённое тропическое море с кораллами, на редкость добродушными акулами и пёстрыми рыбешками. Мне казалось, что там, в толщах воды, я стал заправским ихтиологом. Но всё подходит к концу, и я провалился в крепкий сон без сновидения.

ГЛАВА 6
РАДА

День начался так же, как и предыдущий. Радостно, бодро, рано, но без малейшего желания ещё поваляться, отходя от ночного сна.

После того, как мы поднялись на гору и встретили солнышко, Рада подошла ко мне и, пристально глядя мне в глаза, сказала:

– Вот, Малыш и я дождалась своей очереди – сегодня мой день. Когда мы спустимся к морю, я приготовлю для тебя на завтрак рисовую кашу. А затем я жажду тебя накормить морским деликатесом – устрицами и рапанами. Правда, их ещё надо насобирать.

Мы спустились, и Рада сразу же приступила к приготовлению завтрака, стала колдовать над примусом.

– Малыш, будь, пожалуйста, повнимательней, лови каждое моё движение, это важно. Всё то, что я делаю сегодня, посвящено тебе.

Мне было неловко видеть, как женщина, которая годится мне в матери, так ухаживает за мной. И только сознание того, что всё – игра, вводило меня в нужное для той ситуации состояние.

Я концентрировался на деятельности Рады. И через короткое время стал ее осмыслять. Мне казалось, что все её движения не были подчинены цели приготовить рисовую кашу. Здесь скрывался более глубокий смысл. Всё то, что она делала, было наполнено глубокой гармонией. Со временем мне стало казаться, будто Рада растворилась в пространстве, но остались её движения, её деятельность. Она была центром некой вибрации, и вибрация эта передавалась мне, я чувствовал её клокотание внутри себя. Было очень приятно. Я наслаждался своими чувствами и чувствами, что передавала мне Рада. Минут через сорок каша была готова.

– Ешь, Малыш! – Рада поставила передо мной миску.

С нетерпением я взял ложку, зачерпнул содержимое миски и попробовал кашу. Это было чудесно. Невероятно, как обычная рисовая каша может вызывать столько чувств. Я смаковал, растягивая удовольствие. Вкус поражал меня.

– Малыш, я вижу, моя кашка понравилась тебе?

– Да! Кашка чудная. Если ты скажешь мне рецепт её приготовления, то думаю, дома буду часто себе такую готовить.

– Ничего необычного нет в рецепте, по которому я тебе готовила кашу. Ну, если, правда, не считать одного секрета. Всё дело в живе, которую я направляю для тебя и которой я заряжаю пищу. Так что это я такая вкусненькая. Вряд ли ты будешь себе дома каши варить, такого вкусового восприятия, которое ощущаешь сейчас, не повторить. Я специально на завтрак выбрала для тебя самое что ни на есть простое блюдо. Рисовая каша ничего особенного по вкусу собой не представляет, но всё же она тебе очень понравилась. Здесь многое зависит от того, в каком состоянии ты её ел. Пресная пища может расцвести букетом вкуса. И напротив, изысканные блюда могут стать безвкусными. Сейчас твои вкусовые ощущения зависят от той живы, что я вложила в приготовление этой каши, и от того состояния, что навеяно тебе той необычной обстановкой, что вокруг нас, – это море, свежий воздух, пляж и так далее.

Готовить пищу на природе уже означает заряжать её силой. Именно по этой причине городские жители так любят выезжать на пикники, на дачи, и больше всего им там нравится готовить и есть. Жива природы проникает в пищу, а далее она усваивается человеком.

Когда я закончил завтракать, Рада собрала посуду и пошла её мыть. Я разлёгся на камушках, переваривая кашку под крымским солнышком. Мне было очень хорошо, я лежал, отдаваясь своим чувствам. Освободившись от хозяйственных хлопот, ко мне подошла Рада.

– Малыш, мне нужна будет твоя помощь, чтобы насобирать рапанов и устриц.

– Конечно, Рада, – с готовностью откликнулся я и присел.

– Видишь вон тот островок в море? – показала Рада на два больших камня, торчащих из воды метрах в трёхстах-четырёхстах от берега. – Там много устриц, нам туда надо сплавать и насобирать их.

– Но я боюсь, что не доплыву так далеко, я не очень хорошо плаваю.

– Поэтому так важно, чтобы ты поплыл туда, – Рада улыбнулась, – у тебя должно хватить сил. Мне так кажется, но… – она сделала паузу, – возможно я и ошибаюсь. Отдохни полчасика, и мы поплывём.

Она уже было решила оставить меня, но, подумав, добавила:

– А впрочем, можешь и не плыть, но тогда ты проиграл и выходишь из игры. Думай, Малыш, у тебя есть время.

Я знал, что решу. Они, видать, тоже. Страха не было. Я решил плыть.

Рада взяла небольшую сетку и прицепила её к поясу у себя на бёдрах.

– Малыш, поплыви!

Я было подошёл к морю, но Рада меня остановила:

– Погоди, ты не понимаешь, это очень серьёзный поступок, ты можешь погибнуть, не доплыв до тех камней.

Мне было непонятно, чего добивается Рада, недавно она просила меня поплыть с ней, а теперь предостерегает от опасности, что я не доплыву.

– Но я же решил плыть с тобой!

– Да, Малыш, молодец, но если я скажу: «прыгни вон с той скалы», – она указала на обрыв высотой метров двести, – ты тоже прыгнешь?

– Рада, ты задаёшь вопрос, а этого нельзя делать по правилам.

– Правила устанавливаю я. Это ты не должен задавать вопросы. Мне нужно, чтобы ты плыл со мной, но ты не осмысляешь всю опасность этого мероприятия, не берёшь ответственность на себя, перелагая её на меня. Но, может быть, это и к лучшему. Ладно, поплыли!

Я уже не так уверено, как сперва, последовал за Радой.

– Вот сейчас ты уже более бдителен, – прокомментировала она мою неуверенность, – этого я и добивалась.

Мы вошли в воду и поплыли. Я старался плыть, экономя силы, часто переворачиваясь на спину, чтобы отдохнуть. Но всё равно на полпути до камней сил уже почти не осталось. У меня стали возникать мысли, что не доплыву, и мне ужасно захотелось повернуть к берегу. Но позади я услышал подначивания Рады:

– Я вижу, Малыш, ты уже не рад, что поплыл со мной? Видать, опрометчиво твоё решение составить мне компанию. Не хозяин ты своему слову?

– Рада, твои слова не обоснованы, ведь я плыву дальше.

– Молодец, Малыш, видать, я ошиблась в тебе. Ты герой!

Она явно смеялась надо мной! Она чувствовала мои колебания и сомнения в способности доплыть до камней. Теперь мне пришлось плыть дальше, но сил становилось меньше, дыхания не хватало, я жадно хватал воздух ртом, в глазах темнело, я не видел, куда плыву и сколько ещё оставалось до островка.

Когда я вместо воздуха очередной раз хлебнул воды, то разум меня покинул, и вместо того, чтобы лечь на спину и отдохнуть, я судорожно стал бить руками по воде. От этого силы окончательно покинули меня и я с головой ушёл под воду. Мне тяжело стало бороться за жизнь. Было проще вдохнуть воды и пойти на дно. От такой мысли мне стало спокойно. Не было необходимости бороться далее. И тут я почувствовал близость смерти. Она была реальна настолько, что передо мной встал равнозначный выбор – жить дальше или умереть. Жизнь – означало бороться. Смерть – покой. Мне ужасно хотелось покоя. И я успокоился. Но шанс жить всё же оставался. Я уже не прилагал больших усилий ухватиться за этот шанс. И возможно, это меня спасло. Так как понял: не надо бороться за жизнь, надо жить. Мне не представило больших трудов взглянуть на создавшую ситуацию со стороны. Это придало мне силы. Я просто вынырнул на поверхность, вдохнул больше воздуха и перевернулся не спину. Дыхание восстанавливалось долго, лёгкие болели. Я закрыл глаза и, делая медленные движения руками и ногами, лишь бы только остаться на поверхности, плыл дальше.

Не знаю, сколько времени заняло наше плавание, так как потерял чувство времени. Весь разбитый, выдохшийся, обессиленный, я с трудом забрался на камни. Но отдохнуть с комфортом здесь оказалось невозможно. Дул сильный ветер. Я замёрз до такой степени, что не мог пошевелиться, только сильно дрожал. Сев на выступ, я обхватил колени руками, чтобы сохранить тепло, но это мало помогало. Рада ходила рядом по камням. Ей явно было не холодно. Подойдя ко мне, она сказала:

– Ты сам должен справиться с холодом.

– Слушай, Рада, ты садистка какая-то, – в сердцах вспылил я сквозь выбивающие дробь зубы. – Я чуть не утонул, а ты мне даже не попыталась помочь, теперь я мёрзну, а ты мне даёшь какие-то абсолютно дурацкие наставления.

Мне казалось, что Рада вот-вот пожалеет меня и согреет своим теплом, тем более, что и ей от этого станет теплей самой. Но я ошибся, и вместо того, чтобы греть меня, она молча пошла собирать устриц.

Я решил наблюдать за ней. В памяти было свежо утреннее состояние, когда я, наблюдая, получал от неё живу. И во мне постепенно стали происходить изменения. Я понял – Рада и сейчас всё делала для меня. Мне стали передаваться её силы. Через некоторое время я осознал, что мне уже не холодно. Я встал и отправился помогать Раде.

– Отдохни, Малыш, – отклонила она мою помощь, – я сама справлюсь.

Я вновь сел на камень. Ветер по-прежнему дул, но мне он не казался таким холодным, как раньше.

«Странно, почему так получается?» Я постарался прочувствовать ветер всем телом. Тугие потоки воздуха обволакивали меня. И ко мне вновь пришло уже знакомое чувство наслаждения. Ветер давал мне силу, и я способен был пользоваться ею. Моё тело под его потоками воздуха восстанавливало свои силы после изнуряющего плаванья.

– Воздух – это твоя стихия, – улыбаясь, сказала Рада, приближаясь ко мне, – а вот с водой у тебя проблемы, поэтому ты чуть не утонул. Советую подружиться тебе со всеми стихиями. Это несложно. Старайся чувствовать и наслаждаться ими, и у тебя непременно получится. Когда поплывём назад, не надо бояться воды, доверься ей, и она тебе поможет.

Плывя сюда, ты боролся с водой. Борьба – это противостояние, замени борьбу на дружбу, любовь. Ты должен плыть в состоянии радости. Сейчас настройся серьёзнее на предстоящий заплыв. Цель этого заплыва – не добраться до берега, а сам процесс плавания. Доплыв сюда и чуть не утонув, ты приобрёл серьёзный жизненный опыт. В какой-то момент ты осмыслил, что твоя жизнь ничего не стоит, и в этот момент к тебе пришло виденье. Ты поступил очень мудро: перестав цепляться за жизнь, ты сумел войти в гармонию с окружающим тебя миром, ты без усилий оказался на поверхности и продолжил плыть к камням. Было бы прекрасно, если бы ты запомнил то состояние где твоя жизнь была тебе не важна. Мне не нужна твоя помощь в собирании ракушек. Не для этого я тебя сюда притащила. Но мне важно твоё переживание вот такого жизненного опыта. Несомненно, ситуация была рискованной, но я не собиралась тебе помогать, ты сам должен был изнутри осмыслить происходящее. Если бы у меня было хотя бы желание помочь тебе, то ты это почувствовал бы и понадеялся бы на меня. В результате чего никакой пользы от твоего барахтанья не было бы. Мы так любим себя, что не позволяем попасть себе в подобные ситуации. А жаль! Тем самым мы лишаем себя возможности узнать, кем мы являемся в действительности, а не в инкубационной среде, искусственно поддерживающей нас в состоянии защищённости. Без переживания ощущения близкой смерти мы становимся чёрствыми и в то же время ранимыми. Мы много знаем, но ничего не переживаем изнутри. Не познаём истину. Не ведая себя, как мы можем жить в гармонии с природой? О каком счастье может идти речь? И мы подгоняем мир под свои умозаключения, основанные на непроверенных своим веданьем знаниях. Тем самым уничтожаем всё вокруг. И, в конце концов, уничтожим и себя. Не опирайся, Малыш, на знания, иначе ты погибнешь! Прямо сейчас, здесь, в море! Смерть рядом, и ты чувствовал это!