Текст книги "Альбинос (СИ)"

Автор книги: black_in_you

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

– Держи. – он выпрямился и протянул конверт, глядя мне в глаза. Вот же сука, реакцию мою ещё проверяет. Не переживай, я не такое чмо, чтобы не сдержать слова, даже сказанного какой-то шлюхе вроде тебя.

Он доверял мне, а я ему нет, поэтому пересчитал купюры по пять тысяч. Ровно сто. Как мило.

– В спальню. – я решил, что в спальне будет романтично, но, чтобы было не совсем пошло, сложил диван-кровать в простой диван.

– Хорошо. – он ответил после того, как сглотнул слюну, неужели уже предвкушал?

Мы прошли в спальню. Он стоял, и я стоял. Мы смотрели друг на друга, и всё это выглядело так тупо и несуразно, что хотелось отвернуться и произнести: «Выходите, где вы там? Ау! Я понял, это розыгрыш».

Что ж, какой смысл тянуть? Я расстегнул ремень на брюках, глядя ему в глаза, чтобы всем своим видом дать понять, что мне совершенно похуй, аккуратно снял их, опустил на диван, снял трусы, они легли туда же, и сел, облокотившись на спинку. Сел так, как мне было удобно, я здесь был хозяином.

Секунду, ровно секунду я видел смятение и неуверенность в его глазах, но только одну секунду. Потому как после – он подошел ближе, руками провел по своим волосам, глядя на меня, как бы пытаясь понять, реален ли он и реален ли я. Встал на колени. Пододвинулся ко мне, так же стоя на коленях, как ребенок, ей богу, глядя то на мой вялый член, то на меня. Может, он тоже думал, что это розыгрыш? Не знаю. Я же сидел и смотрел сверху вниз и мне было любопытно, что он будет предпринимать, как всё это будет происходить и насколько он хорош. И поэтому я совсем забыл, что минуту назад не мог себе этого представить.

Делал он всё неуверенно, как сопливый девственник, как будто ему такое в новинку, хотя я был уверен, что он знал, на что шел, знал, что нужно делать. Чуть дрожащими и холодными руками он сначала оперся о мои ноги, пытался их то ли помять, то ли погладить. Затем одной рукой неловко взял член и начал разминать его в надежде, что он, возможно, встанет.

Я наблюдал, что же будет дальше, а он рассматривал меня, неуверенно гладил одной рукой член, а другой беспорядочно мял мою ногу. Мысленно я торопил его, зачем тянуть время? Хотя… за сто штук он мог себе это позволить, чего уж. Через минуту, когда он понял, что от его хаотичных ласк у меня не встанет, он наклонился ещё ближе, его лицо было у самого члена, так, что я чувствовал горячее дыхание. Он закрыл глаза, ещё больше подался вперед и взял в рот.

Какие у меня были ощущения? Да никаких, это было ровно настолько же мерзко, насколько и приятно, размазываясь об ощущение продажности происходящего. Влажный теплый рот, нежные губы, он сосал от души. С закрытыми глазами, полностью погрузившись. Он заглатывал его, засасывал, облизывал, лизал, в общем делал всё то, что могут делать лишь те, кто ловит от этого истинный кайф. Я впервые видел, чтобы человеку так нравилось это. Или так все геи делают? Мой член «молчал», он так и остался в вялом чуть «приободренном» состоянии, но далеким от полноценной эрекции. В таком положении я не мог кончить, никак, совершенно точно.

А вот он был так сильно поглощен процессом, надрачивая мне и обсасывая член, что в его штанах стояло колом. Я видел, я всё видел.

– Только попробуй, я тебе руки сломаю. – прошипел я, когда понял, что он потянулся к своей ширинке. Мои слова не прошли даром и руку он вернул обратно, всё так же не открывая глаз и не отрываясь от процесса.

Через вечных пять минут (как я предполагал) он начал понимать, что все его попытки просто тщетны, и у меня не встанет, ни сейчас, ни через час. Надо отдать должное – он продолжал пыхтеть, чуть стонать и сосать член, видимо, так просто не хотел сдаваться. Он так сильно старался, что аж вспотел, и так отдавался процессу, что мне даже стало жалко такого трудолюбивого пидора.

Его руки уже были влажные от пота и от слюны, я даже чувствовал, как по моим яйцам она начала стекать, так много ее было. А он всё мял и мял, дрочил и дрочил член, насасывая головку, чередуя это с заглатыванием глубоко в горло, а эффекта всё не было. И постепенно его сосредоточенное лицо становилось все хмурее и грустнее, а его собственная эрекция сошла на нет. Видимо, для него «такой» поворот событий стал неожиданностью. Спустя ещё пару минут он стал замедляться, понимая, что ничего не получается. Всё так же с хмурым лицом и закрытыми глазами он лихорадочно пытался что-то предпринять.

Когда я подумал, что в любой другой ситуации я бы уже давно кончил ему в глотку, он внезапно остановился, опустил голову, как бы нависая над членом. И я услышал какой-то странный звук – то ли вдох, то ли выдох, то ли что. Когда он поднял голову, я увидел, что его лицо исказила гримаса обиды и боли. Короче, он заплакал. Странно, почти без слез, но он совершенно точно сорвался.

– А ты что думал?! Я сказал тебе – я не пидарас, и никогда не буду таким, как ты, – жестко, грубо, но зато честно.

Он не ответил, поспешно встал, вышел из комнаты, а затем и из квартиры.

Вот так я заработал эти сто тысяч. И проблемой для меня было то, что я знал этим ста тысячам цену. Это ничто. Сто тысяч – это копейки, которые полгода назад я мог потратить за один день. А теперь приходилось опускаться до таких крайностей ради жалких ста тысяч. С другой стороны, я понимал, что это не просто деньги, это возможность быстро заткнуть кое-кому рот, наконец-то забить и жить дальше.

Помылся, оделся, вымыл пол, расправил диван и лег спать. Ничего страшного не произошло, я – это всё ещё я.

На утро без спешки и суеты сделал завтрак, деньги у меня были, поэтому завтрак тоже был. Потом пошел прогулялся до банкомата и закинул оставшиеся деньги, кинул их на карту и написал смс, что деньги должны быть уже на счету. У меня оставалось тридцать тысяч с копейками. Месяц-другой можно было протянуть, и я решил ещё раз поискать нормальную работу. А ещё я послал этого Мишу, с его стройкой, подальше, чтобы в следующий раз думал, прежде чем пиздеть налево и направо про проблемы других людей. И жизнь пошла своим чередом.

========== Глава 5. Слава ==========

– Из какого ты города? – она водила пальчиками по моей груди, иногда перебирая волосинки, а иногда опускаясь ниже к животу.

– А это важно? – мне было хорошо, как всегда бывает хорошо просто валяться в кровати вечером после ужина, в одних трико, на любимом диване.

– Важно

– Не-ет, совсем нет.

– Я о тебе ничего не знаю. Это как-то странно.

– Да? – я приподнял голову и посмотрел на неё.

Молчание. Рукой она меня больше не гладила. Всё было понятно, ясно и предсказуемо. Всегда наступал такой момент, когда просто встреч и секса уже не хватало. Маша приехала сегодня ко мне удивительно рано, приготовила ужин, развлекала весь вечер беседами, даже шутками. И вот сейчас, в шаге от того, чтобы пойти про проторенной дороге вечернего секса, она решала для себя, что лучше? Оставить всё как есть, или же рискнуть и перейти на новый уровень отношений.

– Маш, Машенька, Машуля… – я повернулся к ней, лёг набок, и моя рука сама легла ей на голову. – Я не рассказываю тебе не потому, что мне есть что скрывать, или там что-то ужасное. Просто зачем?

– Слав, ну, как зачем?

– Маш, серьезно, вот ты – вот я, нам хорошо вместе?

Молчание, глазки она опустила… Мдаа… Точно хочет большего, а я большее дать не могу, тем более сейчас.

– Тебе хорошо?

– Да. – тихое грустное «да».

– И мне хорошо, давай не будем сейчас под кожу друг другу лезть, ладно?

Мы смотрели друг на друга, и я понимал, что этого мало, нужно что-то, чтобы обрадовало её, затмило сомнения, обуздало страх, вселило надежду. Что-то такое… Счастливое. И у меня такой козырь был. Но чтобы это сказать, я наклонился и поцеловал её в лоб.

– Я, вообще, переезжаю скоро.

– Куда? – она опешила и чуть отстранилась, чтоб заглянуть в глаза, а меня это даже рассмешило.

– В квартиру побольше, в центр.

– Аааа…

– Можешь перебраться ко мне, если хочешь… – я лукавил, хоть она и могла ко мне перебраться, мне самому это было не нужно.

– Да?

– Ну, я же только что сказал, – и я засмеялся.

– Просто ты такой… Я думала, что всё несерьезно…

– Конечно серьезно. – на самом деле нет, мне просто она очень нравилась, она была идеальным вариантом. – И ты мне очень нравишься. Такая милая, добрая и нежная девочка, где я ещё такую найду?

– В баре «Три реки» искал? – она отшутилась и это уже отличный признак.

– Мне сказали, там больше не осталось таких хороших девочек. – мы смеялись и уже обнимали друг друга.

Поцелуй, робкий нежный, а за ним глубокий, а потом ещё и ещё, и ещё. Когда поцелуи стали затягиваться до неприличия долго, впервые за долгое время она взяла инициативу в свои руки. Это было так смешно. Мы лежали на диване, повернувшись друг к другу, страстно целуясь, и в тот момент, когда я стал приподниматься, чтобы оказаться сверху, она остановила меня, и неуверенно давила ручками на грудь. Казалось, что она сама не знала, что делает.

Давать инициативу всегда было весело, а Маша и инициатива – это вещи противоположные, и поэтому было безумно интересно наблюдать, что произойдет дальше. Конечно, я послушался и лег обратно, сначала на бок, но потом и на спину. Около минуты она просто меня гладила, то лицо, то грудь, то плечи. Периодически смотрела мне в глаза и нежно целовала. В целом я уже понял, что она соберется сделать.

Очень неуверенно и медленно (брала пример с меня) она опустилась ниже, где её ждал мой чуть вставший член, погладила его рукой через штаны и так мило улыбнулась. Это мне нравилось в скромных девочках, какая-то граница, которую они переступают только ради вас. Знаете, пацаны всякие, не доросшие до тридцати, и недалекие мужики после тридцати мечтают, чтобы у них была развратная шлюха, и даже женатые, в тайне от жен, мечтают, чтобы хоть раз побыть с блядью, которая все позволит и всё даст. Хотят такую развратную пизду, которую можно было бы трахать хоть в шестером, а ей бы все было мало. И зачастую, у них у всех были такие милые девочки как Маша, и большинству это неинтересно. А зря. Я видел, как она перебарывает страх, стеснение, смущение и неуверенность, возможно, впервые делая мужчине приятно по собственной инициативе. Впервые не просто плывет по течению, позволяя взять себя, а решается на что-то, что казалось ей в какой-то мере недопустимым или развратным.

Кто такая шлюха? Это женщина, которая сосредоточена на конкретной вещи, на деньгах, на сексе, на удовольствии. А такая девочка, как она, была сосредоточена на том, чтобы сделать приятно именно мне.

Маленькими руками она стянула с меня штаны, села сверху и наклонилась над членом, при этом аккуратно поддерживая одной рукой свои волосы. Она у меня умненькая, ну. Мне было интересно, и я смотрел. Она чуть-чуть даже покраснела, когда взяла его в руку, и, аккуратно приоткрыв рот, поцеловала. Она делала мне минет в наш первый раз и ещё несколько раз после, но каждый раз она делала это на своем «пике», когда ей было не до смущения, когда именно я был этим инициатором. Теперь всё было иначе.

Такой минет мне нравился своей эмоциональной составляющей, мне это тупо льстило и доставляло какой-то особый кайф и наслаждение. Сам по себе же процесс был скучным. Она неловко его облизывала и пыталась сосать, но выходило это не возбуждающе, а комично. Когда она с трудом, нахмурившись, пыталась погрузить его глубже в рот, то я понял, что долго не протяну. Слишком уж она была в этом неопытна. И произошло что-то странное.

Я даже не знаю как и почему, но её неумелые потуги сделать всё красиво, её хмурое, сосредоточенное лицо внезапно меня взбесили. Разом я напрягся, почувствовал, что меня начинает нервировать то, что она пытается через силу делать это. Чересчур через силу. В общем, я поднялся, положил ей руки на голову и начал поглаживать. Она, конечно, не ожидала, что всё примет такой поворот, но не стала сопротивляться. Скорее, она даже обрадовалась, что инициатива снова была у меня. Мне же было не по себе, что-то просыпалось нехорошее. На меня накатывали волной чувства, которых не было всего секунду назад.

– Девочка моя, хорошая… – я гладил её по голове, при этом пытаясь насадить сильнее на член. – Умница, давай…

Черт. Я увлекся. Это плохо. Я каждым движением рук наклонял её все больше и больше вниз, чтобы протолкнуть ствол как можно дальше. В какой-то момент она уже не держала мой член, а уперлась руками в меня, пытаясь снизить это давление. И это ещё больше вызвало во мне желание затолкнуть его глубже.

– Сделай мне приятно, да… – рычал я, и полностью подался ощущениям, отпустил разум и с силой натягивал её на себя. Так сильно, что она уже начинала испытывать неприятный рвотный рефлекс, так глубоко член входил.

Затем я отпустил её голову, поймал на себе испуганный, встревоженный взгляд, встал с дивана, усадив её на край, подошел ближе. Не знаю, как я выглядел в тот момент, но девушка смотрела на меня испуганно, озадаченно, с опаской.

– Хочешь меня? – я стоял и смотрел сверху вниз, держа член одной рукой прямо перед её лицом.

– Да. – Маша ответила не сразу, пыталась храбриться, но голос дрожал.

– Иди сюда, – я вытянул руку, подошел ещё ближе и взял её голову сзади за затылок, так, что мой член оказался уже вплотную у её рта: – Возьми его.

Неуверенно она начала открывать рот, и я сразу вошел в него. Влажный, горячий, но безумно отторгающий меня рот. Вот что меня взбесило. А дальше всё было как в тумане. Она лихорадочно упиралась руками в мои ноги. Я тем временем одну ногу закинул на диван рядом с ней, чтобы было удобнее, и двумя руками взяв её за голову, жестко трахал, как мог, со злостью, даже с ненавистью. Она давилась, мычала, но не сопротивлялась, ещё она плакала. А я все насаживал её и насаживал, так, что мой немаленький орган полностью погружался в её рот и глотку. Никогда не делал подобного с таким остервенением. В общем, я насиловал её. Это нельзя было назвать сексом, любовью или просто минетом. Это было насилие. Моральное и физическое.

– Да, сука… ДА! – я рычал и пихался ей в рот, пока не кончил глубоко в неё, удерживая до тех пор, пока она не стала бить меня руками по ногам.

Когда слюнявая, заплаканная и размазанная она вышла из комнаты, я спросил себя.

– Нахуя? Что это было?

И ответа не было. Она взбесила меня чем-то. Хотя, чем, я не понимал совершенно. Милая, любящая девочка Маша, которая приехала сегодня раньше, чем обычно, приготовившая мне ужин и пытавшаяся сделать мне приятно. Что, блять, со мной? Почему я поступил как полный мудила, почему сломал всё? Ведь переезд не за горами, такая девушка была бы самым настоящим подарком, отсосет, когда надо, приготовит поесть, согреет искренней симпатией, потешит самолюбие своим влюбленным взглядом. Чего мне, блять, не хватало? Я спрашивал себя, но безрезультатно. Просто получилось вот так. Может, ответ прост и дело в том чудовище, которое было во мне?

========== Глава 6. Саша ==========

POV Саша

– Да, да. Завтра отправим им, пусть согласуют, что-то если не понравится, звони мне сразу, там решим. – отец сидел в тапочках, в кресле, перебирал бумаги, заставляя меня ждать. – Это уже перебор, пусть процент меняют до, а не после отправки!

Он кинул на меня взгляд, рукой приглашая за соседнее кресло. Такое обращение к себе – сыну, я и мог понять и не мог одновременно. Приглашая меня к себе в кабинет, он вел себя как мой начальник, но при этом мог позвать меня просто, чтоб обсудить, что будем дарить тёте на день рождения. Такой незамысловатый семейный официоз. Когда он закончил говорить, то несколько секунд оглядывал меня и мое усталое лицо. Почему усталое? Потому, что я и правда был уставший.

– Саш. Есть дело. – а вот это уже интересно! В нашей фирме я занимал хоть и влиятельную должность, руководящую, но какие-то особые дела он мне не доверял.

– Слушаю. – я расстегнул пиджак и бухнулся в соседнее кресло.

– Есть некая фирма, некий человек и некое производство, что пытается нас подтопить, – он качал головой, наигранно выделяя каждое слово.

– Даже так, интересно. Финансы? Лизинг?

– Машиностроение и выход на поставки.

– Не понимаю, каким образом?

– Помнишь, я тебе рассказывал про моего давнего «знакомого», который после развала хорошо присел на жирное место в полиции, сейчас греется там на месте начальника управления МВД.

– В нашем.

– Не-е-е-ет, не в нашем городе, тут-то все свои, помнишь, я тебе рассказывал, про случай на железке?

– Аааааа, понял где… – я сразу вспомнил случай, который отец рассказывал мне пару раз, где он получил шрам на железной дороге. Там же его компаньоном был один не очень хороший человек. – И он под тебя копает? Странно… Вы же не враждовали, тем более в разных городах.

– С его отцом? Нет.

– Кто тогда? – он крутил сигару в руках и смотрел мне прямо в глаза, пытаясь понять что-то, оценивая меня. Такой вот взгляд я ненавидел больше всего на свете. Также на меня смотрел тот… урод.

– Сын его! – батя сорвался на крик. – Сука мелкая! Молоко на губах не обсохло, а уже лезет туда, где вообще не соображает!

– Подробности?

– Мы поставки делали, – он закурил и шумно выдохнул, – для десяти предприятий, крупнейших в регионе, ну ты знаешь, в разных объемах. Тебя я только сейчас в известность ставлю, и не спрашивай, почему. Шесть предприятий разорвали контракт.

– Причина? Штрафные выплатили? Там же будут огромные пени? Инвесторы в курсе? – я был в шоке.

– Выплатили, выплатили. Заказчики не под нашим полковником ходят, который у нас дуб дубом, жопу лижет депутатам, а под Димой этим, полковником МВД, который сейчас у себя в городе «давит» так, что говно ото всюду лезет. Остались те, с кем мы параллельно ведем бизнес.

– Я не понимаю. При чем тут мы, наши поставки, и при чем тут этот полковник и его сын?

– Врубайся, Саша, врубайся! А не врубишься, скоро такие вот мальчики – с пальчики, тебя под сраку выпнут!

– Что делать-то, скажи, что просто так орать? – я и сам занервничал не слабо.

– Иди, свяжись с Серёгой, пусть пороет что-то. Кто этот пацан, как далеко его папа ручонки свои запустил, какую цель преследуют. ВСЁ проверяй, промониторь клиентскую базу, посмотри, кто ещё переметнулся. Проверь всё. Что увидишь – дай знать, я по своим каналам пойду. Работу по фирме смело Косте оставляй, он у тебя уже давно все сам сделать может. И юристам позвони, чтобы они каждый, КАЖДЫЙ шаг проверили, чтобы у нас было всё чисто. – не часто я видел отца злым, выходил он из себя редко, и я не стал проверять, как сильно он был на взводе.

– Хорошо, понял.

– И ещё. Зовут пацана Артём. Батя его, может, и урод, но не такой амбициозный, да и возраст уже не тот, а вот сыночек явно много на себя берет, раз решил такое проворачивать. Не буду говорить, но ты и сам знаешь, что в чем-то тебе стоит у него поучиться… – он говорил с сожалением, даже с сочувствием, особенно, когда дело дошло до сравнений со мной.

Я вышел из кабинета и первым делом направился к своему заместителю, чтобы отдать ему кое-какие поручения. Попутно разминал виски и думал, что это за Артём такой, откуда он вообще взялся? Я был даже рад такому стечению обстоятельств, хоть мысли немного «проветрятся». Последние дни я только и делал, что убегал от навязчивых образов. Мне было очень плохо. Мысленно каждый раз возвращался в ту комнату, с желтыми обоями, старым пыльным диваном и скрипучим полом под моими коленями, вспоминал тот взгляд презрения, и то унижение, которое испытал к самому себе. Стоит ли говорить, насколько мне было паршиво, если, выбегая из этого отвратного дома, я рыдал…

Разобравшись в офисе со всеми делами, я назначил встречу с Сергеем, недалеко от центра в ресторане. Там мы часто встречались, уютная обстановка, хорошее обслуживание, очень дорогой средний чек и мало посетителей, именно то, что было нужно для приватных бесед.

По обыкновению, на парковке, уже заведенный, ждал мой мерседес. Укутавшись в пальто, я сел внутрь, определив место встречи. Когда мы выехали с парковки, я заметил, насколько погода стояла отвратительная: пасмурно, грязно, холодно и мерзко. Казалось, что я еду не в машине, а пребываю в другой вселенной, где пахнет жасмином, кожей и дорогой жизнью, а если выйду на улицу, то непременно заражусь этой разрухой и унынием.

– Сергей, здравствуйте. – я звонил по поручению отца нашему «человеку», его можно было бы назвать частным детективом, но никто его так не называл, он был просто Сергей, который работал в ФСБ и мог нарыть, что угодно.

– Здравствуй, чем обязан?

– Может, встретимся, там же, где обычно? Ты на работе ещё?

– Да, но не страшно, сейчас могу выдвинуться, что-то срочное? – голос был вялым, уставшим, тихим.

– Не торопись, я туда подъеду минут через сорок, пробки эти проклятые.

– Понял, там увидимся. До встречи.

– До встречи.

Уже когда я завершил звонок, мне прилетело сообщение от моего друга:

«Саня, как ты там, что в бар не приходишь?»

Я опустил руку с телефоном и уставился в окно. Может, написать, что даже погода не передаст моего отвратного настроения? Но, всё же, решил ответить:

«Привет, да работы много».

«Вечно ты так, не пизди, приезжай сегодня вечером».

«Посмотрим».

Мимо мелькали люди, улицы, грустные деревья и нахальные рекламы. Мы приехали.

– Александр Андреевич, все места заняты. Я вас высажу здесь, потом сам перепаркуюсь.

– Хорошо.

Я вышел на улицу, залитую светом от огней и залитую грязным снегом в равных частях. В ресторане меня уже ждал официант, который проводил до нужного столика в дальнем углу зала, открыл передо мной карту меню, и учтиво ждал заказ.

– Кофе.

– Конечно, сделаем.

Больше всего я боялся снова оставаться наедине с собой, с жалким собой. С тем, кто отсосал за сто тысяч, тем, кто был хуже шлюхи, хуже дворовой бляди, ненормальным мужиком, пидором, сукой, подстилкой. Я ругал себя все эти чертовы дни и недели. И такие чувства у меня были впервые. Психолог? К черту психолога, когда есть крепкий виски. Я уставал не от работы, не от города, я уставал от себя. От собственного положения. Мне никогда не приходилось сожалеть о том, что я гей. Никогда. Об этом знали и отец, и близкие друзья, но мой образ жизни, весьма спокойный, позволял избегать конфликтов. А так как я был абсолютно не публичный человек, то и за репутацию я не переживал. Да, я был геем, но никогда не испытывал к себе отвращения. Никогда до этого момента. Возможно, и я понимал это, мне нужно было выговориться, излить по этому поводу душу, и мне бы стало легче. Но проблема в том, что у меня таких сильных переживаний и не было до сих пор. Жил и жил себе спокойно, а тут все перевернулось.

– Привет. – Сергей пожал мне руку и присел на стул напротив, сразу же притянул к себе меню. Была у нас такая традиция, что каждый раз я платил за его обед, а он каждый раз был с работы и очень голодный. Не отрываясь от изучения меню, он бросил мне: – Рассказывай.

– Есть некий Артем Потапов. Вылез неизвестно откуда, представить не могу, кто он, папа у него сейчас начальник управления МВД, но не по региону, в соседнем городе – конкуренте. Ну ты понял, – он кивнул, всё также листая страницы, а я наклонялся к нему через стол, стараясь говорить тише. – Планомерно вставляет нам палки в колеса, ощущение такое, что он вообще ничего не боится, понимаешь? Либо законы ему не писаны никакие. Надо нарыть информацию, что он, кто он, почему так бесстрашен и тому подобное.

– Хм, а вам он чем помешал? – в этот момент подошел официант, и я вернулся на свое место, откинувшись на стуле, сделав вид, что у нас совершенно обычная беседа друзей. После того, как Сергей озвучил заказ и официант, неубедительно изображая безразличие, ушел, я продолжил, – Просто если это бизнес конкурент – это одно, а если конфликт, то другое, тут детали нужны.

– Нет, нет… Никакого конфликта нет, ни я, ни отец, мы лично не знакомы, просто понимаешь, есть вещи, которые мы в бизнесе позволяем себе не так часто. И делать определенные вещи – это как начать открыто враждовать, при этом продолжая просто вести бизнес. Не буду вдаваться в подробности, но это не просто столкновение интересов, тут открытая вражда.

– Ладно, более-менее понятно, сам-то как думаешь, в чем прикол? – Сергей был светловолосым худым парнем, который напоминал больше бухгалтера, чем сотрудника ФСБ.

– Понятия не имею, я с ним никаких дел не имел, вообще никаких, мы больше работаем по регионам, поэтому тягаться с промышленным центром смысла нет, а Артем этот как раз в промышленном центре, но тоже работает на регионы.

– Погоди, вот на лицо и конфликт интересов, вы на регионы, и он на регионы.

– Нет-нет, у нас сферы разные, мы сырье поставляем, а он продукцию готовую, тем более, что у него своих мощностей нет, а у нас есть.

– Короче, я в этом не шарю, давай я нарою всё, что смогу, а ты там уже думай.

– Ага.

Появился официант с полным подносом закусок и горячего. Сергей повеселел. А я пил кофе и наблюдал. Он с жадностью принялся есть какой-то теплый салат с тунцом, да ещё и так причмокивая, что это было даже некультурно. На меня он не обращал никакого внимания, полностью погрузившись в еду. Их там, в отделе, вообще не кормят, что ли? Просидев с ним для приличия ещё пять минут, я позвал официанта.

– В общем, как будет какая-то информация – звони, поговорим. – я кинул несколько купюр на стол, глянул на кивающего Сергея и встал из-за стола.

– На связи. – бросил он, когда я уже проходил мимо стола.

Какое же неудачное время выпало на такие проблемы. Мне бы в себе разобраться, а тут такое. С каждым шагом, приближаясь к машине, я всё больше грустнел и грустнел. Ехать в бар или обратно на работу, чтоб посмотреть, как там Костя справляется? Поехать домой к себе или к отцу? Что, вообще, делать? Сев в машину, я никак не мог решиться, просто молчал.

– Александр Андреевич, домой? – спросил водитель.

А я не знал, куда. Домой? Туда, где я снова буду пить и убиваться? В бар, где мне уже не будет весело, как прежде, куда ехать?! Казалось бы, есть деньги, можно хоть во Францию, хоть на острова, хоть на край света, но приходится оставаться здесь. Что же это за жизнь такая? Кто я? И почему не могу позволить себе прямо сейчас уехать на другой континент, забыв об этом Славе, забыв о работе, об отце и о проблемах, забыв об этом Артёме, который, как прыщ, вылез на самом видном месте. Почему какой-то студент может прямо сейчас улететь куда угодно и жить там по всяким приятелям, путешествуя автостопом, а я не могу? Более того, имея такие деньги, я вынужден платить за собственное унижение. Замечательно, снова вернулся к этой теме.

Так прошло довольно много времени, а я всё сидел с тупым лицом, рассматривая вид на улицу и наблюдая, как выходит из ресторана Сергей, как, оглядывая мою машину и затонированные окна, садится в свой «крузак» и уезжает. Видимо, даже мой водитель понял, что это странно и вновь задал вопрос:

– Александр Андреевич, куда поедем?

– Сейчас, сейчас… – я выбрал в контактах Стаса и принялся ждать ответа.

– Алло, дружок – петушок!

– Привет, Стас… – обреченно выдохнул я, такой уж он – мой друг.

– Приедешь в бар или как? Куда делся-то? – он был, как всегда, жизнерадостен, видимо, все дела шли хорошо. Человеком он был таким, что активно радовался до поры до времени, пока не случалась жопа, тогда он соизмеримо сильно горевал.

– Дела были, писал же – работа. – и, не дав ему вставить слово, продолжил: – Давай заеду к тебе, а потом у меня соберемся? Вискарь прикончим?

– У-у-у-у, чего так?

– Есть, короче, что рассказать.

– Окей, я сам приеду, жди.

– Ага, я только не дома сейчас.

– А где?

– В центре, поэтому и предложил заехать. – я правда хотел заехать, чтобы не ждать встречи долго, Стас любил опаздывать, порой на час и больше.

– Тогда заезжай!

– Через пятнадцать минут.

– Давай! – и он положил трубку.

Стас был моим другом ещё со школьных времен, он оттенял мою нерешительность и даже стеснительность, а я помогал ему своей рассудительностью, а зачастую «тормозил» его от совершения необдуманных поступков. Ещё Стас был геем, и в отличии от меня – открытым. Если по мне иной раз сложно было понять, то вот по нему всё было понятно сразу. Дружба у нас была странная и неоднородная, мы могли неделями хранить молчание, будто забыв друг о друге, а потом встретиться и часами болтать о разном.

Подъезжая к многоэтажному дому, я понял, что совсем забыл сказать Стасу, чтоб он уже спускался, значит, теперь придется ждать ещё минут десять, когда он выйдет. А ждать я не особо любил, хоть и нетерпеливостью не страдал. Удивительно, но уже через пару минут темноволосый парень в вязаной шапке и длинном пуховике весело шагал в нашу сторону. Да ещё и так весело!

Открылась дверь и он, вместе с ароматом духов и холодным ветром, залетел в машину.

– Привет, – он пожал мне руку, и мерседес медленно зашаркал резиной по асфальту.

– Привет, настроение хорошее? – я улыбнулся.

– Конечно! Не часто ты решаешься за бутылкой мне что-то рассказать, умираю от любопытства, что же случилось?!

– Не в машине, приедем – расскажу. – он сидел повернутым ко мне, а я смотрел прямо на дорогу, будто сам сидел за рулем.

– Хоть намекни… ну… – он толкнул меня рукой и засмеялся. – это то о чем я думаю?

– Не представляю, о чем ты думаешь, но скорее всего да…

– ДА?! РЕАЛЬНО?! Кто?

– Давай дома, что ты такой нетерпеливый! – мы засмеялись, и мне было радостно, что я смогу рассказать ему, а ему радостно от того, что он предвкушал услышать от меня.

Разливая по бокалам крепкий пятнадцатилетний виски, я раздумывал над тем, с чего именно начать? И вдруг понял, что рассказывать стало сложнее, чем мне казалось в начале. Стас же был весел и расслаблен, ходил по моему дому, рассматривал картины, хотя с его последнего прихода ничего не изменилось.

– А я же опять в Германию летал, – с ехидством сказал он.

– Опять?! Вы же порвали, нет?

– Порвали. И я, и он тоже так думали. У него день рождения был, ну я с пьяну написал – «Поздравляю». – Стас уселся на диван, взяв у меня стакан, и пригубил напиток. – Не думал, если честно, что он мне ответит. А он ответил, представляешь. Слово за слово, то да сё, в итоге я поехал к нему. Эх, Сашка Сашка, какой же я придурок.

– Ой, да ладно тебе, съездил – отдохнул, что такого? – я пытался утешить друга, но вышло не очень.

– Ну да, хоть развеялся. Как у тебя с работой? – он задал этот вопрос для галочки, чтобы как можно быстрее «перепрыгнуть» всю вежливость и услышать самое интересное.

– По работе… – я думал, что у меня по работе? Стоит ли говорить, хорошо или плохо? Было ведь – непонятно. – Непонятно, дела как снежный ком, одно за другим наслаивается. Вроде только что-то решишь, как снова проблема возникает и тащит ещё телегу таких же за собой.