Текст книги "Сплетница представляет "Призрака Оперы" (СИ)"
Автор книги: BimboBoop
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)
Пришло время провести расследование.
– Эй, ты говорила с Чаком в последнее время? Он кажется действительно странным в последние несколько дней, – сказал Нейт с удивительной непосредственностью, учитывая, что до сих пор показывал лишь плохое качество актерской игры.
Как он и ожидал, лицо Блэр изменило цвет.
– Нет, не совсем, – сказала она в попытке быть безразличной. Она сопротивлялась желанию спросить, что он имеет в виду под словом «странно». Что он казался странным, потому что тосковал по ней? Или то, что скорее всего был в шоке и отчаянье, пытаясь избавиться от нее?
Нейт продолжал.
– Ну, может быть, дело в толпе девушек, прошедших через его номер. – Он внимательно изучал лицо Блэр, чтобы заменить на нем ревность или развлечение при упоминании распутства Чака.
Вместо этого он увидел вспышку боли. Как правило, он знал, что она бы не упустила возможность отпустить остроумный, иронический комментарий о сексуальной активности Чака. Но она лишь пробормотала нечто о том, что говориться к мюзиклу было довольно утомительно, ее лицо побледнело.
И вот тогда Нейт понял. У Блэр настоящие чувства к Чаку.
Чувства, которым Чак грубо злоупотреблял так же легко, как и чувствами любой другой девушки, с которой он вступал в контакт, судя по выражению лица Блэр.
Но их разговор закончился (к счастью Блэр) шумным приходом Спенсера уже в полном образе режиссера, когда он потребовал их внимания и сказал, что основное внимание в течение дня будет уделено сцене «All I Ask Of You» между Кристиной и Раулем.
Остальные актеры внутренне застонали, готовясь к роли зрителя, наблюдающих за тусклой игрой Нейта и Блэр.
Но сегодня их выступление не будет тусклым.
По разным причинам Блэр и Нейт считали, что сегодняшняя репетиция будет полна страсти и романтики и сможет показать, что они были способны создать химию на сцене.
Блэр хотела показать успех игры, чтобы доказать Чаку, что он не причинил ей боль, что другие парни хотели ее и что все, что он сделал ей, по-прежнему было подавлено ее сказочным самоконтролем. Она хотела забыть о темноглазом Ромео с его ловкими пальцами и упомрачительной страстью, полностью растворившись в роли, погружаясь в нежные чувства Кристины к своему возлюбленному детства.
Нейт, наконец, понял истинную степень своего идиотизма в решении расстаться с Блэр. Если бы он не оттолкнул ее, она никогда бы не предпочла его лучшего друга. В панике ему пришло в голову, что он будет действительно раздавлен, если он в правду потеряет Блэр, и решил сделать все необходимое, чтобы этого не произошло. Нейт, соединяя чувства своего сценического персонажа с собственными убеждениями, хотел доказать ей и всему миру, что он может быть столько же убедительным в роли, как Чак в своей.
Когда они были готовы начать песню, Нейт подарил Блэр ободряющую улыбку, и она ответила ему тем же. Они ощутили тепло между друг другом, которое отсутствовало в течении очень долгого времени. Спенсер отметил его, и его надежды на химию в дуэте опять возросли.
Добрые голубые глаза Нейта, те, которые всегда захватывали Блэр, прошлись по ней, когда его взгляд изменился на самый ревностным и чувствительный к настоящему моменту.
Больше никаких разговоров о темноте
Забудь про эти кошмары
Я здесь, с тобой ничего не случится,
Мои слова согреют и успокоят тебя.
Нейт пел слова с чувством, молча пытается донести до Блэр, что они представляли собой реальную перспективу. Губы Блэр слегка приоткрылись, как она наблюдала заботливое выражение его лица. Она наклонилась к нему, поддаваясь соблазну поддаться его повторному очарованию, пусть его чары заставят забыть холодность и страдания от отказа Чака.
Позволь мне стать твоей свободой,
Позволь дневному свету осушить твои слезы,
Я здесь с тобой, рядом,
Чтобы защищать и вести тебя.
Отметив, что одна слезинка действительно скатилась из-под ресниц Блэр, Нейт протянул руку, чтобы с любовью стереть ее. Блэр подумал, как легко будет, если Нейт снова возьмет ее судьбу на себя, как бы олицетворяя дневной, умеренный, теплый свет. Возможно, у него не будет гламура и красоты ночного, но также будет отсутствовать опасение и холодность тьмы. Блэр открыла рот и ответила Нейту своими репликами дуэта.
Скажи, что любишь меня каждую секунду,
Закружи мою голову разговорами о лете,
Скажи, что я нужна тебе сейчас и всегда,
Пообещай, что все твои слова – правда,
Это все, что я прошу от тебя…
Подача Блэр была чуткой, поскольку слова песни эхом отражали ее собственные желания быть нужной кому-то, быть необходимой в такой степени, чтобы она могла быть уверенной, что ее никогда не оставят. Она не знала, кого умоляла, Чака или Нейта, или вселенную в целом, но ее призыв честности был настолько трогательным, в результате чего большинство зрителей оставили свои разговоры и направили свое внимание на сцену. И в частности тщательное внимание одной пары черных глаз.
Осмелев, Нейт схватил руки Блэр, что заставило его петь следующие строки с большей уверенностью.
Позволь мне быть твоим приютом,
Позволь мне быть твоим светом,
Ты в безопасности, никто не найдет тебя,
Твои страхи остались давно позади.
Безопасность. Если в Натаниэле Арчибальде что-то и было, это была безопасность. В отличие от своего лучшего друга, который был непредсказуем и опасен, даже если был очень заманчив. С Нейтом Блэр всегда знала, что будет дальше. А с Чаком Блэр никогда не знала, что ее ожидает впереди. Когда она пела, она думала о стабильности Нейта, думая, что это кажется таким обнадеживающим после безумных американских горок с Чаком.
Все, что мне нужно – свобода,
Мир без ночи,
И ты, всегда рядом со мной,
Чтобы держать и укрывать меня.
Аудитория была заворожена неотразимо несчастным посылом Блэр. Нейт стал еще нежнее, используя свои глаза и голос, чтобы с нетерпением предложить выбор Блэр, как в песне, так и в реальности, если она захочет.
Тогда скажи, что разделишь со мной любовь и жизнь,
Позволь увести тебя прочь от одиночества,
Скажи, что хочешь, чтобы я был рядом, здесь с тобой,
Куда бы ты ни пошла, позволь и мне идти с тобой,
Кристин, это все, что мне нужно от тебя.
Но было уже слишком поздно, поняла Блэр. Она отдала бы все, чтобы услышать такие заявления от Нейта раньше. Вместо этого она всегда просила его любить ее, умоляла его разделить свою жизнь с ней. Он никогда не хотел, на самом деле. И теперь, когда он умолял ее, это не имело значение, потому что был только один человек, с которым она хотела разделить любовь и жизнь. И это был не он.
Удивительно, но эта мысль заставила петь Блэр еще с большим убеждением, как ей показалось, потому что она излагала слова любви теперь Чаку. Она стала положительно радостной, фантазируя. Она спасет Чака от одиночества. Он не оставил ее, потому что она ему не позволит. Она будет на его стороне, куда бы он ни пошел, хотел бы этого или нет. Потому что в то время, как Нейт сказал, что любит ее, Чак был тем, кто всегда заставлял себя чувствовать любимой.
Блэр была поймана красотой текста песни, и толпа зрителей не отставали.
Тогда скажи, что разделишь со мной любовь и жизнь,
Скажи только слово, и я последую за тобой,
Дели со мной каждый день, каждую ночь, каждое утро,
Блэр споткнулась немного, улыбаясь в течение следующих слов, не обращая внимание, что вызывала этим боль у определенного лица в аудитории.
Скажи, что любишь меня…
Нейт ответил с настоящей искренностью.
Ты знаешь, что да.
Они закончили дуэт в идеальной гармонии.
Люби меня, это все, что я прошу от тебя…
Куда ни пойдешь, позволь и мне идти с тобой,
Люби меня, это все, что я прошу от тебя…
Зал взорвался ошеломленными аплодисментами, комментируя то, как мило и эффективно смотрелась эта пара.
Конечно, у них не было электрического разряда и огня, которые были у Чака и Блэр, когда они играли Кристину и Призрака, ответили театральные поклонники Констанс Биллард и Сент Джуд. Но их милость приятно контрастировала со страсть другой пары истории. Эта мягкость больше подходила для юных чувств между Раулем и Кристиной.
Чак слушал эти заявления с каменным выражением лица. Когда он увидел Нейта и Блэр, беседующих чуть ранее, он принял это как достаточно безобидное общение между бывшей парой, попыткой Блэр заставить его ревновать. Но появившаяся на сцене химия заставила его задаться вопросом, действительно ли это все, что было.
Чак знал, что могли сработать слова «Я люблю тебя» так легко и красиво слетевшие с языка Нейта, даже если его действия и показывали обратное. Но будет ли отказ Чака сказать эти слова поводом для воссоединения с парней, который мог их произнести?
Когда он разочарованно и яростно думал об этом, Пенелопа изящно заняла место рядом с ним, вызывающе скрестив ноги. Но Чак едва заметил ее присутствие, пока она не начала говорить.
– Ну, я ожидаю, что они сделают объявление в ближайшее время, – сказала Пенелопа со сладостью.
– Что? Что твой наряд был запатентировал для использования в самых эксклюзивных цирковых колледжах? – презрительно пробормотал Чак, соглашаясь с катастрофой наряда и невольно повторяя слова Блэр.
Пенелопа слегка покраснела от повторного унижения. Она должна сжечь это платье, когда вернется домой.
Глаза сердито впились в Чака, останавливая ее на мгновение. Зато у нее была власть, чтобы заставить его страдать за его жестокие слова. О, ей это определенно нравилось, злобно подумала Пенелопа.
Она направила пакостливую улыбку Чаку.
– Нет, глупый. Что Нейт и Блэр снова вместе. Блэр действительно говорила ранее, что возможность этого очень велика. И я думаю, тайна скоро будет открыта, учитывая очаровательное выступление, которое они показали. Это так трогательно; они, наверное, не могут скрывать чувства друг к другу.
Губы Чака сжались в тонкую линию, когда он, молча, кипел. Блэр, очевидно, не притворялась, когда казалась равнодушной. Как для ее признания в любви! В ту минуту, когда Чак не ответил ей, она захотела убежать в объятия своего изменчивого бывшего. Неудивительно, что она не перезвонила ему – она была слишком занята воссоединением с Нейтом!
– Нейт не упомянул ничего, – удалось выплюнуть Чаку. Не то, чтобы у него был большой шанс узнать это, учитывая, что он избегал его, уныло подумал Чак.
Пенелопа улыбнулась в восторге, увидев боль на лице Чака. Она знала, что это рискованно – делать эти нечестные намеки, не зная точно, что происходит между Чаком и Блэр. Но она собрала некую картину, когда увидела их вместе, когда она пришла в школу или, наблюдая за ревнивыми взглядами Чака, устремленными на сцену во время их выступления, и соединила их с отсутствием Блэр в школе, рискуя дальнейшим вредом, что хотела причинить этой паре.
– Ммм, я понимаю, Блэр хотела сохранить это в тайне пока, чтобы разобраться с проблемами, когда она была свободной. Но это было неизбежно, что в конечном итоге они снова будут вместе. Они идеальная пара, – хихикая Пенелопа, смакую исказившемся от боли лицом Чака.
Но когда его ярость переросла в угрожающее выражение, самодовольная улыбка девушки дрогнула.
Злость Чака не имела себе равных. Значит, он был для Блэр всего лишь «проблемой», от которого нужно было избавиться прежде, чем снова соединиться в «идеальных» отношениях с Нейтом? Ну, он покажет, что Чак Басс не был игрушкой ни для одной девушки, даже для такой королевы, как Блэр Уолдорф. Он преподаст ей урок, который она никогда не забудет.
Он поднялся на ноги, возвышаясь над Пенелопой.
– Я должен уйти в мой клуб. Там есть несколько дел, о которых я должен позаботиться, – зловеще утверждал он.
– Но… но репетиция еще не закончился, – затрепетала Пенелопа, полная страха, что зашла слишком далеко, пробудив тайного демона, что спал в Чаке Бассе. И она не знала, против кого он пойдет.
– Это не может ждать, – объявил Чак с жестокой улыбкой, когда выбежал из здания.
Комментарий к 7 Глава. Все, что я у тебя прошу
Сделает Чак больно Блэр еще раз? Узнает Блэр об обмане Пенелопы? Узнает ли правду Нейт о Чаке и Блэр?
Буду с нетерпением ждать ваших отзывов.
И всех немного с опозданием, но с Новым 2015 годом.
========== 8 Глава. Это отличается от твоих мечтаний ==========
Чак был пьян в тот же час, как ушел с репетиции, выпив такое количество виски, которое могло вырубить и менее восприимчивого к алкоголю человека.
На этот раз Чака возмущала его высокая терпимость к алкоголю. Больше всего он сейчас хотел провалиться в забвение, но виски ничуть не уменьшало его гнева.
Он пытался сосредоточиться на провокационных движениях женщин на сцене, очевидно флиртующих со своим боссом, несомненно, удивляясь тому, что плейбой с легендарной репутацией оставался незаинтересованным их явными и заманчивыми предложениями.
Но все же Чак продолжал пить, смотря на сцену и вспоминая движение другой танцовщицы, с более изысканными чертами и тонкой сексуальностью, чем у тех, которые стояли перед ним сейчас. Та знала, что только она может встряхнуть своими каштановыми локонами так, чтобы захотелось потянуть ее за шелковистые кудри, открыв восхитительный изгиб шеи, и оставлять след горячих поцелуев вниз по ее спине, а она…
Мысли Чака, двигавшиеся в опасном направлении, были прерваны движением локтя и девичьим смехом, что говорило о том, что его одиночество было прервано.
– Привет, Чак, – промурчала Хейзел, садясь рядом с ним на диван на то самое место, где сидела Блэр в ту ночь, когда изменилась его жизнь.
В ответ Чак лишь бросил сердитый взгляд. Он инстинктивно отпрянул от фаворитки, которая казалась еще более отчаянной, чем обычно, в своей короткой юбке, не оставляющей абсолютно никакого места для воображения. И «привет, Чак», серьезно? Если бы это Блэр начинала разговор, ее бы приветствие было оригинальным, резким и остроумным, даже если бы содержание не сделало его счастливым. А если бы она и сказала что-нибудь глупое, как простое «Привет», ее тон обязательно скрывал бы тайные мысли и мотивы, предназначенные только для него. Всегда только для него.
Алкоголь начинал затуманивать мысли, Чак смутно понимал, что его разум, кажется, скользил от одной блуждающей мысли к другой. Хейзел тем временем смотрела на него с надеждой. Слишком нервно она ерзала, задрав юбку сильнее, чем это нужно было даже для бурлеск клуба, думал Чак.
– Задирание не имеет смысла, если там нечего показывать, – огрызнулся на нее Чак.
Шокированный взгляд Хейзел уставился на его лицо. Черт, он выглядит и звучит, как сумасшедший, и это не было частью ее плана. Пенелопа дала ей очень четкие указания о ее роли в плане по свержению Блэр. Теоретически, миссия Хейзел заключалась в соблазнение Чака Басса, что казалось очень легким. Но Чак не показывал своего мошеннического шарма или вожделенных взглядов. Вместо этого он смотрел на нее налитыми кровью глазами и был очевидно пьяным и агрессивным.
Ну, может быть, в состоянии алкогольного опьянения его будет только легче задобрить откровенной позой, подумала Хейзел оптимистически. Поэтому она убрала скромную улыбку с лица и облизала губы, как она думала, привлекательным образом.
– Я думала, ты любишь короткие юбки, Басс. И я хотела соответствовать теме этого места, – сказала Хейзел, прижимаясь тесно к нему.
Чак съежился. Только Блэр могла называть его Басс. От других это звучало неправильно.
– Танцовщицы носят короткие юбки и белье в рамках выступления. Посетители обычно имеют больше лоска, – парировал он.
– Э-э… ну… может, я могу станцевать для тебя, – взволновано пробормотала Хейзел, отказываясь быть запуганной.
Чак закрыл глаза от воспоминаний о другом танце. Конечно, это была совсем другая ситуация. Блэр танцевала, чтобы утвердить свою независимость, а не в неловких попытках флиртовать с ним. Она представила собой опьяняющее сочетание невинности с уверенностью, в отличие от Хейзел, которая не имела этого в своей сущности.
– Что ты хочешь, Хейзел? – спросил Чак, надеясь покончить с этим абсурдным диалогом.
Хейзел моргнула, затем сделала глубокий вдох и наклонилась, положив руку ему на предплечье.
– Ох, я думала это понятно, Чак. Я хочу тебя.
Знакомые ему симптомы женского желания. Но Чак догадывался, что сексуальное приключение было не тем, что нужно Хейзел. Она, очевидно, играла в какую-то игру в собственных целях, в которой он сейчас был совсем не заинтересован.
– Ну, а я не хочу тебя, – выплюнул Чак. – И ты должна покинуть клуб прежде, чем я позову охрану. Ты нарушаешь дресс-код.
Хейзел покраснела от его резких слов. Она вскочила на ноги, чувствуя себя полностью униженной. Пенелопа будет в ярости, но ее план не срабатывал, и это не стоило того, чтобы терпеть такие оскорбление. И судя по реакции Чака, он не собирался смотреть на другую девушку, кроме Блэр в ближайшее время. Она не могла поверить в это, но кажется, Блэр приручила его.
В этот момент объект мыслей обоих появился перед ними.
– Хейзел, что ты делаешь здесь? – с сомнением спросила Блэр, с ноткой опасения в голосе.
Странная смесь тошноты и облегчения захлестнула Чака. Она пришла. Теперь он понял, что он на самом деле думал, что она не придет. Он боялся, что больше никогда не увидит ее, не должным образом, не тогда, когда они снова лишь вдвоем и она по-прежнему только его Блэр. Он думал, что она, возможно, просто хочет закончить все между ними. Когда он придет в школу в ближайшие дни, то увидет ее снова под руку с Нейтом. Он боялся, что она будет просто игнорировать его, и все, что между ними произошло, лучшие дни его жизни окажутся просто его воображением.
Так что это было облегчением, что она оказалась здесь. По крайней мере, он сможет сказать что-то прежде, чем все закончиться между ними. Он не сомневался, что она здесь именно для этого. Она будет использовать такие слова, как «ошибка» и «двигаться дальше», и скажешь ему, что поняла, где всегда было ее сердце. Что теперь она поняла, почему Кристина выбрала Рауля, своего скучного возлюбленного детства, а не страшного и чудовищного Призрака, который мог предложить ей только тьму и разрешения.
Если, конечно, он первым не закончит это.
Один уголок рта Чака расплылся в ленивой ухмылке. Он протянул руку и схватил Хейзел, дергая ее к себе на колени.
– Хейзел здесь для того, чтобы развлекать меня, конечно, – протянул он, наклоняясь, чтобы оставить поцелуй на ее плече. – Она может быть очень интересной.
Сердце Блэра упало. Она пришла сюда разрушить барьер, что создал между ними Чак, чтобы показать ему, что она никуда не уйдет, что она останется пока он не поймет, что любит ее. Но, казалось, он уже искал утешение в другом месте. От вида его с другой девушкой на руках ее затошнило.
Поглощенная желчью, Блэр устремила глаза на Хейзел. У девушек было прошлое. Были четкие правила для свиданий фавориток. Но Хейзел не знала, что Блэр с Чаком, или что была с ним, но это не имеет значение.
Но растерянность на лице Хейзел заставила Блэр помедлить с реакцией. Она выглядела удивленной, когда Блэр увидела ее на коленях Чака. А когда Блэр посмотрела на Чака, его взгляд был больше болезненный, чем похотливый.
Он играл с ней.
– Ну, я не хочу прерывать, Хейзел, но мне с Чаком нужно поговорить наедине, – сказала девушка сладким командующим тоном. – Это значит, что тебе нужно уйти. Сейчас, – произнесла она мрачно. Хейзел продолжала выглядеть смущенной.
Хейзел вскочила. Несмотря на усилия Пенелопы, Блэр по-прежнему королева, и Хейзел не могла игнорировать прямой приказ. Она что-то пробормотала прежде, чем побежать к выходу.
После Блэр обратила свое внимание на Чака. Она стояла с налитыми кровью глазами и наполовину пустой бутылкой виски.
– Я вижу кому-то трудно работать на раннем приеме в Бетти Форт. Угрызения совести, Басс?
Чак выразительно посмотрел на нее.
– Это предполагает наличие совести, принцесса. Жаль разрушать твои иллюзии, несмотря на твое трогательное признание на днях, но я давно хотел вернуться к своим старым… хобби… на некоторое время.
Блэр побледнела, но сохраняла пустое и нейтральное выражение лица. Слова Чака опустошали ее, но он явно избегал зрительного контакта с ней. Она протянула руку и развернула его голову своими пальцами, чтобы он не мог отвести взгляд.
– Так, я должна поверить, что ты все тот же бесчувственным робот, которым был всегда? Ты выпил слишком много, если, конечно, не пытался заглушить некоторые нежелательные эмоции.
Чак увернулся от ее рук. Черт, она умела читать его так хорошо.
– Что ты хочешь, Блэр?
Она остановилась, раздумывая. Она могла бы сыграть хладнокровность, сохраняя гордость, но в конечном итоге потерять его навсегда. Или поставить все на кон и рискнуть разбить свое сердце еще больше, чем Чак сделал это на днях.
– Тебя, – наконец ответила она тихо, усаживаясь на диван рядом с ним, положив руку ему на плечо и смотря на него с тоской в глазах.
Такой же ответ дала Хейзел ранее, но только он оказал совершенно другое влияние на Чака.
Кровь Чака закипела от заманчивого признания Блэр. Он хотел жестко схватить ее, чтобы истерзать, чтобы изнасиловать ее рот и тело. Выплеснуть всю злость, что он чувствовал, в виде сексуального наказания.
Но Чак не мог поверить, что Блэр действительно имела это в виду. Увидев ее и Нейта вместе, он пришел к выводу, что он был всего лишь игрушкой для Блэр. С кем ей было весело, но невозможно появиться вместе на публике или иметь реальное будущее.
Но, возможно, она решила в последний раз развлечься с Чаком прежде, чем вернуться к унылой, но респектабельной жизни с Нейтом. Последний раунд фейерверком. Что-то возбуждающее, чтобы вспоминать об этом в постели с Нейтом, делая вид, что она чувствует это к нему, вспоминая их страсть.
При мысли о Блэр с Нейтом в таком направлении, Чак вдруг резко схватил Блэр, целуя ее. – Хорошо, – проговорил он жестко. Он переместил их в свой личный кабинет, в нескольких шагах от клуба.
Блэр застонала напротив него, нападая на его лицо со страстными поцелуями, прижимаясь к нему ногами. Он ответил на ее поцелуи с жестокостью, кусая ее нижнюю губу. Он собирался пометить ее сегодня вечером. Оставить синяки и следы укусов по всему телу, чтобы любой мог видеть, что она была его. Он собирался терзать ее так сильно, чтобы после этого она чувствовала себя пустой, разбитой, брошенной в течении нескольких недель после его отсутствия.
Он пнул дверь, и переместил Блэр на ноги. Она потянулась к его рубашке, начиная расстегивать пуговицы, но он схватил ее за запястья крепкой хваткой.
– Нет, – сказал он, лицо и голос оставались холодными. Блэр посмотрела на него в замешательстве, но выражение его лица не изменилось. Блэр не будет контролировать их процесс сегодня вечером. Вместо этого она будет делать все, что он скажет. Она примет все, что он будет давать, захочет она того или нет. И он возьмет все из нее, все, что она сможет дать. А потом все будет закончено. Может, тогда он сможет двигаться дальше.
– К краю стола, – твердо сказал Чак.
Блэр знала, что должна была смутиться или разозлиться на приказ Чака, но вместо этого мысль о командующем Чаке показалась ей очень сексуальной, заставляя ее вздрогнуть всем телом от мысли, что он будет сзади, когда она наклонится над офисной мебелью. Поэтому, возможно, их отношения никогда не будут сказкой, о которой она мечтала, когда была маленькой, но их страсть была нереальной. И Чак не сможет держаться от нее на расстоянии, если они будут спать вместе. Все можно вернуть к тому, чем было раньше.
За ту короткую минуту, когда Блэр обдумывала мысль и игнорировала фантазию Чака, в нем выросло разочарование из-за ее отсутствующей реакции. Возмущенный тем, что она думает слишком долго, чтобы повиноваться, Чак вывернул ей руку за спину и поставил так, чтобы она стала перед столом, спиной к двери.
– Когда я говорю тебе что-то делать, ты должна выполнять, – прорычал он.
– Да, Чак, – кротко ответила Блэр.
Член Чака дернулся, когда он увидел ее, покорно наклонившуюся над столом, ладони смотрят вниз на ее вершины, а юбка натянулаcь по ее округлой и притягательнуой заднице.
Он воспользовался моментом, чтобы отойти от нее и налить себе виски из бара, возвращая ногам устойчивость. Делая большой глоток, он наблюдал, как она послушно слушала его. Часть его ожидала, что она поднимет крик за его пренебрежительное отношение к ней. Но она оставалось все в той же позе, молча приглашая Чака делать то, что он хотел с ней.
Кожа Блэр покрылась гусиной кожей, когда она почувствовала, как Чак исследует ее взглядом. Она чувствовала себя обнаженной, но также немного странно, отдавая весь контроль Чаку в течение вечера. Она немного подняла голову и встретилась с Чаком глазами.
– Сними свои трусики, – с вызовом в голосе приказал Чак.
Блэр, памятуя о его более раннем указании, мгновенно повиновалась, спуская вниз белые кружевные стринги по складкам темной юбки. Она выставила бедро, демонстрирую высокие чулки от Джимми Чу, что были одеты на нее. Когда она готова была снять и их, Чак остановил ее.
– Я не говорил тебе снимать их, – сообщил Чак холодно. И он обрушил свою ладонь на ее ягодицу, в результате чего она закричала от шока.
– Не делай ничего, что я не говорил тебе делать, – прошептал резко ей на ухо Чак. – И сейчас я хочу видеть твое белье вокруг лодыжек.
Его рука не двигалась, пока не переместилась на ее задницу. Он жестко сжал ее, но такие действия заставили Блэр почувствовать дрожь, а киску увлажниться.
Чак скользнул рукой вниз и зажал ее губки между своими пальцами. Он грубо потирал их взад и вперед, и трение делало ее мокрой, выделения пропитывали его пальцы.
– Это моя хорошая девочка, – язвительно сказал он. – Всегда готова для меня. Всегда готова взять мой член своей тугой киской и сжать его, как наиболее опытная секс-кошечка на Верхнем Ист-Сайде.
С другой стороны Чак достиг талии Блэр и мягко погладил ее по животу, оставляя нежный поцелуй на ее затылке. Затем он протянул руки вверх, чтобы сжать через блузку ее соски, после того хватая за грудь.
– Такая мокрая уже. Вот что я думаю, принцесса. Вот откуда я знаю, что ты не такая хорошая девочка, которой притворяешься перед остальной частью мира. Что ты не фригидная сука, которая ждала, когда Нейт отымеет тебя. Ты моя маленькая хорошая шлюха.
Пальцы Чака двигались по ее киске быстрее, прикасаясь к чувствительному клитору и губам. Она знала, что должна быть рассержена на его слова, но она не была. Она могла только подталкивать себя против его рук так быстро, пока первые вздрагивания оргазма не начали захватывать ее.
И вдруг Чак убрал руку и поднес свои пальцы к губам.
– Ты видишь, Блэр? – спросил он задумчиво, когда провел пальцем покрытым соком по ее нижней губе. – Только шлюха приходит к концу так быстро. Вырабатывает такой сладкий нектар. Чувствовать нужду после первого раза. Пробовать себя на моих пальцах. Знать свой вкус и то, что в тебе есть немного шлюхи. И что ты вся моя. В любое время и в любом месте, когда я захочу.
Глаза Чака закрылись в экстазе, от того как жадно сосала Блэр его пальцы. Его член был жестким, как скала, и мучительно пульсировал в штанах. Было так легко поддаться искушению Блэр. Просто вытащить его и оказаться в теплой мокрой Блэр. Но он должен держать себя под контролем. У него были другие планы на сегодняшний вечер.
Он вытащил пальцы из губ Блэр и отошел от ее тела. Блэр захныкала от потери. Чак невесело усмехнулся. – Такой талантливый язык. Возможно, мы сможем найти ему еще одно применение.
Он совершенно сознательно отошел к другой стороне стола и опускился в мягкое офисное кресло.
– Встань передо мной на колени, – приказал он.
Блэр сделала так, как он просил, перемещаясь к его ногам. Чак подумал, что еще никогда не видел ничего более похотливого и возбуждающего, чем Блэр Уолдорф, каштановые волосы которой были в беспорядке, малиновая помада стерлась и губы распухли он его грубых поцелуев, с бельем вокруг ее туфель и с полуоткрытой блузкой, что стояла на коленях перед ним, готовая выполнять все приказы.
Чак нагнулся и положил руки по обе стороны от своих бедер.
– Освободи его, – грубо скомандовал он.
Блэр освободила его внушительную эрекцию, ее глаза расширились, когда она рассмотрела, насколько огромный был его член рядом с маленьким бутоном ее губ.
– Поцелуй его, – прошептал Чак, когда увидел ее нерешительность. Блэр наклонилась вперед и поцеловала его кончик, прикасаясь языком, лизнув небольшую каплю, выступившую там ранее.
– Блядь, Блэр, – не смог сдержаться от стона Чак, когда она инстинктивно начала медленно лизать по всей его длине.
Он посмотрел вниз на ее старания. Блэр была рождена для этого. Она не отрывала своих глаз от его, когда продолжала облизывать всю его длину, коричневые глубины ее глаз, казалось, просили у него уверенности.
В ответ, Чак нежно положил руку за голову.
– Вот так, моя послушная маленькая шлюха. Теперь возьми меня в рот.
Блэр начала вбирать его своими пухлыми губами, быстро найдя нужный ритм, испытывая выдержку Чака.
– Потрогай себя для меня, – хрипло пробормотал он. – Освободи грудь от бюстгальтера и сожми соски. Жестко. Крепче!
Смесь грязных разговоров Чака и приятных болезненных ощущений, которую он дарил ей, заставляя трогать свою грудь, заставили Блэр застонать, продолжая сосать член Чака. Эхо от этого звука почти доводило его до края. Он вытащил свой член изо рта Блэр со шлепающим звуком, затем ударил ее по ягодице еще раз.
– Непослушная девочка вроде тебя не имеет права держать меня во рту, – сказал Чак. – Они не понимают, что я могу потерять контроль. Я вижу, ты до сих пор не выучила свой урок.
Чак оценивал ее мгновение, рассматривая.
– Развернись на коленях. Лицом вниз, юбку задери.
Блэр охотно повиновалась. Раньше, когда он ударил ее по заднице, это было сюрпризом, но несомненной приятным. Она устроилась так, чтобы ее бедра была как раз по центру Чака на стуле.
Чак откинулся на стуле, будто незаинтересованный положением Блэр. После того, как она сделала это, он не сразу прикоснулся к ней, помогая родиться напряжению по всему ее телу. Тогда он позволил его руке прикоснуться к чулкам на ее ногах.
– Я думаю, что теперь мы может найти им другое применение, – сказал он, снимая стринги через лодыжки. Он связал ее запястья так, чтобы ее руки были за спиной.
Первые ощущения обрушились на правую ягодицу Блэр, оставив заметный красный отпечаток и вызывая крик Блэр. Острые ощущения от дальнейших шлепков по обеим половинкам вызывали смешанные стоны удовольствия и боли от Блэр.
– Я собираюсь преподать тебе урок, принцесса. Я собираюсь оставить синяки на твоей заднице, отчего ты не сможешь сидеть в течение недели. Что ты скажешь своему золотому мальчику, когда он увидит, что ты морщишься каждый раз, делая это?
