Текст книги "Сплетница представляет "Призрака Оперы" (СИ)"
Автор книги: BimboBoop
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
– Ммм, ты знаешь. Если меня нет в одном месте, значит я в другом сказочном месте. Вся в делах, делах, делах, – нервно засмеялась Блэр.
– В делах с Чаком? – надавила Серена. Блэр закатила глаза от настойчивости своей подруги.
– Мы проводили много времени, репетируя выступление, – беззаботно ответила Блэр.
– Хм, ну конечно. И все время вы репетировали музыкальные номера? – глаза Серены сузились, когда Блэр покраснела.
– Ну, этим мы занимались во второй половине дня. А то, что мы делаем по вечерам, немного отличается от репетиций, – лукаво заметила Блэр. – Хотя иногда мы разыгрывали ту сцену, где я прихожу на прослушивание, а он режиссер, который хочет увидеть на что я готова, чтобы получить роль…
– Фу, я не хочу знать это, Би, – Серена хотела знать о чувствах Блэр к Чаку, а не об подробностях их сексуальной жизни.
Блэр улыбнулась.
– С каких пор из нас двоих скромницей стала ты? Ты помнишь истории, которые мне приходилось выслушивать, когда ты исследовала ротовую полость каждого банкира в PJ Clarkes?
– А что стало со скромницей Блэр, которая любила свечи, шампанское и искренние признания в любви? Когда ты стала женской версией Чака Басса?
– Где-то между первым и шестым разом, когда я занималась сексом на заднем сидении его лимузина, – пошутила Блэр.
– Иуууу, ты занимались сексом в лимузине! Би, я ведь езжу на нем, – Серена скривилась, решив, что как только прийдет домой, попросит Артура дезинфицировать салон каждый раз после того, как Чак будет пользоваться лимузином.
– На самом деле, я потеряла там девственность, – в ответ на взгляд Серены, она продолжила, – да, шикарно, я знаю.
– Нет, я просто удивлена, потому что… ты сказала, шесть… Ты имеешь в виду, что ваш первый секс был в несколько заходов? – с сомнением уточнила Серена.
– Да, – сказал Блэр, несмело пожимая плечами и слегка хмурясь.
Блэр действительно никогда раньше не говорила о сексе и считала себя немного незрелой в этом вопросе. Она боялась, что будет недостаточно «нормальной», когда дело дойдет до секса, боялась показаться неловкой или распущенной. Сейчас она не была уверена, к чему клонит Серена.
– Это примерно, потому что было сложно вести точный счет. Я имею в виду, ты спрашиваешь о числе половых актов или количестве оргазмов, которые я испытала? И то, как он удовлетворял меня во время поездки, считается сексом или прелюдией? – покраснела Блэр. – Я просто помню, что мне было хорошо, и я уже не была девственницей, когда он привез меня домой.
Серена опешила от шока, не в состоянии скрыть улыбку на лице.
– Так, Би, ты говоришь, что в твой первый раз ты испытала оргазм? – Блэр неуверенно кивнула, не понимая, почему Серена смеется над ней. – И даже больше, чем один? – Блэр кивнула снова. Серена закусила губу, ухмыляясь Блэр.
– Я рада, что развлекаю тебя, – рассердилась Блэр. – Но я не понимаю, почему ты думаешь, что я не могу любить секс так же, как и любая другая девушка, – она сердито посмотрела на Серену.
Серена рассмеялась вслух и обняла подругу за плечи.
– Но это необычно, Би. Большинство девушек не испытывают оргазм в первый раз. По крайней мере, им недостаточно хорошо, чтобы опять заниматься сексом. Когда я потеряла свою девственности, мне было очень больно, а живот просто изнывал. Я была уверена, что женский оргазм оказался мифом, который парни распространяли, чтобы затащить девушек в постель. Прошло несколько месяцев, прежде чем я испытала свой первый настоящий оргазм. Я думала, что репутация Чака в основном построена на количестве девушек, а не на реальных способностях, но если то, что ты сказала – правда, то мне придется выбросить эту теорию из окна.
Блэр улыбнулась.
– Он обещал, что позаботится обо мне в ту ночь.
Серена подняла бровь, а Блэр поспешила объяснить:
– После того, как он спросил меня, уверена ли я, что хочу этого, он пообещал, что не будет спешить….и он хотел убедиться, не пожалею ли я… если он будет моим первым.
Серена растеряно заморгала от чувственной исповеди Блэр, пытаясь сопоставить эту новую информацией с собственными знаниями о Чаке Бассе. Она знала, что Чак Басс никогда не спрашивает девушек уверены ли они, никогда не беспокоится о том, будет ли им хорошо и как они будут себя чувствовать после случившегося. И он, конечно, не заботился о том, чего хотела Серена, когда приставал к ней в кухне Паласа, или будет ли Дженни Хамфри сожалеть о своем первом разе, когда пытался лишить девственности молодую девушку после поцелуя. Но ни одна из них не была Блэр, которая вызывала в нем уважение, и которая, казалось, разделяла их странную дружбу. Может быть, он был другим с Блэр и действительно заботился о ней.
Но Серена не смогла воздержаться от ехидного комментария.
– Ну, у него в этом большой опыт, – насмешливо прокомментировала Серена.
Блэр выбралась из ее объятий.
– Я думаю, ты последний человек, который должен осуждать опыт других. То, что ты привязалась к неуклюжему мотыльку из Бруклина, не дает тебе право строить из себя рожденную заново девственницу и казаться святее, чем ты есть. У тебя огромный сексуальный опыт. Хамфри знает со сколькими, кроме него, ты переспала? – выплюнула Блэр.
Серена высокомерно подняла брови, напоминая Блэр, что она тоже была Королевой и тоже может быть стервой, когда хочет.
– Дэн знает, что я изменилась. Мы говорили о моем прошлом, и он принял его. Можешь ли ты то же самое сказать о Чаке?
– Я знаю все о его прошлом. Я была в большей его части, – возразила Блэр.
– Да, а в настоящем? Мысли о том, что он спит с другими, не беспокоят тебя? – указала Серна, искреннее обеспокоеная тем, во что ввязалась ее подруга.
– Чак знает, что Блэр Уолдорф не делится. Он согласился на то, что пока мы вместе, у него не будет никого, – ответила Блэр Серене.
Серена посмотрела на свою подругу с удивлением. Она не ожидала, что Чак согласится на условие Блэр о эксклюзивности, и что Чак Басс мог согласиться на моногамные, серьезные отношения.
– Ничего себе. Я никогда не думала, что Чак примет моногамию, – мягко заметила Серена.
Блэр пожала плечами, злость сразу ушла, она вспомнила те чувства, которые испытала из-за согласия Чака быть только с одной девушкой. Блэр была шокирована готовностью, с которой он принял ее условия.
– Честно говоря, я не думаю, что у него было бы время на других девушек, даже если бы он захотел. Лили и Барт не заметили, что он практически не ночует дома? Учитывая то, сколько ночей он провел у меня, мне пора требовать арендную плату, – самодовольно пошутила Блэр, в тайне оставаясь довольной, что Чак, кажется, не мог держаться от нее на расстоянии.
– Кажется, между вами все становится более серьезным, – скептически посмотрела Серена на подругу. – Ты никому не говорила? Если он проводит столько времени у тебя, твоя мать должна была заметить, что происходит.
Блэр закатила глаза.
– Те несколько ночей, когда она была не в Милане или Шанхае, внимание Элионор занимали другие вещи. Одним утром она столкнулась с Чаком в шесть утра и на самом деле поверила, что он зашел ко мне в такое время после утренней пробежки, даже несмотря на то, что на нем был пиджак и бабочка, – Серен фыркнула. – Знаю, что Чак никогда не одевает спортивную одежду. Но моя мать вообще не обращает на это внимание.
– Так никто не знает?
– Только Дорота. Она подловила Чака на днях в углу, когда он выходил из ванной, и промыла ему мозги одной из ее «Бог все видит» речей.
– Ооо, я помню, как она поймала меня и Энди Кларка, когда мы играли в «Семь минут на небесах» на твоем двенадцатом дне рождении.
– Да, но Чак выслушал обновленную версию, которая включала угрозы того, что двоюродный брат Дороты, член польско-американской мафии, прийдет за ним, если мисс Блэр пострадает.
Серена рассмеялась, и Блэр тоже улыбнулась.
– Но она призналась мне, что «Мистер Чак» нравится ей больше, чем «Мистер Нейт».
Серена вздохнула при упоминании о Нейте, что напомнило ей о другом вопросе, который она хотела задать Блэр.
– Говоря о Нейте, ты не думала, что сказать ему? – критически спросила Серена.
Блэр снова напрягла плечи, становясь в оборонительную позицию.
– Он расстался со мной, я не должна объяснять ему свое поведение. Почему я должна говорить ему? – спросила она.
– Потому что на протяжении большой части твоей жизни он был твоим парнем. Несмотря на то, что происходит с вами сейчас, было время, когда вы много значили друг для друга. А теперь у тебя отношения с его лучшим другом, и мне не кажется, что ты хочешь разорвать их в ближайшее время. Если Нейт, в конце концов, узнает об этом, ему будет плохо, Би. Если он узнает не от одного из вас, будет хуже, это уничтожит и его дружбу с Чаком, и любую возможность дружбы с тобой.
– Ну, по сообщениям Сплетницы, он нашел утешение в безликой блондинке вскоре после нашего расставания. Я уверена, что у него сейчас кто-то есть. Может быть, его вообще это не волнует, – легкомысленно сказала Блэр.
Серена посмотрела Блэр в глаза.
– Я действительно не думаю, что это так. Ты ведь видела, как Нейт смотрит на тебя в последние недели. И это очевидно, что у него все еще есть чувства к тебе.
Блэр тоже заметила взгляды Нейта и его попытки начать с ней разговор, но списывала это на его постоянно меняющиеся желания и неуверенность. Ей надоел его задумчивый эгоизм и то, что он не мог дать ей того, что она хотела, но что Чак смог. Однако она не могла отрицать, что ее сердце забилось немного быстрее после слов Серены. Блэр провела столько лет, боготворя Нейта Арчибальда, что было невозможно не чувствовать себя немного счастливой от мысли, что он сожалеет о том, что потерял ее.
Серена заметила надежду во взгляде Блэр и продолжила наступление.
– Разве это не он? – Но прежде, чем она позвала его, он сам пошел в их сторону.
– Эй, Серена, Спенсер хочет видеть тебя на сцене, – приветливо улыбнулся Нейт, довольный, что, наконец, нашел возможность поговорить с Блэр.
Серена почувствовала странную атмосферу и одними губами прошептала Блэр, что они закончат позже, прежде чем улыбнуться Нейту и выйти.
Нейт вошел в комнату с улыбкой, которая вызвала у Блэр тревогу.
– Так, после Серены Спенсер хотел, чтобы мы отрепетировали сцену в театре, когда Рауль и Кристина впервые встречаются после многих лет в дали друг от друга, – сообщил Нейт Блэр.
– Хорошо, я буду там, – ответила Блэр с фальшивой радостью, надеясь на то, что он поймет ее и оставит в покое, пока не придет время репетировать.
– Ты не хочешь попробовать, прежде чем выйти на сцену? – с надеждой спросил Нейт.
Блэр посмотрела на него, немного запаниковав. Неужели он не понял намека?
– Нет, я хочу сохранить эмоции для сцены. Я думаю, так будет более реалистично, – возразила Блэр. Неловкое молчание повисло между ними в течение минуты.
Понимая, что Нейт не собирался так просто уходить, Блэр вздохнула:
– Я пытаюсь перебрать вещи, вдруг что-нибудь с прошлых выступлений сможет подойти для нашей пьесы, – она повернулась, чтобы посмотреть на ящики с содержимым.
Довольный тем, что у него появилась возможность провести время с Блэр наедине, Нейт немедленно начал помогать. Через несколько секунд он вытащил из ящиков шляпу пирата.
– Что ты думаешь об этом? Могу ли я играть Рауля переодетого в пирата? – пошутил Нейт.
Губы Блэра изогнулись.
– Ммм, очень в духе две тысячи четвертого (примечание переводчика: отсылка к тому, что в 2004 году вышли Пираты Карибского моря»), – она с отвращением посмотрела на содержимое ящиков. – Я не могу поверить, что здесь такие дешевки, учитывая школьные сборы. Посмотри на искусственные камни в этом ожерелье, – она вопросительно держала ожерелье в руках перед старым зеркалом. – Кристина никогда не будет носить такое. Я надену свои украшения для мюзикла.
Нейт подошел и стал сзади нее, хотя и не так близко, как любил это делать Чак.
– Ну, если они будут твоими – значит, все будет идеально. Ты всегда выглядишь идеально, Би, – на мгновение Нейт подумал, что, когда она повернется к нему лицом, она подарил ему поцелуй, один из тех мягких нежных поцелуев, которое едва касались губ, но вместо этого Блэр прикусила губы и серьезно посмотрела на него.
– На самом деле, ожерелье, о котором я думала – подарок другого, – сказала Блэр, внезапно ощущая дискомфорт от близости Нейта. Она чувствовала себя возмутительно виноватой, думая о его лучшем друге. Она знала, что ожерелье Чака от Эриксона Бимона будет смотреться ошеломляюще на Кристине в сцене маскарада. Думая о Чаке и о его нежности на ее дне рождения, Блэр вынуждена была сопротивляться нынешним попыткам Нейта очаровать и польстить. Слова Нейта были для нее приятными и даже милыми, но казались совсем невзрачными в сравнении с искренностью Чака, когда он говорил, что она красивая. Даже удивительно.
– Ох, – запутавшись, кивнул Нейт. Ее интонация заставила его задуматься о том, что в словах был тайный смысл. Неужели Блэр нашла человека, который делал ей такие дорогие подарки? Это, конечно, возможно, но он не слышал ничего такого от Сплетницы или слухов об этом в школе. Может быть, он просто слишком много думает об этом. Но даже если у Блэр кто-то был, необходимо заставить ее забыть о нем. Нет, невозможно, чтобы у нее было бы что-то серьезное спустя такой короткий промежуток времени, может просто мимолетная привязанность. Да, их общее прошлое – главное оружие, которым он мог воспользоваться в процессе возвращения своей девушки обратно, и он собирался использовать его в полную силу.
– Эй, знаешь, что это напоминает мне? – спросил Нейт, протягивая руку к полосе чистой белой материи в одном из ящиков. Он накинул ей на голову, как вуаль. – Помнишь, когда мы были детьми, ты использовала это, чтобы сделать свадебную церемонию. Ты заворачивалась в слои кружева в ателье твоей матери, а я был в одном из отцовских галстуков и с краденным из фойе букетом, – он улыбнулся от того, что взгляд Блэр неожиданно смягчился от общих воспоминаний.
– Я хотела, чтобы швейцар поженил нас, потому что он выглядел торжественно и важно, – хрипло сказала Блэр.
Нейт счастливо улыбнулся готовности Блэр вспомнить прошлое.
– И ты всегда говорила, что, когда мы вырастем, сделаем то же самое. У нас будет идеальная свадьба. Ты наденешь платье своей матери, и Серена будет подружкой невесты, а …
– А я буду шафером, – сказал другой голос из дверного проема, и только Блэр почувствовала в нем сарказм.
– Чак! – виновато воскликнула Блэр, отходя от Нейта и срывая ткань с головы. – Нейт и я просто готовимся к нашей репетиции.
– Смешно, но я не помню такую сцену в сценарии, – Чак плотно сжал губы.
Нейт улыбнулся своему лучшему другу, не обращая внимания на внезапное напряжение в комнате.
– Мы как раз обсуждали наши реплики. Спенсер хочет, чтобы мы отрепетировали нашу сцену после Серены и хора. Поэтому, может ты мог бы…. – Нейт посмотрел на Чака с намеком, зная, что такой человек, как Чак, мог понять, что другу было необходимо побыть с Блэр наедине, чтобы попытаться завоевать ее снова.
– Остаться и помочь вам, выразив свое мнение? – Чак строил из себя дурака. – Я был бы только рад, Натаниэль.
Нейт нахмурился, посмотрев на своего друга:
– На самом деле, я имел в виду, может ты мог бы оставить нас наедине, чтобы я и Блэр… э-э… лучше сконцентрировались на практике наших реплик. Нам действительно нужно отрепетировать.
Именно в этот момент в дверь робко постучала Дженни Хамфри.
– Извините за беспокойство, но, Нейт, ты нужен в костюмерной. Это займет всего десять минут, а затем Спенсер хочет видеть вас с Блэр на сцене.
– Это не может немного подождать? Блэр и я хотели порепетировать, – Нейт попытался задобрить молодую девушку фирменной улыбкой Арчибальда.
Дженни покачала головой, изнутри кусая щеку от отчаяния. Она не хотела раздражать Нейта или гневить Блэр, прерывая их тет-а-тет. У Дженни было достаточно проблем с Блэр, учитывая открытие на бал-маскараде. И она не хотела ставить под угрозу ее дружбу с Нейтом, после того, как он был с ней так мил. С другой стороны, его доброта в течение последних месяцев давала ей надежду, что он и Блэр все-таки не будут снова вместе. Если Блэр не стала бы злиться, она бы воспользовалась возможностью сблизиться с ним после их расставания.
– Все в порядке, Нейт, это всего лишь первая репетиция, в конце концов, – сказала Блэр с улыбкой. – Ты должен пойти в костюмерную, – она хотела поскорей избавиться от него, чтобы он не увидел злобного взгляда Чака. Нейт не мог не замечать этого слишком долго, а ей не нужно было это взрывоопасное противостояние в школе.
Нейт бросил на Блэр разочарованный взгляд, но последовал следом за Дженни в коридор. Чак закрыл за ними дверь, поворачиваясь к девушке.
– Так что, черт возьми, это было за болезненное путешествие по воспоминаниям? – усмехнулся Чак.
Блэр почувствовала себя виноватой, как только Чак зашел и поймал ее наедине с Нейтом. Но теперь раздражение взяло вверх. Ничего не произошло, в конце концов.
– Мы просто говорили. Это то, что делают цивилизованные люди, – она посмотрела на Чака и, подойдя к нему, ущипнула за руку. – Зачем ты строишь ревнивого парня перед Нейтом и малышкой Джей? Ты хочешь, чтобы о нас узнали?
– Прости, за то, что меня тошнит, когда я вижу тебя и Нейта, разыгрывающих ваши маленькие любовные сценки спустя несколько часов после того, как я был в тебе. Но я могу гарантировать тебе – Чак Басс не ревнует. – Даже сейчас, когда говорил это, Чак знал, что это неправда. Сейчас он был поглощен этим чувством.
– Хорошо, – резко сказала Блэр, – у тебя не должно быть проблемы с контролем в будущем. Нейт и я играем вместе в пьесе, Чак. Я не могу рисковать быть разоблаченными каждый раз, когда он и я будем наедине.
– Тогда не оставайтесь наедине, – сказал Чак, толкая телом Блэр к стенке и положив свои руки по обе стороны от нее, заключая таким образов в ловушку.
– Мы должны репетировать, Чак, – разочарованно ответила Блэр.
– Вы двое можете репетировать со мной или с Сереной, или в комнате с другими актерами.
– Нет, я имею в виду, что сейчас мы должны выйти отсюда. Я с Нейтом должна отрепетировать нашу сцену, – она оттолкнула Чака в сторону и направилась к двери.
Чак проклинал себя. Это было именно то, чего он боялся. Блэр собирается проводить время с Нейтом, в то время как он удачно подталкивает ее в руки его лучшего друга. Он не мог позволить ей уйти сердитой на него. Он схватил ее за руку, чтобы удержать.
– Что? – резко воскликнула Блэр, оборачиваясь.
Чак успокаивающе улыбнулся ей, сокращая расстояние между ними так, чтобы их тела почти соприкасались друг с другом, и взял ее руку в свою. Он пришел сюда, когда услышал, что Блэр и Нейт репетировали сцену, ожидая своей очереди. Чак уже придумал план, как отвлечь внимание Блэр от своего бывшего парня во время их репетиций вместе – появляясь рано, чтобы предотвратить возможность разговора с Нейтом перед началом их сцены. Учитывая то, что он видел, этот план нужно было приводить в действие немедленно.
Чак положил руку на плечи Блэр, массажируя их. Затем он медленно наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб, после чего оставил нежные поцелуи вдоль всего лица, пока не достиг губ.
– Что? – прошептала еще раз Блэр, недоумевая и задыхаясь, когда он оторвался от нее.
– Как я могу позволить уйти тебе на репетиции, когда ты так напряжена, – пробормотал тихо Чак, успокаивающе проводя рукой по ее спине и перемещая их на ее задницу, твердо сжав. – Я сделаю всему драматическому миру большую услугу, – продолжал он, когда посадил Блэр на центр ближайшего бархатного дивана.
Блэр охотно позволила поцеловать себя во второй раз и блуждать его руках под юбкой, пока его язык перемещался к открытому участку ее груди. Но когда она почувствовала, как его руки стали стаскивать ее трусики вниз, она дернулась в сторону, будто проснувшись от заклинания.
– Чак, мы не можем. На это нет времени. Они хотят послушать мою сцену, и я опоздаю, – сказала она.
Чак взял ее за подбородок.
– Я сделаю так, чтобы это стоило потраченного времени, – сказал он, поглаживая ее шею с нежностью, пока его глаза впивались в нее.
Блэр ахнула, когда он разорвал блузку, чувствуя, как кнопки разлетелись по всей комнате. Но она больше не возражала, оказавшись полностью во власти страсти, когда Чак притянул ее для нового поцелуя.
Чак искусно избавился от остальной части ее одежды, продолжая жадно сосать и лизать ее грудь. Блэр пыталась надавить на его выпуклость сильнее, потираясь об него, что означало, что им обоим нужно было полное удовлетворение. Она быстро расстегнула ширинку и достала его твердый пульсирующий член, профессионально поглаживая его перед тем как вставить в себя. Управляя скоростью проникновения и видя, как Чак смотрел на нее глазами, полными похоти, трепета и благодарности, Блэр почувствовала себя сильной, живой и свободной. Она вздрогнула, когда почувствовала его пальцы, которые слегка касались ее грудной клетки, так деликатно и нежно, будто не было ничего ценнее. Когда она пришла к кульминации, простанывая его имя, остальной мир не существовал для нее, были только они вдвоем.
После того, как Блэр и Чак кончили, они соприкоснулись лбами, восстанавливая свое дыхание.
– Чак, ты помнишь историю, которую рассказывал мне? – с сомнением спросила Блэр.
Чак посмотрел ей в глаза.
– Сказку? – удивленно уточнил он. Он думал, что они с Блэр молчаливо согласились никогда не говорить о том, что произошло в тот день. Хотя он и не жалел о том, что сделал, но ни одному из них не нравилось упоминание о дне, когда они позволили себе быть слабыми и уязвимыми.
Блэр застенчиво кивнула.
– Да. Ты сказал, что принц в сказке действительно никогда не видел, и не слышал, и не пробовал на вкус прежде, чем он был с принцессой. Но… я хотела сказать тебе… Я уверена, что принцесса… тоже никогда не чувствовала ничего полным образом прежде, чем принц коснулся ее. Но после того, как он обнял ее, она почувствовала себя живой.
Чак закрыл глаза и обнял Блэр со вздохом, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в лоб.
Блэр призналась, что он заставлял ее чувствовать то, что не удавалось ни Нейту, ни кому-либо еще. Он смог пробудить что-то глубоко внутри нее. Он был счастлив, вне себя от радости, на самом деле, но он знал – Нейт не остановится на достигнутом. Нейт был явно настроен вернуть ее. Чак был благодарен приходу Дженни Хамфри. Блэр испытывала много давления – от общества, от своей матери, от друзей, чтобы быть с таким парнем, как Нейт. Повезло, что Чак придумал такой эффективный, не говоря уже о веселье, метод избавить ее от мыслей о другом парне. И он будет продолжать делать все, что будет необходимо, чтобы отделить Нейта от Блэр. Хоть они и не были готовы объявить это миру, но Блэр принадлежала ему.
Его усилия в отвлечении внимание Блэр от Арчибальда оказались полностью оправданными. Блэр появилась с опозданием на репетицию сцены в театре, запыхавшись и извиняясь за опоздание перед взволнованным Спенсером и недовольным Нейтом, который стойко выдерживал вкалывания всех булавок в его костюм в костюмерной, в надежде, что сможет побыстрее встретиться с Блэр. Спенсер, стремясь нагнать упущенное, не дал Блэр времени, чтобы собраться или настроиться перед началом сцены.
В результате, Блэр казалась незаинтересованной и отвлекалась на протяжении всей сцены, поглощенная мыслями о сказочном царстве и тем, что она делала с Чаком несколько минут назад. Ее тело все еще ликовало от невероятных ощущений, вызванных его прикосновениями. В игре Нейта также не было ничего, что могло привлечь ее внимание. Поскольку он не репетировал с Блэр, Нейт был не готов, и его игра сильно зависела от сценария перед ним, поэтому он едва мог сохранять зрительный контакт с Блэр, не говоря уже о взаимопонимании между их героями. Сцена, которая должна была быть пронзительным и нежным воссоединение двух старых влюбленных, получилось жесткой и не интимной.
Бесконечное количество раз Спенсер был вынужден просить пару повторить свои реплики снова с большим чувством или начать сцену с самого начала, но все, казалось, становилось только хуже и хуже. Чем дольше они продолжали, тем больше росло неудобство между ними, когда они понимали, как плохо играют. Когда Спенсер впервые прослушивал этих ребят, он был уверен, что такая симпатичная пара будет иметь необходимую химию. Но теперь он понимал, что между ними не было ни искры, ни огня.
Дело в том, что это не осталось незамеченным или раскомментированным другими актерами или массовкой, которые вяло наблюдали за неудачной театральной игрой. Всем было интересно посмотреть, как бывшая пара будет взаимодействовать на сцене, но больше всего надеялись на яростные крики (от Блэр) и слезные потоки (от Нейта), но скованность между ними выглядела, конечно, забавно. Небольшая, но злобная толпа из Сент Джуда и Констанс принялись критиковать и смеяться каждый раз, когда Нейт путал реплику или Би пропускала еще один сигнал, находясь где-то в космосе. Нереалистичная, неумолимо черствая встреча после стольких сезонов известном злословиями мире Бродвея, поставила Спенсера в недоумение от того, что делать с главными героем и героиней. Спенсер в конечном итоге объявил пятиминутный перерыв, чтобы они могли перегруппироваться.
Именно тогда Пенелопа и Хейзел незаметно подошли к забавляющемуся Чаку.
– Ну, я бы пожелала тебе удачи, но я не думаю, что получится что-то хорошее, пока ты будешь рядом с Блэр – ухмыльнулась Хейзел, хотя она толком ничего не знала о взаимодействии Чака и Блэр.
– Я не знаю, почему ее выбрали на главную роль, но точно не из-за актерского таланта. У нее с Нейтом нулевая химия, – согласилась Пенелопа со злобным ликованием. Она протянула руку и положила ее на грудь Чака. – Бьюсь об заклад, сейчас ты жалеешь, что я просто дублерша, – проворковала Пенелова на ухо парню.
Чак резко выпрямился, сбрасывая руку Пенелопы со своего плеча с выражением крайнего отвращения.
– Я думаю, вы понимаете, что качество игры актрисы зависит от взаимодействия с другим актером. Теперь, если вы извините меня, дамы, – выплюнул Чак, прежде чем направиться в переднюю часть зала, чтобы подстеречь Спенсера.
– Спенсер, я думаю, вы хотите отрепетировать «Music Of The Night» следующим, – сказал Чак спокойно.
Спенсер удивленно повернулся, нахмурив брови и раскрасневшись от разочарования. Он хотел репетировать «Music Of The Night» следующий за небольшой сценой Кристины и Рауля в театре, но это было до того, как репетиция растянулась так надолго, и теперь ему было невыносимо начинать опять. Теперь все, что хотел сделать Спенсер – это пойти домой и выпить крепкий бренди во время просмотра «Отчаянных домохозяек» (это был его тайный порок)
– Я не знаю, хорошая ли это идея сейчас, чтобы… – начал Спенсер.
Чак оборвал его, льстиво ухмыляясь.
– Блэр и я очень много работали над ней. Один прогон это все, чего я прошу.
Спенсер коротко кивнул с одобрением, затем повернулся, чтобы сообщить Нейту и Блэр, что теперь они переходят к “Музыке ночи” прежде, чем закончить на сегодня. Нейт мрачно сел в первом ряду зрительного зала. Он с треском провалился и в пьесе, и в его усилиях восстановить связь с Блэр. Он слышал шепот в зале о том, что они просто не правдоподобны, как пара. Нейт не мог понять, как это могло случиться, учитывая их историю. Он также был обеспокоен тем, что, если он не сможет быть убедительным как возлюбленный Блэр на сцене, он никогда не сможет убедить ее вернуться к нему.
Блэр заняла свое место рядом с Чаком, дрожа, будто одна его близость опять пробуждала ее тело. Вдруг каждая частица ее кожи затрепетала в предвкушении. Глаза Чака были приклеены к Блэр, как будто ничего больше не существовало кроме нее. Когда музыка заиграла, в зрительском зале опять настала тишина, пока они с интересом ожидали увидеть следующий номер. Вздохи начались тогда, как Чак неожиданно потянул Блэр назад в свои объятия таким образом, что они стояли лицом к зрителям, прежде чем он начал петь.
Ночное время обостряет, усиливает каждое ощущение…
Темнота возбуждает и пробуждает воображение…
Голос Чака эхом отразился по всему залу, но его голова была наклонена в сторону уха Блэр, будто он шептал эти слова только для ее ушей. Его руки, казалось, с особым поручениям блуждали по ее телу, не грубо, но осторожно исследовав ее лицо, затем плечи, руки, стороны живота. Его успокаивающий голос призывал довериться ему, довериться Призраку.
Зрители смотрели, как завороженные, оказавшиеся в осязаемом сексуальном напряжения перед ними.
Медленно, плавно разворачивается ночь своим великолепием…
Улови это, ощути это – трепетное и нежное…
Руки Блэр достигли Чака, как если бы она направляла ход их движения, когда они ласкали ее сговорчивое тело. Ее выступление с Нейтом было искусственным и напыщенным, а связь с Чаком на сцене была естественной и происходила без усилий. Спенсер радостно вздохнул с облегчением – их мюзикл не будет полным провалом. Даже если между Раулем и Кристиной не будет достойного взаимодействия, он был уверен, что магнетическое притяжение между Кристиной и Призраком затмит первое.
Отверни свое лицо от кричащего дневного света,
Отверни свои мысли от холодного бесчувственного света -
И прислушайся к музыке ночи…
Чак не позволял Блэр отвернуться, используя технику Сверлаги* от света к залу, к Нейту. Он хотел быть уверен, что ее глаза смотрят только на него. Да, он может быть созданием ночи и конкурировать с очарованием золотого мальчика Нейта. Ему было необходимо, чтобы она смотрела в самую глубину, в самый центр, чтобы поняла, что он знает ее даже лучше, чем себя. После того, как она поймет, что только Чак может помочь исполнить ей ее самые темные, сокровенные желания, Нейт больше не будет представлять угрозу.
Закрой свои глаза и отдайся своим самым темным мечтам!
Забудь то, что ты знала о жизни прежде!
Закрой свои глаза, пусть твой дух взлетит парить!
И ты заживешь, как ты не жила никогда прежде…
Когда он тихо пробормотал последнюю строку, аудитория затаила дыхание, губы Чака спустились к Блэр, как если бы собирались поцеловать ее. Блэр затаила дыхание, тоже думая, желая, зная, что если он сделает это – она поцелует его в ответ на глазах у всех без заботы и страха, но с возбуждением. Но вместо этого, его поцелуй мягко приземлился на коже в уголке ее рта.
Мягко, ловко, музыка будет ласкать тебя…
Внемли ей, почувствуй, как она тайно овладевает тобой…
Оставь свои предрассудки, позволь своим фантазиям расцвести
В темноте, которую, как ты знаешь, тебе не побороть -
Темнота музыки ночи.
Блэр перестала бороться с собой, дав волю своим фантазиям о том, чтобы стать одержимой, потребовав от Чака заняться с ней любовью на сцене для удовлетворения фантазий зрителей.
