Текст книги "彼の目 («Карэ но мэ»/ «Его глаза») (СИ)"
Автор книги: Белый Лис Лера
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
– Потому что я тебя… – он закусил губу, не давая последнему слову вырваться наружу. Затем и вовсе оставил девушку наедине со своими мыслями.
***
– Выходим сегодня вечером. Сейчас я раздам поручения, и… – мышцы лица болезненно сжались. Кадзу понял друга.
– Сатоши найдем. Не проблема.
– Он не захочет…
Вмешался Масамунэ, уверенно произнося:
– С чего вдруг? Он наследный синоби. Это честь для него. Разве я ошибаюсь?
– Не ошибаешься, внимательный.
– Попробовать стоит. Не знаю, кто еще мог бы…
Ронин вежливо поинтересовался…
– Что на счет Сино-Одори?
– Не нужно ей в это встревать. Слишком много жертв.
Кадзу сжал плечо друга, Масамунэ улыбнулся.
Постучав в дом Сатоши, Такао в десятый раз прокрутил сценарий у себя в голове…
Синоби открыл лишь со второго стука, однако лицо его было спокойным.
– Сатоши. У меня к тебе серьезное дело. Ты готов выслушать?..
***
– Значит, Сатоши останется за дзенина?
– Да.
Голос дедушки Чонгана выражал на столько искреннюю обеспокоенность, что сердце кицунэ сжималось только сильнее.
– Он ведь понимает…
– Понимает, что Такао идет на смерть? Конечно. Сатоши ведь у нас сообразительный, – дедушка нервно перемешал травы в ступке, проворчав, – как и ты, лиса.
– Дедушка Чонган…
Мэй загрустнела, а старик, бросив свою работу, метнулся к ней, крепко обнимая.
– Девочка моя…
– Дедушка Чонган, я не могу ничего обещать… Но я правда постараюсь… выжить, – еще несколько мгновений, и глаза кицунэ бы налились серебром слез, однако она вовремя успокоила себя. – Прошу, прости меня.
***
– Умоляю. Позволь мне… Хотя бы половину пути. Я хочу помочь…
– Нет. Я это уже слышал. Не проси меня ни о чем. Ты останешься здесь, таково твое наказание.
Масамунэ, наблюдая картину со стороны, ловко, словно синоби, приблизился к дзенину, укладывая руку на его плечо, быстро зашептал:
– Такао, знаю, ты не прислушаешься и не смею оспаривать мудрость твоих намерений, однако посмотри на нее: она хочет пойти на верную смерть. А нам лишние руки не помешают. Подумай…
Дзенин строго скривил лицо, но выдал лишь мягкое:
– Ладно, – хватка Масамунэ исчезла с плеч, – ты пойдешь с нами.
– Благодарю, мудрый дзенин.
Такао сделал несколько шагов вперед, поднял куноити с колен.
– Только дай мне повод для подозрения в предательстве… Я тебя лично…
– Разговорчивые, пойдем. Нас ждут.
Сверля взглядом Азуми через повязку, Такао направился к мосту.
– Мэй, – колдун скользнул все тем же взглядом белоснежной повязки по лицу кицунэ, – Ты готова?
– Да.
– Мы тоже, – сказал Масамунэ за всех, встретившись взглядом с невозмутимым Кадзу и виноватой Азуми.
Такао продолжил изъяснение плана.
– На деревню я наложил защиту. С высокой вероятностью, члены клана, оставшиеся здесь, будут в безопасности. Привратник знает, где нахожусь я, и где находится Мэй. Он может поджидать со своими шавками в лесу, в соседней деревне – где угодно.
Пока идем так. В случае чего – вызовем подмогу, – к колдуну вернулся прежний строгий тон руководителя, – Не паниковать раньше времени.
Все четверо учтиво кивнули.
Как только компания пересекла границу деревни, выходя в открытый лес, близ убежища, раздался свист стрел.
Кадзу дернулся, изворачиваясь так, что наконечник едва не задел его щеку.
Такао вскинул пасс в гору, рассеивая заклинание ослепления. Однако никто не появлялся. Вокруг сгустилась чернота, как раз-таки ослепляя его людей.
– Мэй, иллюзия!
В следующий миг кицунэ становится невидимой, наблюдая все как бы со стороны. Задуманный план дзенина. Такао не позволит ей умереть, не даст в обиду. Ни при каких обстоятельствах. Нужно терпеть. Чувство вины и стыда…
Колдун снова направляет пасс – в воздухе звучит сямисэн.
Иллюзия звука.
Особые ноты сямисэна, которые способны нанести вред рэйки.
Затем Такао обращается в тигра, покрываясь волшебной рябью.
Бой с тенями. В тумане.
Масамунэ искусно размахивает клинком, задевая плоть надежно спрятавшегося прислужника – óни.
Кадзу придавливает к земле более крупный екай, скорее всего рэйки. Азуми резанули по лицу, она едва уворачивается под напором смертоносных воинов-нелюдей. Тень, с которой бьется Такао, кажется совершенно неуязвимой. Словно их силы равны.
Не сметь вмешиваться, Такао запретил. Это его план, он знает, что делает.
В следующие мгновения все происходит на столько быстро, что Мэй не успевает осознать.
Тени развеиваются, появляются новые фигуры. Лишь враг Такао не отступает. Кадзу и Азуми ослеплены. Они ничем не помогут. Мэй видит, как поток темной магии из ниоткуда отбрасывает Масамунэ. Он без сознания.
Засада…
Белый тигр оборачивается, и видя, что его союзники оглушены все до одного, а Мэй вот-вот сорвется ему на помощь, делает отчаянный шаг: дзенин, вновь став человеком, собирает все свои силы по крупицам, чтобы отбить нещадную тень. Вокруг колдуна образовывается огненное кольцо, а из его рук потоком выстреливает пламя. Нечто, похожее на Привратника, разлетается в пыль.
Странная дымка уходит, открывая вид на привычный лес. Но дзенин рано радуется.
Вдали сверкает открывающийся портал, из него ступает… Привратник. Не морок, не иллюзия, не копия. А самый настоящий он.
Темный маг, падший маг. Несущий смерть и скорбь.
Такао делает несколько шагов, ноги подкашиваются. Колдун падает обессилено – не слушается истощенное магией тело. Горло сдавливает необычайной слабостью.
Мэй не выдерживает. Скользит по разгоряченной от битвы, земле, кимоно, но кицунэ ловят в магическую клетку.
Привратник сильнее.
Девушка стучит кулаками по стекло-магии, однако ей никто не поможет.
Темный делает загадочное движение костлявых пальцев, и к Кадзу и Азуми внезапно возвращается зрение, однако их ноги прикованы шипами к земле.
Пусть смотрят.
Сердце Такао стучит, как бешеное. С его уст хлынет кровь водопадом. Он поднимает голову на Привратника, в ответ тот лишь жутко-иронично смеется. Сам пытается встать, но в следующий миг Темный Владыка тянет его невидимым кнутом к себе вплотную, делая жест объятия. Такао насквозь пронзает клинок. Колдун харкает кровью за спину Привратника.
Мэй не может ничего сделать. Кадзу пытается вырваться, однако шипы все сильнее обхватывают ноги. Азуми не сопротивляется, наблюдая за сценой издалека.
Дзенин снова надевает маску безразличия и иронии, пряча под ней адскую боль между ребер. Отталкивает саму Смерть от себя, заглядывая в ее лицо.
– Что ты за колдун? Обманываешь иллюзией… Сам вступить в бой не желаешь… Ты недостоин пользоваться магией вопреки…
Привратник хватает Такао за плечи и разворачивает к себе спиной, приставляя кинжал к его горлу. Лишь полсекунды наслаждается ошарашенной реакцией всех друзей главы клана.
А следом с невообразимой скоростью проводит лезвием по горлу. Бледная шея дзенина раскрывается красным, и тело безвольно падает на землю, заливая траву свежей кровью.
– Не-е-е-ет! – кицунэ кричит истошно, колени опускаются на траву.
Глаза Кадзу округлились, злость за убийство друга поглотила его на столько, что он, переборов магию шипов, выскользнул по направлению к убийце. По ногам хлынет кровь, но ему нет до нее дела.
Азуми осталась стоять на месте. Шок от смерти главы клана захватил ее разум. Пальцы била неимоверная дрожь.
Масамунэ наконец очнулся и, увидев первым намертво прикованное к земле тело беловолосого колдуна, занес клинок и побежал за Кадзу против Привратника.
По щекам Мэй пробежали горячие слезы. Она хотела подбежать, обнять, излечить, спасти… Но это более не было возможным.
Такао лишили жизни у нее на глазах.
Рэйки, выпрыгнувшие из-за спины господина, залпом понеслись отбивать атаку Масамунэ и Кадзу.
Окончательно поддавшись эмоциям, Мэй прислонилась головой к земле. Метка на руке загорела с новой силой.
Силуэты Кадзу и Масамунэ застыли в очень медленном движении. Слезы по щекам кицунэ перестали падать.
Время было заморожено.
Еще одна способность кицунэ открылась в самый подходящий момент. Сами ее движения не замедлены: кицунэ отправляет поток света в сторону рэйки, умертвляя их, раскалывая маски. Она спасает жизнь своим друзьям… Почти всем.
Из неведомой темноты доносится знакомый боевой рев. Слишком знакомый.
– Сатоши?!
Мэй оборачивается и мгновенно теряет сознание. Магия искажения времени прекращает свой эффект, и Привратник, воспользовавшись шансом, телепортирует Мэй прямиком за собой.
Кадзу падает перед телом друга на колени, разворачивая его к себе лицом. Картина колдуна со вскрытым горлом режет, словно серпом по сердцу. Он лежит обездвиженно, и в такое верить совершенно не хочется. Самый близкий друг… С колких глаз синоби срываются слезы. Не может он ничего ни сказать, ни думать. Масамунэ яростно бросает катану наземь. Пересекаются ожесточенными взглядами Азуми и Сатоши.
От тела павшего дзенина внезапно начинает исходить серебряное свечение. Кадзу видит, как красные нити на шее постепенно заживают, оставляя глубокий розовый след на ширину всего горла. Мертвенно-бледный цвет кожи приобретает здоровый оттенок, и… колдун судорожно ловит ртом воздух.
Комментарий к Воровка колдунских книг
Надеюсь, за мной не придут посреди ночи, нависая с ножом
========== Новый Путь ==========
Намокший, идет под дождем,
Но песни достоин и этот путник,
Не только хаги в цвету.
– Басё
Сухие губы хватают воздух, на сколько это возможно. Не до конца осознавая, что происходит, он решает подняться.
Под ногами мокро. Такао ощущает отчетливый солоноватый запах воды, а затем магическим зрением сквозь повязку разглядывает арку. А за ней – бесконечное море. Переливается серебряным свечением небо.
Такао пытается понять, вспомнить…
– Но ведь только что я был на поле боя… Мэй, Кадзу, Масамунэ… Азатем…
Он ощутил сталь клинка, проведенного по горлу. Схватился за шею.
– Крови совсем нет.
Разговаривая с самим собой, он словно был в бреду: однако при этом чувствовал, что судит скорее здравым рассудком…
Урывчатый монолог прервал властный, но словно принадлежащий подростку, голос из ниоткуда.
– Пройди через арку, колдун.
Такао не сдвинулся с места, ответил не сразу:
– Кто со мной разговаривает?
– Какой нетерпеливый… – уже женский голос вступил в разговор.
Колдун напряг пальцы, призывая магию.
– И глупый. Ты уверена?
Такао пытался уловить голоса, казалось, двух людей… Или не людей. Судорожно оборачивался по сторонам…
– Да. Он достоин это знать. Мы не зря провели его через этот путь… – голос женщины был таким мягким и щедрым, но в глубине души дзенин понимал, что ее слушаются, значит, она главная. Наверно… – Он должен пройти через арку.
– Вдруг не выдержит?
– Ещё чего, он сильный.
Тонкие пальцы с длинными ногтями приложились к вискам. Может, он не в себе?
– Я схожу с ума, полагаю?
Полился, словно рекой, женский смех.
– Он точно достоин.
– Вот и я об этом.
Грозный голос третьего заставил воду подняться бурей. Такао занервничал. Холодным градом полился дождь, щекоча бледную кожу колдуна.
– Я не понял, может, нужно повторить?
– Я уже умер, и не боюсь. Сделаю так, как вы хотите.
Отчаявшийся колдун, не оборачиваясь, двинулся к арке. Только тело его соприкоснулось с магией портала, каждая мышца начала гореть. Боль была такой, что Такао на миг показалось, что у него началось внутреннее кровотечение. По устам полилась рекой алая жидкость, однако через несколько мгновений закончилась.
Тело колдуна дернулось в судороге, и он упал на землю.
Вокруг него светились три силуэта.
– Эбису, Бисямонтен… А Вы?
– Инари. Рада встречи, Такао. Я покровительница лис.
Колдун встал на колени, склонив голову наземь.
– Довольно вежливостей. Время летит, – голос Бисямонтена резал ледяным клинком.
– Такао, ты молодец. Мы боялись, не пройдешь испытание.
По телу колдуна пробежала вспышка гнева и страха.
– Что за… испытание?
Мужчины-Боги молчали, потому Инари смело, без единой нотки переживания продолжила:
– Привратник. Твои глаза. Пытки, – в горле мужчины бешено забился ком, – в конце концов – самоубийство и смерть.
– Наделал ты дел, дзёнин. Придется разгребать, – Бог Эбису, голосом напоминающий подростка, а лиц Богов так и не было видно, закашлялся.
Его перебил старший.
– Значится так: то, через что ты прошел, было лишь временной петлей. Путешествием во времени – называй, как хочешь. Это все с тобой не происходило… Кхм, вернее, может не произойти в будущем. И с твоими друзьями. Впрочем, боюсь, у Мэй не осталось времени… – он замолк.
– За одним условием мы возвращаем тебя в тот момент, когда ты отпускал Мэй в столицу.
Боги перестали говорить, и Такао отчаянно поинтересовался:
– Каким?
– Ха! Какой забавный. Он мне нравится. Хочет знать все и сразу… – голос богини плавно переливался, от неё веяло ароматом глицинии.
Эбису продолжил:
– Убьешь Привратника. Мы дадим указания, как это сделать грамотно, чтобы никто не пострадал. В частности, твои глаза.
Такао поклонился снова:
– Я благодарен за дар видеть через повязку. Это было необходимо.
– Так ты выполнишь?
– Кончай с ним. Коль откажется, не видать ему лисы… И других…
– Не будь так груб, Бисямон, он ведь наш защитник и друг.
Почему-то, Инари вступалась за колдуна. В тот момент он старался не выдать удивления.
– Безусловно, я… Согласен. Привратника следует убить, и я взял заказ. Но что пошло не так? Где я оступился?
– Всё потом, мой милый. Тебе все объяснят через сны. Мы будем тебя навещать, дорогой наш спаситель.
– Не понимаю, чем заслужил такого звания… – Такао длинными острыми ноготками почесал подбородок, – Привратник мешает Богам?
– Смышленый, – хмыкнул Эбису.
– Чудно!
Колдун лишь успел приоткрыть рот, и сильная рука богини оттолкнула его.
Мужчина открыл глаза… Потёр виски, не веря в происходящее. Перед глазами был родной потолок. На руках – привычные бинты. Все шрамы скрыты.
Он лежал на своем футоне. Рядом сидела…
– Мэй?!
Такао ринулся гладить по ее волосам. От малейшего прикосновения кицунэ слегка отстранилась, удивившись любвеобильности дзенина. Но он продолжал расцеловывать её лицо, прижимая к себе. Бешеный взгляд синих глаз был неузнаваем.
– Такао? Что… – девушка пыталась отдышаться от неловкости ситуации, – что-то случилось?
Колдуна словно поразило грозой, теперь он сам отстранился, надев маску хладнокровия. Пусть думает, что угодно. Может, дзёнину кошмар приснился? Так бывает.
– Это неважно. Сейчас все хорошо.
Они смотрели в растерянные глаза друг друга. Мэй заметно смутилась…
Каков темпераментный дурак.
– Прости, Мэй, я не должен был, – он отвёл взгляд в сторону полки с книгами и свитками. Родная комната. Без крови и грязи. Наконец. Затем колдун хитро покосился на кицунэ.
– Напомни, пожалуйста, как ты оказалась в моем доме?
Девушка одарила его недоумевающим взглядом, слегка склонив голову набок.
– Интересный ты сегодня. Необычный. Забыл?
Такао распахнул глаза, ожидая объяснений за дерзость.
Мэй вздохнула. Только сейчас мужчина понял, что она явно была уставшей.
– Ты ходил зачем-то в пещеру. Общался с ёкаями, полагаю? – она качнула головой, – Неважно. Вернулся в полуобмороке. Бледный очень…
– Что произошло дальше?
– Чонган залил тебе в рот эликсир. Сказал, должно стать лучше, только ты спать будешь. Попросил меня понаблюдать. Кадзу был занят.
Такао внимательно проследил, как гейша заламывала тонкие пальчики…
– Как-то так вышло. Прости, Такао, вероятно, мне нужно идти.
Девушка поклонилась и поднялась, взглядом задержавшись на окне. Скоро закат.
Мэй сделала шаг, однако её руку удержали.
– Нет…
Кицунэ повернулась лицом к тому, кто её остановил. Недоумённо вскинула бровь.
– То есть… Не сейчас… – Такао мотал головой, словно коря себя за неловкость и глупость, но слова и мысли не складывались…
– Что «не сейчас»?
Мужчина на мгновение прикрыл веки, мысленно усмехаясь над собой, и негромко, с мольбой ответил:
– Пожалуйста, не уходи сейчас.
– Такао?
Все ещё удивляясь неожиданно проявленному темпераменту дзёнина, Мэй искала в синих глазах хоть какую-то подсказку. Однако она не могла ничего прочитать. Как и всегда с ним.
– Останься. Мэй. Прошу.
Он бережно взял её руку, оставляя десятки легких поцелуев на ней.
Сапфировые глаза поблёскивали тенью опасения и грусти, кицунэ не верила увиденному.
Теперь перед ней стоял самый обыкновенный, уязвимый, хрупкий смертный.
– Мне ведь завтра уезжать…
– Да… ты права, – по лицу мужчины пробежала война отчаяния, – Ты должна отдыхать. Не стоит мне… Не нужно, – снова отрицание. Подавление эмоций…
Он отпустил её руку. Отвернулся. Стало больно дышать.
Затем тёмно-лазурного хаори коснулась легкая девичья рука. Кицунэ несильно сжала потрёпанный рукав.
– Если ты хочешь… Чтобы я…
Чтобы что? Может, она его не так поняла… Снова.
Мужчина медленно обернулся, читающим взглядом скользнув по её лицу.
– Если бы ты только знала, как я не хочу отпускать тебя в столицу…
Такое откровение застало Мэй в врасплох. Сознание отказалось реагировать.
Её шаг.
Девушка приблизилась к лицу колдуна, твёрдо ощущая его учащённое дыхание. Поймала его губы своими.
Нарочито-осторожная, но такая чувственная ласка. Каждая мышца тела напряглась. По лицу пробежала волна жара.
Мэй невольно сделала ещё один шаг, наступая на Такао, и он пятился назад. Еще пару шагов, и… мягко приземлился на постель.
Губы мужчины были приоткрыты. Слегка раздвинув бедра, он тонкими пальцами совершенно нетерпеливо раскрыл свой воротник. Воздуха словно не хватало.
– Я не хочу, чтобы ты испытывала принуждение. Ты вправе покинуть эту комнату в любой следующий момент.
– А если к тебе зайдут?
– Подождут.
Мэй видела, как пульсировали мышцы на шее колдуна.
Она решилась сделать ещё шаг, уже своими пальцами поддевая его кимоно. Гейша потянула за пояс, и мужчина прикрыл глаза.
Мэй посмотрела на него вопросительно, и тот, будто ощутив взгляд на себе ответил:
– Не бойся меня. Я закрыл глаза, чтобы ты делала всё, что пожелаешь.
Кицунэ удивилась. Игриво закусив губу, она проговорила:
– Делала все… С тобой?
– Да, Мэй.
– Уверен, это будет уместно? Настолько близкая связь с заказчиком?
– Тебе решать.
Кицунэ принялась освобождать Такао от последних деталей одежды. Внушительный бугорок через ткань обтянутых штанов сильно выделялся. Мэй бросила быстрый взгляд на мужчину, проверяя, не открыл ли он глаза. Такао отрывисто дышал, ожидая действий кицунэ.
Изящные пальчики мучительно медленно прошлись по мягкой ткани, ощущая рельеф. Руки Такао переместились наверх, прямо над головой. Он сжал запястья в замок.
«Я редко имею возможность наслаждаться обществом женщин». Внезапное воспоминание скользнуло в голове гейши. Интересно, на сколь редко? Сейчас Мэй и проверит.
Благодаря некоторым слухам и подсматриваниям в Окия, она примерно представляла, как сводить мужчин с ума. Однако хорошие манеры оказали давление. Казалось, это было неуместно и неприемлемо, но…
– Ха! Мэй, что ты…
Мужчина невольно двинулся навстречу руке. Мэй ускоряла темп, дразня его поглаживаниями. Нужно было избавиться от штанов. Девушка деликатно стянула их вниз, продолжая игривые касания то надавливая, то отпуская. Мужчина не издал ни звука, вернув себе образ сдержанности и хладнокровия. Но это было не надолго.
Темп быстро возрос, и Такао едва контролировал свое дыхание. Из уст вырвался первый несдержанный стон.
– Ах… Мэй… Стой… – всё также же лежа с закрытыми глазами, мужчина запыхался. Мэй была уверена, что останавливаться он не хотел.
Девушка послушно убрала руку. Мужчина открыл глаза, ловя её хитрый непринужденный взгляд. Спокойный вопрос:
– Почему ты остановилась?
– Ты сам попросил.
Пока Такао думал, как вытянуть себя из неловкой двоякой ситуации, гейша, избавив себя от нагадзюбана, уже опускалась на него. Тело вибрировало с новой силой, чувствительно отвечая на близость. Тонкие пальцы мягко коснулись её бедер, поглаживая. Девушка, словно уловив мысль, качнулась на встречу. Комнату заполнили негромкие стоны обоих. В экстазе колдун прикрывал веки.
Не прекращая движение, подобно танцу, кицунэ коснулась пальцами его скулы.
– Смотри на меня.
Понадобилось достаточно силы воли, чтобы сфокусировать зрение. Она снова меняла темп. Взгляд мужчины переместился на аккуратную грудь. А затем, слегка царапая, мягкой кожи коснулись тонкие пальцы колдуна, несильно сжав.
– Такао, если я… Если мы…
Колдун вскинул свободную руку, вырисовывая затейливый узор в воздухе. Над ними образовался купол, приглушающий звук.
Внимая возможность вольностей, кицунэ сполна отдалась ласке, реагируя на каждое прикосновение. Как и Такао. Он уже не сдерживал себя. Да и не хотел. Стоны превращались в крики. Услышав жители деревни такое… Впрочем, хорошо, что он заколдовал комнату.
Она хотела, чтобы он запомнил. Запомнил образ скачущей на нём гейши.
Это ли он имел в виду, когда говорил про свободное перемещение?
Кицунэ с хрипом выгнулась и легла рядом, пока Такао приводил в порядок нервы и наколдованным платком вытирал живот. Затем накрыл бёдра одеялом.
Мэй наблюдала за точёным профилем и кадыком. Когда же мужчина повернулся, она поднималась с постели.
– Куда ты?
Девушка обернулась, и между ними словно прошел безмолвный диалог. Черты лица Такао заострились.
– Хорошо. Как пожелаешь.
Она напоследок оставила влажный поцелуй на его щеке, покинув дом.
***
– Повтори ещё раз. По пунктам.
– Кадзу, – дзёнин выдохнул, – я уже три раза… тебе объяснил. Признай, что не веришь мне.
– Верю, упрямый, понять не могу. Что мы должны делать?
– Не попадаться…
Кадзу бросил скучающий взгляд на друга. Тот понял.
– Хорошо. Протяни свою руку, пожалуйста.
Синоби, не спрашивая, подал ладонь. Колдун, несильно сжав ее, обхватил. Он прикрыл глаза, шепча что-то себе под нос. Кадзу наблюдал за синими искрами, возникающими вокруг двух друзей. Ничего не спрашивал, не уточнял. По телу пробежалась волна, в висках закололо. Как и у Такао. Он отпустил руку, вскинул подбородок. Колкий взгляд Кадзу зацепился за струйку крови, стекавшую из носа мужчины, тут же пачкая белые волосы.
– Это информация. Видение. Чтоб не забыл. Пожалуйста…
– Понял. Не дёргайся, всё сделаем.
Такао схватился за висок, учащенно задышав. Вытер рукавом губы.
– Сильно не колдуй, пока меня не будет. Жалей себя хоть иногда. Сатоши тебе не поможет, а еще одно забвение ты можешь не пережить, – Кадзу повернул голову в сторону полки, – вином не увлекайся.
Такао устало кивнул, принимая напутственные слова друга.
– Мэй ничего не говори, не хватало ей знать подробности этой драмы. Пусть девочка насладиться столицей сполна. Когда придет время, дойдёте до цели и уведете Мэй. И вообще – лучше ей сразу вернуться в деревню.
Кадзу вышел из дома. Вслед за ним вошел Сатоши. Синоби, оперевшись на дверной косяк, подозрительно радостно хмыкнул.
– Ну что, дзёнин? Будем тебя готовить?
Такао нужно попрощаться с Мэй. Но созерцать его бледное, от заклинания передачи информации Кадзу лицо, было бы пыткой. А Такао не желал Мэй подобного.
Мужчина присел. Сатоши достал косметичку и зеркало. Вгляделся в строгие черты колдуна. По-дружески съязвил:
– Ну у тебя и морщин, дзёнин.
Примирительная, ласковая просьба…
– Сатоши, делай работу молча, пожалуйста.
Несколько секунд спустя, нанося естественного оттенка румянец на синевато-холодные щёки и придавая болезненно-бледным губам персикового цвета, гример саркастично подметил:
– Слышал я вчера твоё «молча». Кто бы говорил.
Такао отпрянул от кисточки. Сатоши посмотрел на него без капли сожаления и стыда.
– О чём речь…
– Говорю – у тебя молча не получается.
Теперь уже щёки дзенина покрывались природным румянцем. Он, проглотив половину фразы, быстро выдал:
– Я же поставил купол… Неужели было слышно мои…
Синоби разразился смехом, запрокинув голову назад.
– Ха-ха-ха! Какие откровения. Такао, я пошутил.
Синие глаза ожесточённо смерили Сатоши. Он продолжил работать кисточкой, добавляя остроты глазам – аккуратные тоненькие стрелки в уголках.
– Зато, согласись, это тебе не барышень из чайного дома нанимать.
– Сатоши, – дзенин зашипел, он прикрыл веки, – какой ёкай тебя укусил о таком рассуждать?
Гримёр лишь иронично зевнул в ответ.
– Э-эх, скукота. Я ему настрой поднимаю, а он… – книга метнулась в спину Сатоши, совсем легонько хлопнул по хребту. Оба разразились смехом: Сатоши от души, открыто, Такао – сдержанно, едва показывая зубы.
***
– Надеюсь, Сино-Одори будет приятной компанией.
– Я тоже, – процедил Масамунэ, кланяясь дзёнину за гостеприимство.
– Не попадитесь.
