Текст книги "Призраки Эхо (СИ)"

Автор книги: Белый лев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 46 страниц)

Когда под ногами привычно загудела почва, Савитри сначала даже не обратила внимания, и лишь когда гул усилился, открыла на планшете карту сейсмоактивности и пришла в ужас. Зона перевала Большого кольца напоминала раковую опухоль, на которой застывшие вековой коркой струпья разломов вскрывались и отпадали, словно зловонным гноем и кровью истекая магмой и селевыми потоками. Приливные силы черной дыры будоражили ядро планеты, и объемные сейсмические волны, исходя от вздыбленного пеной вулканического пепла вершины перевала, с угрожающей скоростью катились в сторону города.

Ндиди! Пэгги! Если в пути или на посадочной площадке их ничего не задержало, их группе по расчетному времени следовало как раз спуститься в котлован! И почему на перевале Большого кольца так и не удалось наладить нормальную связь? Хотя о какой связи могла идти речь сейчас, когда сбоили и глючили даже отбойники и проходческие щиты? Савитри в смятении бросилась к смотровой площадке, хотя понимала, что с такого расстояния не сумеет ничего разглядеть. Помост под ногами дыбился и дрожал.

Когда над головой с жутким скрежетом лопнули сразу несколько сверхпрочных стеклопластовых ячеек, она опомнилась и поспешила покинуть зону плантаций, пока датчики разгерметизации не привели в действие гермозатворы. Вход со стороны зала заседаний городского совета оказался уже заблокирован, но Савитри, мобилизовав все ресурсы организма андроида и только чудом не упав на пляшущей под ногами рыхлой, влажной почве, успела добежать до выхода в жилые отсеки, забрав из рабочего кабинета планшет и экзоскелет и на бегу прикидывая, на какой период хватит энергии и продовольствия, если сад не удастся спасти.

В коридорах надрывалась сирена, и испуганные горожане спешили покинуть жилые отсеки и спуститься в укрепленное убежище на комбинат. Многие на ходу надевали спецкостюмы, некоторые выскочили кто в чем спал, успев захватить только наручные планшеты с идентификаторами и плачущих детей. Несколько человек, увидев давку у лестниц, сгоряча пытались воспользоваться заблокированными и обесточенными по аварийному протоколу подъемниками.

Савитри вспоминала предыдущую эвакуацию и с горечью отмечала, что за пять лет ничего не изменилось. Жители научных уровней и рудокопы, как и в прошлый раз, вели себя более организованно, поддерживали слабых, помогали соседям, терпеливо ждали, пока ступени лестниц перестанут дрожать, и решительно двигались дальше. Многие энергетики и строители уже присоединились к Маркусу Левенталю, который, срочно просчитывая риски, предпринимал экстренные меры по спасению систем жизнеобеспечения.

Мутанты по большей части вели себя как домашние животные или маленькие дети: беспорядочно метались по уровню или забивались в свои жилища, считая, что там безопаснее всего. Чему удивляться? За пределами треугольника не нашли себе место наиболее слабовольные, косные и болезненно пугливые обыватели, не отличающиеся стрессоустойчивостью. А нынешняя ночь обещала лишь новые испытания.

Савитри и сама держалась только за счет процессора, который направлял бурлящий в крови адреналин в нужное русло и запрещал даже думать о любимом, подруге и их спутниках, оказавшихся сейчас в эпицентре разворачивающейся катастрофы. Тем более, в городе оставались люди, больше других нуждавшиеся в ее защите.

– Почему мы должны покидать наши дома? Это что, какая-то уловка уродов?

– Мы никуда отсюда не уйдем. Это наш мир, и он не причинит нам вреда.

Савитри составило немалого труда дозваться до голоса разума мутантов, которые ни под каким видом не желали покидать свои жилища. Лишь когда в одном из популярных на уровне заведений обрушился потолок, к счастью, никого не задавив, большинство обывателей сдвинулись с места. Впрочем, каждый шаг к убежищу сопровождался новыми препирательствами. Столько ругани и оскорблений в своей адрес Савитри не слышала даже когда плясала в заведении Хайнца. А ведь разгоряченные посетители не стеснялись в выражении эмоций. Каждый новый толчок заставал мутантов врасплох, вызывая приступы паники или вводя в ступор, а ведь они и без того двигались с такой скоростью, будто вместо ног у них были щупальца, клешни или ложноножки.

На выходе с уровня они столкнулась с Тонино Бьянко и дядюшкой Хенком, которые в сопровождении бригады энергетиков пытались прорваться сквозь толпу мутантов в сторону реактора старого рудника.

– Высочество, красавица наша, живая! – обрадовался старый Хенк. – А мы уж думали, что тебя на плантациях обрушившимся куполом накрыло.

– Я успела оттуда уйти до закрытия гермозатворов, – делая мутантам знак, чтобы не прекращали движение, пояснила Савитри. – Но видела, что часть сада и теплиц мы точно потеряли.

– Если бы дело было только в теплицах, – вздохнул Тонино. – Разлом проходит возле термоядерной станции и агрегатов холодного синтеза. Толчки продолжаются, и они очень сильные.

– Пришлось срочно заглушить основные энергоблоки, – добавил Мубарек. – Благо реактор старого рудника находится в стороне от этой зоны.

– Мы не можем оставить город без энергии, – решительно закрепляя пластины экзоскелета, кивнула Савитри.

Круг замыкался, и происходящее сейчас странным образом напоминало ее безумную нритту среди летящих гвоздей. Савитри подумала о том, что сплясала бы еще раз, добавив к неллерам полчища медуз, беспорядочно мечущихся сейчас по пустоши, если бы это могло отсрочить гибель планеты или спасти Ндиди, Пэгги и остальных. Но пока следовало позаботиться о других горожанах.

Савитри подробно объяснила мутантам дорогу в убежище и присоединилась к энергетикам: возможности ее процессора позволяли ускорить запуск старого надежного реактора. Остаток ночи и весь день она провела в убежище, общаясь с жителями, составляя списки пострадавших, отыскивая потерявшихся в суматохе. На этот раз обошлось без жертв. Утраченные сады и плантации в расчет не принимались. На нижних уровнях еще оставались фермы и ледниковое озеро.

При этом все понимали: если корабли по каким-то причинам не выйдут в ближайшее время на связь, город может не выстоять. Впрочем, «Эсперансе» и «Нагльфару» еще следовало где-то приземлиться, а перевал Большого кольца и окрестные горы продолжало трясти даже когда толчки в городе почти прекратились, и ремонтные бригады начали восстановительные работы в реакторном отсеке и на той части купола, обрушение которой грозило системам безопасности города.

От группы Виктора Громова вестей по-прежнему не приходило.

– Не надо их раньше времени хоронить, – пытался увещевать теряющую рассудок от отчаяния Савитри Маркус Левенталь. – Даже если они в момент первых толчков находились на дне котлована. Машины высокой проходимости, на которых они выехали к посадочной полосе, обладают хорошей сейсмоустойчивостью.

– Возможно им пришлось прокладывать путь в обход. Виктор и Аслан опытные геологоразведчики, пережившие в горах Леи не одно землетрясение, – соглашалась с отцом Кристин, которая, и сама, впрочем, изнывала от тревоги.

«Нагльфар» и «Эсперанса», на борту которой находился Пабло, выйдя последний раз на связь в системе Каллиопы, вплотную приблизились к области гравитационного радиуса черной дыры, и каким образом на распределение темной энергии и формирование пузыря Алькубьерре могли повлиять возрастающие с каждым днем приливные силы, не брался спрогнозировать ни Лев Деев, ни Саав Шварценберг.

Почти лишившийся защитного купола город выживал в состоянии жесткой экономии, готовясь к худшему. Из-за угрозы взрыва пришлось заглушить еще два энергоблока, а восстановительные работы постоянно прерывались из-за новых толчков. Хорошо, что в перерыве между циклами колебаний горожане успели подняться в жилые и научные отсеки: забрать наиболее ценные вещи и результаты многолетних исследований, включая редкие образцы горных пород, продукты синтеза и представителей местной фауны, представлявших несомненный интерес для науки.

Впрочем, медуз пока хватало на пустоши, и они не только отчаянно пытались прорваться в город, но и нападали на тех, кто волею судеб оказался за его пределами. Другое дело, что для разведчиков, выживших во время землетрясения в горах, борьба с медузами представлялась уже привычной рутиной.

Когда Савитри получила запрос на обмен информации от Пэгги, а ее планшет завибрировал, принимая сообщение от Ндиди, она едва не вылетела на пустошь без скафандра, в последний момент успев запрыгнуть в кабину выехавшего встречать группу танка. Разведчики, возвращавшиеся со стороны южного входа, шли пешком, несли на руках нескольких раненых и по пути отбивались от лютующих медуз. Уровень кислорода в дыхательной смеси и зарядка аккумуляторов находились почти на нуле.

– Ну, будет, будет! Ему сейчас не твои слезы, а вода и воздух нужны, – ворчала Пэгги, помогая Савитри освобождать Ндиди от покрытого пылью и копотью искореженного экзоскелета.

Хотя под макромолекулярными пластинами синяков и ссадин оказалось едва ли не больше, чем после выступлений на арене или застенка, любимый лишь устало отмахивался и, бодрясь, улыбался запекшимися губами на осунувшемся лице.

– Да что со мной могло случиться, – непослушной заскорузлой рукой гладил он растрепавшиеся волосы Савитри. – Я все эти дни переживал, как ты тут без нас.

Землетрясение застало разведчиков возле взлетного поля, и именно укрепленные конструкции центра координации полетов помогли группе уцелеть. Другое дело, что обратный путь в обход ставшего непреодолимым перевала потребовал не только мобилизации всех ресурсов организма, но и настоящей воли к жизни. Тем более что в танке, который поглотил один из разломов, остались основные запасы кислорода и энергии.

– Посадочной площадки на этой планете больше не существует, – кое-как отдышавшись и отхаркав забившие все фильтры пепел и пыль, объяснял Аслан.

Он развернул голограммы, и Савитри, которая за девять лет, прожитых на пустоши и в городе, казалось, успела изучить каждый камень, не узнала знакомые долины и перевал. На месте ровного плато зияли разломы и горбились синклинали и обрывистые рифы. Город под куполом напоминал теперь заколдованный замок, отгороженный от остального мира непреодолимой стеной.

– Но ведь можно провести эвакуацию при помощи челноков, – помогая товарищам нести раненых, осторожно предложил Мубарек.

– На планете, где сбоит любая электроника и отказываются летать даже примитивные флаеры и антигравы? – с убийственным спокойствием напомнила Пэгги.

– Из-за нестабильности орбиты и помех, создающих сложности со стыковкой, шаттлы в треугольнике никто и никогда не применял, – кивнул Маркус Левенталь, озирая хаос, творящийся в окрестностях города.

– Ну, значит, мы будем первыми, – упрямо сдвинул брови Ндиди. – Или мобилизуем все ресурсы и построим новую посадочную площадку!

Хотя любимый, как и его спутники, едва держался на ногах, он собирался тотчас отправиться в горы искать новое место, пригодное для посадки кораблей. Маркус Левенталь и дядюшка Хенк едва его утихомирили, пообещав сначала проверить карту сейсмоактивности и спутниковые снимки.

Поздно ночью, когда Ндиди, выпив несколько литров воды и проглотив стакан витаминизированной белковой смеси, забылся тревожным сном в клетушке убежища, едва ли не более тесной, нежели их с Эйо прежнее жилище, Савитри, блаженно прижимаясь к его ровно вздымающейся груди, молча передала Пэгги запрос на обмен информацией.

– Обещай выполнить то, о чем я тебя попрошу, – осторожно начала она.

– О чем, ты, подруга?

– Если мы выберемся отсюда, пожалуйста, позаботься о Ндиди.

– А как же ты? – растерялась боевой андроид.

– Я вернусь на Сансару и продолжу исполнять роль махарани, как и велит долг наследницы династии раджей.

– Но почему ты одна, – запротестовала Пэгги. – Мы могли бы все вместе…

– Когда я ждала вашего возвращения с пустоши, я все решила и дала себе зарок. Я больше не стану подвергать вас напрасному риску, отдав Ндиди и тебя на растерзание чиновников и брахманов Альянса. Я и так получила слишком большую порцию счастья. А если Ндиди захочет, ты или Эйо, надеюсь, сумеете выносить и родить нашу с ним дочь.

– Долг боевого андроида – служить наследнице династии, – смирилась Пэгги.

Глава 43. Горизонт событий

На посадочных площадках и в доках Каллиопы царило небывалое оживление. Вдоль стартовых платформ, возле которых около месяца назад пристыковались два звездолета, с визгом и скрежетом носились на запредельных скоростях танкеры и шаттлы. Дроны торопливо грузили на борт оборудование. Бригады техников поднимались на фермы, деловито сновали по стапелям и антигравитационным платформам башен обслуживания, завершая последние приготовления к старту. Энергетики и инженеры защитного поля манипулировали кабель-мачтами, проверяя работу генераторов и зарядку батарей. Специалисты систем жизнеобеспечения и квартирмейстеры встречали пристыковывавшиеся к грузовым отсекам танкеры и сухогрузы.

Чуть в стороне на причалах и в помещениях порта толпились зеваки, околачивались маргиналы, бичи и просто искатели приключений, оказавшиеся на мели и подыскивающие транспорт, на котором можно свалить в более благополучный мир. Желательно бесплатно. Временами они пытались подобраться поближе, озирались в поисках кого-нибудь из команды. Однако, увидев на членах экипажа одного из кораблей экзоскелеты подразделения «Барс», глянув на потрепанный борт второго или узнав о месте назначения, спешили ретироваться. Некоторые, впрочем, оседали возле букмекерских контор и просаживали последние сбережения, делая ставки на успешный исход экспедиции.

– Ну что, Шака, много ли дают за то, что мы из треугольника живыми вернемся? – интересовался Шварценберг, придирчиво следивший за движениями портального крана, снимавшего для увеличения грузоподъемности «Нагльфара» с орудийной палубы одну из батарей.

– А ты сам-то как думаешь, кэп? – пожимал плечами квартирмейстер, нервно переминавшийся на причале в ожидании задерживавшегося челнока с запасом белковых концентратов.

– Нашу экспедицию иначе как безумной авантюрой не называют, – усмехнулся Йохан Дален, вместе с Эркюлем разгружавший контейнеры с запчастями для реакторного отсека.

– А вы ожидали чего-то иного? – удовлетворенно хмыкнул Шварценберг. – Мы мало того что записываемся к черной дыре в дантисты, так еще и знаем, что она в любой момент может пасть захлопнуть.

Он мимоходом отлаял зазевавшегося крановщика, потом, прищурив серые дерзкие глаза, спокойно продолжал:

– Я, конечно, за свою жизнь никогда не давал дороже медной полушки, но на наше возвращение поставил, и надеюсь выигрыш со здешних прощелыг на обратном пути получить.

– Я, пожалуй, тоже поставлю, – просиял впечатленный Эркюль, с удвоенной энергией принимаясь орудовать манипуляторами и домкратами докерского погрузочного экзоскелета.

– Все лучше, нежели просаживать задаток на сомнительные революционные авантюры, – назидательно заметил Шака.

– Так это ж не на выпивку и не на продажных баб! – обиделся Эркюль, сгоряча навьючив на платформу погрузчика сразу четыре контейнера с сидящими на них сверху мартышками.

Добродушный абордажник знал, что замотанный Шака отчаянно завидует подвахтенным членам экипажа, которые усердно спускали выданное вперед жалованье, обогащая держателей местных домов удовольствий и кабаков, где свободно гуляющие по столам здоровенные белые тараканы стали уже своего рода брендом, говорившим о благополучии заведения.

– Бабы – это, конечно, личное дело каждого, – согласился Шварценберг. – Но перед рейсом квасят только никчемные остолопы и трусы.

– Рейс рейсу рознь, – вступился за товарищей Йохан Дален.

Пабло старого контрабандиста и его пилота понимал. В прежние годы привычная толкотня и круговерть этого захолустного мирка, выживавшего лишь за счет транзитного порта и гигантских размеров свалки, его бодрила и даже забавляла. А сомнительные заведения, куда он временами наведывался в компании Дина, Петровича или Славы Капеэсэс, не вызывали брезгливости. Сейчас необходимая организму пища, которую он заглатывал впопыхах на рабочем месте, воспринималась лишь как горючее, а отвлекавшая от проверки бортовых систем суета только раздражала. Никогда еще подготовка к полету не проходила в столь сжатые сроки, и еще ни разу от безотказной работы всего оборудования не зависело так много.

– Ну, что уже тут проверять! – когда значки кода начинали расплываться перед глазами, едва не плакал непривычный к подобной нагрузке Шаман. – По десятому разу по одним и тем же программам идем.

– Тем более что в треугольнике Эхо электроника все равно сбоит и работает через раз, – соглашался с ним Кудесник.

– Поэтому надо точно быть уверенным, что это влияние черной дыры и пульсара, а не баги программ, – осаживал коллег Пабло, запивая заветренный бутерброд крепчайшим кофе и возвращаясь к работе.

Единственным, на что он позволял себе отвлечься кроме еды или недолгого урывками сна, были сеансы связи с мамой и Кристин. Тем более что любимая, которая сейчас единственная могла поддерживать связь с Савитри, рассказывала о происходящем в городе под куполом и на планете.

– Как они там? – имея в виду жителей города под куполом, беспокоился вылинявший от усталости Лев Деев.

За последние четыре недели он забыл, что такое сон и, почти как Шварценберг, прикипел к своему экзоскелету и оброс желтоватой щетиной, бесконечно согласовывая какие-то документы и принимая в шлюзовой камере челноки.

– Пока держатся, – протирая слезящиеся от напряжения глаза, обрисовал ситуацию в городе Пабло. – Пакуют вещи и латают бреши в обшивке. Планету нешуточно трясет.

– Давно говорил я Марки, нечего ловить в этой дыре, – брюзжал Шварценберг, вместе с операторами придирчиво проверяя работу систем варп-двигателя. – Не по нраву спокойная старость на морском побережье рядом с дочерью и внуками, так у меня на «Нагльфаре» места навалом. Но этому старому гордецу город подавай.

Капитан покачал кудлатой головой и пошел проверять, насколько хорошо закреплены в трюме специально закупленные для этой экспедиции новенькие амортизаторы. Конечно, для стороннего наблюдателя «Нагльфар» по-прежнему выглядел точно Летучий голландец, обросший ракушками в тропических морях. Тем более, экспедиция в зону гравитационного радиуса черной дыры снова напоминала поход в иной мир. Однако варп-двигатель и прочие системы, обновленные и ухоженные, работали исправно, а обширные помещения трюма вновь готовились принять сотни людей.

– Если повезет вывезти всех, и не хватит места, можно укладывать по два-три человека в один амортизатор, – прикидывал Шварценберг, привычно запуская бронированные пальцы в рыжую наполовину седую бороду.

– Главное, чтобы было кого вывозить, – вздохнул Йохан Дален.

– Ну что ты, Шака, возишься с этими концентратами? – разгружая очередной шаттл, недоумевал Эркюль, пока его мартышки носились по причалу, наводя страх на тараканов. – В городе под куполом хватает садов и ферм. Нас там еще свежими фруктами будут потчевать!

– На Ванкувере тоже садов и ферм хватало, да и пищевая промышленность снабжала свежими и замороженными продуктами половину галактики, – резонно возразил ему Ящер, управившийся с погрузкой на «Эсперансе» и прикомандированный на «Нагльфар». – Да только когда мы вывозили из лагеря смерти голодных и холодных пленников, все в один голос благодарили Мишель, которая загрузила на корабли не только медикаменты, но и всякую снедь, постельное белье и несколько тысяч комплектов одежды.

– Да и всех спасенных на Раване пришлось до самой Каллиопы кормить, лечить и одевать, – поддержал бойца Шака. – Поскольку из установок энергообмена как они были нагишом, так их и вытащили. А ведь на главной планете Альянса не только тропический рай, но и мощный агрокомплекс и легкая промышленность.

– Ты уверен, что твое присутствие на борту необходимо? – без обиняков спросил Пабло Лев Деев, когда работа оператора по подготовке к старту была закончена. – Может быть, тебе лучше остаться: поддержать родителей, вырастить сына?

– Почему ты не говоришь об этом с Бренданом? – насупился Пабло, указывая в сторону медотсека, куда Вундеркинд, проверив все необходимое оборудование, тоннами загружал медикаменты. – У него на Сербелиане тоже осталась вся семья.

– Не вся, – уточнил готовый держать оборону Брендан. – Не хватает Ндиди и Савитри!

– Правда ваша, – обреченно кивнул Лев Деев. – Ради такой родни я бы и сам и в пасть к Трехрогому рванул, и застенков змееносцев не побоялся. Только из-за крючкотворства наших любимых чиновников мы рискуем застать на месте планеты пояс астероидов.

– Скажи спасибо, что отпустили, – мрачно ухмыльнулся Пабло.

Он сам до последнего опасался, что командование не поверит легенде о том, что «Эсперансу» зафрахтовал союз ветеранов Сильфидской компании для встречи боевых товарищей, участвовавших в освобождении родины гвельфов. В устах Пабло, ожидавшего появления на свет первенца, о котором они с Кристин так давно мечтали, эта версия звучала совсем неубедительно. Но руководство Звездного флота, одной рукой отказав в официальном разрешении, другой, как это уже не раз бывало, потихоньку открыло калитку на заднем дворе, коей для всей галактики уже много лет оставалась нейтральная и заброшенная Каллиопа.

Вот только из-за того, что Пабло и его товарищам пришлось решать и организовывать все самостоятельно, отлет задержался минимум на пару недель, которые в сложившейся ситуации для города под куполом могли оказаться роковыми. Хорошо еще, что Саав Шварценберг знал основные каналы и имел в окраинных мирах надежных поставщиков. Кое-какое оборудование Пабло добывал, используя связи, налаженные еще в годы службы разведчиком-нелегалом на планетах Альянса. Кое-что позаимствовал из арсенала сильфидских гвельфов. Вот только во всей вселенной не существовало оборудования, способного безотказно работать в зоне горизонта событий черной дыры.

– Пожалуйста, вернись, – напутствуя перед отлетом, заклинала его Кристин. – Я понимаю, лимит удачи не бесконечен, но ведь и испытаний на твою долю за прошедшие годы выпало немало.

Хотя все предыдущие дни она держалась молодцом и даже подбадривала уставшую волноваться за сына сеньору Эстению, в самый последний миг самообладание ей изменило, и слезы градом брызнули из ее глаз.

– А разве у меня есть выбор? – улыбнулся ей Пабло, невольно потянувшись к голограмме, хотя прекрасно понимал, что осушить слезы любимой сумеет лишь на Сербелиане. – Зато и у твоего отца его больше нет. Так что готовьте к его приезду дом, а мы постараемся не задерживаться.

– И почему твоя рыбка не научила тебя телепатии, – ворчливо пенял Пабло Шварценберг, когда они, выбравшись, наконец, из системы Каллиопы, совершали последние маневры перед запуском варп-двигателей. – Мы бы хоть весточку подали Марки: мол, скоро будем, готовь разносолы, охлаждай шампанское.

В самом деле, отсутствие связи с треугольником, усиливая тревогу, играло на нервах, как заплечных дел мастер. Даже когда они на подбитом «Павле Корзуне» пытались вслепую отыскать пригодную для посадки планету, ожидание не тянулось бесконечной канителью медной проволоки или жидкого стекла. Хотя в тот раз никто и вовсе не чаял вернуться живым, висящие на хвосте змееносцы заставляли забыть о менее насущных проблемах.

Сейчас полет проходил в штатном режиме, поэтому рутина каждодневной смены вахт отупляла и затягивала, а милый образ Кристин, являвшийся в недолгие часы сна, усиливал чувство вины. Просыпаясь в холодном поту от очередного кошмара, в котором город под куполом рушился, сложившись грудой бесформенных обломков, а попавшая в зону сингулярности планета разрывалась на несколько частей, Пабло вспоминал последний разговор с Маркусом Левенталем. Почему он не настоял, не подобрал аргументы, не убедил тестя в том, что оставаться и дальше в системе коллапсирующей черной дыры не только неразумно, но и просто опасно?

Возможно, причина крылась в том, что между ними так и не сложилось доверительных отношений. Пабло испытывал неловкость из-за того, что не сумел придумать другой, менее болезненный для любимой способ спасти генераторы воздуха, Левенталь деликатничал и не хотел своим присутствием вмешиваться в семейную жизнь дочери. Хотя той же Кристин было бы куда комфортнее, если бы он жил где-нибудь неподалеку, как родные Пабло.

– Даже не забивай себе голову подобной чепухой, – еще на Каллиопе угадав ход размышлений Пабло, строго глянул на него Шварценберг. – Вы с Кристин тут совершенно ни при чем. Просто в городе под куполом Марки впервые в жизни обрел дом и не готов смириться с его потерей.

Пабло отца своей избранницы понимал, тем более что сам пережил нечто подобное, покидая разгромленный змееносцами родной Ванкувер. И все же он радовался, что усиливающаяся гравитация помогла им преодолеть переход даже быстрее, нежели они планировали.

– Эта разжиревшая шмара к нам, кажется, благоволит, – имея в виду нарастившую массу звезду, довольно потирал руки Шварценберг, прикидывая расчетное время.

– Не оказалось бы ее внимание чересчур навязчивым, – в тон капитану «Нагльфара» отшучивался Лев Деев, пытаясь прикинуть, хватит ли мощности варп-двигателя на преодоление приливных сил внутри гравитационного радиуса.

– Как бы нам с таким ускорителем не промахнуться на пару десятков световых лет, – под обиженное ворчание Шварценберга переживал Шака.

Квартирмейстер беспокоился зря. Курс оказался рассчитан с такой ювелирной точностью, какой позавидовал бы любой молекулярный хирург.

Когда на связь вышел Маркус Левенталь, Пабло почувствовал, как к горлу подкатывает непрошеный комок. Увеличенная монитором приборной панели голограмма безжалостно показывала, как державшийся обычно молодцом, всегда подтянутый и аккуратный конструктор сдал и постарел. Впрочем, упрямое выживание на гибнущей планете не пощадило даже неувядаемой красоты Савитри и ее верной наперсницы Пэгги. Да и новости, которыми поделились члены городского совета, отнюдь не обнадеживали.

Шварценберг, впрочем, не терял оптимизма или умело делал вид.

– Посадочную полосу землетрясение раздолбало? – заливисто расхохотался он в лицо школьному другу. – Нашел, о чем горевать. Я уж думал, какого размера брать с собой сачок – вас, упертых идиотов, с обломков планеты вылавливать! Только не говори, Марки, что пока не готов к отлету и собираешься еще двадцать лет тут строить для дорогих гостей навороченный космопорт, – продолжал он, не обращая внимания на явное замешательство конструктора и его коллег из совета. – Нам торжественная встреча не нужна. Мы прилетели накоротке.

– И кто спрашивал, зачем я модернизирую шаттлы? – по окончании сеанса связи с победным видом оглядел он притихшие экипажи звездолетов. – У вас-то, служивые, это добро на борту вообще имеется? – придирчиво повернулся он к Дееву.

– Штатная комплектация, – невозмутимо пожал плечами капитан «Эсперансы». – Вне зависимости, можно использовать или нет.

– Так мы на самом деле собираемся вывозить людей на челноках? Без антигравов? – на всякий случай решил уточнить так и не набравшийся ума Чико.

– А какие ты предлагаешь варианты? – покровительственно глянул на него Шварценберг. – Сачка у меня, как я уже сказал, с собой нет.

Маневры шаттлов в атмосфере основывались на принципах, разработанных еще на заре авиации и орбитальной космонавтики с той разницей, что маршевые и подъемные двигатели больше не использовали малопроизводительное углеродное топливо, а шасси применяли лишь в тех случаях, когда антигравитационная подушка не срабатывала. А поскольку в треугольнике Эхо любые устройства на антигравитационной тяге превращались в ненужный хлам, Шварценберг с Деевым заранее позаботились об укреплении и без того сверхпрочной конструкции системы опор.

Заходить на посадку тоже пришлось без антигравов, используя только крылья, которые удалось выпустить лишь в стратосфере во время недолгого планирования. До этого пришлось прибегнуть к фигурам высшего пилотажа, чтобы войти в атмосферу и не рухнуть в неуправляемое пике. Хорошо хоть система, контролируемая сильфидскими процессорами, пока работала безотказно, повернув подъемные двигатели в положение для вертикальной посадки на расчищенную горожанами крохотную площадку, по размеру, кажется, уступающую даже палубе авианосца времен Вьетнамской войны.

– Чувствую себя реконструктором, – сразу после приземления поделился Супер Лев.

Пабло в ответ только кивнул. Его мутило, и он не понимал, каким образом пилотам первых шаттлов удавалось оставаться в сознании после практически свободного падения. Впрочем, горожанам на челноках предоставлялся «билет в один конец», а для выхода орбиту таких сложных маневров не требовалось. Благо мощность подъемных двигателей они тоже заранее увеличили.

Город под расколотым и частично обрушенным куполом напоминал терпящий бедствие ковчег. Более трех десятилетий он держался на плаву, сопротивляясь враждебности окружающего мира, точно удары волн житейского моря принимая прихоти пульсара и черной звезды, служил маяком и прибежищем для всех отчаявшихся. Поэтому его нынешнее крушение воспринималось как предвестие заката миров. Впрочем, оно и знаменовало закат гибнущей в жерле черной дыры системы. Даже ненасытные медузы вызывали жалость. Их царство содрогалось в мучительной агонии, и они копировали изгибы рвущейся на части коры планеты, невольно предупреждая жителей города о новых толчках.

– Вижу, Задира, ты не забыл, чему нас учили в Академии Звездного флота, – с теплотой приветствовал школьного друга Маркус Левенталь.

– При моем образе жизни, пожалуй, забудешь, – лениво отмахнулся старый пират. – Знаешь, Марки, на какие ухищрения приходилось пускаться, уходя от патрульных! Я тебе потом расскажу, когда пригласишь погостить в твой новый дом на Алмазном побережье. А пока давай, объявляй посадку. Чувствую, парой-тройкой рейсов тут не обойдется.

Как и во время первого полета «Эсперансы» и «Нагльфара», желающих рискнуть, испытав на прочность шаттлы, помимо тяжелораненых, у которых все равно выбора не оставалось, набралось лишь несколько десятков добровольцев. Поэтому свободное место заполнили контейнерами с образцами руд, новыми материалами, семенами и саженцами выведенных на плантациях города уникальных гибридов и клетками с сельскохозяйственными животными местных пород. Шварценберг, конечно, ворчал по поводу кутулушьего помета, который не отмыть. Зато Эркюль потирал объемистое брюшко и прикидывал рецепты приготовления «свежатины», а Брендан срочно разворачивал на борту «Эсперансы» новые койко-места и операционные блоки. Количество пострадавших уже исчислялось сотнями.