Текст книги "Призраки Эхо (СИ)"

Автор книги: Белый лев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 46 страниц)

Глава 13. Чертежи Левенталя

«Когда будет найден ключ, взорвать генераторы воздуха». Пабло несколько раз перечитал этот чудовищный приказ, пытаясь отыскать в нем скрытый подтекст и не находя. Все выглядело слишком конкретно. Пабло давно не питал иллюзий по поводу змееносцев, а тем более тех из воротил Альянса, которые были причастны к деятельности «Панна Моти». И все же планы Нарайана выглядели чем-то невероятным, поражая прежде всего своей нелогичностью.

Проводя геноцид на Ванкувере или в окраинных мирах, палачи из так называемого Легиона Санитарной защиты хотя бы действовали во имя выгоды. В уничтожении города под куполом Пабло выгоду сколько ни искал, найти не мог. Получалось, профессор Нарайан, словно разгневанное божество, обрекал людей на гибель из одной ненависти? Кристин что-то рассказывала о возлюбленной, за смерть которой этот сумасшедший мстил всему человечеству. И все же даже для поборника кровавых жертв распоряжение выглядело бредом.

Какое-то время Пабло в прострации смотрел на экран, делая вид, что ищет ошибки в коде, мешающие бесперебойной работе внутренней сети. Потом внедренная им программа выдала запрос по поводу создания резервной копии папки «Эсперанса». Название звездолета, на котором в треугольник Эхо прибыл Маркус Левенталь, сработало как команда ввода. Конечно. Как он мог, увлекшись историей города, позабыть про чертежи?

Хотя Пабло разбирался в ракетных двигателях и плазменных установках лишь в той степени, в которой это требовалось оператору межсети, изобретения Маркуса Левенталя он изучил досконально. В попытках понять, что же конкретно произошло с кораблем, на котором в свой последний рейс отправились Дин, Петрович, Клод и их товарищи, они с Семеном Александровичем перелопатили кучу технической документации. Поэтому изменения, которые Маркус внес в созданный им двигатель, Пабло обнаружил без труда.

Как и следовало ожидать, гениальный конструктор решил использовать ускорители, придающие веществу свойства экзотической материи с отрицательной массой и плотностью, а также генерирующие атомы с позитронным ядром. Именно такими свойствами обладали боевые установки, после применения которых звездолет «Мерани» вместе с Дином и членами его экипажа, оказался в непредсказуемой точке пространства и времени, что по сути не отличалось от прыжка в черную дыру.

Черная звезда треугольника Эхо хотя еще не приобрела свойства черной дыры, но материю поглощала усердно и ненасытно, поэтому идея Левенталя вышибить клин клином при всей своей авантюрности могла обернуться успехом, в случае которого владелец изобретения получал преимущество над стратегическими противниками на несколько десятилетий вперед. Не просто так даже за недоработанными боеголовками, созданными по чертежам конструктора, змееносцы вели упорную охоту, не гнушаясь самых грязных средств, а уж что говорить о новом сверхмощном двигателе.

Похоже, Нарайан, поставивший на «Эсперансу» целый населенный мир, либо не допускал возможности неудачи, либо собирался сжечь за собой мосты. В буквальном смысле этой идиомы.

И вновь Пабло испытал чувство, словно прикоснулся к старой, но толком не залеченной ране. Если бы чиновники Ванкувера в панике не завернули «Эсперансу», обрекая Левенталя и его товарищей на фактическую гибель, Содружество получило бы преимущество, обогнав Альянс и в сфере кораблестроения, и в гонке вооружений. А его друзья не оказались бы невольными испытателями недоделанной разработки.

Хотя Пабло как никто другой понимал ценность чертежей Маркуса Левенталя, сейчас следовало подумать о том, как спасти этот обреченный град. Конечно жизнь колонистов в перенаселенном городе, полном проблем и противоречий, выглядела отнюдь не радужной, но даже за нее стоило бороться.

Пабло перелопатил еще несколько десятков папок, почти не таясь и откровенно наплевав на все проблемы со связью, пока наконец не добрался до нужного архива. Хотя система самоуничтожения запускалась автоматически и работала по тому же принципу, что и на фабриках «Панна Моти», обезвредить ее можно было лишь на месте и только вручную. Чему удивляться. За три месяца жизни под Куполом следовало привыкнуть к тому, что управление стратегически важными объектами тут осуществляется без участия операторов сети. Хорошо хоть схема закладки взрывчатки содержала настолько подробные указания, что провести разминирование сумел бы даже человек, не имеющий специальной подготовки.

Программа сообщила о том, что резервная копия создана, и запросила разрешение перенести ее на сменный носитель. Пабло спешно нажал на ввод, ощущая знакомое покалывание на затылке. Вот уж не думал, что секретная разработка сильфидских гвельфов вновь пригодится ему спустя столько лет. Вживленный под кожу головы микрокомпьютер питался за счет химических соединений плазмы крови и обладал способностью обрабатывать и хранить сотни петабайтов информации. Он спокойно взаимодействовал с любыми стационарными или мобильными устройствами, понимая язык программирования всех обитаемых миров, но при этом оставался невидимым.

Цоца-цола лично установил его и проверил незадолго до их с Арсеньевым первой секретной командировки на Равану, а в дни плена и мнимого сотрудничества с его помощью были переданы бесценные сведения, касающиеся махинаций на фабриках «Панна Моти». Вскоре после возвращения на Сербелиану Цоца-цола лично протестировал устройство и признал его пригодным для дальнейшего использования. Однако следующие десять лет Пабло агентурной работой не занимался, поэтому предпочитал передавать информацию более традиционными способами.

Теперь микрокомпьютер вновь стал хранилищем секретов и тайн, и от работы этого сильфидского устройства зависела судьба целого мира.

– Оператор Пабло Гарсиа! Вас просят срочно явиться в службу безопасности.

Раньше, чем переполошивший весь отдел специалист по кадрам договорил эту фразу, Пабло уничтожил все следы своего проникновения в систему. Благо все, что требовалось, он уже скопировал на свое сильфидское устройство, а воспроизвести голограммы архива «Эсперансы» и схему закладки взрывчатки можно было на любом из городских компьютеров, включая те, что стояли в лаборатории Брендана и Кристин. Пабло, конечно, не хотел впутывать в опасную игру свою нереиду, но, похоже, дочь Маркуса Левенталя находилась в этой игре раньше, чем он сам оказался в треугольнике Эхо.

Проблема состояла лишь в том, что пользоваться сильфидским устройством больше никто не умел. После освобождения с Раваны Вернеру скрепя сердце пришлось разрешить подключение к сети «Луи Пастера», хотя при нейротравмах, которых Пабло имел не меньше, чем повреждений других жизненно важных органов, это категорически воспрещалось. Тогда информация о работе установок энергообмена, которую Пабло успел скачать за несколько минут до запуска системы самоуничтожения, помогла в лечении многих сотен обреченных на донорство пленников. Сейчас на кону стояли десятки тысяч жизней, но передать файлы Кристин и тем более запропастившемуся неизвестно куда Брендану не представлялось возможным.

Как же все неудачно получилось. В принципе, он предполагал, что именно этим все и закончится, но не ожидал от безопасников такой оперативности. Неужто Амитабх разгадал его маневр и сумел донести? Странно, что за ним не прислали охрану. Или не хотят пугать законопослушных граждан рукотворного рая верхних уровней?

А может, двинуть этого тупого кадровика по башке и пуститься в бега? Добраться до Кристин, передать ей чертежи… и все провалить, погубив заодно и девушку. В конце концов, в морду дать он успеет уже и на месте. Он давно об этом мечтал. С первого дня своего пребывания в городе. Командор именно так бы и сделал. Набил морду охране и с довольным видом отправился бы на рудник вместе с пилотами. С другой стороны, Арсеньев никогда не терял самообладания, не считая того случая, когда, не выдержав истязаний, попытался избавить мир от чудовища по имени Феликс.

Если успокоиться и включить логику, то безопасникам пока даже нечего ему предъявить. Ни Амитабх, ни остальные айтишники не сумеют не только обнаружить сильфидское устройство, но и найти в истории след его проникновения, а голословные обвинения всегда можно опровергнуть.

– Оператор Пабло Гарсиа? – строго глянул на него подтянутый офицер, острые скулы которого казались продолжением слегка заостренных ушей.

– Чем обязан?

Хотя тело Пабло представляло сейчас сжатую до предела и готовую в любой момент разогнуться пружину, виду он старался не подавать. Занял в кабинете максимально выгодную позицию, незаметно оглядывая помещение в поисках предметов, которые в первый миг, пока он доберется до оружия, могли бы сойти за средство самообороны. Скорчеров на этом уровне по требованиям безопасности не применяли, но против парализатора Пабло тоже ничего не имел. Он не собирался убивать, просто хотел отсюда выбраться. Обстановка предельно лаконична: вмонтированный в стену стол, пара стульев, наверняка тоже привинченных к полу, и стационарный компьютер размером со спасательную капсулу или модуль от двигателя флаера или элекара. Не разгуляешься. Вот только почему они не перекрыли выход? Откуда такой вопиющий непрофессионализм?

– Что вы можете сказать по поводу побега Брендана Макмиллана?

А это действительно неожиданный поворот. Вот и ответ насчет оставленного свободным прохода. Хорошо, что раньше времени не психанул и не начал махать кулаками почем зря. Пабло почувствовал укол совести. Он так увлекся тайнами «Эсперансы» и поисками спасения города, что на какое-то время забыл про Вундеркинда. А если скромной персоной ученика Командора заинтересовалась служба безопасности, значит дело серьезное. Куда же вляпался этот неугомонный Казанова?

Впрочем, если принять во внимание вчерашний поход Вундеркинда в «Пульсар» и его предполагаемые игры в великого разведчика, то ответ на этот вопрос более или менее ясен.

– А на каком основании вы квалифицировали дело как побег, а не, скажем, похищение? Тем более, насколько мне известно, здесь и бежать-то особо некуда.

Пабло говорил предельно искренне, полагая, что лучший способ защиты – это нападение. Он и в самом деле был возмущен. Сорвали посреди рабочего дня, не дали закончить поиски! Возможно он что-то важное упустил. Между прочим, чтобы еще раз внедрить в систему червя, понадобится не меньше недели. Да и то если не сработает блокировка.

На следователя, впрочем, его поведение особого впечатления не произвело, и от прямого ответа он предпочел уклониться, из чего Пабло сделал вывод, что безопасники имеют какую-то информацию о его товарище, и неплохо бы эти сведения получить в свое распоряжение.

– Когда вы последний раз видели господина Макмиллана? – спросил следователь.

– Вчера вечером, – с готовностью отозвался Пабло. – Мы показали всем желающим несколько спаррингов по флаю и разошлись. Остаток вечера я провел в кафе «Пульсар», а Брендан отправился куда-то по своим делам, и мы с ним больше не пересекались.

Пабло знал, что даже если бы его вздумали сейчас проверить на детекторе лжи, это не дало бы результата. В правдивости своих слов он мог с чистой совестью поклясться хоть на Конституции Содружества, хоть на Библии.

– Странно, – в улыбке следователя промелькнула скабрезность, усиливая желание двинуть по этой наглой роже.

Похоже этот безопасник не только знал, с кем провел вечер, а возможно, и ночь Пабло, но и не отказался бы занять его место за столиком кафе и в комнате с бассейном. Это не город под куполом, а какой-то стеклянный дом, где самые интимные стороны жизни неизбежно оказываются на виду.

– Свидетели, которых мы опросили, утверждают, что ваш приятель тоже какое-то время сидел в кафе и даже за вами наблюдал.

– Тогда, возможно, свидетели заметили, что я в тот момент был немного занят, – поставил наглеца на место Пабло. – Или встречи личного характера тоже нужно согласовывать с системой безопасности?

Кажется, границы дозволенного удалось как-то обозначить. Хотя если этот тип спросит про Маркуса Левенталя, все равно придется выкручиваться. Похоже вчерашний визит создателя града на один из немногих уровней, хотя бы внешне все еще остающийся воплощением его мечты, не остался незамеченным. Но где же все-таки Вундеркинд? Возможно, его сцапала служба безопасности, и этот остроухий ломает тут комедию, чтобы потом устроить им очную ставку? Тут главное – не проболтаться про разговор с Маркусом, если ученому тоже удалось уйти. Вряд ли Брендан что-то слышал. С другой стороны, почему следователь с самого начала назвал исчезновение Вундеркинда побегом?

Больше ничего толкового от сотрудников службы безопасности добиться не удалось. О проникновении в систему речи они так и не завели. То ли действительно пока не засекли, то ли решили понаблюдать за неблагонадежным оператором. Пабло пришлось еще битый час отвечать на одни и те же, только по-разному сформулированные вопросы, касавшиеся побега Брендана с уровня. Причем у него сложилось стойкое впечатление, что службу безопасности интересовал не сам Брендан, а те тайные ходы, о которых вел речь Маркус Левенталь.

К концу беседы Пабло не только заскучал, но и укрепился во мнении, что Брендану удалось-таки осуществить давнюю мечту и пробиться на нижние уровни. Вот только, судя по информации из архива «Эсперансы», сгинуть там было едва ли не проще, нежели на пустоши. И почему вчера все три подружки Вундеркинда не сумели уделить ему толику ласки и тепла?

– Что они от тебя хотели?

На выходе из отдела безопасности ждала взволнованная Кристин.

У Пабло потеплело на душе, но при этом внутри зашевелилось и шипастое, когтистое чудовище, похожее на детеныша мантикоры. Если бы он вчерашним вечером не увлекся, почти полностью потеряв контроль, возможно, Брендан не угодил бы в переделку. С другой стороны, если бы Маркус Левенталь не навел на нужный архив, поиски ответов на вопросы по-прежнему напоминали бы блуждание во тьме. В любом случае, надо скорее отсюда выбираться. Второго шанса может не представиться. Только как это сделать, не вызывая подозрений? Да и неплохо бы выяснить, где сейчас находится этот самый ключ.

Для начала Пабло вкратце передал разговор со следователем, Кристин облегченно кивнула, хотя тревога, тлевшая в глубине ее лучистых глаз, никуда не исчезла. Пабло любимую понимал. Теперь он знал, по какому лезвию ходил Маркус Левенталь и все жители города.

– Со мной тоже беседовали, – призналась Кристин. – Вызвали сразу после обеда, я как раз начинала новую серию опытов.

– И долго тебя пытали? – нахмурился Пабло.

– Даже толком не успели расспросить, – досадливо поморщилась Кристин, откинув с лица золотистую прядь. – Явился профессор Нарайан и увел меня обратно в лабораторию, напомнив следователю, что ценных сотрудников не стоит посреди рабочего дня отвлекать по пустякам.

Пабло не удивился, но облегчения не испытал. Слишком уж недвусмысленный интерес этот проклятый Громовержец проявлял к его нереиде.

– Профессор, надеюсь, не ангажировал тебя на вечер? – спросил Пабло, из всех сил стараясь, чтобы Кристин не услышала в его голосе ревность.

Возлюбленной он верил, но при этом почти физически ощущал черные, липкие нити, похожие на скапливающуюся в старых вентиляционных трубах жирную грязь. Паутину, которой профессор Нарайан опутал весь город.

– Ты предлагаешь вновь отправиться в кафе? – осторожно поинтересовалась Кристин, кладя легкую, как лепесток лотоса, ладонь на сгиб руки Пабло.

– Или погулять по саду, – наслаждаясь прикосновением, рассеянно кивнул тот.

Он знал, что времени у них очень мало, но какой-то не рассуждающей части сознания хотелось, наплевав на все, немедленно отправиться в комнату с бассейном, освободить возлюбленную от строгого костюма, покрыть поцелуями от макушки до пят… и, подобно любовникам из Помпей, в миг упоения встретить смерть. Хорошо, что активированный микрокомпьютер отрезвляюще жег кожу на затылке, напоминая о том, что информацию нужно срочно передать по назначению.

– Ты правда думаешь, что им удалось оторваться? – с надеждой и страхом спросила Кристин, когда они добрались до оранжереи – одного из любимых мест вечернего досуга успешных ученых, инженеров, врачей и чиновников.

Пабло только пожал плечами, углубляясь взглядом в аллеи, засаженные жимолостью, облепихой и папоротниками, навевавшими смутную ностальгию по Ванкуверу, и вдыхая душистый аромат гидропонной клубники, бананов и апельсинов. В этом райском уголке иллюзорность благополучия города ощущалась особенно остро, а нарядные пары и респектабельные главы семейств не подозревали, что обречены.

– Ты знаешь здесь хоть какое-нибудь место, где нет камер наблюдения? – проговорил Пабло, наклонившись к Кристин так низко, что их вьющиеся волосы переплелись, щекоча лица.

Со стороны его движение выглядело, будто он ласкает губами ухо любимой, от чего он, впрочем, и на самом деле не смог удержаться.

Кристин коротко к нему прижалась, потом направилась вдоль бобовых плантаций в сторону от галогеновых ламп туда, где в сырости и темноте таились ряды грибниц, наращивали массу съедобные черви, насекомые и улитки, а в аквариумах произрастали морская капуста и другие водоросли. В этот потаенный мир редко забирался кто-то помимо сотрудников, поэтому ставить дорогостоящие камеры ночного видения сочли нерентабельным, а звук голосов заглушался постоянным гулом компрессоров.

По поводу места для разговора Пабло не возражал, но при этом испытывал лишенную логики жгучую обиду. Он до последнего надеялся, что местом для приватных бесед окажется комната возлюбленной. Неужто следователь или его коллеги и вправду наблюдали вчера все интимные подробности их свидания? Пабло аж передернуло от омерзения. Прямо как в борделе при фабрике «Панна Моти» на Раване. И Кристин об этом догадывалась? Или же она решилась на такой отчаянный шаг, чтобы расставить все точки над «и» в отношениях с Нарайаном?

Уточнять Пабло, впрочем, не стал, сразу перейдя к делу. Кристин слушала, не перебивая, и только теснее прижималась к нему. Сквозь ткань рабочего костюма ощущалось, каким напряженным становится ее гибкое, упругое тело, как легкий озноб, который в другой ситуации можно было бы списать на холод, превращается в крупную дрожь.

– То есть ты считаешь, что профессор Нарайан хочет уничтожить город, чтобы жители Содружества и других миров не получили доступ к последним разработкам отца? – уточнила Кристин, выбивая зубами частую дробь.

– И он подошел вплотную к осуществлению этого замысла. «Эсперанса» готова к вылету. Осталось найти только некий ключ.

– Мне кажется, здесь он тоже преуспел, но пока решил немного выждать. Видимо, ему надо завершить дела и все проверить, – задумчиво проговорила Кристин, которой тоже требовалось какое-то время, чтобы оправиться от шока и сопоставить все факты. – Когда мы шли из отдела безопасности в лабораторию, к нам подошел телохранитель и радостно сообщил, что «птички в клетке». Хотя Нарайан почти сразу свернул изображение, я успела разглядеть рубку «Эсперансы», в которой сидела девушка, как две капли воды похожая на его невесту. Нарайан отдал приказ охотникам немедленно привезти ее в город. Насколько я поняла, на материнской плате андроида содержится какая-то ценная информация.

– Как далеко отсюда находится «Эсперанса»? – спросил Пабло, судорожно прикидывая, сколько понадобится времени, чтобы, спустившись на нижние уровни, обнаружить и обезвредить взрывчатку.

– Если у профессора все пойдет по плану, у нас в запасе около суток, – пояснила Кристин, порывисто направляясь к выходу.

Пабло последовал за ней, праздно размышляя, что если бы Дин и Петрович непостижимым образом оказались здесь, они бы шутя разобрались в схеме. Впрочем, в экипаж Левы Деева тоже входила команда первоклассных взрывотехников, да и местные инженеры наверняка при прокладке шахт использовали не только проходческие комбайны, которых здесь не хватало.

– Мне нужно захватить кое-какие лекарства, – почти виновато пояснила Кристин, направляясь в сторону жилого отсека.

Пабло понимающе кивнул, на всякий случай осматривая коридор и меняя настройки камер наблюдения. Пока ничего подозрительного не происходило, и это парадоксальным образом усиливало тревогу.

– Если я вдруг начну задыхаться, ты сможешь сделать инъекцию? – с мольбой глянула Кристин, меняя воротник-гидролизатор и укладывая в сумку ингалятор и набор заряженных лекарством автоматических шприцов.

– Может, просто объяснишь, куда идти? – предложил Пабло, пытаясь определить степень опасности ее нынешнего состояния.

– Я справлюсь, – глухо отозвалась Кристин. – Сюда я больше не вернусь.

Сердце Пабло сжалось от жалости, а возлюбленная показалась ему особенно хрупкой. Хотя дочь Маркуса Левенталя пыталась вести полноценную жизнь и даже боролась за других, ей это давалось гораздо труднее, чем многим.

Пабло помнил, как в плену и в дни восстановления сам задыхался и маялся от бессилия, пока не обрел возможность передвигаться без медицинского экзоскелета. Тот тяжелый опыт, впрочем, научил его не зацикливаться на мелочах, умея обходиться малым. Вот и сейчас он втайне порадовался, что, к счастью, все самое ценное имеет при себе, а бритву и зубную щетку внизу добудет или переживет без них.

С умилением наблюдая, как Кристин, словно угадав его мысли, помимо лекарств, гигиенических принадлежностей и смены белья все-таки кладет в сумку запасную щетку, отцовскую бритву и пару его же футболок, Пабло невольно глянул на загадочно подсвеченный бассейн. Сейчас вчерашнее ложе любви напоминало оскверненный алтарь. Кристин перехватила его взгляд, и по ее лицу пробежала судорога.

– Ты тоже уже знаешь? – спросила она, и ее щеки запылали от гнева, а на глазах выступили слезы обиды.

– Во время беседы со следователем догадался, – хмуро отозвался Пабло.

– А я вот до сегодняшнего дня не догадывалась, – сверкнула глазами Кристин. – Пока профессор Нарайан запись не показал. Он что, надеется запугать меня своими угрозами?

Теперь стало понятно, откуда взялась ее нынешняя решимость. Она ведь могла еще раньше последовать за отцом.

Без лишних разговоров Пабло подхватил невесомую сумку, собираясь выйти первым. Он вновь убедился, что коридор пуст, приоткрыл дверь… и в этот миг в ему лицо ударила струя какого-то вещества с резким и концентрированным эфирным запахом. Из замаскированного прохода в стене, точно материализовавшись из воздуха, появились четверо в арамидовых облегающих костюмах и масках. Оттолкнув обмякшего Пабло, они открыли дверь и вошли внутрь. Пабло не стал им мешать, продолжая как можно более натуралистично сползать по стене.

Между тем к телу уже почти вернулась подвижность, а к сознанию ясность. Сильфидское устройство помимо прочих полезных опций умело с помощью передаваемых в мозг импульсов сводить практически к нулю воздействие на организм ряда токсических веществ, включая любимые различного рода похитителями эфирные соединения. В том, что это похищение, Пабло не сомневался. Не стоило им сюда заходить, но без ингалятора и остальных лекарств Кристин внизу все равно бы не выжила. Услышав из комнаты сдавленный женский крик, Пабло вытащил из сумки бритву и молниеносно поднялся.

Маркус Левенталь, следуя обычаям, заведенным в незапамятные времена в Академии Звездного Флота Содружества, пользовался опасной бритвой, и сейчас это высококачественное лезвие в руках Пабло превратилось в клинок. Первый громила даже ничего не почувствовал. Пабло экономным, точным движением полоснул его по горлу, жалея, что бритву нельзя использовать как колющее оружие. Он, конечно, не любил нападать со спины, да и чужая кровь на руках и одежде всегда вызывала в нем брезгливость, но в сложившейся ситуации другого выхода не видел.

Еще одного замешкавшегося он успел обезвредить ударом в сонную артерию, когда заметил нацеленное в голову дуло парализатора. Похитители подготовились основательно. Зря они с Бренданом показывали местной службе безопасности приемы флая. Впрочем, именно эти навыки сейчас и спасли Пабло жизнь. В доли секунды, которые требовались, чтобы нажать на спусковой крючок, он кинулся ничком на пол, почувствовав, как заряд опалил его волосы, и, перекувырнувшись, сбил стрелка с ног.

К тому времени, когда четвертый похититель, достаточно бесцеремонно сгрузив на пол безвольно обмякшую Кристин, пришел товарищу на помощь, Пабло, полоснув стрелка бритвой по запястью (сплав, из которого было сделано лезвие, оказался настолько прочным, что разрезал арамид), завладел парализатором. Первым выстрелом он отбросил нападавшего к бассейну, лишив его оружия. Потом сделал еще один выстрел в голову и повернулся к своему предыдущему противнику, который уже оправился от шока и пытался одновременно добраться до оружия и вызвать подкрепление. Выбирая порядок действий, он на секунду замешкался, поэтому Пабло успел его опередить.

Впрочем, расслабляться не стоило. Наверняка служба безопасности уже выслала группу поддержки. Камеры в комнате и в коридоре Пабло переключил на повтор старой картинки, еще когда они пришли сюда, чтобы забрать вещи, но этот проверенный трюк обычно помогал выиграть в лучшем случае минут десять. Впрочем, и они сейчас важны. В спешке, подобрав оружие и боеприпас, Пабло устремился к Кристин. Следовало как можно скорее привести ее в чувство. Лучше бы любимая все-таки объяснила ему дорогу. Но если бы он отправился один, ее бы точно уже доставили в личные апартаменты профессора Нарайана.

Кристин находилась почему-то в сознании, но дышала громко и часто, вернее, даже не дышала, а просто хрипела. Похоже, усыпляющее вещество и на нее подействовало не так, как рассчитывали похитители. Губы девушки приобрели синюшный оттенок, шея раздулась так, что это стало заметно даже под воротником, который она почти бессознательно пыталась сорвать. Пабло спешно сделал ей инъекцию, а потом поднес к судорожно открытому рту спасительный ингалятор. Через несколько секунд, в течение которых Пабло тоже, кажется, не дышал, лекарство подействовало, отек начал медленно спадать, зев приоткрылся, дыхание потихоньку приходило в норму. Пабло с трудом проглотил подкативший к горлу ком – ему показалось, он глотает ежа, и забросил в мгновенно потяжелевшую сумку оружие с боеприпасом и памятную бритву.

– Ты помнишь дорогу до плантации? – едва шевеля бескровными губами, прохрипела Кристин.

Пабло облегченно чмокнул ее в щеку, подхватил на руки и со скоростью боевого андроида помчался по коридорам, распугивая случайных прохожих растрепанным видом и кровью на одежде.

Когда они петляли между огуречных шпалер и построенных террасами грядок с луком и шпинатом, за спиной послышался топот преследователей.

– Придется отстреливаться, – почти виновато пояснил Пабло, аккуратно укладывая Кристин на грядку под струю автоматического полива.

Он бы тоже не отказался ненадолго поменяться местами с укропом и кабачками, но времени не хватало даже на глоток воды.

– Здесь уже недалеко, – кивнула Кристин, с наслаждением подставляя несчастную шею под прохладные струи. – Только бы добраться до генераторов искусственного освещения.

Пабло опять успел выстрелить первым и использовал преимущество, не экономя боекомплект и стреляя с обеих рук, как его научил Слава Капеэсэс. Одного из нападавших подстрелила Кристин, которой, как и накануне, от воды стало лучше. К счастью, на этот раз обошлось без ближнего боя.

Понимая, что им надо не только уцелеть, но и оторваться от преследователей, оставив в тайне стратегически важный проход, Пабло не сразу отправился дальше, но, даже толком не отдышавшись после столкновения, вошел в систему и повторил трюк с записью, до бесконечности растягивая перестрелку и воспроизводя ее эпизоды в рандомном порядке. На всякий случай он перевел в такой же режим и остальные камеры в районе плантации. Сейчас Пабло особенно остро не хватало Брендана или кого-то из ребят. Обычно он сам брался за оружие лишь когда не требовалось управление системой или группа прорывалась с боем.

– Только бы нас не отсекли со стороны грибниц, – прошептала Кристин, пытаясь подняться и идти дальше сама.

Пабло ей этого, конечно, не позволил. Он, понятное дело, тоже уже вымотался, денек выдался слишком богатым на события, но во время последнего рывка следовало экономить не силы, а драгоценные мгновенья. Они благополучно добрались до генераторов. Кристин, с трудом удерживаясь на ногах, безошибочно нажала нужную панель, открывая, а затем запечатывая проход.

– Обычно запирающее устройство срабатывает автоматически секунд через десять после входа, поэтому отец далеко не всегда проявлял осторожность, – пояснила Кристин, сползая по стеночке на пол.

Пабло хотел ответить, что тогда понятно, куда и как исчез Брендан. Тем более Вундеркинд район плантаций изучил досконально. Однако вместо слов из пересохшего горла вырвался только удушающий кашель, в груди запекло, чего не случалось уже лет восемь, и Пабло тяжело опустился рядом с любимой, с удивлением обнаружив, что левый рукав форменной куртки стал горячим и мокрым от крови. Похоже в теплице в него уже стреляли боевыми. Хорошо хоть без скорчеров решили обойтись.

– Потерпи, я сейчас!

Умница Кристин, несмотря на собственное не самое лучшее состояние, достаточно быстро сориентировалась в ситуации, и объяснять ей ничего не пришлось. Пока Пабло боролся с резко подступившей дурнотой, она разрезала рукав, остановила кровь, обработала рану, а потом протянула бутылку воды: на дне спасительной сумки отыскалось все необходимое. Пабло сделал несколько глотков, а потом обтер мокрое и липкое от пота лицо. Хотелось закрыть глаза и заснуть прямо здесь, свернувшись калачиком и прижимая к себе Кристин. Но он понимал, что на отдых они пока не имеют права. Впереди ждал долгий и непростой путь.