Текст книги "Танец чувств (СИ)"

Автор книги: Белый Ирис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава 13

Я просыпалась медленно. Неохотно. Греясь под лучами утреннего весеннего солнца и чувствуя, как хорошо моему телу. Мне просто безумно не хотелось открывать глаза. Но надо…

А открыв, встретилась с его взглядом:

– Привет, – улыбаясь, поприветствовал меня парень.

– Привет, – краснея от воспоминаний о прошедшей ночи, ответила я. А затем забеспокоилась. Вот и провела я с ним ночь, а дальше что? Может он остался недоволен, и теперь я ему не нужна?

– Как ты? – тем временем поинтересовался он, приближаясь ко мне ближе. С трудом удержалась, чтобы не отшатнуться. Рядом с ним я теряю голову, а она сейчас нужна на плечах.

– Нормально, а ты? – понимаю, что сморозила глупость. Краснею, отворачиваюсь, чтобы не видеть его смеющийся взгляд.

Юрий же, рассмеявшись, берет меня за подбородок, поворачивает к себе и целует так, что я, позабыв о скромности, прижимаю его к себе, желая снова испытать тот водоворот чувств, что он показал ночью.

– Вот так-то лучше! Ты очень красивая, особенно когда краснеешь. – Отстранился и встав начал одеваться – Завтракать будешь?

– Ага, – улыбнулась садясь и прижимая одеяло к груди.

Опять рассмеялся:

– Тогда приводи себя в порядок и спускайся.

И был таков. А я осталась сидеть, находясь в состоянии легкой эйфории. Взгляд сам собой блуждал по комнате, оглядывая столик у кровати, кресло и голую стену. А затем вдруг зацепился за доску, на которой висели три фотографии. Мать Юры я узнала сразу. Себя в роли куколки кукловода тоже, а вот при виде третьей девушки у меня защемило сердце. Когда-то они танцевали вместе, а потом она ушла из танцев, выйдя замуж за атлета. Вроде как у них уже даже ребенок есть. Но почему она тут? Мать понятно, я вроде как тоже, если учесть его слова о любви, но она… Неужели у них что-то было? И если да, любил ли он ее? А если любил, то что тогда Юра чувствует ко мне?

Настроение испортилось, захотелось уйти, но так нельзя, надо узнать, а уже потом делать выводы. Встав, я быстро приняла душ и спустилась вниз.

– Яичницу? – стоя у плиты предложил мой первый мужчина. – Или тосты?

– Яичницу, – при взгляде на него настроение только ухудшилось, снова захотелось сбежать. Заставила себя сесть, все равно же потом придется выяснять, так пусть хоть сразу.

Внимательный взгляд и мужчина начинает выкладывать яичницу на тарелку.

– Что тебя тревожит? – спросил парень, ставя на стол тарелку и тут же присаживаясь на корточки передо мной.

Сглотнула, встретив его вопросительный взгляд и решив, что лучше сразу знать, поинтересовалась:

– А Оксана, она… – и все. На большее меня просто не хватило.

– Глупенькая. – Покачав головой, и целуя меня в нос, ответил Юрий – Оксана была моим партнером и остается другом. Да, когда-то я думал, что люблю ее, но это было до встречи с тобой. Ты показала мне, что такое любовь, и, кстати, я же тебе вчера четко сказал. Этот дом для жены, матери моих детей и главное той, что займет мое сердце. И ты единственная кто тут был, а значит, Рита Иванова стала владельцем моего сердца!

– Прости, – краснею, понимая, как глупа моя ревность.

Он же наклоняется и целует меня так, что мысли о еде просто исчезают.

– Ну что, на тренировку? – спросил, когда мы сели в машину.

– Нет, домой сначала. Мне переодеться надо, да и маму успокоить, вон, сто пропущенных вызовов на телефоне. А звонить страшно.

– Тогда к маме, – погладив меня по щеке, ответил парень.

Дома меня встречала разъяренная мать:

– Ты где была?! Ты хоть понимаешь, что я пережила за эту ночь? Я места себе не находила! Думала, тебя убили, изнасиловали или еще что! Рита? – и она разрыдалась, а я бросилась к ней.

– Мамочка, прости, прости меня. – Просила, прижимая плачущую женщину к себе – Я была у Юры. Я в порядке, правда!

Резко отстранившись от меня, женщина посмотрела в мои глаза:

– Вы…

Тяжело вздохнула и, понимая, что сейчас разочарую свою маму, ответила:

– Да, мама, у нас отношения.

– С ним? – взвизгнула она – Ты что, совсем сдурела! Мою судьбу повторить хочешь? Хотя(,) о чем это я! В отличие от меня, ты останешься одна, никому не нужная! А как же карьера! Как же золото! О чем ты думаешь, Рита!

– Тетя Лиза, успокойтесь, у нас с вашей дочерью все серьезно, и я собираюсь жениться на ней.

Перевела гневный взгляд на него. Молчанка закончилась явно в его пользу:

– Хорошо, но только после соревнований! Нет, после того, как вы возьмете золотую медаль, не раньше!

– Хорошо, – он подошел и прижал меня к себе, давая понять, что я его.

– Вот и славно.

Развернувшись, мама ушла, при этом, хлопнув дверью комнаты, а мы так и остались стоять, непонимающе глядя на то место, где только что стояла женщина. И в эту минуту я впервые подумала, а может отец прав и мама действительно использует меня, чтобы добиться желаемого, а тут я с такой подлянкой.

– Ну что, собирайся, – отвлек меня от этих мыслей мой партнер.

– Сейчас! – улыбнулась и бросилась к себе, лишь на минутку задержавшись у дверей в мамину комнату, решая, стоит ли войти, но решив сделать это вечером, убежала к себе.

Время шло. Месяца сменялись, мы успешно прошли отборочный тур и уже через неделю улетаем на соревнования. С мамой я помирилась, хотя она и недовольна тем, что я делаю и крайне расстроена моим переездом к Юре. Но, слава богу, слышу я это только на обедах раз в неделю. Тут, увы, они с отцом солидарны, и высказывают все свое недовольство мною вместе.

– Через месяц мы поженимся! – гордо заявил Юрка, выключая проигрыватель – Отец на днях смотрел наш танец, сказал, что все идеально, так что завтра идем подавать заявление в загс.

– Еще бы! – рассмеялась я, оказываясь в его объятиях. – Мы же не играем, а просто показываем все то, что прошли сами. А на тему загса, ты уверен, что хочешь этого?

– Глупышка! Конечно, уверен! Да я без тебя жить не могу!

И накрыл мои губы страстным поцелуем, но я все же успела заметить беспокойство, мелькнувшее в его глазах.

– Что не так? – спросила, чувствуя, как замирает в тревоге сердце. Неужели он не уверен?

Тяжело вздохнул и выпалил на одном дыхании:

– Елена тоже участвует в соревнованиях.

Побледнела. Увы, не только счастье было в моей жизни. Отец, уже не стесняясь, приводил любовницу в дом, при этом давая понять, что она хозяйка. Нам же приходилось все это глотать. Сколько раз я предлагала маме переехать к нам с Юрой, но она отказывалась, заявляя, что не уйдет без боя.

– Ясно…

– Не волнуйся, – нежно погладил по меня щеке мой любимый – Этих судий не купишь. А у нее просто нет шансов. Я даже не знаю, как ей удалось отборочный тур пройти.

– Знаю, что нет шансов, просто противно. Она уже везде и это бесит.

– Мне жаль, – прижал к себе, словно желая защитить и успокоить. Как же я его люблю.

– Забудь. – Отмахнулась от тревоги, возникшей из ниоткуда, и подняла более насущный вопрос – Отец позвал нас на обед и дал понять, что это важно.

– Прости, я не могу. Ты же знаешь, что я взял юных учеников... Тренировка… – отвел взгляд, но я, списав это на чувство вины, улыбнулась:

– Не страшно, я съезжу одна. Встретимся дома?

– Да, – поцеловав в губы на прощание мой избранник.

Обед как всегда был роскошен, но есть мне не хотелось. Все чаще и чаще, еде я предпочитала зеленый чай и не потому, что не хотела, или на диете сидела, а потому что тупо тошнило. К врачу не сходишь, страшно, что с соревнований снимут, вот и терплю. Всего-то недельку осталось!

– И почему же ты ничего не ешь? – начал разговор отец, не скрывая своего презрения, отчего начало тошнить еще больше, но уже по другой причине. – Кухарка очень старалась приготовить обед для «любимой девочки», а та даже не притронулась.

– Мне жаль, отец, но я не голодна, – ответила холодно, чтобы не сорваться, и не наговорить лишнего.

– А, диета… – помолчал, давая понять, что его мнение обо мне упало еще на несколько пунктов – По себе меряешь, боишься, что изменит и сбежит от тебя. Как мне стоило поступить, когда твоя мамка тебя в подоле принесла.

Я непонимающе уставилась на него:

– Господи, о чем ты говоришь! – удивленно воскликнула мать, глядя на мужа, как на безумного.

– А ты думала, я не знал, как вы кувыркались с Соколовым в нашей гостиной! – вилка выпала из моих рук при мысли, что мы с Юрой можем быть братом и сестрой – А потом вдруг оказалось, что я «стану отцом»! Навязала мне его ублюдка, а теперь еще и инцестом занимаетесь! Кстати, мне внуков больных из-за вашей связи ждать, али как?

– Что? Ты совсем с ума сошел? – мать поднялась, облокотившись о стол руками, а я так и осталась сидеть, глядя в никуда, чувствуя, как сердце разрывается на части и вспоминая то, с какой нежностью и уважением мама всегда говорила о Константине – Я никогда не спала с Костей! Все, что между нами было – один поцелуй! О чем, кстати, я тебе сообщила в тот же день! И то, он был пьян и думал, что я его Рита!

– Ну конечно! А лапал он тебя тоже, потому что думал, что ты Рита и дочь у нас брюнетка, потому что он думал, что ты Рита? Я видел вас в гостиной и то, что ты была полуголой, тоже видел!

– Господи, и ты не вмешался? – мама стала белой, как скатерть на столе – Я тогда еле вырвалась, а потом еле доказала ему в стельку пьяному, что я Лиза! После того дня он даже не приходил к нам! Я запретила, не могла его видеть, а ты… Как ты мог! Я же тогда уже беременная ходила!

– От кого интересно? – с ужасом наблюдала, как мама оседает на стул, а отец тем временем спешил ее добить – И если уж он тебя «чуть не изнасиловал», как ты говоришь, чего ты к нему бросилась, стоило кому-то помешать тебе в воплощении твоей заветной мечты сделать ее чемпионом!

Хотелось броситься к маме, но я не могла пошевелиться.

– Ты не понимаешь! Даже представить не можешь, чего мне стоило туда пойти! Он ведь даже не помнил. Был настолько пьян, что просто не помнил, а я жила с этим позором и боялась, что ты узнаешь! Наша дочь талант и золото должно быть ее!

– Наша дочь? – усмехнулся отец. – Да она, скорее его дочь, чем наша! Вся в папочку, такая же брюнеточка с голубыми глазами!

– Знаешь, ты совсем сбрендил в своей ревности. – Мама устало потерла виски, со слезами глядя на отца – Забыл, что я перекрасила волосы? Я же тоже была брюнеткой! А глаза у нее твои, между прочим! Рита твоя дочь, хоть тест на отцовства проводи! А что касается Кости, да у нас был поцелуй когда он чуть не изнасиловал меня, но спать я с ним никогда не спала, храня верность одному уроду!

Дальше я слушать просто не могла. Выскочив из-за стола, я бросилась прочь, куда глаза глядят, и лишь оказавшись возле центра, поняла, что безумно хочу оказаться в объятиях Юры.

Открыла дверь в зал и замерла. Вместо детишек, с которыми он должен был заниматься, там был он и она… Елена… И они целовались. В голове, словно что-то взорвалось. Стало безумно больно, и я прижалась к стене, так как боялась, что упаду.

Юрий же оторвал от себя девушку:

– Ты что твори… – замолчал, увидев меня, и тут же побелел – Рита…

А что дальше, оправдания? Нет, не могу и не хочу это слышать. Разворачиваюсь и бегу прочь. От них всех…. От него! От себя самой и боли, с каждой секундой все сильнее разрывающей мое сердце.

– Рита, это не то, что ты думаешь... – кричал он вслед, пытаясь догнать, но не смог. А я все бежала и бежала, пока не оказалась в парке и, не упав на скамейку, после чего разрыдалась на взрыв.

Люди обходили меня стороной, косясь как на больную, но мне было пофиг. Плохо, очень плохо… Слезы рекой, а перед глазами эта проклятая сцена. Теперь я понимаю отца. И неважно, его я или нет, но я понимаю, что он чувствовал.

– Рита? – удивление в знакомом голосе. – Господи, Рита, что случилось!

Меня кто-то развернул к себе. Отвела волосы в сторону и встретила полный тревоги взгляд подруги:

– Оль, он мне изменяет… Понимаешь? Он изменяет мне, а еще я не дочь своего отца! – рыдая, сообщила я и прижалась к подруге.

Что-то кому-то сказав, она заставила меня встать и куда-то пойти. Когда я оказалась у нее дома, Ольга долго отпаивала меня валерьянкой и ромашковым чаем, а потом дала высказаться.

Наконец, понимая, что просто помешаю ей и ее мужу, а они совсем недавно поженились, я стала собираться.

– И куда ты пойдешь? Только не говори, что домой, я тебя знаю, туда ты не сунешься.

– Не знаю, Оль. В любом случае, вас я обременять не буду.

– Глупости не говори! Остаешься у нас и точка!

Спорить не было сил. Я осталась. И прожила у нее неделю. Юра пытался поговорить, но я выключила телефон, а Ольга не пустила на порог. Ежедневные попытки пройти утомили всех, но мужчина не сдавался, все настойчивее и настойчивее прорываясь ко мне.

На третий день, понимая, что без вещей мне никак, я съездила домой, чтобы собрать самое необходимое. При этом, во время сборов, когда мама попыталась отругать меня, высказала все, что накопилось. И может, тогда я и была в состоянии стресса, и плохо помню, что говорила, но один кусочек я все же запомнила:

– Рита, Господи, что ты говоришь? – воскликнула мать, в ужасе глядя на меня с сумкой в руках.

– А что, разве нет? Ты не выполнила свою мечту и решила, что я ее выполню! Только знаешь что? Я никогда не хотела танцевать! Я мечтала быть обычной девочкой, дружить с другими девчонками, заниматься бесполезным фортепиано, но не танцевать! Знаешь, как я ненавидела танцы в детстве? Тебе не понять! У меня ведь не было своей жизни! Я всю жизнь была твоей игрушкой и позволяла тебе все решать! Но с меня хватит! Не хочу больше…

Ушла без слез, которые лились все эти три дня, а вечером рыдала с новой силой на плече у подруги, прижимая к груди тест на беременность, купленный по пути домой.

– Я не хочу… Понимаешь… Не могу… Этот ребенок…

– Рит, успокойся! Все будет хорошо… Ребенка мы поднимем. Я помогу, подругам надо помогать. Все будет хорошо, – шептала подруга то и дело глядя на мужа, а тот устало тер глаза и сжимал кулаки.

– Переломать бы этому Соколову все кости, – уже поздней ночью, когда они думали, что я сплю, сказал он.

– И что получится? Тебя в тюрьму, Ритка в еще большем отчаянье. Будет винить себя. Еще не дай бог ребенка потеряет. Ее ведь сейчас только малыш удержать может. Неужели не видишь, что она на грани, – ответила подруга.

– Вижу и не могу этого ему простить.

– И не надо. Просто помоги ее защитить, вот и все.

Еще через день, поняв, что поговорить со мной не удаться, Юра передал очередную записку через Олю. В ней, кроме привычной просьбы поговорить и заверений в любви, было сообщение, что завтра в три мы должны вылетать на соревнования. Скомкав листок бумаги, я кинула его в мусорку.

– Ты полетишь? – спросила Ольга, кладя нож на стол и бросая картошку в раковину.

– Нет, – села у стола и взяла лук, который чистила до этого. Все равно плачу, так хоть с пользой.

– Почему?

– Не хочу его видеть.

– А может, стоит им всем назло сделать это? Победить, забрать деньги и использовать их на малыша?

– Но…

Подруга меня прервала:

– Я так понимаю, ты не собираешься брать что-то с Юрия, так пусть он хоть так поможет тебе. А деньги сейчас тебе очень понадобятся. – Увидев мой взгляд, подруга подошла и снова обняла – Я не настаиваю, просто хочу как лучше.

Что тут скажешь, если Ольга оказалась единственным человеком, который любил и заботился обо мне.

– Я подумаю.

– Подумай, – согласилась и снова вернулась к чистке картошки.

Вечером позвонила мать. Я и сама не знаю почему, ответила. Слушая ее мольбы о прощении и заверения, что если я не хочу танцевать то и не надо. Главное, чтобы счастлива была, я приняла свое решение.

– Я не хочу ехать туда одна, – сказала Оле, когда закончила разговор.

– Ты и не поедешь одна. Я буду рядом, – улыбнулась подруга.

Заставила себя улыбнуться в ответ, и вот, я тут стою и смотрю на того, кого ненавижу… Люблю… И не могу простить…

Глава 14

Подруга резко развернула меня к себе, и прижала к стене, глядя прямо в глаза:

– Можешь, и пойдешь! – зашипела она, и я впервые увидела ее такой злой – Не ради себя, так ради ребенка, которого носишь! У тебя нет выбора! Ты должна это сделать. Теперь ты мать, а это не только радость, но и обязанность! Сейчас ты думаешь, что сможешь и так прожить, но не будь дурой, подумай своей головой!

– Оля… – начала я, заикаясь.

– Заткнись и послушай. Я всегда буду рядом и помогу, но через полгода ты родишь и что дальше? Денег нет, а пеленки покупать надо! Ты хоть понимаешь, что на ребенка нужна куча денег, а у меня лишних денег нет, хотя я и намерена тебе помогать, чем смогу. Не хотела тебе говорить пока, но родим мы одновременно! – отмахнулась от моего возражения – Что, работать пойдешь? А дите куда? С собой? А кто тебя такую возьмет с дитем-то? Так что б..ь возьми себя в руки, пожертвуй собой один раз, выйди на эту сцену и станцуй. Получи свой приз, и мы сможем продержаться хотя бы полгода, а дальше придумаем что-нибудь. Не дури, иди..

Она развернула меня к сцене и подтолкнула вперед, а я вдруг осознала, что она права. Мне просто нужны эти деньги и не ради себя или матери, а ради моего малыша. Ему они пригодятся. А я… Я переживу это. Главное научить этого малыша ценить чужие чувства и быть человеком, а уж об этом я позабочусь. Мое дитя никогда не поступит так же как его отец.

Приняв это решение, я сделала шаг вперед.

Оказавшись под лучами софитов, я вдруг осознала, музыка уже на середине, а моя жертва, возможно, напрасна.

Оглядела зал и поймала недовольные взгляды судий. Взглянула на Юрия с мольбой, и он, будто понимая о чем я прошу, посмотрел на жюри, показав жестом просьбу отмотать мелодию на начало.

Смотрю на пятерых людей, сидящих за столами. Хмурятся.

Неужели все зря? – с ужасом пронеслось в голове, и тут возле моих возможных палачей появился Константин.

О чем старший Соколов говорил с судьями, я не знала. Только, чем больше он говорил, тем больше они хмурились. Я уже подумала – все конец. Когда главный подал знак отмотать музыку.

Стала на позицию и, когда раздались первые аккорды, начала свой танец…

Ночь, эта ночь не согреет нас

Впереди пустота и страх

Я уже узнаю эту боль,

Когда умирает любовь

Молодая пара в черном двигалась по сцене. В их движениях чувствуется какое-то отчаянье, а глаза смотрят только друг на друга и кажется, этот контакт не разрывается ни на миг. Каждое их движение, каждый жест направлен только друг на друга, и эти па зачаровывают окружающих.

Тихо плачет моя душа

Вижу я, что ко мне пришла

Ты сегодня в последний раз

Они как магнит и сталь, только понять, кто из них сталь невозможно. То сближаются, то расходятся, но все время рядом, все время стремятся прижаться друг к другу. Какие-то десять сантиметров разделяют тела, и наблюдающие за танцем ловят себя на мысли, «когда же соприкоснутся?»

Ложь, твоя ложь как всегда мила

Она мне опять нужна

Я пытаюсь найти ответ,

Но вопросов давно уже нет

Если приглядеться, то можно увидеть, что по щекам девушки текут слезы, а мужчина плотно сжав губы, и будто специально удерживает ее руку чуть дольше, чем требуется в моменты их сближения.

Тихо плачет моя душа,

Вижу я, что ко мне пришла

Ты сегодня в последний раз

Руки переплетаются и снова расходятся. Глаза в глаза. Движения плавные, а окружающие просто не могу отвести взгляд, и особо чувствительные под влиянием музыки и пары уже сами вытирают слезы.

Знаю, скоро тебя потеряю,

Но сердце не хочет понять,

А мне его трудно унять

Но вот резкое движение и девушка и мужчина в разных частях сцены. Больше нет неразрывно связанных глаз. Теперь движения резки и каждое выражает раздражение, обиду и даже ненависть. Смотря на зрителей, девушка танцует сама, позабыв о партнере. Ее слезы высохли, а сложные движения, которые выполняют оба, сможет повторить не каждый профессионал. У зрителей же остается ощущение какой-то пустоты и одиночества.

От их движений, кажется, словно ни она, ни он больше не желают сближаться, но все же тела... Тела сами, без воли хозяев, стремятся в ту часть сцены, где их вторая половинка. С каждым мигом все ближе и ближе приближаются друг к другу.

Знаю, напрасно себе обещаю,

Что счастье вернется опять

Тебе меня не надо ждать

Танец по кругу с кружением вокруг своей оси и, наконец, прыжок, и она оказывается в его объятиях. Заминка. В эти несколько тактов ни один из них не шевелится, у зрителей же перехватило дыхание, а затем… Затем он тянет ее на себя. Ее спина прогибается, и кончик ее хвоста касается пола. Нога девушки обхватывает парня, и они кружатся на месте, при этом их губы почти встретились, и так несколько тактов. Она вырывается и снова противостояние.

Магнит и сталь… Нет больше никого… Только они и кружени, то соприкасаясь, а то отталкивая друг друга, пока не стихают последний такт, а на сцене не остаются двое, лежащих на полу в позе сердца… разбитого сердца.

В зале тишина. Никто не шевелится и, кажется, даже не дышит. Прошла минута, и кто-то зааплодировал. К нему присоединились другие. И вот уже весь зал, включая и судей, аплодируют стоят, а мужчина помогает подняться своей партнерше. Сомнений не остается. Победитель выбран. Осталось понять, кто же будет вторым и третьим.

Я стояла рядом с Юрием и жалела, что это наше первое и последнее выступление. Я не могу этого описать. На эти три минуты я забыла о своих проблемах, остались только мы двое. Движения и все то, что я к нему чувствую. Почему-то даже легче стало. А еще захотелось оказаться в его объятиях. Нет, не на сцене, а где-нибудь в уединенном месте, где нам никто не сможет помешать.

Я готова простить ему все, готова выслушать и понять… Разве так можно?

Сумасшедшая!

Судьи выставляют оценки. Десятка за десяткой, пока не наступает очередь судьи Кларка, которого ненавидят все танцоры. Его называют пятерочником, и он об этом знает. А все потому, что самая высшая оценка, которую он ставил танцором за двадцать лет, была пять балов из десяти. Более того, после танца пара получает список ошибок, из-за которых был снижен бал, и пощады он не делает.

Вот судья потрогал привычный набор дощечек с балами, говорят вторую половину десятки он отодвигает, еще когда садиться за стол, и даже велит не класть их, но организаторы все равно каждый раз добавляют их.

Жду свою пятерку. Ниже нам нельзя, иначе проиграем. А он… Он тянет. К моему удивлению мужчина резко отодвигает пять привычных дощечек и достает те, к которым даже не прикасался ни разу толком. Еще пауза… В его руках две дощечки. Какие не вижу, а потом рука поднимается и я вижу десятку.

Не верю. Невозможно чтобы он поставил десятку. Быть не может.

Кажется, в шоке все, и вдруг радостные крики, а я от счастья бросаюсь на шею Юрию.

Наши лица в миллиметре друг от друга. Я тянусь к нему губами, желая получить поцелуй, и вдруг сцена его и Елены перед глазами.

Дура! Что ж ты делаешь?

Вырываюсь из его объятий и покидаю сцену, а там меня чуть не столкнула та, кто будто рождена, чтобы портить мне жизнь.

– Юрочка, любимый, ты был просто великолепен! – Лена повисла на моем партнере.

Видеть этого я уже не могу, силы на пределе, сейчас разревусь в голос, поэтому бросаюсь прочь в свою гримерку, с кем-то столкнувшись на пороге и так и не узнав с кем. Какая к черту разница.

Чем закончилась их встреча, я узнала из уст Оли.

– Я за этот год привыкла, что твой Юра воспитанный и нежный кавалер, а тут…

…Он оттолкнул ее так, что она отлетела к стене. Кулаки сжаты и, кажется, вот сейчас ударит.

– Ты меня достала! Сколько можно? Чего ты не поняла? Я тебе еще полгода назад, когда ты начала меня преследовать, сказал – между нами никогда и ничего не будет! Ты можешь лишить меня ее, но к такой ш…е, как ты, я никогда не прибегу.

– Но, Юрочка…! – потирая плечо, со слезами на глазах, попыталась что-то сказать девушка.

– Заткнись! Ты думаешь, я не знаю, зачем ты это делаешь? Я прекрасно осведомлен о вашем договоре с Петровым. Историю своей матери помню и сделаю все, чтобы она не повторилась! Убирайся дрянь, пока еще живая и радуйся, что убивать тебя не стану. Мне еще надо объяснить своей будущей жене, что это все твоя игра, чтобы нас разлучить!

Он развернулся, чтобы уйти и замер.

– … Откуда взялся твой отец, я не видела, но Юрка его урыл за тебя…

– А вот и твой хахаль? Заберите вашу ш…у, она у меня уже в печенке сидит. Из-за нее и у меня и у вашей дочери одни проблемы. – Он уже дошел до двери, когда вдруг остановился и буднично сказал – Кстати, думаю, вам стоит знать, что Еленин отец отказался спонсировать дочь, из-за ее бездарности. Девчонка нашла выход, богатенького вас, готового на все, ради нее. Как она сама говорила «У него даже не встает, зато деньги есть, а сыграть ангелочка для него легко. А любить я буду другого, молодого и красивого, например, тебя». Так что, если не хотите быть дураком, бегите от нее, пока не поздно.

Ничего больше не говоря, Юрий покинул коридор, где проходила эта безобразная сцена, и направился в сторону моей гримерки. Только всего этого я тогда не знала. В тот момент у меня состоялся не менее интересный разговор.

Я как раз пыталась подавить рыдания, когда раздался стук в дверь. Думая, что это Оля, открыла и замерла.

– Здравствуй, девочка, пустишь? – спросил Константин, выглядя при этом каким-то растерянным и усталым.

Сглотнув, сделала шаг в сторону. Не впустить его я не смогла.

Вошел, огляделся и снова уставился на меня. Долгое молчание, и вдруг вопрос, которого я никак не ожидала.

– Ты ведь знаешь, мою с матерью Юрия историю?

– Знаю, – не стала отрицать, сложив руки на груди и решив, что мои заплаканные глаза выдают меня с головой, так зачем прятать слезы.

– Тогда ты знаешь, чем она кончилась? – прислонился к стене старик.

– Да.

– Тренер Елены – Петров, – снова фраза невпопад, но она заставила меня замереть.

– Но Юра, он ….

– Рита застала меня примерно в той же ситуации. – Перебил меня мужчина – Двадцать лет прошло, а история повторяется. Все в этой жизни имеет свойство повторяться.

Я в шоке уставилась на мужчину. Неужели… Перед глазами возникла та сцена, а в ушах зазвучали слова парня прежде чем он меня увидел:

– Ты что твори…

Он не ожидал этого поцелуя. Возможно ли, что это… Надежда зародилась в душе, а вместе с ней и чувство вины.

Нет, рано, надо сначала убедиться…

– Но почему она… Дети… Занятие, – попыталась внести ясность, и заполнить пустоту в мозаике того дня.

– Занятие с детьми было, могу даже запись показать. – Снова прервал меня мужчина – Что же касается ее, то тебе лучше спросить у него. Мне кажется, он сам тебе расскажет, только спрашивай без обиды, а с открытым сердцем. Он заслуживает, чтобы его выслушали, поверь мне.

Улыбнулся, погладил по щеке и направился к выходу.

– Константин, а можно вопрос не относящийся к Юрию? – решив расставить все точки над «i» и в маминой истории, спросила я.

– Давай, – замер не оглядываясь.

– Вы спали с моей матерью? – сердце замерло, и я поняла, что просто боюсь услышать ответ.

Резко обернулся и уставился на меня проницательным взглядом. Я уже думала, он не ответит, когда Константин произнес:

– Никогда, хотя был случай… Она сказала – я ее чуть не изнасиловал. Из-за этого наша дружба распалась, о чем я очень жалею, но, увы, я этого не помню.

Облегчение затопило меня. Я верю матери. Очень жаль, что мой отец нет.

– Спасибо, – вложив в голос всю свою благодарность, произнесла я.

– Не за что, – улыбнулся мужчина и ушел.

Я же осталась стоять и ждать. Не сомневаясь, что скоро придет и его сын. И минуты не прошло, как раздался стук в дверь.

Открыла и встретилась с таким любимым взглядом, полным нежности и тоски:

– Нам надо поговорить, – начал и тут же замолчал под моим внимательным взглядом.

– Знаю, – кивнула, отступив в сторону, чтобы его пропустить.

Ноги дрожат, поэтому, прикрыв дверь, прижимаюсь к ней, чтобы не упасть, а он замер глядя на меня.

– Я не спал с ней. – Начал он и будто боясь, что я его прерву, Юрий продолжил – Тот поцелуй… Черт, я хотел приехать к тебе, зная как ты тяжело переносишь эти обеды с родителем. Отпустил детей пораньше, а тут она… Попытался выпроводить. Достала, честное слово! Полгода прохода не давала. Я тебе не говорил, потому что знаю, как остро ты реагируешь на нее… Короче, начал выпроваживать, а она возьми да поцелуй меня. С трудом оторвал девицу от себя, решив высказать все, что накопилось, а тут ты… Я не изменял тебе и никогда не изменю, умоляю, поверь мне!

Молчу, глядя на него.

– Рит, я люблю тебя…

Пригляделась к нему, и сердце дрогнуло. Мне показалось, что он потерял надежду, а еще я с ужасом заметила влагу в его глазах.

– До твоего появления мой мир был пуст. Дни сменяли друг друга, но я этого не замечал, стараясь заполнить их большим количеством событий и не думать о той, кого потерял, а потом пришла ты… И все изменилось. Ты моя жизнь и без тебя мое сердце разобьется так же, как та фигура, которую мы изобразили в конце танца. Умоляю, поверь и не бросай меня.

Мое сердце поет от счастья. Я верю ему. Люблю его и хочу быть с ним, но сначала надо взять себя в руки, иначе боюсь упаду в обморок от избытка чувств.

Он же, так и не дождавшись ответа, отвернулся. Поняв, что лишила его надежды, я подхожу и прижимаюсь к его спине.

– Я тоже тебя люблю, но если ты еще хоть раз, хоть что-то скроешь от меня, или не дай бог,я снова увижу тебя в такой ситуации, я кого-нибудь убью.

– Прости… – обернулся, прижав меня к себе. – Больше никаких тайн и недоговоренностей.

– Простила, – улыбнулась я.

Его руки отпускают меня. Но удивиться я не успеваю. Через миг он обхватывает ими мое лицо, будто изучая заново. Я жду,что будет дальше, но он не спешит, поглаживая кожу.

– Ты похудела.

– Плохо ела, – отвечая, извернувшись, поцеловав его ладонь.

– Ничего, я тебя снова откормлю, и больше никогда не заставлю так страдать.

– Может, мы уже оставим извинения, и ты меня поцелуешь? – мое терпение кончилось. Да и желание, оставшееся после танца, все так же бушует в крови.

– Поцелую, – согласившись, наклоняется и накрывает мои губы своими.

Целуя его в ответ, я медленно отступаю, пока не упираюсь спиной в дверь. Затем мои руки ползут вниз и расстегивают его ширинку.

– Рита, ты что… – с трудом отрывается от моих губ, но моя руки стягивающие штаны, отвечают за меня. – Любимая, не тут… Не так…

– Тут и сейчас! – говорю и снова накрываю его губы своими.

И он сдается.

Пожалуй, этот раз войдет в десятку лучших наших занятий любовью. Когда все закончилось, мы стоим, прижавшись к двери, потому что ноги не держат.

– А ведь я не предохранялс, – устало шепчет мой мужчина.

– И что? – удивленно и непонимающе смотрю на него.

– А то, что возможно наше примирение подарит нам маленькую красивую девочку, похожую на тебя.

– Я хочу сына. – Зевнула, прижавшись к нему, и он перенес меня на диван у окна. – А вообще, ты уже опоздал. Боюсь, отцом ты станешь раньше, чем планируешь.