Текст книги "Танец чувств (СИ)"

Автор книги: Белый Ирис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Чтобы изменить документ по умолчанию, отредактируйте файл «blank.fb2» вручную.

Ирис Белый
Танец чувств

Пролог

Я иду по коридору. Холодно и одежда не спасает. Считается, что мы в танце отогреемся. Так обычно и бывает, только меня уже не отогреть.

Подхожу к выходу. Звучит музыка, пара номер девять заканчивает выступление. Движения отточенные и красивые. Ее спинка прогибается как надо, а его руки всегда успевают поддержать партнершу и сделать нужное движение. И таких тут двадцать пар и наша среди них.

Вот он, чемпионат мира по танцам, ты счастлива? Нет. А жаль. Еще тринадцать месяцев назад я и не думала, что попаду сюда и уж тем более, что буду танцевать с четырехкратным чемпионом, но это случилось и не только это. А если и мечтала, думала что буду нервничать, а нет, мне просто уже все равно – ошибусь ну и ладно. Благодаря ему я потеряла веру в людей, потом узнала, что такое измена, и вот сейчас у меня остались только ненависть к танцам и разбитое сердце, а еще...

Музыка смолкает, слышатся аплодисменты, пара покидает сцену, а диктор называет следующую пару.

– Пара номер семь. Маргарита Иванова и Юрий Соколов.

Звучит такая знакомая и родная музыка. «Знаю» – Руссо. Когда-то эту песню я обожала и даже сама ее предложила, когда выбирали под что нам танцевать, а теперь не могу ее слышать. Она вызывает слезы и ненависть.

Эта песня стала символом горечи, боли, желания и одиночества. Хотя я и раньше была одинока, но все же не так как сейчас. Сейчас мое сердце разбито, а все что осталось это моя тайна, которую я буду хранить и лелеять. Вижу Юрия, он выходит на сцену и вопросительно смотрит в мою сторону.

Я знаю что он думает – я решила сорвать выступление, но я просто не могу пошевелиться. Нет сил и желания. И это не паника, а простое отчаянье, ведь после этого выступления я его больше не увижу.

А казалось, все так хорошо начиналось...

Глава 1

13 месяцами ранее

– Ну сколько можно? Вы вообще двигаться собираетесь? – Кричит на нас Павел Петрович. У нас чемпионат через месяц, он волнуется. Нас на него трое попало, вот и гоняет до посинения.

Морщусь, стараясь сосредоточиться на движениях. Плохо получается, не люблю, когда орут рядом, мешают сосредоточиться на музыке, но у него работа такая, вот и приходится терпеть. Поворот, голова повернулась налево, чуть изогнула спину.

– Лимонова! Да что такое! – звук шлепка. Я даже и не смотрю, за что ей досталось. У меня Jete entrelace и мне не до этого.

Выполняю движение и снова выгибаю спину.

– Иванова! Да сколько же можно! Спина должна быть ниже! – голос учителя рядом, а руки уже прогибают спину сильнее. Больно! Но терплю.

– Простите, Павел Петрович. – извиняюсь виновато опустив голову

– Продолжай работать и отработай, наконец, спину.– уже более спокойно говорит он и тут же – Елена, бери пример с Риты! Почему у тебя движения расхлебанные?

Минут через пять, я как раз делала Арабеск, когда пробегающая мимо Ленка толкнула меня, и я упала.

– Рита! Ты как собираешься выступать, если равновесие держать не можешь? – взревел учитель.

– Простите, Павел Петрович. – говорю спокойно, а сама с ненавистью смотрю на Ленку. Мы не ладим с первого дня знакомства. И постоянно конфликтуем, вот и сегодня она отомстила за похвалу в мой адрес. Только ему этого не скажешь. Он не поймет. Только рассердится. Встаю и начинаю все заново. Стараясь не обращать внимание на ноющую руку, которую ударила, спасая при падении ногу..

Через тридцать минут, доведя до слез Юльку Лимонову, он нас отпустил со словами.

– Ну что я могу сказать, шанс тут есть только у Ивановой. И то, если спину прогибать начнет. Вы меня разочаровываете девочки.

Как и всегда в раздевалке тишина. Я не лажу с Леной, а Юля слишком расстроена, чтобы сейчас разговаривать. В какой-то момент я понимаю, что забыла резинку в спортзале и иду туда. Раздевалка, в центре где я занимаюсь, находится отдельно от зала, поэтому считается, что ученикам незачем возвращаться в зал.

Зал никогда не запирается. Ведь в любой момент может прийти учитель с группой. Да и что там воровать, зеркала что ли? Рядом с залом находится кабинет Павла или как его называют среди учеников изверга. У учителя открыта дверь, но меня это мало волнует, я открываю дверь в зал, захожу и беру любимую резинку, которую сняла вначале занятия. Потом иду назад и вдруг слышу голоса.

– Так что получается, ты на Шмелеву ставишь? – голос зам директора центра.

– Да! – голос учителя. – А на кого ты предлагаешь ставить?

– А Иванова? У нее же талант!

– И что с того что талант? В нашей жизни все решают деньги. А папашка Ивановой отказался спонсировать дочь. А Шмелев свою балует и лелеет, с ним выгодно работать. Не то, что с этой…

– А зачем тогда говоришь, что она лучшая в группе? Зачем стравливаешь девочек? Ты же знаешь что Ленка Ритку в могиле видит и делает все чтобы той отомстить за твои слова.

– Так мне же надо чтобы Лена работала. Вот Иванова тут для этого и служит. А так если место пятое получит и то праздник будет. Большего она не заслуживает.

Я попятилась. А я-то наивная думала…

– Эх, зря ты... Такой талант зарываешь…

Дальше я не слышала, мчась прочь из здания. Хорошо, что я все уже забрала и не надо в раздевалку возвращаться.

Выбегаю на улицу. Хочется плакать. «Другого она не заслуживает!» – слова звучат в голове. Пятнадцать лет тренировок и лишений и все для того чтобы услышать это? Хочется плакать, но не здесь. Я никогда не плачу, тем более прилюдно.

Хватаю велик и сажусь не него. Взгляд сам падает на красивую и дорогую машину Ленки.

«Вот Шмелев свою балует и лелеет, а этот» – мой папик отказался купить мне машину. Ну конечно, его любовницам машина нужнее. Ненависть охватывает меня. И я нажимаю на педали еду в сторону дома.

Он меня использует. Я собачка, которая тявкает при необходимости. Ненавижу танцы! Не буду больше танцевать, не хочу! Господи как же хочется плакать, но надо сначала добраться до комнаты.

Именно с такими мыслями я ехала следующие тридцать минут до дома. Но вот охранник пропускает меня за ворота, и я стою перед дверьми знакомого коттеджа. В детстве я считала, что он самый красивый, а теперь испытываю отвращение к этой золотой клетке.

Ноги болят, но это всегда так. Вхожу в дом и стараюсь неслышно попасть в свою комнату. Но не тут-то было.

– Рита, зайди ко мне! – слышится материнский голос.

Только не сейчас!

– Мам, я устала. Можно вечером? – молю я, не двигаясь с места.

– Я сказала, зайди ко мне! – повышает мама голос.

Тяжело вздохнув, иду к ней.

– Рит, сегодня звонила твоя крестная. Спрашивала, когда у тебя чемпионат, хочет приехать насладится твоим танцем.

Крестная Маргарита, в честь которой меня назвали, живет в другой стране, но мы с ней очень близки и она всегда меня понимала. И как теперь им сказать.

– Мам, чемпионата не будет.

– Это как? Отменили? – удивилась мама, внимательно глядя на меня – Или тебя отстранили от участия?

– Мам, я сама не буду участвовать.

– Что значит не будешь? Рита, в чем дело? А ну-ка рассказывай. Немедленно!

В голосе мамы раздражение и недовольство. Она всегда мечтала, чтобы я стала лучшей и вот, я не оправдала ее ожиданий. Встречаюсь с ней взглядом и понимаю, что придется ей все рассказать. Но как?

– Это все из-за денег. Мне никогда не добиться чего я хочу… – вдруг полились слова в вперемешку со слезами. Я рассказала ей все о том разговоре и о своих мыслях. Мама слушала молча, а потом вдруг начала ходить по комнате ломая руки.

– Как же я его ненавижу! Мне жизнь испортил, теперь за тебя взялся! Ну уж нет, так просто он не выиграет. И твой Петровский свое еще получит! Сначала Ритку в могилу свел, а теперь мою дочь решил! Нет, так не пойдет! Он еще узнает, как связываться со мной и зарывать талант моей дочери! Иди к себе, мне надо кое-кому позвонить.

Уходя, я слышала, как мама себе под нос шипела.

– Он свое получит, узнает, как обижать мою дочь.

Через час мама уехала неведомо куда, а вернулась когда я уже ложилась спать и почти сразу поднялась ко мне.

– Ты меняешь тренера! Но сначала вы отомстите этому уроду! Завтра после тренировки ты должна приехать в Соколовский центр. Тобой займется сам Соколов.

Соколов? Это тот, который получил семь золотых медалей, а потом перестал участвовать из-за смерти жены? Чей сын уже в свои двадцать пять имеет четыре золотых по парным танцам? Да к нему прорваться невозможно, а еще и…

– Но ведь Соколов это же первый конкурент Петровского? – удивилась я.

– Вот и будет знать, как талантами разбрасываться. Соколов быстро из тебя чемпиона сделает. А Петров еще будет локти кусать. А теперь спи, тебе завтра надо быть во всей красе.

– Но, мама, это же нечестно и даже аморально так поступать! – запротестовала я.

– Нечестно! А твой дар зарывать честно? – закричала на меня мать, а потом присев и обняв меня попросила – Милая, сходи. Может там действительно твой шанс. И отомстишь заодно. Он ведь так мало от тебя просит.

– Что именно? – поинтересовалась я напрягаясь.

– Солнышко! – Лиза Никитышна, так звали мою маму, убрала прядку моих волос, а потом, улыбнувшись ответила – Просто когда ты победишь, ты скажешь всем, что победила благодаря стараниям твоего нового тренера и назовешь фамилию Соколова, а потом ты будешь заниматься только с ним. Благо ваш контракт с Петровским заканчивается в день чемпионата, и вы не успели заключить новый.

Мам, но я не могу так поступить. Это не нормально!

– Рита, прекрати! Я слишком много сил сегодня убила, чтобы найти тебе тренера. Не разочаровывай меня!

Наши взгляды встретились, и я увидела мольбу в глазах матери. Я не могла ей отказать. Она столько сделала для меня.

– Хорошо, мам, я схожу и попробую, но ничего не обещаю.

– Вот и умница. А теперь спи! – мама радостно поцеловала меня в лоб и исчезла, а я еще долго не могла уснуть, гадая, что ждет меня дальше.

Глава 2

Суббота. День как день. В институте нет занятий, а вот тренировки никто не отменял. Мой день начинается как всегда. Сначала пробежка, потом обезжиренный йогурт, яблоко и хлопья с молоком.

– Ты помнишь куда ты сегодня должна пойти? – спросила меня мама, только вставшая, в то время как я уже доедаю хлопья и поглядываю на часы, чтобы не опоздать к Петровскому.

– Помню, мам! – кивнула я ей и добавила – Хоть мне это и не нравится, но я туда схожу.

– Вот и умница! – накладывая себе яичницу, улыбнулась мама. На миг загляделась на эту тарелку, а потом быстро подскочила, вспомнив, что мне пора.

– Ладно, мне пора.

– Удачи, солнышко!

И вот снова музыка в наушниках и привычный крик учителя перекрывающий ее. Только теперь это казалось таким наигранным и противным.

– Иванова! Спина!

Киваю головой, склоняюсь ниже и продолжаю танец. Так и хочется сказать ему в лицо:

– А вам какое дело как низко я склонилась? Я же больше пятого места и не заслуживаю!

Но я молчу, продолжаю танцевать, чувствуя на себе ненавидящий взгляд Ленки и равнодушный учителя. Хочется быстрее уйти отсюда. Мне здесь не нравится, тут я задыхаюсь, прямо как в детстве, когда мама меня привела в первый мой зал. Тогда я не хотела танцевать, мне хотелось играть на фортепиано, но мама была неумолима, и постепенно я втянулась. Музыка, как и раньше, была значимой частью моей жизни, а тело стало инструментом призванным подчеркнуть ее красоту.

– Ладно, хватит на сегодня! – что это с ним, на пятнадцать минут раньше отпустил? – Вы все молодцы, так держать.

Стало не по себе. Чтобы этот похвалил. Да быть такого не может, но коли все, значит можно убраться отсюда.

– Рита, постарайся все же отработать спину, ладно.

– Хорошо, Павел Петрович! – киваю, выбегая из зала.

Переодеваться я не стала. Все равно через полчаса опять танцевать. Накинула куртку и выскочила из центра.

Пока ехала думала, а надо ли мне это? Зачем мне сталкиваться с этим Петровским? Может лучше уйти всем назло? Ведь никто из них не думает, а чего хочу я.

Этими же вопросами я мучилась стоя перед дверьми здания Центра Соколовых. Как же мне хотелось уйти, но мамин взгляд снова терзал меня, и я не могла ее подвезти.

– Здравствуйте! Я Маргарита Иванова. Мне назначено прослушивание у Соколова.

Молодая девушка сидевшая в приемной взглянула на меня как-то с неприязнью и сказала:

– Добрый день, вам в третий зал справой стороны. Юрий Константинович вас уже ждет.

Удивленно я уставилась на нее. Юрий Константинович? Сын?

– Подождите! Мне сказали, что я должна встретиться с Константином Ивановичем, а вы говорите…

– Девушка, у меня четкое указание, когда вы появитесь направить вас к Юрию я это и делаю. Хотите идите, хотите нет – ваше дело! – прорвалась злость девушки.

Пожав плечами и немного постояв, я направилась к нужному залу, но едва коснулась ручки двери, как снова появился страх и желание уйти отсюда. И снова мамины грустные глаза мешали и я, постучав, открыла дверь.

В зале было тихо, и только одинокая фигура отрабатывала движения. Из того что я знала о Юрии следовало что ему двадцать пять. Он бабник, но женщины в каждом городе не мешает ему быть чемпионом. Его карьера, как и моя, началась в обычной музыкальной школе. Потом он перешел в цент отца и стал учится у него. Целеустремленный, трудолюбивый, очень красивый. Почти каждая девушка мечтала хотя бы увидеть его, а тренироваться под его началом кажется совсем уж несбыточной мечтой и вот я тут. Стою и смотрю, как он танцует.

Он не заметил моего появления, поэтому я могу безнаказанно понаблюдать за ним, что я и делаю. Его глаза закрыты, весь сосредоточен на музыке, медленно выполняет движения, которые явно должны быть парными. Каждое движение плавное и настолько красивое, что у меня захватывает дух, но вот музыка, в плеере судя по всему, стихла и он открывает глаза.

Наши взгляды встречаются

– И как, налюбовалась? – интересуется он с легкой усмешкой.

Я смутилась, не ожидая такого.

– Я стучала, но вы не услышали.

– Как тебе повезло! Зато увидела запретное, не так ли.

Во мне начал закипать гнев, пожалуй впервые всегда спокойная и уравновешенная я испытывала это чувство. Но я только кивнула и сбросила сумку на скамью у стены, стараясь не смотреть на него и взять себя в руки.

– Ты у нас стеснительная? А как предавать учителя значит нормально все?

Ладно, он позволяет себе говорить на «ты» почему я должна поступать иначе? – Зло продумала я.

– Вы сами установили такие условие, а мое желание тут не учитывается. – ответила я спокойно и встретилась с ним взглядом.

На миг в его взгляде появилось что-то похожее на заинтересованность, но тут же пропало.

– Ты все условия знаешь?

– Я побеждаю и остаюсь заниматься у вас в обмен на то, что говорю, что моя победа твоя я так понимаю заслуга.

– В точку! – снова этот заинтригованный взгляд. – Ты музыку принесла?

– Да. – бросаю ему флешку с мелодией. Легко ловит и идет к музыкальному центру.

– Сначала послушаем что ты мне принесла, потом посмотрим, как ты танцуешь и если ты будешь достойна, станешь моей ученицей.

– А если нет?

– А сама не догадываешься? – усмехнулся он, загружая в систему музыку.

Музыка зазвучала, отражаясь от стен. Красивая, мелодичная она будто живой поток неслась по залу и вот уже последние аккорды, и звук затихает, а вместе с ней и ощущение возвышенности так не свойственной людям.

– Интересный выбор. – его голос звучал как-то странно, хрипло и еле слышно, а сам он давно отвернулся. – Почему именно эта песня?

– Мне понравилось, как она звучит. А Павел…

– Никогда не произноси его имени в этом здании! – он резко повернулся ко мне. В глазах ярость и ненависть и я от страха даже отступила.

– Хорошо, извини. Учитель не возражал! – закончила я, не зная как реагировать на такую вспышку.

– Прости. Этого больше не повториться. Давай посмотрим на твои движения.

Я только кивнула и вот уже снова звучат первые переливы мелодии и я делаю первые шаги.

Когда ты только начинаешь учить мелодию, работает мозг, напоминая какое следующее движение, но постепенно, постепенно подключается автоматическая реакция на звук. Вот и у меня мелодия звучит, а тело само выстраивает последовательность, готовя переход к следующему движению заранее. Движение ногой… поворот… легкое плавное приседание и тут же резкий разворот, потом прогибается спина и снова разворот. Я была вся в музыке, позабыв о нем. Теперь была только я и переливы песни и больше никого. И вот уже звучат последние аккорды и тишина.

Я замираю, а в теле все еще звучит мелодия, требуя продолжения, но его голос врывается в мой мир разрушая волшебство.

– Неплохо. Очень даже неплохо. Но если ты так прогнешь спину и во время выступления ты сразу потеряешь все балы.

– А учитель требует еще ниже. – открыв глаза и глядя на него, признаюсь я.

– Мы оба знаем, чего хочет твой учитель, так что давай не будем его слушать и воспринимать! – он подошел вплотную и прикоснулся к моей спине. – Я покажу тебе насколько надо прогибаться.

Но меня его слова в этот момент мало волновали. В этот миг я была сосредоточена на незнакомом ощущении родства и тепла его рук.

Что это? Почему? Такого я раньше не испытывала. Его прикосновения будили ранее мною не испытываемые желания и это пугало.

– Эй, расслабься, я тебя пока убивать не собираюсь! – ворвался в сумбур моих мыслей его язвительный голос.

– А я и не напряжена. – с вызовом ответила я, заставляя себя расслабиться и чувствуя как он прогибает меня как надо.

– Вот так! – а ведь раньше я так и делала. А Петровский сказал… Хотя какая разница, что он сказал. – Я бы кое-что еще изменил, но так в принципе ты готова.

– Что именно? – заинтересовалась я.

– Показать? – я кивнула головой. – Хорошо давай поработаем.

Следующий час пролетел незаметно. И в результате кое-чем оказалось достаточно значительная часть танца. Но зато я вдруг поняла, что с новыми упражнениями чувствую музыку еще лучше.

– Все, на сегодня хватит. Ты устала, да и мне пора.

Я только кивнула, идя к своей сумке и делая глоток воды.

– Завтра я жду тебя в час.

– Завтра же воскресенье? – удивленно уставилась на него.

– И что из этого? У тебя месяц чтобы выучить новые движения, при этом на глазах этого гада ты должна показывать старые.

Я внимательно посмотрела на него и не выдержав спросила:

– Почему ты его так ненавидишь?

– Это не имеет значение. – огрызнулся он.

– Имеет! Это же мне лгать и извиваться как ужу на сковороде. Так что или ты рассказываешь или считай что сегодня ты потратил время зря.

Его глаза зажглись гневом, а потом он чертыхнулся.

– Он испортил жизнь близкого мне человека. Этого достаточно?

– Нет! – покачала я головой. – Детали.

– Черт, да какая тебе разница! – пожимаю плечами и, беря сумку, направляюсь к выходу. Я чувствую его гневный взгляд, а потом когда он понял, что я не шучу, появилось что-то еще. Что-то похожее на отчаянье – Я хочу мести за маму. Она танцевала в паре с отцом, но однажды Петровский решил рассорить дуэт. Он распространил слух, что папа ей изменяет и даже заставил девицу его поцеловать, а мама это увидела. Сначала был скандал. Папа пытался оправдаться, но не смог. Потом мама назло загуляла, папа поймал и они развелись. А после всего этого ей сообщили, что все это было обманом и, получается, она предала отца. Она не выдержала и оставив прощальное письмо покончила с собой. Вот я и решил уничтожить его за нее.

Я стояла и в ужасе осознавала, что если я останусь, то стану игрушкой в руках мстителя, который при необходимости и меня не пощадит. При этом я уже чувствовала себя грязной.

– И ты считаешь, что имеешь право на месть? – спросила я, боясь услышать ответ.

– Он убил мою мать!

– Она сама себя убила! – резко повернулась к нему. – Я не могу! Понимаешь, это грязь! И я не хочу в ней мараться.

– Как хочешь! – равнодушно пожал плечами. – Только не забывай, я единственный твой шанс чего-то добиться. А в нашем мире не всегда можно честно пробиться. Я предлагаю тебе честный путь. Тебе просто надо сказать правду и все! В отличие от него я никого не подкупаю, а просто прошу тебя быть честной! Ведь ты и сама уже поняла, что он делает все, чтобы ты проиграла!

Он даже не понял, о чем я говорю. Что бы я не сказала – это все равно будет ложью, а я не знаю, как ему это объяснить.

– Прости. Мне пора. До свидания.

– Если передумаешь, я жду тебя завтра в час.

Вышла из зала и быстро покинула центр. Мне было горько и противно. Хотелось плакать и биться головой о стену, но впереди меня ждал еще один разговор. Оставалось надеяться мама на маникюре и у меня будет хотя бы час, чтобы прийти в себя.

Мамы действительно не было. Воспользовавшись этим, я приняла душ и упала в постель, провалившись в тяжелый сон. Проснулась я от скрипа двери. Нежные материнские руки коснулись плеча.

– Рит, ты спишь?

– Уже нет, мам. – понимая, что она чувствует, что я проснулась, ответила я. И как ей всегда удается знать, когда я не сплю.

– Ты ходила к Соколову?

– А ты знала, что со мной будет заниматься Юрий? – вопросом на вопрос ответила я.

– О, Юрочка? Это же хорошо, он очень талантливый мальчик. Тебе повезло.

– Мам, я не буду ходить туда.

– Это почему? – напряглась она.

– Я не могу так поступить. Не хочу быть игрушкой в их руках. Не хочу лгать! – Я почти плакала в отчаянье.

– Но ты не солжешь!

– Мам, неужели ты тоже не понимаешь? Что бы я не сказала все равно это будет ложью!

– А иначе в этом мире никак!

Я не могла поверить, что это говорит моя мама.

– Рита, рано или поздно каждый из нас оказывается перед таким выбором. И каждый принимает свое решение. Вопрос в том, какое решение примешь ты. Подумай хорошенько и не делай глупостей.

– Мам, ты хоть знаешь, почему он это делает?

– Она была замечательным человеком. Добрая, нежная и очень красивая. А как она танцевала! – у меня на глазах лицо мамы помолодело лет на десять. – Тогда я ей завидовала, а сейчас жалею, что не оказалась рядом, когда была нужна.

– Что?

– Я знала Риту Соколову. Мы были подругами. И честно говоря, ты названа в ее честь!

Такого я точно не ожидала.

– Мама, но вы всегда говорили…

– Рит, когда пришло время тебя крестить, муж не захотел подождать пару дней правила! Рита как раз была в поездке на выступлении, вот я и взяла тебе имя Маргарита в честь нее и позволила твоей крестной стать сестре мужа. Он всегда считал, что названа ты в честь его сестрицы, а я не спорила, не хотела напрягать и так напряженную атмосферу. А через год ее не стало. Юрке тогда едва шесть исполнилось. Бедный мальчик это ему всю жизнь перевернуло. В первое время я боялась, что Костя не выдержит и что-то с собой сделает, оставив сына сиротой, но потом вроде все успокоилось, а семьи разошлись из-за глупой ссоры. Поэтому, доченька, я тебя прошу, не ради себя, так ради меня не отказывайся от своего шанса. Ты же знаешь, что если не встанешь на ноги сейчас, потом будет поздно. Чемпионский титул даст тебе возможности, не упусти свой шанс!

– Но мама…!– Она закрыла мне рот ладонью.

– Не спорь! Просто подумай хорошенько! Ты потратила на это пятнадцать лет и вот твоя возможность! Неужели все твои лишения зря? Всегда можно пойти иной дорогой. Подумай хорошенько! И сделай так, как позволит твоя совесть. Но не смей отказываться от этого! Я отказалась и смотри, что из этого вышло! У меня ничего нет! НИЧЕГО! Все что у меня есть это ты! И я тебе желаю добра. Не отказывайся, умоляю!

Она встала и ушла. Но я успела заметить отчаянье и боль в ее глазах и остаток ночи, ворочаясь с боку на бок, пыталась понять, что же мне делать дальше.