Текст книги "На всю оставшуюся жизнь (СИ)"

Автор книги: Bazhyk

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Переоделся он очень быстро, одолженную мантию сложил неаккуратно, но все же сложил, мрачно глянул на свою невольную няньку и ломанулся к выходу.

– Драко! – выкрикнула Гермиона, совершенно не готовая его отпустить.

– Ну что еще?

Девушка покачала головой, слегка сбитая с толку собственным порывом. Потом неловко улыбнулась и сказала правду:

– Я буду скучать.

На лице Малфоя отразилось недоумение, очень быстро сменившееся недоверием. Он фыркнул и ушел, хлопнув дверью.

Гермиона растерянно осмотрелась и тоскливо вздохнула. Да, ее жизнь сделала крутой кульбит, и она оказалась к этому не готова.

Комментарий к 6. Обратный эффект

* Винни-Пух. конечно!

========== 7. Аргументы и факты ==========

Люциус Малфой нёсся по коридорам Хогвартса и плевался ядом. Впрочем, делал он это как истинный аристократ – молча и с каменным лицом, так что редкие в субботнее утро студенты видели лишь стремительного и собранного сотрудника Министерства, за которым с философским спокойствием левитировал директор.

Оказавшись у дверей в столовую, Люциус наконец повернулся к Дамблдору и высказал свое «фе» по поводу морального облика школы и бездействия администрации. Как они допустили такое безобразие?! Как можно было настолько распустить студентов и особенно студенток?! Да такими темпами в Хогвартсе вскоре случится массовый выполз младенцев, а директор с деканатом и в ус не дуют! И как все это отразится на репутации его, Люциуса Малфоя, древнейшего и благороднейшего рода?!

Дамблдор задрал брови под свою нелепую шапочку, смущенно покхекал и вежливо спровадил мецената и попечителя Малфоя к его старинному другу и однокашнику Снейпу – мол, тот все объяснит. И еще, гад такой, посоветовал не делать поспешных выводов! Люциус взрыкнул и действительно отправился к другу. Только не Снейпу, которому хотелось начистить его выдающийся шнобель за безалаберное отношение к обязанностям крестного, а к человеку более вдумчивому и ответственному – к бывшему наставнику.

Профессор Реддл был не только легендой Слизерина, но и притчей во языцех всего магического мира. На данный момент он являлся единственным магистром Темных Искусств, практиковавшим на полностью законном основании. Его спецкурс по ЗОТИ давал Британии самых подготовленных авроров, он вел семинары по зельевариению, волшебным во всех смыслах слова образом спевшись со своим бывшим студентом Снейпом, и ученики стонали в голос, когда два преподавателя принимали экзамены вместе. Он сумел сварить противоядия к самым необратимым ядам, в чем ему, несомненно, помогла его Темная сущность, он использовал непростительные заклятия при обучении студентов… Короче говоря, этот выдающийся во всех смыслах маг был последней надеждой Люциуса.

Малфой-старший вломился в апартаменты профессора после короткого стука, не дождавшись позволения войти. Томас Реддл выплыл из личной ванной в шикарном шелковом халате, благоухая туалетной водой, с сеточкой на все еще густых, несмотря на возраст, волосах.

– Люциус, мальчик мой, – вальяжно промурлыкал он, шествуя к бару, – что привело тебя ко мне в столь ранний час? Вина?

– Профессор! – воззвал Люциус.

– Нет! – Реддл прервал бывшего ученика, поднял указательный палец и выгнул бровь. – Сначала успокойся! Вина?

– Бренди, – решительно выдохнул Люциус и упал в кресло.

Профессор хмыкнул, наполнил янтарной жидкостью толстостенный стакан на три пальца, прищурился на гостя – и отправил в открывшееся окно Патронуса.

– А-а-а?.. – начал Люциус.

– Северус, – прервал его учитель. – Он нам нужен для… двоеточие… а – прояснения ситуации, и бэ – для душевных посиделок. Подождем? – он подошел к Малфою, отдал ему стакан и медленно уселся в соседнее кресло.

Люциус почувствовал себя спокойнее. Высококачественный бренди обжег горло и прочистил разум, присутствие рядом самого мудрого человека внушало уверенность, сейчас еще придет придурок Снейп, ему можно будет съездить по роже – и жизнь окажется не так плоха!

– Я вижу, ты успокоился, – неторопливо проговорил профессор, изучая на просвет содержимое своего бокала. – Можешь пока рассказать мне, что тебя так взволновало.

Люциус от души приложился к стакану и поведал учителю о своих опасениях и сомнениях. Реддл поджал узкие губы, сдерживая недостойное великого мага хихиканье, и с серьезным лицом спросил:

– А что тебя не устраивает в этой девочке? Красавица, умница, лучшая ученица на курсе. Твой оболтус, к слову, только второй в списке по успеваемости. После нее, между прочим.

– Почему это Драко – оболтус? – обиделся любящий папа.

– Потому, – припечатал профессор. – Придет Северус, он тебе расскажет. А к девочке присмотрись. Очень перспективная девочка! Серьезная, ответственная, с такой спутницей твой пацан, может быть, будет косячить не так эпично, как до этого.

– Учитель! – шепотом возопил растерянный Люциус. – Но ведь она же… магглорожденная!

– Фи, какой ты несовременный! – фыркнул Реддл. – К твоему сведению, демократические принципы добрались, наконец, и до нашего замкнутого мирка, так что породниться с магглами – весьма в духе времени.

– Да меня предки с косточками сожрут и не подавятся!

– Ты предков своих больше слушай! – проворчал профессор, изящным движением руки левитируя к себе бутылку бренди и с помощью магии наполняя стакан гостя. – Эти ретрограды… самое место им в подсобке в цокольном этаже твоей унылой крепости.

– Ничего она не унылая!

– Ну да, а то я у папаши твоего не гостил! Чопорные сухари и изрядные зануды… Мисс Грейнджер прекрасно впишется в вашу компанию! Заодно приструнит твоих фамильных призраков. Ты в курсе, что она умудрилась поставить на место Пивза? Этот гаденыш намазал клеем стул нашей восхитительной провидицы Сибиллы, и мисс Грейнджер полтора часа читала ему лекцию о правилах хорошего тона. Удрать от нее он не смог, уж не знаю, что она применила, но после этого наш ненаглядный полтергейст заметно притих и даже почти не пакостит. Так, по мелочи – пикси из клеток выпустит, лестницы маслом польет…

Впечатленный Люциус сделал большой глоток из своего стакана, поперхнулся и прикинулся, что задумчиво глядит в камин, чтобы учитель не заметил, как он смаргивает выступившие слезы. Профессор деликатно отвернулся и радостно воскликнул:

– А! Северус! Давно пришел?

– Только что, – проскрипел зельевар, отлипая от дверного косяка, у которого стоял со скрещенными на груди руками. – Бухать изволите с утра пораньше?

– Присоединяйся, – радушно оскалился Реддл.

– Сев! Какого боггарта происходит в этой богадельне?! Что Драко делает в постели ученицы Гриффиндора и почему ты ничего не предпринял?!

Снейп вопросительно глянул на коллегу, и тот со снисходительной усмешкой пояснил:

– Мальчик ночью обернулся.

– Ну слава Моргане! – Снейп придирчиво осмотрел выставку бутылок в баре профессора Реддла, откупорил игристое вино и наполнил себе высокий бокал.

– Шампанское по утрам пьют аристократы и дегенераты, коллега, – заметил старший из преподавателей, с любопытством наблюдая за ним.

– Я не аристократ, коллега, – с достоинством ответил Снейп, и оба профессора довольно заржали.

Люциус почувствовал, что над ним издеваются.

– Северус! – угрожающе начал он, приподнимаясь в кресле, схлопотал небрежное «ступефай» в свою сторону и беспомощно забарахтался.

– Люцик, прекрати бузить, – поморщился Снейп, придвигая себе стул и устраиваясь на нем. – Что именно тебя так возмутило?

Люциус, ненавидевший сокращения своего имени и позволявший так называть себя только жене, да и то лишь в спальне, задохнулся. Однако под насмешливыми взглядами собутыльников вынужден был свой праведный гнев поумерить. Он потребовал освободить его и по полочкам разложил бывшему однокурснику, что именно его не устроило.

– А чем тебе не нравится мисс Грейнджер? Очень достойная девушка, должен заметить…

– Северус!

– Я ему то же самое говорил! – наябедничал профессор Реддл. – Но наш друг упорствует в своих предрассудках!

Снейп хмыкнул, отпил вина и изложил товарищу всю историю двухнедельного приключения Малфоя-младшего. Люциус слушал, хмурился и в конце концов вознегодовал:

– И как ты допустил, чтобы в твоем классе варили непроверенные зелья?! Да еще опробовали их на твоих учениках?! На моем сыне!

– Ну, это в планы не входило, – Снейп отвел глаза, – так получилось. Не без моего недосмотра, вынужден признать. Однако я все же профессор зельеварения! Я всегда слежу за тем, что мои студенты используют в своих антинаучных экспериментах! Как ты мог подумать, что я допущу действительно опасные опыты в моем классе?!

– А вот это в корне порочный подход, – вставил профессор Реддл.

Оба бывших ученика его проигнорировали, буравя друг друга грозными взглядами. Гляделки затянулись, старший из профессоров заскучал и прищелкнул пальцами. Младшие товарищи одновременно повернулись к нему.

– Итак, господа, мы выяснили, что ничего порочащего славное имя Малфоев юный Драко не совершил, и на этом предлагаю успокоиться. У нас впереди выходные… Как вы считаете, не следует ли нам, пользуясь случаем, насвинячиться?

Господа переглянулись и с полным взаимопониманием протянули вперед свои бокалы.

========== 8. Дом, милый дом ==========

Родной подвал встретил Драко утренней ленью, привычным запахом какао и непривычными зажиманиями Пэнси и Грегори на диване в гостиной. Увидев вломившегося в помещение Малфоя, Пэнси покраснела, спрятала лицо на плече Гойла, но по мелькнувшему лукавому взгляду Драко понял, что Паркинсон и не думала смущаться.

– О! Пропажа вернулась! – преувеличенно бодро воскликнул Грегори, хозяйским жестом приобнимая за плечи девушку. – А мы тут…

– Тискаетесь, я вижу! – Драко быстро пробежал через гостиную к своей комнате, не желая ввязываться в разговор. – На здоровье!

Он захлопнул дверь изнутри, привалился к ней спиной и пару минут стоял так, словно ожидал, что приятели начнут лезть к нему с расспросами. Но никто не только не толкал дверь с той стороны, но даже и не скребся в нее, и молодой человек выдохнул с облегчением. Похоже, пока Драко слушал маггловские сказки и приобретал привычку к имбирному печенью, Грегори проводил время с пользой.

Мирное существование в обители Слизерина закончилось очень быстро – стоило выйти в общую гостиную, и Дафна тут же прошлась по недостаточно пухленьким щечкам и невозможности для Драко посидеть у кого-нибудь из девочек на ручках. Не ожидавший такого приема Малфой покрылся красными пятнами и огрызнулся, на что старшая Гринграсс сделала строгое лицо и потребовала не хамить взрослым. А то ведь и по попе схлопотать можно. Дафну осадила Пэнси, девушки сцепились языками, а Драко удрал на поиски куратора – надо было догонять программу.

Вопреки опасениям, за спиной особо не перешептывались. Иногда Драко ловил на себе любопытные взгляды, но студенты Хогвартса не скалились насмешливо, а тепло улыбались, и это вводило в недоумение. В библиотеке было тихо и малолюдно, и он укрылся там – в конце концов, куратора можно найти и позже, никуда он не денется! А кое-что почитать полезно и без указаний свыше.

Несколько часов прошли в тишине и покое, Драко честно вчитывался в тонкости рунической грамоты и даже сделал пару упражнений. Но потом в его секцию кто-то забрел, за стеллажами зашуршали страницы, послышалось невнятное бормотание, и Драко предпочел уйти. Он быстро прибрал свое рабочее место, не глядя схватил какой-то учебник и бросился к выходу, где нос к носу столкнулся с Поттером.

– Привет, Драко, – миролюбиво сказал Поттер, поправляя очки на носу. – Как дела?

Драко щелкнул челюстью, совершенно сбитый с толку тоном своего извечного противника и его каким-то новым, как будто добрым взглядом. Гарри несколько раз кивнул сам себе, посторонился и мотнул головой, мол, проходи. Драко вылетел из библиотеки и лишь на полпути к слизеринскому подвалу сообразил, что буркнул Поттеру «спасибо» на прощание. Боггарта линялого! Он? Поттеру? «Спасибо»?!

А вечером его взял в оборот радостно скалящийся Забини. Вскользь упомянув, что Драко оказался непоседливым, но милым ребенком, Блейз всю дорогу на ужин болтал о том, что Грейнджер весьма симпатичная юная леди и что у него, Блейза, на нее большие планы. Драко слушал, хмурился и упорно молчал. В конце концов, он неплохо знал веселого итальянца, чтобы фильтровать его высказывания. Кстати, мало кто из однокурсников мог отличить, когда Блейз шутит, а когда за зубоскальством прячется истинная правда о его намерениях. В этот раз разглагольствования Забини Малфою сильно не нравились.

– Ты рехнулся, Блейз, – неприязненно морщась, сказал наконец Драко. – Грейнджер зануда и сухарь, и ничего она не симпатичная, что ты выдумываешь?

– Да ты просто не помнишь! – засмеялся Забини. – Судя по тому, как нежно она о тебе заботилась, из Гермионы получится отличная мама. Именно такая, какую я хочу для своих детишек. Я тебе когда-нибудь говорил, что планирую большую семью, и чтоб малышей было не меньше семи?

Драко поперхнулся еще на нежной заботе о нем со стороны Гермионы, а теперь и вовсе раскашлялся. Добрый друг Блейз от души саданул его по спине.

– Вот спасибо! – просипел Малфой, поднимая глаза. И встретился взглядом с встревоженными глазами Грейнджер. Она смотрела в их сторону, и было видно, что только вцепившаяся ей в рукав Уизлетта мешает гриффиндорской зануде подхватиться с места и бежать на помощь.

Лучшим выходом Драко счел закрыться в своей комнате и не высовываться до утра понедельника. Первую часть этого плана он с успехом выполнил, проигнорировав и Гойла с Паркинсон, и Забини, звавшего поиграть в шахматы. Для надежности Драко еще и Коллопортус на дверь наложил, и только тогда немного выдохнул. А вот со второй возникли проблемы. Не то чтобы Драко хотелось в общество своих однокурсников, но чего-то ему явно не хватало. Или кого-то.

Он посвятил вечер рунам и теории по зельеварению, он даже одним глазком заглянул в историю магии, но ближе к отбою ощущение неправильности происходящего становилось все сильнее. Под конец чувство тревоги захватило юношу с головой, и он раздраженно захлопнул учебник. Помыкавшись по комнате, Драко завалился в постель, надеясь за ночь избавиться от всякого бреда в голове.

Заснуть не получалось. Драко вертелся, накрывался, раскрывался, переворачивал подушку – ничто не помогало. Наволочка моментально нагревалась от щеки, простыня скользила по матрасу и пахла совсем не так, как надо. Одеяло было тонким и совсем не грело. Промучившись пару часов, Драко сходил попить водички и вдруг понял, что не так с его постелью – он был в ней один! Застыв перед кроватью, юный Малфой недоверчиво уставился на разворошенное спальное место, будто именно оно было виновато в открывшейся истине. Или все-таки было? Уж не кровать ли подложила Драко свинью, лишив его теплого бока, к которому можно прижаться, и ласковых рук, которые погладят и отгонят любые непрошеные мысли?

Врать себе не имело смысла. Абсолютное большинство соучеников считали Драко трусом и лжецом, и иногда оказывались правы, но обманывать себя он не любил. А то придумаешь себе что-нибудь, а потом реальность как подкинет тебе разочарования! В этот же раз правда, которую Драко весь день прятал от себя, была проста и незамысловата: ему было очень некомфортно без Гермионы Грейнджер.

Расправив постель и устроившись в ней, Драко уставился на складки балдахина и задумался. Временами из-под толщи дневных впечатлений проглядывали странные картины: вот Гермиона протягивает ему руку и смеется, вот она что-то говорит с мягкой улыбкой, и эта улыбка ее невероятно красит. Вот сам Драко обнимает ее, прикасается щекой к щеке девушки, и от этого ему хорошо и спокойно, а еще она гладит его по спине, и это приятно… Он зажмурился до цветных пятен перед глазами и даже головой помотал. И вместо того, чтобы избавиться от дурацких воспоминаний себя-мелкого, вспомнил утро: как Гермиона помогла ему натянуть мантию и щелкнула по носу, и едва удержалась от того, чтобы потрепать по волосам; как она смотрела на него, пока рассказывала о двух неделях, которые он не помнил; как вытерла молоко и при этом слегка склонила голову на бок… Драко заскрежетал зубами и перевернулся на живот.

И вообще, с каких пор он стал называть Грейнджер по имени, пусть и в собственных мыслях?! Это, конечно, Блейз виноват! Это он весь вечер трепался про то, какой Гермиона будет замечательной мамой его семерым отпрыскам. На этом месте Драко спрятал голову под подушку, потому что представлять Гермиону Грейнджер мамашей шумного итальянского семейства оказалось неприятно. Забини, конечно, больше веселился, чем всерьез планировал будущее с лучшей ученицей Хогвартса, но все же…

Утром, после завтрака, Слизерин полным составом засобирался в Хогсмид. Драко с независимым видом восседал на диване в гостиной, совершенно не собираясь участвовать в этом массовом загуле. Пэнси попыталась уговорить его на прогулку, но Гойл, за годы учебы изучивший Малфоя, остановил девушку. Драко почувствовал некоторую благодарность к приятелю, но не нашел, как ее выразить. Зато Крэбб, перемигнувшись с Дафной, проехался по Драко, дескать, маленьким на взрослые гулянки нельзя, да и мама Грейнджер не разрешила.

– Иди в задницу, Винс, – посоветовал ему Драко.

Крэбб совету не внял и до самого ухода упражнялся в остроумии. Драко надоело слушать плоские шутки о себе-маленьком и о Гермионе, которая теперь будет за ним приглядывать втихаря, так, чтобы он не замечал, и он небрежным жестом отправил в отвернувшегося однокурсника Скабис*. Выходя из гостиной, Крэбб поскреб шею, потом переключился на предплечье. Драко проводил его нехорошим прищуром и процедил сквозь зубы:

– Наслаждайся.

Весь день сидеть в четырех стенах было скучно, и после обеда Драко выбрался на поле для квиддича, прихватив с собой учебник по трансфигурации. Решившие с какого-то перепугу потренироваться пуффендуйцы его даже не заметили, и он устроился на верхнем ряду скамеек, с подозрением поглядывая на небо: не разразится ли внеплановым дождиком? Небо подмигивало солнышком сквозь белые пушистые облака и выглядело абсолютно невинно.

Драко раскрыл учебник и чуть не выронил его – кто-то шибко умный засунул между страницами тонкую брошюрку о немагических животных, обитающих в Запретном лесу. С обложки на молодого человека ехидно посматривал ёжик. Драко показал ему язык и открыл брошюру на закладке. «Семейство млекопитающих, отряд хищных, – гласило начало статьи. – К куньим относятся куницы, норки, выдры, барсуки, хорьки и другие. Лесной хорек, или обыкновенный хорек (лат.Mustela putorius) – приземистый зверек с острыми длинными когтями на коротких ногах. Туловище вытянутое и гибкое. Масса самцов 1-1,5 кг, длина – 35-45 см; масса самок 0,65-0,8 кг, длина – 29-39 см. Окрас взрослого хорька чёрно-бурый; живот, ноги, грудь, горло, хвост – почти чёрные; встречаются чисто рыжие и чисто белые зверьки. Голова имеет контрастный рисунок, напоминающий маску». С колдографии к Драко потянулась острая мордочка с глазками-бусинами и любопытным носиком. Юноша замер на несколько секунд, а потом провел пальцами по изображению. Зверек на бумаге тут же сунулся носом в руку, словно выпрашивая подачку. Драко улыбнулся.

– А, хорьки, – раздалось над головой, и Драко резко вскинулся на голос. Рон Уизли стоял у него за плечом, перекинув через локоть спортивную мантию, и приглядывался к колдографии. – Мне колонки́** больше нравятся. Они мне, знаешь ли, в масть больше попадают.

– Уизли, – настороженно проговорил Драко, медленно закрывая учебник с вложенной внутрь брошюрой.

Рон вздохнул, уселся рядом с Малфоем и преувеличенно внимательным взглядом стал следить за игроками на поле. Драко хотел спросить «Чего надо?», но язык не повернулся. Не было похоже, что Уизли пришел скандалить или доставать.

– Ты вот что, – сказал наконец Рон, по-прежнему не глядя на Драко, – ты бы зашел к нам как-нибудь.

– Чего?!

– Да того! Девчонки скучают по тебе, так что в нашей башне царит отменное уныние. Ты покажись им как-нибудь, чтоб они успокоились. На Гермиону вообще смотреть жалко. Ты вчера утром как сбежал, так она места себе не находит.

Драко отвернулся. Сидеть рядом с Уизли и не цапаться было странно, а то, что рыжий говорил, царапало изнутри легким беспокойством. По-хорошему, надо было его высмеять и послать подальше, но нужные слова не приходили на ум, да и настроения на перепалку не было. Сам Уизли масла в огонь тоже не подливал, и это немного тревожило. Драко все ждал, что сейчас этот парламентер подкупит его мирным тоном, а потом поднимет на смех. Но Уизли молчал, наблюдая за игрой, и Драко метнул на него быстрый косой взгляд. И снова отвернулся.

– Они не по мне скучают, – выдавил он, так и не дождавшись насмешек и подначек, – а по малому, которого я даже не помню.

– Угу, – Уизли кивнул. – Вот только от этого не легче. Мы все к тебе привыкли, знаешь ли.

Драко повернулся к собеседнику и едва не ткнулся носом в конопатую физиономию: Рон смотрел на него, придвинувшись почти вплотную. Самое время было заорать на рыжего придурка, как-нибудь обозвать, подорваться и смыться, как Драко поступал до этого семь лет. Но он только отодвинулся и опустил взгляд на учебник.

– Уизли, это нелепо. Как ты себе это представляешь? «Здрасьти, я пришел дослушать сказочку»? Да после такого не то что весь Хогвартс – я бы сам над собой смеялся всю оставшуюся жизнь.

Рон криво усмехнулся, накинул на плечи Драко свою мантию, которую все это время держал в руках, и поднялся. Малфой недоуменно захлопал на Уизли глазами.

– Если тебе нужен повод, чтоб зайти в гости, вернешь мне мантию, – сказал Рон. – Не бойся, она чистая, только что из стирки. Но вообще-то ты ее все-таки надень, а то если простынешь, Гермиона нас всех съест.

Драко свел брови над переносицей, отказываясь верить в реальность происходящего. А Уизли, кажется, решил его все-таки добить. Он заявил:

– Мы все, знаешь ли, привыкли о тебе заботиться, Драко.

Рыжий неторопливо ушел, а Драко остался на скамейке с гриффиндорской спортивной мантией на плечах и полнейшей кашей в голове.

Что это сейчас такое было?!

Комментарий к 8. Дом, милый дом

* заклятие, вызывающее чесотку.

** Колоно́к, или сиби́рский колоно́к (лат. Mustela sibirica), – вид хищных млекопитающих семейства куньих из рода ласок и хорей. Шерсть у колонка зимой рыжевато-жёлтого, летом рыжевато-красного цвета.

========== 9. Ночные бдения ==========

Над Хогвартсом бушевала гроза. Ветер выл с такой силой, что слышно было даже в подвале. Школьное озеро бурлило от мощи водных потоков, обрушивающихся в него с мрачных небес. На короткий миг Драко, замершему перед аквариумным окном в его комнате, показалось, что в мутной толще воды мелькнул знаменитый кальмар, и что глаза у него слегка выпучены от испуга. Драко попытался вспомнить, есть ли у головоногих глаза в принципе, понял, что надо лезть в специальную литературу, и с раздражением задернул занавеску. Вторую ночь подряд он не мог уснуть.

Ближе к полуночи Драко капитулировал перед бессонницей, тихонько выбрался из подземелья и отправился бродить по темным коридорам Замка. Был небольшой шанс, что поздняя прогулка утомит в достаточной степени, чтобы по возвращении в комнату отрубиться. Он сам не понял, как очутился перед портретом Полной Дамы. Стражница Гриффиндора окинула ночного бродягу любопытным взглядом, выгнула тонкую бровь и поинтересовалась, почему милое дитя до сих пор не в кровати. Драко поморщился. По магическим законам он был совершеннолетним, и даже маггловские возрастные нормы через пару недель перестанут относить его к детям. Однако спорить или огрызаться не хотелось, тем более что старинному портрету объяснять тонкости этапов взросления было совершенно бессмысленно. Драко извинился сквозь зубы и ушел, так и не решившись попроситься в гриффиндорскую гостиную.

Он устроился на широком подоконнике в коридоре неподалеку от Большого зала, обхватил согнутые колени руками и опустил на них голову. Надо было подумать о начинающейся учебной неделе, об ускоренной программе, которой нужно будет следовать, чтобы наверстать упущенное, о скорых экзаменах. Вместо этого Драко думал, как, не теряя достоинства, заманить к себе в комнату Гермиону Грейнджер и выклянчить ласковые обнимашки, без которых, похоже, он отвык засыпать. У него было полдня после разговора с Уизли, чтобы понять: в Гермионе нуждался не только маленький Драко, но и Драко большой.

– Что вы здесь делаете, юноша? – сварливо осведомились у него, и Драко поднял голову.

Недовольный Филч стоял в шаге от окна и взирал на нарушителя распорядка с брезгливым осуждением. Драко пожал плечами и снова пристроил гудящую голову на колени.

– Нет, так не пойдет! – обиделся завхоз. – Что это вы мне тут устраиваете? Немедленно идите к себе и ложитесь спать!

– Не могу, – честно признался Драко. – Не спится.

– Ну вот еще… – уже не таким вредным тоном пробормотал Филч. – Водички попейте.

– Я лопну, столько я ее выпил. Не помогает! – он посмотрел на старика и грустно спросил: – Мистер Филч, а вы как от бессонницы спасаетесь?

Завхоз покрутил носом, пожевал губами и со вздохом ответил:

– Гуляю по Замку.

– А-а-а, – протянул Драко.

Они замолчали. Молодой человек сидел неподвижно, надеясь, что в висках не начнет ныть. Старик пошмыгивал носом, но уже не пытался его прогнать. Минут через пять он предпринял следующую попытку:

– Ну в самом деле, юноша, ступайте к себе! – как-то просительно сказал он. – От сидения здесь утром вам легче не будет. И мне спокойнее, а то еще задремлете да и свалитесь с подоконника.

– Хорошо, сейчас уйду, – покорно согласился Драко и не пошевелился.

– Мистер Филч, я его забираю, – раздался голос из-за спины завхоза. Тот развернулся, хмурясь. А Драко вскинул голову, боясь поверить собственным ушам.

– Что вы тут делаете, юная леди? – строго проскрипел Филч. – Вам давно надлежит быть в кровати и видеть десятый сон!

– Ищу вот этого гулёну, – весело отозвалась девушка, глядя на Драко. – Вот сейчас отведу его в комнату, прослежу, чтобы уснул – и сразу сама выполню ваше распоряжение.

Филч сузил глаза, заподозрив в словах студентки насмешку над собой. Но та смотрела только на молодого человека и улыбалась.

– Гермиона! – Драко спрыгнул с подоконника, сам не замечая, что сияет как начищенный чайник. – Ты чего тут?..

– Идем, – Гермиона взяла его за руку, как маленького. – Наш завхоз прав: нечего ночью в коридоре делать. Идем, идем, – она потянула его за собой. – Спокойной ночи, мистер Филч.

Филч наблюдал, как юноша и девушка уходят в сторону Слизерина, хмурился, выискивая подвох, но возразить было нечего. Студенты-то послушались! Он проследил за ними до самого входа в подвалы, постоял минут десять за поворотом, опасаясь, что без присмотра они опять выползут наружу. Не дождался ничего, кроме нового раската грома, и пошел бродить дальше. Больше этой ночью завхозу не встретилось никаких нарушителей, и он негромко вздыхал: поговорить хоть с кем-нибудь хотелось зверски!

В комнате Драко внезапно охватило смущение. Он с сомнением покосился на Гермиону и заметил, что и она выглядит растерянной – теребит рукав мантии, опустив глаза. Надо было предложить ей какое-нибудь угощение, он же вежливый хозяин, в конце концов! Драко задумался на секунду, потом достал большое зеленое яблоко и молча протянул гостье. На более радушный прием его не хватило.

Гермиона яблоко приняла, но есть не стала. Зато наконец подняла на него взгляд и смущенно улыбнулась.

– Мог сразу к нам зайти, – сказала девушка. – Зря застеснялся.

– Не мог, – буркнул Драко и с любопытством уставился на Грейнджер. – А ты как в коридоре оказалась?

– А меня Полная Дама отправила. Заявилась в пейзаж на стене и громогласным шепотом сообщила, что ты бродишь по Замку неприкаянный. Девочки выставили меня вон, чтобы я тебя нашла.

Драко растерянно покивал, совершенно не зная, что сказать.

– Надо поспать, – со вздохом продолжила Гермиона, кладя яблоко на край стола. – Давай я с тобой посижу, пока не заснешь. Я же знаю, тебя гроза беспокоит…

Драко присел на край кровати и задумчиво провел рукой по одеялу.

– И что, ты потом среди ночи пойдешь в свою башню? Одна? Филч будет счастлив! Да и мне как-то неловко, что я тебя не провожу. Давай ты лучше останешься?

Гермиона выгнула бровь, но с упреками в гнусных намерениях не накинулась, и Драко решил развить успех:

– Мы же ничего плохого делать не будем, просто поспим! И будильник поставим на пораньше, чтобы ты успела утром собраться на занятия.

– То есть утром, когда уже светло, мне можно тайком выбраться из твоей комнаты на радость всем ранним пташкам, а сейчас – нет?

– Ну тогда, – Драко вздохнул и поднялся, – пойдем провожу тебя. Не дело юной леди в одиночку ходить ночью.

Гермиона фыркнула.

– А смысл? Я отправилась тебя искать именно для того, чтобы ты нормально заснул. Так что укладывайся давай, герой!

– Грейнджер, ты меня совсем запутала! – раздраженно отмахнулся Драко. – Так тебе не так, этак – не этак!

Гермиона тихо засмеялась и несильно толкнула его в плечо.

– Я останусь, Драко.

Он заворчал, что гриффиндорские дразнилки – последнее, чего ему не хватало в жизни, но послушно стянул мантию, оставшись в футболке и спортивных штанах, и забрался под одеяло. Гермиона подумала полминуты, тоже сняла мантию, оказавшись в пижаме, и устроилась рядом с Драко.

Несколько минут они оба молчали, боясь пошевелиться и даже дышать полной грудью опасаясь. Потом Гермиона вздохнула, подвинулась к Драко и устроила руку у него поперек живота. Юноша замер, пытаясь разобраться, нравится ли ему, когда у него на плече лежит чья-то голова, пришел к выводу, что чья-то чужая – не то, а вот Гермионы Грейнджер – в самый раз, и расслабился. Еще некоторое время прошло в тишине.

– Грей… Гермиона, – негромко позвал Драко. – А почему ты вообще стала со мной возиться? Ну, с мелким?

Он почувствовал, как девушка пожала плечами, и решил было, что ответа не дождется. Но Гермиона приподнялась на локте, чтобы смотреть ему в лицо, и задумчиво протянула:

– Даже не знаю. Во-первых, я тебя нашла, я показала тебя директору и другим учителям, я уже как бы несла ответственность за тебя. Во-вторых, ты сам не хотел оставаться ни с кем другим, и не хотел ты очень громко и убедительно, – при этих словах Драко хмыкнул и покраснел. – В-третьих, из тебя вышел самый очаровательный ребенок, какого я только видела! Непоседливый, временами шумный, но невероятно милый. – Она помолчала, неосознанно поглаживая Драко, и он не стал ее подгонять, чтобы не потерять приятное ощущение. – Я думала, что твои родители заберут тебя, ты ведь стал совсем малышом, но то ли директор не сказал им всей правды, то ли у них не было возможности… Короче говоря, если бы тебя забрали не сразу, а дня через три-четыре, я бы уже сама не захотела тебя отпускать. Понимаешь? – Гермиона взглянула на Драко. Он помотал головой. – Я тоже не очень понимаю, но так оно и есть.