Текст книги "На всю оставшуюся жизнь (СИ)"

Автор книги: Bazhyk

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Ай-ай-ай, мисс Грейнджер! – глаза учителя хитро поблескивали, по узким бесцветным губам змеилась добродушно-язвительная усмешка. – А если вам на экзамене выпадет что-то из непростительных, а вы ни одного так ни разу и не опробовали?

– На экзамене вы обещали нам големов, профессор! – Гермиона присела на корточки перед однокурсником, критически осмотрела его нос и вздохнула: – Эпискей! Гойл, я еще раз…

– Да с Блейзом я его оставил!

– Ну слава Мерлину! – Гермиона выпрямилась, сделала книксен профессору и развернулась уходить.

– А мистеру Забини вы, значит, доверяете? – задумчиво протянул преподаватель.

– Будь моя воля, я бы своего ребенка вообще никому не доверила, – пробормотала Гермиона, занятая мыслями о том, что надо на время экспроприировать у Гарри карту Мародеров. – Простите меня, – она изобразила прощальный жест и убежала в сторону слизеринских подвалов.

– Надо же, как интересно, – прошипел ей вслед профессор, подошел к валяющемуся на полу Гойлу и протянул ему руку. – Вставайте, мистер Гойл. Вы же понимаете, что я сейчас не снимаю баллы со Слизерина только потому, что мисс Грейнджер поставила дирекции такое условие? Мало того, что вы драпали от девчонки, как последний трус, так еще и с маленьким ребенком управиться не в состоянии!

– Да сбежал он от меня, – горестно шмыгая носом, повинился Грегори. – Из всех нас он только с Блейзом готов играть, Крэбба откровенно не любит, а Дафну так вообще боится. Кто бы мог подумать!

– Действительно, кто? – профессор Реддл скосил губы на одну сторону, со смаком предвкушая, как будет обсуждать сложившуюся ситуацию со своим бывшим учеником Люциусом.

Отношения маленького Драко со Слизерином как-то странно не задались. Через два дня после того, как Драко окунулся в шедевр зельеварения от Рона Уизли, в гостиную Гриффиндора явилась целая делегация слизеринцев во главе с Пэнси Паркинсон и потребовала вернуть им их однокурсника. Драко первым делом вцепился в Гермиону и поднял вой, Пэнси растерялась, ее подружки начали морщиться и уже не выражали прежней жажды общения с ребенком, и Гермионе оставалось только поглаживать блондинистую макушку и уговаривать, мол, все хотят поиграть с таким славным малышом, не надо бояться, ребята ведь хорошие! На том со Слизерином и порешили: у кого будет свободное время и желание, тот может приходить и заниматься с Драко. Или брать его на прогулку. К началу второй недели в стройных рядах нянек остались Пэнси, Блейз и Грегори.

В подвале ни Блейза, ни Драко не обнаружилось, и Гермиона навернула круг по Замку в поисках одного неугомонного ребенка и одного хитрозадого итальянца. Оба нашлись в гостиной Гриффиндора, куда Полная Дама пускала некоторых слизеринцев уже без пароля. Блейз ползал на четвереньках по полу, а довольный Драко восседал у него на спине и колотил по бокам пятками. Блейз смеялся, Драко взвизгивал и понукал. Гермиона умилилась бы, если б не сходила с ума от беспокойства несколькими минутами раньше.

– О! – радостно возвестил Забини, увидев девушку. – Гермиона пришла!

Драко счастливо завопил, скатился со спины Блейза и рванул к Гермионе. Она подхватила его на руки, расцеловала в щеки и прижала к себе.

– Совсем ты Блейза заездил, да?

Мальчишка принялся рассказывать, как у него прошли те два часа, что Гермиона провела на занятиях по полетам, а девушка слушала его и улыбалась. Все-таки очаровательный малыш вышел из Драко! Гермиона рассматривала детское личико и подмечала, что при ярком свете обычно серые глаза Драко становятся ярко-голубыми, что он забавно морщит носик, когда собирается засмеяться, что улыбка почти не сходит с его губ, если он чувствует, как сильно его любят. Щемящая нежность к этому чудному созданию затопила сердце Гермионы, она прижалась губами к мягкой детской щеке и… Вспышка колдоаппарата разрушила волшебный момент.

– Блейз, что ты делаешь? – Гермиона заморгала. Драко на ее руках вздрогнул и прижался к ней.

– Колдографию, – важно пояснил Забини. – Вы так смотритесь вместе! Просто Богоматерь с младенцем.

– Что ты несешь? – проворчала Гермиона, смущенная сравнением.

– Я и не знал, что ты так здорово управляешься с детьми.

– Допустим, про тебя я этого тоже не знала, а вот поди ж ты.

– Ха! – Блейз белозубо улыбнулся, подошел к Гермионе и потрепал Драко по макушке. Мальчик спрятал лицо на плече у Гермионы и для надежности обхватил ее шею руками. – Ты плохо представляешь себе, что такое итальянская семья! Куча детей, толпа родственников, все орут, жестикулируют и…

– Блейз, – перебила Гермиона осуждающе, – ну что ты заливаешь? Ты ж у мамы один, это все знают.

– Потому что мама – британка. А папа до нее дважды женат был, и он – итальянец! У меня три старших брата и пять сестер. Пять, Грейнджер! – он помахал растопыренной пятерней перед носом Гермионы. – И не замужем только одна, а у остальных уже по своему собственному выводку. Угадай, кто нянчится с племяшками на каникулах?

Гермиона смотрела на юношу во все глаза.

– А как же замужества, «Черная вдова», вот это вот все? – не сдержавшись, спросила она.

Блейз вздохнул.

– Ну ты представь, что такое кормить такую ораву! Мама просто помогает папе, – он шкодливо и с некоторым вызовом покосился на Гермиону, продолжая поглаживать Драко по волосам.

Девушка только головой покачала.

– А зачем ты мне все это рассказываешь?

– Ну… я посмотрел, какая ты заботливая и ласковая, и понял, что у моих будущих детей должна быть самая нежная мама!

– И что, – развеселилась Гермиона, – ты предлагаешь мне эту завидную роль?

– А чем я плох? – Блейз приосанился. – Не страшный, не бедный, не глупый, да еще и на руках носить тебя буду! Разве не об этом мечтают все девушки? Ну что, пойдешь за меня?

Гермиона фыркнула и с достоинством направилась к своей комнате, а Забини, проводив ее хитрым взглядом, прищелкнул пальцами. Когда девушка с ребенком на руках дошла до двери в спальню, он крикнул ей вслед:

– Ты не сказала «нет», Грейнджер!

Из-за плеча Гермионы за веселым Блейзом с прищуром наблюдал маленький Драко, и взгляд его не обещал итальянцу ничего хорошего.

Стоило Гермионе оказаться в комнате, как главный мужчина в ее жизни – по меньшей мере, в данное время – устроил ей форменный скандал. Сначала Драко долго выяснял, куда Блейз звал Гермиону, и пойдут ли они в это странное место без него, Драко. Гермиона едва мозг себе не вывихнула, объясняя ребенку значение слова «замужество». Уяснив, чего именно Забини хотел от девушки, Драко обиделся, насупился и решительно объяснил, что никакого Блейза в жизни Гермионы не будет, потому что у нее уже есть кавалер – маленький лорд Малфой, – и он сам прекрасно на ней женится. Слегка озадаченная собственной популярностью среди мужской части Слизерина, Гермиона осторожно поинтересовалась, не смущает ли ее кавалера разница в возрасте, на что Драко с непередаваемой серьезностью ответил: он же вырастет! А как только вырастет, так сразу и женится!

Пообещав ребенку не выходить ни за кого замуж, пока он не станет взрослым и не вспомнит о своих намерениях, Гермиона уложила Драко на дневной сон и отправилась советоваться с друзьями. Джинни умилилась этакой детской привязанности, Полумна загадочно улыбнулась, а Рон с самым серьезным видом рассказал, что в детстве собирался жениться на младшей сестре.

– А что? – вопрошал он обалдевших друзей. – Я смотрел на родителей, понимал, что у каждого нормального человека должна быть семья, а Джин – единственная девочка, которую я близко знал. Ну и решил, что жениться надо на той, в ком уверен, а не какой-нибудь незнакомой девчонке. Мне тоже, знаете ли, в то время года четыре было. Мы еще с Фредом и Джорджем из-за этого знатно поругались, они тоже на Джин жениться собирались, оба сразу. Они меня поколотили…

Джинни таращилась на брата в немом ужасе, Гарри хихикал, а Гермиона только рукой на друга махнула. Впрочем, Рон ее успокоил: выходило, что таким образом Драко просто показывал, насколько привязан к ней. Проверенным способом избежать скользких тем в общении с ребенком было не заострять на них внимание и увлечь малыша чем-то интересным. Гермиона решила, что вечером поведет Драко гулять и в совятню, а то от жаркой детской любви Косолап уже начал ныкаться под мебелью. Девушка устроилась с учебниками в гостиной, друзья разошлись по своим делам, и все было спокойно, пока не пришла пора будить Драко. И тут выяснилось, что мальчика в комнате нет…

========== 5. Без шапки в ночь холодную ==========

Гермиона металась по гостиной и нервно кусала губы, пока Гарри, Рон и Блейз буквально по миллиметру изучали карту Мародеров.

– Ну что? – поминутно спрашивала девушка, получала в ответ невнятное мычание и снова пускалась в путь от стола до камина и обратно.

– Герм, не мельтеши! – не выдержал Рон, распрямляя спину. – Отвлекаешь.

– Рон! Ты хоть понимаешь?!. – начала Гермиона, но ее перебил Гарри.

– Нет его в Замке, – устало вздохнул он и поправил очки.

– Как… нет? – у Гермионы сел голос.

– Нет, – друг развел руками. – Мы просмотрели все занорики, какие только нашли. Ни в подвале, ни в учебном крыле, ни даже в Астрономической башне Драко нет.

– Только башни нам не хватало! – Гермиона схватилась за щеки, представив, как четырехлетний малыш взбирается по крутым выщербленным ступеням на порядочную высоту и оказывается на площадке, балясины в перилах которой расположены далековато друг от друга – как раз на таком расстоянии, чтобы сквозь них беспрепятственно провалился маленький ребенок.

Они уже обегали пол-замка, побывали в слизеринских подвалах, всполошили Пуффендуй и Когтевран, перевернули всю Гриффиндорскую башню… Драко нигде не было. Сейчас Грегори на пару с Пэнси обшаривали библиотеку: мальчишка мог отправиться за интересными книжками, он уже осознал, где источник самых захватывающих историй. А Джинни с Луной взяли на себя Большой зал и кухню – с Лавгуд домовые эльфы всегда общались охотнее, чем с кем бы то ни было. Гриффиндорское Трио, к которому прибился Забини, искало с помощью магии.

– А эта ваша… карта, – подал голос Блейз, с любопытством рассматривая артефакт, – все-все показывает? Никаких потайных мест, никаких…

– Выручай-комната! – хлопнул себя по лбу Рон.

– И как бы он туда проник? – тут же возразил Гарри.

Гермиона уставилась на карту, словно та нарочно утаивала местонахождение ребенка, пальцы сами по себе смяли края пергамента.

– Почему она не показывает то, что было час или два назад?!

– Не, – махнул рукой Рон, – она только в режиме реального времени работает.

– Я знаю! – Гермиона подняла карту и потрясла ее. – Ну покажи, куда и когда он пошел! – взмолилась она.

Молодые люди собирались проверить Выручай-комнату и ждали, пока Рон отыщет свою волшебную палочку, зарытую глубоко под диванными подушками, поэтому никто из них не увидел, как карта мигнула и по ее поверхности пролегла цепочка маленьких следов, больше похожих на точки. Гермиона ахнула, уронила пергамент на стол и выбежала из гостиной. Недоуменно переглянувшись, ребята бросились за ней.

Они догнали Гермиону, когда она с пристрастием допрашивала Филча. Девушка нашла завхоза в коридоре на нижнем этаже, где вредный старикан цеплялся к стайке второкурсниц. Там же, на глазах у изумленной публики, староста седьмого курса Гермиона Грейнджер вцепилась в отвороты его сюртука и чуть ли не трясла, требуя ответа. Обалдевший от этакого напора Филч нервно оправдывался, что, мол, видел он мелкого пацана, да, и даже хотел задержать, но ребенок удрал от него к выходу из здания, а он-де, Филч, слишком старый, чтобы гоняться за юркими детьми.

– Куда он пошел?! – Гермиона тряхнула завхоза с такой силой, что дед щелкнул челюстью.

– Да откуда ж мне знать?! – взвыл он. – Может, к мосту побежал!..

Девушка отпихнула бесполезного свидетеля и припустила к выходу. Обеспокоенные Гарри, Рон и Блейз рванули за ней. Через мост маленький Драко мог попасть к озеру, в Запретный лес, на станцию – куда угодно. Судя по всему, сбежал он довольно давно.

Гермиона выбежала за Главные ворота и помчалась к озеру. Больше всего она боялась, что с Драко что-нибудь случится. Думать о том, почему мальчик удрал, она будет потом. Сейчас главное его найти и убедиться, что он цел и невредим. Только бы он не свалился в воду! Только бы не забрел в Запретный лес! Гермиона на бегу вытерла слезы с щек и прижала ладонь ко рту. Такого ужаса она не испытывала никогда в своей жизни. Никакой мандраж перед экзаменами не шел в сравнение с этим страхом, скрутившим все ее внутренности и сжавшим сердце когтистой лапой!

Она обежала озеро почти по кругу, когда ее нагнали помощники. Запыхавшийся Рон махнул рукой и уперся ладонями в колени, переводя дыхание и предоставляя другу возможность объясняться с Гермионой самостоятельно. Забини выглядел мрачно – видимо, и до него дошел весь ужас ситуации.

– Не нашла! – со слезами в голосе выкрикнула Гермиона.

– Идем к Хагриду, – Гарри потянул ее за руку в сторону хижины егеря. – Если он ушел в Запретный лес, без Хагрида мы его не найдем.

Гермиона шмыгнула носом и бросилась к жилью великана, даже не посмотрев на оставленных за спиной друзей. Забини покачал головой.

– Откуда в ней столько энергии? – пробормотал он.

– Посмотрел бы я на тебя! – отозвался Гарри и быстрым шагом ушел вслед за подругой.

Рон разогнулся, вытер лицо ладонью и вздохнул:

– Мне вот тоже интересно, откуда у нее столько сил! И чего она так распсиховалась?

Блейз снова покачал головой и двинулся за убежавшими однокурсниками.

Тем временем Гермиона достигла хижины, быстро постучала и распахнула дверь. Открывшаяся ей картина выбила из девушки дух и заставила сползти по косяку на пол.

Драко сидел на столе, нахохленный и смурной, а добрейший Хагрид уговаривал ребенка попить морсику и отправляться обратно в Замок, его же искать будут! Драко мотал головой и отворачивался.

– Драко! – выдохнула Гермиона.

Мальчик хмуро на нее посмотрел и демонстративно отвернулся. Гермиона удивленно ахнула.

– Хагрид! – до хижины добежал Гарри. – Нам срочно надо!.. А-а-а? Драко?

– Вот, – лесничий развел руками, едва не расплескав питье из кружки, – нашел на опушке. Не сразу поверил своим глазам – откуда бы в моем лесу такому малышу взяться? Хотел отвести в Замок, да он не соглашается, – великан тяжко вздохнул и пристроил кружку на край стола. Гермиона машинально отметила, что как только Драко повернется, морс окажется на полу, а посуда разобьется.

– Ах, вот ты где! – раздалось от входа. Это до хижины добрался Рон. Он оттеснил Гарри, обошел Гермиону и решительно направился к ребенку. – А ну иди сюда, маленький засранец! Щас я тебе всыплю!

– Рон! – выкрикнула Гермиона, поднимаясь с пола. – Не вздумай!

Драко уставился на грозного дядю Рона с удивлением и легким страхом. В его светлую детскую головенку только сейчас пришла мысль, что он сделал что-то неправильное и что его могут за это наказать.

– Вот еще – «не вздумай»! – разорялся тем временем Рон, повернувшись к Гермионе. – Перепугал всех до боггартиков, а ты его и пальцем не тронь?! Не-е-ет! Я ему так по заднице надаю, что сидеть не сможет!

– Рональд, – сурово произнесла Гермиона, подходя к столу и прижимая к боку Драко, заметно испугавшегося порки и забывшего, что он на девушку, вообще-то, обижен. – Даже не думай! Драко, конечно, виноват, и я обязательно его накажу, но бить ребенка ты не будешь! Что тебе вообще в голову взбрело?

– А ему что в голову взбрело? – Рон посмотрел на мелкого, нахмурился и потребовал ответа: – Вот объясни, зачем ты убежал?

Драко шмыгнул носом, обхватил ручками свою защитницу и уткнулся носом ей в живот. Спрятался.

Рон не отставал, Хагрид тяжело вздыхал, Гарри переминался с ноги на ногу у входа. Снаружи хихикал Забини, разумно не вмешиваясь в семейные разборки. Гермиона перевела дух, подхватила малыша и, благодарно кивнув лесничему, вышла за дверь. Драко цеплялся за ее шею, сопел в плечо и упрямо молчал. Девушка чувствовала, как колотится его сердечко, и понимала, что как следует наказать его не сможет. Сзади топал Рон, продолжая рассуждать о непослушных детях, которым сильно не хватает воспитательных шлепков, и смеялся Забини, вопрошая, часто ли лупили самого Рона Уизли.

В комнате, отправив восвояси всех воспитателей и успокоив тех, кто оставался в Замке, Гермиона усадила Драко на стул, сама встала напротив и строго спросила о причине побега. Мальчишка насупился, выпятил губки и собрался зареветь, но Гермиона на провокацию не поддалась и сразу сказала, что разжалобить ее не выйдет. Драко судорожно вдохнул, потупился и шепотом признался:

– А ты меня не любишь, вот!

– Что? – опешила Гермиона. – Почему ты так решил?!

– А ты выйдешь замуж за Блейза, а меня бросишь, – еще тише объяснил Драко.

Гермиона замерла, удивленно глядя на его склоненную голову, и диву давалась, с чего он это взял. Она как-то не учла, что причинно-следственные связи для малышей даются нелегко, и теперь жалела о том, что не поговорила с ребенком сразу. Видимо, дневного разговора ему не хватило, он засомневался в ней. Вздохнув, девушка присела перед мальчиком на корточки, взяла в руки его ладошку и терпеливо произнесла:

– Драко, солнышко, Блейз шутил, когда звал меня замуж. Мы еще слишком молоды, чтобы думать о таких серьезных вещах. Поэтому тебе совершенно не о чем волноваться. И ты ошибаешься, если думаешь, что я тебя не люблю. Я тебя очень люблю! Ты мой зайчик, моя лапушка. Как тебя вообще можно не любить?

Драко поднял на нее полный сомнения взгляд, в котором, впрочем, явственно читалась надежда.

– А мама тоже говорит, что любит, а потом уезжает с папой!

Гермиона плюнула на непедагогичность своего поведения и крепко обняла мальчишку. Он прижался к ней и горестно всхлипнул. Девушка погладила его по волосикам и поднялась.

– Драко, радость моя, у твоего папы очень серьезная и важная работа, – увещевала она, изо всех сил пытаясь вспомнить, чем же занимается в Министерстве Малфой-старший. – Иногда он уезжает очень далеко, в другие страны и даже на другие континенты! И мама едет с ним, потому что у взрослых так принято. Это же совсем не значит, что твои родители тебя не любят!

– Да-а-а, – прохныкал Драко, – а почему они меня с собой не берут? Все время оставляют с нянями? Вот миссис Рид грозилась меня отшлепать, как дядя Рон, а мисс Буки запирала в комнате!

Гермиона покачала головой и прижалась губами к детскому лбу. Лобик был горячий.

– Солнышко, но я-то тебя не запираю! И никому не позволю сделать тебе больно, веришь? А мама с папой не берут тебя в дальние поездки потому, что такому малышу это будет тяжело, да и все равно придется оставлять тебя, пока папа будет заниматься своими важными делами. Поверь мне, Драко, поверь: мама тебя очень любит! И папа тоже!

– А ты?

– И я! Конечно, я тебя люблю!

– И ты меня не накажешь?

Гермиона засмеялась. Вот маленький хитрец!

– Еще как накажу, – пообещала она.

Драко обиженно запыхтел, ковыряя пальчиком шов на кофте девушки, потом вывернулся из объятий, сполз по ней на пол и взял за руку. Недоумевающая Гермиона покорно пошла с ним к кровати. Там Драко усадил ее на покрывало, тяжко вздохнул и лег ей на колени попой кверху. Гермиона распахнула глаза, сообразив, насколько глубоко детское раскаяние, перевернула ребенка, усадила на колени и прижала к себе.

– Ты меня сейчас немного обидел, – тихо сказала она. – Как ты мог подумать, что я тебя ударю?

– Но ты же сказала, что накажешь, – пробубнил Драко, тыкаясь мордахой в плечо Гермионы.

– Конечно, – добавив в голос суровости, заверила его девушка. – Ты так меня напугал! И не только меня – за тебя все переживали. Пэнси вообще хотела отобрать тебя у меня, потому что я за тобой не уследила. Гарри так расстроился! И Рон распсиховался, даже грозиться начал. Весь Замок на уши подняли, пока тебя искали. Зачем, ну зачем ты ушел так далеко?! А если бы не Хагрид? А если бы ты упал в озеро? А если бы заблудился в лесу? Знаешь, сколько там опасностей для такого маленького мальчика! С тобой ведь могло случиться все, что угодно! Как бы я без тебя жила, а?

Драко притих и только сопел ей в плечо.

– Так что я обязательно тебя накажу! – заверила Гермиона. – Никакой сказки перед сном. И никаких сладостей сегодня и завтра! Ты же мог пораниться и замерзнуть, Драко!

Угревшийся в объятиях мальчик внимательно слушал и ничего не говорил. Опасности никакой он сегодня не встретил, поэтому переживания Гермионы казались ему странными, как и многое другое в поведении взрослых. Зато она сказала, что любит его! Почему-то было очень важно, чтобы Гермиона его любила и как можно чаще это повторяла.

Этим вечером, оставив без внимания подготовку к занятиям, Гермиона лежала в постели, обнимала малыша и обдумывала ситуацию. Он спал, тесно прижавшись к ней, а ближе к полуночи и вовсе заполз на девушку, и во сне сильно сжал ткань ее пижамы. Гермиона гладила спинку, проверяла губами, не поднялась ли температура, и с непонятным ей самой ужасом думала, что же будет, когда закончится действие зелья и Драко снова станет ее ровесником. Прошло всего полторы недели, а она уже не представляла себе жизни без этого малыша. Она действительно любила его.

========== 6. Обратный эффект ==========

– Ну что ж, – профессор Снейп закончил осмотр Драко, сидящего на коленях Гермионы, и откинулся на спинку своего кресла. – Ребенок здоров и, насколько я могу судить, бодр и весел. Для надежности можете ограничить жирную и сладкую пищу, мисс Грейнджер, но особо острой необходимости в этом нет. Помимо болей в животе его еще что-то беспокоит?

Гермиона покачала головой, неосознанным движением прикрывая Драко от учителя, которого мальчик почему-то опасался. Профессор, изогнув бровь, наблюдал, как его крестник жмется к девушке, а она гладит его по плечиками и целует в макушку. Просто идиллия! Насколько Северус помнил Драко в раннем детстве, тот признавал только собственную мать и никому другому не позволял тискать себя. Мисс Гермиона Грейнджер оказалась вторым человеком за все время, кто мог в любой момент прикоснуться к Драко, взять его на руки. Поцеловать без риска быть отвергнутым. Это наводило на определенные мысли, но они не тревожили.

Гермиона облегченно вздохнула. Когда закончился запрет на сладкое, маленький хитрец раскрутил Джинни и Полумну на огромный кусок бисквита с кремом и сладкий компот, от которого у нее самой зубы свело бы. А потом заполировал это все жареной курочкой. Неудивительно, что пришлось сначала бежать к мадам Помфри, а потом предъявлять малыша профессору Снейпу, чтобы он выдал нужное зелье!

Преподаватель наблюдал за ними со странным выражением на лице – не то скептического умиления, не то брезгливого недоверия. Драко зыркал в ответ, поджимая губки, полностью уверенный, что заступничества Гермионы хватит ему для борьбы со всем миром.

– Профессор, – решилась девушка задать мучивший ее вопрос, – а вы уже… изучили то зелье?..

– Что, мисс Грейнджер, не терпится освободиться?

– Наоборот! – вскинулась Гермиона.

Снейп хмыкнул и сделал небрежный жест в сторону своего стола.

– Изучил, – с некоторой ленцой сказал он. – Состав сомнительный, как и результат действия. Ну, вы сами в курсе. Судя по концентрации некоторых ингредиентов, длиться все это безобразие должно недели две. Плюс-минус пара дней. Точнее сказать сложно, ибо неизвестно, сколько его наш… кхм… подопытный нахлебался. Я смог подобрать нейтрализующий состав, однако его приготовление займет больше времени, чем хотелось бы, – учитель кивнул на треногу с котлом, в котором что-то булькало. Гермиона посмотрела туда же и покрепче прижала к себе ребенка. – Как вам должно быть известно, отменить волшебное воздействие всегда сложнее, чем сдуру шарахнуть в кого-то заклятьем или угостить непроверенным зельем.

Девушка покивала, полностью проигнорировав выпад профессора в сторону своих друзей, ведь именно Рона сейчас подразумевал вредный учитель.

Снейп проводил уходящих Гермиону и Драко задумчивым взглядом. То ли с возрастом он стал сентиментальным, то ли сказывалось отсутствие собственной семьи, но вид мягкой улыбки на губах мисс Грейнджер и доверчиво всунутая ей в руку детская ладошка вызывали резь в глазах и светлую грусть. Повздыхав, профессор подошел к своему вареву и медленно помешал зеленую массу. Видимо, проверить это зелье ему не придется – лучшая ученица Хогвартса даже не заикнулась о том, чтобы напоить Драко нейтрализующим составом.

Гермиона рассеянно слушала трескотню Драко о зельях (в его детском понимании такому страшному колдуну, как профессор Снейп, было достаточно плюнуть в котел, чтобы добиться любого эффекта) и с ужасом осознавала – до превращения ее маленького подопечного обратно в себя осталось совсем недолго! Две недели, обозначенные преподавателем зельеварения, почти закончились. В «плюс-минус» пару дней Гермиона особо не верила. Она вела подпрыгивающего ребенка по коридорам Хогвартса и понимала, что ей катастрофически не хватило времени!

В последние дни Драко стал разговаривать с ней о родителях – до этого малыш вообще не упоминал их, а тут его словно прорвало. Гермиона сообразила, что все предыдущие дни Драко просто опасался поднимать эту тему, что мальчик боялся услышать: мама с папой его бросили, отдали чужим людям. Ей с трудом удалось убедить его, что папина важная работа увела мистера и миссис Малфой слишком далеко и только поэтому он находится с ней, Гермионой. Они ходили в Галерею – смотреть колдографии выпускников – и Драко, одной рукой вцепившись в шею Гермионы, пальчиками другой долго тер рамку на изображении собственного родителя, пока молодой и немного смешной на взгляд девушки Люциус не цыкнул на ребенка. Драко руку отдернул, но тут изображение шкодливо усмехнулось и подмигнуло.

Неожиданно Гермионе очень помог Колин Криви: он сделал копию колдографии Нарциссы, и теперь юная, веселая, с горящими глазами девочка улыбалась Драко из рамки на тумбочке у кровати и корчила ему смешные рожицы. Драко заливисто смеялся, подпрыгивая на матрасе, а Гермиона смотрела на него – и уже скучала.

Впервые за семь лет обучения в Хогвартсе Гермиона Грейнджер прогуляла занятия. Не просто не пришла на урок-другой, а три дня планомерно не посещала ни одну дисциплину, все свое время посвящая маленькому Драко. Он тут же почувствовал вседозволенность, требовал внимания, прогулок, развлечений, и Гермиона с радостью давала ребенку то, чего он хотел. Она предпочитала не замечать сочувствие и понимание в глазах МакГонагалл, кривоватую и грустную усмешку Снейпа, печальное всезнание во взгляде директора. Они ничего ей не говорили, не упрекали в прогулах, не поучали, мол, нельзя же так баловать ребенка, нельзя же пускать под откос собственную жизнь. Гермиона была благодарна за это: она не смогла бы сказать в свое оправдание ничего, кроме того, что жизнь ее никогда уже не будет прежней.

Вечер пятницы выдался пасмурным и промозглым, к ночи должна была разразиться гроза. Драко валялся в постели, не желая надевать пижаму, вертелся, капризничал – чуть ли не впервые за то время, что Гермиона присматривала за ним, – и всячески оттягивал отбой. Минут через сорок уговоров и разнообразных посулов девушка выдохлась и устало подперла щеку кулаком. Почуяв перемену в ее настроении, Драко бросился ей на шею, моментально позволил себя переодеть, взобрался на колени и притих в уютных привычных объятиях.

– Не любишь грозу? – спросила его Гермиона, укачивая.

– Страшно, – пожаловался Драко, накручивая на палец ее локон. – Бабахает громко, светит… не как живое. А ты не боишься?

– Не-а, – девушка устроила мальчика под одеялом, прилегла рядом, обнимая его. – Я буду с тобой, Драко, так что тебе нечего бояться, – тихо пообещала она.

Он смешно сопел, пока Гермиона рассказывала про приключения плюшевого медведя*, а когда она потушила лампу и поцеловала малыша в лобик, он вдруг приник к ней и порывисто прошептал:

– Гермиона, ты самая любимая!

Гермиона хотела ответить, что и он у нее самый любимый малыш, но глаза защипало, а горло сдавил комок. Чтобы не пугать ребенка, она просто обняла его покрепче и так и не отпустила, пока они оба не заснули.

А утром ее разбудили гневные вопли Люциуса Малфоя.

– …превратился обратно, – закончила Гермиона свой рассказ, смущенно вертя в пальцах одинокое печенье. Остальное Драко нервно сгрыз, пока слушал о своих приключениях. – Так что ничего страшного с тобой не произошло, не волнуйся.

– Угу… А голый-то я почему был?

– Ты засыпал в детской пижамке! – девушка засмеялась. – Она, небось, треснула по швам, когда ты… вернулся в нормальное состояние.

Драко только кивнул, не решаясь поднять на Грейнджер глаза. Мерлин! Так нелепо и неловко он не чувствовал себя никогда в жизни. И как теперь себя вести с ней? Со всеми? Дорогие однокурснички засмеют, юные идиоты с младших курсов будут хихикать и шептаться за спиной. И еще неизвестно, что будут говорить учителя – уж они-то не постесняются высказываться в лицо! А еще и учеба…

Драко зажмурился и сквозь зубы простонал:

– То есть я две недели перед ЖАБА… сказки слушал?!

– Драко, ты же не виноват в этом! – как-то чересчур убедительно заговорила Грейнджер. – И все это знают! Валить тебя на экзамене точно не станут, приналяжешь на свои предметы – и все прекрасно сдашь!

Малфой метнул на гриффиндорскую заучку быстрый взгляд. С чего бы это она утешала его? Не могла же Грейнджер всерьез проникнуться заботой о мелком пацане и близко к сердцу принять его взрослые проблемы!

– Принесла! – от дверей раздался голос Уизлетты, сама она потрясала комом одежды.

– Помяла все, – скривился Драко, подхватываясь и отбирая у девчонки свои вещи.

– Ой, Драко! – радостно взвизгнула младшая Уизли, полностью проигнорировав его тон и кислое выражение лица. – А мы сегодня собирались взять тебя с собой к Хагриду, ты просился!

– Кто это «мы»? – Драко прижал к груди одежду, отгораживаясь от спятившей девчонки, и предпринял стратегическое отступление за спинку стула.

– Мы с Гарри, – Джинни ослепительно улыбнулась, посмотрела на печальную Гермиону, все мгновенно поняла и убежала, одарив подругу сочувствующим взглядом.

Драко огляделся в поисках укромного уголка, где он мог бы переодеться, и вдруг обнаружил Грейнджер стоящей прямо перед ним. Девушка с едва сдерживаемой улыбкой провела большим пальцем по его верхней губе.

– Ты чего? – опешил Драко.

– Усы молочные тебе вытерла, – Гермиона все-таки улыбнулась.

Драко почувствовал, как заливается краской. Даже кончики ушей запылали. Он нахмурился, пробормотал что-то недовольно-извиняющееся и сбежал на другую сторону кровати, за балдахин. Гермиона вздохнула.