Текст книги "When The Roads Cross (СИ)"

Автор книги: Bastillia

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

========== Клементина I ==========

«Я вернусь, Шон, я обещаю» – женский голос, что уверенно произнес эти слова однажды, теперь болезненно надломился. Глухой удар прикладом в затылок, вспышка острой колющей боли, испуганный взгляд в угол камеры – и вот Клементина грузом падает на пол, в последний момент замечая приближающуюся Минерву. В руках старшая сестра Тена с угрозой держала заряженный арбалет, а на губах ее застыла усмешка. И, вероятно, Клем взволновалась бы, строя догадки, что же Минерва решит делать дальше, однако теперь это не имело значения. Клементина обессиленно закрыла глаза. Они проиграли.

И так сложилось вопреки всем предыдущим победам. Чувство вины. Несмотря на то, что Клементина знала, поступить иначе они попросту не могли, в глубине души девушка все равно чувствовала едва ощутимый, слабый, но неизменно навязчивый укол собственной совести. Бесконечные вопросы не давали покоя, а лезущие в голову альтернативные варианты развития событий только ухудшали общее положение, и самое неприятное, что совладать с этими мыслями Клементина, к сожалению, не могла. Своими силами не могла, однако, стоило привычной холодной дымке коснуться ее кожи, а табуну мурашек пробежать по спине, как все мысли тут же исчезли из головы, уступив место чужим.

«Она обещала вернуться, значит она вернется» – произнес полюбившейся голос в ее голове, и Клементина в удивлении замерла, когда перед глазами возникла череда красочных образов: знакомый заснеженный лес, покрытая тонким льдом горная река и яркое утреннее солнце, отражавшееся в стеклянной поверхности воды. Шон. После первого короткого потрясения пришло понимание. Ну конечно! Она ведь отключилась, а это равносильно тому, что уснула. И таким образом Клементина снова оказалась здесь, в параллельной реальности, в реальности Шона. От осознания этого факта некое противоречивое нежное чувство на секунду вспыхнуло в груди девушки, но его тут же сменило другое – тревожное, беспокойное. Неприятное, обжигающее переживание скрутило все ее внутренности, в руках закололо морозом, а брови против воли нахмурились. Клементина знала, какие, а главное чьи эмоции сменили ее собственные, потому не стала сопротивляться. Сейчас она простой наблюдатель и повлиять на ситуацию не способна, как бы в душе ни хотела помочь.

А тем временем мысли Шона продолжали буйным потоком протекать сквозь сознания обоих. Быстро, рвано, хаотично. Не успевала Клементина осмыслить одно предположение Шона, как он уже брался обдумывать следующее. И тем не менее ключевая идея оставалась для юноши неизменной. Все мысли Шона были связаны с ней, с Клементиной, и все, как одна, несли в себе мрачный, тревожный характер.

Вновь это чувство. Всю жизнь Клементина ненавидела причинять людям лишнюю боль. В мире и без того слишком много жестокости, даже в том, где ходячих не существует. И, послужив причиной чужих переживаний сейчас, девушка в который раз испытала горькие угрызения совести, вдобавок к тем, что уже преследовали ее в другом мире. Клементина боялась. Боялась, что Шон будет тратить нервы на беспокойство за нее, за ее жизнь, хотя задней мыслей и понимала, что этого не избежать. Она не хотела, чтобы Шон, когда солнце светит так ярко, а мир вокруг прямо пестрит всевозможными красками, стоял в стороне, слепо игнорируя жизнь вокруг. Вместо этого он полностью отдавал себя мрачным образам, пугающим мыслям, и причина тому – Клементина. Девушка так не хотела. Достаточно с нее приносить Шону кошмары об апокалипсисе по ночам, теперь она терроризирует его страшной действительностью еще и днем. Так не должно быть. Это неправильно.

Но Шон, видимо, держался противоположного мнения. И, несмотря на то, что услышать или прочесть недовольное переживание Клементины он не мог, юноша все равно нашел в себе силы и желание озвучить те мысли, о которых девушка, по его мнению, давно должна была узнать.

Клементина – это не кошмар и для Шона никогда не была им. Она не ужасное дополнение и не причина его бесконечной усталости. Клементина – это тот человек – единственный человек, – который на собственном примере смог показать Шону, научить его простой жизненной истине. Благодаря ее появлению, Шон изменился. Бывший безответственный старшеклассник, которого волновали только тусовки по выходным и халявные оценки по математике, всего за пару месяцев преобразился в осознающего себя юношу, различающего, что в этой жизни имеет значение, а что лишь впустую тратит драгоценное время. Семья, ее целостность, ее безопасность – вот что по-настоящему важно. Когда весь мир рухнет, а вокруг не останется ничего, силу человек найдет именно в семье, в людях, за которых стоит бороться. И Шон был горд, что нашел этих людей, свою новую семью. Даниэль, Клементина и Эй-Джей. После смерти отца Шон долго не мог прийти в себя, но близкие вытащили его, вернули смысл двигаться дальше. И вместе с тем добавили опасений, вопросов. Что, если он больше не услышит Клементину? Что, если больше никогда не увидит Эй-Джея? Что, если уже сегодня – это их последний день вместе? Что будет тогда?.. Шон не знал, как ответить на эти вопросы, и, если быть честными, не хотел узнавать. Тем не менее Клементина даже сейчас, в моменты худших мыслей и переживаний, оставалась для него олицетворением внутренней силы и никогда – слабости. Эта необыкновенная девушка сделала из него человека, которым юноша мог бы гордиться в себе. И Шон этого не забудет, банально не сможет забыть.

А тем временем Клементина молчала, пытаясь переварить информацию, и не могла подобрать правильных слов, чтобы ответить на признание Шона, да и в любом случае юноша бы сейчас ее не услышал. И все же девушка не хотела оставлять его без ответа, потому, сосредоточив в себе все положительное, Клементина тепло улыбнулась и, казалось, даже оставила отпечаток, ведь губы Шона в этот момент также тронула красивая светлая улыбка. Как бы далеко ни располагались их миры, Клементина и Шон все равно рядом и оба знают об этом.

– Я люблю тебя, – неожиданно произнес Шон, сосредоточенным взглядом прожигая однообразный пейзаж впереди. Его тихий голос был едва слышим, но мысли твердили уверенней. – Я знаю, что когда-нибудь ты услышишь…

«Вернешься и останешься рядом» – Шон натянуто усмехнулся. А вместе с ним усмехнулась и Клементина. Теперь она знала, ничего еще не проиграно наверняка. А неприятности, что преследуют девушку в ее собственном мире, не бесконечны. Она будет сражаться. За себя, за Эй-Джея, за Шона, за их семью, и рано или поздно победит. Шон вернул ей надежду, и Клементина этого не забудет.

– Я тоже люблю тебя, – в пустоту произнесла Клем, и, хотя она прекрасно понимала, что Шон ее сейчас не услышит, она все равно сочла нужным сказать это. Ведь так, как она думала, будет единственно правильно.

***

– Даю слово, если ты хотя бы подумаешь о том, чтобы причинить вред Клементине, обещаю, я собственными руками сломаю тебе все пальцы, каждый по очереди, а потом убью. Медленно и жестоко. Опыт у меня уже был, не сомневайся, – грозно прошипел Эй-Джей, через отверстие в решетке смотря прямо в голубые глаза Минервы. За громкой речью последовала напряженная тишина. Рыжеволосая девушка, явно не ожидавшая таких угроз от маленького ребенка, сперва застыла, удивившись, а после весело усмехнулась, не сумев сдержать вырывающийся смешок.

– Интересное заявление. А ты забавный, малыш. Правда, – прыснула она и добавила: – Лилли точно понравишься. Тут уже я даю тебе слово. И вообще, Луис, по-хорошему, держи-ка ты его в узде. Первое предупреждение. Ты знаешь, в следующий раз я такую «шутку» не оценю, – нахмурилась Минерва, обратив внимание на стоящего позади Эй-Джея парня, отчего-то потерявшего весь прошлый задор и энтузиазм. Опустив взгляд в пол, Луис не нашел что ответить и в этот раз, чему Эй-Джей тут же неприятно удивился. От своего кумира мальчик ожидал большего, и тем не менее пыл Эй-Джей поумерил, замолчав, но не прекратив хмуро таращиться на Минерву, медленным шагом принявшуюся ходить вдоль решеток.

Клементина слышала беседу урывками. Только очнувшись, девушка почувствовала глухую тяжелую боль в затылке, пульсирующими волнами распространявшуюся по всей голове. Было больно, но девушка стерпела и, поднявшись с пола, опустила взгляд в угол камеры, где, свернувшись калачиком, сидела Вайолет. С ненавистью прожигая взглядом пустоту перед собой, блондинка молчала, и, только когда Клементина сделала шаг вперед, ближе к ней, Вайолет тихо заговорила. Со всяким следующим словом она обрушивала на Клементину все больше претензий, каждую из которых Клем воспринимала особенно остро, но изменить мнения подруги уверенно не могла. Сожаление. Несмотря на то, что Вайолет вела себя грубо, а слова ее были жестокими, Клементина все равно чувствовала угнетающее ее сожаление. Печально, что все сложилось так, как сложилось. Она бы хотела исправить многое, и тем не менее Клем не всесильна, чтобы повернуть время вспять. Поднявшись с колен, девушка решила заняться делом, которое хоть с какой-то долей вероятности могло бы принести результат. Говорить с Вайолет сейчас бесполезно, вот выберутся, обе целые и невредимые, – поговорят. А в данный момент тратить силы впустую Клементина желанием не горела, нужно искать пути отступления, ведь больше, к сожалению, некому.

Шаги Минервы эхом разносились по помещению, действуя всем на нервы. Но Клементина старалась этого не замечать. Ну и что, что вооруженная арбалетом и наверняка не одним холодным оружием рейдерша ходит где-то неподалеку? Если бы Минни хотела их убить, давно бы уже сделала задуманное. Она просто пешка, выполняющая приказы, и, если ее приказ – это охранять, но не вредить пленникам, Минерва не составит для них серьезной угрозы. С такими мыслями Клементина огляделась в поисках малейшей полезной вещицы, которая могла бы ей пригодиться для осуществления плана побега. Но тюремная камера оказалась пуста. Только Клем, Вайолет и одиноко стоящая койка, под матрасом которой тоже не было ничего полезного. Клементина нахмурилась, но руки не опустила. Она найдет выход отсюда. Рано или поздно.

Неожиданно снаружи послышались другие шаги. Минерва остановилась.

– Иди на палубу, я заменю тебя, – прозвучал отдаленно знакомый голос. И Клементина узнала в его обладателе парня. Не мужчину, но парня. Девушка нахмурилась и перевела взгляд на Вайолет, которая, также насторожившись, смотрела в сторону двери с решеткой. – Это приказ Лилли. Ей нужен твой арбалет, ходячие, – хмуро пояснил другой рейдер. И Минерва, видно, послушалась, ведь одни шаги постепенно стали удаляться, а другие, наоборот, приближались. Но этого хватило, чтобы Клементина перестроила весь план своих действий. Парень шагал легче, эхо шагов отдавалось по помещению тише, следовательно он ниже Минервы. Рейдер упомянул арбалет и то, что с палубы отстреливают ходячих, значит он если и вооружен, то только оружием ближнего боя. И у него нет зуба на непосредственно Клем, как это было с Минервой. Она – такой же пленник, как и все остальные, значит отдельного внимания не заслуживает. Ситуация, однако же, упростилась.

Медленными, тихими шагами подойдя к прутьям решетки, Клементина выглянула в коридор и встретилась взглядом с Луисом и Эй-Джеем, чья камера располагалась прямо перед ее. Стерегущий их рейдер отошел к остальным, что дало возможность Клементине коротко объяснить, чего она хочет. Указав пальцем в Эй-Джея, Клементина жестами показала, что ей нужен нож, любой, и Эй-Джей ее понял без слов. С опаской взглянув на спину стоящего возле Аасима и Омара рейдера, Эй-Джей убедился, что тот его не видит, и, выудив из кармана, достал самодельный нож, после снова посмотрел в глаза Клем. Девушка кивнула и взглядом указала на щель между дверьми и полом; Эй-Джей понял, что от него требуется, и в этот раз. Однако задуманному помешал сам рейдер, краем глаза заметивший какое-то движение позади.

– Что это было? – прозвучал тихий голос, обращенный к Эй-Джею и Луису. Парень подошел сперва к ним, ведь точно видел подозрительное действо именно в их камере. Но, не услышав ответа, решил обратиться к самой Клем, которая все это время молча прожигала спину парня из Дельты. – Я спрашиваю, что это… – он обернулся к девушке, но, так и не договорив, неожиданно замолчал, замерев на месте. Девушка замерла вместе с ним. – Клементина? – шокировано прошептал парень, не веря своим глазам.

– Шон…

– Ты что здесь делаешь? Какого?.. Это шутка?! – рейдер повысил голос, продолжая прожигать взглядом девушку, от которой его отделяли пара метров и препятствие в виде решетки. Опустив нож, который парень всегда носил при себе, Шон нахмурился, ожидая ответа. Но Клементина молчала. Казалось, будто она все еще не проснулась. Или удар по голове имел последствия хуже простой боли в затылке. Нет, это точно. Она не могла ошибаться. Человек, который стоял перед ней, – это Шон. Его вечно взлохмаченные черные волосы, его карие глаза, его лицо. Даже голос. Все выдавало в нем Шона, ее Шона. И тем не менее оставалось непреодолимое нечто, которое убеждало в обратном. Этот взгляд. Парень смотрел на нее хмуро, с вопросом, даже с неясной ей злобой, в то время как настоящий Шон на нее бы так никогда не посмотрел, хоть Клементине и не выпадало шанса проверить. Тогда кто это?

– Клем?.. – тишину нарушил неуверенный голос Эй-Джея, прожигающего девушку затравленным, непонимающим взглядом. – Ты знаешь его? Кто это?..

– Молчать. – Не успела Клементина ответить, как Шон прервал ее и обернулся лицом к Луису и Эй-Джею. Крепче вцепившись в рукоять своего ножа, парень с угрозой посмотрел на обоих, в то время как Клементина не могла пошевелиться. Сердце быстрее забилось в груди, руки то сжимались в кулак, то снова разжимались, а дыхание участилось. Ей стало страшно. По-настоящему страшно. Если человек перед ней правда Шон, то откуда он здесь взялся, как он попал в Дельту, где Даниэль? Все эти вопросы не находили ответа, потому Клементина, удавив страх еще в зародыше, взяла себя в руки и, нахмурившись, громко произнесла:

– Шон, – процедила она сквозь зубы, а сама незаметно указала Эй-Джею, чтобы тот спрятал нож. Мальчик незамедлительно выполнил ее просьбу. А тем временем Шон вновь вернул внимание Клементине и, напряженно посмотрев ей в глаза, поджал губы, ожидая, что девушка скажет дальше. – Ты ведь узнал меня, – продолжила Клем. – В таком случае мы знакомы. Признайся.

– Знакомы, – уверенно кивнул он. Несмотря на то, что взгляд Клементины заставил Шона напрячься, парень не изменился в лице совершенно. Его взгляд оставался холодным, зубы стиснуты. – Иронично, не правда ли? Вечно такая правильная, пушистая овечка, у которой никого нет, чтобы вытереть слезы. А сама якшаешься с этим сбродом. Честно? Я от тебя такого не ожидал.

Клементина застыла, не поверив, что такие слова мог произнести Шон. С такой интонацией, такой желчью, и вместе с тем во взгляде парня было что-то еще. Разочарование? Возможно. Но большие сомнения вызывали именно слова «этого» Шона. «Правильная»? «Некому вытереть слезы»? Шон точно уверен, что знаком именно с ней? Клементина уже сомневалась. Это не он. Копия, но не Шон. Шон сейчас вместе с Даниэлем где-то далеко отсюда. Тогда кто скрывается за личиной самозванца? Клементина поджала губы. Она предполагала, что подобное могло иметь место быть, но от этого противоречивых эмоций меньше не становилось. Параллельные реальности. Она здесь, Шон там. Они родились в одно время, а после жизнь сыграла свою злую шутку, разделив течение времени на две непересекающиеся ветки. В одной был апокалипсис, в другой его не было. Но люди-то остались те же, изменились только условия. И тем не менее, обнаружив ответ на пару вопросов, Клементина только создала череду новых, среди которых были многочисленные: а где, а что, а когда, а как? И ключевая загадка: если этот Шон знаком с ней, а она не знает его, тогда как они могли пересечься? Клементина не стала искать ответы, успеет. Надо решать проблемы по мере их наступления. И ее прямая проблема сейчас – это Шон. Нахмурившись, собрав волю в кулак, Клементина сложила руки на груди и сделала шаг ближе к решетке. У нее есть преимущество, значит она им воспользуется.

– Ты назвал меня пушистой овцой? Сильно. Не сказать, что верно, но сильно, – едва слышно прошипела она и сбавила тон еще тише, чтобы последнюю фразу услышать мог только Шон. – Ты ведь уже догадался, кто я? По глазам вижу, что догадался. А теперь ответь мне на простой вопрос. Куда. Ты дел. Даниэля? – Несмотря на огромное количество вариантов, Клементина выбрала именно этот. Только увидев перед собой Шона, она вспомнила его младшего брата, вечно следовавшего за старшим. Однако, Шон не ответил, а в карих глазах показались проблески шока и понимания.

– Ты знаешь о нем?

– Я задала вопрос.

– Умер. Заболел и умер, еще два года назад, ему было девять, такой ответ тебя устроит? – процедил Шон и нахмурился. Бесцеремонная, жестокая, своенравная, эта Клем совершенно не походила на ту, которую он запомнил, которая являлась ему во снах каждую ночь. Паршивая копия. Стерва.

– Два года назад ему было девять? – игнорируя тяжелый, полный ненависти взгляд Шона, Клементина обратила внимание на другое. Даниэлю из параллельной реальности сейчас девять, тогда если ее догадки верны… – Тебе восемнадцать? – задала она волнующий вопрос, на который Шон ответил едва заметным кивком.

– А тебе, как я понял, шестнадцать, ну, конечно. И при этом все такая же мелкая, – заключил он и в своей манере закатил глаза. На секунду Клементина почувствовала что-то теплое внутри, ведь ее Шон тоже любил так навязчиво закатывать глаза. И тем не менее перед ней стоял чужой человек. Внешностью, мимикой он похож, но характером, мыслями совершенно другой. Почему он так изменился? Апокалипсис, да, это не шутки, люди адаптируются, тем более дети, но чтобы так кардинально. Клементина и предположить не могла, что человек настолько зависим от окружения.

– Как ты оказался в Дельте?

– А вот это уже не твое дело. Я не спрашиваю тебя, как ты оказалась за этой решеткой вместе с ними…

– Ты спросил.

– Я спросил не тебя. А теперь закрой рот и будь добра его больше не открывать, – заключил он и, не дав Клементине ответить, отстранился от камерной решетки, однако девушка ему помешала.

– А то что? – с вызовом спросила она напоследок. Нужно всего лишь выиграть пару секунд. Заметив быстрое движение позади Шона, Клементина увидела, что за время их короткого диалога Эй-Джей и Луис успели снять петли двери при помощи ножа, который так и не успели передать Клем. Девушка улыбнулась. Это их шанс. – Не знаю, с какой Клем ты имел дело, но я не она. И тебе следовало это учесть.

Стоило девушке договорить, как Луис, выбравшийся в коридор, резко схватил Шона за плечи и со всей силы толкнул его в сторону камеры Аасима и Омара. Послышался громкий стук. Ударившись плечом о металлическую поверхность стены, Шон прошипел и в ответ ударил Луиса. Нож полоснул парня по руке, отчего кровь брызнула на пол. Луис стиснул зубы, стараясь не создавать лишнего шума, пока Эй-Джей, оставшись без внимания, ловко сдвинул щеколду и освободил Клем. Девушка бросила, чтобы Эй-Джей выпустил остальных, а сама забрала самодельный короткий нож и рванула к Луису, уже порядком изрезанному. На плече парня Клементина заметила особо грубую рану, которая очевидно мешала Луису двигаться ровно. Пальто запачкалось кровью, а сам Луис, чем дольше стоял против Шона, тем стремительнее проигрывал, с каждым ударом получая новый порез.

И в этот момент послышались особенно громкие выстрелы с палубы. Другие рейдеры еще не разобрались с ходячими из стада Джеймса, это логично. И тем не менее они могли их услышать. Лилли. Она придет. И это самое неприятное.

Ведомая здравым смыслом, после недолгих раздумий Клементина снова изменила план действий. Крикнув Эй-Джею, чтобы тот, вместе с Аасимом, Омаром и Вайолет, уходили, Клементина осталась вместе с Луисом против одного Шона. Они выиграют время и сами успеют сбежать. Нужно только продержаться против него. Сменив Луиса, опирающегося на стену и старающегося закрыть кровоточащую рану на плече, Клементина оказалась один на один против Шона. Никто не стремился нападать первым. Смотря друг другу в глаза, каждый думал о чем-то своем. «Это не он» – продолжала убеждать себя Клем. «Это не она» – думал о том же Шон, и, когда оба сошлись на одном выводе, Клементина сделала первый шаг. Замахнувшись, девушка хотела ударить парня ножом в плечо, но тот легко увернулся и сам оттолкнул Клементину в противоположную стену. От сильного удара Клем разжала руку, и нож с лязгом упал на пол. Рукоять слишком мелкая, неудобная, Эй-Джей делал этот нож под себя, неудивительно, что такое произошло. И тем не менее Клем была собой недовольна. Увернувшись от следующего режущего удара, девушка дернулась в сторону. И тут же, краем глаза заметив, как Луис опустился на пол, Клементина почувствовала непонятную ярость и страх. Шон бы никогда не позволил себе ранить другого.

«Это не он» – Клементина рванула, дабы перехватить лежащий на полу кинжал, как Шон ее остановил и снова оттолкнул обратно к стене. Ловким движением отбросив нож дальше от девушки, парень оставил ее без выхода, без оружия. И очередным замахом старался задеть, вонзить собственный нож девушке в шею, как его научили в рядах Дельты, но Клементина вовремя перехватила удар, мертвой хваткой вцепившись в оружие. Одна рука легла на рукоять и ладонь Шона, другая – прямо на лезвие. Клементина не собиралась сдаваться. Потому, наплевав на правую руку, начала со всей силы давить на кинжал, стараться отвести его в сторону, тем не менее успехом ее план не обернулся. Горячая багровая кровь выступила из раны на ладони, но огонь в глазах Клем не погас.

«Это не он, – продолжала твердить про себя девушка, со злостью смотря в глаза Шона. Его взгляд бегал, а дыхание сбилось. Несмотря на то, что они оба понимали, кто перед ними, они упорно видели перед собой других людей. – Это не он. Это не он. Это не он» – повторяла Клементина снова и снова, с одной только целью – поверить, убедить себя и закончить то, что обязано было закончиться. Так или иначе.

Становилось невыносимо больно. Чувствуя, как кровь стекает вниз по руке, как мышцы разрубает острое лезвие, Клементина хотела кричать, но она упорно терпела, до крови кусая внутреннюю сторону губ. Вонзив ногти в ладонь Шона, Клементина желала сделать ему так же больно, но парень, казалось, вовсе не чувствовал ее попыток. Он упорно смотрел ей только в глаза, а Клементина отвечала не меньшим. И все же держать маску холодного спокойствия долго не получалось, еще пара секунд и на глаза Клем выступили непрошеные слезы. И тогда Клементина заметила мимолетное изменение. Шон невольно отвел взгляд от ее наполненных слезами глаз, а напряжение, с которым парень давил на нож, чуть ослабилось, однако Клементине хватило и этого. Почувствовав, как лезвие перестало давить на открытую рану, она на мгновение ощутила прилив новых сил и заученным, яростным ударом по колену сбила Шона с ног. Прием работал не только на ходячих, спасибо Джейн. Нож выпал из рук обоих, звонко ударившись о пол. А удивленный такому неожиданному действию со стороны всегда тихой, милой Клементины, Шон на секунду замер, чем незамедлительно воспользовалась девушка.

«Это не он» – в который раз прошипела Клементина и, быстрым движением подняв нож здоровой рукой, без задней мысли, резко и уверенно вогнала лезвие поднимавшемуся Шону прямо в голову. Послышался хруст, а сам парень замер. «Словно затушила свечу» – вспомнила слова Эй-Джея девушка и отпустила, с силой вынув лезвие из головы Шона. Нет, не Шона. «Это не он» – словно эти слова могли обрести физический смысл, продолжала твердить про себя Клементина. Она не убивала Шона, нет. Она убила другого человека, незнакомого ей. Простой рейдер из числа многих, рядовой солдат Дельты – общины, похищавшей детей на войну, укравшей ее собственных друзей. Он никто, враг и не более. Однако, мысли отказывались принимать эти слова за правду. В таком случае Клементина решила просто-напросто отключиться от них, заставить себя игнорировать. Подойдя к Луису, который из последних сил держался в сознании, Клементина подняла друга и дала опереться ему о свое плечо. О плечо, на котором остались капли крови убитого ею какие-то пару минуту назад Шона. Ее Шона.

– Это не он, – уже вслух проговорила Клементина. Однако, мысли упорно твердили обратное. Противоречили. Мешали. И вместе с тем заставляли двигаться дальше. Она выберется с корабля с остальными, поможет Луису, Эй-Джею, Вайолет и другим. Вернется в Эриксон, в свою комнату. Впервые за долгое время ляжет спать и забудет обо всем случившемся, как о кошмаре, плохом сне. Убедится, что ее Шон на самом деле жив, что он любит ее, а Даниэль не погиб «два года назад от простуды». Все вернется на круги своя. Она заживет по-прежнему, даже лучше. Забудет обо всем, и помогут ей в этом близкие. Эй-Джей, Шон и Даниэль – ее близкие, ее семья. Однако, мечтам Клементины было не суждено сбыться.

В ту ночь их связь с Шоном пропала.

========== Шон I ==========

И так прошло две недели, но для Шона они длились словно целую вечность. Каждый день все повторялось сначала. Юноша вставал ни свет ни заря, проверял Даниэля и помогал ему подоткнуть одеяло. «Пусть спит» – думал Шон, одевался и шел на улицу. Солнце в это время только-только выходило из-за горизонта, раннее утро, и тем не менее юноша уже стоял на ногах, по привычке потягиваясь и делая малейшие пару движений, так сказать, в качестве какой-никакой, но разминки. После он спускался к реке. Набирал воду и возвращался в старую заброшенную хижину, которую братья уверенно называли их новым домом. Разжигал огонь в печке и шагал умываться. Далее наступало время завтрака. Шон готовил, распределял пищу, убирал за двоих. Когда Даниэль просыпался, он был неизменно бодрым и веселым, Шон, однако, к тому времени уже чувствовал себя не лучшим образом.

В один день ему надоело.

На собственной шкуре прочувствовав, что такое проживать день сурка, Шон понял, что с этим нужно что-то решать. Да, здесь безопасно. Да, тихо. И тем не менее припасы заканчивались, а идти до соседнего поселка несколько километров казалось все невозможнее, ведь Даниэлю со временем становилось только хуже. Из-за простуды мальчик все чаще жаловался на то, что у него болит голова, а страшный кашель, который будил обоих братьев по ночам, не мог не заставить Шона решиться на отчаянный поступок. В итоге Диасы двинулись дальше, и следующей остановкой стал для них небольшой городок Бивер-Крик. Как Шон помнил еще из детства, в нем жили их бабушка с дедушкой. И несмотря на то, что юноша был не уверен, примут ли они внуков после всего, что случилось в Сиэтле, ждать, пока простуда Даниэля выльется в осложнения, Шон не мог. Лучше рискнуть, нежели потом разбираться с последствиями своего бездействия. И Шон таким образом взял на себя этот риск.

Клэр и Стивен приняли их не сказать, что с распростертыми объятиями, но большего Шон от них и не ожидал. В доме Рейнольдс было уютно, тепло, не то что в хижине, где они кантовались последние пару недель; здесь Даниэль мог получить настоящую помощь, он ее и получил. Уже через пару дней мальчик стал чувствовать себя лучше, а еще через несколько – вовсе вернул себе прежний задор. В этом городе Даниэль был счастлив: у него появились друзья – Крис и его вечно хмурый, но забавный отец, новая семья – бабушка с дедушкой, какая-никакая, но спокойная жизнь, и, вопреки собственной настороженности, Шон был рад за брата. После всего, что они пережили за пару месяцев, Даниэль заслужил эти минуты беззаботного отдыха. Шон, однако, похвастаться тем же не мог.

Клэр и Стивену юноша не доверял. За Криса и его отца опасался, ведь рано или поздно они могли узнать о магической силе брата. И завершали общее настроение многочисленные кошмары, которые преследовали Шона чуть ли не каждую ночь. Клементина. Несмотря на то, что их связь пропала пару недель назад, девушка все равно возвращалась к Шону каждую ночь, но уже совершенно в другом амплуа. Шон не мог больше слышать голос Клем, не мог снова ощутить те эмоции, которые она переживала, юноша больше не чувствовал ее. Но видел. Представлял многочисленные варианты произошедшего на корабле Дельты, каждый из которых пугал не хуже другого. Ее могли укусить, застрелить, зарезать, поймать. Она могла оступиться, утонуть, или нет. Взрыв корабля. Что, если она не выбралась? Что, если смогла спасти своих друзей, но банально не успела сбежать с горящего судна сама? Голова гудела от бесконечных мыслей и образов. И тем не менее не думать парень не мог. Просыпаясь посреди ночи, Шон молча смотрел в потолок, в окно, за которым сумеречную темноту прорезали бледные огни новогодних гирлянд, и продолжал думать. Он предполагал многое, даже то, что связь никогда не пропадала. Возможно, Клементина до сих пор слышит его. Возможно, она все-таки выжила, победила, вернулась в Эриксон, в свою комнату, и на самом деле проблема не в ней, а в нем? Не исключено. Но, если проблема в нем, то как он может все разрешить? Как все исправить?..

«Ответь, пожалуйста, как? Подскажи» – проговаривал про себя Шон, представляя, как Клементина смотрит за ним и печально качает головой. Она недовольна. Девушка наверняка ожидала от него большего. Больших стараний, большего желания вернуть их разорвавшуюся связь. И от этих мыслей Шону становилось только противнее от самого себя. Проблема точно в нем, совершенно. Он всегда был неправильным. Недостаточно изобретательным как отец, недостаточно харизматичным как Даниэль, недостаточно умным как Лайла, недостаточно сильным как Клем. В каждой черте, которой мог себя охарактеризовать Шон, звучало пресловутое «недостаточно». Недостаточный. И это ли не лучшее определение его самого.

И среди таких мыслей временами всплывала еще одна, самая худшая, самая неприятная. Что, если он зря тратит время? Что, если никакой связи никогда и не было? Что, если Клементина – это всего лишь иллюзия, миф, который Шон придумал сам для себя? Он перенес смерть отца, и после этого на его плечи легла непомерная ответственность – забота о младшем брате, вся эта беготня от полиции, «путь в никуда», которому Диасы следуют всю свою новую жизнь. Что, если Клементина – это просто результат его психической травмы? Почему нет? Возможен и такой вариант, хотя Шон и до последнего не хотел в него верить. Несмотря ни на что, он любил Клементину, до сих пор любит. И даже если она – это олицетворение его проблем с головой, значит Шону повезло, и ему досталась самая лучшая шиза из возможных, пропажа которой надломила его, но не сломала.