Текст книги "Мистер Х. Начало (СИ)"
Автор книги: Баса
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
Она улыбнулась в предвкушении веселья, перешла нервно со стопы на стопу. А со всех сторон ее пожирали похотливые взгляды собравшихся. А девчонка испытывала наивысший экстаз, потому что ее хотят. Ее хотят столько голодных мужиков. Она зависима от этого ощущения, что она кому-то нужна или важна.
Хозяин вновь приказал, она медленно повернулась спиной и, прогнувшись раком, показала упругие ягодицы в стрингах. Оперлась руками на бильярдный стол. Хозяин приподнял ее и помог коленями залезть на стол, под яркий свет ламп, для лучшего видения гостям, собравшихся для развлечения. Парень вслед за девушкой забрался на стол – встал на колени, а деваху – раком. Заставил ее локтями опереться о бильярд, рукой надавил ей на спину, нагибая максимально низко.
Парень расстегнул джинсы, и не задумываясь начал таранить деваху в задницу, от резкого толчка та на секунду очнулась от похоти и покачнулась вперед локтями, стесывая кожу. Что-то проскулила, а потом сдалась... вновь блаженно закатила глаза. Потерялась в ощущениях – в извращенном удовольствии, от того как ее методично под быструю тяжелую музыку прилюдно долбили.
Она шаталась туда-сюда от резких толчков и смотрела вперед. На меня. Поймала мой взгляд и еще сильнее завелась от того, что на нее смотрят. Послала взглядом приглашение, грудью терлась о зеленое полотно, колени стирала от яростной долбежки членом, но ничего не чувствовала кроме похоти. А гости наслаждались зрелищем и возбуждались. Игры в подчинения нереально заводят.
Когда парень кончил, еще не выходя из девки, вытащил из заднего кармана «ручку», открыл колпачок, второй рукой вынул зажигалку и поднес яркое пламя к печати. К семейному гербу, а потом резким движением впечатал "ручку" с гербом к пояснице девки. Та вскрикнула, с трудом перекрикивая звуки музыки, отняла грудь от стола, на секунду проснулась от похоти. Но парень сдержал ее крик ладонью и продолжил жечь кожу. А она мычала ему в руку, пока получала от хозяина печать – герб принадлежности к его роду. Никто не тронет его куклу.
Отныне она не общественная, а лично его. И трогать остальным запрещено.
Здесь мультимиллионеры, бизнесмены, певцы, актеры, медиа магнаты. Кто угодно.
«Любовь заглянет не на долго
Но нету денег, нет любви.»
Подвыл друг в микрофон, а эхо повторило эти слова по помещению.
Деваха хотела подцепить богатого парня? Вот цена за деньги и власть, которую ей теперь подарит хозяин. И уж не думала золушка, что если раздвинет ноги, то теперь станет принцессой!? Бля...смешно.
А я – никто. Сторонний безымянный наблюдатель, по приказу старика смотрел за созданием кукол.
Девушка после клейма пришла в себя. По-прежнему лишь в одном нижнем белье, волосы красиво спускались кольцами по груди, скрывали живот, а взгляд – похотливый шальной, который называю одним словом – мертвый. Потому что все, о чем она отныне мечтает – слушать голос хозяина. Это была завершающая стадия и теперь Кукла готова!
Посвящение закончилось и, следовательно, основной народ схлынул. Остались парни поиграть в бильярд на куклу или деньги. Да мало ли существовало споров? Еще немного женщин, искренне любящих хорошие зрелища или желающих выбрать потенциального красавчика для игр.
В помещение-лепесток ко мне заявилась группа чокнутых певцов – Ден и рыжий, верещали на ухо, ожидали похвалы их "прекрасным" голосам.
Я не слушал глупую болтовню, проверял телефон на наличие важной информации...Взглянул на бордовую стену сбоку, где висел миниатюрный экран. Затем убрал взгляд обратно в телефон, отвечая на сообщение.
Бывает такое. Шарахает по мозгам, резко, как битой по черепушке. Искры из глаз, тело натянулось в одну струну, зазвенело от напряжения. Мандраж непонятный, словно иголками искололи тело, именно он заставил остановить палец над телефоном и резко посмотреть опять на экран, где показывали видео. Онлайн-трансляцию.
Я можно сказать подорвался с дивана и оперся ладонями о стену, стал вглядываться в экран. Девахи-беднячки в общежитие возле бассейна.
– Кто-то понравился? – ляпнул прилипала – Ден, а потом попытался заглянуть через руку. Что же я такое рассматриваю.
Не все студенты в университете богатые, лет тридцать назад стали допускаться – счастливчики. Бедняки, которым дан шанс получить высшее образование и возможную работу. Билет в жизнь.
Из шести тысяч студентов – триста, четыреста бедняков.
Общежитие для бедных расположено отдельно. Наш здоровяк Мишаня однажды подсказал любопытную идею – повесить камеры в их общежитие, поначалу даже в ванных и душевых, но однажды лицезрев сцену, где дама меняла прокладки, решили этот изврат исключить. Перекрыли камеру в ванных. В комнатах итак хватало интересных моментов – мастурбация, лесбиянки.
К тому же хорошо, благодаря камерам всегда знаешь, где необходимый объект.
Сейчас камера была направлена на третий этаж женской стороны общежития. На улице жара и партия молодых девчонок-золушек решили искупаться. Одна за одной запрыгивали в нижнем белье в бассейн.
Увеличив кнопкой изображение на одной девчонке, попытался разглядеть ее лицо, но камера размыла видео, словно из вредности.
Что изначально привлекло? Когда девчонка снимала шорты я засмотрелся на ядерный цвет трусиков – оранжевые! Ядерно-оранжевые. Лично я привык на девушках видеть ажурное белье белых, или черных цветов, изредка бежевые. Дамам ведь надо соблазнить, подчеркнуть свою изящность и хрупкость нежными цветами. А это темноволосая в ядерно-оранжевом белье без узоров или кружева.
Нет, белье безусловно красивое, обрисовывает женственные формы (лицо не видно, но грудь и бедра видно по очертаниям). Ну и девчонка не как остальные, осторожно пробуя кончиком пальца прохладную воду, аккуратно заходила в воду. Нет. Эта разбежалась! Дура! Никогда не падала на скользком кафеле!? И, зажав нос пальцами, шарахнула «бомбочкой», создав миллион брызг и окатив девиц в бассейне. После чего ее пытались утопить и обрызгать.
Волосы девчонки мокрые, черными змеями оплетали грудь и шею. Талия точно у хрупкой куколки.
Дежавю. Странное дежавю, глядя на темноволосую девицу. Но не может быть. «Южанки» здесь быть не может.
Поиграть – не поиграть. Поиграть-не поиграть...поиграть...не поиграть.
Стучал задумчиво пальцами по стене.
Какого черта я медлил? Что останавливало?
То, что никогда прежде не занимался грязной работой, но с другой стороны от скуки порой лезешь на стену. И, в конце концов, я мог начать дело, а когда наскучит передать другому.
Сука, мой вкус. Третий раз в жизни – мой вкус. Краски вернулись в жизни. В груди ощутил трепыхание, развратное предвкушение поиграть с куклой. Подергать за руку, ногу, за волосы. А лучше увидеть, как покорно встанет на колени и назовет вожделея, сочась соками возбуждения – ХОЗЯИН!
В тексте использовались слова песни группы Наив "Се ля ви"
Глава 11
POV Катя
Жизнь казалась прекрасной и воздушной! Я сняла с плеч тяжелый камень-груз, приподняла нос чуть выше, чем прежде, не боясь смотреть вперед. Перелетев за двенадцать часов половину земного шара, былые проблемы и черные полосы оставила позади. С искренней надеждой, что теперь пойдет белая полоса.
Остров встретил жарой. Ощущение, что кожу закрыли плотно пленкой, сквозь нее не продохнуть. Знойное солнце жестоко терзало студентов, непривыкших к климату острова. Приходилось обмахиваться пакетами, майками, сумками ( я просто ладонью) и беспрерывно потеть. Организму сложно перестроиться под этот климат, поэтому все прилетевшие, едва успев забрать багаж и пройти несколько метров под палящим солнцем, оказались мокрыми.
Черная машина нас повезла в студенческий городок.
Я спокойно относилась к красотам чудо-острова (успела привыкнуть к богатству), девочки же вдохновенно высовывались в открытые окна и комментировали необычных птиц или красивое дерево в розовых цветах.
При въезде на территорию университета нас встречала преподавательница-куратор в белой рубахе, черной узкой юбке и босоножках, очки, скорее для стиля, нежели для улучшения зрения, и волосы, спрятанные в пучок на макушке. Серьезная женщина, сосредоточенная. При виде ее гордого взгляда сверху-внизу на простых студентов, разговоры мигом стихли. Женщина дала краткое наставление: отдыхать, располагаться, заселяться. Проводила в общежитие с синими затемненными стенами-стеклами и оставила отдыхать.
Поднявшись на третий этаж, дружно взглянули сквозь холл на стеклянные двери, ведущие на открытый балкон. Мама родная! Бассейн на третьем этаже. Стеклянный! Из него того и гляди рухнешь вниз на асфальт.
Чемоданы скинули возле шезлонгов и с криками: «Мы в сказке!» девчонки, раздевшись до нижнего белья, начали нырять. Я сначала скептично оглядела помещение – кафель, голубую живительную воду, шезлонги, стеклянные стены, долго боролась с искущением и этим «мы в сказке!». Потому что не верила в сказки. Не верила!
Но тем не менее настроение отличное, как разбежалась и нырнула с головой в воду, смыв опасения и тревоги.
***
Вечером позвонила маме с папой, электронный голос поведал, что данный вид связи не доступен для абонента. Позвонила сестре – та же история. Пришлось отправить скупое смс с информацией о хорошем перелете и отличном заселении. Конвертик наверху экрана улетел по мобильной связи и должен был дойти до адресата. Соцсети запоздало проверила – они не ловили на острове.
На следующее утро мы встали с песней неизвестных горластых птиц. После пробуждения в ванной я долго готовилась к первому дню, вспомнила, как мама в детстве нам с сестрой делала одинаковые прически. Минут двадцать заплетала косу по кругу головы, изображая корону. В такой прическе волосы не мешались и гораздо прохладнее без черной копны, притягивающей лучи солнца.
Легкий хлопковый цветастый сарафан, пакет с тетрадями и ручкой и вперед покорять университет вместе с Мэри, Сашей и Викой.
Ориентируясь по карте и жмурясь от яркого солнца, мы побрели вдоль пальм по дорожке. После легкого завтрака было тепло и уютно.
Мэри неизменно на каблуках и в платье (выглядеть она всегда должна на максимальный бал). Полтора года назад – на занятиях по подготовке к университету подруга была на двадцать пять килограмм толще. Из-за излишка веса или скорее стеснительности с ней не спешили заводить дружбу. Бедная сидела на последней парте – некий изгой. А я поступила поздно, уже после Нового Года и тоже получилась одиночкой, поэтому сразу подсела к Мэри. Та обожала на лекциях рассказывать об одном мальчике – тоже учился с нами. И какой он спортсмен, и красавчик и весельчак! Я слушала влюбленные переживания Мэри и только улыбалась, про историю с Сашей никому и никогда не рассказывала. Считала своим личным позором.
А потом дурацкий спортсмен подловил меня после занятий и пригласил на свидание. Я, собравшись с мыслями, похлопала удивленно глазами, потом вежливо с улыбкой отвергла. Мягко, чтобы не оскорбить, нашла нормальный ответ – отказ.
Такой обаятельный мужчина найдет себе кого получше. А я не заинтересована в свиданиях. Тонко намекнула о наличии у нас в группе более милых и обаятельных девушек, например, Мэри.
Этот недочеловек засмеялся и сказал, как сейчас помню:
– Эта жирная корова!?
– Боже, какой ты мерзкий... – успела ответить. А собеседник резко всмотрелся в точку позади меня. Предчувствуя опасность, я развернулась, где по закону неудач – остановилась притихшая Мэри. И убитый, едва не плачущий взгляд подсказал – всё слышала и видела!
В тот день подруга убежала в слезах, звонки игнорировала. Я прокляла свой длинный язык и тупого спортсмена! Извелась, боялась уж не сотворит что-либо ужасное, но на следующее утро Мэри мне улыбнулась, а произошедшую историю комментировать отказалась. Поставила под запрет.
Потом бесконечные диеты... Мэри превратилась в высохшую палку, ее рвет после еды и к сожалению, прекратились даже месячные. Родителей нет, и некому настучать по голове. Я пыталась вправить мозг, но она не слушает, уперлась и едва речь заходит о глупой диете, она отвечает максимально резко и колко:
– Тебе-то хорошо говорить. Обмен веществ отменный и тебе не светит – толстое пузо и жирная задница...
После таких обвинений я чувствую еще больше вины и замолкаю.
Оставалась единственная надежда – в университете за нашим здоровьем должны тщательно следить, не только врачи, но и психологи. И должны заметить, что у студентки проблемы.
Вскоре дорога раздвоилась и одна часть увела на огромную парковку. Машина в студенческом городке и правда не помешала бы. Воспоминание всколыхнулось и заставило всмотреться в ряд дорогих, манерных машин, выискивая красную бугатти. Увижу ли когда-либо вновь Сашу? И прекрасно понимаю, что лучше не видеть. Нервы целее будут. Смысл вспоминать и ковырять запекшуюся корочку крови?
Со стороны парковки к нам приближались три девушки, ждать нашего прохода не стали, сделали вид, что мы обязаны их пропустить. Толкнули Вику и наступили ей на ногу огромным каблуком. От резкой боли подруга навалилась на меня. Я едва сохранила равновесие, а Вика не смогла – завалилась на асфальт, ладони успела подставить и не упасть лицом. На ее ноге появилась кровь из царапины, пусть немного, но это все равно, что обижать ребенка.
Вика -маленькая солнечная девочка, она и выглядит, как ангел с голубыми глазами и кудрявыми короткими волосами и до сих пор верит в сказки и чудеса
Я досчитала до десяти, так учат сдерживать эмоции, но спокойствие не наступало. Понимала надо сохранить хладнокровие, не лезть, не портить отношения с богатыми студенткам. Но внутри кипело бешенство, ногти вжала в ладони, надеясь, что так кипящая лава внутри утихнет.
С другой стороны, один раз щеку подставишь – изобьют потом каждую по несколько раз.
Решила не терпеть причуд богатых дамочек.
– Эй! Мадам! – подняла я поучительно палец в воздух, но девушки не видели. Шли дальше. Смеялись и делали вид, что не слышат. Они успели пройти уже несколько метров.
– Мадемуазель!
Мало ли девушка иностранка – южанка и не понимает по-нашему?
Ноль внимания на зов.
– Госпожа! – еще громче позвала. Слышали, злорадно смеялись.
Пришлось обратиться к старому доброму языку бедняков:
– Эй, ты! Длинная на красных лабутенах! Глухую из себя не строй!
Остановились, тихонько зашушукались, но не поворачивались, не желая смотреть на нас. Мы недостойны взгляда. Как пыль под ногами, которая портит чистоту их красивых туфель.
– В твоем лексиконе присутствуют слова: «прошу прощения», «извини» или «сожалею»?
На вопрос обернулись четыре красивых лица с одинаковыми масками – пренебрежительно вздернутыми бровями и поджатыми губами.
А еще пренебрежительное «хммм..», которое подсказывало гораздо больше, чем любые ответные оскорбления со стороны девушек. Я не достойна слов. Даже с собаками люди говорят, но видимо для богатых девочек мы уровень скользкого червяка. Мерзко об нас пачкать руки.
Они действительно уверены, что мы ниже их? Не думала, что встречусь с подобным отношением со стороны богачей. Казалось бы, живи и радуйся деньгам и власти, но зачем принижать остальных?
– Ой, ладно, пойдем...– нарушилось молчание между нами. Одна девушка взяла подругу за голое плечи, не скрытое сарафаном, и мягко развернула. – Смысл с ними разговаривать? Всего лишь кукла...
И ушли. А я осталась стоять по середине дороги, гневно уперев кулаки в бока и разглядывая виляющие походки от бедра.
Это...это ж... это ж...что же...меня назвали унылыми фекалиями, которые кончают от одного голоса хозяина?
***
Не спеша дошли до университета, успели без опозданий. Вике промыли рану и налепили пластырь.
Кабинеты находились не как привычно в школе или на курсах подготовки. Первое занятие проходило в месте, напоминавшем кафе – круглые столы, вокруг три-четыре стула. Студенты, попивая апельсиновый сок, слушали лекцию под белыми зонтами, скрывающими от солнечных лучей.
Вела первые лекции наш куратор – та строгая молодая женщина. Сначала она озвучила требования. От студентов требовалось поддерживать хороший физический вид, парня, пришедшего в мятой футболке женщина отчитала. И сидеть мы непременно должны гордо, расправив плечи, а не как батраки, вышедшие с полей. Дальше была длинная лекция, восхваляющая этот университет. История его создания, информация о великих людях, которые здесь учились и учатся. Здесь даже сыновья президента северной страны и принцы из южных земель! Нам нужно отвечать стандартам университета (не ударить в грязь лицом) и, конечно, ценить подаренный шанс!
А на следующей лекции сложилось стойкое ощущение, что мне пытались сделать лоботомию, просверлить череп, залезть в мое серое вещество и поломать жизненные установки. Преподавательница вспомнили былые века, еще когда существовало рабство. И как-то не заметно стала сравнивать наши века и доказывать, что и сейчас существуют те, кто заведуют миром, а есть те, кто исполняют указания этих властей. Так было и будет всегда. Мы заранее рождены в той или иной категории – кто-то склонен подчиняться, кто-то командовать. Рожденный летать – ползать не будет, ну и наоборот. Приводила цитаты великих философов. Ощущение, что меня морально насиловали одной мыслью – ты должна. Должна!
Я оглядела сокурсников. Те вряд ли испытывали дискомфорт, расправив плечи, как того велела женщина, ловили каждое ее слово.
Незадолго до обеда занятие было прервано, в тень зонтов зашли два парня.
– Галина Семеновна!
–Добрый день, молодые люди! Чем могу быть полезна? – вот что значит появились богатые. С нами была как главнокомандующий, а перед парнями сразу приняла позу преклонения. Не буквально, но в жестах и на лице проскальзывало желание услужить.
– Ага. – ответил один. Встал рядом с преподавательницей и начал нас сканировать. – Нам нужна девочка... темноволосая с очень длинной гривой. Есть такие?
– Довольно рано...Еще до официального открытия. – удивленно прокомментировала преподавательница. – Для знакомства?
– Иногда достаточно одного взгляда и понимаешь – оно твое! – романтично ответил парень, но несмотря на громкие слова где-то явно притаился сарказм.
Так...с черными длинными волосами...Как вовремя я сделала корону на голове, никто не распознает наличие длинных волосы. Пока парни разыскивали среди тридцати студентов девушку с копной черных волос поняла, что подобной длины ни у кого нет. Есть приблизительно.
– А что за знакомство? – одна из студенток не удержалась от любопытства. Честно, и мне было интересно.
– Знакомство с билетом в жизнь... – ребята опять почему-то с трудом сдержали улыбки. – Хотят с вами познакомиться поближе.
В результате, подняли двух девочек с темными волосами.
– Никого с длинными больше нет? – вновь поинтересовались.
Студенты искоса поглядывали на меня. С намеком, чего сидишь и не идешь? А у меня в голове трезвонил неприятный звонок. Что могло от меня (надеюсь, все же не меня) понадобиться двум парням?
Мне не нравилось это событие. И не нравилось непонятное знакомство.
Билет в жизнь, понимаешь ли?! Не собираюсь ни с кем знакомиться, если это не ректор университета или преподаватель.
прода от 28.10
Парни – богачи с двумя девушками некоторое время понаблюдали за остальными, примеряясь, оценивая темноволосых студенток. Любопытный взгляд на мне ощутимо остановился, но через несколько томительных секунд, больше похожих на вечность, продолжил осмотр девушек. Я глубоко выдохнула, осознав, что спасена. Может я преувеличила степень опасности, но с недавних пор по любому опасному звонку интуиции, я к ней прислушивалась. Однажды была обманута по наивности, теперь тщательно присматривалась к каждому человеку и к любым странностям. Возможно я стала слишком мнительная и ощущение, что я старуха, прожившая не одну жизнь. Одногруппники не сдали меня, за что огромное спасибо. Все-таки полтора года бок о бок, учились и проходили «кровавые» последние экзамены, которые превратили нас в бестелесных призраков – почти не спавших, не евших, а непрерывно изматывающих себя учебой.
***
В два часа дня после третьей пары порядком измученные жарой (физически не успели настроиться на новый климат) плелись по аллеи мимо буйно растущей вишни, пока без плодов, но с красивыми нежно-розовыми лепестками. Дружной компанией выбрали на карте университета для обеда белый огромный шатер – один из тематических ресторанов, вокруг которого обнаружили множество студентов. Еще бы обед!
Мы с девочками ютились в конце. Первыми, отогнув белый полог – вход, зашли наши немногочисленные парни в количестве пяти штук. Я прежде не задумывалась, насколько мала их численность по сравнению с девушками.
Полог шатра сильнее открылся, оттуда же «выплюнули» нашего Марка, словно его кто-то толкнул и тот упал на асфальт. Одногруппник встряхнул темными кудряшками, рукой закрыл лицо и протер переносицу. Будто пес, очухавшийся от воды.
– Нищенское дерьмо! – из полога шатра вышел один здоровяк, руки как три мои, рост под два метра, форма здоровенного медведя. Кудрявые непослушные волосы, плавно переходящие в бакенбарды и бороду. Здоровяк скрестил могучие руки на груди, дождался, пока упавший Марк поднимет затравленный взгляд и произнес. – Ты отдавил мне ногу!
Выставил волосатую ногу в буром сандалии.
– Лизать, шавка, пока не заблестит вновь от твоего языка!
Вся удушающая жара мигом напала, вновь захватила дыхание, скрутила тело! Молниеносный удар мурашками прошел по коже от этих грязных слов. От мерзости, только от пустого набора букв, а что было бы если бы увидела наяву. Невольно охнула, прикрывая рот ладонями. Они не могут быть настолько мерзкими! Это же смешно! Всего лишь столкнулись в проходе ресторана. Только зверье огрызается друг на друга по подобным вещам.
От звука разъяренного голоса бедняки послушно отскочили от Марка и от входа в тематический ресторан. Любопытные студенты-богачи в предвкушении веселья сделали круг, отрезав нас от одногруппника и возможности к нему пробраться. Я пыталась заглянуть за спины, но Марка на земле не смогла увидеть.
– Бегом! – здоровяк сдавил шею Марка и наклонил к своей ноге.
Ладони поставив на плечи парня перед собой, я попыталась отодвинуть помеху и пройти к Марку. Но парень, развернувшись, пренебрежительно глянул и повел плечом. Скидывая гнусную букашку. Марк что-то шептал здоровяку – слова извинения, сопротивлялся, не выполнял грязный приказ, который даже мысленно звучал страшно. Облизать чью-то ногу... мне кажется даже изнасилование менее страшно.
Воодушевленных зрителей становилось больше, голосов тоже, но даже сквозь улюлюканье услышала ...плач...надрывные нотки в голосе Марка, просившего отпустить или извинить.
Я мычала, пыталась пробраться сквозь неприступную людскую стену перед лицом. Толкалась, но толпа итак подпрыгивала, хлопала, рвалась и не замечала, что я пытаюсь протиснуться. Не пролезть – плотный заслон.
– Его просто изобьют, а если подумают, что ты его подружка, могут по кругу пустить. Ты вряд ли хорошо знакома с методами наказаний! – тихо было сказано на ухо от нашей Саши – спортсменки. Она говорила очень мало, но всегда важные вещи.
Да нет. Саша ошибается. Я знала прекрасно правила существования. В бедном районе много чего повидала, но от этого не легче молчать, пока толпа смеялась над Марком и осознавать, что мы не могли этому противостоять, ведь нас в разы меньше. Здоровяк довольный комментировал происходящее, а студенты злорадно раззадоривали вожака. А меня, как в прошлое окунуло, в тот день четыре года назад, когда бедняки издевались: лапали грудь, изуродовали шубу, а я не могла ничего сделать против толпы.
– Не смей! – в ужасе воскликнула, пытаясь перекричать толпу, но бессмысленно все взгляды направлены на Марка и судя по мерзкому гоготу... Он сейчас выполнит приказ. Если он это сделает, если вылижет ногу...господи... он никогда сам себя больше не сможет уважать. Сгниет в отвращении к себе.
– Не смей! – но мои слова не проникали сквозь рев толпы. Я кричала сама себе.
Но в какой-то момент настала тишина, здоровяк поднял указательный палец, требуя должного внимания. Толпа стихла перед старшим:
– Бедняки, запомните! Вам разрешено посещать общественные места только с шести вечера и до восьми вечера! Да вообще, почему я должен учить правилам университета новую мелюзгу? Старички-бедняки, не могут натаскать своих же? Я нанимался в учителя?... Ты! Достаточно! – здоровяк-вожак одной рукой поднял Марка за шкирку. Всего одной рукой вес худого тела приподнял над землей. – Побудешь сегодня моей собачкой. Остальные – прочь! – махнул рукой в направлении толпы, вероятнее всего – бедняков, стоявших перед входом, которым даже не разрешено поесть после занятий. Которым отвели время трапезы с шести вечера и до восьми вечера. Как животным на привязи. В остальное время можем сдохнуть от голода.
Я рванула, благо без каблуков, обратно к месту, где проходили занятия. Девочки крикнули вслед, спрашивая куда собралась. Одна Саша-бегунья догнала. А я летела быстро, потом и вовсе сняла неудобные шлепки, так было быстрее. Только бы успеть! Только бы успеть к куратору! Она должна помочь.
Вскоре забежали в то открытое место со столами, где происходили три последовательных занятия у одной и той же женщины. Куратор была там же за столиком с голубым коктейлем и, держа меню в руке, разговаривала с молодым человеком, по внешнему облику, напоминавшему официанта.
– Галина Семеновна! – выпалила, тяжело отдышавшись и прогоняя панику. Зуб на зуб не попадал, губы подрагивали. – Там Марка бьют! Помогите!
Женщина сквозь очки окинула нас сосредоточенным взглядом, с громким стуком захлопнула, раздраженно закрыла меню. Словно мы ее отвлекли чепухой и мешали нормально пообедать. Куратор двумя пальцами молчаливо показала официанту уйти. Сняла очки и положила на стол.
– Богатые забрали Марка и издеваются! – добавила Саша. – Вы не могли бы пойти с нами в кафе и забрать его? А вдруг его побьют?
Ощущение, что женщина либо спала, либо находилась под гипнозом, бегло гуляла по нам непроницаемым взглядом, словно не видела или ждала нашего исчезновения.
В тот момент поняла, что надежда была изначально хрупкой и сейчас звонко разбилась, судя по равнодушному куратору. А ее слова еще больше посыпали осколков глупой надежды:
– Девочки, вы мне предлагаете разбираться в драках? Серьезно? Я похожа на рефери? Вы МНЕ – она указала пальцем себе на белую рубаху в районе груди. – Предлагаете подойти к какому-нибудь, например, сыну президента и попросить сделать то, что МНЕ надо? Я бы на его месте рассмеялась! – женщина насмешливо искривила уголок губ вверх и открыв меню, начала разглядывать листы и цены. Этим жестом показала, что разговор окончен и она будет трапезничать.
Потом снизошла до ответа, пока мы стояли молчаливыми статуями, не способными на движение и дыхание:
– И мой совет – будьте хитрее, а не тупее! С «ними» надо дружить! Женщинам в этом плане проще.
Куратор рассказывала меню, листая его, потом все же поглядела на нас, приподняв бровь с очевидным намеком, когда оставим в покое.
Без слов мы развернулись с Сашей, не зная, как поступить.
Так и не узнали, что делать. Голодные пошли на лавочку в ближайший парк, молчаливо присели с одногруппниками и с урчащими желудками ждали следующей пары, которая начнется через час.
А следующие пары представляли из себя одну обзорную экскурсию на красном двухэтажном автобусе по студенческому городку. Остаток дня прошел без Марка( и не известно, что с ним произошло) нам показывали живописные места – отвезли на океан, граничащий с территорией. Но теперь настроение изменилось. Теперь, когда первые проблемы посыпались камнями на голову, очевидно, что мы не в сказке. Возможно ли мы в кошмаре?
На протяжении экскурсии я молчала, постоянный стыд изматывал. Вроде сделала всё, что могла, но этого мало. А что могла сделать еще ради спасения Марка?
Мысли крутились беспрестанно и дразнили. Да, к сожалению, я не всесильный бог. И сделать мало, что могу, если грозит опасность. Даже куратор не помогла, а уж я и подавно. Мне не нравилось чувствовать беспомощность, а к мужчинам теперь ощущала еще больше отвращения. Потому что вот таким грязным образом показывать превосходство перед слабыми? Это низко и мерзко.
Вечером Марк пришел в общежитие. Мы, сидя в холле перед телевизором, молчаливо проводили его взглядом, не стали спрашивать, как он жив, здоров? На вид не битый, но слезы... Стеклянные слезы застыли в глазах. Мне стало жалко, горько и обидно за несправедливость.
Этот университет – шанс в жизни для нормального существования? А нужен шанс к успеху, если он добыт такой ценой? Пока не знаю...
Надо было срочно отделаться от плохих мыслей, заняться чем-то другим. В душевых комнатах присела на подоконнике и стала звонить маме с папой. Безумно захотелось с ними поговорить. И вновь «Данный вид связи не доступен для абонента» на все номера членов семьи.
Я настойчиво звонила, желая пробиться сквозь электронный голос и услышать голос родителей. Через десять минут борьбы сдалась, положила телефон на подоконник. Посетила мысль позвонить от Саши – у нее единственной из подруг было средство связи. Не у всех бедняков имелись деньги на покупку телефона.
– А ты пробовала звонить? – зашла к ним в комнату с Викой. Подруги в ночнушках лежали перед сном и читали книги, которые взяли в библиотеке.
– А кому мне звонить? – пожала Саша плечами, пальцем послюнявив, перелистнула страницу романа.
Точно. Подруги без родителей. У них не осталось родственников или друзей за пределами острова. Они одиноки. А как другие студенты? Такие же?
Глава 12
Корону-косу на голове не расплетала на ночь, а на следующий день на всякий случай переплела прическу, мало ли вновь придут за «длинными волосами». С утра выходила из комнаты, а на встречу -Марк. Сразу стушевался, сгорбился, попытался стать максимально не заметным.
– Марк, привет! – нашла для него улыбку. Намеревалась показать нашу дружбу и плевать на его поступки. А он проигнорировал порыв, будто не услышал. Скорость передвижения заметно увеличил, пробегая, как можно быстрее от того места, где его беспокоили. – Марк!?
Одногруппник не ответил. Пришлось стоять одной в коридоре и глупо смотреть в удаляющуюся спину.
Ощутимая волна гнева поднималась к богачам. Я всегда принимала нейтральное положение, не видела смысла конфликтовать. И у тех, и других свои причины поступать как им надо. От бедняков я тоже в свое время хлебнула и издевательств, и вымогательств денег. Не очень радостно вспоминать. После такого, пожалуй, действительно стыдно смотреть людям в лицо. А особенно когда вспоминаешь злорадный, потешный смех отморозков. Унизительно. Мне было стыдно за то, что надо мной издевались, хотя должно быть наоборот.
