Текст книги "По разные стороны (СИ)"

Автор книги: Balrosme

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Именно тогда ему стали сниться сны, самые разные: о жаркой планете с двумя солнцами – Бен знал, что это Татуин, о Корусанте, который выглядел, словно картинка из учебника истории, об арене, посыпанной песком, пропитавшемся кровью, где он должен был сражаться под крики каких-то совершенно невообразимых существ, о раскаленной планете, где текли реки из лавы. Он просыпался весь в поту, задыхаясь, вставал нисколько не выспавшийся, измученный этими снами, ночами, что не приносили отдыха. Мать даже соизволила обратить внимание на его неестественную бледность, хотя он никогда особо не отличался здоровым цветом лица, на его круги под глазами и усталость. Он огрызался, мать всплескивала руками, хваталась за сердце, Хан хмурился, пытался читать ему нотации и тут же затихал, встретившись с взглядом темных глаз сына. Отец уже давно не был для Бена авторитетом, и сам Хан, каким бы толстокожим он ни был, отлично это понимал.

А потом появился голос в голове, он комментировал его сны, так Бен узнал, что это места, где был его дед. Сначала юноша думал, что это просто его внутренний голос, в конце концов, Бен изучал историю клонических войн, Энакин Скайуокер – легендарный мастер-джедай, его дед – был для юноши кумиром, чуть ли не единственной причиной, по которой Соло еще не бросил обучение у Люка. Бен хотел стать достойным деда. Хотя все чаще задумывался о том, что достойным можно быть не только на поприще Силы. Но Бен не решался сказать об этом родителям, отчаянно трусил перед дядей, и ненавидел себя за это. А голос шептал ему удивительные вещи, о том, что Энакин был Избранным, о том, что Бен достоин продолжить дело деда. Но не защищать Новую Республику, отнюдь. Когда прозвучало имя Дарта Вейдера, Бен проснулся с бешено колотящимся сердцем. Он попытался слабо улыбнуться, сам себе, пытался обрести ясность мысли, твердость духа. А голос, шепчущий, старческий, задыхающийся, впервые не ушел из его головы вместе с очередным сном. Он остался, заставляя Бена в панике озираться, считать себя сумасшедшим.

– Ты не безумен, мой мальчик, вовсе нет, – шептал голос, – твой разум яснее, чем у кого-либо. А твоя Сила, – голос прервался, словно не мог выразить все свое восхищение словами, – твоя Сила прекрасна. Вместе мы свершим великие дела. Ты будешь достоин своего деда, Дарта Вейдера.

– Мой дед – Энакин Скайуокер, герой клоничеких войн, джедай! – тонким голосом выкрикнул Бен вслух, пугая самого себя.

– Верно, – согласился голос, – а еще величайший ситх всех времен, Дарт Вейдер, правая рука Императора. Человек, перед которым склонялись звездные системы.

Это казалось невероятным, невозможным. И Бен не мог ни подтвердить, ни опровергнуть слова голоса. Никак не мог их проверить. Официальные источники ничего не говорили о том, что Энакин Скайуокер и Дарт Вейдер – это одно лицо. Безусловно, Бен знал и о последнем. Имя жестокого ситха не раз звучало в их доме, ведь именно его победили родители, с ним с ражался его дядя. Но спросить родителей о том, что его дед и есть их легендарный враг? Немыслимо!

– Кто ты? – спросил он.

Но в голове была лишь пустота.

Они вернулись на Корусант, через пару дней Бен улетел на Ач-То. Никто больше не говорил с ним, ему не снились поразительные в своей детальности сны. Он снова был просто Беном Соло шестнадцати лет, которому больше никто не сулил величия. Расстраиваться ли ему? Радоваться ли? Он не знал. Все мысли вылетели из головы, когда на него налетел ураган по имени Рей.

– Как твои успехи, Звездочка? Вскрыла все голокроны, что я оставил?

Улетая, он оставил ей три джедайских голокрона. Ей было еще рановато постигать знания, что там хранились, но Рей и так опережала своих сверстников в мастерстве, почему бы ей не стать еще чуточку сильнее?

– Все! – гордо вскинула подбородок девочка, ее глаза радостно сверкали, на губах играла широкая улыбка, она еще раз крепко его обняла, – ой, Бееееен! Было так тоскливо тут без тебя!

Он хотел ответить, что ему тоже было тоскливо, что он ни за что больше с ней не расстанется на такой долгий срок, но не успел.

– Какая талантливая юная леди, – едва слышный шепот в голове заставил юношу замереть, – какой яркий Свет! Какая Сила!

Рей что-то болтала без умолку, что-то о Люке, голокронах и собственном мече.

– Как жаль, что такой талант пропадает попусту, как и твой, мой мальчик.

– Бен? Бен!

Рей растеряно смотрела на него, на личике появилось выражение обиды.

– Ты совсем меня не слушаешь, Бен Соло!

– Слушаю, – пересохшими губами прошептал он и чтобы как-то отвлечь ее и отвлечься самому перевел тему, – у меня для тебя кое-что есть, – он опустился на одно колено, чтобы быть с Рей одного роста.

Он заказал эту вещь на Корусанте, потратив все свои накопления. Небольшой кулон: пятиконечная звезда из черного кристалла, оправленного в серебро.

– О! – округлились глаза Рей, когда он надел ей подарок на шею.

Камень лег между тонких ключиц, сначала ничего не происходило, а потом в глубине кристалла словно зародился маленький вихрь Тьмы, Тьма пульсировала в такт биению сердца Рей.

– Как красиво, – тихо произнесла девочка.

– Это кристалл с планеты Адега, – произнес Бен, – он мог бы использоваться для создания светового меча, но слишком мал. Отец выменял его у какого-то торговца и отдал мне. Я решил, – Бен помедлил, – сделать тебе подарок.

– Спасибо! – Рей обняла его за шею.

– Идем, Звездочка, – он поднялся – ты расскажешь мне о своих успехах.

***

– Я готов! – он в ярости сжимал кулаки, из глаз брызнули злые слезы, которые Бен даже не потрудился стереть, он чуть подался вперед, вглядываясь в невозмутимое лицо дяди.

– Нет, Бен, – покачал головой Люк, в его голубых глазах застыли тоска и печаль, – еще нет.

– Мне шестнадцать! – выкрикнул Бен, – я обучаюсь уже десять лет! У многих двенадцатилеток есть световые мечи! Мне нужен свой! Я готов! Я достоин!

– Нет, Бен, – в голосе дяди появились металлические нотки, – еще нет.

– Когда? – его голос охрип от крика, плечи опустились – бесполезность его слов, его трудов навалилась тяжким грузом, заставляя горбиться, заставляя склонить голову и уставиться в земляной пол хижины, что занимал дядя.

– Когда я решу, – просто ответил Люк.

Бен хотел было молча развернуться и уйти, но все же нашел в себе силы спросить:

– Я могу идти, – он помедлил, – Учитель?

– Бен, посмотри на меня, – почти ласково попросил Люк.

Юноша поднял голову, на лице дяди застыла жалость, которая была Бену ненавистна, вспыхнувшая злость заставила своенравно тряхнуть головой, впрочем, он тут же снова ее склонил. Что толку от злости и своенравия, если он без светового меча? Если он пытается добиться разрешения на ритуал сборки вот уже два года? И все безуспешно. А он знает, он чувствует, что готов!

– Не думай, мой ученик, что это из злости или зависти, это только лишь тебе во благо, – мягко произнес Люк.

– Я могу идти, Учитель? – бесцветным голосом повторил Бен.

Люк махнул рукой, отпуская племянника.

Он степенно вышел из хижины и кинулся к обрыву, остановился уже у самого края, едва не скатившись в пропасть. Взметнулась пыль из-под ног, посыпались вниз мелкие камешки. Липкой волной на него накатил ужас, а потом с головой захлестнуло презрение к самому себе. Сколько раз стоял он вот так около обрыва, размышляя над тем, а не броситься ли вниз, не покончить ли со всем разом, одним махом, одним – нет, даже не прыжком, – просто шагом вперед, в пустоту, в ничто. А теперь, когда это едва не случилось, он в ужасе от того, что едва не упал вниз, не разбился на смерть. Сердце быстро колотилось где-то районе горла, шумело в ушах, словно волны внизу, сквозь этот немыслимый грохот прорывались пронзительные крики порги. Бен в ярости кусал губы, оставляя на них мелкие ранки, которые потом будут неприятно кровоточить. Он жалок! Жалок!

– Вовсе нет, мой мальчик, – раздался в голове тихий голос.

– Убирайся прочь! – выкрикнул Бен вслух.

– Тише, – рассмеялся голос, – тише, не стоит пугать окружающих.

В панике Бен огляделся, но по счастью, поблизости не было никого. Середина дня – ученики на занятиях. Один он нарушил правила, чтобы добиться, наконец, своего по праву. И проиграл. Снова. Он даже разрешения на сборку светового меча добиться не может. А еще мечтает о великих делах и свершениях. Бен криво усмехнулся, губы дрожали.

– Приходи ко мне, мой мальчик, – тем временем продолжал голос, – и мы вместе свершим великие деяния. Ты соберешь свой меч. Я научу тебя всему, я научу тебя пользоваться твоим гневом, обращать его в Силу, в мощь, в величие! Я сумею показать тебе все грани твоих эмоций, мы обратим твою страсть в умения.

– Это путь Темной Стороны! – резко ответил Бен, снова говоря вслух.

– Разве Темная Сторона – это зло? Твой дед, в конце концов, пришел к Темной Стороне Силы, понимая, насколько она выше Света.

– Это не так! – взорвался Бен, – мой дед никогда…

– Ты спросил Люка? – голос был по-прежнему мягок, словно не замечал его ярости и злости, словно забавлялся ею, она была для него не более чем игрой, яростью котенка, нападающего на фантик от конфеты, – свою мать? Своего отца?

– Нет, – стушевался Бен, отчаянно краснея, понимая, что снова струсил, не нашел в себе смелости завести разговор о деде.

– Ай-ай, – зацокал языком голос, – а ведь я просил тебя.

– Я не обязан выполнять твои просьбы! – выкрикнул Бен.

– Не обязан, – с готовностью согласился голос, – но когда ты станешь моим учеником…

– Не стану! – оборвал юноша.

В ответ раздался тихий смех.

– Бен? – это уже наяву, так неожиданно, что Соло подпрыгнул, из-под ног снова посыпались камешки, и юноша счел за благо отойти от обрыва.

Он обернулся, на него снизу вверх смотрела Рей, камень на ее шее пульсировал в такт биению сердца, очень-очень быстро, а сама девочка выглядела запыхавшейся.

– Что случилось? – резко спросил Бен, – почему ты не на занятиях?

– Почему ты здесь? – вопросом на вопрос ответила Рей.

В ответ Бен лишь сурово нахмурился.

– Ты должна быть с другими учениками.

– Я знаю, – растерялась Рей, – но я…– и сморщилась совсем, как когда была еще маленькой, – ой, Беееен, я что-то почувствовала, что-то нехорошее. И пришла сюда. К тебе.

Вся злость мигом испарилась, ушла в пустоту, растворилась, ее унес сырой ветер, а Бен опустился на колени перед Рей, что стояла и растеряно смотрела на него сейчас, глаза ее были полны слез. Девочка явно была испугана.

– Все хорошо, Звездочка, – он аккуратно обнял ее, неприятно поразившись тому, как она вздрогнула от его прикосновений, – все хорошо.

***

– Значит, все это правда, – Бен горько усмехнулся.

Немыслимо. Его семья лгала ему все эти годы, а незнакомец в его голове говорил правду. Какие бы цели ни преследовал обладатель таинственного голоса – а они у него, несомненно, были, Бен не питал иллюзий на этот счет, – он говорил ему правду. Виноватый вид Люка, побледневшее лицо старого джедая говорили обо все лучше слов. Впрочем, дядя не стал отпираться, он признался почти сразу. Да, Энакин Скайуокер и есть Дарт Вейдер, да, был величайшим из джедаев и величайшим из ситхов, да, хранитель Республики и слуга Империи.

– Откуда ты это узнал? – в голосе дяди стала просыпаться привычная суровость, – кто сказал тебе?

– Неважно, – пожал плечами Бен, – узнал и…все.

– Кто? – наседал Люк, он пристально взглянул на ученика, чуть прищурив голубые глаза, чуть подался вперед, чуть изменил позу.

Этого хватило Бену.

– Не смей! – бросил он, – только попробуй залезть ко мне в голову!

Сказал и сам ужаснулся дерзости своих слов, тому, что посмел так говорить с Учителем, тому, что угрожал ему. Юноша и сам не знал, что сделает, если Люк попробует прочесть его мысли, но знал одно: он не позволит безнаказанно шарить у себя в голове, что-то он да сделает, каких бы усилий ему это ни стоило. Выражение растерянности и страха вдруг мелькнувшее на лице Люка было ему лучшей наградой. Жгучее удовлетворение разлилось по венам, заставило гордо вскинуть подбородок, тогда как плечи всегда надменного и строгого Люка поникли.

– Жди здесь! – голос, впрочем, не утратил своей властности.

Заинтригованный Бен остался стоять на месте. Он вдруг почувствовал себя совершенно иначе, гордый тем, что, наконец, сумел спросить то, что следовало узнать уже давно, забыв о том, что это было вовсе не его решение. Сейчас это была его победа над теми, кто пытался загнать его в рамки, те, которые он так ненавидел. Рамки этикета его матери, рамки послушания, его отца, рамки Силы его дяди. Вся его семья всегда ограничивала его, а сейчас он вышел за эти границы, пусть немного, чуть-чуть, но вышел! И это было упоительное чувство, пьянящее, неожиданно сильное. Отзвук той власти, которую обещал таинственный незнакомец в его голове. Ему показалось или он действительно услышал сухой смешок на задворках разума? Додумать Бен не успел, в дверях показался дядя, а в руках…У Бена перехватило дыхание, Люк нес в руках световой меч, бережно касаясь цилиндра, словно тот вот-вот развалится у него в руках.

– Это меч твоего деда, – произнес Люк, – меч джедая.

Бен нервно облизал губы, он чувствовал Силу, окутывающую цилиндр, старой сборки, сейчас так уже не делают, где-то с царапинами и потертостями на серебристом металле. Вспыхнул голубой свет, озаряя стены хижины призрачным свечением, стройный, ровный клинок был великолепен. Бен откровенно любовался этим совершенным и смертоносным оружием, по коже бежали мурашки, он даже сделал шаг вперед, подставляясь под клинок. Если бы Люк только захотел, то мог бы убить юношу сейчас. Но зачем родному дяде убивать племянника? Пусть и такого нерадивого, как Бен. Странная, абсурдная мысль. Почему она вообще пришла ему в голову?

– Возьми его, – произнес Люк, выключая меч и протягивая цилиндр Бену.

Соло недоверчиво посмотрел на деждая, исподлобья, нахмурив лоб. Во рту мгновенно пересохло. Это не могло быть правдой, не могло быть по-настоящему. Не могло быть так…просто. В чем подвох?

– Возьми, – настаивал Люк, – он твой, если, – джедай едва заметно усмехнулся, – он примет тебя. Я потратил годы, разыскивая его, но когда нашел, то не смог им владеть. Возможно, это получится у тебя.

Осторожно, словно боясь любым резким движением сломать рукоять, Бен взял меч. Его пальцы сомкнулись на металле, отмечая, что он прохладный, вовсе не гладкий, а в каких-то едва заметных взору выемках и впадинах, царапинах и зазубринах. Он почувствовал Силу, окутывающую клинок, но ничего более.

– Тебе придется долго и упорно работать, – произнес Люк, заставив Бена поднять глаза, – просто так ты не станешь владельцем этого меча. Это труд, Бен, большой труд.

– Я понял, Учитель, – охрипшим от волнения голосом ответил юноша, – я понял, я готов.

Со вздохом Люк разомкнул пальцы, вся тяжесть меча легла в руку Бену, который снова уставился на цилиндр у себя в руках, все еще не в силах поверить, что теперь у него есть световой меч, да еще и принадлежащий его великому деду! Восторг затопил его с головой, на губах заиграла широкая улыбка.

– Можешь идти, Бен, – махнул рукой Люк.

И юноша быстрым шагом покинул дядю. Впереди его ждали тяжелые часы медитации.

***

С самого начала все пошло не так. Он не мог подчинить себе меч, не мог стать с ним единым целым. Его сосредоточенность уходила в пустоту, медитировать не получалось, и он злился, а от этого отдалялся от меча еще больше. Да, он злился, сердился, за неделю поссорился с остальными учениками едва ли не большее число раз, чем за весь предыдущий месяц, дважды подрался, получил свое наказание, накричал на Рей, которая, к его удивлению, и бровью не повела, лишь попросила взять в руки меч, а Бен молча развернулся и ушел. Он никому не даст даже прикоснуться к его мечу. Но он не был его. Почему? Этого Бен не мог понять. Он побледнел, похудел, почти перестал есть и очень мало спал, изнуряя себя в попытках найти единение с мечом. Все было тщетно, и это сводило с ума. Люк смотрел в его сторону с жалостью и еще с неким непонятным выражением голубых глаз, которое можно было бы определить как опасение. Но Бен отмахивался от этих мыслей, все его время занимал световой меч.

– Голубой тебе не идет, мой мальчик, – одним из вечеров произнес голос в его голове, – перестань изнурять себя. Мне не нужны истощенные ученики.

– Я не твой ученик, – устало ответил Бен, в десятый – или сотый? – раз.

– Ты, непременно, им станешь. И эта железка совершенно тебе не нужна, – в голосе прорезалось презрение.

Бен не стал отвечать. Он устал, слишком устал. Сказывались и бессонные ночи, и изнурительные медитации, которые должны были приносить ему ясность разума и силу тела, но нет, ничего этого не было. Был лишь страх не подчинить себе меч, ведь это меч джедая, меч его легендарного деда!

– Оставь, – прошептал голос, – тебе ни к чему это прошлое. Тебя ждет великое будущее.

Бен рывком поднялся и отложил меч, впервые за все это время без сожаления, без опасения, что кто-то криво посмотрит в его сторону. В конце концов, он должен помириться с Рей.

Он нашел ее на обрыве. Она сидела и кидала камешки в пустоту, глядя куда-то вдаль. Бен со вздохом опустился рядом, порадовавшись, что Рей хотя бы не отодвинулась от него. Но она молчала, юноша закусил губу. Мелькнула злая мысль о том, что с чего бы ему просить прощения у какой-то малявки! Но это же Рей – его младшая сестренка, пусть и не по крови. И он обидел ее.

– Прости меня, Звездочка, – со вздохом произнес Бен.

Быстрый взгляд карих глаз, наморщенный лоб.

– Кто он?

– Прости? – Бен почувствовал, как пересохло во рту, – о чем ты?

– Ты знаешь! – дернула плечиком Рей, – голос в твоей голове.

– Откуда ты…? – пораженный Бен уставился на девочку, – что ты…?

У Соло перехватило дыхание, он не знал, как облечь свои мысли в слова. Изумление, страх, восторг от растущей Силы Рей смешались в один тугой комок где-то в области груди, мешающий дышать.

– Мне он не нравится, – мрачно произнесла Рей, как нечто само собой разумеющееся, как будто они говорили о неком общем знакомом.

Бен с опаской прислушался к себе, но голос молчал.

– Мне тоже, Звездочка, – произнес Бен и придвинулся еще ближе.

Рей быстро посмотрела на юношу, фыркнула и продолжила бросать камешки.

***

Ему снился сон, нечто сумбурное, непонятное и от этого еще более зловещее. Вокруг него была темнота, хоть глаз выколи, в которой он потерялся. Бен бежал куда-то, словно бы искал что-то или же убегал от кого-то, от кого-то, кто внушал ему смертельный ужас, такой, что немели ноги, отказываясь идти дальше. Но куда он идет? В руках у него был цилиндр светового меча, но сколько бы Бен ни пытался его активировать, у него ничего не получалось. И он снова бежал, спасаясь. Весь дрожа, ничего не видя перед собой, пытаясь выбраться из этого липкого ужаса, кошмара, которому, казалось, нет конца и края. Он ведь никогда не боялся темноты! Даже в детстве! Но сейчас темнота была словно живой, и она тянула свои щупальца к Бену, пытаясь схватить его, сжать в смертельных тисках. Он вскрикнул, вырываясь из сна, а в следующий миг, покорный его воле, световой меч прыгнул в его руку. Вспышка. Искры. Гудение световых мечей. Все это произошло настолько быстро, на одних лишь рефлексах, вбитых в подкорку, записанных где-то на уровне инстинктов, въевшихся под кожу, что Бен сначала даже не понял, что произошло. Ненависть и страх на лице дяди заставили вздрогнуть, рука, державшая меч дрожала. Непонимание и удивление: он хотел меня убить? Бен вздрогнул всем телом, а в следующий миг потолок в хижине частично рухнул, погребя под собой тело Люка Скайуокера, последнее, что видел Бен – это вина и горечь в голубых глазах. Юноша выскочил на улицу, упругие струи дождя ударили по лицу, ветер взметнул непослушные волосы, ударил по щеке, закрутил полы свободной туники. В голове билась одна лишь мысль: как же так? Родной дядя и хотел его убить? Но почему? Крифф! Почему?! Ярость, ненависть и злоба приглушили ужас от того, что он обрушил потолок на голову Люка Скайуокера – и скорее всего его убил. Жгучая обида, поселившаяся где-то в области сердца, уже сейчас едкой кислотой разъедающая внутренности, была отодвинута за задний план. Что ему делать дальше. Вокруг буйствовала стихия, сплошной стеной лил дождь, грохотал гром вдалеке, сверкали молнии, разрезая небосвод. Где-то слышались крики. Как скоро другие ученики узнают, что он убил Учителя? Вспышка, где-то вдалеке загорелось несколько строений – молния ударила прямо в них. Что ему делать? Куда идти дальше?

– Ко мне, – шепнул голос в голове, – ты все сделал правильно, мой мальчик. Он обманывал тебя, лгал каждый день твоей жизни. Он хотел твоей смерти, потому что боялся тебя, завидовал тебе. Ты был вправе убить его. А теперь пора обрести свой истинный путь.

Да. Все верно. Он был в своем праве. Разве он не защищался? Разве он не отразил удар? Он все правильно сделал. Теперь Бен знал, что ему делать, он побежал к небольшой посадочной площадке на Ач-То, там стоял старенький корабль Люка. На нем Бен, наконец, улетит с этой ненавистной планеты. Он мчался, оскальзываясь на неровной земле, которую дождь размочил в жидкую грязь. Внезапно на пути выросли две фигуры, смутно различимые за пеленой дождя. Старшие ученики. Заклятые враги. Они отметили все: меч в его руке, взъерошенный вид.

– Что ты сделал? – по голосу он определил Алекса, вечного соперника, – где Учитель?

Бен задрожал, не от холода или страха – от ярости. И молча напал. Дальнейшее он помнил смутно. Дав волю своей ярости, боли и обиде, он уже не мог остановиться. Он был силен, сильнее их всех. Никто из них не мог сравниться с ним. Их потуги остановить его были смешны. Он был един с Силой. Сила текла сквозь него. Он плыл в бурном потоке, кроваво-алом, непроницаемо-черном с багровыми всполохами. Его вела злость и ненависть. Все они были виноваты, все, кто высмеивал его, все, кто сделал его изгоем. Все, кто был хоть в чем-то талантливее его. Впрочем, никто из них не мог быть талантливее, ведь он победил всех. Он всех их убил. Потому что никто не смеет становиться у него на пути. Он пришел в себя уже на посадочной площадке. Бен оглянулся: разрушенные и пылающие хижины. Мелькнула – и тут же пропала, – мысль о том, что где-то там Рей, его Звездочка. Кольнуло сердце, но было уже поздно, молния ударила в дом, где жили младшие ученики, вряд ли кто-то выжил. Бен прерывисто вздохнул, по лицу текли слезы горечи и утраты. Он потерял сегодня все: свою семью, своего Учителя, место, что было ему каким-никаким, но домом, он потерял Рей. Ему не оставалось ничего, кроме как уйти. Он шагнул к кораблю.

– Бен!

Резко обернулся, чтобы поймать в свои объятия мокрую, дрожащую фигурку.

– Ой, Беееен!

Свет ложился вокруг нее мягкими волнами, но не грел его. Больше – нет. Было ли дело в нем самом, или же в Рей, Бен не знал.

– Ударило, – слышалось ему, – а потом как сверкнуло, – ее сбивчивую речь невозможно было понять, – и жарко! Жарко! – Рей дрожала, – и они кричали, а я побежала.

Она говорила что-то еще, но это было неважно. Рей была здесь, рядом с ним. И Бен был не в силах ее отпустить, но должен был. Ни в коем случае он не должен был тащить ее туда, куда направляется, к тому, к кому направляется.

– Рей, – он мягко отстранил ее от себя. Странное дело: он не видел толком лиц своих противников, тех, кого лишил жизни, но видел сейчас мельчайшие капли дождя, что ложились на лицо Рей, на ее плечи и руки. Пульсировал камень в такт ее сердцебиению, похожий на трепетание листа на ветру, – я должен идти.

– Куда? – она непонимающе уставилась на него. Бен молчал. Как сказать ей? Она ведь еще ребенок. Как объяснить ей, что ее старший друг, которому она так безоглядно доверяла, убил ее Учителя, ее соучеников?

Она вздрогнула, отстраняясь, волны Света вокруг не вдруг разом угасли, сжавшись в одну маленькую точку.

– К нему? – взвизгнула она.

Точка вздрогнула, словно черная дыра, сливаясь с окружающей темнотой, она росла, превращаясь во Тьму. Бен нервно облизал пересохшие губы. И вздрогнул всем телом, услышав решительное, совсем не подходящее девочке ее возраста:

– Я иду с тобой.

– Нет, – собственный тихий голос, безапелляционный тон заставил его задрожать еще сильнее.

– Да! – капризно выкрикнула она, черная дыра закружилась вокруг хрупкой фигурки, волнами легли тени Силы – чернее ночи вокруг.

– Ты не можешь! – тоже закричал он.

– Я иду с тобой! – топнула ногой Рей.

Тишина. Лишь завывание ветра, грохот грома, упругие струи дождя, барабанящие по обшивке старого корабля.

– Возьми ее, – шепнул голос в голове, – такой образчик Силы нам пригодится.

Бен нахмурился. У него нет иного пути. Но перед Рей открыта целая галактика, она вольна идти, куда пожелает.

– Девятилетняя девочка? – усмехнулся голос в голове, – не будь глупцом, мой мальчик! Девочка явно привязана к тебе. А еще она талантлива. Она нужна нам.

Нужна. Нам. Это были явно не те слова, что хотел слышать Бен. Было в них что-то опасное, настораживающее, пугающее. Сам он давно был готов шагнуть во Тьму, но тянуть за собой Рей? Он посмотрел на решительное личико. Она и сама готова пойти. Ее даже не требуется тянуть. Но ей всего девять! Еще дитя! Глупое, неразумное дитя. Решительное и смелое. Бен вздохнул и взял ее за руку.

– Идем!

Спотыкаясь Рей вприпрыжку побежала за ним. Они поднялись по трапу. Уже на пороге он оглянулся: разрушенные строения, кое-где еще полыхающие, ливень с яростью первобытной стихии обрушившийся на остров, ветер, пригибающий немногочисленные деревья к земле. Бен усмехнулся, вдруг осознав, что все это время держит в руке световой меч. Он разжал пальцы, серебристый цилиндр мелькнул во тьме и пропал. Вот так. Отпустить прошлое. Он больше никто. И волен начать новую жизнь.

– Все верно, мой мальчик, все верно, – шепнул голос.

Бен усмехнулся и спросил:

– Как тебя зовут?

– Сноук.

========== Звездный убийца ==========

Если сияние тысячи солнц вспыхнуло бы в небе,

это было бы подобно блеску Всемогущего…

Я – Смерть, Разрушитель Миров

Роберт Оппенгеймер

Рей возобновила тренировки. Потому что это было необходимо, потому что ей так хотелось, потому что на Ди’Куаре ей совершенно нечем было заняться.

Это была обычная военная база, Рей бывала не в одной такой, когда служила Первому Ордену. Было даже что-то вроде ностальгии, когда женщина наблюдала за жизнью здесь. Но это была не ее военная база. Она была здесь не просто никем, она была врагом, на которого косились кто недоуменно, кто злобно. Вслед неслись негромкие шепотки, когда Рей с дочерью проходили по базе. Ее перемещение никто не ограничивал, но, видимо, каждый получил приказ исподволь, но наблюдать за ней. Лея не доверяла ей и правильно делала. Ничто не мешало Рей запомнить устройство базы и связаться с Первым Орденом, чтобы обнаружить местонахождение Сопротивления. Но Рей это было не нужно, она и близко не приближалась ни к ангарам, ни к техническим помещениям. Женщина вообще старалась, как можно, меньше выходить из своей небольшой комнатушки, которую им с Шинейд любезно предоставили. Тем более после того, как один из сопротивленцев стал у нее на пути, когда они с дочерью направлялись в столовую.

– Ты! – он обвиняюще ткнул пальцем в нее и непременно коснулся бы ее груди, если бы Рей неуловимым движением инстинктивно не подалась назад, – Палач Чандрилы! Как ты смеешь находиться здесь!

Рей поморщилась.

– Там были мои родные! – губы мужчины тряслись, он сжимал и разжимал руки в кулаки, – ты поплатишься за это! Ты и твое отродье!

Он посмотрел на Шинейд, что недоуменно смотрела на большого и сильного дядю, который угрожал ее маме. Между бровей у девочки залегла складка, в темных глазах мелькнуло то упрямое и опасное выражение, которое бывало у Кайло, когда ему что-то очень не нравилось. Очень. Не. Нравилось.

– Идем, Ши, – Рей дернула дочь за руку, обходя застывшего на пути мужчину.

Ей не хотелось, чтобы дочь наделала глупостей, в которых потом, может быть, станет раскаиваться. Да и превращать хрупкий мир в войну Рей не имела ни малейшего желания. Пока их с дочерью здесь терпят, не нужно высовываться. Пока ей нужно, чтобы их терпели, раз уж она согласилась на то, чтобы помочь Сопротивлению. Хотя эта затея все больше и больше казалась ей безумной. Но отступать было поздно. Отступать уже не было никакой возможности.

Теперь Рей с дочерью приходили в столовую как можно раньше, стараясь ни с кем не столкнуться. У Рей выработался определенный распорядок дня. Она вставала до восхода солнца и, пока Шинейд спала, тренировалась на опушке леса, которую присмотрела во время прогулок с дочерью. Тело и разум постепенно вспоминали когда-то выученное, вдолбленное в нее наставницей. И Рей испытывала какой-то невероятный подъем, прилив сил, словно дорвалась до чего-то запретного. Это было упоительно. Чувствовать меч в своих руках, слышать его мерное гудение, ощущать жар на своей коже. Плыть в потоках Силы. Рей была частью Силы, Сила была в ней. Единое целое. Недостающий фрагмент, вставший на место. Однажды на ее тренировку пришел Люк. Они не общались с того разговора у Леи, Рей лишь здоровалась при встрече с джедаем, но и встречала она его нечасто.

– Присоединитесь? – Рей опустила клинок.

Люк хмыкнул, чуть прищурив глаза, он смотрел на всходящее солнце. Женщина была уверена, что он откажется. Но Скайуокер внезапно согласился. Это был нелегкий спарринг, да Рей и не питала иллюзий. В конце концов, у Люка опыта куда как больше, чем у нее. Ничья вышла с большой натяжкой, но Рей не печалилась. Они не на поле боя, в конце концов. Ей просто нужно время, чтобы восстановить форму.

– Жаль, что ты отказалась быть моей ученицей, – вздохнул Люк, – я думал, что Бен убил и тебя, и лишь недавно узнал, чем ты стала.

Рей передернула плечами. Ее мало трогало чужое мнение, тем более мнение Люка. Она стала тем, чем стала. Прошлое не вернуть, не изменить. Да и не нужно.

После тренировок, она поднимала дочь, и они шли завтракать. Затем Рей уходила на совещание по поводу диверсии на Старкиллере, оставляя дочь Люку. Как ни противно было это признавать, но джедай был единственным на базе, кто относился к Ши нейтрально и с определенным интересом. Не со страхом, опасением, неприязнью и ненавистью, скрытыми или нет, а всего лишь равнодушно. Рей не знала, о чем ее дочь беседует с Люком, но была спокойна. Девочка была в безопасности, никто не посмел бы тронуть ее, пока она рядом со Скайуокером. И он никогда бы не причинил ей вреда. Что до того, о чем они говорят, Рей это не волновало, ее Ши – это Тьма, ей никогда не стать Светом.

Разногласия начались с самого начала. Лея хотела отправить на Старкиллер икс-винги, что Рей забраковала сразу же.