Текст книги "Похоть и Магия (СИ)"

Автор книги: Avada Kadavra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 34 страниц)

====== Глава тридцать вторая ======

Возвращение домой всегда радует душу путешественника, который обязательно должен будет вдохнуть полной грудью родной воздух, осмотреться радостным взглядом и, может быть, даже пустить скупую мужскую слезу. Это законы жанра, которым покорны все персонажи любых историй, написанных и не написанных. Увы, я, судя по всему, к стандартным персонажам не отношусь. То ли потому, что поместье Милайи для меня домом не было, то ли потому, что я уже давно отвык от того, чтобы считать какое-то место своим домом. Если припомнить, то я даже семейный очаг отца своего не считал домом, только местом проживания. Стоит ли удивляться тому, что на приезд обратно в малознакомые стены я отреагировал примерно никак. То есть, хорошо, что спать можно на мягкой кровати, а не в карете или придорожных заведениях, да и кушать тут готовят куда как вкуснее, по-домашнему. Но того душевного подъема, который появляется, когда заходишь в собственный дом, нет и не планируется. Видимо, зачерствел я изрядно, за время своего проживания под небом Лаанирея. Или просто нигде не встречал по-настоящему домашней атмосферы. Главное, так это то, что в поместье была очень хорошая ванная комната, причем даже не одна. Именно туда я и направил пропыленное насквозь тело, только перекинувшись парой обязательных фраз с начальницей. Уже расслабленно откинувшись на спину, омываемый теплой водой, в которую явно добавили каких-то трав, для приятного запаха, я принялся анализировать последствия своего первого выхода в поле. Не сказать, чтобы я так уж собой гордился, но некоторых целей я все же достиг. Впрочем, количество проблем раскрытых мною в ходе этого задания заставляют засунуть гордость за себя поглубже в разные места. Туда, где солнце не светит. Если говорить про позитивное, то самым главным будет полученный опыт. И я не только про системное обозначение, хотя и его набралось преизрядно, а про банальную привычку пользоваться своим Даром на полную мощь. Все же резкий прыжок в силе и знаниях от подмастерья к мастеру, не позволил нормально освоить все, что подарила мне Система. Чуть замедленная реакция, несколько нерешительные действия, слишком много вкладываемой энергии там, где можно было бы обойтись самым мизером и все такое. Теперь же я могу уверенно заявлять, что я освоил свои уровни, по крайней мере, в рамках ментального допроса и сканирования. Пусть профильная для моего класса промывка мозгов и не привлекает меня как будущая профессия, но за спиной знания не носят. Даже такие. Вторым несомненным плюсом является полученное Милайей поощрение. Как минимум, возможность нормально восстановить уничтоженную свиту, что очень радует нас обоих. Даже частичное восстановление боевой группы позволяет чувствовать себя несколько свободнее. Хотя бы потому, что теперь сражаться лицом к лицу с врагом придется не мне, а профессионалам своего дела. На десерт можно добавить всяких мелочей, вроде подтянутого разговорного языка, закупленных реагентов, парочки знакомств и прочую чепуху, которую я все равно толком использовать не умею. И переходим к негативным фактам, которые не то чтобы на лицо, а бьют по этому самому лицу железными палицами суровой реальности, еще и глумливо насмехаясь при этом. Самая тревожащая меня, мною же и спровоцированная, проблема: чудовищное давление эмоций и гормонов на разум при социальном взаимодействии. И тут видим замкнутый круг, ибо любые проблемы можно мгновенно убрать правильным воздействием на ментальное тело, что только усилит негативный эффект после снятия воздействия на самого себя. Если же не искажать себе мышление, пытаясь вытаскивать за счет взрослого сознания и почти отсутствующего самоконтроля, то я становлюсь похожим на истеричного подростка со всеми сопутствующими проблемами. Находясь в таком состоянии, выход в высшее общество будет сравним с прыжком в жерло действующего вулкана. Исправление того вреда, что я нанес себе за время своих странствий, займет по меньшей мере пару лет. Даже с учетом моего возросшего мастерства и того, что у меня есть верные мне женщины, готовые поддержать в любой момент. Есть, конечно, варианты с магической коррекцией, но я на это не пойду, ибо, во-первых, можно легко сделать куда как хуже, и, во-вторых, только став мастером, я понял, насколько такие игры опасны. Так что нет, никакого риска, только медленное терапевтическое восстановление с минимальным влиянием магии. Следующая проблема, исходящая от предыдущей, хоть и не угрожает моей жизни и здоровью, но меньшей не становится. А пугает меня как бы не больше, что очень печально. Я раньше как-то не задумывался, но, очевидно, расшатанная эмоциональная матрица и повышенная суггестивность вылились в огромную уязвимость перед гипнозом со стороны девушек. Да и не только с их стороны, полагаю. Меня фактически выключило от простого взгляда на колышущуюся попу Милайи, которая едва-едва зачерпнула навыков, дарованных Поводком. И это притом, что она не осознавала того, что делает! Если бы она задалась целью подчинить меня и поиграть со мной в “капитана и юнгу”, – спасибо тебе, Ренна, за приятные воспоминания, – то я бы ничегошеньки не понял. Даже удивиться не успел бы. Снова-таки, если я буду готовым к отражению индукции, если должным образом изменю свое сознание уже собственными техниками, то погрузить меня в транс будет куда как сложнее. Если бы не точно та же проблема, что и с эмоциями – чем больше привыкаю к постоянным подпоркам, тем уязвимее становлюсь вне их использования. Вероятно, если бы я не обращал внимания на проблему еще дольше, то мог бы покалечиться действительно серьезно. Как минимум заработать себе социопатию и многочисленные психозы. Мне еще повезло, что вовремя среагировал на тревожные симптомы. Вернее, мне на них указала моя личная чернокнижница, которая на подобных инвалидов умственного труда уже насмотрелась. Как-то совсем настроение испортилось. Из успевшей остыть ванной я вышел немного грустным и несколько задумчивым. Вышколенная прислуга, – две молоденькие горничные ненавязчиво предложили “потереть спину”, – не мешала мастеру магии предаваться печали, стараясь даже ходить на цыпочках. А вот Милайя, увидев мою хандру, которую я безуспешно пытался от нее скрыть, только вздохнула тяжело и горестно, отложила в сторону стопку писем и, встав из-за стола, щелкнула меня по носу. – Предлагаю сходить в гости к твоим соратницам, раз уж вы давно не виделись. – Несколько отстраненно предложила она, внимательно смотря на мою хмурую рожу. – Да и пир в честь вашего боевого крещения, как оперативника, тоже не мешало бы закатить. Вкусная еда, пряное вино, доступные женщины – обычно это помогает справиться с бесполезной грустью. Вот как у нее получается поддевать меня с настолько серьезным лицом? Без шуток, если бы ее выпустить в Земной интернет, то мир бы содрогнулся под поступью вождя всех троллей мира! – Прямо уж бесполезной? – Несколько обиженно спрашиваю. – И прямо таки доступных? – Любая грусть бесполезна, пусть и нужна иногда. – Безапелляционно заявляет Милайя, причем с таким видом, будто аксиому озвучивает. – К цели, любой цели, всегда ведут исключительно наши решения и действия. А грусть затуманивает первые и не дает совершать вторые. Грустить можно, но только изредка и по действительно серьезному поводу, Роланд. А ты сейчас дурью страдаешь. Пошли, проветримся, заодно Нотель и Ортан повидаешь и проверишь, насколько мы трое для тебя доступны! А потом уже займемся твоим обучением. Начальственный тон и недвусмысленный приказ неожиданно помог, заставив отложить самокопания в сторону. Все же она права – сейчас моя грусть бесполезна, ибо ничего поменять я уже не могу. Нужно действовать, исправлять ошибки, латать ментальные травмы, вместо того, чтобы ныть о своем горе. Я, черт возьми, сражался с нежитью, демонами, рыболюдами и орками, дрался на дуэли и ловил контрабандистов! С хрена ли я разнюнился? – А пошли, только выпить захватить бы надо! – Этот тон мне нравится намного больше. – Довольно ухмыляется чародейка. – Пойду, прикажу поискать в погребе что-то не сильно тяжелое на голову, а то перспектива мучиться похмельем меня не вдохновляет. Я аж вздрогнул от этого словосочетания, которое сам люблю использовать. Никогда бы не подумал, что в роандорском языке есть подобная идиома, а поди ж ты! – Ха! Ты посмотри на этого парня, Ортан! Совсем серьезный стал, прямо настоящий волк из Тайной Канцелярии! – Варсийская речь Вилонии, после долгих месяцев общения на роандорском слышится несколько чуждо, зато уж ее неповторимо грубая манера вести диалог едва не заставляет меня прослезиться от ностальгии. Что бы там ни было, но я действительно скучал по прямой, как клинок, наемнице, с которой не нужно постоянно ловить три подтекста в сказанном и которая всегда рада проявить искренние эмоции. Если ярость, то дикая и неукротимая. Если радость, то бьющая ключом. Если счастье, то совершенно неподдельное. – Я тоже рад видеть тебя, Вал! Как ваши дехлм... – Закончить я не успеваю, так как меня стискивают в стальных объятиях полноценной воительницы, способной десяток таких как я об колено поломать. Причем всех вместе. К счастью, силу она дозировала виртуозно, ограничившись выдавленным из грудной клетки воздухом, но не поломанными костями. Сначала я еще что-то пытался сказать, но потом понял, что все равно не выйдет – разница в росте, будь она неладна. По итогам тесных объятий мое лицо оказалось заблокировано в декольте Вал, которая, как назло, была в одной только тоненькой рубашке, под которой совершенно точно ничего больше не было. А еще пару секунд спустя, когда она стала едва ли не тереть меня мордой о свои сиськи, я заподозрил, что это не просто тесные, но невинные, объятия старых товарищей. Особого сопротивления тоже, впрочем, не оказывал, ибо был совершенно не против таких касаний. Определенная часть меня была очень даже “за”, чего Нотель не могла не почувствовать, ведь это самое “за” начало упираться в ее накачанный пресс. – Хватит измываться над моим подчиненным, Нотель. – Обломала мне весь кайф Милайя, хотя я уже был близок к тому, чтобы воспользоваться Поводком, и разложить эту амазонку прямо тут, на глазах у Ортан и Меерслейн, заставив их воспринимать это как нечто совершенно нормальное, вроде рукопожатия при встрече. – Лучше пригласи в дом и накрой на стол, ведь я пришла с дарами. Прозвучавшая фраза осталась непонятой для девушек, но не для меня, знающего, что это – стандартная фраза гостя при входе в чужой дом. Впрочем, пусть женщины и не знали идиоматического ответа, но суть уловили, так что спустя какие-то десять минут мы уже сидели за спешно накрываемым Ланой столом. Пока спасенная мною рабыня расставляла прихваченную снедь, заодно доставая ту, что была в гостевом доме, я принялся аккуратно прощупывать и восстанавливать блокираторы на ее ментальном теле. В принципе, они не сильно и прохудились, да и их эффект стал гораздо менее вредным. Навскидку могу дать еще года два жизни в таком режиме. И только потом пойдут необратимые изменения и деградация разума. Если вспомнить о том, что Милайя уже успела заказать комплекс очищающих зелий и гормональных регуляторов, то можно предположить полное восстановление спустя пару месяцев. Правда, лицо темной магички, в тот момент, когда я платил восемь золотых монет за лечение обычной прислуги, с которой я даже не сплю, было настолько красноречивым, что я предпочел побыстрее уйти обратно в работу. Зато через две недели из Радежа доставят уже заготовленный и дозированный набор препаратов. Самые-самые дорогие средства требовали перед применением еще и предварительного осмотра пострадавшей, что, увы, было невозможным на тот момент. Да и дорого. Возвращаясь к Милайе, могу ей спасибо сказать за то, что не стала противиться моей просьбе и заказала все препараты через свою сеть агентов. А то я представляю, чего бы я успел наворотить, если бы пошел договариваться сам. Как минимум, мои метания стали бы известны немалому числу заинтересованных лиц. Или не стали бы, кто знает? Все же магия, особенно ментальная, помогает в подобных вещах. И были веселые, без всяких двойных смыслов, посиделки за чашей глинтвейна. Погода была дождливой и хмурой, но теплая компания (и качественные утепляющие амулеты) создавали неимоверно уютную атмосферу. Я уверен в том, что Милайя не признает того даже под страхом смертной казни, но даже она получала удовольствие от этого застолья. Пусть большая часть ее эмоций была несколько искусственна, а сама она предпочитала не говорить, а слушать и анализировать сказанное, но Поводок-то не обмануть. Пусть она и сама не признает, в первую очередь перед самой собой, но ей нравилось быть расслабленной, быть в компании тех, кто совершенно точно были, есть и будут для нее самыми надежными товарищами во всем мире. Подругами трое моих спутниц не могли стать просто физически. Вал не любила чопорных аристократов, пусть и опасалась их могущества, а еще не умела и не желала вести себя по их правилам. Милайя не воспринимала наемницу и даже относительно благородную Ортан как равных, просто в силу профессии и положения. Ренна тоже прохладно относилась к грубой воительнице и надменной оперативнице. Они не могли быть подругами. Но они ими были, пусть и сами того не осознавали. Поводок спаял нашу компанию гораздо теснее огня, воды и медных труб, отчего и получилась такая атмосфера. Доверительная. Потому что мы действительно могли не сомневаясь ни на долю секунды верить друг другу, как самим себе. Нечто, совершенно невообразимое с точки зрения местной морали и мировоззрения. Но, как мне кажется, если что-то в моей, в нашей, жизни, созданной и скованной Системой, Поводком и Меткой, было хорошего, то это именно доверие. Чаша с глинтвейном грела ладони, за окном лил дождь, почти ливень, где-то в пристройке для прислуги уже сладко спали Лан и Лана, а я просто сидел и радовался тому, что мы все есть на этом свете. По сути, мое присутствие было совершенно необязательным, так как спустя примерно полчаса, троица спокойно обменивалась репликами без моего непосредственного участия. Мне оставалось только временами кивать да иногда соглашаться со сказанным, чтобы меня не трогали попусту. Лирическое настроение, оно такое, что хрен меня заставишь из него выпасть. Хотя попытаться, конечно, можно, ведь есть такие вещи, которыми легко соблазнить даже самого отъявленного романтика. Например, обтянутой тонкой, почти просвечивающейся, тканью грудью Вилонии. Грудь эта нагло цепляла мой взгляд, буквально лежа на столе, на который оперлась их наклонившаяся, чтобы лучше слышать собеседниц, владелица. А как завораживающе, маняще и чарующе они колеблются, когда Вал смеется! Я смотрю на четко видимые темно-коричневые ареолы, легко различимые сквозь немного влажную ткань и внезапно понимаю, что совсем не против продолжить этот праздник в одной из кроватей гостевого дома. Ну, если кровати не найдется, то и этот самый стол подойдет: я не привередлив. Легкий посыл, и Нотель одним движением сдергивает с себя рубашку, оставаясь обнаженной по пояс. Ни она, ни ее собеседницы просто не обращают на происходящее внимания, продолжая увлекательный спор, сравнивая качество антского и роанардского флота. Я уже почти решился приказать Вал подняться наверх, или заставить ее отдрочить мне своей грудью прямо тут, но в последний миг передумал. Вся эта троица сейчас казалась такой уютной, домашней, настоящей... живой, что портить вечер было бы кощунством с моей стороны. Один мой приказ, даже без активации поводка, и этот уют сменится страстью разнузданной оргии, но я этого просто не хочу. Короткой и аккуратной, чтобы не навредить, ментальной разминкой успокаиваю страсть в разуме и восставшую плоть в теле, после чего тихонько ухожу. Даже Поводок не понадобился, ибо чародейки, перешедшие к попыткам нарисовать прямо на скатерти план какого-то особо легендарного морского сражения, могли в этот момент не заметить орочий табор, промаршировавший мимо их столика. Прихватить с собой еще одну чашу глинтвейна я, однако, не забыл. Утро красит... просто красит, ибо нежного света за окном не было – дождь за ночь так и не прекратился, хоть и ослаб изрядно. Погода вообще быстро и стремительно портилась, ведь начинался сезон дождей, искусственно поддерживаемый и усиливаемый погодными магами. Империи нужен урожай, отчего погодники регулярно устраивают обильные орошения полей. Возле крупных городов такие меры очень строго регулированы и льет, почти всегда, посреди ночи, чтобы к утру можно было спокойно выходить из домов и начинать пахать. Вот только Самален, – так называется поселок, в котором стоит поместье Милайи, – находится хоть и довольно близко к центру империи, но несколько в стороне. По этой причине сюда регулярно приносит созданные погодными магами грозовые фронта, но вот убирать их банально некому. Сие, кстати, одна из причин, почему поместье, укрытое огромным числом накрученных за пару веков барьеров, да еще и стоящее на источнике магии, было отдано далеко не самой влиятельной Милайе. Она была достаточно крутой, чтобы получить место жительства, обладающее всеми вышеперечисленными благами, но не настолько крутой, чтобы выдать ей местечко поближе к цивилизации. Отсюда и вправду долго выбираться на основные тракты, да и погода тут хреновая, но на этом недостатки заканчиваются. Потому Милайя и не отказывалась от подарка, тем более, что небольшое имение в столице она тоже, со временем, приобрела. Касаемо дождей и ливней: живущий в городке погодник едва вытягивает на ученика, не то что на подмастерье. А еще он отличается внушающей уважение ленью. Посему, кудесник не станет тратить весь свой резерв на разгон туч без прямого приказа либо старосты, либо Милайи, либо главы охраны поместья. Ну, а поскольку никто ему ничего не приказывал, то он со всей ответственностью выполнял поставленную задачу – ничего не делал. Короче говоря, дождь будет идти еще пару дней с короткими перерывами, пока тучи не истощат запасы жидкости. Зрелище за окнами вызывало некоторое уныние, но приятная легкость в теле, – свою меру я знал и не стал напиваться, ограничившись полутора чашами весьма слабоалкогольного напитка, – и совершенно ясная голова не давали мне хандрить. Вчера я лег спать полностью одетым, отчего видок имел несколько помятый. Это не сильно меня печалило, но представив очередную серию колкостей от Милайи, которая про мой имидж заботилась куда сильнее меня самого, я предпочел побыстрее сходить в ванную, дабы несколько освежиться и вообще понежится в теплой воде. Но стоило мне выйти в гостиную, как все мысли о теплой воде вылетели из моей головы, словно арбалетный болт из ложа. И, скажу я вам, было от чего вылететь. Милайя Меерслейн откинулась на простом деревянном стуле со спинкой таким образом, что он стоял только на двух ножках. Она поддерживала равновесие, положив обе широко раздвинутые ноги на стол, что позволяло ей качаться на колеблющемся стуле, словно в кресле качалке. Вернее, позволило бы, если бы она того пожелала. Женщина была одета исключительно в собственную наполовину мантию, наполовину плащ, под которым не было совсем ничего. Именно поэтому мне открывался шикарный вид на ее гладко выбритую промежность. И если бы просто вид, то еще ладно. Три пальца левой руки быстро и уверенно погружались в сочащееся влагой лоно, а большой палец ласкал бугорок клитора круговыми движениями, создавая весьма завораживающее зрелище. Вторая рука чародейки была занята небольшим фаллосом, сделанным из материала, похожего на стекло. Сантиметров двадцать-двадцать пять в длину, около трех сантиметров в диаметре – этот прибор она вводила в свою попку почти по самый край, чтобы сразу же после этого медленно и осторожно вытащить его. Синхронная работа обеих рук, казалось, занимала все ее внимание, но мое появление не осталось незамеченным. То ли она использовала какое-то заклинание, то ли я слишком нашумел своим появлением. – Здравствуй, Роланд. – Совершенно спокойный голос совершенно не вязался с ее занятием. – Ты чего-то хотел? – И тебе доброго утра. – Ответил я больше автоматически, чем обдумано. – А что, собственно происходит? Не то, чтобы эта сцена настолько выбивала из колеи, – хотя, признаюсь, мысли в голову лезли очень неприличные, – но странность ситуации не давала похоти преодолеть осторожность и выключить мозги. – Просто дышу свежим воздухом. – Было сказано недоуменным тоном. Недоумение было настолько искренним, что я еще больше растерялся. – А для... дыхания вот это вот все обязательно? – И еще добавить широкий жест, охватывающий открытые моему взгляду прелести и конвульсивно сжимающиеся мышцы живота и таза, свидетельствующие об испытанном оргазме. Причем, замечу, на лице кончившей женщины было все то же равнодушное удивление, словно она сама не заметила своего оргазма. Именно последнее заставило мой, несколько выключенный открывшимися видами, мозг заработать хотя бы на пятую часть мощности. И тут же появился результат мыслительной деятельности. – Милайя, ты в курсе, что находишься под гипнозом? – Мысленно я только и смог, что удивленно цокнуть языком, поразившись смекалке Ренны, которая смогла победить в своеобразной дуэли куда как более продвинутую в плане использования обольщения соперницу. Не иначе опыт игр с мозгами Вал сказался, или она просто поймала чернокнижницу в момент секундной расслабленности. – Чепуха. – Безапелляционно заявила мастурбирующая магичка. – Я совершенно точно не поддаюсь гипнозу. Меня невозможно загипнотизировать. Меня никто не гипнотизировал. Я не проводила весь вечер за вылизыванием роз ваших спутниц. Я не буду делать вам минет по первой же вашей просьбе, считая, что я просто завтракаю. И уж точно я не собираюсь испытывать экстаз, после чего полностью забыть о нашем разговоре. Ага, вот прямо верю. Всему, что она говорит, верю. Как самому себе. Если честно, то даже не знаю, как мне на эту ситуацию реагировать. То есть я понимаю, что Гаремные Войны это воздействие спровоцированное Системой и единственный способ его избежать, заключается в изолировании женщин друг от друга. Но стоит ли это делать, если они так напряжение сбрасывают? Понятия не имею. – Ты еще чего-то хочешь, Роланд? – Мои размышления были для удовлетворяющей себя женщины сугубо фиолетовы. – Возможно, позавтракать со мною? – Пожалуй, я откажусь. – Отказываюсь, давя в себе сомнения. Не то, чтобы зрелище и сама ситуация меня не завели. Скорее даже очень и очень раззадорили. Но для начала я хочу, как минимум, поговорить с Ренной, отмокнуть в ванной и позавтракать тоже. В смысле, нормально позавтракать, а не активировать триггер в мозгах Милайи. Предмет моих размышлений тем временем несколько расфокусировала взгляд, после чего закатила глаза и вновь бурно кончила, едва не выдавив фаллос из своей попы из-за резкого сжатия разработанного колечка. – Здравствуй, Роланд. Ты чего-то хотел? Видимо, у нее память перезагрузилась и теперь она считает, что я только появился в зале. Тяжко вздыхаю и, пытаясь не светить закономерным стояком, отправляюсь в ванную. А вот уже вернувшись, можно будет подумать о том, чтобы воспользоваться внезапным подарком. Да и просмотреть произошедшее вчера ночью через Поводок тоже не помешает. Если бы еще не было так лениво... Выходя из ванной, я не решился проходить через гостиную, где Милайя все так же ласкала себя. Как из-за нежелания попадаться ей на глаза, так и по причине уверенности в том, что во второй раз я точно плюну на разговор с Ортан и проведу полдня в объятиях этой жертвы гипноза. Надеюсь, что Лан и Лана сюда не сунутся, а то может выйти неудобно для Милайи и смертельно опасно для свидетелей ее позора. Остается только уповать на благоразумие Ренны, которая обязана была предусмотреть подобные мелочи. Обеих заговорщиц, подло подчинивших мое начальство, я обнаружил в одной из спален, предположительно принадлежащей гидромантке. Судя по разбросанной одежде, они тут тоже не в шахматы играли, а очень даже предавались разврату и пороку. Хозяйка комнаты и, очевидно, мозгов остальных участниц моего “гарема”, была одета в теплый махровый халат, который она ненавязчиво приоткрыла после моего появления. Вилония сидела голышом и беспардонно онанировала, вывалив огромную, – следствие подростковых фантазий одного попаданца и применения им Коррекции Внешности, – грудь на небольшой столик, на котором стояли остатки вчерашних закусок и полупустая бутыль вина. Нагота ей не мешала никак, ведь, несмотря на довольно прохладную температуру в комнате (прохудились бытовые чары?), мастер-воитель могла ходить босиком по углям, сидеть голой задницей в костре и загорать при шестидесятиградусном морозе. – Приветствие тайным агентам! – Голос у Ренны был неприкрыто самодовольным, что, впрочем, объяснимо. – Как спалось? Нет ли желания заняться чем-то помимо сна, например, спустится вниз и пообщаться со злой командиршей? А она, оказывается, умеет говорить в непосредственном тоне! А то я за все время видел ее либо в амплуа флотского офицера, либо аристократки-товарища, а вот такой, почти нормальной, никогда. И, замечу, такой она мне куда больше нравится. – Доброго утра, красавицы! – На мой неуклюжий комплимент Вал только сально ухмыльнулась, а Ренна карикатурно застеснялась, прижав ладони к щекам. – Опять играешься, Ренна? – Калипсо мне в свидетельницы, но наш мальчик научился говорить комплименты! – Обе собеседницы не соизволили обратить на мое замечание своего внимания. – Этак еще немного и соблазнишь меня невинную, склонив к пороку и бесстыдству. – Серьезно? – Вот даже нет желания вступать в пикировку. – Ой, да ладно тебе, Роланд! Иногда нужно и отдыхать, а Милайя и Вал сами виноваты – у них были такие же шансы околдовать меня, но победа досталась именно мне. И чтобы ты знал, твоя командирша начала индукцию первой. И если бы победила она, то я сейчас считала бы, что лучшим способом увеличения магического резерва является вылизывание сапожек темной магички. Я еще была с ней очень-очень нежной! – Капельку стыда и раскаяния за свои действия в ней не удалось бы сыскать даже с увеличительным стеклом и сенсорными чарами. – Ну а Вал-то за что? – Воительницу, которая постоянно оказывалась в роли подчиненной, было уже по-человечески жалко. А ведь есть немалая вероятность того, что на ее месте, после истечения срока подавления Обратного Фетиша окажусь я сам. – Ну-у-у. Она тоже была бы не против мною покомандовать. – Несколько обижено заявила мне морская волчица. – Да и трудно удержать себя в узде, знаешь ли. У нее сознание податливое как глина! Вне боя она слишком медленно думает, просто не успевая за моими словами, так что исход нашего противостояния заранее ясен. А уж какие сценарии можно создавать с ней в главной роли, ты даже представить не можешь! Податливость к моему очаровыванию позволяет делать из нее кого угодно. Она же как глина – что вылепишь, тем и будет. И вся эта речь произносилась с видом профессионального сомелье, обсуждающего сорта разных вин. Нет, я и раньше замечал, что отношение к Вал, как к единственной простолюдинке (я все же имел земное воспитание, пусть и тоже далеко не аристократическое) в команде, было малость покровительственным. Но, по-моему, Ренна несколько перегибает палку. Пусть она и не издевается над моей самой первой соратницей, но такое потребительское отношение тоже не радует. Да, она искренне считает Вал своей подругой и готова рискнуть за нее головой, но ровней себе по-прежнему не видит. В отличие от своей покорной игрушки. – Вот и сейчас я неплохо расстаралась, Роланд. – Продолжает нахваливать себя, и пугать меня будущими неприятностями, Ренна. – Для начала, наша воительница совсем не считает себя очарованной. Она меня слушает и ласкает себя от восхитительного ощущения. Вал полностью уверена в том, что, на самом деле, это она меня околдовала, заставив считать обратное. Потому и ласкает себя, смеясь над моей гордыней. Сама Вал и вправду совершенно не обращает внимания на слова Ренны, довольно и похотливо ухмыляясь, продолжая двигать пальчиками и не отрывая от нас своего взгляда. Если честно, то мне сейчас нужна либо медитация, либо секс, так как тело во всю требует разрядки, угрожая прорвать ткань штанов. Я, в общем-то, не сильно-то и против, ибо подобные игры разумов заводят и меня тоже. Ну, когда их проворачивают не со мной лично, разумеется. – К примеру, наше неостановимое воплощение битвы искренне считает, что когда я вылизываю ее киску или ножки, то исключительно по ее приказу. А как она смешно стонет, когда я ложусь на спину и приказываю расставить пошире ноги и опуститься розой на мое лицо! Это просто неповторимые ощущения... Стоп. Секундочку. Перевожу взгляд на лицо беззвучно хохочущей Нотель и неожиданно понимаю, что ситуация-то совсем не такая, как мне могло представиться. Я даже не предположил того, что Вилонии удастся выйти из поединка разумов победительницей, ведь она всегда проигрывает. И смотри же ты – перехитрила, выходит, коварную соперницу! – Поздравляю, Вал. – Говорю совершенно искренне. – Не ожидал. – Да я сама удивилась, тому, что у меня все запланированное вышло. – Для разговора воительница даже перестала тереть промежность. – Давно придумала, все варианты разговора учла, и просто застала мою великолепную госпожу врасплох. Госпожа же хочет поиграть? Последняя фраза была адресована не мне, – раскрывшему рот и так и не пришедшему в себя, – а хихикающей Ренне. Рыжевласка, услышав сказанную фразу, тут же приняла заговорщеский вид и, наклонившись в мою сторону, прошептала: – Мне тут одна мускулистая коровка рассказала по секрету, что ты не против кончить между ее сисек. Предлагаю поделить добычу: я лижу ей ступни, а тебе отдаю ее мягкие, колышущиеся, волшебные сиськи, которыми она никогда в жизни не сможет очаровать похотливую рыжую сучку. Внимания на промелькнувшее в словах морячки внушение уже не обращаю. Я конечно менталист, но мне противопоказан прямой контроль мышления, по крайней мере в ближайшие месяцы. А просто так терпеть подобное? Я же не железный, в конце концов! Быстрый взгляд на Вилонию, которая, заметив мой интерес, одобрительно кивнула и указала на кровать, окончательно убедил меня в том, что гаремом надо иногда пользоваться, иначе можно совсем импотентом стать. Спустя пару минут, когда Ренна, мурча от удовольствия, принялась покрывать ступни наемницы осторожными поцелуями, я сам устроился на ее животе, пристраивая член промеж груди радостной от предвкушения наемницы. Хоть и буквально садиться на свою партнершу было несколько тревожно, я отдавал себе отчет в том, что мой вес не только не доставит ей дискомфорта, а, вероятно, вообще не будет замечен кем-то с ее параметрами силы и выносливости. Прежде чем позволить ей обхватить мою плоть своей грудью, я все же задал внезапно всплывший в сознании вопрос, причем всплывший благодаря тренировкам на внимательность, которыми меня мучила Милайя: – Ренна стала грубее говорить. Это тоже ты постаралась? Сзади донеслось насмешливое хмыканье и громкий звук смачного поцелуя – загипнотизированная гидромантка демонстрировала таким образом свой скепсис в отношении предположительного воздействия на свой разум. – Есть немного. – Даже не стала спорить Вал. – Всегда бесило до зубовного скрежета, когда все вокруг говорят, будто на приеме у короля, а не за столом с выпивкой. Готов? Последний вопрос она задавала уже с трудом сдерживая похоть, которая легко просачивалась в ее голос, делая его еще более грубым и хриплым, чем обычно. – Всегда гото... ох ты ж! – Закончить фразу мне не дали, буквально утопив в мягком плену, вызывая невольный стон. – Если ты, ха, не сбавишь обороты, то я долго не продержусь. Все же трудно без коррекции ментального тела, очень трудно! Я раньше и не замечал того, что использую ее даже во время секса. А теперь, когда гормоны и долгое, – неделя в Радеже и две недели в дороге, – воздержание, вместе с возбуждением, накрывали меня с головою, приходилось прикладывать всю невеликую выдержку, чтобы не опозорится. И не сказать, чтобы этой выдержки было много. – Давай, не держи в себе, заодно и смажешь мои дыни, чтобы скользили лучше. Давай! – Казалось, что она и сама была заворожена процессом, неотрывно наблюдая за тем, как самый кончик моей плоти то появлялся то исчезал промеж двух восхитительных полусфер. – С каких, м-м, это пор ты называешь их дынями? – Вести беседу в такой момент это еще то занятие, от которого у меня несколько рвало шаблон. Все же не попыток ведения переговоров ожидаешь от себя и окружающих в такие моменты. – Бл*дь, Роланд! Хоть раз в жизни ты можешь не занудить! – Чуть ли не прорычали мне в ответ. – Продолжай и кончи на них, давай! На такой аргумент оставалось только заткнуть пасть и выполнить приказ, особенно если и сам не против того, чтобы его исполнить. Дальнейшее происходило без слов, только было слышно наше тяжелое дыхание и поцелуи Ренны, все еще занятой ножками воительницы. Вообще-то, я давно заметил, что Вал предпочитает заниматься любовью молча, что совсем не мешает ей быть той еще крикуньей, если завести ее как следует. Однако сейчас, получаемое ею удовольствие, большей мерой относится к морально-эмоциональному наслаждению от того, что она делает приятно мне. Для удовольствия физического, вылизанных ступней и ласкаемой груди еще не хватает, хотя с учетом давно уже вложенной мною сверхчувствительности ее сосков, определенная порция наслаждения ей достается даже сейчас. Долго сдерживать себя не было ни сил, ни желания, отчего спустя каких-то пять минут “дыни” и вправду скользили куда лучше, а я в очередной раз подивился эффективности вложенного мастерства сексуальных утех.