Текст книги "Похоть и Магия (СИ)"

Автор книги: Avada Kadavra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 34 страниц)

==================+_+=========================

Имя: Милайя Меерслейн; Класс: маг тьмы – ранг четвертый: мастер; Уровень: 48 (0/4800); Возраст: 62 года; Жизнь: 160/160; Магия: 6090/6090; Характеристики (Ф): Сила: 9 (0/100); Ловкость: 17 (0/100); Выносливость: 16 (0/100); Восприятие: 52 (0/100); Характеристики (Э): Объем: 406 (0/100); Плотность: 231 (0/100); Контроль: 351 (0/100); Восполнение: 93 (0/100); Сопротивляемость: 175 (0/100); Свободных: 0; Очки навыков: 0; Изучено: Разговорный и письменный язык: Империя Роанард; Дол’антор; Древний Кхантский; Сальмер; Абиголь; Древний Фарстхай. Этикет высшего общества: Империя Роанард. Ведение следствия: мастер. Дознание: мастер. Работа в Тишине: искушенность. Политическая ситуация в регионе. Навыки: Искусное управление магической энергией. Развитое восприятие магической энергии. Развитая работа с магическими накопителями. Основы работы в круге. Продвинутое базовое преодоление сопротивляемости. Мастерская тренировка сопротивления. Продвинутое восстановление энергии. Развитая концентрация энергии. Продвинутые основы энергетического слияния. Продвинутые основы распутывания энергетических структур. Продвинутые основы сокрытия ауры. Продвинутые основы работы с источниками и алтарями. Перки: Стальная воля. Неустрашимый. Устрашающий. Подмастерье. Мастер. Магия в крови. Соль земли. Кровь Меерслейн (наследственное). Поцелуй Тьмы (наследственное). Притяжение Тьмы (наследственное). Отречение плоти. Реакция ночи. Слияние с Тьмой. Сияние темноты. Знания: Мастерский контроль темной энергии. Искусное структурирование темной энергии. Развитое слияние с темной энергией. Развитый взлом магической защиты. Развитое нивелирование ментальных атак. Мастерское нивелирование проклятий. Развитые основы ритуалов. Продвинутые теневые смещения. Продвинутые основы скрывающих полей. Продвинутая базовая малефика. Особое: Поводок: Косметическая коррекция внешности. Вложения мастерства сексуальных утех. Ментальные черви. Рандомный фетиш. Вложенное мастерство соблазна. Обратный рандомный фетиш. Гаремные Войны. Распределитель опыта. Внешний ментальный червь. Плата извращенца. Комментарий к Глава двадцать седьмая Кубов немного совсем, ибо бросков было всего-ничего и были они скучными. Главное – насколько герой и его женщины вымотаны постоянными приключениями. Коэфициенты за последние опасности и общее моральное состояние. ГГ: 23 – уже на грани. Вал: 61 – чет подустала. Ренна: 43 – тоже хочет отдохнуть. На этом фоне предложение от Милайи проходит с +30 (– 30 за моральный облик самой Мееслейн): 70 – со скрипом, но ГГ понимает, что это слишком выгодно и повышает шансы на жизнь. Осознает ли ГГ, что уволить его могут и на тот свет: 81 – очень даже хорошо осознает. Есть ли в голове Меерслейн варианты как уволится живьем: 56 – сложные и ненадежные, но есть. Условия для встраивания в тишину: 98 – просто идеальный момент. Выбор предыстрии: из 7 выбрана смерть предыдущей свиты в результате интриг. Броски на ситуацию в семействе Меерслейн – вывело на то, что вывелось, да. Положение Мирайи: пошатнулось, но она все еще представительница главной ветви, сильный мастер, и обладает многими связями. Как-то так.

====== Глава двадцать восьмая ======

После того разговора с одной милой, симпатичной и бесконечно доброй (тут сарказм) безопасницей, для одного не менее милого, совсем не симпатичного, но тоже доброго менталиста-попаданца настало его маленькое, можно сказать персональное, трудовое Инферно. Как оказалось, под словосочетанием “пристроить к делу”, леди Меерслейн подразумевает что-то вроде “кинуть в котел и варить, варить, варить пока либо не сдохнешь, либо не привыкнешь”. Возможно, именно так себя чувствуют солдаты в армии – ни секундочки продыху и постоянная нагрузка, да такая, что спать учишься буквально на ходу, не выпадая из расслабляющего транса. У сотрудницы Тишины, оказывается, есть просто огромная куча работы. И пусть в лагере присутствовало аж несколько групп менталистов, включая и одного мастера, но до моего уровня они не доставали. И, что гораздо важнее, совершенно не горели желанием выполнять еще и работу Милайи. Отказать они, ясное дело, не смели даже в своих мечтах, но вот всячески от нее открещиваться и перепоручать нижестоящим... Любили, умели, практиковали. Был бы на моем месте кадровый военный с Земли, наверное, слезами умиления умылся бы. Но умываться слезами, и совсем не умиления, приходилось вашему скромному слуге. Умом я понимал, что женщина не просто загоняет меня аки лошадь, но и всячески подводит обоснования под мою полезность и необходимость взятия меня в штат Тишины. Тем более что она еще и сама пахала ничуть не меньше, оставаясь при этом все такой же красивой и холеной, только немного уставшей. Если у нее вся жизнь такая, то верните меня обратно в степь, орки хоть убьют быстро. За прошедшие двенадцать дней, мы дружно справились с немалой долей работы, не только нашей, но и погранцов, стражи и сменщика самой Милайи. Официально, она проявляла такое старание для того, чтобы проверить меня в деле, выяснив предел моих умений. Ну и о возможном поощрении не стоит забывать. Это раньше она не особо старалась, просто в силу того, что всякие мелочи ее не интересовали. Нет-нет, работа выполнялась честно и скрупулезно, просто без сверхурочных. А вот в компании с менталистом моей квалификации, да еще и с нужной мотивацией, Милайя превратилась в настоящую машину нанесения закона и причинения порядка в тяжкой степени. Девушки, кстати, в отличие от меня отдыхали, расслабляясь после пережитых приключений. И на меня, едва заползающего в выделенный нашей тройке шатер, смотрели со странной смесью искреннего сочувствия и некоего злорадства. Поводок изрядно поправил их мировосприятие, сделав нас всех, – в их сознании, – этакими боевыми товарищами, случайно сошедшимися, но успевшими столько пережить вместе, что чужими людьми уже не оставались. Их допрос если и будет проводиться, – а он будет, – то все же куда помягче и менее пристрастный. Скорее всего, как считает Милайя, для начала ограничатся устным допросом с присутствием менталиста. То есть, менталист не будет ковырять мозг, а только фильтровать на тему ложь-правда и общее отношение к поднятым темам. Казалось бы, не особо и сложно, но при правильном применении такой методики утаить что-либо практически невозможно. Еще будет стандартная проверка на скрытые подарки, вроде оставленных триггеров, вшитых программ действий, навязчивых идей и всего такого. Все то, что можно применить, не поставив сильных чародеек в такую позицию, где возможные проблемы от согласия на допрос перевесят проблемы причиненные отказом. В общем, над мозгами девушек пришлось работать очень плотно, регулярно правя и тщательно следя за тем, чтобы не оставить никаких следов вмешательства. Консультации от Милайи помогали, но я уже чувствовал себя искренне заколебавшимся. А ведь и над собственной легендой, как и над изменениями в мозгах моей кураторши тоже надо было думать. Благо, сама кураторша изо всех сил помогала составить модель ложного мышления, памяти и ассоциативных цепочек. По-моему, такая внезапная потеря контроля над собой вызывала у той смешанные чувства. Я все же заставил ее воспринимать промывку ее мозгов как нечто приятное, но вместе с тем она по прежнему осознает чуждость такой идеи и ничего не имеет против. Тот еще коктейль из эмоций и чувств. Я бы ее пожалел, но чем больше роюсь в ее голове, тем меньше моральных сомнений у меня остается. Сволочь она, хоть моя теперь, но сволочь. Приходится абстрагироваться, тем более что срывать на ней злость будет точно тем же, что бить себя по почкам – идиотизмом. К коррекции моего сознания мы, пока что, не подходили, ограничиваясь составлением плана и подробным разбором необходимых шагов. Был проведен один пробный и совсем не развратный сеанс погружения в транс, – больше для того, чтобы дать Милайе привыкнуть к открывшимся возможностям, – но на том и ограничились. Пока не подготовимся полностью, я никому в свои мозги лезть не дам. А вот сама женщина преисполнена искреннего энтузиазма, аж в дрожь кидает. Похоже, осознала, чем она теперь владеет и какие комбинации теперь проворачивать сможет. Пришлось прямым приказом запретить эксперименты, на что она со скрипом согласилась – понимает, как и я, вернее, куда лучше меня, возможные последствия для наших шкур. Тем не менее, от самой идеи не отказалась, просто отложила в сторону. Едва вырвал время на то, чтобы возобновить ментальную конструкцию на сознании Ланы, которая уже начинала терять контроль над собой. К счастью, успел вовремя, да и то благодаря подсказке Ренны, ибо сам забыл об этой парочке напрочь. Озадачил обеих свободных женщин поиском нормального алхимика или целителя, который смог бы привести гормональный баланс бывшей рабыни в порядок. Братец ее посветил своим брутальным шрамом, рассыпаясь в благодарностях, и был мною послан. Не подумайте, позитивные и, главное, искренние чувства в мой адрес очень для меня приятны, но в таком состоянии, как сейчас, хочется просто поспать. Проблема языка стоит как никогда остро, и столь же быстро, – как никогда, – решается. Как показывает практика, достаточно просто вбросить одного юношу в языковую среду, обеспечить ему синхронный перевод через Поводок и заставить много-много разговаривать и слушать. Прошло совсем немного времени, а я уже мал-мал понимаю о чем они тут говорят. С пятого на десятое, очень фрагментарно, но понимаю. Милайя еще и алхимии для улучшения памяти выписала, но тут уже я воспротивился. Память у менталиста и так очень хорошая, а мы еще и можем с ней работать напрямую. Алхимии я уже успел нахлестаться и лучше бы мне дать организму от нее отдохнуть. Вот и сейчас, пока я проецировал ментальное давление на какого-то мутного торговца, больше напоминающего собою работника ножа и топора, Милайя вовсю выспрашивала интересующие ее подробности. Под ментальным давлением воля и выдержка отключаются, и тело отвечает на все вопросы максимально полно. Даже слишком полно, ибо в таком словесном потоке, чтобы не сказать “поносе”, сложно вычленить хоть что-то полезное. Благо, при старании, я могу и заставить жертву говорить исключительно по делу, сократив допрос с часа как минимум, до минут так пяти. Только это сложно, и я предпочел бы ограничиться простым ментальным давлением, ака “болтуном”. Кто же мне даст ограничиваться, если тут происходит набивание цены одного попаданца? Приходится держать громоздкие “цепи воли”, ощущая как медленно вытекает из меня резерв. Хотел похвастаться тем, что у тебя запас энергии нехарактерно здоровый для менталиста? На, с*ка, не обляпайся! Теперь я могу работать еще дольше. Говорить уже не выходит – новое произношение так напрягло горло, что даже глотать сложновато. На сегодня с меня сняли хотя бы задание по обучению разговорному роанардскому. Вернее – роанард, ибо не склоняется. Да и не сняли, а только разрешили не напрягать горло, ибо слушать я все слушаю. Вот этот вот тип, сейчас признается в том, что пару лет назад, уже после того, как приехал на границу со степью, вполне себе ловил случайных одиноких путников во время деловых поездок, а после продавал их уже как рабов в Сармилите и Май-Толе. Рабство в империи разрешено, пусть и с ограничениями. Жителей самой империи, например, нельзя было в него продавать, кроме как по приговору суда или, в крайнем случае, местного управляющего. Но кто будет слушать раба, орущего о своем свободном статусе, особенно в городах вроде Сармилита, которые к империи вместе с ее законами относятся больше на бумаге. По сути, вылавливать таких деятелей, это работа Дорожных Псов: местного аналога гаишников, контролирующих качество дорог и отсутствие на них всяких паразитов – диких зверей, нечисти, нежити и людей. Особенно людей. Сама Милайя никогда бы не тратила свои силы и время, чтобы пригнать сюда сработанную пару менталистов, а после слушать поток бреда, вычленяя из него зерна истины. А вот имея личного менталиста моего ранга... От болтуна в исполнении простого ученика может отбиться даже просто волевой человек. Говорить-то будет, но если стараться, то вполне выйдет перескакивать с одной мелочной темы на другую, не говоря, на деле, ничего для себя опасного. Этот тип, кстати, именно так и проходил немногочисленные проверки, если, конечно, не мог сразу взятку дать. А со мной этот трюк не прошел, отчего ему светит плаха. Будь мы поближе к цивилизации, то могли бы и маги на опыты забрать, или чернокнижник прикупить, но тут Степь. Хотя... Гильдейцы из Сиаль-Тера могут и соблазниться, да. Проверяю память оперативницы через Поводок и таки нахожу подтверждения своим словам – довольно часто приговоренных к казни, или их трупы, или вообще левых личностей, выкупают маги из местной гильдии. Особенно сильный спрос был в самом начале орочьего набега. Сейчас вот, интерес пошел на спад. Может даже успеют повесить ублюдка. Милайя считает, что они просто готовили какой-то массовый ритуал, на случай, если зеленые все-таки придут по их души прямо под стены. – ...вы меня слышите? Прихожу в себя от оклика Милайи, которая уже успела выпровадить стражников, а те, в свою очередь, успели забрать очередного преступника. Похоже, я уже заработался, раз теряю контроль над окружением даже во время работы. Особенно, если у меня пошли зависания – это признак того, что перебрал с медитативной заменой сна. – Похоже, я уже никакой, леди Милайя. – Даже на нормальную речь сил не хватает. – Похоже, это так. Вижу, я действительно слишком сильно вас загрузила. – Не скажу, что в ее тоне есть раскаяние, но некая доля не сочувствия, а скорее заботы, определенно присутствует. – Ладно. Оставьте в покое местных дельцов и стражников и лягте, поспите. Если совсем не в силах на ногах стоять, то можно и прямо здесь. Все равно я собираюсь еще поработать с записями. Еще в первый день своего подчинения, эсбешница вписала меня в защитные контуры своего шатра, позволяя пребывать в нем не опасаясь за свое здоровье. Стараюсь не думать о планах на завтра, ложусь на мягкую кровать с шелковыми простынями (кто-то не умеет покидать зону комфорта) и мгновенно вырубаюсь. Не вырубаюсь. Похоже, усталость достигла той отметки, после которой даже сон не идет, отчего приходится молча лежать, – обязательно с закрытыми глазами, а то опять припашет, – и предаваться разным мыслям. Унылым и не очень. Например, о том, что большая часть армейцев, вместе с парочкой прибывших в лагерь младших магистров, включая главнокомандующего этой недоминиармией, начали скрипеть зубами от злости. Раньше они могли относительно свободно относиться к присутствию оперативницы Тишины, ибо та была одна и особо не могла лютовать даже при желании. Теперь, когда ей не нужно было делать официальный запрос на каждый вызов менталистов, женщина разошлась по полной. С магом моей квалификации, она вскрыла всю местную цепочку контрабанды, которая, правда, изрядно застыла из-за набега, раскрыла кучу должностных преступлений и даже нашла нелегального чернокнижника среди армейских мастеров. Захват последнего проводился лично полковником (если я правильно провел ассоциацию с воинскими званиями) Линхардом, который являлся младшим магистром широкого профиля. Будь она молодым и начинающим оперативником, каких обычно и присылают в такую никому не нужную глушь, ее бы вежливо, а то и не очень, осадили бы. А при проявлении непонятливости могли бы и вовсе прибить да забыть. Но за Милайей стояло имя ее Дома, статус полноценного мастера и ранг старшего оперативника, отчего утирать рожу приходилось даже младшим магистрам. В смысле, не мешать той, пока она не затрагивала их интересы напрямую. Пару раз пришлось все же “забыть” несколько моментов, благо откупные были неплохими: треть от всего золотого запаса нашей компаний и пара обещанных в будущем услуг. Да и на выкормышей Триша тоже приходилось оборачиваться, ибо здесь была их территория. Отказываться от идеи посадить взяточников было не так уж и трудно, хотя некоторые индивиды, особенно тот мудила-капитан, закрывающий глаза на откровенный разбой своих солдат по отношению к местным жителям, прямо просили пенькового галстука. Милайя даже предложила сдать их сильно позже, уже после отбытия из лагеря. Отослать астральное послание, с пометкой Тишины, начальству местного начальства и они предпочтут этого капитана похоронить, чтобы не связываться. Правда, уже начальника этого капитана, который и приходил “договориться” по этому поводу, максимум строго отчитают и премии лишат. А уже он затаит немалую обиду, причем, с его точки зрения, заслуженную. Мне было приятно это предложение, пусть я понимал, что Милайя таким образом меня задабривает, а сама предпочла бы абсолютно противоположное решение. Увы, но пришлось отказаться, по крайне мере до тех пор, пока не окажусь в штате Тишины на постоянной основе. А потом, может, и “вспомню” уже “забытый” допрос. Орки были готовы взять Кастриц. Город, несмотря на усилия обороняющихся, уже почти пал. К моменту, когда два слишком самостоятельных архимагистра все же поняли, что лучше поделиться с империей и Императором, чем отдать все свои богатства зеленокожим гадинам во главе с Тихой Костью. Понятия не имею, чего и сколько потребовали с них за помощь, но они все же заплатили. К тому моменту, когда, прорвав накрывающий город барьер, в Кастриц прибыли телепортом несколько элитных корпусов магов высокого ранга, включая также самого-самого большого начальника Тишины и нынешнего придворного мага лично. Они оба, замечу, архимаги. К тому моменту, первые два яруса стен уже были взяты, а орки вовсю вывозили целые караваны самых разных трофеев. Дальше была быстрая, но очень жесткая бойня внутри городских стен. Шторм энергий, от которого у меня ныли зубы, кости, мышцы и множество других органов, о наличии которых я даже не подозревал ранее, длился всю ночь и еще немного под утро. При особо ярких вспышках мне приходилось максимально сильно скручивать оболочку, буквально закрываясь под панцирь. Такое вот неудобное следствие слишком чуткой сенсорики. С одной стороны, с орками все еще была вся мощь орды, в то время как подкрепление было не велико числом. А закидать трупами можно кого угодно. Даже архимагов и иже с ними. Ну, если они, конечно, идиоты и захотят принять подобный бой. Имперские архимаги идиотами не были, но и одиночками тоже – прибывший отряд был небольшим, но у них было прикрытие. Это я про остатки сил обороняющихся, если что. А еще над ордой висел дамоклов меч спешно выдвигающихся к месту боевых действий военных частей. Они, эти армии, уже давно только отмашки ждали, готовясь пустить нелюдям кровь. Орки все еще могли бы иметь шансы на победу, попросту вынудив архимагов и архимагистров отступить, оставив самую сладкую часть города на растерзание варварам. Вот только Тихая Кость совсем не желал таких потерь среди своего воинства. Зато желал иных. Точно не ясно, что именно там произошло, даже точных данных по потерям нет, но и того что Милайя смогла разузнать после длительных переговоров сквозь астрал хватило, чтобы оперативница пребывала в отличном настроении. Впервые увидел, как она улыбается, так что сам едва не обалдел. Суть в том, что по итогам всей этой кутерьмы, занявшей больше месяца, орки полностью разграбили внешние ярусы Кастрица и Сармилита. Ну, а после прибытия подкрепления, зеленокожие понесли страшные потери и вынуждены были отступить. Но. Но! Если верить скупой и неточной информации, то воистину страшные потери, почему-то, понесли исключительно те племена и кланы, которые не очень поддерживали старейшего и сильнейшего крокодила в их степном лягушатнике. А среди самых опасных, сильных, могучих и умелых его оппонентов на политическом Олимпе и вовсе настоящий падеж произошел. Словно прибывшие имперцы откуда-то точно знали местоположение именно этих разумных, вместе с их излюбленными защитными приемами и тщательно лелеемыми контрактами. Удачное совпадение, правда? По итогам сражения орочий архимаг (архишаман?) избавился от проблемы перенаселения, большей части давних и новых врагов своих, получил знатные трофеи, не дающие считать этот набег провальным, да и просто хорошо развлекся. Заодно и вновь подтвердил среди своих соплеменников репутацию самого-самого, в одну зеленую харю сдерживая двух людских коллег по рангу, находящихся при этом на магическом источнике высокого класса. Кастриц, и в меньшей мере Сармилит, потеряли большую часть их любимой автономии, которую долго и тщательно выбивали из имперских политиков. Один из архимагистров, фактически хозяин Кастрица, погиб во время сражения, а столичные бонзы, внезапно, уже имели готовые проекты, позволяющие как восстановить инфраструктуру города в рекордные сроки, так и быстро-решительно вытеснить на мороз всех конкурентов. А империя разом успокоила излишне дерзких вассалов, что уже лет двести как имели наглость крайне вольно смотреть на имперские указы, эдикты и налоговый кодекс, избавилась от зеленой проблемы на ближайшие несколько поколений, пока не вырастут новые воины, причем нормальные воины, а не молодняк, да еще и подняла общее настроение среди населения, ибо очень редко орочьи набеги, – особенно те, в которых участвовал лично Тихая Кость, – обходились такой малой кровью. Казалось бы, как оркам удалось так легко подвести к Кастрицу и Сармилиту свои армии, проделав это с нехарактерной для этой воинственной расы скрытностью? Мне кажется, что столь тщательно рекламируемая крутость Тишины вообще и ее главы в частности, не только целиком правдива, но еще и преуменьшена, причем изрядно. Если Ренна когда-то достигнет поистине огромных высот в посткогнистике, я обязательно попрошу ее посмотреть произошедшие события, ибо интересно до жути, а спрашивать еще страшнее. При моделировании чужой памяти, даже с таким инструментом как Поводок, очень важно внимание к мелочам. Пусть под действием Поводка, память буквально сама достраивает все необходимые детали, придавая воспоминаниям, мыслям и желаниям стопроцентную достоверность, но важным было правильно указать какие детали достраивать. Что же касается меня самого, то тут все куда сложнее. На меня Поводок, слава админам, не повесить, а банальная гипнотическая обработка значительно уступает этому навыку в умении работать с памятью. Хороший менталист легко найдет следы небрежного вмешательства, если будет знать, где и что ему искать. А если верить Милайе, то подобные методики существуют далеко не только в моей Системе, но и среди обыкновенных жителей прекрасного Лаанирея. Тут важно понимать, что подобная обработка либо имеет магическую природу, отчего в оболочке и ментальном теле остаются четкие следы, либо требует огромного вложения времени и сил на обработку спящих агентов. Вплоть до того, что проще было вырастить таких личностей с детского возраста, чтобы проще было с ними работать. Способности, дарованные Поводком, сочетали в себе как быстроту и простоту магических методик, так и незаметность, неотразимость и бесследность более сложных приемов психической коррекции. Поэтому, создать такой шаблон, который выдержит даже проверку Тишины, было возможно, пусть и очень муторно. Пока я отдыхал после очередного раунда допросов, оперативница вовсю черкала на бумаге примерный план-диаграму того, что нужно оставить (составить?) в моих мозгах. Саму бумажку потом, разумеется, дезинтегрируют с особым цинизмом, но сейчас ей нужно увидеть все визуально. После того, как орки отступили, начался еще больший хаос. Все согнанные к Сиаль-Теру пограничные части постепенно откатывались обратно к своим законным позициям, укрывшиеся под эгидой воинов и магов торговцы тоже начали разбредаться обратно, простые путники, нервно оглядываясь, пошли своими путями. Естественно, что под этот бардак можно и нужно было утащить все, что не прибито, а что прибито – отодрать и утащить. К сожалению, или к счастью, наше с Меерслейн присутствие изрядно охладило хватательный рефлекс окружающих, а с теми, кому не остудило, вроде как уже полюбовно договорились. Если честно, то я опасался того, что кто-то банально психанет и прибьет самый мешающий их внутренней гармонии элемент – меня. Впрочем, с теми, кто реально имел хоть какие-то шансы на успех подобного хода, женщина как раз и договаривалась, а остальные просто не рискнули связываться с мастером магии в моем лице и внутренней безопасностью в лице Милайи. А от тех идиотов с отсутствующим инстинктом самосохранения, кто мог бы рискнуть, я и сам имею все шансы отбиться. Сборы были быстрыми, но, в нашем случае, спокойными и совсем не проблемными. Погрузка шатра на повозки, договор с попутным караваном, отправка отчета о проделанной работе через астральщиков. Среди последних все же не обошлось без жертв – у одного из учеников, причем уже довольно опытного, выгорели мозги. Расследованием этой истории мы, кстати, тоже занимались, ничего, впрочем, не найдя. Либо нам не хватило квалификации, как и собственного астрального ищейки, умеющего находить следы вредоносных атак через этот самый астрал, либо это был действительно несчастный случай. Сгорел на работе, называется. Отправленный Милайей отчет, если честно, волновал меня намного больше. С этого момента, я, так или иначе, попадаю в поле зрение Тишины. Не то чтобы у меня больше не было пути назад, но он стал гораздо сложнее и тернистее. Времени до часа Икс еще хватает, а прогресс в создании ложной матрицы сознания, не имеющей при этом никакого отражения в магическом спектре, идет семимильными шагами. По-моему, у безопасницы уже натуральный экстаз от открывающихся перспектив. Главное теперь, сдерживать так и бьющий через край энтузиазм – благо, хоть она сама тоже старается его сдерживать. Примерно на третий день пути я, – ну, мы, – окончательно закончил с правками сознания для Ренны и Вилонии, а так же создал полностью готовую матрицу для Милайи. Осталось только активировать заготовленные структуры и все трое тут же получат новые воспоминания, желания и стремления, став новыми собой. В тот же день мы достигли границы Красной Степи, оказавшись в относительно небольшом, – если сравнивать с Кастрицем, – городе под названием Ральм. Здесь мы планировали немного задержаться, чтобы нормально отдохнуть и, главное, дать чернокнижнице дождаться ответа на ее доклад. В реакции своего дальнего родственника, которому она и делегировала подшивание доклада, вместе с парой намеков на мое привлечение к штату, женщина даже не сомневалась. Астральное сообщение уже давно дошло до адресата, но вот сам доклад, сданный под печать армейцам, еще только доставляется к цели. Способов доставки, на деле, довольно много – от банальной голубиной почты (голуби заменены модифицированными химероидами), до телепортационных ритуалов, демонов-курьеров и еще кучи разных выдумок магического гения. Но, учитывая все переменные, доклад отправят простым курьером на лошади, чтобы сэкономить время и денежки. Милайя могла бы выбить спецсредства для быстрой доставки, но ей это тоже было не нужно. В Ральме мы все занялись моими мозгами вплотную, что, естественно, совсем не радовало мою паранойю. Вместо снятия комнаты в гостинице или постоялом дворе, мы всей дружной компанией заселились в один из неприметных домов, где предпочитают проводить свое время проезжающие оперативники. Не секретная явка, совершенно точно нет, просто заранее приготовленное жилище. Корпоративная квартира, скажем так. Тишина реально заботится о своих представителях, ничего не скажешь. С другой стороны, в трактирах и гостиницах не сильно поговоришь на сложные темы, постоянно рискуя нарваться на прослушивающие чары или слишком длинные уши. А в таких домиках можно спокойно обсудить все, что пожелаете. Естественно, именно в таких местах и будут ставить прослушку те иностранные и не очень шпионы, кто узнает о существовании оных лежек. Принадлежность подобных жилищ Тишине не афишируется, но и скрыть ее бывает сложно. С другой стороны, проверить на сюрпризы небольшой домик, в котором почти нет посторонних, гораздо легче, чем постоянно быть в напряжении посреди толпы непонятных личностей. Именно проверкой небольшой усадьбы на сюрпризы мы и занялись, как только заселились. Сначала, конечно, выслушали двух слуг, присматривающих и убирающихся в этом месте, и только потом, отправив их отдыхать в пристройку, сразу принялись проверять. Заодно, получили общую лекцию о том, как эти подарочки искать. Надо сказать, инструктор из Милайи был неплохим, а объяснения подробными и развернутыми. Первую скрипку пришлось играть мне, как сенсору – отрабатываю доверие, можно сказать. Поскольку разумных существ здесь не должно было быть, то первым делом использовал именно обыкновенную сенсорику. Слой за слоем, я просеивал участки энергетического фона сквозь мелкое сито, в чем немало помогало новоприобретенное Эхо Чувств. Казалось, я сам стал домом. Я чуял стены и деревянный пол комнат, сырость подвала и легкое покалывание наложенных на здание бытовых чар. Каждую структуру, каждую флуктуацию я разглядывал словно под микроскопом, и не отставал до тех пор, пока не понимал ее строение и предназначение. Кроме этого, я прислушивался к отблескам чужих оболочек, которые бывали тут раньше. Ничьих следов, кроме двух сторожей-уборщиков так и не нашел. Из слов Милайи я знал, что этот домик не имел ни оборонительных зачарований, ни защиты, ни собственного магического источника. Такие домики сходу занять гораздо сложнее, ибо там, обычно, всегда кто-то есть. Нет, мы бы заселились, но это вызвало бы лишние вопросы – я и две моих спутницы никак не обладали нужными допусками. Проще было занять коттедж попроще. – Четыре зачарования на доме – сохранение тепла и прохлады, изгнание паразитов, причем какой-то малефик оставил, укрепление стен и крыши и защита от порчи продуктов, это в подвале, на леднике. – Докладываю о своих наблюдениях. – Еще отдельно лежит препятствие застаиванию воды, его позже наложили и обновляли. – Вроде бы сходится с документами. – Подтверждает мою правоту Меерслейн. – Ладно, теперь моя очередь, не мешайте. Впервые вижу, как она колдует, да и мага тьмы за работой тоже впервые вижу. Надо сказать, что зрелище очень внушающее, как внешне, так и в магическом восприятии. С ладоней и ступней невысокой, одетой во все тот же закрытый плащ, женщины буквально стекают волны черной взвеси, ползут по полу, стенам, залезают на потолок, скрывают под собой оконные рамы. Я чувствую, как тьма заполняет каждую щель, каждый миллиметр скрытого от глаз пространства, давая чародейке трехмерную картинку происходящего в доме. Вдох и выдох. Плавное движение всем телом, словно часть какого-то танца, и тьма начинает стекаться обратно к ногам своей создательницы, бесследно исчезая, поглощаясь ею, дабы не разрушить наложенные бытовые чары и не испортить мебель. Ощущения от нахождения в одной комнате с этой женщиной были несравнимы ни с чем. Темная магия просто излучает опасность и жажду разрушения, не позволяя даже нормально дышать. Естественно, в боевом трансе этот эффект не помешал бы мне сражаться за свою жизнь, но в мирное время, особенно если не ожидать подобного, по мозгам бьет только в путь. – Все чисто, лишних пустот и предметов нет, правда, в подвале давно не убирались. – Объявляет мое начальство, недовольно морща носик. – Можно заносить вещи и приниматься за дело. Только еще попрошу вас, Ортан, проверить дом паровым спрутом, если вы им владеете. Паровой спрут, это такой аналог примененного Милайей заклятия, только на основе пара, а не тьмы. Тоже позволяет прощупать весь объем пространства в поисках закладок, или прячущихся убийц. Ренна им, кстати, владела, пусть и не применяла ранее. Сначала – из-за недостатка контроля и умения, после повышения – из-за отсутствия подходящего повода. Вот только... – Я не уверенна, смогу ли оставить ткань и мебель сухой, после применения чар. Раньше я их не использовала, особенно в помещении. Я, конечно, соберу лишнюю воду, но это будет уже после завершения сканирования. – В необходимости докладывать куда как более опытной и сильной Милайе она не видит никаких проблем. Все же привычки флотского офицера не так легко потерять, особенно те, что касаются субординации. – Хорошо... Тогда, наверное, не стоит. – И тут же, несколько более теплым тоном. – Располагайтесь, мой дом – ваш дом. Произнеся традиционную для империи фразу-приглашение, она сама понеслась в свою комнату, лишь бы побыстрее снять с себя ношенную одежду и принять ванную. Для последнего был настоящий деревянный бак со свежей водой, которую, правда, еще требовалось нагреть. – Вал, будь добра, отправь Лана зажечь печь, чтобы нагреть воду для помывки. – От упоминания возможности смыть с себя дорожную пыль и грязь, воительница аж просияла и широкими шагами пошла к разгребающей вещи брату и сестре. Можно было бы напрячь и местную прислугу, но к черту лишние уши. Сама воительница поможет перетащить тяжелые баулы, чтобы Лана в одиночку не надорвалась. Пора бы и мне прилечь немного, а то стою тут, как памятник самому себе, да продолжаю тупить. Слишком вымотали меня эти две недели в качестве переносного детектора лжи и генератора правды. Да и публика попадалась соответствующая – едва ли десятая доля подозреваемых были просто нормальными людьми. Как-то все больше всякая мразь, бандиты, нелегальные работорговцы и убийцы. Умом понимаю, что именно таких представителей племени людского (а еще двух полуорков и одного на четверть гнома) мне и тащили на допрос, но легче не становится. В деревянной, крепко сбитой, ванной вмещались по двое, даже с учетом Вал, которая из-за своих атлетических габаритов занимала намного больше места. Ренна же расщедрилась на конденсацию огромного количества воды, чтобы хватило вообще всем. По-моему, она просто хотела испробовать свои новые силы, чтобы покрасоваться новыми же возможностями. Меня, волей начальства, что вызвало легкое ворчание остального состава, поместили в пару к тому самому начальству, позволив, – намеренно, я в этом без Поводка и менталистики уверен, – полюбоваться доставшимся мне сокровищем. Милайя была действительно красива, настолько, что даже дыхание выбило бы, если бы не самоконтроль. Молочно-белое тело резко контрастировало с телами Ренны и Вал. Никаких рельефных мышц, свидетельствующих о регулярных тренировках, только плавная грация танцовщицы. Ей явно никогда не приходилось держать в руках ни тяжелый двуручный меч, ни абордажную саблю, ни даже кинжал. Не приходилось ей и заниматься тяжелой работой. Холеное тело аристократки, что получала от жизни все, чего лишь желала, просто по праву крови. Возраст ее совершенно не портил – даже сейчас, после чудовищной нагрузки военного лагеря, ей можно дать максимум тридцать лет. Спокойное лицо, аккуратно собранные в пучок белые волосы, и пронзительный взгляд зеленых глаз. И все это чудо мне буквально предлагали взять, иначе истолковать ситуацию было нельзя. Она и сама меня хотела, пусть тут было желание обладать, привязать к себе и никуда не отпускать доставшийся ей билет в архимаги, но ее желаний это не уменьшало. Самой проявить инициативу ей не давало только осознание того, насколько меня вымотала двухнедельная работа на износ. Потому мне просто предложили брать все, что пожелаю. Увы, но я реально слишком устал. Вот просто до слипающихся прямо в ванной глаз устал. И сил на то, чтобы еще и удовлетворять свою похоть, которая под такой усталостью тоже не сильно и пылала, взять было решительно негде. Посему, я ограничивался исключительно визуальным любованием. Мог бы попросить Милайю станцевать, благо она, как и все девушки из ее семьи, вполне неплохо умела это делать. Не в таком развратном виде, ясное дело, но умела. Ограничила меня то ли совесть, то ли вбитый еще в прошлой жизни пиетет перед начальством и спецслужбами, то ли осознание того, что налюбовавшись вдоволь я могу и не сдержаться, а это отложит сон еще на некоторое время. Вероятнее всего, именно последний пункт был решающим. Героически приняв тяжелый выбор, с трудом дотащил себя до постели и вырубился еще до того, как голова коснулась подушки. Проснулся я ровно через сутки, плюс-минус пара часов. На дворе был уже вечер, Лан и Лана получили пару серебряных монет и приказ погулять по городу не возвращаясь сюда еще пару дней, а Милайя уже во всю практиковалась в гипнозе на Ренне и Вал. Последнее было не блажью, навязанной Гаремными Войнами, а суровой необходимостью отточить подаренные Системой навыки, прежде чем приступать к основному блюду. К моменту, когда я спустился вниз, Вал как раз страдала от очередной выдумки эсбешницы, изо всех сил пытаясь оторвать от земли ставшую вдруг неподъемной ладонь. Стальные мышцы, усиленные магией ходили ходуном, раз за разом вспыхивала в ее оболочке активированная Пульсация Битвы, еще больше усиливая и без того умопомрачительную мощь, но ладонь, обычная, ничем не сдерживаемая ладонь, никак не желала поддаваться. Ее не сдерживало ничего, это верно. Ничего кроме разума самой воительницы. И ее разум оказался сильнее тела и магии, несмотря на всю неостановимую мощь мастера-воителя, пускаемую ею в ход. – Как процесс? – Спрашиваю, одновременно хватаясь за свежевыпеченный хлеб с ветчиной. – И откуда еда? – Еду принесли приставленные к дому слуги, они ее закупают в ближайшей таверне, благо, кухня там хорошая, а процесс... он идет, как видишь. – Ответила мне не Милайя, которая снова что-то записывала с огромной скоростью, а ничем не занятая Ренна, любующаяся открывшимся перед ней зрелищем. – Тебе,