Текст книги "Похоть и Магия (СИ)"

Автор книги: Avada Kadavra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 34 страниц)

====== Глава двадцать пятая ======

Можно было бы ожидать того, что поселение запылает. Поджигать дома при средневековом штурме, это уже, как бы, классика. Вот только орки, очевидно, классики не читали, а потому ночь, несмотря на крики и звон стали, была гораздо темнее, чем должно было бы быть. В основном, единственным светом были зажженные людьми факелы и кострища. Если немножко подумать, то это вполне логично, ибо орки, – твари темновидящие, что дает им немалое преимущество. Им нет нужды добавлять огней, рискуя сжечь всю свою добычу и самих себя, при этом еще и лишаясь преимущества в дальности восприятия. К счастью, моим способностям на ночную темноту было точно так же наплевать, как и самим оркам. Ментальная плоскость развернулась легко и привычно, подбадриваемая бурлящими в теле снадобьями и здравым опасением за собственную шкуру. Увиденное было совсем не позитивным – орки и люди смешались в сплошную массу, сияющую разными эмоциями подобно новогодним огням. Или, если учесть направленность этих эмоций, подобно тем самым отсутствующим пожарищам. Отфильтровываю почти звериные ярость и злобу принадлежащие оркам и пытаюсь найти в этом хаосе боевые отряды остальных мастеров. Это, на самом деле, очень трудно, особенно на моем уровне владения собственным даром. Да, каждый разум, каждая эмоциональная матрица, каждая оболочка по-своему уникальна, а уж если говорить о магах, то у них они уникальны вдвойне. Различить оболочки двух магов совсем не сложно. Если они будут стоять в соседней комнате. А вот разобрать кто и где находится во время сражения, когда фон засоряют чужие чары и материализовавшиеся духи, ментальная плоскость просто засрана огромным количеством фонового шума, а про то, как бьет по мозгам активированная эмпатия, и вовсе нельзя говорить цензурно... В таких условиях сенсорика начинает люто сбоить, и становится трудно гарантировать хоть какую-то достоверность получаемых данных. Используй я только одно направление поиска (энерговосприятие, эмпатию или ментальное сканирование), то хрен бы у меня получилось сказать хоть что-то полезное. Но вот одновременное применение всех этих способностей позволило составить примерную картину событий. Там, где фон искривляли духи, помогал ментальный поиск. Там, где воспринимать чужие разумы было просто больно, выручала стандартная сенсорика. Там, где оба метода не помогали, спасала эмпатия, позволяющая воссоздать примерную картину событий. Естественно, все три метода, временами показывали несколько различающиеся результаты, но тут уж приходилось отмечать на глазок. Описание процесса сканирования заняло намного больше времени, чем, собственно, само сканирование. Результаты которого мне не сильно понравились, ибо чаши весов, пусть и качнулись в нашу сторону, оставались категорически перевешиваемыми огромной толпой зеленого мяса, которое не так уж и просто пустить на фарш. – Большая часть противника сосредоточилась рядом с казармами. Там, в основном, элита и туда направляется их старший шаман. Группы мастеров пока живы, но двое из них, включая коменданта, завязли в сражении. Последний находится в противоположном от нас конце ремесленной слободы, рядом со складами. Вероятно, кто-то из орочьих командиров решил взять их под контроль, чтобы добычу не растащили по карманам. Говорить старался погромче – крики и стон раненых заглушал слова. Да и не знал я точно, как именно геомант воспринимает мир и насколько его каменные доспехи ограничивают слышимость. Меня услышали с первого раза и, тихо пробормотав что-то крайне ругательное, начали подымать всех, кто еще мог ходить, для боя. Помочь сильнейшему магу всего поселения было необходимо. Как я понял из нескольких, краем уха услышанных, разговоров в ратуше, еще до начала штурма, если кто-то и сможет противодействовать главе племени в поединке, то только комендант Саймак. Что-то связанное с его семейной арканой, больше узнать не удалось, так как приходилось вовсю сканировать окружение. Да и в разговорах, о талантах нашей козырной карты в людском обличье, говорили как о давно всем известном факте, а потому подробностей я так и не узнал. С одной стороны, мог просто спросить, благо соратники Саймака явно уже видели свое высокопоставленное начальство в действии. С другой же, спрашивать о чужих родовых секретах, это, как минимум, очень неприлично. А как максимум, опасно для здоровья, жизни и, временами, посмертия. Главное, – если Бальтазар уверен в том, что его шеф может дать прикурить орочьему боссу, то высока вероятность, что так оно и будет. Если бы я не являлся подмастерьем, тело которого уже довольно ощутимо изменено влиянием собственной магии, то поспеть за несущимися во всю мощь воинами я не смог бы даже под стимулятором. Тем более, что мне достался именно усилитель магии, а не боевой коктейль. И пусть я не отстал, но к раздаче пирогов я приперся последним. Мои подозрения вновь оправдались – противостоящие отряду коменданта орки действительно были отрядом элитных тяжелобронированных юнитов с поддержкой немалого количества шаманов и “уруков”, включая еще одного мастера. И они действительно собирались обеспечить сохранность общих трофеев, совершенно не ожидая вывалившихся прямо на них злобных людишек. А если учесть небольшое число оных людишек, – даже с учетом уже мертвых тел, защитников было не больше пяти десятков, – то они разве что удивились людской безбашенности и, возможно, даже испытали тень уважения к противнику, пополам с сочувствием к слабоумным смельчакам. А потом оркам дали прикурить. Саймак оказался телекинетиком! Эта ветвь магии считается практически общедоступной, ей учатся и на ней тренируются управлению даром многие поколения начинающих чародеев. Это я, имеющий сверхэффективный костыль в виде Системы, просто не нуждался в начальном тренировочном инструменте для накачки энергетических мускулов – у меня уже были гораздо более приспособленные к раскачке именно менталиста средства. Но та же Ренна умела притянуть к себе закатившийся под кровать сапог, хоть ее телекинез, в силу своей неэффективности, даже не отображался в окне статистики. Да что там! У меня тоже получалось двигать перышки, пусть и тратясь на это как на пару тройку ментальных деассоциаций! И все же, именно Саймак оказался первым магом, который целиком сосредоточился именно на этой грани искусства. И сейчас он демонстрировал мне, оркам и вообще всем желающим, что при высоких навыках в выбранной ветви, любая магия заслуживает уважения. Все, кто пытался подобраться к нему поближе, просто умирали, – выдавленные глаза, раздавленные черепа, травмы внутренних органов, – мастер магии искусно дозировал силу атаки так, чтобы стандартные защитные амулеты (вроде того, что ношу я сам) не воспринимали его действия как угрозу. А пробравшись под них, его телекинетические щупы могли делать вообще все что угодно. Конечно, серьезные амулеты и сколь-либо сильные маги могли противостоять такой тактике, но против них мастер уже не дозировал силу, а валил так, что только кишки разлетались. На моих глазах, Саймак отклонял даже вражеские чары – уровень его телекинеза позволял перехватывать не совсем материальные объекты вроде воздушных лезвий, огненных потоков или призрачной плоти вражеских духов. Его могли бы пронять чары не имеющие вообще никакого проявления в материальном мире – проклятия, экзотические атаки некоторых специализированных духов, астральные удары, или даже моя любимая менталистика. Нет, им тоже можно противодействовать, – смог же я, сражаясь на Золотоносном, на голом контроле сбрасывать с себя проклятия рыболюда, – но это потребует уже не телекинеза, а простого (хоть и очень виртуозного) управления собственной магией и оболочкой, заставит отвлекаться, терять инициативу и контроль над полем боя. Вот только таких специалистов среди конкретно этих орков практически не было, а призвать нужных духов им никто заранее не подсказал. Печально, правда? Полагаю, да что там, уверен! Уверен, что склады были бы отбиты и без нашей помощи. Если бы не одно но. А именно – орочий мастер-шаман. Молодой представитель этой расы, не блистающий ни грудой мускул (полукровка, или квартерон?), ни особым количеством шрамов на теле, сей экземпляр был, пожалуй самым неудобным для коменданта противником. Не опасным, а именно неудобным. Орк виртуозно использовал один из самых любимых и популярных шаманских трюков, пусть и не связанных напрямую с призывом духов. Гаденыш умел терять материальность, частично переносясь куда-то на духовный план. Вообще-то, все мало-мальски умелые шаманы умели уходить на план духов как одним только разумом (или душой?) так и целиком. Многие даже могли передвигаться по этому плану, пользуясь им как аналогом людской телепортации, отчего гордые и пафосные людские (и не только людские) маги дико бесились – среди шаманов даже мастера могли худо-бедно, с кучей рисков и, порою, на мизерные, в сравнении с затраченными усилиями, расстояния телепортироваться. В то время как люди или те же эльфы, не обладающие родовыми способностями соответствующей направленности, и не практикующие магию пространства вместе со смежными с ней направлениями, осваивали эту грань магии как минимум с получением ранга полного магистра. Если получалось. Впрочем, среди орков практически не встречалось умельцев, способных перебросить через план духов кого-то кроме себя. Даже шаманы ходили своими тропами исключительно поодиночке. Неизвестно, владеет ли этот тип именно телепортацией, но тот факт, что достать его телекинезом не получалось, практически неоспорим. Пусть Саймак и мог схватиться своими чарами даже за чистую энергию, о чем свидетельствовали распадающиеся в воздухе останки множества разорванных им духов, но поймать слабенькую сущность или отклонить чью-то молнию это одно, а вывернуть наизнанку мастера-шамана это уже совсем другой уровень. Если бы не куча трупов, крики раненых и общая паршивость ситуации, то это даже выглядело бы смешно – один не пробивает, а другой, сволочь такая, не пробивается. Призванные шаманом духи, очевидно, оказались слишком слабы, чтобы совладать с магом, а человек все никак не мог достать раз за разом ускользающего из его хватки орка. Победа наверняка досталась бы тому, у кого окажется больше сил. Кто последний останется на ногах, тот будет жить, кто первый упадет – погибнет. За коменданта играли алхимические зелья, – уверен, ему дали самое лучшее, что только было в наличии, – и просто больший объем резерва вместе с качественными накопителями. На стороне орка была толпа соплеменников, превосходящая людей числом и при этом неплохо защищенная. И каждый убитый мастером орк забирал с собой капельку резерва постепенно устающего мага. В общем, исход сражения был не ясен. Ровно до того момента, когда на сцену вышла наша компания. И, естественно, я в стороне не остался, применив... он твой ...самое ультимативное средство в моем арсенале. Атака духа была столь же молниеносной, сколь и выверенной. Орка поймали на противоходе, именно в тот момент, когда он, в очередной раз, сбросил со ставшего полупрозрачным призрачного тела нематериальные цепи телекинеза. Видимо, пытаясь хоть где-то выиграть немного резерва, шаман предпочитал менять форму так называемым “миганием”, то погружаясь как можно глубже, то почти возвращаясь обратно в реальность. Это его и подвело. Дух атаковал в момент максимальной уязвимости шамана, когда он почти полностью вынырнул из межреальности и только собирался нырнуть вновь. Момента лучше было просто невозможно представить. Увернуться, находясь в ставшем вязким, словно кисель, воздухе, было невозможно. В общем идеальная ситуация, долженствующая в итоге принести мне много опыта, а врагу минус одну боевую единицу. Даже жаль, что я не успел сказать об этом самому орку. Потому что эта сволочь, следуя старой байке про шмеля, который не мог летать, но почему-то летал, сделал кажущееся невозможным. В момент удара, за миг до того, как его разметает фаршем, орк призвал, видимо, последний козырь в своем арсенале. Его контрактный дух не был стихийным. Скорее, это был дальний родственник приснопамятного зубастого блинчика. Видок, по крайней мере, был соответствующим, как и функционал. Обитатель иных планов бытия, выглядящий как помесь плаща и вывернутой наизнанку коровьей туши, был надет шаманом, словно тот самый плащ или, учитывая даруемую такой “одеждой” защиту, полные латы с качественной артефактной обработкой. Удар духа он, что не удивительно, пережил. Удар каменных шипов, вырвавшихся из-под его ног, тоже не отправил заразу к праотцам. И даже брошенный комендантом результат противоестественной и порочной связи промышленного пресса с мясорубкой, видимый исключительно в магическом зрении, не смог пробить броню орка, хоть и нанес обнявшему его духу ужасные повреждения. Полагаю, животинка оказалась в полушаге от полного развоплощения. Ненулевая вероятность того, что тварь и вовсе распадется от полученных разрывов ее духовной оболочки, даже без нашего дальнейшего участия. Увы, но увидеть подобное зрелище у нас не получилось – поняв, что дело пахнет даже не керосином, а годовым объемом мировой добычи нефти, орк сделал самый логичный и правильный, с моей точки зрения, ход. Он просто свалил из накрывающей его задницы, нырнув прямиком на духовный план. Неизвестно, как далеко он прыгнул, и выпрыгнул ли после самого прыжка, – с такими-то травмами, – но возможность гарантированно лишить зелененьких еще одной козырной карты оказалась утраченной. Не сожри ранее призваная мега-тварь всю защиту форпоста, буквально втянув ее в свое бездонное чрево, то фиг бы у него получилось провернуть подобное – от шаманов-диверсантов, жаждущих прыгнуть прямиком в твою казну, в Красной Степи давно научились защищаться. Как-никак, рядом с орками жили! А сия раса хоть и не славится умелыми ворами, предпочитая прямой грабеж, порою, если верить слухам, порождала очень неплохих расхитителей чужой собственности, рядом с которыми Оушен и его боевая команда смотрелись исключительно бледно. Итак, шаман сбежал. А вот его отряд, к своему глубочайшему сожалению, остался рядом с нами, и, что немаловажно, рядом со взбешенным комендантом! Про бешеную злобу я ничуть не пошутил – как менталист вам говорю. Хоть бери и богов благодари за то, что эта машина смерти не начала путать своих и чужих, ну, или просто лупить по площадям. Присмотревшись внимательнее, я полностью уверился в том, что применяемая Саймаком магия далеко не обычный телекинез. Пусть я никогда и не пробовал применять эту грань магии в чем-либо более серьезном, чем левитация перышка, но основы теории знал. И то, что я видел, тянуло на полноценную родовую аркану, а не на простой телекинез, пусть и крайне продвинутый. Будь он хотя бы на ранг выше, я бы еще мог допустить иное, но обычному мастеру подобное просто не по силам. Атаки коменданта не просто рвали физические тела попавшего под удар противника – это как раз ничуть не удивительно. Даже то, что он умудрялся отклонять в сторону летящие в него заклинания и убивать призванных духов, не было чем-то невероятным – способность воздействовать на частично, или даже полностью, нематериальные объекты, это одна из хорошо известных, пусть и сложных в применении, особенностей высококлассного телекинеза. Чего точно не скажешь про умение сдвигать (или сжимать, тут я не уверен) само пространство в местах приложения наибольшего влияния собственной магии. Не будь я сенсором, и не стой так близко к центру битвы, то хрен бы что-то понял. Атаки Саймака давили не только физически, они создавали почти незаметные пространственные микросдвиги прямиком под активной и пасивной защитой противника. Грубо говоря внутри чужих тел. В другой ситуации такие незначительные возмущения даже внимания не стоили бы, но только не в том случае, когда кучки твоих потрохов, сосудов и нервов сдвигает на полмилиметра в сторону невидимая сила. Практически гарантированное убийство. А основной удар крушащего кости и сталь телекинеза размазывает уже мертвое, – в лучшем случае просто искалеченное и умирающее, – тело. Неприятнейшая тактика, особенно если о ней не знать. Это наводит меня на мысль о том, что орки то ли знали о способностях коменданта, то ли просто очень везучие засранцы, ибо подобрать для Саймака противника неудобнее было, наверное, невозможно. Пока я предавался отстраненным размышлениям на тему опасности фамильных чар и способов противодействия оным, орки быстро переходили в разряд материала для некромантов. Удары коменданта, атаки так и не снявшего обсидиановую броню Бальтазара и резкие, как несварение желудка, выпады моего духа быстро превращали остатки зеленого отряда в неаппетитный фарш. Сам я даже не старался вмешиваться в происходящую предо мною бойню. К этому моменту в живых остались только те орки, кто имел нормальные амулеты и (или) были достаточно взбешенными, чтобы попытки моего воздействия на них были слишком требовательны к резерву. Особенно, если учесть то, как легко их додавливали два мастера и мой контрактный защитник. В дальнейшем разговоре высоких чинов я тоже не участвовал, и пока комендант и его зам вовсю спорили о дальнейших действиях нашей дружной, на почве расовой ненависти к оркам, команды, – как я понял, решали вопрос о том, идти нам дальше вместе, или же разделиться вновь, – спокойно общался (если это можно назвать общением) с духом. Довольство-радость-опаска. Враг-знакомый-старый-другой. Слишком интенсивный поток образов вызывал легкую головную боль, которая, впрочем, нивелировалась глубокой медитацией. Более тяжелых последствий, вроде поражения тонких участков оболочки, отвечающих за общение с другими планами, удавалось избегать за счет навыка основ коммуникации с духовными сущностями, который, в какой-то момент, успел эволюционировать в продвинутые основы. Улучшение навыка тут же сказалось на мне уменьшенным давлением на мозги и гораздо лучшим пониманием того, что пытался сообщить мне мой контракт. Если раньше образы были размыты и обобщенные, то теперь я улавливал несколько больше информации. Довольство от боя-сражения-игры. Радость от собранных черепов-игрушек. Опаска от риска-сильных атак. Знакомые орки-другое племя. Старый шаман-опасный враг-берегись. Словно ты сменил старые, почти неработающие наушники на такие же старые, но еще что-то озвучивающие, и теперь можешь уловить множество новых ноток в тех же самых мелодиях, которые уже не единожды слушал. Пожалуй, объяснить подобные ощущения внезапного рывка в развитии, всепоглощающей вспышки понимания, ставящей тебя на новую ступеньку, кому-то, кто сам не является владельцем Системы, будет попросту невозможно. Разделяться мы не стали. Наверное, из-за того, что маги наши постепенно выдыхались и даже самые крутые накопители и алхимия не смогут подавить неотвратимо подступающее истощение. Только отсрочить. И лучше бы нам всем выбить орков под ноль к тому неприятному моменту, когда нас всех накроет отходняком, иначе для нашего уничтожения хватит совсем уж мизерных сил и средств. Мы, – ага, мы пахали, – все же приняли решение двигаться в сторону основной стычки, дабы помочь засевшим в казармах людским частям. Именно там скопилась львиная доля действительно сильных говорящих с духами и элитных воинов, во главе с таки дошедшим к ним младшим магистром. Тех же шаманов, пусть и сильных, что рискнули пойти пограбить форпост поперед батьки, либо благополучно выпилили, несмотря на их внушительное сопровождение, либо крепко связали поединками, не давая пойти на соединение с основными силами. Такая же судьба постигла бы и скопившихся в казармах бойцов, тем более, что с ними даже мастеров не было (хотя, учитывая полученный нашей троицей опыт, Ренну уже можно к ним причислять, наверное). Спасало только наличие у командира гарнизона нескольких мощных артефактов из запасников форпоста, да еще индивидуальная защита на самих казармах, которую призванная тварь то ли не пожелала жрать, то ли не успела приступить к очередному блюду. Этого не хватило бы даже на то, чтобы задержать разъяренного шамана пятого ранга, особенно с такой поддержкой. Если бы этот шаман был свежим и отдохнувшим. А вот уставший от проведенного ритуала, он изрядно подрастерял в эффективности. Пусть его, в ходе ритуала, и накачали жертвенной силой по самые брови, но есть определенная грань, за которую просто нельзя вот так вот взять и шагнуть, ибо последствия будут слишком плачевными. Особенно, если ты не готов к тем самым последствиям. А если еще и вспомнить о том, что применяемый им дух, сочетающий тьму и ветер, сильно пострадал, прикрывая верхушку племени от слаженной атаки мастеров... Уверен, он все еще может зажечь, одним порывом продавив оборону людей и подписав смертный приговор засевшим в казармах обороняющимся. А заодно и покалечившись почти насмерть, гарантированно выбывая из сражения и дальнейшей дележки добычи. При этом, напомню вам всем, что сей дяденька давеча положил на алтарь немалую часть собственных бойцов, что, могу поспорить, не добавило ему народной любви и обожания. И что же будет, если он вдруг окажется совершенно обессиленным, рядом с друзьями и товарищами тех, кого он совсем недавно спокойно так резал как баранов? Вот потому-то и молчит главный калибр. Ну и еще, несомненно, опасается нашего вмешательства в момент его слабости. В то, что нам удалось скрыть тот факт, что мы занялись вырезанием орочьих летучих отрядов, мне не верится. Я еще помню, как мне приходилось сидеть в ныне почившей смертью храбрых сенсорной башенке, сканируя окружение во всех спектрах. И я помню, скольких духов-шпионов я нашел. И примерно догадываюсь о том, скольких из них я все же пропустил. Пусть в свалке городского боя, где фон просто сумасшедший, большая часть подобных нематериальных шпионов стала бесполезной, пусть племенной шаман так и не смог связаться с потерявшими от близкой победы голову бойцами, но уж сам-то он должен был заметить, как гасли жизни его коллег-шаманов и простых воинов. Не мог не заметить, иначе он не младший магистр! Судя по тому, что нас еще не смело ударным кулаком орочьей армии, ублюдок так и не смог достучаться до мозгов своих подчиненных. То ли они настолько озверели от вида крови, что не обратили никакого внимания даже на его команды, то ли власть шамана была далеко не столь абсолютной, как мне казалось, но прервать нашу совместную операцию по пластанию огромного количества нечеловеческого мяса на салат он так и не смог. Стоит только представить, как же этот зеленожопый ублюдок бесился, будучи не в силах ни ускорить штурм казарм, ни помочь разбежавшемуся во все стороны рядовому составу, ни хотя бы созвать обратно отделившихся мастеров, как он наблюдал, – через духов, ясное дело, – за тем, как их, одного за другим, давили, что тех щенков, как к нему подкрадывалось осознание того, что такая тяжелая, выстраданная и купленная кровью соплеменников, победа может выскользнуть из его жадных рук подобно змею, и сразу на душе становится тепло и приятно. Если честно, то дальнейшие события отпечатались в моей памяти ну просто очень-очень плохо. Единственное, о чем я могу говорить с полной уверенностью в собственной правоте, так это то, что мои действия даже в малейшей мере не являлись презренным героизмом или внутренним порывом. Какие вообще, демоны вас дери во все возможные и не очень щели, могут быть порывы героизма у менталиста, находящегося в глубокой медитации? Нет. Мои действия были продиктованы банальным инстинктом самосохранения, помноженным на ускоренную все той же медитацией скорость мышления и приправленным четким осознанием того, что кроме меня спасать наши шкуры было совершенно некому. И любому, кто считает иначе, я пожелаю вечной жизни в стране розовых пони. Точка. Вообще-то, существует огромное количество типов посмертных чар. Другое дело, что практически никогда этот вопрос не был исследован всерьез – все же применить подобную ультимативную атаку выйдет только один раз в жизни, так что если фундаментальные иследования и проводились каким-то архимагом, то уж точно не стали публичными. И тем не менее, определенные закономерности сего явления были выведены и даже стали достаточно широко известными. Возможно потому, что были чем-то из разряда “до этого сможет самостоятельно додуматься даже откровенный тупица”, отчего держать в тайне сии знания не имело никакого смысла. Одним из таких легкополучаемых умозаключений являлось следующее: чем больше сил было у мага на момент применения смертных чар, тем сильнее будет финальный удар. Естественно, допускались определенные послабления. Так, смертное проклятие мага с полным резервом, и мага с резервом ополовиненным, имеют почти идентичную поражающую мощь. Как и в случае наличия у мага только четверти резерва. Но все же, после определенной грани, – у каждого мага она своя, – когда львиная доля магии и жизненной энергии уже покинули оболочку, сила посмертных чар начнет слабеть. Вплоть до того, что истощенный чародей не сможет даже прыщи наслать, пусть и ценой всех имеющихся у него остатков своей жизни. К чему я это? А к тому, что всем нам очень повезло, ибо ранее сбежавший орк уже был полумертвый от ран, – как нанесенных ему людьми, так и полученных в ходе слишком сложного для него рывка через духовный план. И пусть в нем еще плескалось достаточно много сил, но расползающаяся по швам оболочка не могла ни нормально направить их, ни удержать в узде. Он даже покинуть духовный план не мог, ибо стоило ему перейти в материальный мир, как раны бы его добили, а оболочка просто лопнула бы. Ударь он полноценными смертными чарами, – а они, напомню, всегда на два ранга выше того, что ты можешь создать, – то от нас всех остались бы только воспоминания. Из применяемых им в бою трюков, могу предположить, что он бы использовал те же приемы, только усиленные до неприличия. То есть, просто разорвал бы ткань реальности на том месте где мы стояли, отправив жалких людишек на веселую прогулку по духовным планам. Шансов выжить, даже у меня, имеющего ручного духа, было бы до смешного мало. Но. Мы ведь помним о том, что сил на полноценную атаку, достойную настоящего камикадзе, у него не хватило. А потому он ударил несколько иначе, слабее, но, вместе с тем, куда как коварнее. Сначала, вызвав вполне заметные возмущения в магическом плане, прямиком над нами, выпало из межреальности тело вышеупомянутого орка. Говоря тело, я подразумеваю, скорее, его остатки – обтянутый кожей иссохший скелет. В общем, сам орк опасности уже не представлял. Но и не он был главной угрозой: в уже мертвых руках сияло неистерпимым светом, – причем совершенно непонятного, отсутствующего в реальном мире, спектра, – небольшое облачко. В тот же миг, когда мои чувства смогли осознать, что именно я увидел, и последствия применения этого чего-то среди нашей (анти)геройской компании, я начал действовать. Сильно после, уже отойдя от последствий своего решения я смог примерно представить, как именно орк сумел использовать тот прием, понять его механизм, да и то, не возьмусь утверждать, что мои домыслы правдивы. Но, если все же поверить этим, то можно предположить... Поняв, что получил смертельные раны, и, вполне вероятно, осознав, что хитрые людишки сейчас имеют все шансы превратить победу его племени в полноценное поражение, мастер-шаман (хотя являлся ли он в полной мере шаманом?) принял решение не уходить на тот свет в одиночку. Из-за слишком сильных повреждений оболочки, применение его любимой ветви Искусства (хождения по духовному плану) оказалось невозможным. Или возможным, но на недостаточном для нашего гарантированного уничтожения уровне. Одаренный четвертого ранга пожертвовал остатками своей жизни, магии и верхними слоями собственной души, чтобы открыть своеобразный канал к сообществу духов его предков, использовав свою плоть и кровь в качестве своеобразной антенны. Он не смог зачерпнуть сил из того источника, путь которому открыл – слишком слабый дар, слишком страшные раны. Единственным, что он смог взять с собой, были чувства, эмоции, намерения и чаяния. А они, будучи в тот момент направлены на бледноликих человечков, могли быть выражены предельно простым приказом-повелением сдохнуть. Привязав получившуюся конструкцию к остаткам своей крови аки к якорю, орк, пользуясь поддержкой духов, прыгнул туда же, откуда только что сбежал. Прямиком к нам. И умер. Стоило бы только его последнему привету сработать, как мозги всех в радиусе метров так семидесяти, просто сожгло бы направленной эмпатической атакой. Мастера, сильные подмастерья, да и я тоже, наверняка бы выжили, но сражаться после этого уже не смогли. А чаша весов, только начавшая было склонятся в нашу сторону, вновь сместилась бы, уже окончательно и бесповоротно. Если бы не один излишне самоуверенный менталист с комплексом избранного. Могу собой гордиться, ибо созданная мною впопыхах хрень была чем-то гораздо более совершенным, чем все магические приемы, какие я использовал до этого дня. В основе чар лежал банальный эмпатический колодец, только вывернутый наизнанку и искаженный почти до неузнаваемости. Сырая, совершенно недоработанная конструкция, созданная за счет обрывочных упоминаний о подобных методиках, взятых из системных знаний, искреннего желания жить и такой-то матери, сумела совершить маленькое чудо. Получившийся у меня “реверсный эмпатический мешок”, – как я обозвал его потом, – накрыл орочью ментальную мину, вынудив всю собранную в них злобу уйти по своеобразному громоотводу. Вы ведь догадываетесь, кто именно послужил громоотводом? Как я выжил, вот чего не могу понять до сих пор! И ведь выжил же, что самое невероятное! Ощущения были сходными с теми, которые испытываешь при засовывании пальцев в розетку, только током било не тело, а оболочку. И било сильно. Настолько сильно, что в какой-то миг я почувствовал себя натянутой до предела гитарной струной, на которой какой-то дятел пытается играть панк-рок, при этом играя исключительно одетыми в железные сапоги ногами. Если бы не опыт у приснопамятного, будь он неладен, дольмена, меня бы просто порвало как того хомяка из анекдота. Ментальное тело обычного менталиста банально не предназначено для таких измывательств. Это все равно что пытаться нарубить дров скальпелем или, допустим, забивать гвозди набором стеклянных линз. Менталистика это магия, прежде всего, тонкая, совершенно не терпящая грубых, высоконасыщенных воздействий. К счастью, опыт работы под огромным напряжением у меня был. Да и билд мой, спасибо системе, был совершенно не похож на стандартную раскачку менталиста, это вам еще лер Гаас подтвердит. Прямиком из той могилы, в которой демонового пироманта и закопали. Испытанные мною очученные ощущения проходящей прямо через мой многострадальный мозг концентрированной, почти животной, злобы, ненависти, презрения, ярости и еще десятка схожих эмоций накрепко заняли позицию в моем личном топе “самых дерьмовых ситуаций в которых я побывал”. Не уверен насчет первого места, но в тройку лучших (худших?) этот опыт точно вошел. Но все проходит, и даже этот адЪ, показавшийся мне вечностью, тоже закончился. Посмотрел я на бледные-бледные лица окружающих меня соратников, которые, видимо, вполне ощутили, какая дрянь их только что минула. Посмотрел, да и сказал, недолго думая: – Чего стоим? Кого ждем? А вот уже после этой глубокомысленной фразы мои воспоминания стали исключительно фрагментарными и неполными, унося меня в страну чудесных, но непонятных видений... Врагу не пожелаю, вернее пожелаю, но только самому злостному, испытать все то, что творилось с моими мозгами в те “прекрасные” моменты. Звон стали, пахнущий свежими фиалками, колючий на ощупь солнечный свет и сладкие прикосновения ветра – мировосприятие трещало по швам, а все органы чувств устроили эпическую забастовку, требуя повышения зарплаты и полного социального пакета, включающего такие вещи, как “не влезание в смертельно опасные задницы с неприлично низкими шансами на обратное вылезание”. Короче, было плохо. Очень, очень плохо. Но вместе с тем, все еще находящееся в медитации сознание, продолжало следовать заданным изначально директивами – спасать свою задницу и сокращать поголовье орков в пределах прямой видимости. Неувязочка произошла в том, что получаемая сознанием информация была чудовищно искаженной, а ментальное тело, напоминающее, в тот момент вечности, только что взбитые миксером сливки, выдавало ну вот совсем не те реакции, которые были мне привычны. Сказать, что в таком состоянии я вел себя неадекватно, будет изрядным преуменьшением. Вот на меня кидается тяжело дышащий орк, в помятых и даже на вид неподъемных латах. Вместо того, чтобы уклоняться, – в моем случае, скорее, попытаться уклониться, – я любуюсь тихим перезвоном хрусталя, который издает идущее от зачарованного топорика сияние. Если бы не уже забытый мною комплекс амулетов, прикупленный по случаю в Кастрице, то там невезучего меня и разделили бы на двоих маленьких, но совсем не миленьких, Роландов. Звук лопнувшего щита отдает горечью на языке, а раскалившиеся браслеты и пояс начали громко и совершенно неприлично гоготать надо мною. Почему-то последнее разозлило меня даже больше, чем попытка моего убийства. Искренне сочувствую несчастному любителю черепов, которого угораздило связаться со мною, и точно так же искренне отдаю ему честь за то, как он смог понять мои совершенно двинутые приказы. Да что там! Я сам толком не мог понять, что именно я ему транслировал – половина передаваемых образов были не до конца сформированы, а вторая половина и вовсе представляла жуткую кашицу из непонятных ментальных матюгов и белого шума. И тем не менее... вЗятЬ-:%;№-ЛллоМатз-:*:%88)-АтаКА-о_О-ЩЩЩЩЩит ...основной смысл моих воплей до него дошел. Тело орка, уже делающего второй замах (который меня, при прочих равных, гарантированно добивал), внезапно оторвало от земли, и тут же впечатало в подбегающих к нам помощников. Одетые только в кожаную броню средней паршивости, все трое были сбиты с ног, хотя у одного и был слабенький амулет, – так, пару стрел на излете остановить, не более. Физически крепкие орки даже не сильно пострадали, но пока я подошел к ним, – старательно обходя скалящиеся на меня травяные кустики, что наверняка хотели сожрать мои ботинки, – их успело еще три раза придавить матерящимся орком-летуном. Или орком-снарядом? Даже не знаю как правильно. Так вот, когда я подошел к ставшим изрядно плоскими неудачникам, мне совершенно не понравилось как выглядел летун-снаряд! Половины зубов нет, из пасти кровь идет, да еще и руки ноги под странными углами вывернуло. Такой футбол мне был не нужен, поэтому я влил ему прям в пасть сильнейшее из имеющихся у меня исцеляющих зелий... да и все остальные, в том числе и не исцеляющие вовсе, тоже влил. Правда, я не совсем помнил откуда у меня эти зелья, но кого это волнует? Прислушавшись к воплям благодарности, которыми меня наградил снаряд-летун, приказываю духу и продолжить веселую игру в городки. Которая ему, похоже, очень даже... Весело-смешно-радостно! ...зашла. А что такого? Это вам не черепа собирать! Это развлечение настоящих цивилизованных людей. Не обязательно белых, я совсем не расист, но тем не менее. Следующие небольшие группки орков, среди которых был даже один подмастерье-некромант классической человеческой школы, тоже становились плоскими, после знакомства со Снаряд-Летуном. Не иначе, последний был специалистом по мультипликации, и решил отблагодарить меня за лечение с помощью такого эрзаца настоящих мультиков. Мои товарищи по обороне почему-то, – не знаю почему, – не захотели следовать моим маршрутом. Возможно потому, что не видели злобных кустиков, охотящихся за их обувью, но это не точно. Продолжаю наше с Летун-Снарядом увлекательное путешествие в мир добрых, бесконечно позитивных, совершенно волшебных и восхитительно плоских мультиков. Я иду вперед, туда где гремят заклятия и звенит сталь, а вокруг меня танцуют стрелы, оставляя за собою след из фиолетовых нулей и единиц. Нули кисло-сладкие, а единицы приторно-острые. Предлагаю парочку Снаряд-Летуну, но он только тяжело дышит. Видно, совсем сморило беднягу, на износ работать. Вместе со Снаряд-Летуном и примкнувшим к нашему движению Кидуном-Третьим, – не спрашивайте меня о том, что стало с первыми двумя, – и конечно же нашим спонсором-духом, мы пытаемся противостоять почти полусотне нехороших орков. Почему нехороших? Ну, во-первых, они ступают прямо по охотящейся за моей обувью траве, а во-вторых, они, твари проклятые, почти все ходят босиком, что напрямую свидетельствует об их преступном сговоре. Понятия не имею, как эта компания дожила до этого момента штурма – почти всю молодежь выбили еще в самом начале, но они были живы. И при этом у них даже нормального магического прикрытия не наблюдалось! Так, пара учеников-шаманов, вместе с их очень невнушающей свитой и один капитально уставший подмастерье, рядом с которым стояла сотканная из пыли и травы кошка, размером с небольшую лошадь. Задумчиво смотрю за тем, как потоки ветра мягко отводят от меня пахнущие Осенней Увертюрой стрелы. Эти стрелы явно что-то замышляют! Я уверен в том, что они пытаются зашифровать какую-то информацию в двоичном коде. Я, конечно, не знаю двоичного кода, но в нечистых помыслах этих гаагских стрел я уверен. Хорошие стрелы двоичного кода не знают, и уж точно не живут в Гааге! В Лаанирее вообще нет Гааги... ну или я про нее не слышал. Отдаю приказ духу начать съемки мультфильма, отчего едва шевелящийся Снаряд-Летун, – утомился, наверное, бедняга, после стольких дублей, – в компании с Кидуном-Третьим, тут же приступают к процессу придания плоскости. Увы, из-за огромного количества будущих мультяшных героев, они больше разлетаются в стороны, чем реально принимают плоскую форму. А некоторые негодяи и вовсе рвутся на части, не давая Снаряд-Летуну и Кидуну-Третьему их мультиплицировать! Не иначе как эти мрази вступили в еще один преступный сговор с кустиками и бинарными стрелами, за что им, естественно, не сносить головы. Зачерпываю из своего резерва бурлящую от моего гнева магию, и пытаюсь даже не атаковать, а просто передать им свои пожелания. Этакая, вывернутая вариация на тему ментальной сцепки, пополам с передачей приоритета. На несколько секунд, почти все они принимают мою парадигму мышления. Правда, они как-то нервно среагировали: кто-то вырвал себе глаза и жрет их, кто-то пытается заколоть топорами кустики-зубастики, – вот эти точно нормальные ребята, – третьи вообще друг друга убивают. Зато духу и его двум помощникам хватило времени омультяшить почти всех. Остатки пытаются разбежаться в стороны, но дух их догоняет и возвращает обратно... или просто убивает, не имея времени на работу со столь несговорчивыми кадрами. – Вперед, мои соратники! Нас ждет немеркнущая плоская слава! И рогалики с балетом! Правда же, Летун? – Спрашиваю у все еще что-то хрипящего орка. Последний так и не ответил, только тихо, почти умоляюще что-то просипел, на своем, орочьем. Не иначе желал, чтобы его труды не пропали впустую. Воистину, до чего же благородный представитель своей расы. А вот Кидун-Третий, похоже, уволился без расчета. Какая безответственность у этих Кидунов. Назвать их кидалами, что ли? – Не благодари, мой друг, не благодари. Отбрасываю в сторону всплывшие перед глазами буковки и циферки, – мне уже нулей и единиц хватает, – и продолжаю свое путешествие куда-то в нужную сторону. Потратил несколько минут на то, чтобы найти Кидуна-Четвертого и убить наконец-то чертовы многоглазые кустики, жаждущие лишить меня моих прекрасных ботинков. Последнее не вышло – дух, почему-то, не видел тварей, что говорит о их неординарных способностях к маскировке, а Летун-Снаряд опять вырубился. Пришлось залезть в какой-то домик, вежливо извинившись перед обезглавленным хозяином жилплощади, и сосчитать до ста, чтобы кустики успели разбежаться. Каждая цифра отдавала ощущениями жгущего подошвы пламени, так что пришлось снять сапоги и выкинуть их, отдав таким образом кустикам то, что они так желали получить. Добились своего. Твари. Мрази. Ненавижу. В какой-то момент зрение начало выкидывать смешные трюки. Вернее, сознание начало путать цвета, что вылилось в совершенно вырвиглазные палитры в окружающем меня мире. Достаточно только упомянуть, черное, – и при этом смеющееся над моими анекдотами, – пламя, фиолетовую кровь с кишками поющие аусовский вариант варсийских блатных песен, да еще золотистую кожу орков. Тварей таких. В подобном антураже сражение рядом с казармами выглядело отвратительнейшим образом, но, вместе с тем, было в этом зрелище что-то неимоверно притягательное, словно сцена жестокой казни, или подрыв огромного здания. Смотришь, и не можешь заставить себя оторвать взгляд от столь завораживающего зрелища. Чувство долга, твердившее о необходимости принести всем оркам понимание плоского великолепия столкнулось с желанием посмотреть увлекательные мультики, уже в другом смысле этого слова. В конечном итоге, я решил не пробиваться к казармам, а просто занять позицию в одном из взятых штурмом домов, предварительно умертвив засевшего под каким-то аналогом невидимости орка. Мои силы были невелики, сказывалось состояние, и я почти пропустил этого персонажа, – обычного ученика, даже не шамана, просто одаренного, освоившего пару трюков. К счастью, слово почти в таких ситуациях не считается, а дух среагировал быстрее зачарованного кинжала, следующего прямиком в мою попаданческую глотку и направляемого твердой рукой мерзкого золотокожего. Или зеленокожего? Сражение подходило к финальной стадии. Поняв, что наглые людишки вот-вот нападут на основные силы орков с двух сторон, похоронив все надежды племени на победу, пусть и исключительно Кадмейскую, главный шаман решил атаковать всеми доступными ему, и оставшимися в наличии, силами. Почти полсотни элитных воинов, – которые (не) воители, – рванулись вперед, под прикрытием уже виденного мною духа сочетающего тьму и ветер, набирая скорость и инерцию с каждым ударом сердца. Только сейчас он бил не потоками тьмы, а швырялся розовыми клубочками из мармелада и карамели. Правда, людям все равно не нравилось попадать под эти карамельные комочки. Последовав примеру старших, все оставшиеся шаманы, а их все еще было достаточно, – подмастерья и ученики, в основном, хотя видел и парочку очень уставших мастеров, – послали вперед всю свою свиту. Практически гарантированная победа – у людей не было шанса отбить этот штурм, пусть оркам он и не дастся легко. Ответ упомянутых людишек не заставил себя ждать. Раздался треск раздираемого дерева да еще тихое пение квадратных фламинго, и большую часть простых духов просто развоплотило, или сдуло к чертям собачьим. Сильно, конечно, только самого сильного духа это не убило, пусть и снова очень ощутимо ранило. А ведь он и без этого был покалечен... по-моему. Не помню. Нужно бы спросить у фламинго, или у бинарных стрел... у кустиков нельзя, они сейчас доедают мои ботинки. Да и Летун-Снаряд все спит, тихонько постанывая. Не иначе снятся ему знойные орчанки с большими зелеными глазищами. В какой-то миг до меня доходит отзвук знакомой магии – работал мастер гидромант. Гидромант в этом поселении только один, и я ее прекрасно знаю. Позвать ее посмотреть на фламинго, стрелы и единицы с нулями? Но для этого нужно, чтобы она пережила эту атаку. На несколько ударов сердца, не более, но затмевающая разум и ментальное тело муть отпустила меня. Короткий срок, бесконечно короткий, но все же мне хватило, чтобы приказать духу атаковать своего старшего израненного собрата. Что-то было в этом действии. Что-то действительно важное, о чем я не мог вспомнить. Мой дух вложил все что имел в эту атаку, буквально разорвав противника на три неравные части. Основой его атаки был не только и не столько ветер, что есть неотъемлемая часть сути моего контрактора, но и своеобразная природная способность всех духов атаковать им подобных. Будь враг полон сил, или хотя бы вполовину не так искалечен как сейчас, и победа бы досталась другой, гораздо более зубастой, стороне. Но он был слаб, искалечен, вымотан и полностью сконцентрирован на защите идущего напролом ударного кулака орочьего племени. И потому проиграл. Не знаю куда и каким местом смотрел старый шаман, как он следил за полем боя и как смог не уследить за нами двумя. Возможно, он слишком сосредоточился на том, чтобы не пропустить появление отрядов приближающихся к нему мастеров, столь же измотанных как и он сам, но результат был в мою пользу. В один удар добивший темного духа, мой личный собиратель черепов послал в мой адрес... Извинение-Слабость-Нет сил-Пожелание удачи ...размытый образ, и полным ходом начал отступление как можно дальше отсюда, перейдя на родной ему духовный план. Спешка была отнюдь не напрасной, ибо старик-шаман с диким, морозящим кровь в жилах, воплем, послал вслед сбежавшему убийце какое-то неимоверно заковыристое проклятие, с которым удалось разминутся в считанных миллиметрах. Где-то в глубине подсознания промелькнуло понимание того, что погибший дух был дорог шаману, очень дорог. Личный контракт, заключенный, вполне возможно, еще его дедушкой. Боль и мука от его гибели была сравнима с потерей конечности обычным человеком. Добавьте сюда общую скверность настроения и ощущения ускользающей из пальцев победы, да еще наложите на все это своеобразную ментальность орков вместе с оболочкой переполненной злой, бурлящей жертвенной энергией и вы получите очень примерную картину того, что испытывал в этот момент времени сей шаман. Не исключено, что он бы отправил часть своей свиты на охоту за ослабевшим и потратившим все силы духом. Уж такие, крайне специфические, контракты, если не постоянные “работники”, есть у каждого сильного шамана. Сражаться с наглыми духами им приходится как бы не чаще, чем с материальным врагом, и способы проучить сбежавшего в межреальность наглеца давно известны. Увы, или наоборот, ура, но окончательно потерять голову противник не смог. Или тут надо говорить “смог не потерять”? Спросил бы у фламинго, но они молчат, а стрелы меня бесят своим бинарным кодом. Переборов жажду мести, вернее отложив ее на неопределенный срок, орк вернул свое внимание на поле боя. Лишь для того одного, чтобы стать свидетелем начала конца. Гидромантка, я уверен, что это женщина, как бы не утверждали фламинго обратное, накрыла всю полусотню элитных бойцов какой-то водной взвесью. Эта дрянь не убивала, нет. Она действовала совершенно иначе, буквально размывая амулетную защиту, истончая ее, и, самое главное, ослабляя связь духов и их носителей. Это явно коллективный труд – скорее всего работала связка ритуалиста и алхимика, а гидромант(ка) просто доставила получившуюся смесь, являющуюся скорее жидким заклинанием, чем простой жидкостью, к цели. На несколько секунд, пока получившееся чудо магической мысли не испарилось, орки оказались пусть и не беззащитны, но их оборонительные способности, именно в тот момент, никак не тянули на таковые у элитных бойцов своего племени. И люди ударили всем, чем смогли. Следующие полчаса я весело наблюдал как две маленькие армии, – скорее даже отряды, – режут друг другу глотки. Фламинго и бинарные стрелы легко поддерживали диалог, охотно отвечая на мои комментарии, и даже Летун-Снаряд что-то подвывал в ответ. Цветовая гамма вновь начала прыгать, постоянно меняя восприятие. Особенно отметился тот момент, когда я начал осязать все доходящие ко мне звуки, слышать запахи и испытывать на вкус цвета. Одновременно. Было немного щекотно и прохладно, но в остальном вполне терпимо. А потом особенно сильная вспышка энергетического фона, продравшаяся сразу сквозь клекот фламинго, пение вернувшихся кустиков и свист бинарных стрел, ознаменовала гибель шамана и окончание сражения. Нет, бой еще не закончился, но теперь орки были обречены – у них не осталось больше сильных магов, их духи либо развоплощены, либо потеряли все силы, а сами орки разбиты и потерянны. Короче говоря дальше будет зачистка – кровавая, трудная, тяжелая, но все же просто зачистка. Мы победили. Пусть стрелы и кустики твердили обратное, а фламинго держали нейтралитет, но мы победили. Снаряд-Летун поддержал меня тихими подвываниями, так что я наверняка прав. Иначе и быть не может. – ...анд!!! Нули и единички. – Ро..д!!! Сверкающие звуки и поющие непристойные песенки цвета. – Роланд, мать твою перемать ********* *** ***** **** и ***** ***** тебя ****** и твою ****** ***** ******, очнись ****!!! В какой-то момент все прекращается. Секунда кристальной ясности, когда мир вновь стал понятным и привычным, а порождения собственного воспаленного разума исчезли в бесконечности небытия. Я снова вижу и слышу. Вижу склонившихся надо мною женщин, – Вал и Ренну, – в компании незнакомого парня моего возраста, одетого в замызганную и преизрядно поношенную мантию целителя. Вижу пятна ржавчины, насквозь проевшие зачарованные латы Вал, и общую сероватую бледность как ее, обычно смуглого, тела, так и истощенной оболочки. Вижу синяки под глазами Ренны и пятно крови на покрывающих ее бок бинтах. А еще я вижу системную надпись, уже черт знает сколько висящую перед моими глазами. Получен уровень 48 Галлюциногенный бред: срок эффекта истек Среднее безумие: эффект снят Новый эффект: ментальная травма Срок действия: 04.23.59.59 Новый эффект: кома Срок действия: 09.23.59.59 Перед тем, как мой мир снова поглотила темнота я только и смог подумать о том, что любая угроза от Метки может идти в задницу дракону, ибо такими темпами я до ее исполнения просто не доживу. А еще, естественно, понадеялся на то, что меня не признают безнадежно раненым и не добьют из жалости. Ну и, конечно же, еще успел пожелать админам тысячелетия непрерывного поноса. Куда уж без подобных пожеланий? С такой-то жизнью. Комментарий к Глава двадцать пятая https://s1.1zoom.ru/b5050/391/327984-Sepik_1920×1200.jpg – В Кастрице сейчас таааак весело!