Текст книги "Полет феникса (СИ)"
Автор книги: attack09
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
Северус разозлился.
– Вы не имеете ни малейшего представления о том, что я чувствую и думаю, – сердито прошипел он и сел.
Гермиона пожала плечами и круговым движением палочки очистила его от грязи. Северус почувствовал, что ведет себя как десятилетний мальчик, сидя перед Гермионой со скрещенными на груди руками. Унизительно. Его тело было чистым, но еще горячим, и капли пота стекали по лбу, вискам, шее и груди. Волосы прилипли к голове и наверняка выглядели сальными. Но самое ужасное – он носил черные, плотно облегающие трусы.
– Вы не только упрямый как осел, но еще и доказали только что, что вы не трус. – Гермиона рассматривала его, и Северус поджал губы. Она посмотрела ему прямо в глаза.
– Удивительно, какая развитая мускулатура может быть у такого худого человека, сэр. – она осторожно протянула руку. – Можно?
– Что?! – Он был зол, словно гремучая змея.
– Дотронуться до вас, профессор!
– Я больше не ваш профессор, – выплюнул он. – Делайте, что считаете необходимым.
– Но вы же профессор, правда? – пробормотала Гермиона и положила руку на его левое плечо.
Ничего не произошло. Ни боли, ни удара, ни потрясения. Ничего.
«Это уже потрясение само по себе», – подумал Северус.
– Вы можете прикасаться ко мне, – констатировал он, затаив дыхание и наблюдая за дымкой магии, которая струилась из тонких пальцев Гермионы и впитывалась в его тело.
Нежное покалывающее тепло. Оно заставило его вздохнуть и потянуться навстречу. Осознав это, Северус мигом отвернулся и улегся на живот. Какой стыд! Он так долго обходился без физического контакта, что сейчас стремился почувствовать кожу на коже, теплоту и заботу. И он презирал себя за то, что хотел ощутить это именно с Гермионой Грейнджер. А еще больше ненавидел то, что так отзывается на нее. И хорошо, что он лег на живот. Даже такой книжный червь, как она, эрекцию не перепутала бы ни с чем. Он глубоко пал.
Но это был еще не конец.
– Несколько лет назад в кинотеатрах показывали фэнтези, – внезапно прозвучал ее голос. Гермиона легко начала массировать его затылок, ногтями слегка царапая кожу. Похоже, его сальные волосы ее совершенно не беспокоили. – Вы когда-нибудь ходили в кино, сэр?
– В детстве, – признался Северус угрюмо.
– Ох… Тогда вы не видели этот фильм, если, конечно, тайно не провели в свои апартаменты телевизионный кабель и заставили работать, несмотря на магию.
– Уверяю вас, нет, – обычно ядовитыми замечаниями Северус быстро пресекал раздражающие разговоры, но сейчас ему нравилось слушать ее болтовню. Он одновременно был возбужденным, расслабленным и слегка сонным.
– Фильм называется «Сердце Дракона». Он о рыцаре старого завета, который служил ужаснейшему тирану. Рыцарь, конечно, был храбрым и порядочным и служил королю лишь в надежде обучить юного принца фехтованию и завету. Он верил в хорошее в этом мальчике и думал, что он, когда станет королем, все исправит.
– Какой глупец, – вставил Снейп.
– Нет, он не был глупым. Он всего лишь заблуждался. Мальчик, Айнон, был насквозь гнилым, но рыцарь не видел этого.
– Говорю же, глупец, – прорычал Северус.
Гермиона слегка дернула его за волосы.
– Профессор, если вы будете меня перебивать, я никогда не закончу!
– Больно, – пожаловался он.– Как вы можете так плохо обращаться со своими пациентами?
– Вам лучше знать! На чем я остановилась? Ах да, мальчик. Однажды король напал на какую-то деревню и был убит в сражении. Разумеется, Айнон стал его преемником. Правда, и он был так тяжело ранен, что, казалось, погибнет.
– Какая жалость. И какова же мораль?
– Я не закончила! А раз это сказка, мать мальчика знала дракона, могущественного говорящего дракона, который, пожертвовав часть своего сердца, смог бы спасти мальчика, если бы захотел. Дракон согласился, хотя прекрасно знал, что мальчик того не стоит. Но сделал это ради матери, с которой дружил. Айнон выжил и стал еще большим тираном, чем его отец. И храбрый рыцарь покинул царство, чтобы отыскать всех драконов и уничтожить их – ведь он думал, что виноваты в таком превращении они. Он думал, что сердце дракона – та самая злая часть души Айнона.
– Я уже говорил, что он глупец? – невинно спросил Северус.
– Профессор!
– В Хогвартсе таких куча, если вам нужно,– сказал он.
Она засмеялась и наклонилась, чтобы прошептать ему на ухо:
– Если вы не замолчите, сэр, я всем расскажу, что у вас есть сердце и чувство юмора.
– Вы просто наслаждаетесь властью надо мной, мисс Грейнджер. Я не тот рыцарь старого завета, что бы это ни значило. Я отомщу. – его голос звучал и вполовину не так ядовито, как хотелось бы, и это все ее вина. Понимала ли она, что с ним творит ее теплое дыхание около уха?
– К завету я скоро перейду, – насмешливо произнесла она. – Короче говоря, годы спустя он разыскал дракона и сразился с ним. Бой длилось долго, пока оба не устали. Они разговорились и решили, что лучше им сотрудничать друг с другом, чем сражаться.
– Притча слишком глупая даже для гриффиндорцев,– разочарованно рыкнул Северус.
– Верно. Но это не то, о чем я хотела сказать. Дальше фильм становится очень серьезным. Они объединили свои силы и собрали много золота, поскольку дракон притворялся злым, а рыцарь его будто бы изгонял.
– Очень по-слизерински…
Гермиона вздохнула.
– Я не знала, что вы такой болтун, профессор. Вам постоянно нужно делать замечания? – Она массировала уже его спину, ее магия согревала изнутри и дарила спокойствие, сильные пальцы снимали напряжение и разминали плечи. – Так вот. Я пропущу длинные подробности, слишком уж долго рассказывать. Они решили пойти войной против Айнона. Подняли крестьян на восстание и заманили тирана в ловушку. В битве Айнона ранили стрелой, но он выжил. Но именно в то мгновение дракон упал с неба прямо в замок короля, где его захватили в плен.
– Полагаю, они были связаны друг с другом разделенным сердцем? – поинтересовался Северус, который просто не мог молчать. Вопреки всем ожиданиям, сказка оказалась весьма захватывающей, тем более что рассказчик обладал столь нежным и приятным голосом.
– Именно. Это понял не только храбрый рыцарь и его спутники, но и Айнон, который поспешил обратно в замок – проследить, чтобы дракону не причинили вреда. До тех пор пока дракон был жив, жил и он. Рыцарю и его соратникам удалось найти тайный проход и проникнуть в замок, где они сразились с Айноном и его армией. Но было ясно, что выход только один.
Она помолчала, позволяя Северусу строить догадки. А они ему не понравились, совсем не понравились.
– Им пришлось убить дракона, чтобы уничтожить Айнона? – взволнованно спросил он.
– Не им. Ему. Рыцарь должен был убить дракона, который стал для него лучшим и единственным другом, чтобы покончить с тиранией раз и навсегда. – она понизила голос. – И рыцарь сумел. Он убил дракона и спас всем остальным жизни.
Северус молчал. Ему не хватало слов. Какое коварство! Он расслабился и доверился ей, а она потрясла его до глубины души.
– Это просто сказка! – горько сказал он.
– А я и не утверждала иного, профессор. Но когда смотрю этот фильм, думаю о вас. Я видела его несколько раз.
– Я – не храбрый рыцарь. И у меня нет ни морали, ни угрызений совести и уж точно какого-то там завета, мисс Грейнджер! Не делайте из меня героя! – глаза его подозрительно защипало.
– Да, завет… он к вам не относится, но все же подходит. Хотите расскажу?
– Нет!
– К вашему сожалению, я расскажу все равно. Рыцарь клянется в вечной храбрости.
– Мы же уже выяснили, что я трус!
– Нет. Лично я считаю, что вы – самый храбрый человек из всех, кого я знаю. А знаю я многих храбрецов. Стоит лишь вспомнить, с какого я факультета. – Она вдавила Северуса в кушетку, поскольку он беспокойно заерзал. – Лежите! Сердце рыцаря преисполнено добродетели.
– Я даже не знаю такого слова!
Он услышал смех в ее голосе:
– На этот раз не буду спорить. Но то, что у вас есть сердце, мы уже выяснили. Его меч защищает беспомощных.
– У меня нет меча!
– Ваш меч – это мужество и способность справляться с любыми обстоятельствами, которые уже сломили бы других. Как директор вы позаботились о том, чтобы ученики не пострадали, когда в школе появились Кэрроу. И следующее: Его сила защищает слабых.
– Мисс Грейнджер! Прекратите! Я не обладаю никакой силой или властью. Более того – я был самым слабым звеном.
– Вы ошибаетесь. Без ваших сведений мы бы не узнали о намерениях Волдеморта. Вы – могущественный волшебник, и спорить бесполезно. Он всегда говорит только правду.
– Я лгал столько, что после смерти гореть мне в аду, если он существует. А я надеюсь, что он существует, и Темный Лорд будет гореть там до скончания веков, – выплюнул он.
– Да, вы лгали, – согласилась она. – Но вы были нашим рыцарем, шпионом. Так что не считается.
Северус застонал от разочарования.
– Мы закончили с вашими глупостями?
– Почти. – Как обычно, она три раза огладила его спину. И произнесла заключительную фразу завета: – Его ярость уничтожает зло.
– О да,– саркастично пробормотал Снейп. – Всякий раз, когда я злился, Волдеморт буквально корчился передо мной на полу. Или… хм-м…. Кажется, это я был тем, кто корчился перед ним. Особенно когда на меня набросилась огромная змея, пытаясь разорвать.
Пот заструился по его телу. Он до сих пор помнил Нагини, словно это было вчера. Северус зарылся лицом в мягкую простыню и почувствовал себя униженным как никогда. Все силы покинули его сейчас, он не мог даже подняться.
И вздрогнул от удивления, когда оказался укрытым одеялом.
– Полежите немного, профессор, – Гермиона обогнула кушетку и склонилась над изголовьем. – Я знаю, что вы ни благородны, ни галантны, сэр. Честно говоря, иногда вы настоящий мерзавец. И, что самое ужасное, вам это нравится. – Гермиона улыбнулась, когда Северус приподнял голову и посмотрел на нее. – Но из нас всех именно вы страдали сильнее, чтобы, тут я процитирую вашу горячо любимую Скитер: «помочь светлой стороне одержать победу».
Северус поморщился, словно проглотил лимон.
– Темный ангел правосудия – так она назвала меня, пока я лежал в коме. А потом, видимо, слишком близко к сердцу приняла мой вопиллер.
Гермиона все еще улыбалась, а Северус снова подивился тому, какие чувства вызывает в нем ее улыбка.
– Что случилось с рыцарем? Он погрузился в депрессию и, наконец, сбросился с самой высокой башни замка, где убил своего друга?
– Конечно, нет, – ответила она. – Как и положено в сказках, у него появилась женщина.
– Какая? – удивленно спросил он. – До этого в истории не упоминалась ни одна женщина!
– Я хотела о ней умолчать, – взволнованно пробормотала Гермиона.
– Почему? Она была уродиной? Или с ужасным характером?
– Наоборот. Она была необычайно добра и хороша собой.
– Но?
– Никакого «но», сэр. Она была красива, самоотверженна, сильна. У нее были потрясающие вьющиеся рыжие локоны, которые я раньше ни разу не видела в кино, и зеленые глаза, сверкающие на солнце. – Гермиона отвернулась. – Дракона звали Драко, кстати. Что напоминает мне о других пациентах. Отдыхайте, профессор, поспите немного. А мне нужно позаботиться о Малфое.
Она выскользнула за дверь, оставив Северуса наедине с нахлынувшими мыслями и воспоминаниями.
========== Глава 9 ==========
Одним из преимуществ каждого директора Хогвартса было то, что замок навсегда признавал его и больше не подстраивал каверзных ловушек. Например, лестницы, предательски уходившие в другую сторону, слушались малейшего движения бровью и смирно поворачивались в нужном направлении. Исчезающие ступеньки не пропадали, а Пивз не осмеливался издеваться. Правда, не осмеливался он уже лет двадцать, с тех пор как Снейп однажды обездвижил его, заморозил и пригрозил бросить в таком виде в горячую ванну.
Поэтому Северуса не удивило, что горгульи, охраняющие вход в кабинет директора, безропотно пропустили его, хотя Макгонагалл, судя по всему, легла спать. Разумно – уже час ночи. Северус был не настолько пьян, чтобы не держаться на ногах. Наоборот, он стоял исключительно прямо. Если кто-нибудь увидел бы его издали, даже не понял бы, что он выпил сегодня вечером бутылку Огденского, причем очень выдержанного, подаренного Малфоем много лет назад. Возможно, подойдя поближе, этот кто-нибудь охмелел бы от одного аромата, шлейфом тянувшегося за Снейпом, но, к счастью, все коридоры давно опустели.
Северус ненавидел Огденское, как и весь алкоголь в целом и по отдельности, и никогда не пил.Ну хорошо, почти никогда. В последний раз это случилось в семнадцать лет – тогда он выпил для храбрости, чтобы попытаться поговорить с Лили. Ему стало плохо, и остаток ночи он провел в обнимку с унитазом, вместо того чтобы разыскивать ее. Сегодня ему было так же плохо, да еще и добавилась головная боль, усиливающаяся с каждым шагом. Словно кто-то сидел в его голове и развлекался тем, что изнутри стучал молотком по лбу и вискам. И так как сегодня Снейп натворил еще слишком мало глупостей – всего лишь прикоснулся к Поппи, выслушал мисс Грейнджер и напился в стельку, – он хотел установить рекорд.
Решительно, хотя и не совсем твердым шагом, он поднялся по лестнице к двери в кабинет директора. Ему не нужен был свет. Почти полная и невыносимо яркая луна достаточно освещала кабинет. К тому же в тот незабываемый год в качестве директора Хогвартса Северус провел тут столько времени, что мог ориентироваться вслепую.
Его взгляд скользнул по портретам на стене. Большинство бывших директоров спали, Финеас громко похрапывал. Злая ухмылка появилась на губах Снейпа.
– Дамблдор! – заорал он и обрадовался, увидев, как всполошились портреты.
Ровена Рэйвенкло, по неизвестным причинам единственная, кто никогда не спал, покачала головой, но ничего не сказала. Остальные метались туда-сюда, переговаривались, возмущались и шумели, словно стая рассерженных гусей.
– Исчезните все! Кроме Дамблдора. И поживее! – прошипел он, поскольку, как ему казалось, они недостаточно быстро двигались.
– Снейп, вы больше не директор! – возмутился Эверард Огден.
Северус поучительно поднял указательный палец.
– Но последние несколько часов я делал твоих проклятых потомков еще богаче, чем они есть. И теперь я непредсказуем и зол. Исчезните все немедленно и возвращайтесь не раньше, чем начнутся занятия, понятно? Иначе я… – Его вдруг затошнило, пришлось прерваться, чтобы глубоко вдохнуть. – Иначе я выкину все ваши картины в окно!
– Варвар! – зашипел Армандо Диппет, но ушел за раму.
Финеас скользнул взглядом от Снейпа к Дамблдору, поднял бровь, ухмыльнулся и величественно удалился.Вскоре они остались одни.
Указательный палец так и остался поднятым. Северус таращился на него какое-то время без единой мысли в голове, затем направил на бывшего наставника.
– Это она во всем виновата! – прокричал Снейп, как будто именно Альбус был в ответе за это.
Тот непонимающе посмотрел, погладил бороду, но промолчал.
– Если бы она не была такой болтливой… Она не прерывается ни на минуту! – еще громче продолжил Северус свою малопонятную тираду. – Сделайте то, сделайте это, профессор! Вы должны простить себя! Найти мир в душе. Она сказала, я должен поговорить с тобой. Да это она постоянно разговаривает! Проклятье! – Снейп обхватил голову руками, поскольку у него возникло ощущение, что она сейчас отвалится. – И голова из-за нее болит!
– Северус, я теряюсь в догадках, – медленно произнес Альбус. – Сначала ты много лет отказываешься даже замечать меня. А теперь врываешься сюда, причем, позволь заметить, донельзя пьяный, и орешь так, что качаются стены.
– Я никогда не ору! – со злостью проорал Северус. – А если даже так, то это тоже ее вина!
На губах Дамблдора появилась улыбка.
– И кто же эта необыкновенная леди, которая, совершенно очевидно, настолько осложняет твою жизнь?
– Она… – прорычал Северус, – эта необычная… невыносимая… никогда не закрывающая рот… раздражающая… – Он потерял нить рассуждений, неуверенно схватился за стул Минервы и неэлегантно упал на него задом наперед. Положил руки на спинку, уперся в них головой и застонал. – Мне плохо. Я не хотел приходить, не хотел появляться здесь. Она сказала, я должен. Должен поговорить с тобой и сказать… сказать, что я убил тебя, но на самом деле виноват другой… Проклятье! Я забыл. – Он поднял голову и в первый раз по-настоящему взглянул на Альбуса. – Это был я. Я. И никто другой. Я не хотел, но хотел ты, и я сделал. Как бы мне хотелось не делать!.. Но я рыцарь, а ты дракон, и… все… все… Проклятье!
Запутавшись в собственных объяснениях, он уронил голову на спинку стула. Было тяжело смотреть в голубые глаза Альбуса и понимать, что все это ненастоящее. Никогда не станет настоящим. Никогда больше старый волшебник не разозлит его, не помешает, не улыбнется, не пристанет с разговорами и сладостями. И больше никогда не потребует ужасного – убить можно только один раз. Хотя Северус уже не был в этом уверен: слишком часто за его жизнь возникало ощущение, что у него вырвали сердце. Рука вдруг намокла, и ему потребовалась пара секунд, чтобы понять – это слезы, текущие по лицу.
– Я ненавижу тебя, Альбус! – вырвалось у него. – И себя ненавижу, больше, чем можно выразить словами! – и Северус яростно вытер глаза.
– Я так долго ждал, когда же ты наконец придешь ко мне, мой мальчик, – произнес Дамблдор. – Очень больно было наблюдать, как ты старался защитить учеников во время своего директорства и не сойти с ума. Как ты переворачивал мой портрет, потому что не мог меня видеть. И как ты сам себя мучил.
– Да что ты вообще знаешь! – огрызнулся Северус. – Ты всего лишь чертова картинка! Ты ничего не знаешь о боли!
– Не как ты, верно, – признал Альбус. – Но и я чувствую боль. Ты ненавидишь меня? И имеешь полное право, Северус. Я потребовал от тебя такого, что не пожелаешь и врагу, а я всегда гордился тем, что был тебе другом. Знаю, я был замечательным другом… который постоянно подвергал тебя опасности, а потом еще и подтолкнул к убийству. И все ради важного дела. Ты имеешь полное право меня ненавидеть, но прошу, умоляю… не надо ненавидеть себя самого. Не превращай свою жизнь в ад, ведь ты сделал так много для всех нас, даже если тебе пришлось страдать.
– Ты не имеешь ни малейшего понятия, – пробормотал Северус. – Никто не ждал, что я выживу, ведь так? Ни друзья, ни враги. Знаешь что, Альбус? Я даже не защищался, когда Волдеморт натравил на меня Нагини. Я только подумал: наконец-то! Наконец-то это закончится. Я так устал каждый день смотреть в глаза безумию. Когда она меня укусила… ты видел ее зубы? Они громадные. Было больно, но я хорошо переношу боль и только радовался, что все скоро прекратится. И неожиданно появились дети, Альбус… Поттер и Грейнджер… Знаешь, что мы натворили? Мы переложили войну на плечи наших детей, Альбус. Я не знаю, что нахожу больше достойным презрения: что мы поверили трижды проклятому пророчеству или что я на самом деле был настолько безумен и убил тебя.
Северус чувствовал себя совершенно опустошенным, глядя на портрет.
– О чем мы вообще думали, Альбус? Что думал я о твоем гениальном плане? Она сказала: я, возможно, самый могущественный волшебник из ныне живущих. Почему я не сразился с Волдемортом? Что он сделал бы мне? Авада? – Северус глухо засмеялся. – Это заклинание я могу применить не хуже, как доказал на тебе. Почему мы не позвали авроров и не уничтожили всех сумасшедших, как должны были бы? Не хватило мужества? Какие чертовы идиоты ведутся на прорицание?
Северусу казалось, что внутри прорвалась плотина, а он не в состоянии починить ее, не говоря уже о попытке остановить поток слов. Пожалуй, алкоголь был все же неплохой идеей, поскольку никогда бы у него так не развязался язык, будь он трезвым.
– Знаешь, что было бы самым правильным? Ты и я, старик, мы бы могли все закончить. На Тремудром турнире, когда Поттер появился с телом Диггори, мы должны были аппарировать на кладбище. Он звал меня. Было бы легче легкого провести двойную аппарацию в Литтл-Хэнглтон. А там мы бы уничтожили его, просто раздавили, как крысу или насекомое. Почему мы этого не сделали, Альбус? Кто бы нас сдержал? Малфой? Макнейр? Петтигрю? Не думаю. Я считаю, что был величайшим глупцом в мире, послушавшись тебя.
– О, Северус… – пробормотал Дамблдор.
Но Снейп наслушался достаточно умиротворяющих “О, Северус”, чтобы ему хватило до конца жизни. Ярость вскипела в нем, такая сильная и всепоглощающая, что он вскочил и, схватив стул, швырнул его через весь кабинет в стену. Раздался громкий треск ломающихся ножек, когда стул упал на пол.
– Мне надоело, Альбус! – проревел Снейп. – Надоело просыпаться от кошмаров, надоело таскать за собой груз вины, который с каждым днем становится все тяжелее и мешает дышать! Надоело просыпаться каждое утро и спрашивать себя, что, к чертову гиппогрифу, я вообще делаю! Почему я выжил, а ты мертв? Она говорит, я должен учиться жить. Но как, если смерть – мой самый близкий друг и верный попутчик? Почему она может смотреть на меня и не испытывать отвращения? Почему она улыбается мне, как будто ей действительно приятно находиться рядом?!
– Может, это действительно так… – нерешительно произнес Дамблдор.
– Нет! Как? Я ведь издевался над ней и унижал. Ты хоть раз видел, как она улыбается, Альбус? – Северус вовсе не ждал ответа, а с пьяной решительностью продолжал: – У нее ямочки, прямо тут! – он показал на свои щеки. – И когда она смеется… ее глаза тоже смеются. Она улыбается мне, как будто я этого достоин.
– Так и есть, Северус. Но кто же она, в конце концов?
– Грейнджер. Маленькая Грейнджер, любимица всех учителей, кроме одного. А теперь и он попался.
Северус уставился в пол. Казалось, тот был слишком далеко и к тому же качался.
«Хорошо, что у меня морская закалка, – отстраненно подумал он. – В конце концов, ведь капитан Ахав должен был обладать морской закалкой».
– Проклятье, я совсем пьян. Мне нужно идти. Протрезветь и помыться, от меня воняет.
– Подожди! – попросил старый волшебник, подняв руку. – Ты будешь приходить? Разговаривать со мной?
– Зачем? – Северус попытался нахмуриться, но обнаружил, что головная боль только усиливается, и расслабился.
– Я хочу быть частью твоей жизни, мой мальчик. Я надеялся, что ты когда-нибудь сможешь простить меня.
– Простить тебя? Похоже, смерть изменила тебя не в лучшую сторону. Если ты забыл – это я убил тебя. Ты должен прощать меня.
Дамблдор покачал головой.
– Я унизил и растоптал твою душу, когда потребовал своей смерти. Нет ничего хуже. Ты хороший человек, Северус, иначе бы так не мучился. Как бы мне хотелось, чтобы ты не страдал. И я не знаю, что связывает тебя с мисс Грейнджер, но если она улыбается тебе как другу, значит, ты действительно стоишь того. В ней нет притворства, и она всегда искала и находила самое лучшее в людях. Ты должен ей верить.
– Ты говоришь совсем как она. Или она как ты, – сказал Северус и внезапно почувствовал себя совершенно изможденным. – Удивительно, что люди, которые мне нравятся, всегда настолько гриффиндорцы, до отвращения. – Он решительно поднял голову. – Я приду, скоро. И я снова солгал: я не ненавижу тебя. Я до ужаса скучаю, но все же думаю, что за все, через что ты заставил меня пройти, я бы снова убил тебя. А потом скучал бы еще больше. – он задумался. – Есть ли в этом смысл?
Дамблдор улыбнулся – первая лукавая улыбка за все время, как Северус вошел в кабинет, – и поправил очки-половинки.
– Да, – ответил он с явным облегчением в голосе. – Да, есть. Передавай привет мисс Грейнджер! – крикнул он вслед Северусу, который уже стоял у двери.
Северус кивнул и вышел, не обернувшись. Иначе заметил бы, как Финеас Блэк появился в портрете Дамблдора.
– Невозможно поверить, что он из Слизерина, – проворчал он.
– И почему же, Финеас? – разумеется, Альбус знал, о чем говорит коллега, но не хотел признаваться.
– Быть таким недогадливым! По уши влюблен в бывшую ученицу и даже не замечает! Это уже стало традицией.
Дамблдор только рассмеялся.
– Можно подумать, ты объелся лимонных долек, так кисло ты выглядишь. Смерть не изменила тебя.
– Смерть никого не меняет, – пробурчал Финеас и отправился в свою картину на площади Гриммо, в надежде найти кого-нибудь, кто не столь благосклонно отнесется к новости о возможной связи гриффиндорки и слизеринца.
*
Северус был уверен, что путь в подземелья стал вдвое длиннее. Или же стены в два раза уже. По-другому не объяснить, почему он постоянно сталкивался с ними. Срочно нужно было отрезвляющее, иначе тошнота убьет его. Он вздохнул с облегчением, когда наконец-то ввалился к себе и распахнул двери хранилища. Менее довольным он стал, почувствовав горький вкус зелья на языке, которое с жестокостью и скоростью наемного убийцы выгнало весь алкоголь из тела через поры. Скривившись от отвращения, Северус потер глаза и направился в ванную.
Спустя четверть часа он все еще стоял под обжигающе горячим душем. И, наклонив голову, наблюдал за маленькими водоворотами возле ступней. Достиг ли он вообще чего-нибудь? Он напился для храбрости, накричал на бывшего наставника – от этой мысли Северус покраснел бы, если бы и так уже не напоминал вареного рака. А потом еще нес полную чушь, из которой теперь не помнил и половины. Зачем он рассказал любопытному старику о Гермионе Грейнджер? Северус устало прислонился к стене. Вот поэтому он обычно и не пил – слишком быстро терял контроль над собой.
И то ли он окончательно спятил, то ли у него начались галлюцинации, но Северус был уверен, что слышит отчаянный голос Гермионы. Ему понадобилось три или четыре секунды, чтобы понять, что это означает. Северус выключил воду, торопливо обернул бедра полотенцем и вылетел в гостиную прямо к камину. Гермиона с облегчением вздохнула, услышав его шаги. Затем ее глаза изумленно распахнулись.
– Простите, что разбудила вас… Вы мылись? В два часа ночи?
– Это ваша вина! – рявкнул он и поймал себя на ощущении, что говорит это сегодня уже не в первый раз. – Что вам надо так поздно? Что-то случилось? – он аккуратно присел перед камином, стараясь, чтобы полотенце не свалилось.
Взгляд Гермионы скользнул по его телу, и она явно отвлеклась.
– Я… Да, можно сказать и так. Кажется, я выяснила, что случилось с Драко. – Гермиона уставилась на капельки воды, стекающие по его груди, потом потрясла головой, словно отгоняя мысли. Взглянув на него снова, она поняла, что он все заметил, и стремительно покраснела. – Простите, профессор! – протараторила она.
– Мисс Грейнджер, вы же активировали камин посреди ночи не в надежде застать меня в компрометирующем положении? Полагаю, теперь вам известно, как можно вылечить Драко?
Для человека, который часто видел его обнаженный торс, она была на удивление рассеяна.
– В этом-то и вся сложность, – ответила она и снова сосредоточилась. – Я провела исследования и теперь знаю, что с ним произошло. Поглощение моей магии стало последним кусочком мозаики, как я только что выяснила. Я же рассказывала вам, будто мне кажется, что моя магия проваливается в черную дыру? Это на самом деле темные силы, еще хуже подобной дыры, и поэтому я пришла к вам.
– Я ничего не понял из вашей болтовни. Может, вы все-таки объясните? – прорычал Северус, у которого уже затекли ноги.
– Он одержим, профессор. Когда Драко собирался взломать проклятие, что-то пошло не так. Произошел разрыв во Тьме, и демон смог завладеть его телом. Его нужно как можно скорее изгнать, иначе Драко умрет. А когда это произойдет, демон будет искать себе новую жертву.
– Вы уверены?
Конечно, Северус знал о существовании демонов. Но обычно они не могли выбраться из переходного мира, называемого Тьмой. Только немногие люди знали о таком месте. Но если Северус правильно понял письма, которые писал ему Поттер, пока он сам был в коме, хотя бы один человек уже побывал там. И даже побеседовал с Дамблдором, что бы старый глупец ни задумывал.
– Да, профессор. Даже Шерлок Холмс сказал: когда все остальное исключено, то, что осталось, должно быть правдой, каким бы невероятным ни казалось.
Гермиона покраснела, когда Северус неверяще уставился на нее.
– Ах неужели? А он не сказал, что же делать дальше? – он не смог смягчить язвительность в голосе.
– Нет, но и так ясно. Демона нужно изгнать, и как можно скорее. Если Драко умрет, чего даже я ему не желаю, демон вырвется на свободу и начнет искать кого-нибудь, кто не сможет сопротивляться.
– Драко сопротивляется? – вырвалось у Северуса, но потом ему стало ясно, что остальные вопросы должны подождать. Он задумчиво потер колючий подбородок. – Хотя я не только изучал защиту от темных искусств, но и преподавал, я не имею ни малейшего понятия, как изгонять демонов.
– А это и хорошо, профессор. Пока вы не можете полностью контролировать свою магию, лучше, если будете держаться подальше от всего, что представляет опасность. Я даже думать не хочу, что случится, если демон попытается вселиться в вас или, что еще хуже, ему это удастся… Кроме того, я знаю, что нужно делать. По крайней мере теоретически, – призналась Гермиона, когда Северус скептически посмотрел на нее. – Магглы верят, что священник с сильной волей должен бросить вызов демонам. В Ватикане есть магические служители, которые изгоняют порождения тьмы. Я должна вызвать его, предложив себя. Остальное зависит от воли и упорства. И, разумеется, понадобится адский огонь.
Против его желания левая бровь взлетела вверх.
– Вы когда-нибудь делаете что-то наполовину? – прорычал он. – Вы уже забыли, что случилось с Выручай-комнатой и Крэббом?
Гермиона содрогнулась.
– С чего бы? Я сама была там! – огрызнулась она. – Но у меня нет выбора, иначе Драко не выживет.
– Ну хорошо. – Северус склонился, чтобы взглянуть ей прямо в глаза. – Где вы хотели провести ритуал? Уж наверное не в Хогсмиде?
– Визжащая Хижина, сэр, подходит идеально. Она достаточно удалена и от Хогвартса, и от Хогсмида, чтобы не представлять опасности, но в то же время достаточно близко, чтобы позвать на помощь, если что. Хотя я предпочла бы обойтись без этого, поэтому и обращаюсь к вам.
– Чем могу помочь?
– Мне бы не помешало присутствие друга, но на крайний случай хватит и самого могущественного волшебника Англии.
Казалось, его сердце замерло на секунду, чтобы потом забиться еще быстрее. Северус уставился на свои руки.
– Как насчет обоих? – будто равнодушно спросил он.
*
Она уже ждала в Хижине, хотя ему было быстрее. Но ей-то не требовалось одеться и окончательно прийти в себя. Северус надеялся, что полностью протрезвел. Очень невовремя он напился именно сегодня, но сказать ей: “Приходите завтра” – тоже не мог. Чертыхаясь и время от времени поскальзываясь, поскольку земля еще была мерзлой, он спешил к Хижине. Дракучая ива замерла, стоило произнести заклинание, и Северус беспрепятственно проник в пыльный холодный туннель.
