Текст книги "Полет феникса (СИ)"

Северус потер затекшую шею. Вот что случается, когда вы вдруг впадаете в детство и проводите половину ночи, строча письма молодой женщине, а другую половину ворочаетесь в постели, припоминая, казалось бы, давно забытые эпизоды из прошлого. Такое ощущение, что он выпал из жизни: она проносилась мимо, а он этого даже не замечал.

Северус покачал головой и сосредоточился на крутом ледяном спуске, который вел в Хогсмид. Конечно, он мог бы использовать камин Грейнджер, но хотел подышать свежим воздухом и очистить мысли. Холодные порывы ветра разгорались пламенем в легких и придавали лицу румянец.

Может, ему следовало бы поспать до утра, вместо того чтобы портить зелье из-за невнимательности.

Дойдя до главной улицы Хогсмида, Снейп остановился.

Эту вычурную шубу и трость он узнал бы, даже не видя обладетеля, чьи светлые волосы каскадом ниспадали на плечи. Что он здесь делает? Северус сотворил отводящее глаза заклинание настолько быстро, что сам понял это, только когда случайный прохожий, выходивший из Зонко, почти наткнулся на него. Изящно увернувшись, Северус последовал за Люциусом Малфоем, который в свою очередь направлялся вниз по переулку. Северус удивленно приподнял брови – неужели он идет к маленькой гриффиндорке?

Так и было. С непередаваемым высокомерием, окружающим его словно шлейф парфюма, Малфой толкнул дверь и остановился на пороге, осматриваясь. Презрительно фыркнув, он пересек холл и встал перед столом, за которым сидела Гермиона. Северус мигом заступил за спину своего бывшего приятеля и достал палочку. Когда рядом с тобой Малфой – не знаешь, чего ожидать.

Гермиона подняла голову.

– Мистер Малфой, – холодно поприветствовала она.

Северус внутренне зааплодировал. Ее лицо было непроницаемым и не выдавало никаких эмоций.

– Мисс Грейнджер, – протянул Малфой. – Я слышал, что вы помогаете людям.

– Правда, мистер Малфой? – Она даже не старалась, чтобы голос звучал вежливо.

– Я бы записался к вам на прием, – продолжил он, опираясь на трость.

Гермиона медленно кивнула и встала.

– Ключевое слово – люди, мистер Малфой. – Она мрачно улыбнулась. – Вы знаете, чем это хорошо – быть самостоятельной? Я могу выбирать своих пациентов. А Пожиратели Смерти и презирающие всех невежи к их числу не относятся. Хорошего дня вам.

– Мисс Грейнджер, – сердито прошипел Малфой. – Мне сообщили, что Снейп проходит у вас лечение, так что ваше заявление не совсем правильное. Но, конечно, всегда есть возможность переубедить вас… – Его глаза сверкнули, когда он бросил мешочек с галлеонами на стол перед ней.

Теперь все ее внимание сосредоточилось на нем.

– Для вас – до сих пор еще профессор Снейп. И да, он действительно лечится у меня. Только мой отказ остается в силе. Между вами и профессором – пропасть. И под этим я подразумеваю не ваше благородное происхождение, мистер!

Малфой открыл было рот, но она не позволила ему сказать ни слова.

– Я достаточно терпелива, но для таких, как вы, у меня нет ничего, кроме презрения. Вам здесь не рады. Можете забрать ваши гребаные галлеоны и оставить меня в покое. – И чтобы придать своему требованию значимости, она сделала легкий, почти игривый пасс в его сторону – и невидимая сила вытолкнула Малфоя к двери. Мешочек с галлеонами полетел следом, и лишь свовременное движение рукой спасло Малфоя от удара в лицо.

– Пожалуйста, закройте за собой дверь, мистер Малфой, раз уж вы там! – крикнула Гермиона и упала на стул. – Напыщенный мудак, – прошептала она, поджав губы.

– Ай-яй-яй, мисс Грейнджер. Даже если вы думаете, что находитесь одна, все равно нужно следить за своим язычком. – Северус снял заклинание и пошел к столу.

Гермиона резко вскочила, только услышав голос, и направила на него палочку. Проклятие сорвалось с губ прежде, чем она увидела, кто перед ней. Ее глаза расширились от ужаса.

========== Глава 5 ==========

То ли его шпионские навыки не ослабли с годами, то ли собственная магия на самом деле защищала – у Северуса словно появилось бесконечно много времени, чтобы избежать выпущенного проклятия. Он просто слегка отклонился, да еще и в последнюю секунду послал заклинание левитации, чтобы предотвратить падение Авгурея.

– Петрификус? Что ж, почему бы и нет, – легкомысленно заметил Северус, снимая с феникса заклинание, чтобы он смог вернуться на жердочку.

Авгурей возмущенно крикнул, когда закончилось действие Петрификуса.

– Боже мой! – потрясенно воскликнула Гермиона, упав на стул и спрятав лицо в ладонях. – Профессор, вам надоело жить? Если вы не заметили – у меня стресс! Малфой будит во мне все самое плохое!

– Я так не считаю, – пробормотал Северус, демонстративно смахивая пылинку с куртки. – Несколько драматично, признаю. Да и умение уничтожать людей парой слов вам еще не мешало бы отточить, но в целом это было… – Он задумался. – Приемлемо. И в ваших силах обратить это в «Выше ожидаемого», если я в течение нескольких минут получу хороший чай.

Гермиона выглядела подавленной.

– Рада, что вам смешно, профессор. – Она нахмурилась. – О, капитан, мой капитан Ахав, – пробормотала она, – вы выглядите как угодно, но не «Приемлемо». Вам стало хуже? Неужели я все же задела вас?

– Чай! – упрямо сказал Северус. – Если бы вы меня задели, вы бы не сидели тут, вам же это ясно? Или я замер бы, или вам стало бы плохо, если бы моя магия ударила в ответ. А теперь живо исправляйте свою оплошность!

Гермиона понеслась в кухню и начала греметь посудой. Очень громко, как заметил Северус. Очевидно, она хотела таким образом показать: ей совсем не нравится, что он так раскомандовался. Эта догадка укрепилась, когда Гермиона вернулась и поставила на стол перед ним чашку, не выпуская однако из руки.

– Почему вы выглядите так, словно вас пропустили через каток для белья? – спросила она, озабоченно разглядывая Снейпа. – Моя вина? Я слишком долго не давала вам спать своей писаниной? У вас покрасневшие глаза, и вы выглядите бледнее, чем обычно!

– И снова вы излишне драматизируете, мисс Грейнджер, – заворчал Северус. – Отпустите же вы, наконец, чашку, или будет хуже.

– Ваши угрозы раньше внушали больше страха, – заметила Гермиона и вернулась к своему стулу. Подождав, пока Северус отопьет немного, она спросила снова: – Вам стало хуже?

Северус подумал, не солгать ли, но все же решил сказать правду. Это началось с ее лечением – значит, есть взаимосвязь.

– Все возвращается, – неохотно ответил он. – Воспоминания, переживания – все, что я видел… и делал. События, которые случались и большинство из которых я спрятал в думосброс. Они не должны были больше беспокоить меня, но стоит только закрыть глаза, как они настигают. И когда засыпаю, я вижу кошмары или переживаю свое прошлое снова. Думаю, это связано с вами. С тем, что вы делаете. Может быть, ваша магия влияет на мое подсознание.

Гермиона подперла подбородок рукой и задумчиво смотрела на него. Какое-то время она молчала, очевидно, обдумывая ответ. И, наконец, нервно провела рукой по волосам.

– Я думаю, все не так плохо, как вам кажется, профессор.

– Ах, неужели! – Северус поднял свою чашку и насмешливо отсалютовал. – Очевидно, вы имеете в виду по отношению к остальному миру. И если я умру от недостатка сна или из-за рассеянности, всем будет неплохо. Ну, кроме меня, разумеется.

Лицо Гермионы мгновенно потемнело.

– Вам известно, что иногда вы просто отвратительны?

Ему это понравилось. Не слова, а алый румянец гнева, заливший ее щеки и декольте. Яростно сверкающие глаза. Он списал свой интерес к ней в больничном крыле на слабость, считая всего лишь маленькой искоркой на ветру. Но теперь пришлось признать, что хотя он и устал тогда, но никак не ослаб, а огонь его интереса скорее пылал. Может, ему удастся еще немного разозлить ее? Он скривил губы.

– Да неужели?

Гермиона скрестила руки на груди.

– Не смейте обращаться со мной как с ребенком, профессор! И ваш чертов сарказм тоже можете припрятать! Хотите узнать, что я думаю, или вам не терпится доказать мне, как же это здорово – быть настоящей задницей?

О, она не была ребенком. Особенно если учесть привлекательную округлость груди, которую Гермиона неосознанно подчеркнула свои жестом. Из-под длинных ресниц он мог спокойно разглядывать ее, не опасаясь показаться старым извращенцем.

– А я-то думал, что между мной и Малфоем лежат миры, – бархатным голосом произнес он. – А вы ругаете меня точно так же. Я тысячу раз прошу прощения, мисс Грейнджер, если задел вас.

Гермиона не была глупой и сразу поняла неискренность его извинения, отчего еще сильнее покраснела. Но все же сдержалась, дав себе несколько секунд, чтобы собраться с мыслями.

– То, что происходит, – часть процесса выздоровления, – начала она. – Ваша магия потихоньку начинает… доверять. Она должна выбраться из замкнутого круга прежних привычек. А это означает – не только принять, что теперь вам не угрожает опасность, но и переработать подавленное чувство вины, и признать ошибки. Вы должны признать, профессор, что вы – человек, а людям свойственно принимать неправильные решения. А от этого бывают последствия, и вы знаете это лучше нас всех. Вы годами, даже десятилетиями прикрывались обязанностями, чтобы выжить. Теперь же настало время принять все.

Северус молча сверлил ее взглядом, а затем наклонился вперед:

– И вы, несомненно, можете подсказать, как я могу признать и принять то, что я – убийца?

Гермиона потерла лицо и глубоко вздохнула.

– Я не говорила, что это легко. Но если вы не можете простить самого себя, ваша магия никогда не поверит, что вам не угрожает опасность. Она будет и дальше выстраивать вокруг вас защиту. С чего вы вообще решили, что вы убийца?

Он недоверчиво фыркнул.

– Вы знаете, кто я, мисс Грейнджер. Вы знаете, что я делал. К чему этот совершенно глупый вопрос?

– Я не считаю его глупым и повторяю: почему вы думаете, что вы убийца?

Его захлестнула волна ярости, поглотив что-то в нем самом. Самообладание – понял он, когда вскочил, со злостью зашвырнув чашку в камин, и зашипел на Гермиону:

– Я убил Альбуса Дамблдора, вы, невыносимая маленькая всезнайка!

– Что вы сделали?

Такое ее спокойствие не могло быть нормальным. Она не могла быть нормальной! Охотнее всего он схватил бы Гермиону и встряхнул. Вместо этого он грохнул кулаком по столу и выплеснул все свою боль, раздражение, злость, крикнув прямо в ее невозмутимое лицо:

– Я убил Альбуса Дамблдора! На моей совести Поттеры! Я виноват в смерти учеников Хогвартса!

Северус с болью смотрел на нее. Горло саднило. Нагини оставила не только шрамы: любое повышение голоса заканчивалось безжалостной болью и хрипотой.

Гермиона отвернулась, чтобы прочистить камин. Когда она снова обратилась к нему, в ее глазах светились печаль и тепло.

– Профессор, вас можно во многом обвинить: вы мизантроп, часто невежливы, весьма несправедливы, легко раздражаетесь, как кобра, и упрямы. Но вы не лжец. Зачем вы так? Вы лжете, когда говорите, что убили Дамблдора.

Северус покачал головой. Он больше не понимал мир. Гермиона определенно сошла с ума.

– Я действительно так считаю. И я не сумасшедшая, – продолжила она, словно прочитав его мысли. – Вы выпустили непростительное заклинание в Дамблдора, но убил его другой. Том Риддл, Лорд Волдеморт, расщепивший свою душу и позаботившийся о том, чтобы человек, нашедший и уничтоживший кольцо Гонта, умер. Вы передали предсказание Риддлу, но убил Поттеров он, это было его решение, и он сделал это охотно. А что касается учеников… Каждый из них – жертва все того же человека, ответственного и за смерть Дамблдора, и Поттеров – Тома Риддла. Я даже не рискну представить себе, что произошло бы, не будь вас, – продолжала Гермиона. – Без вас Риддл бы выиграл. Он создал бы такое общество, что ни один аврор и ни один Гарри не смогли бы ничего предпринять. Без вас минимум половина учеников Хогвартса были бы мертвы. Ведь вы знаете сами, с какой жестокостью Кэрроу обращались с магглорожденными и непокорными. И когда вы, наконец, поймете это, может быть, сможете избавиться от презрения и ненависти к самому себе. Нет, легко это не будет. Но если вам действительно снятся все ваши поступки, если вы не можете сопротивляться этому, тогда просто перестаньте. Признайте свои ошибки и сомнения.

– Вы не имеете ни малейшего представления, о чем говорите, мисс перфекционистка! – выпалил Северус. – Вы всю жизнь поступали правильно! Нашли настоящих друзей, приняли правильное решение, пошли верным путем. Вы ничего не знаете о внутренних демонах. О том, каково это – мучиться от осознания, что можно было бы поступить по-другому, лучше.

Гермиона печально улыбнулась.

– Вы ошибаетесь. Вы так ошибаетесь! Я не страдаю, как вы, но и я сделала много ошибок. Мой ночной кошмар – видеть, как умирает человек, и даже не задуматься о том, чтобы помочь ему. Иметь только одну цель и бежать, спасая свою шкуру. А человек, который сделал все, пожертвовал всем для нас, для меня, остался на полу в Визжащей хижине и умер.

В ее глазах стояли слезы, а последние слова были настолько неразборчивыми, что Северус с трудом расслышал. Но смысл понял яснее ясного. И теперь лишь уставился на Гермиону. Это неправильно! Девочка… нет, молодая женщина до сих пор страдает от осознания того, что будучи подростком не предприняла ничего в опасную минуту, чтобы спасти его. В голове на какое-то время воцарилась звенящая пустота. Затем Северус сказал первое, что пришло на ум:

– Меня с Визжащей хижиной связывает, очевидно, плохая карма. Я три раза был в этой пыльной конуре. За все годы только три раза, мисс Грейнджер. В первый раз меня почти загрызли. Во второй – чуть не проломили череп. А в третий – почти сожрали и отравили. Неужели вы на самом деле думаете, что могли как-то повлиять на это? Что делаете вы, чтобы победить своих демонов?

– Я возвращаю малейшую часть своих долгов тем, что помогаю человеку, которого видела умирающим. Помогаю ему обрести нормальную жизнь, которую он заслужил.

Северус отвел взгляд и уставился на Авгурея, в этот самый миг издавшего жалобную трель.

– А что если этот человек разучился жить, мисс Грейнджер? Если собственная магия убивает его, потому что он не может открыться? В отличие от феникса он не может вновь возродиться из пепла.

– Этот человек и Авгурей имеют немало общего, профессор. Феникс тоже еще не переродился. Он очень молод – ему всего четыре, самое большее пять месяцев. И это означает, что пройдет еще минимум девять месяцев, прежде чем феникс воспламенится. При условии, что переживет ближайшие три. Почти две трети фениксов умирают в первый год, так и не получив возможности возродиться из пепла, поскольку их магия еще не так сильна. Поэтому их так мало. Он со мной, потому что я твердо решила помочь ему выжить. И мое решение еще более твердо по отношению к тому человеку. – Гермиона встала. – Пойдемте, профессор. – Она повела его в другую комнату. – Разденьтесь до пояса, если можете.

– Мисс Грейнджер, вы невыносимы, – проворчал Северус, отвернулся и снял сюртук и рубашку.

Он услышал улыбку в ее голосе, когда Гермиона повторила его слова:

– Да неужели!

Потом спокойно размазала массажное масло по рукам, ожидая, пока Северус ляжет на живот.

– Я попробую кое-что, профессор, – сказал она, прежде чем начать. – Я хочу, чтобы сегодня вы пытались любой ценой сосредоточиться на моем голосе, невзирая на силу боли. Сможете?

– Мне стоит знать, чего ради? – спросил Северус, когда она начала водить над ним руками, не прикасаясь.

Тепло, щекочущее, расслабляющее тепло растекалось по спине, проникая в грудь.

– Так мы сможем понять, доверяет ли мне и ваша магия, сэр.

Первое прикосновение, как всегда, вызвало потрясение. Хотя она легонько, словно перышком, дотрагивалась до плеч, ему казалось, будто кожу разъедает кислотой. Боль усилилась, когда Гермиона начала разминать его мышцы и, надавливая, поглаживая, растирая кулаками, спускалась все ниже. Его кровь вскипела, забурлила, в голове стоял непрерывный шум. Северус больше не мог держать глаза открытыми. В висках стучало, но он все же пытался слушать ее голос. И хотя не понимал ни слова, спокойное звучание, мелодия голоса и нежный тон были для него якорем спасения.

Снейп не замечал, что его тело дрожит, словно от тока, и Гермионе стоило немалого труда продолжать массаж и направлять свою магию. Все, что до него доходило, – ее голос, и прежде чем потерять сознание, он отчетливо услышал последние слова: «…вы самый смелый человек, которого я только знаю».

Пробуждение было спокойным. Секунду назад он еще спал, а тут просто открыл глаза.

– Не помогло, – тихо сказал он, хотя и не видел Гермиону.

– Наоборот. – Она возникла из тени у стены, где стояло кресло, и подошла к нему. – Вам что-то снилось?

– Альбус, – прошептал Снейп. – Я видел его, и он вел себя как всегда… как раньше.

– Болтал, не так ли? – Гермиона улыбнулась, увидев его распахнувшиеся глаза.

Он неохотно кивнул.

– Минерва рассказывала, что, помимо болтовни, он редко что делает. Вы хоть раз разговаривали с ним после возвращения в Хогвартс?

– Нет! – Северус почти кричал.

– И все же стоило бы. – Гермиона села в его ногах, серьезно глядя в глаза. – Это один из ваших демонов, которого вы должны победить. Так же, как и Визжащая хижина.

Северус презрительно фыркнул.

– Вы вообще понимаете, чего требуете? И что вы имели в виду, говоря, что как раз наоборот?

Сияние ее глаз завораживало.

– Вы были без сознания всего один час, профессор! Час! Обычно вам требуется не меньше пяти-восьми. Я уверена, что у нас получается.

Он повернулся на кушетке, чтобы бросить взгляд в окно. И на самом деле – до сих пор было светло, если можно так назвать полумрак нескольких последних недель. Северус глубоко вдохнул, радуясь, что может сделать это свободно. О да, у них получалось. И будь он проклят, если не продолжит.

Хотя он и так проклят.

– Мисс Грейнджер, когда вы в последний раз были в Визжащей хижине? – неожиданно спросил он.

– Что? Зачем?.. Когда вы… я… – пробормотала она.

Северус оделся и оперся руками на кушетку.

–У вас найдется завтра время?

Она покачала головой:

– Завтра я весь день занята, профессор. Только во вторник.

– Меня это не волнует, – отрезал он. – Обеденный перерыв у вас есть? – Дождавшись удивленного кивка, он решительно сказал, глядя прямо ей в глаза: – Я поговорю с Альбусом, если завтра в обед вы пойдете со мной к Визжащей хижине. У вас, похоже, тоже есть нерешенные проблемы, и Хижина – не самая мелкая из них. Разве не говорят: Medice, cura te ipsum?* И, кроме того, вы же захотите присмотреть, чтобы со мной ничего плохого не случилось? – Его бровь вызывающе изогнулась.

Гермиона смятенно глядела на него, напряженно раздумывая. Но, наконец, кивнула – чего он и ожидал.

– Как будто за вами нужно присматривать. Но вы правы, профессор, – медленно произнесла она. – Может, мы в силах помочь друг другу.

Об этом он не подумал, но поразмыслив, признал ее правоту. Но, конечно, не сказал этого.

– Будьте готовы ровно в двенадцать, мисс Грейнджер. Я зайду за вами.

– Я в состоянии сама добраться до Визжащей хижины! – крикнула она вслед, когда он был уже у двери.

Разумеется, он это проигнорировал.

*