Текст книги "La Renarde (СИ)"

Автор книги: Атенаис Мерсье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== I ==========

Каждое движение сопровождал шорох длинных юбок. Каждый поворот и каждый поклон девочки в тяжелом платье, сжимавшей поданную ей руку тонкими, горячими от волнения пальцами. Слишком старающейся произвести впечатление на всякого, кто посмотрит на нее случайно или намеренно – в первую очередь, на собственного отца, не сводящего с нее гордого взгляда, – а потому напряженно считающей шаги.

– Не нужно так хмуриться, мисс Суонн. Никто даже не заметит, если вы ошибетесь.

На веснушчатом лице появилась робкая смущенная улыбка. Завитые локонами русые волосы подпрыгнули на плечах при повороте, и девочка призналась тонким, едва слышным голоском:

– Мне кажется… знаю, это глупость, но у меня такое чувство… будто они все смотрят только на меня.

– И они поражены тем, как прекрасно вы танцуете.

Улыбка сделалась еще более смущенной и вместе с тем благодарной. Партнеров ее возраста в зале не было, и мисс Суонн, верно, уже успела пожалеть, что упросила во всем потакавшего ей отца пустить ее на вечер. Губернаторская дочка как раз вошла в тот неприятный для любого человека возраст, когда ребенком ее уже было не назвать, но и взрослой не счесть. А потому она чувствовала себя неловко и неуместно среди такого количества камзолов и жюстокоров, расшитых платьев с широкими юбками и блеска драгоценностей. И ухватилась за предложенную Джеймсом руку со страхом и радостью одновременно, едва он предстал перед ней с галантным поклоном.

Губернатор перехватил растерянно-сияющую дочь еще до того, как ряд танцующих распался на отдельные пары.

– Благодарю вас, лейтенант. Элизабет…

– Я бы выпила воды, – протараторила мисс Суонн, мгновенно поняв по отцовскому тону, что тот вознамерился ее услать. И, раскрыв маленький веер жестом, который куда лучше сочетался со шпагой и ножнами, решительно направилась в нужную ей сторону. Губернатор тяжело вздохнул, но останавливать дочь не стал.

– Что ж… полагаю, ей будет полезно познакомиться с местным обществом. Хотя я предпочел бы видеть ее в более подходящей для ее возраста… компании. Не слишком ли она юна?

Без прямого вопроса вступать разговор было бы неуместно – как и давать советы прежде, чем о них попросят, – но губернатору, очевидно, хотелось услышать, что он выбрал правильную тактику в воспитании дочери.

– Мисс Суонн умна не по годам, сэр. Она сумеет составить верное впечатление о здешних людях.

– И я смею надеяться, что она не останется без присмотра в мое отсутствие, – ответил губернатор, бросая взгляд в сторону дочери, а потому первым, краем глаза, замечая плывущее в его сторону яркое пятно желтого цвета, увенчанное завитым по последней моде париком. И неотступно следующие за ним пятна голубого и розового. Миссис Мейсон с подругами. Вернее, со свитой.

– Губернатор Суонн! – воскликнула та, обмахиваясь веером. – Чудесный вечер, мои бесконечные похвалы автору убранства в зале. Отныне кажется, что при прежнем губернаторе это место было лишь собственной тенью. Ах, Джеймс, и вы здесь?! Чудесно, просто чудесно! Губернатор, позвольте… Ах, ну где же вы мои, дорогие?!

– Будь снисходительна, Шарлотта, – едва донесся из-за спин ее подруг негромкий женский голос с едва слышными ехидными нотками. – Мой муж достаточно послужил на флоте, чтобы иметь право на отдых.

– Конечно, конечно, – отмахнулась миссис Мейсон и недовольно махнула подругам веером, чтобы те расступились в стороны. – Губернатор Суонн, лейтенант Норрингтон, позвольте представить вам моего давнего друга Анри Деланнуа. Анри, дорогой, губернатор прибыл к нам всего пару месяцев назад, и я знаю, что сегодня, без сомнения, дивный вечер, но я смею надеяться, что он уделит вам немного времени.

Судя по промелькнувшим в глазах губернатора эмоциям – всего на мгновение, прежде, чем это успел заметить хоть кто-то из дам, – тот решил, что проще будет согласиться и не вынуждать миссис Мейсон в красках расписывать всю необходимость этого делового разговора с ее давним другом. Говорить она могла бы до утра.

Анри Деланнуа – уже немолодой сухопарый мужчина, с силой опиравшийся на трость из-за хромой, постоянно подкашивающейся ноги – не иначе, как думал так же. Чопорно извинился перед дамами, поцеловал руку поддерживавшей его под локоть жены и последовал за губернатором.

– До чего жаркая выдалась зима, – посетовала миссис Мейсон, обмахиваясь веером. – Солнце уже село, а жара всё не спадает. Но вы не пугайтесь, Джеймс, уже через пару недель погода станет куда более приятна, да и…

– Шарлотта, – тонко улыбнулась оставленная месье Деланнуа жена, державшая веер плотно сложенным. – Вы не представили меня молодому человеку.

В темных глазах миссис Мейсон промелькнуло подобие недовольства, но уже через мгновение она подняла уголки губ в ответной улыбке.

– Ах, простите мою рассеянность, дорогая. Лейтенант Джеймс Норрингтон. Прибыл в Порт-Ройал вместе с нашим дорогим губернатором. Лейтенант, это моя близкая подруга Катрин.

Катрин Деланнуа годилась мужу в дочери. В очень молодые дочери, которым не прибавляло лет даже строгое, пожалуй, слишком темное платье и украшения с крупными рубинами на длинной шее и тонких пальцах. Парика она не носила, укладывая и завивая длинные каштановые волосы по французской моде, и смотрела прямо, не пряча прозрачные зеленые глаза за темными ресницами.

– Рад знакомству, мадам.

– Как и я, лейтенант.

Она говорила четко – пожалуй, даже слишком четко, старательно выговаривая каждое слово, – отчего немедленно чувствовалось, что английский не был ее родным языком. И слегка грассировала.

– А какая очаровательная у нашего губернатора дочь, – продолжала щебетать миссис Мейсон, стреляя глазами в сторону Джеймса, и ее свита в голубом и розовом кивала и соглашалась с каждым ее словом. – Катрин, вы обязательно должны с ней познакомиться. Такое рассудительное дитя! А как замечательно танцует, вы видели?! Должна признать, с таким кавалером любая воспарила бы, как птица, но не могу не позавидовать природной грации мисс Суонн.

По губам мадам Деланнуа скользнула еще одна тонкая улыбка. Высокопарность миссис Мейсон ее, очевидно, забавляла. Или же дело было в неприкрытых намеках. Даже более неприкрытых, чем эта почти неприличная манера называть его по имени. Хотя он не давал миссис Мейсон и тени повода.

– Да, Шарлотта, мне повезло увидеть мисс Суонн среди танцующих, – в безукоризненно вежливом тоне мадам Деланнуа вновь прозвучали едва слышные ехидные нотки. Но теперь она смеялась над собой. – Десять лет назад я бы отдала всё свое приданое за возможность заполучить такого же блестящего учителя танцев, что, очевидно, учил ее. И мужу не пришлось бы краснеть из-за меня первые несколько месяцев после свадьбы. Я быстро учусь, но некоторые навыки и манеры лучше приобретать задолго до того, как впервые появится повод ими блеснуть.

– О, это верно, мисс Суонн училась у лучшего танцмейстера при королевском дворе. Хотя, должна признать, будь моя дочь в таком юном возрасте, я бы не позволила ей танцевать с… мужчинами, – защебетала одна из подруг миссис Мейсон, но та уже недовольно поджала губы, поскольку мадам Деланнуа заговорила вновь.

– Скажите, лейтенант, Лондон всё так же окутан туманом? Мне довелось побывать там десять лет назад, но, вынуждена признать, его погода оставила не лучшее впечатление. Не повезло, что поделать?

– В сравнении с Ямайкой – без сомнения, – согласился Джеймс, и в ее глазах вспыхнули веселые искры. – Полагаю, что в Лондоне нынче и в половину не так жарко.

– Крепитесь, лейтенант, – негромко рассмеялась мадам Деланнуа. – На Ямайке нынче весьма прохладно. А уж какая жара стоит в море… Я искренне сочувствую тем несчастным, что вынуждены драить палубу под таким солнцем. Надеюсь, ваш капитан не намерен выходить из порта в ближайшее время?

– Намерен, мадам.

– И куда направитесь? – казалось, она заинтересовалась всерьез, и искры в зеленых глазах стали крайне любопытными.

– Не могу ответить, мадам.

– А, – по ее губам вновь скользнула улыбка. – Очередные тайны Королевского флота. Я понимаю, лейтенант, с военной присягой не шутят. Но хоть расскажите, в общих чертах, как вам служба? Муж меня рассказами не балует, не любит вспоминать, как едва не лишился ноги в одном из морских сражений. Эти пираты… – почти прошипела она, сузив глаза и сжимая в пальцах сложенный веер.

Миссис Мейсон недовольно стреляла глазами, словно выбирала цель для пушек.

– Служба весьма… увлекательна, мадам. Сожалею, что ваш муж пострадал из-за этих разбойников. Но мы здесь именно для того, чтобы положить конец их грабежам.

– Ах! – воскликнула одна из подруг миссис Мейсон, непрерывно обмахиваясь веером. – Пиратство – это так пугающе!

– Мэри, дорогая, это скучно, – поморщилась миссис Мейсон. – Право слово, Катрин, порой я совсем не понимаю твой выбор тем для беседы. Хотя, прошу, не принимай мои слова близко к сердцу, но я не понимаю и причин, по которым Анри отпускает тебя в такие долгие плаванья.

– Что поделать, Шарлотта, здоровье Анри не позволяет ему постоянно бороздить море, – ответила мадам Деланнуа без малейшего намека на недовольство в голосе. – Но у него нет сыновей, а доверять дела посторонним… весьма недальновидно. Сколько не заплати, а рано или поздно посыльных всё равно посещает мысль прибрать к рукам часть товаров. А, вы уже закончили, месье, – улыбнулась она, повернув голову. Возвращение мужа и губернатора мадам Деланнуа заметила второй. Первым был сам Джеймс, но достижением он это не считал. – Переговоры прошли успешно?

– Более чем, мадам, – согласился месье Деланнуа, и губернатор Суонн немедленно уточнил:

– Надеюсь, вы не спешите покинуть нас, месье. Мне бы хотелось продолжить наше знакомство. Для молодых вновь начнутся танцы, ну а мы могли бы скоротать время за парой бокалов вина.

И, вероятно, азартной игрой. Что, конечно же, не было произнесено вслух.

– Буду рад, – вновь согласился месье Деланнуа и медленно повернулся, стискивая трость до белых пальцев. – Лейтенант, могу я попросить вас пригласить мою жену на танец? Я, увы, не лучший танцор, да и ей, я знаю, будет куда приятнее провести время в обществе людей ее возраста, а не дряхлого старика.

– Почту за честь, – ответил Джеймс и бросил взгляд на улыбающееся лицо мадам Деланнуа. – Если дама не возражает.

– Анри! – рассмеялась мадам, заговорив одновременно с ним. – Ты вовсе не стар и уж тем более не дряхл. Но я с удовольствием потанцую, если лейтенант не боится заполучить себе в пару самую неуклюжую женщину Карибского моря.

И приняла предложенную ей руку. Дождалась, когда недовольно нахмурившаяся миссис Мейсон останется далеко позади, и подняла уголки губ в очередной тонкой улыбке.

– Надеюсь, вы не слишком доверяете сплетням, лейтенант, – заговорила она веселым шепотом, делая первый шаг танца. Слова о неуклюжести, надо полагать, были не более, чем обыкновенным женским кокетством. – Завтра же вам предстоит услышать обо мне массу нелестного из уст нашей дорогой Шарлотты.

– Не вижу причин, – не согласился Джеймс, – по которым миссис Мейсон может говорить подобное о своей подруге.

– О, не лукавьте, – усмехнулась мадам, но эта улыбка была на грани приличий. Ведь сама мадам была женой другой мужчины. – Вы наверняка произвели фурор в этом провинциальном болотце. Всё же Новый Свет во многом уступает Старому, да и женщины… всегда были падки на общество офицеров. Особенно когда эти офицеры так обходительны.

– Вы полагаете?

Искры в зеленых глазах сделались на редкость серьезными. Она уже не шутила и не кокетничала.

– Я видела вас с губернаторской дочкой, лейтенант. Галантный поступок. Ведь она еще слишком молода, чтобы мужчины проявляли к ней интерес, и рисковала простоять у стены весь вечер. Не говоря уже о том, что она слишком молода для подобного собрания.

– Было бы некрасиво заставлять ее скучать. Да и ей, я полагаю, хотелось произвести достойное впечатление.

– Можете заверить ее, что впечатление было более чем достойное, – ответила мадам, чуть приседая в танце. – Я не знаток обычаев вашей страны, да и в Париже не была уже несколько лет, но, на мой взгляд, мисс Суонн повела себя безукоризненно. Да и любящему отцу всегда трудно отказать единственной дочери, не так ли?

Проницательности у Катрин Деланнуа было не отнять.

– Хотя дамы Порт-Ройала ей этого не простят, – добавила мадам с негромким смешком. – Вы погубили бедняжку.

– Не имел намерений, мадам. Но я всегда готов встать на защиту мисс Суонн.

Мадам ответила внимательным взглядом и изящно повернулась, вновь подтвердив, что ее слова о неуклюжести были не более, чем кокетством.

– А вы прямо как мой муж. Я ценю в мужчинах смелость и галантность. Поэтому и вышла за него.

– Я не имел намерений, мадам… – повторил Джеймс, должно быть, слишком поспешно, и улыбка на ее губах сделалась чуть более явной.

– Я знаю. Но многие не могут удержаться от вопросов. Мой муж… торгаш, не буду лукавить, а я слишком молода для него. Но я вполне довольна этим браком. Полагаю, нас можно назвать лучшими друзьями. Хотите совет, лейтенант? – спросила мадам, приседая в финальном поклоне. – Не только для вас, но и для губернатора и его дочери. Я знаю, что многие прибывшие из Старого Света считают здешнее общество весьма провинциальным. И это суждение, пожалуй, недалеко от истины. Но в Карибском море хватает подводных камней, и если вы, подобно другим, сочли нас простоватыми, то вам стоит изменить мнение. И быть начеку. Никогда не знаешь, под каким из этих камней притаилась ядовитая змея. Пираты не единственная неприятность в этих водах.

– Благодарю, мадам, – ответил Джеймс, поднося к губам ее руку. От ее запястья исходил тонкий запах бергамота. – Я приму это к сведению.

Зеленые глаза лукаво блеснули при свечах.

– Не боитесь? Тогда пригласите мисс Суонн еще раз, а то, сдается мне, она вновь заскучала. И наверняка оскорблена до глубины души тем, что вы предпочли ей общество какой-то двадцатилетней старухи.

– Если позволите, мадам, я был бы рад… – начал Джеймс, но она едва заметно качнула головой.

– Благодарю, но я должна вернуться к мужу. Мы отплываем через три дня, а у него еще столько дел. Была рада знакомству, лейтенант, – ответила мадам, разжав пальцы, и во мгновение ока растворилась среди гостей.

Месье Деланнуа ожидаемо нашелся в обществе губернатора Ямайки, наслаждающийся вином и свежими фруктами.

– Катрин, дорогая моя! Неужели тебе так быстро наскучили танцы?

– Ничуть, Анри, – слабо улыбнулась Катрин. – Я нахожу здешнее общество весьма приятным, но смею надеяться, что вы нас извините, губернатор.

– Разумеется, мадам, – согласился тот, – но я жду вас с мужем на ужин завтра вечером.

– Благодарю, – ответила Катрин с новой улыбкой и подала мужу руку, чтобы помочь подняться. Анри молчал до самых дверей, вдохнул дующий с моря теплый ночной ветер и лишь тогда спросил:

– Полагаю, общество оказалось даже слишком приятным.

– Он очень красив, – не стала спорить Катрин, не удержавшись от совсем не лукавой улыбки. – Для англичанина. И, к тому же, весьма обходителен.

И получила в ответ тяжелый вздох.

– Ты считаешь меня ревнивым глупцом, верно?

– О, мой дорогой Анри, – негромко рассмеялась Катрин, слушая стук каблуков и удары трости по мостовой. – Ты был бы глупцом, если бы по-прежнему мнил себя двадцатилетним. А мне всегда нравилось твое здравомыслие.

И крепко сжала его сухую морщинистую руку.

========== II ==========

Над лужайкой разносился звонкий разноголосый смех. Дамы играли в шары – не слишком соблюдая правила и скорее просто катая их по траве, чем стараясь попасть в цель, – но неизменно аплодировали каждому удачному на их взгляд броску, ударяя по ладони сложенным веером.

– Блестяще, мисс Суонн, просто блестяще!

Дочь купалась в лучах славы и с гордым видом делала реверанс в ответ на каждую похвалу в ее адрес. Впечатление портил лишь дующий с моря ветер, норовивший сорвать с головы шляпку, и Элизабет приходилось хвататься за нее рукой при каждом новом порыве. Ветер трепал завитые волосы и парики под шляпами, рождал волны на зеленой траве и шуршал желтоватым страницами книги в тонких женских пальцах.

– Еще чаю, дорогая? – спрашивал месье Деланнуа, но его жена лишь качала головой, полностью погруженная в чтение. К заботливо поставленной на столик чашке мадам прикоснулась всего пару раз и отпила едва ли треть. Присоединиться к смеющимся дамам она тоже не пожелала, как не проявляла интереса и к разговорам расположившихся в тени мужчин.

– Пиратство – настоящий бич этих вод, – с жаром говорил месье Деланнуа, с силой стискивая пальцы на рукояти трости. – Я плавал по ним больше двадцати лет, видел едва ли не каждый из островов. С пальмами и этим золотым в солнечных лучах песком, на который накатывали бирюзово-зеленые волны…

На лице более молодого мужчины при этих словах наверняка появилось бы мечтательное выражение. Впрочем, губернатор не стал бы отрицать, что и его воображение нарисовало крайне завораживающую картину.

– И эту красоту портит только одно, – подытожил месье Деланнуа. – Непрекращающийся разбой. Тортуга – лишь небольшой островок у берегов Эспаньолы, но он отравляет всё Карибское море. Можно подумать, будто пираты чуют корабли, словно звери, но нет, всё куда проще. У этих проходимцев всюду свои люди, всюду десятки и даже сотни ушей, готовых на что угодно ради пары золотых монет. В каждом порту найдется бездомный, следящий за погрузкой и болтающий с матросами. А тех не заставишь замолчать, как ни старайся, они всем расскажут, что вчера грузили такие тяжелые мешки или ящики, а завтра отправятся со всем этим добром на Ямайку или к берегам Луизианы. И при попутном ветре об этом крайне быстро узнают на Тортуге. Или корабль наткнется на одного из тех мерзавцев, что уже вышли в море в поисках легкой наживы. Я не знаю, скольким кораблям удалось избежать расставленного на них капкана, как не знаю и того, сколько затонуло во время штормов, но я знаю, что ни одна буря не погубит столько судов, сколько мы потеряли за последние двадцать лет. Я сам несу страшные убытки в последние месяцы, несмотря на все старания моей дорогой жены.

Мадам Деланнуа перевернула страницу, не обратив на эти слова никакого внимания. Поначалу ее присутствие смущало – знакомые губернатору женщины не имели привычки присоединяться к разговорам о торговле и экономике, – но мадам не произносила ни слова и даже не поднимала глаз от своей книги, безмолвно предлагая считать ее еще одной падающей на кресло тенью.

– Почему же вы решили заняться торговлей, месье? После такой блестящей, как я слышал, карьеры на флоте…

– А, – отмахнулся Анри Деланнуа. – Нет ничего блестящего в том, чтобы день изо дня то драить палубу, то заряжать пушки, то хвататься за саблю. Выстрел за выстрелом, абордаж за абордажем, один вздернутый на рее пират за другим. А торговля… – он понизил голос и улыбнулся. – Я хорошо знаю эти воды, и мне было нужно золото, чтобы обеспечить жене безбедную жизнь. Увы, но вышло так, что это она обеспечивает меня.

– Мы оба заботимся о нашей семье, месье, – коротко и едва слышно вставила его жена, переворачивая очередную страницу. – По мере своих сил.

– И всё же вы, мадам, делаете несравненно больше, – поспешил не согласиться месье Деланнуа и протянул руку, чтобы крепко сжать ее пальцы. Губернатору показалось, что в этом жесте было куда больше, чем одна лишь благодарность: месье отнюдь не был слеп и наверняка первым заметил появление на лужайке еще одного мужчины.

– Доброе утро, лейтенант.

– Губернатор, – коротко кивнул тот. – Месье. Мадам. Прошу прощения, что помешал.

– Ничуть, лейтенант. Мы как раз говорили о пиратстве.

– Не обращайте на меня внимания, лейтенант, – вновь заговорила мадам Деланнуа, подняв глаза от книги, и ее губы сложились в тонкую, не подходящую молодой женщине улыбку. – Я не смыслю ни единого слова в разговорах моего мужа с губернатором. Как известно, – она пролистнула несколько страниц, словно хотела отыскать какую-то цитату, – женщины несовместимы с мудростью.

Лейтенант Норрингтон бросил стремительный взгляд на обложку книги и неожиданно парировал:

– Мне помнится, что эта фраза звучала иначе. Хотя я вынужден признать, что нахожу некоторые рассуждения месье де Монфокона чересчур… мистическими, чтобы считать их хоть сколь-нибудь поучительными.

– О, – сказала мадам, подняв темные брови. – Вы читали?

– Вы удивлены? – поинтересовался лейтенант с нечитаемым выражением лица.

Она помедлила, прежде чем ответить и будто не замечая того, как хмурится при этом разговоре ее муж.

– Пожалуй. Я слишком привыкла к торговцам, озабоченным лишь подсчетом своей выручки. Приятно хоть ненадолго вернуться в цивилизованное общество.

– Смею надеяться, что оно вас не разочаровало, мадам.

– Вас прислали из Форт-Чарльза, лейтенант? – поспешно вмешался губернатор. Не стоит позволять молодому мужчине вести подобные разговоры с молодой замужней женщиной. Ради их же блага.

Лейтенант повернул голову, и ему на глаза упала тень от шляпы.

– Да, губернатор. У капитана есть еще пара предложений насчет местной фортификации, и он смеет надеяться, что вы найдете их не менее полезными, чем его прежние идеи. Если желаете, я их озвучу.

– Что ж, – решил губернатор после короткого раздумья, – думаю, я смогу уделить этому пару часов после обеда.

– Как вам будет угодно, – ответил лейтенант и отвесил короткий поклон, больше походивший на отрывистый кивок. – Не буду отвлекать вас от дел.

Мадам Деланнуа повернулась с шорохом длинных юбок, проводила взглядом его спину и закрыла книгу с негромким хлопком.

– Прошу меня простить, губернатор, – извинилась она, поднимаясь на ноги. – Месье, смею надеяться, что вы пообедаете со мной перед отплытием. Нет, – добавила мадам с улыбкой, заметив, как ее муж вновь стиснул в пальцах рукоять трости, – не вставайте, я сама дойду. Вам, без сомнения, еще есть что обсудить с губернатором, да и здесь совсем недалеко.

Хотя она предпочла бы, чтобы путь был в разы длиннее.

– Лейтенант?

Тот обернулся без малейшего удивления на лице, мазнув по плечу волнистым хвостом темных волос, и ответил с безукоризненным почтением:

– Мадам.

– Я сбежала, – не стала лукавить Катрин, когда наконец поравнялась с ним. – Сил моих больше нет слушать эти бесконечные пустые разговоры о пиратском разгуле. Вы не возражаете, если я пройдусь с вами?

– Как вам будет угодно, – согласился лейтенант. И задал вопрос с очевиднейшим подвохом: – Вы полагаете, что разговоры о пиратстве бессмысленны?

– Разговоры, – ответила Катрин, – без сомнения. Мне доводилось встречаться с пиратами. Слова не имеют никакой силы против пушек и абордажных сабель. Боюсь, вашему губернатору придется нелегко, если он предпочитает разговоры действиям.

– Губернатор – человек невоенный, – парировал лейтенант. Катрин позволила себе улыбнуться, заметив, что он намеренно замедляет шаг. – Мы сталкивались с последствиями пиратского разбоя на пути в Порт-Ройал, но, боюсь, это не произвело на губернатора должного впечатления.

– Что ж, смею надеяться, что ваш капитан отнесся к этому с куда большей серьезностью, – ответила Катрин. – Полагаю, жители Порт-Ройала могут чувствовать себя в безопасности, раз он так заинтересован в защите гавани. Или, – спросила она, заметив едва промелькнувшую тень тонкой улыбки, – это идея не капитана?

– Нет, – согласился лейтенант. – Но он нашел мои предложения разумными.

– И что же вы предложили?

Судя по ответному взгляду, улыбка и опущенные ресницы его не обманули.

– Этот город нуждается в сильной руке, лейтенант, – продолжила Катрин, не давая времени, чтобы заострить внимание на ее вопросе. – Иначе через пару лет он превратится во вторую Тортугу. После того, как на посту губернатора Ямайки побывал Генри Морган, многие пираты решили, что будет куда безопаснее бросать якорь под самым носом у англичан. В трущобах города немало притонов, где их привечают едва ли не в открытую.

– Им недолго осталось, – невозмутимо ответил лейтенант, и Катрин позволила себе негромко рассмеяться.

– А вы самоуверенны.

– Вероятно, мадам. Но смею надеяться, что мои слова не разойдутся с делом.

– Жаль, что я этого, вероятно, не увижу, – вздохнула Катрин, опустив уголки губ. – Но, быть может, вы поделитесь со мной парой историй, когда я вернусь за мужем? И если нам повезет встретиться вновь?

На несколько мгновений между ними повисла тишина, нарушаемая лишь слабыми дуновениями ветрами.

– Мне казалось, вы говорили…

– Планы изменились. Я вынуждена выйти в море с первым же отливом, но муж не сможет меня сопровождать. Такой путь ему теперь не по силам. Благодарю, лейтенант, – добавила Катрин, сворачивая в сторону городской площади. – Дальше нам не по пути.

Навязываться он не стал. Лишь кивнул – на глаза вновь упала тень от шляпы – и ответил:

– Попутного ветра*, мадам.

– Благодарю, – повторила Катрин и пошла по мостовой, не оборачиваясь.

Следовало ожидать, что если эта встреча не станет последней, то следующая произойдет при не менее подобающих обстоятельствах. Но Катрин Деланнуа появилась в тот момент, когда Джеймс Норрингтон ожидал этого меньше всего.

Комментарий к II

*Вообще эта идиома звучит как «Fair winds and following seas».

========== III ==========

Корабль подходил к острову Сен-Марте́н с северо-западной стороны, обогнув его по широкой дуге и намереваясь бросить якорь в заливе Маригó. Южная половина острова принадлежала голландской колонии, но после постоянных морских стычек между Англией и Голландией, тянувшихся на протяжении двадцати с лишним лет, капитан посчитал неразумным швартовать английский военный корабль у голландского причала. Если им вообще стоило швартоваться хоть где-нибудь, кроме берегов английских колоний.

Ветер раздувал паруса, унося голоса далеко вперед, и трепал едва виднеющиеся над изломанной линией побережья белые флаги Новой Франции. Капитан долго рассматривал их в подзорную трубу, погрузившись в известные ему одному размышления, а затем приказал:

– Командуйте, лейтенант.

– Убрать паруса!

Матросы засуетились на мачтах, убирая и крепя брамсели. Ярды тяжелой сероватой парусины медленно поднимались вверх и сворачивались у рей.

– Йо! Хо! Хо!*

– Привестись к ветру!

Корабль поворачивал медленно, ложась на курс бейдевинд и подходя к месту стоянки на марселях и парусе бизань-мачты. От носа расходились волны с белой пеной и разлетающимися далеко над водой брызгами, искрящимися на солнце, словно драгоценные камни. Тяжелые рубины на тонкой линии ключиц. Странная мысль, ведь вода была невесомой и почти прозрачной, а те камни будто налились кровью и, казалось, должны были оставлять такие же темные кровоподтеки на коже.

Странная и крайне неуместная мысль. Ведь она была женой другого мужчины.

– Отдать якорь!

Тот ударился о воду с наветренной стороны, поднимая новые брызги.

– Спустить шлюпки!

Весла поднимались и опускались в четком, отточенном годами морских походов ритме, и с каждым рывком, с каждым плеском, возникавшим при столкновении изъеденного солью дерева с водой, очертания города становились всё четче. Толпа у пристаней распадалась на отдельные фигуры, в какофонии голосов с трудом, но уже различались отдельные выкрики, и медленно проступали отдельные линии на белых с синевой флагах.

Капитан предпочел остаться на борту «Разящего», избавив себя от необходимости разговаривать с начальником порта, проверять воду и провиант и следить за их погрузкой в шлюпки под беспощадным солнцем. В последние дни он вообще старался не покидать каюты лишний раз, сетуя на бесконечное и ненормальное на взгляд любого англичанина лето и предоставив подчиненным восхитительную возможность не только страдать от солнечных и тепловых ударов, но и распоряжаться делами так, словно капитана у них и не было.

– Шевелись, раззявы! – бодро драл глотку сошедший на берег боцман и изредка бросал взгляд на полускрытое тенью от шляпы лицо. – Вы обождите немного, лейтенант, этим морским крысам надобно привыкнуть к твердой земле.

Интонации у него при этом становились уважительные и чуть раздраженные одновременно. Боцман был родом с Ямайки, жары не боялся и заслуженно считал себя бывалым морским волком, бороздившим моря с двенадцати лет и до седых волос, а потому слишком молодой, не разменявший даже тридцати – а вернее, едва разменявший двадцать шесть, если быть точно, – лейтенант вызывал у него слабую зависть. Капитаном собственного корабля боцману было не стать, но желание от этого не пропадало, да и к «заморским франтам» он относился с легким пренебрежением. Лейтенант, впрочем, в грязь лицом не ударял и в обмороки под палящим солнцем не падал, а потому боцман не иначе, как счел его достойным первого проблеска уважения.

Бесцельно бродить по пристани, краем глаза следя за погрузкой, было скучно, а от обилия криков на французском вскоре начало звенеть в ушах. Люди спорили, возмущались и – насколько позволяло судить его знание обсценной лексики – желали друг другу всех благ, начиная от общепринятой геенны огненной и заканчивая чисто морским рундуком* Дэйви Джоунза. Солнце начинало припекать все сильнее.

– Шевелись! – самозабвенно надрывался боцман, лихо сдвинув шляпу на затылок. Матросы ворчали что-то себе под нос, недовольные тем, что их вновь заставляют гнуть спины на жаре, а людей на пристани становилось всё больше. Настолько, что пробиравшуюся сквозь толпу женщину в широкополой шляпе Джеймс узнал, только когда она внезапно оказалась прямо перед ним. Он заметил эту шляпу с длинным пером и кольца каштановых волос, рассыпáвшихся по плечам в светлом жюстокоре, еще издали, но не счел достойным интереса даже тот факт, что одежда женщины была мужского покроя, совершенно не скрывавшего очертания ее фигуры. Мало ли в этих водах авантюристок, предпочитавших платью жюстокор и тяжелые сапоги?

Женщина шла, низко опустив голову и надвинув шляпу на самые глаза, и, вероятно, проскользнула бы мимо, так и оставшись неузнанной, если бы не замешкавшийся с очередным бочонком матрос.

– Ишь какая…! – присвистнул моряк, оценив всё то, что обычно скрывала широкая юбка, и получил раздраженный ответ от Джеймса.

– Займитесь делом, матрос.

И женщина, не обратившая на выпад ровным счетом никакого внимания, вздрогнула всем телом и порывисто вскинула голову. Под широкополой шляпой блеснули прозрачно-зеленые глаза.

– Лейтенант?

От неожиданности он даже запнулся.

– М-мадам?

Катрин Деланнуа подняла руку, чтобы поправить полускрывавшую лицо шляпу, и в три шага подошла едва ли не вплотную, ничуть не смущаясь матросских взглядов. Но в следующее мгновение уже нервно затеребила широкий ремень наброшенной на плечо громоздкой кожаной сумки.