Текст книги "Жених из Ада(СИ)"
Автор книги: atashi_no_seishun
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 41 страниц)
«Адское пойло» помогло достаточно быстро, и Су даже смог немного отдохнуть от сжирающей его похоти и боли. То, как причудливо они сплавлялись в его теле, не могло его не завораживать, но вот сердце мальчишки действительно могло не выдержать подобного.
Чтобы хоть как-то отвлечься, Су валялся на ковре перед телевизором, обнимая рубаху Чанеля и в очередной раз пересматривая наиболее отвратные фильмы, из тех, что были у него в коллекции. Бэкхен обычно мимо той полки вообще ходил, прищурив один глаз, а посмотрев однажды с Кенсу отрывок одного из «Подполий», Бен долго сидел на снотворном, потому что даже глаза закрывать боялся. Что уж тут сказать, До определенно любил своих друзей.
Посмотренный еще в юности «Конструктор красного цвета», правда, и ему достаточно долго являлся во сне, поэтому, как говорится, Су «сам был грешен», но в результате своих «увлечений» омега очень быстро пришел к выводу, что не демоны, Дьявол или разная нечисть действительно пугает.
Пугают люди.
Живые страшнее мертвых.
Ни один мистический фильм не мог напугать мальчишку (ну, разве что некоторые с куклами или детьми – вот уж правда, самые пугающие существа в мире), но вот обычная резня порой заставляла действительно содрогаться от того, что ее могут, пусть даже и по сценарию (ну, «Подполье» не в счет, там действительно людей убивали) совершать представители его вида.
Но Су не мог осуждать их в полной мере – он был стопроцентно уверен в том, что и сам способен убить. Да, не близкого человека или друга, но способен. Что он не побоится нажать на курок или вонзить кому-то в живот нож. Что он не задумается. Ни на секунду.
И самым пугающим было то… Что на деле его это не пугало.
Когда пересмотренный тысячи раз «Сербский фильм» и две части «Многоножки», а также «Ичи» были «пройдены» мальчишкой вновь, Су вновь с тяжелым сердцем запустил диск «Заводного апельсина» и с тихим смехом уткнулся носом в рубаху Чанеля:
– Это все так отвратительно. Они отвратительны. Я отвратителен. Меня так тошнит от этого, ты бы знал… И я так скучаю по тебе!..
Закрыв на миг глаза, омега искривил лицо в усмешке, а затем перевел глаза на экран:
– Даже старое доброе ультранасилие не способно с этим справиться.* К черту! – зарычав, мальчишка схватил бутылку из-под пива и кинул ее в стену, с восторгом глядя на то, как темные осколки разлетаются по полу. Его сотрясал смех, давили слезы, а пальцы дрожали так сильно, будто он только что бросил курить. – Чанель бы посмеялся над тем, как я стал слаб… – хмыкнул мальчишка, скидывая в пакет все свои диски и засовывая их все глубже в кладовку.
Его трясло от того, что он видел, его трясло так сильно, что он, не выдержав, выдернул все шнуры проигрывателя и, выбежав на балкон, со всей силы швырнул его на землю… Его кожа словно была покрыта грязью – так омега чувствовал себя впервые. Никогда в своей жизни он не испытывал к тому, что так любил, такого сильного отвращения.
Люцифер не шел ни в какое сравнение со злодеями из фильмов, столь утрированных сценаристами и режиссерами. Дьявол! Дьявол был лучше многих людей! Да лучше всех, лучше его самого! Плевать, что он убивает, что он сводит с ума, но даже он не такое чудовище, как те, на кого Господь возложил столько надежд, когда создавал их!
Упав на колени возле осколков, Кенсу взял один в ладонь, невольно сжимая и не сдерживая стона от боли из-за того, что ее пересек глубокий порез. Кенсу ненавидел себя, ненавидел весь человеческий род, понимал, почему Люцифер так презирал их! Из-за таких чудовищ, как люди, ангел лишился неба. Ангел пал в глубины Ада и стал Дьяволом.
По насмешке судьбы полюбившим Человека.
– Чанель… – прошептал омега, доползая до кровати и поджимая колени к груди. – Чанель… Чанель… Люцифер…
Их мир раздирали войны, ненависть и лицемерие, а доброта и любовь проигрывали каждый день под натиском всего того дерьма, что притаилось в душах людей.
Кенсу вспомнился улыбающийся Мен: как можно хотеть заводить ребенка в этом мире?.. Как можно… Он совершенно не боится?..
Безумный взгляд Кенсу зацепился за фото, на котором они были с Бэкхеном и Тао. Один из немногих снимков, на котором До действительно искренне улыбался, находясь с самыми родными для него людьми.
Людьми, которые верили в добро и справедливость, смеялись над заскоками До и обнимали так крепко, что им самим в пору становиться было маньяками. Су не удержался от смеха, вспоминая, как они гуляли ночи напролет, как дрались из-за лишнего бургера и путешествовали на Чеджу. Как Бэкхен плакал от своего разбитого Минсоком сердца, а Тао крепко держал его руку в своей, пока Су совсем не знал, как поступить.
Омега вспомнил искреннее обожание в глазах Ифаня и Чжунмена, игривую улыбку Чондэ и аромат его кофе, теплые, сильные руки Исина и алеющие щеки Сехуна, совершенно безумный хохот Ханя, ребят из своей команды и даже того монаха, которого послали убить Чанеля.
Чанеля…
Боль в груди была столь резкой, что омега прогнулся на постели, задыхаясь. Его кожа вспыхнула, словно сухая листва, а низ живота свела судорога удовольствия, от которой глаза мальчишки закатились. Он невольно вцепился нераненой рукой в спинку кровати, сжимая ее пальцами изо всех сил, и скорее постарался выпутаться из майки, что была на нем, чтобы, как говорил когда-то дедушка «дать воздуха сердцу».
Татуировки на его руках распустились с такой силой, что покрыли собой полностью его руки и плечи, поднялись по шее, едва касаясь лица. Сходя с ума от боли, пронзающей его, но понимая, что добраться до нового зелья он не сможет, Кенсу взмолился богам тьмы, взмолился самому Люциферу, окровавленными пальцами чертя на груди пентаграмму как знак призыва. Сердце билось столь быстро, что Су казалось, оно вот-вот должно разорваться. Он задерживал дыхание, чтобы хоть немного замедлить пульс, но ничего не помогало. И тогда воздух вспорол отчаянный, хриплый шепот, переходящий в крик:
– Во имя Сатаны, Правителя земли, Царя мира сего, я призываю силы Тьмы поделиться своей Адской мощью со мной! Откройте шире врата Ада… Имя твое я взял как часть себя!.. Выйди же и отзовись на свое имя, сделав явью мои желания! Услышь же меня, Люцифер!..
Напряженные до предела мышцы, нервы, обостренные ощущения… Омега метался раненым зверем, расписывая тело неизвестными письменами, будто вторящими путам, расходящимся от запястий. Кусая губы и раз за разом выстанывая молитву Сатане, Кенсу проникал в свою мокрую задницу пальцами, имел ее быстро и жестко, скуля от того, что этого было недостаточно.
Аромат дыма в воздухе становился все сильнее и резче, крылья носа омеги трепетали, а дыхание спирало все сильнее. И в миг, когда мир взорвался на мириады осколков, а из горла Су вырвался стон удовольствия и боли, воздух прорезал хриплый голос:
– Кенсу?..
Все тело Дьявола было багровым от крови, даже пепел волос темными лианами опутывал крепкую грудь и плечи. До самых кончиков пальцев алый, до самых костей пропитанный смертью, Чанель полными тьмы глазами ломал и пожирал тело жаждущей, горящей омеги. Своей омеги.
Су сдавленно застонал, когда по нервам ударил запах его мужчины, не прекращая мысленно чуть ли не кричать, разрывая свою глотку, что ему нужен Чанель! Нужен, черт возьми, прямо сейчас и так глубоко, как это возможно!.. Нужен рядом, нужен в нем, нужен…
В одном зверином прыжке Люцифер преодолел разделяющее их с Кенсу расстояние, нависая над мальчишкой на постели и жадно впитывая каждую мысль, каждый взгляд, судорожный вздох и дразнящий аромат. Схватив омегу за руку, Дьявол погрузил в свой рот горячие и мокрые от смазки пальцы Кенсу, прихватывая их клыками и совершенно непристойно облизывая. Не вытерпев долго этой пытки, До подался вперед, обнимая Чанеля за шею до дрожи в руках и буквально сминая губы в требовательном поцелуе со вкусом чужой смерти. Их языки сталкивались, Су пошло обсасывал губы Люцифера от крови его врагов, с восторгом ощущая, как сильные, большие ладони помечают алой вязью его кожу, оставляя на ней следы своего греха.
Кенсу выгибался и не сдерживал хриплых стонов, полностью открыв свои мысли для Чанеля и совершенно не стараясь вести себя хоть каплю подобающе. Он требовал, молил и молился, и когда Чанель развел ноги парня, направляя в него свой член, чтобы сделать омегу грязным еще и внутри, Су податливо выгнулся, полностью доверяясь Сатане.
– Скорее… Скорее…
Из-за течки боли почти не было, лишь крышу омеги буквально сносило от того, что его, черт побери, наконец, трахают, берут, имеют!.. Безбожно расцарапывая спину Чанеля, Кенсу позволял насаживать свою задницу на крепкий, толстый член, и тек от этого еще сильнее. Ему не нужно было ничего говорить – альфа предугадывал каждую ласку, доводя любовника до сладкого исступления.
Никто из них не хотел делать этого медленно. Не сейчас. У них еще будет возможность насладиться каждым мигом, а пока… Они были голодны, они жаждали друг друга, а потому вскоре Кенсу уже хватался слабыми пальцами за липкие от крови плечи Дьявола и буквально выл, рычал от сжирающего его языками адского пламени удовольствия.
– Дьявол, да-а!..
Чанель, не замечая, царапал молочные бедра своими когтями, оставлял на них вязь синяков, а еще имел своего любовника так резко и сильно, что тот едва держался в сознании, кажется, излившись уже не раз. Омега был чувствительным и жадным, и стараясь забрать по максимуму, он и себя отдавал полностью, рассыпаясь в стонах, криках, сдавленном «Чанель…» и «Во имя Дьявола, дай мне кончить… Снова…».
Постель была смята и покрыта кровью и смазкой, Чанель же имел Су сзади, вжимая лицом в матрас и жестко удерживая в пальцах его волосы, пока тот хныкал и сильнее отставлял задницу навстречу властным движениям. Чанель распирал его так сильно, что омега был уверен, его задница точно еще долго не сможет закрыться после такого вторжения.
Резкие шлепки, грубые ласки… Чанель заставлял Су забываться с каждым мигом в своих окровавленных руках, словно желая навсегда сделать его грешником, ожидающим своего места в Аду. Вот только Су был рожден для того, чтобы делить с ним трон. А потому Люцифер не просто ломал хрупкое тело в своих руках, а насыщал его похотью и пьянящей эйфорией, заставлял Су в бреду молиться ему и шептать, как он тосковал без него.
Путы обручальных браслетов расцветали на теле омеги все сильнее, словно стремясь перетечь на кожу альфы, его аромат пьянил все больше, и, не выдержав, Дьявол резко подхватил мальчишку, вмиг поднимаясь и вжимая его в стену, чтобы на весу резко опустить на свой член.
Кенсу с глухим воем прогнулся в спине, жестко вцепляясь ногтями в плечи своего мужчины, и пытался глотнуть хоть каплю воздуха, которого чертовски не хватало, потому что член альфы входил, казалось, еще глубже, был еще толще, да и сам омега будто чувствовал на имеющем его органе каждую вену. Распахнув глаза, парень едва не заплакал от возбуждения – Люцифер почти полностью потерял свою человеческую форму, поглощенный их с До близостью, и черты Чанеля в его облике можно было угадать лишь отдаленно. Он казался выше и шире в плечах, сильные мышцы выступали под кожей, что казалась уже почти черной, глаза давно поглотила Тьма… И движения его были звериные: Су казалось, что член Дьявола вот-вот разорвет его задницу, он двигался сильно и быстро, смазка омеги текла по его бедрам, а задница просила еще и еще… Впервые в своей жизни Кенсу чувствовал себя на грани смерти от того удовольствия, что испытывал. Его сердце билось лишь немногим быстрее движениям бедер альфы, и омега уже просто выскуливал что-то, не в силах продохнуть.
Когда пальцы ослабли и стали соскальзывать с плеч Дьявола, До резко схватился за его рога, стараясь найти себе хоть какую-то точку опоры в этом полностью сгорающем для него мире. Дьявол хрипло застонал, с громким шелестом распуская свои черные крылья, и Кенсу восхищенно прильнул к своему альфе ближе, столь же покрытый кровью, столь же обуреваемый похотью… Столь же уничтоженный их любовью.
– В меня… – глухо простонал мальчишка, сильнее сжимая пальцы от того, что хвост Дьявола обвился вокруг его члена, сдавливая почти до боли, но так сладко, что Су скулил и двигал бедрами быстрее, целовал своего мужчину и чувствовал, как сознание покидает его. Чанель резко толкнулся в растраханное и совершенно обессиленное тело омеги, и тот прогнулся почти до хруста, проваливаясь в плен обнимающих его крыльев. – Д.. Дьявол!..
– О да, именно он… – прорычал альфа, и Су испуганно заерзал, ощущая, что член Люцифера становится плотнее у основания, и его узел проникает в него.
– Нет, я же умру так!… – новая, оглушительная волна удовольствия обрушилась на омегу столь сильно, что он заметался раненым зверем, и лишь тихий шепот где-то на задворках мыслей бился, словно пульс:
– Мой драгоценный…
Когда До открыл глаза, он очень долго пытался понять, какой шел год, потому что ощущение было такое, словно он «выпал» из комы. Раздавшийся рядом тихий смех заставил его приоткрыть один глаз и в полнейшем возмущении уставиться на Чанеля. Именно Чанеля, ведь он уже был совершенно чистым и похожим на человека. Чего нельзя было сказать об омеге – казалось, Дьявол специально не стал приводить его в порядок, чтобы поиздеваться.
«Ты – самая настоящая задница» – хмурый взгляд из-под бровей заставил бы испугаться кого угодно… Но не самого Дьявола. Расплывшись в безумной ухмылке, Пак расхохотался:
– Нет, Кенсу, скорее все же ты! – и потом резко хлопнул лежащего на животе омегу ладонью по ягодицам.
– Уууух, праотца твоего через забор!.. – взвыл парень, хватаясь за самое ценное и тихо поскуливая. Наверное, если бы у него не было течки – он бы и вовсе подобного не выдержал, но пока приходилось лишь охать от боли. – Ты всего меня залил… – смущенно пробормотал омега, а затем без проблем…ввел в себя два пальца, почти ничего не почувствовав! – Черт, я так и знал! Мне что, теперь всегда так ходить, а? Отрастил себе балду, а мне теперь что делать?!
– Успокойся, – шутливо прикрикнул на омегу Дьявол. – Я все улажу.
– Уладит он! Как будто уже… Йа!
– Ну что же ты бурчишь, словно архивариус в Адской библиотеке! – воскликнул подхвативший омегу на руки Чанель. – Молчи, а то отпущу!
Мысленно пожелав Дьяволу засунуть свой член себе же в задницу, Су, тем не менее, за альфу схватился посильнее. И, к удивлению омеги, тот и впрямь все уладил: помог своему нареченному отмыться от крови и спермы, приготовил ванну, предварительно бросив туда какие-то травы, а затем и вовсе (Кенсу старался думать о том, что это унизительно и совершенно его не заводит!) смазал все раны на теле мальчишки достаточно резко, но приятно пахнущей мазью, которую в прошлый раз омеге передал Нисрок. Вот и пригодилась, как говорится.
Когда Чанель стал обрабатывать его растянутый и вновь влажный вход, Су кусал пальцы и тихо томно постанывал, невольно оглаживая себя по груди. Совершенно не стараясь, Пак довел его до еще одного оргазма, а потом с лукавой усмешкой стер следы с живота своего омеги языком, вынуждая того действительно залиться краской.
После подобных «процедур», Кенсу смог даже подняться с постели, целомудренно натягивая на себя первую попавшуюся майку… и со смехом наблюдая за тем, каким довольством вспыхивают глаза Чанеля при виде изображенного на ней Бафомета.
– Иди ко мне.
– Погоди, у меня есть одно дело, – пробурчал Кенсу, стараясь одернуть футболку пониже. Он прошлепал босыми пятками по квартире до самой кладовки…и вытащил пакет, в который еще недавно упаковал свою «коллекцию» ужастиков. Под заинтригованным взглядом омега бережно расставил свои сокровища по полкам, протер пыль с фигурки Патрика Бэйтмена и Майка Майерса, Пинхэда и куклы Конструктора.* А затем поклонился, виновато сложив руки.
– Я больше не буду вас обижать, это все недостаток спермы и члена в моей крови!
Чанель расхохотался, хлопая большими ладонями по коленям.
– Не знаю, что с тобой произошло, пока меня не было, но не думай, что избавишься от меня, если изобразишь невменяемость.
– Пошел ты, – пробурчал омега, забираясь на постель и неуверенно прижимаясь боком к Люциферу, тут же ощутив, как ловкий хвост притянул его к своему хозяину еще ближе. – Никуда я от тебя не денусь.
Чанель вздрогнул, опуская на омегу внимательные глаза, а тот, помедлив, позволил себе улыбнуться:
– Te aeternum amabo.*
Комментарий к Глава тридцать первая, или Дьявол!
Цитата про “старое доброе ультранасилие” взята из “Заводного апельсина”.
У Кенсу на шкафу расставлены куклы-фигурки персонажей из фильмов “Американский психопат”, “Хэллоуин”, “Восставший из Ада” и “Пила”.
С латинского языка (за точный перевод не отвечаю) “te aeternum amabo” означает “я буду любить тебя вечно”.
========== Глава тридцать вторая, или Отвали, извращенец! ==========
– Te aeternum amabo, – неуверенно улыбнулся Кенсу, вздрагивая от враз изменившегося взгляда Люцифера. Потерев переносицу, омега хрипловато рассмеялся. – Прости, я не мастак в латыни. Мне просто недавно приснилось, что я уже…
– …говорил мне это, – Чанель привлек Су к себе, укладывая его на постель и наклоняясь над ним. Его глаза были столь серьезными, что До чувствовал, как его щеки полыхнули огнем, хотя он и старался выглядеть невозмутимым. Он хотел спросить, что значат эти слова, будто бы не зная этого и чувствуя внутренний страх, что вновь пополз по коже, но улыбка, которая тронула губы его нареченного, заставила омегу невольно судорожно вздохнуть. – Я счастлив, Кенсу. Что ты признал меня.
– Я всего лишь… Всего лишь…! Айщ, Дьявол, – До медленно провел костяшками пальцев по щеке Чанеля, качая головой. – Я не могу тебе сопротивляться. Не могу. У меня ведь и выбора не было, да?
– Не было, – в его улыбке промелькнула… грусть? – Это – наша Судьба. Мы созданы друг для друга. Даже не так, как альфы и омеги, а нечто большее. Люди могут жить и не со своей истинной Парой, это, безусловно… Но мы всегда будем стремиться друг к другу. И не сможем ужиться с кем-то еще.
– Но как же… Исин? Я был уверен, что люблю его! – нахмурился омега. Однако на лице Люцифера не дрогнул ни единый мускул.
– А сколько до этого ты не был в отношениях? – хмыкнул Пак. – Достаточно для того, чтобы едва ли не свихнуться от одиночества? И поверить, что влюблен?
Су поморщился.
– Есть смысл. А ты? Ты пытался заменить меня?
– Нет, – покачал головой мужчина. – Даже утоляя свой голод по тебе с другими, я ни на секунду не забывал о том, что вскоре твои тело и сердце расцветут и будут готовы принять меня.
– Для Дьявола ты все же порой кажешься слишком… Слишком…
– Добрым? – во вмиг оскалившейся пасти Дьявола опасно блеснули клыки. – Боюсь, тысячи моих бывших слуг с тобой бы не согласились. Особенно теперь, когда они будут вечно гнить в Чистилище за то, что посмели предать меня.
От воспоминаний о Дьяволе, что явился перед ним, покрытый кровью своих врагов, Кенсу ощутил какой-то непонятный, животный трепет. Заметив это, Чанель легко раздвинул ноги омеги, наклоняясь над ним и выдыхая на ухо:
– Ты хотел бы видеть, как я рвал их тела своими клыками, когтями? Как я разрубал их, насаживал на свой меч, проворачивал его раз за разом, превращая в кашу их внутренности? – Су задрожал, облизывая губы и коротко впиваясь ногтями в сильные плечи своего альфы. – Ты хотел бы видеть, как я по твоей указке уничтожал каждого, кто вставал на моем пути? Ты хотел бы это видеть, мой драгоценный? Хотел бы стать со мной единым целым?
– Да-а… – простонал Кенсу, прогибаясь в спине в миг, когда Чанель плавно вошел в него, заполняя до самого основания. Растраханный с ночи, горячий и влажный омега медленно и томно подавался на едва ощутимые и тягучие движения бедер Люцифера, в то время, как тот дразнил языком его губы, шею, почти до боли прикусывал жилку, что столь отчаянно билась сквозь тонкую кожу. – Мой… Дьявол…
– О, да, Кенсу… – прохрипел Чанель, с нажимом проводя когтями по бедрам омеги и одним лишь точным и сильным толчком заставляя мальчишку изогнуться в сладостном крике. – Именно он…
– Доброе утро, голубки, – сдержанно рассмеялся Майк, входя на кухню и замечая, как Чжунмен тут же смущенно заерзал, слегка отодвигая от себя Ифаня, находящегося для столь раннего часа уж в слишком игривом настроении. – Меня не стоит стесняться. Поверьте, я знаю, откуда дети берутся. Хотя, Крис, твой омега такой милый, что я бы не отказался ему это показать лично.
– Поверь, я уж и сам справлюсь! – по-доброму хохотнул У, а Мен, уже привыкший к подобным приколам, и бровью не повел, лишь слегка улыбнулся.
– Кофе?
– Да, если можно, – кивнул альфа, занимая место за столом. Ифань последовал его примеру, и когда омега повернулся, чтобы поставить кружки, то не удержался и прыснул со смеху – мужчины почти идентично сидели, уткнувшись в газету и закинув ногу на ногу. – Если такое продолжится, то я в вас запутаюсь.
– Йа! – слегка прищурился Ифань, а затем помог Чжунмену сесть за стол.
– Ты все же вырос. Я помню, как любое мое слово могло вогнать тебя в краску, – прицокнул Ван, сворачивая газету. Растянув губы в усмешке, Мен выдохнул, откусывая кусочек тоста:
– Теперь вгоняют не меня, а мне. Вот и вся разница.
Ифань закашлялся, а потом громко засмеялся, хлопая себя по колену и что-то бормоча про то, что Майка просто уделали. Фыркнув и пряча лукавство в темных глазах, мужчина предпочел больше не подначивать омегу и за весь завтрак впоследствии лишь очень эмоционально хвалил его кулинарные способности.
– Что планируешь читать в университете? – спросил Крис, осторожно делая глоток кофе. Майк потер подбородок:
– Думал о серии лекций по истории религий. Недавно сделал несколько интересных открытий о древнеславянских и кельтских святилищах, скоро в Штатах должны опубликовать мою новую книгу.
– Поздравляю тебя, друг мой! Я надеюсь, что нам достанется сборник с автографом автора?
– Конечно. Ну, а ты, малыш, поприсутствуешь во время моего звездного часа? – с ухмылкой наклонил голову к плечу Майк, обращаясь к Чжунмену. Тот тихо рассмеялся.
– Какой бы «заносчивой задницей» ты ни был, и поверь, это не мои слова, зажигать публику ты действительно умеешь. Так что я в деле.
– М. А можно пригласить людей со стороны? – как бы невзначай спросил альфа, делая вид, что больше заинтересован своим кофе, чем ответом. Мен удивленно вскинул брови, и даже Ифань на миг задумался, а потом расплылся в ухмылке и пнул друга под столом:
– Это все тот бета? Решил перед ним покрасоваться?
– Какой бета? – подался к мужу омега, дергая его за рукав. – Ну же, Фань!
– Помнишь то кафе возле университета, откуда я постоянно таскаю тебе сладости? Ты еще говорил, что частенько в нем бываешь.
– А, понял. Бета… – закусил губу Ким, а потом воскликнул: – Уж не Чондэ ли?!
– Ты его знаешь? – пришла пора давиться кофе уже для Майка.
– Ну, не столь хорошо. Кенсу с ним больше общается, – пожал плечами Мен.
– Кенсу? Это который До Кенсу? – прищурился Ифань. – Мой лучший студент?
– Ах, когда ты так о нем говоришь, я начинаю ревновать, – прыснул омега, качая головой. – Кстати, он и сам заинтересован религиозной темой, – невинно протянул Чжунмен. – Так что я думаю, что если вы с ним познакомитесь, профессор Ван, вам не составит труда выпытать у него информацию о столь интересующем вас бете.
– Слушай, он всегда был таким коварным? – ошарашенно пробормотал Майк, переводя глаза на не менее ошеломленного Ифаня.
– Не знаю. Но если бы увидел эту его черту несколько лет назад…
– Не женился бы?
– Женился бы еще раньше!
Почти слетев по ступеням, Чимин выбежал из подъезда, быстрым шагом направляясь в сторону дороги. И буквально накинулся на того мальчишку из кафе, что проявлял к нему чрезмерное внимание:
– Ты что здесь забыл?!
– О, привет! – наглец улыбнулся во все тридцать два, потрепав себя по волосам. – Как неожиданно тебя тут встретить! Я пробегал мимо… А ты тут живешь?
– Ври, да не завирайся! Я видел, что ты тут уже почти полчаса стоишь, чертов сталкер! Что ты забыл возле моего дома?!
– Я… Я… – попытался было оправдаться смущенный раскрытием своего замысла Тэхен, но Пак тут же с силой толкнул его в плечо и воскликнул:
– Еще раз увижу подобное – заявлю на тебя в полицию! – резко развернувшись, омега уверенным шагом двинулся к стоянке, где был прикован его велосипед. Тэхен поспешил за ним.
– Да погоди ты! Ты мне нравишься!
– Приятно слышать, – и бровью не повел Пак, седлая своего «жеребца» и прищуриваясь. – Хочешь перепиха – вперед к команде поддержки. Я уверен, что там тебе не откажут. А мне подобное неинтересно.
– Чимин! – сжал руки в кулаки альфа… но Пак тут же рванул с места. Парни парнями, а опаздывать на работу было нельзя – Чондэ бы точно не погладил его по любой из головок.
Но стоило только омеге повернуть голову, как он вскрикнул от страха – этот наглый альфа бежал за ним!
– Погоди! Да выслушай ты меня! Чимин!
– Отвали, извращенец!
Омега стал быстрее работать ногами, но как бы он ни старался, Тэхен хоть и отставал, но потом словно получал новое дыхание и рвался следом. До кафе было ехать не столь долго, но наверняка они со стороны смотрелись очень комично – омега, удирающий от альфы на велосипеде и при этом не способный от него даже серьезно оторваться. Вот же этот парень настырный!
Резко затормозив возле места своей работы, Чимин невольно прыснул, глядя на то, как Ким по инерции еще с десяток метров пробежал, прежде чем остановился, развернулся и бросился на омегу. Тот невольно выставил руки вперед, но парень не стал на него нападать, а лишь устало бухнулся на колени, возмущенно восклицая:
– Меня даже менеджер так не гонял, когда я сказал ему, что у него идеальный рост для того, чтобы делать минет!
– Пф, – еле сдерживая смех, повел плечами Чимин. А потом как бы невзначай вытащил из рюкзака бутылку воды и кинул ее Тэхену. Тот подозрительно изучил жидкость, а потом протянул:
– А ты из нее пил?
– Ну, уж извини! Если брезгливый, то… – омега не успел договорить, так как альфа тут же сделал несколько больших глотков и широко улыбнулся, вытирая пот со лба рукавом.
– Непрямой поцелуй! Я поцеловал тебя!
– Ну что за ребенок! – «негодующе» вспыхнул Чимин, отбирая у альфы свою собственность и невольно чувствуя, как алеют уши. – Уйди с глаз моих!
– Только с твоим номером телефона. Иначе я буду петь. Прямо здесь. На всю улицу. И поверь мне, пою я ровно настолько же плохо, сколь хорошо бегаю.
Невольно распахнув глаза от ужаса, Пак представил, что и куда ему засунет его хен, если это ходячее недоразумение посмеет воплотить свою угрозу в жизнь. Мало того, что их репутации будет нанесен урон, так еще у Чимина и из зарплаты вычтут!
Сглотнув, омега быстро набрал в телефоне цифры и показал экран альфе:
– У тебя пять секунд на то, чтобы запомнить. Пять, четыре, три…
– Мне достаточно и этого, – нахально ухмыльнулся Тэхен и без запинки повторил нужные цифры. Целых три раза. Черт возьми, кажется, не прокатило. – Я позвоню тебе и приглашу на свидание. Будь готов.
– Кто сказал, что я пойду? – закусил губу Пак.
– Я. Я сказал. И потому так и будет, – прищурившись, альфа наклонился почти вплотную к взволновавшемуся от этого Чимину… но ничего не сделал. Лишь игриво щелкнул зубами и припустил со своего места.
Прижав ладони ко враз заалевшим щекам, Пак горько застонал:
– Ну что за наказание!
«А я ведь еще, дурак, подумал, что он меня поцелует…»
========== Глава тридцать третья, или Не вмешивайся. ==========
Кенсу определенно мог бы привыкнуть к столь фееричному появлению в университетском дворике. Если раньше ему становилось под столь оценивающими взглядами как-то неловко, то теперь глубоко насрать ему было на мнение каких-то людишек, даже не входящих в круг его общения. Но видеть столь завистливые взгляды, когда Чанель парковал свой автомобиль и, обежав его, открывал перед Су дверь (словно он был принцем, честное слово!), а затем закидывал свою весьма такую сильную лапу ему на плечи – было приятно. До чертиков. Правда. Словно неожиданно в омеге добавилось сантиметров тридцать роста и безо всяких стелек при этом.
– Я думаю, что твои фанаты хотят моей смерти, – как бы невзначай промурлыкал Су (а иначе он подобные свои интонации и назвать не мог), без стеснения прижимаясь к Паку крепче. Где-то, Кенсу был уверен, что ему не показалось, раздались даже шипение и смачный такой удар чьего-то переволновавшегося тела о грешную землю.
– Таким поступком они лишь ускорят нашу свадьбу, – хрипло рассмеялся Пак, зарываясь носом в темные волосы и с ухмылкой отмечая, что омега пропитался его запахом. – Хочешь, я прямо сейчас кого-нибудь из них сожгу для тебя?
– Черт, ты так обольстителен, – закусил губу До, едва сдерживая смех. – Но не стоит. Опаздывать на занятия не входит в мои планы, а я определенно захочу посмотреть на то, как горит человеческая плоть вживую.
Чанель хмыкнул, опуская свою руку с плеч омеги на талию, отчего тот невольно слегка прогнулся в спине и заерзал. И дело было даже не в синяках, покрывавших его кожу причудливой вязью, а в том, что Люцифер был так близко, что Су буквально дышал им. И хотел вышеуказанный объект завалить на первую же скамью и оттрахать собой до невозможности сведения бедер.
– Уж кто бы говорил об обольщении, мой драгоценный, – прищурился Дьявол, внимательно разглядывая яркие бутоны поцелуев на коже омеги, что расцвели на ключицах и шее после того, как несколько дней они не могли оторваться друг от друга. – Ваша человеческая одежда совершенно не целомудренна.
– Дьявол осуждает грехи? – вскинул брови Кенсу. Он с чего-то решил надеть на себя тот свитер, что его уговорил купить Чжунмен, и теперь немного жалел о своем поступке. То, что его пометил Чанель – мог увидеть каждый, однако… От того взгляда, которым его смерил профессор У, захотелось резко отправиться в Ад первым рейсом. Он не осуждал, но столько веселости было в его глазах, что омега подумал было даже стащить у кого-нибудь из своих ребят толстовку.
– Не вздумай, – прочел его мысли Дьявол. – Мне нравится видеть эти следы, – с ухмылкой он провел кончиками пальцев по синякам, слегка надавливая на них ногтями. До судорожно вздохнул, а потом перехватил руку Люцифера за запястье и с силой сжал.
– Не начинай. Течка кончилась и я, честно, безумно устал трахаться. Но когда ты меня так касаешься – я хочу еще.
– И что же тут плохого? – наклонился к самым губам мальчишки альфа, но тот игриво щелкнул зубами, не позволяя себя поцеловать.
– Я за завтраком-то еле сидел. А впереди еще три пары, нет уж, спасибо. Я все же человек, мне нужен отдых, дьявольская ты рожа! – как бы омега не старался увернуться от Чанеля, тот все равно притянул его за загривок и поцеловал, в отместку кусая за губу. А потом покорно кивнул.
