Текст книги "Тупик (СИ)"
Автор книги: Astery
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
– Считай так. Дурак.
Он был весь мокрый, с волос по щекам стекала вода, одежду надо была выжимать, и брата вместе с ней. Он стоят и хмуро и обиженно на меня смотрел.
– Какой идиот тебе его продал? – Верд показал на арбалет. – Я бы тебе и табуреткой орудовать не доверил.
– Спасибо, ты так добр.
– Я знаю. Я всегда добр к людям, которые бьют меня арбалетом по лицу.
– Где Фейлн?
– Тебя ищет.
– Пошли домой, я устала. Полетели.
– Полетели, – протяжно вздохнул брат, подхватив меня на руки. Я запищала. – Чего ты?
– Ты холодный и мокрый!
– Ты сама наблюдательность.
Он взмахнул крыльями, поднимаясь в воздух. Меня потряхивало от того, насколько ледяным было его тело.
– Боже, ты холоднющий, как покойник!
– Этот покойник может сбросить тебя вниз.
– Ты меня не любишь.
– По-моему, это ты, а не я, лезешь драться этим несчастным арбалетом!
– Ну прости меня, не ной, – я чмокнула его в пухлую щёку. – Я не хотела ломать тебе лицо. Ты меня прощаешь?
– Ладно, прощаю. – протяжно вздохнул Верд. – Сестра моего брата – моя сестра.
Я довольно улыбнулась. Как оказывается классно, когда у тебя есть братья. Целых два.
Прошло несколько недель. Я адаптировалась, стала носить платья, подружилась с Джевелин, сблизилась с Рафом и Матиасом, и даже перестала шарахаться Лилар. Она каждый день учила меня пользоваться магией, и каждый день зачем-то пыталась понять и уровень моей физической силы. И сегодня она разочарованно вздохнула.
– Ты слабее, чем выглядишь. – констатировала женщина.
– Это… плохо? – спросила я, пока старалась отдышаться.
– Это не хорошо. Ладно, на сегодня хватит, иди.
Я кивнула, попрощалась, и вышла, убирая со лба слипшиеся от пота пряди волос. В коридоре ко мне подскочила Джевелин и обняла.
– Ты всё?
– Да.
– Шикарно, двигаем.
Сегодня мы договорились, что пойдём на пляж. Мы – это я, Джевелин, Матиас и Раф. Последний очень долго упирался и отнекивался, но подруга была неумолима. Мы встретились во внутреннем дворе.
– Ну-с, все готовы? – бодрым голосом спросила Джевелин.
– Да! – радостно улыбнулся Матиас. – Чёрт, я на пляже уже сто лет не был.
– А я на озере, – вставила я. – Божечки, я купалась в последний раз года четыре назад.
– Это надо срочно исправлять, – Джевелин приобняла меня за бок. – Раф? Ты чего такой унылый?
– Я не унылый. – он слабо улыбнулся. – Мне просто жарко.
– Сейчас охладишься. Давайте, двигаем! – скомандовала синевласка, двигая к выходу из внутреннего двора.
Мы шлёпали по лесной тропинке, по бокам которой росла земляника, и вскоре вышли к небольшому пляжу у озера. Там были люди; парни и девушки в плавках и купальниках. Кто-то загорал, кто-то плавал. Мы с нашими вещами заняли место у самого озера, расстелили коврик, установили зонтик от солнца, разложили кое-какие запасы еды и воды, и стали раздеваться. Джевелин с Матиасом разделись первыми. На девушке красиво смотрелся кобальтово-синий купальник, подчёркивая стройную фигуру. Когда Матиас скинул рубаху, у меня отвисла челюсть.
– Чего? – довольно улыбнулся он.
– Тебе же восемнадцать… когда ты успел… ты выглядишь так, будто тебя отфотошопили, – прокомментировала я, таращась на его пресс.
– Это комплемент? – хмыкнула Джевелин.
– Это комплемент… можно потрогать?
– Да, давай, – он шустро снял штаны, оставшись в купальных плавках и выставляя на обозрение мужественную мускулистую фигуру, опустился рядом и дал себя потрогать.
У него было немного волос на груди, кожа была загорелой и горячей. Матиас напряг мышцы.
– Офигеть, какой твёрдый! – выдала я, трогая пресс и чувствуя словно из стали впечатляющие кубы. – Если тебя ударить, ты хоть что-то почувствуешь?
– Проверь, – усмехнулся он.
Я ударила его в живот. Парень помотал головой, давая понять, что ничего не ощутил. Впрочем, после новости, что я вовсе не сильная, даже не удивительно, что ему не больно.
– Раф, ты чего? – спросила Джевелин.
Я повернула к нему голову. Он как-то странно пялился на меня и Матиаса, поджав губы и сведя бровки, будто ему обидно. Я на секунду подумала, что он обиделся, что Матиаса жамкают.
– Ничего, – пискнул златовласый. – Я просто… я перегрелся…
– Давай, раздевайся и пошли купаться. – сказал Матиас, поднимаясь.
– Я?! – с лица Рафа сползла обида и появилось волнение и паника. – Нет, я… эм…
– Давай-давай, пошли в водичку, – поторапливала его Джевелин. – Софит, ты тоже.
– Сейчас, – я стала возиться с пуговицами штанов.
– Я… вы идите, я сейчас полежу, в себя приду, и пойду, – промямлил Раф, полулёжа устроившись под зонтиком. – Голова немного кружится, полегче станет, и пойду к вам, х-хех.
– Ну ладно. Матиас, погнали топить тебя.
– Или тебя.
Они побежали к воде. Я же стянула с себя штаны, оставшись в рубахе, и глянула на Рафаила.
– Может, тебе попить нужно? – спросила я, глядя на его красное лицо. – Ты как вообще себя чувствуешь? сильно перегрелся?
Он немного улыбнулся.
– Я в порядке, честно, просто я не очень хорошо переношу жару.
– Понятно. На, на всякий случай, – я придвинула к нему воду.
– Спасибо, – сказал он негромко. Я же стала расстёгивать рубашку. Пока я это делала и поправляла купальник, который предательски сползал на груди, он как-то неловко кашлянул в кулак. – И… и как он?
– Кто? – не поняла я, поднимая бюст.
– Матиас, – он отвёл взгляд, дабы не пялиться на меня.
– Твёрдый, горячий, упругий и очень прочный. Как дуб или камень. Ты его разве не трогал?
Он помотал головой.
– И тебе… нравится? – осторожно поинтересовался златовласый, поднимая глаза.
Я пожала плечами, закончив приводить купальник в божеский вид.
– Ну… не знаю даже. Красиво конечно, но я пытаюсь понять, когда он успел себе их накачать.
– Он в кузне любит работать ещё с пятнадцати лет, – поник Раф.
– В принципе, логично, он же оружейник. Ты чего приуныл? Всё нормально?
– А? Да, да, всё хорошо, – он через силу улыбнулся мне.
– Не разденешься? Правда очень жарко. – я спустила с плеч рубаху.
– Я ещё пару минут посижу, – промямлил он, смотря на меня округлёнными глазами.
Я смутилась и закрыла грудь руками.
– Знаю я, что он мне мал, не комментируй.
– Я не собирался.
– Ладно, допустим, верю.
Я хрустнула пальцами и пошла купаться. Вода была шикарная. Мягкая, прохладная, а вокруг ног то и дело проплывали золотистые рыбки. Матиас и Джевелин трижды чуть меня не утопили, на что я отвечала взаимностью. Парень несколько раз нырял и подбрасывал меня из воды, заставляя выделывать кульбиты и сальтухи. Когда вода попала мне в ухо, я плеснула им обоим водой в лица, и вышла. До меня дошло, что мы бесились где-то с час, а Рафи так и не пришёл к нам. Когда я пришла к нашему месту, он лежал под зонтиком и спал. Я невольно умилилась, увидев на нём крошки и фантики рядом. Наелся и спит. Если честно, мне в голову пришла мысль, что он так и не полез купаться, потому что стеснялся раздеться. Рафи очень полненький, с большим брюшком, я бы скорее удивилась, если бы он НЕ стал стесняться себя, когда рядом Матиас и куча накачанных людей. Я тоже себя неуютно чувствовала, ибо не худая, но жажда искупаться была сильнее меня.
Через полчаса из воды вышли Матиас с Джевелин. Девушка стала мотать головой, и вода с её волос брызнула прямо в лицо спящего Рафа. Тот пискнул и вскочил.
– Доброе утро, – усмехнулась она. – Тебе не стыдно? Ты всё проспал.
– Я тебя убью, – проворчал он, вытирая лицо.
– Я сделала четыре сальтухи, – гордо сказала я ему. – И три из них были удачными.
Он захлопал в ладоши, а я торжественно поклонилась.
– Я знаю, я крута.
Тут раздался ор:
– Софииииииит!!!
– Каво? – отозвалась я.
С неба рядом с нами рухнул Верд. Запыхавшийся Верд. Он упёрся руками в колени и жадно глотал воздух.
– Ты… я… оно… они… ох, мама…
Брат свалился в воду прямо в одежде. Затем вынырнул, умыв лицо, и посмотрел на меня.
– Привет, – сказала я хором с кентами.
– Ага, привет… ой, моё сердце… фух… – он более-менее отдышался и пошёл ко мне. – Ты и я идём домой.
– Зачем?
– Отец срочно тебя звал. Там кто-то пришёл по твою душу.
Не дав мне попрощаться с друзьями, Верд схватил меня и рванул в небо. Через пять минут мы были в замке. Папенька ждал нас в тронном зале, рядом с ним был незнакомый мне строгого вида мужчина. Лорд соскочил с трона и огласил:
– Ох, Софочка! Джеспер, это София. Софа, это Джеспер. Твой новый учитель. Одарённый.
И это был последний день, который прошёл спокойно и мирно, потому что со следующего утра начался кошмар.
====== Зов ======
Меня подняли ни свет, ни заря, и потянули в тренировочный зал. Там меня ждал Джеспер.
– Ты долго спишь, – сказал он сухо.
– Всего шесть часов…
– Целых шесть часов. Итак, София, – мужчина сложил перед собой руки в замок. – Покажи мне, чему научилась за два месяца на Ксентароне.
Я не успела сообразить, как он сделал выпад и взмахнул рукой. В меня полетело три шаровых молнии. Взвизгнув, я отскочила в сторону и возвела стену изо льда, в которую эти молнии и влетели. Затем Джеспер метнул в меня кинжал. Я впопыхах отбила его обратно появившейся битой. Но затем меня прижало к стене порывом ветра.
– Слабо. Очень, – констатировал сенсей.
– Я просто сонная… – промямлила я.
– Так проснись, – он крутанул кистью левой руки. На меня вылилась ледяная вода, заставив меня с визгом вскочить на ноги. – Ещё раз.
Я опять защищалась, как могла. Не знаю, сколько прошло времени, но к концу занятия я валилась с ног. Папенька разрешил мне сегодня остаться дома. Я ела как в последний раз, пока на меня пялились братья. А потом меня швырнули в библиотеку и заставили изучать новые заклинания. Это продолжалось две недели. А когда меня наконец отпустили в школу, я вырубилась прямо посреди урока Калипсо. Меня растолкала знакомая, Лола, и проснувшись, я столкнулась нос к носу с учительницей.
– София, дорогая, тебе нездоровится?
– А? Мне? Нет, хех, я пучком, – я отпрянула от её доброго лица. – Извините.
Она мягко улыбнулась, и продолжила рассказывать про какого-то там короля и его реформы. Нестерпимо хотелось спать. Мало того, что я ложусь в десять, а встаю в четыре, так ещё и устаю вечно использовать магию. Джеспер считает, что я очень изнеженная и слабая. Жаль, что папа запретил мне ругаться матом, иначе бы я высказала всё, что думаю. После урока ко мне подскочил Матиас и тряхнул за плечи.
– Ты живая вообще? А то бледная, как труп.
– Я живой и грустный труп, – зевнула я. – И довольно голодный труп.
– Пошли обедать.
– Пошли, – я сползла со стула. – А где Раф? – я соскучилась по нему.
– Вот, – Матиас кивнул мне за спину.
Я обернулась. И офигела. Нет, это был всё тот же Раф, но он как-то изменился… что-то в нём не так… и до меня дошло.
– Тебя стало меньше? – выпалила я. Да, точно меньше! Свитер не так натягивается на животе, а щёки стали менее округлыми.
– Похоже на то, – усмехнулся златовласый.
Зачем? Тебя заставили? Кто тебя похудел и кому ломать лицо?
– Давай, идём. – Матиас подтолкнул меня к двери. – Тебя ждут тарталетки и блины.
– С этого и надо начинать.
В столовой я чуть не умерла от ужаса. Рафи не ест. Совсем. Сидит и давится салатом и гречкой. Боже, что с тобой сделали? Меня ж всего две недели не было, почему ты перестал есть? Ты так мило кушал пироженки с клубникой, мне так нравилось уплетать их с тобой и говорить: «как же классно жрать!», и слушать от тебя: «не жрать, а есть. И да, согласен». Ты смешно марал кончик носа кремом или пудрой, и пытался его слизать, а когда не получалось, касался кончиком пальца своего пирожного и мазал им мою щёку, пока я над тобой посмеивалась. Куда делся твой аппетит? Зачем ты худеешь?
– Софа, ау!
– А? – растерянно выдала я. – каво?
– Я говорю, ты чего так смотришь? – спросил меня Раф. – Будто привидение увидела.
– Да нет, похуже вещи есть… я задумалась, пардон. Хочешь? – я протянула ему пирожное, предприняв жалкую попытку угостить и накормить его.
Раф моргнул и помолчал три секунды, рассматривая вкусняшку.
– Я… не надо, спасибо большое, кушай сама. Я наелся, а ты очень бледная и выглядишь ослабевшей.
– Спасибо за честность, – поникла я.
– Боже, я не то имел в виду! Не обижайся, я не хотел…
– Я поняла, что ты хотел сказать, спасибо. Я правда устала. – я укусила пирожное. – Матиас, ты мне друг?
– Да, а что?
– Унесёшь? – я жалобно посмотрела на него, давая пустую тарелку из-под блинов. – Ты всё равно уходишь.
Он закатил глаза и взял мою тарелку, удаляясь по своим делам. Я же легла головой на стол. Хотелось спать.
– Где ты была две недели? – спросил Раф осторожно. – Ты заболела?
Ну, если только тобой.
– Нет. Просто теперь дома меня учит одарённый.
Раф ахнул.
– Это же… боже, это так… это слишком круто…
– Нет. Я так заколебалась… преврати меня в картошку.
– Зачем?
– Картошки не владеют магией и их не поднимают в четыре утра и не ведут на экзекуции.
Он мягко улыбнулся, положив руку мне на плечо.
– Скоро всё изменится, Софа. Тебе станет легче. Не пройдёт и века, как ты станешь вовсю пользоваться магией и не испытывать усталости.
– Я всё время хочу есть. А после занятия мне хочется спать, но меня гонят изучать сложные заклинания, и всё кончается тем, что я «слабая и хилая маленькая девочка». Я – хилая. Глянь на меня и скажи это. Я не понимаю силы своих ударов, не могу оценить чужих. Я устала!
– Бедняжка, – Раф подцепил ложкой кусок пирожного. – Я накормлю, раз у тебя совсем нет сил, бедная одарённая девочка. Открывай рот. – я съела кусок с ложечки. – Понимаешь, у тебя очень большая сила. И чем она больше, тем сложнее ею управлять. Вдобавок, ты полукровка, которая вообще всю жизнь была без магии и без понятия, как её использовать. Ты не слабая, уж тем более не хилая. Ты просто не привыкла. Для этого нужно время. У тебя его достаточно.
– Мы же одногодки, да?
– Да, а что?
– Ты либо слишком мудрый, либо слишком пафосный.
– Думаю, и то, и другое, – улыбнулся целитель. – Открывай рот.
Я ела с ложечки, как вдруг ощутила нечто странное. Какое-то необычное чувство в груди. И голос в голове. Тихий-тихий, но вместе с тем очень властный. «Помоги мне». Я вздрогнула. Глюк? «Помоги мне, ну же». Это был приказ. Звучало, как приказ. Раф что-то говорил, обеспокоенно тряс меня и пытался докричаться, но я слышала его лишь фоном. Слова «помоги мне» раздавались с нарастающей громкостью, когда наконец в себя меня привёл чей-то вопль. Кто-то орал на улице.
– Боже, да что ж с тобой?! – паниковал Раф.
– Что? Где? Кто-то кричит? – я уставилась на него.
– Ты меня слышишь?
– Да, да, и не только тебя.
– Слава богу, – выдохнул парень. – Ты вдруг закатила глаза и тебя стало трясти, я думал, у тебя припадок. И да, на улице действительно кто-то кричит.
– Нам надо туда… – я попробовала встать.
– Нет, нам туда не надо, – он усадил меня на место. – Ты сиди здесь и не вздумай уходить. Я гляну, что случилось, и сразу же приду. Если ты в коридоре сознание потеряешь, тебя задавят, – он показал на толпу учеников, что ломилась к выходу.
– Я только… ох… – в глазах потемнело, а голова пошла кругом. – Мамочки…
– Чшш, дышим, – он стал меня исцелять, держа за голову. – Дышим и разговариваем, чтобы не вырубиться. Расскажи мне, что сейчас чувствуешь.
– Мутит… слабость… я, кажется, отключаюсь…
– Не понимаю, – пробубнил он. – Ты здорова… Софа?
– Рафи…
– Софа?!
Я завалилась набок и чуть не рухнула со стула. Парень меня удержал. Затем подул мне в лицо и понёс к окну. Рафи хотел дать мне свежего воздуха. А получилось так, что мы узнали, кто и почему кричал. У ворот во внутренний двор рыдала девушка. Кажется, это была Калипсо. Перед ней валялось чьё-то тело, а на стене была кровавая надпись «открывай глаза».
– Господи, – слетело с губ Рафаила.
– Рафи… голова… – сказала я из последних сил и лишилась чувств.
Я очнулась в кабинете лекаря. На мягкой постели и под одеялом. Возле меня сидел Раф. Он молчаливо смотрел куда-то в стену и я почувствовала, что он держит мою ладонь. Сказать, что меня это тронуло – ничего не сказать.
– Рафи…
Он повернул голову. У него вырвался смешок, после которого парень меня обнял.
– Как ты меня напугала.
– Я случайно.
– Я верю, верю.
– Раф, что случилось? Кого-то убили?
Рафаил поджал край губ.
– Я не знаю, можно ли тебе говорить… я не хочу тебя волновать…
– Ты в любом случае будет меня волновать. Так что случилось?
– Убили девочку со старшего курса. И ещё здесь твой папа. Он хотел тебя забрать, но ты потеряла сознание. Сюда его не впустили. Побоялись, что на эмоциях он всё тут спалит.
– Папа? Где он сейчас?
– Разговаривает с директором.
– Надеюсь, не из-за оценок.
Раф слабо усмехнулся. Я сглотнула комок волнений в глотке.
– Рафи, слушай… я кое-что услышала перед воплем Калипсо.
– Что?
– Какой-то голос. Не могу понять, мужской или женский. Он просил помочь.
Он побледнел.
– Это… это не очень хорошо.
– Правда? – напряглась я.
– Только не волнуйся! – он погладил меня по руке. – Твой папа тебя в обиду не даст, и Верд с Фейлном, и я… всё будет чудесно.
– И ты? – переспросила я, всматриваясь в его небесно-голубые глаза.
– Да.
Я погладила его руку большим пальцем.
– Но что это значит? Что это за голос? Расскажи мне.
– Я не знаю точно, но я читал, что… – Раф мялся. Провёл свободной рукой по своим волосам, второй гладил мою ладонь. – В общем…
– Рафи, – я взяла его руку обеими своими. – Пожалуйста.
Рафаил тяжело и задумчиво вздохнул, таращась мне в глаза.
– Когда появляются одарённые, то Раскол будто оживает. Он словно призывает их. Некоторые слышали голос каньона слишком долго, и в итоге сходили с ума. Они не выдерживали, приходили к нему, бросались внутрь и разбивались насмерть. Другие находили способы прервать зов Раскола. Кто-то был на грани жизни и смерти, кто-то чем-то жертвовал. Но подробностей я не знаю. И я не знаю, почему каньон зовёт к себе таких, как ты.
Я сглотнула.
– Я не знала… вот блин…
– Софа, слушай… можешь мне кое-что пообещать?
– Что такое?
– Если ты уже услышала голос… если он будет продолжать взывать к тебе… пожалуйста, обещай, что не пойдёшь к нему.
Я вопросительно на него уставилась.
– Но если там… а вдруг там…
– Пожалуйста, – взмолился Рафаил, взяв обе моих ладони и поднеся их к себе. – Прошу тебя. Не уходи.
Мне сдавило горло. Сколько мольбы и страха было в его глазах. На секунду мне показалось, что сейчас их них потекут слёзы.
– Хорошо, я обещаю. Что бы ни случилось, я к Расколу не пойду.
– Спасибо, – выдохнул целитель, прижимая к себе мои руки. – Ты голодная? Я всё принесу, что ты хочешь?
– Посиди со мной. Или нет… Рафи?
– Да?
– Расскажи мне сказку.
Он нежно улыбнулся и провёл ладонью по моей голове.
– Хорошо. Давным-давно, на окраине Земли жила принцесса…
Рафи рассказывал, я льнула к его рукам и под успокаивающий мягкий тенор засыпала. И наверное, я проспала бы довольно долго, если бы не вломился папа.
– Милорд! – встрепенулся Раф.
– Милорд, – кивнул отец, подбежав к постели. – Софа? Софочка, девочка моя, как ты?
– Я хорошо, – промямлила я, пока он принялся целовать моё лицо.
– Милорд, если позволите, – робко заговорил целитель. – Она… она слышала зов.
Папа замер и побледнел. Минуту, тяжёлую, и ужасно долгую минуту, он молчал и думал. Ради того, чтобы огласить:
– Пойдём домой, детка. Здесь ты больше не учишься.
====== Месяц спустя ======
У меня аж воздух закончился. Я выкатила гляделки на лорда и открыла рот, но ничего сказать не смогла.
– Но… я… папа…
– Лорд Дарон! – воскликнул Рафи, лаская мою руку и панически смотря на него. – Позвольте, я понимаю, что вы переживаете за дочь, но…
– Не позволю! – перебил его отец. – Что ты можешь понять?
– Не забирайте её! Я умоляю, не разлучайте меня с ней… нас! Нас с ней, – быстро исправился Рафаил, начиная краснеть. – Я буду… мы будем за ней приглядывать и заботиться во время уроков и после тоже.
– Слушай, парень, – напыщенно начал папа, отпихнув парня от меня и сверля строгим взглядом, полным возмущения. Ну да, с какой это радости какой-то там студент смеет предлагать заботиться о его родне? – Я твой лорд, какое ты имеешь право мне перечить?!
Со стороны это выглядело забавно. Папочке пришлось немного запрокинуть голову, чтобы смотреть в глаза Рафи, пока тот как-то сжался, стараясь быть ниже и не бесить лорда хотя бы тем, что он выше ростом. Папа весь покраснел от раздражения, сощурил глаза и упёрся в полные бока руками, слегка постукивая по ним пальцами, и смотря, как изводится от паники Рафаил.
– Я… я вовсе не перечу! – защищался он. – Я только хочу помочь уберечь Софу. Я же целитель, если ей станет плохо, я смогу помочь.
– Ну да, а то мне дома целителей не хватает, – фыркнул отец.
– Милорд, прошу вас! Умоляю, не забирайте её от меня… нас!
– Рафаил!
– Пожалуйста, – взмолился Рафи, сложив руки и уставившись в папины глаза. – Я буду вам слугой, я что угодно сделаю.
Дарон закатил глаза, запрокинул назад голову и простонал. Потом посмотрел на меня.
– Вот что мне с ним делать? – сказал он, взяв мою руку.
– Я буду скучать по нему, – жалобно сказала я. – Рафи мой друг.
Отец вздохнул, погладив меня по щеке. Затем перевёл глаза на парня.
– Всё сделаешь, говоришь?
– Всё, что скажете, – кивнул Рафи.
– Хорошо. Собирайся, я беру тебя слугой в мой замок.
Рафи аж засиял.
– Вы правда… я буду служить у вас лекарем?
– Я сказал, что беру слугой, и что лекарей мне хватает. Найду тебе какое-нибудь дело. Если верно помню, на кухне нужны помощники. Ты довольно крепкий, самое то, чтобы таскать мешки с мукой, зерном, сахаром и тому подобным.
Рафаил потерянно уставился на папу. Он явно не этого ожидал. Я, собственно, тоже.
– Папа, – начала я. – Рафи довольно сильный маг, он мог бы помочь мне с волшебством…
– Нет-нет-нет, дорогая, с волшебством тебе поможет Джеспер, и если захочешь, Верд, Фейлн, могу даже я. А вот слуги лишними не бывают.
– Но…
– Тебе полегче? Сможешь встать? Попробуй, милая. Нам пора домой.
Прошёл месяц.
Я каждое утро просыпалась всё тяжелее, и устала уже настолько, что на каждой тренировке просто позволяла Джесперу себя избить. С Рафи всё было сложнее. Мы виделись пару раз в неделю, он каждый раз выглядел уставшим, но улыбался, когда мы встречались. Он немного похудел, и когда я спросила у Фейлна, чем кормят прислугу, то ужаснулась, узнав, что они почти всегда едят то, что не доели мы. Бедный Рафи… Он из-за меня в настоящее рабство попал.
Сегодня я поймала его во внутреннем дворе. Раф спустил мешок муки с тележки и устало вздохнул, опёршись на стену.
– Уморился? – спросила я, идя к нему.
Он вздрогнул и повернул голову. Выдохнул.
– Я в порядке… не выспался просто.
– Рафи, – я встала вплотную к нему. Так близко, что в меня упирался его круглый животик. – Пожалуйста, извини, я не знала, что папа тебя в рабство заберёт. Я с ним поговорю сегодня.
– Нет! – парень взял меня за плечи. – Нет, Софа, не надо… я в полном порядке, правда.
– С тебя пот ручьём стекает. – я взяла его руку. – У тебя руки огрубели и в мозолях все. Ты похудел, побледнел, у тебя под глазами мешки, как этот, – я похлопала по мешкам с мукой, что валялись у входа в кухню.
Парень тяжело вздохнул, посмотрев на правую ладонь.
– Мне просто жарко, мозоль здесь только одна, и что плохого, раз я похудел?
– Эм… ну…
– Ну?
– Да какая разница? – перешла я в наступление, упёршись руками в бока. – Может, мне нравится, что ты полненький.
Тут Рафаил вообще в осадок выпал. На меня уставились его огромные голубые гляделки.
– Ты… ты серьёзно?
– Неважно, я сказала!
– Нет, важно! Ты пошутила? Если да, то у тебя очень херовый сарказм.
– Ладно, да, серьёзно, – выпалила я.
– Но почему?
– Я не знаю… какая разница?
– Большая! Я ведь… я думал… я думал, я тебе противен.
– Ты откуда вообще это взял? Почему ты должен быть мне противен?
– Действительно, – фыркнул он, хлопнув себя по животу и тут же сморщившись от боли. – Сссс, ай…
– Больно?! – встрепенулась я, положив ладошки на большой животик.
Рафи неуверенно кивнул, таращась мне в лицо.
– С… Софа.
– Да? – я посмотрела в его глаза, держа руки на пузечке.
Он накрыл на себе мои ладони, поглаживая их. Шумно сглотнул.
– Ты… ты мне нравишься. Сильно нравишься.
Внутри меня всё запело от радости. Я улыбнулась и крепко его обняла.
– А ты мне.
– Мне кажется, я в тебя влюбился. – добавил он полушёпотом, обняв меня в ответ.
– Мне кажется, это взаимно.
– Хочешь сказать, тебя это не отталкивает?
– А в этом заключается твой коварный план? – ухмыльнулась я.
– Не в этом, – заулыбался Рафи, хоть и выглядел очень уставшим. – Просто ты ведь леди, а я… а я не леди.
– Ну и пусть. Мы же не знаем, родная я дочка или племянница лорда Флейма, или нет. Скорее всего я дочь брата мужа-соседа чьей-то маминой двоюродной сестры по линии троюродного дядюшки тёти Евы.
Он посмеялся.
– Ладно, допустим. Теперь можно я… можно я… миледи Флейм, – он взял мою руку обеими своими. – Моя милая огненно-рыжая любовь… разрешите тебя… поцеловать.
– Целуй, мой рыцарь.
– Я не рыцарь, – смутился парень.
– Ох, иди сюда, мой стесняшка!
Я притянула Рафи к себе и поцеловала горячие губы, запуская руку в спутанные и немного липкие от пота волосы. Он сперва немного оробел, но уже через пару секунд стал уверенно доминировать, обнимая меня и лаская. Толстый животик немножко мешал, но это по большей части из-за того, что я куда ниже, так что избавляться от него можно не спешить. От Рафи пахло полем, пшеницей, специями и потом. Так, я решила. Выносим мозг папе, чтобы перестал тиранить Рафаила. А потом отводим ему комнату и моем, потому что у меня аж пальцы чуть не спутались в его сальных прядях. Закончив поцелуй, он обнял меня и чмокнул в макушку.
– Я люблю тебя.
– И я тебя. Пончик.
Он зарделся.
– Почему пончик?
– Потому что ты тоже вкусненький.
– Ну тогда ты пышечка.
– Да. И ты мне так и не ответил. С чего ты взял, что ты мне противен?
Рафи смущённо опустил голову.
– Помнишь, мы на пляж ходили?
– Помню, и?
– Ну когда ты Матиаса за пресс мацала, то ты сказала, что это красиво… и вот… между прочим, я на диете аж семь кило сбросил!
Я умилительно улыбнулась и взяла его за руку.
– Так ты из-за этого? И ты из-за меня худеть стал?
– Типа того.
– Рафи, ты мне правда таким пончиком нравишься. Ты очень миленький и хорошенький.
У него вырвался писк, после которого парень меня сильно обнял и чмокнул щёку.
– Булочка, – пробубнил он мне в плечо.
– Пирожок, – улыбнулась я.
– Боже, ты не представляешь, я так… я так счастлив, любовь моя! Можно я… я аккуратно, честное слово!
Он подхватил меня на руки и закружил. Я от неожиданности ахнула и вцепилась ему в предплечье.
– Рафи, спину сломаешь!
– Нет! – он взял и подбросил меня, поймал и чмокнул в щёку. – Ты лёгкая, как пёрышко.
– Я боюсь представить птичку, у которой такое пёрышко выпало.
Раф снова посмеялся. Затем поставил меня на землю и опять обнял.
– Я так долго мечтал об этом.
– О чём? Тебе так хотелось, чтобы тебе переломила позвоночник такая… импозантная женщина? – я эпично выгнулась, кривя из себя сексуальную даму.
– Да нет. Хотя, такая импозантная женщина там тоже фигурировала, – усмехнулся он, прижав меня к себе за бок. – Я о тебе мечтал. О том, как во всём признаюсь, когда буду на полцентнера легче.
– Давай уточним, насколько ты стал легче?
– Ну сейчас уже на десять.
Я закусила губу.
– Рафи.
– Да, дорогая?
– Ты на диете уже успел во вкус войти?
Он как-то потерялся и нервно улыбнулся.
– Ну… х-хех… а что?
– По моему скромному мнению, ты уже достаточно исхудал, и…
– Да! – воскликнул парень радостно. – Да, я ужасно, ужасно исхудал, я так ослабел, я вот-вот исчезну, только глянь!
– Побледнел, отощал, – продолжала я, жалея его и обнимая.
– Да, – причитал Рафи. – А как плохо мне, как плохо!
– Совсем тебя, бедняжка, загоняли здесь.
– Ага. Я бедняжка, я бедный и несчастный, уставший и худой…
– Как щепка. Пойдём, тебя откармливать надо, на такого тощего даже смотреть больно. – я за руку потянула его ко входу в замок.
Он резко стал серьёзным и тормознул меня.
– Соф, подожди. Мне с вами есть нельзя.
– Ничего, скажем, что я разрешила. К тому же, это правда.
– Лорд Дарон будет злиться.
– Ты прямо угадал. – раздалось сбоку.
Мы вздрогнули и одновременно повернули головы. Папа стоял во внутреннем дворе неподалёку от нас. Рядом с ним был Бьол. Видимо, они что-то обсуждали, и заметили нас.
– Эхех… папочка, привет, – нервно улыбнулась я.
– Привет. Напомни, почему я должен разрешать ему садиться с нами за одним столом?
Рафи весь поник. Насколько я узнала, он живёт во владениях отца. Он не лорд, он только из зажиточной семьи. И видимо, даже если его родители не простые крестьяне, он всё ещё не имеет права делить с нами стол и гостевые спальни.
– Ну… ну потому что он мой друг.
Господи, если ты есть, пожалуйста, пусть он не услышал наших трепетных признаний!
– В таком случае, наверное я должен и собак за стол пускать? Ты ведь тоже каждую в охотничьей своре другом назвала.
– Блин, пап! – всплеснула я руками. – Я не учусь в школе, я целыми днями пытаюсь овладеть своим несчастным даром, и единственного человека, который не захотел оставлять меня одну, ты заставил таскать мешки и другие тяжёлые штуки, как крепостного! Совести у тебя нет.
– Это у меня нет?! Я не просил его тащиться ко мне в замок! Он сам ныл и клянчил взять его с собой.
– Он за меня волновался, а ты!
– А я, значит, нет?!
– Милорд, выдыхайте! – с лёгкой паникой выкрикнул Бьол, выскочив между Дароном и мной. – Не то будет как в прошлый раз, когда вы спалили конюшни вместе с лошадьми. Миледи, я прошу вас, давайте все сейчас успокоимся и не станем говорить на повышенных тонах.
Я и папа одновременно втянули носом воздух. Он сделал так несколько раз и посмотрел на меня.
– София. В школе убили ещё двух человек. Оба рыжеволосые и примерно твоего телосложения и роста. Скорее всего, убийца ищет тебя. Я тебя обратно не пущу, как не вырывайся. То, что Рафаил за тебя волнуется – умиляет, но я повторяю: я его сюда за шиворот не тащил и верёвкой не привязывал. Он может уйти, когда захочет. Он предлагал стать слугой – он им стал.
Я молитвенно сложила руки.
– Папочка. Пожалуйста.
Он сглотнул.
– Что – пожалуйста?
– Пожалуйста, папуль. Ну хватит издеваться над ним. Он такой бледный, уставший, похудел.
– Ему полезно.
– Я щас орать начну! Ему полезно? А вам…
– Тихо! – Рафи закрыл мне рот ладонью. – Тихо, не смей!
Рядом со мной ударила молния и загорелся стог сена. Ой… я случайно. Взвизгнув, я рванула всё тушить, пока папенька потирал переносицу. Когда я убрала огонь, я повернулась к родителю.
– Так… о чём мы?
– О том, что Рафаил крепостной.
– А, да, спасибо. Так вот…
– Милорд! – крикнул звонкий мальчишеский голос. – Милорд Флейм!
К Дарону подбежал ребёнок лет десяти. Это был сын кухарки, если не ошибаюсь. В руках у него был лист бумаги, который мальчик торжественно и с гордостью протянул лорду. Папа взял его и пробежался глазами. А затем запрокинул голову и простонал.
