Текст книги "И в горе, и в радости...(СИ)"
Автор книги: Аспер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
– Я Сильвана фон Корф, а это моя родственница – миссис Натали Снейп.
Как показалось Натали, тетушкин демарш несколько разочаровал парней, но те постарались не подать виду, заговорив о прошедшем раунде турнира и, как бы невзначай, поинтересовавшись, откуда англичанка знает русский, на котором она так нелицеприятно отозвалась о Краме.
– А я и не англичанка, – улыбнулась миссис Снейп, в свою очередь тоже разглядывая одного из парней. – Ну, а Крам мог быть поаккуратнее, он же ловец, призвал бы метлу и пролетел бы у дракона под носом, забрав яйцо. А так она передавила их, да и ему оценку снизили.
Собеседники смотрели на неё удивлённо. То, что она предложила, было несколько необычно и вряд ли сработало бы, но если допустить…
– Позвольте рискнуть предположить, – обратился к ней Краубе. – Неужели мадам – русская? Ибо только русский человек может предложить такую несуразность.
Натали даже немного обиделась, услышав это, тем более «несуразность», как выразился их новый знакомый, принадлежала совсем не ей, а англичанам Роулинг и Гарри Поттеру.
– Да, я русская, – ответила она и очень удивилась следующему вопросу, заданному Долоховым, который своей фамилией сразу её заинтриговал, но она не знала, как бы умудриться и узнать, кем ему приходится азкабанзкий узник, а тут он сам начал разговор:
– Позвольте поинтересоваться вашей девичьей фамилией, фрау Корф сказала, что вы её родственница?..
– И она ничуть не погрешила против истины, мы очень дальние, но родственницы. А до замужества меня звали Натальей Станиславовной Корф, – ответила Натали. – Я удовлетворила ваше любопытство, молодой человек?
– Отец будет рад узнать, что дочь его друга нашлась, – улыбнулся Александр, глядя на Натали, у которой от удивления, кажется, отнялся голос.
========== Призраки прошлого ==========
Комментарий к Призраки прошлого
Поздравляю всех моих читателей с наступающим Новым Годом! Желаю вам всего самого лучшего и надеюсь, что и в следующем году вы будете ко мне так же благосклонны, как и в уходящем. Ваша Аспер :)
«Вот это поворот! – крутилось в голове Натали. – Забросила же меня эта Лили! И родни куча оказалась, и друзья семьи появились, насквозь интересные…»
– Молодые люди, почему ещё не на корабле? – послышался недовольный голос.
Студенты вытянулись по стойке смирно и Натали догадалась, кто стоит за её спиной. Так и есть! Повернув голову, она обнаружила презрительно смотрящего на молодежь Северуса, Игоря Каркарова, чьи холёные пальцы с перстнями крепко сжимали узловатый посох, и Альбуса, слащавую отеческую улыбку которого так и хотелось снести с лица одним ударом.
– Северус, ребята подошли познакомиться! Представляешь, отец Александра знал моего отца, – защебетала Натали, вцепляясь в судорожно сжатую правую руку мужа и приникая к нему всем телом, чувствуя его нервозность.
– Можете быть свободны, – проговорил Каркаров.
– И, молодые люди, мы ждём вас пятерых в гости, – поспешила сказать Сильвана, – я, знаете ли, люблю поболтать с молодёжью. Пришлите сову и приходите в выходные на чай.
Студенты постарались побыстрее исчезнуть, а Каркаров, обращаясь к Северусу, произнёс:
– Надеюсь, меня ты познакомишь со своей женой, а то мистер Дамблдор утверждает, что ты её прячешь.
– Ну что ты такое говоришь, Игорь, – улыбнулся Альбус. – Просто я заметил, что миссис Снейп стала нечасто бывать в Хогвартсе.
– Ваш профессор ЗОТИ меня преследует, Альбус. Я его боюсь, – Натали поспешила наябедничать на Моуди.
– Аластор, конечно, своеобразный человек, но он не обидит женщину.
«Скажите это Белле,» – подумала Натали, скептически глядя на Дамблдора.
Каркаров уже целовал ручку тётушке, которая и его норовила зазвать в гости, желая порасспросить об учёбе любимых племянников и внуков, коих в Дурмштранге имелось несколько штук.
Игорь уже явно был не рад знакомству и, по-быстрому представившись Натали, поспешил удалиться, уводя за собой и Дамблдора, которому тоже, видимо, наскучила трескотня фон Корф.
– Фу, отвязались, – произнесла тётушка, убирая с лица глупую улыбку, как только директора исчезли за поворотом, – не понимаю, Северус, как ты можешь терпеть этого шмеля каждый день?
Тот, изобразив одну из своих фирменных гримас, саркастически произнёс:
– Слава Мерлину, мне не приходится лицезреть его почти непрерывно, в отличии от толпы бестолковых студентов. Вот где зло!
– Ну, ну, дорогой, – утешающе похлопала его по руке Сильвана, – может, поужинаешь дома?
– Эрис по тебе соскучилась, – проговорила Натали, надеясь, что муж согласится, но понимая, что надежды тщетны и он должен присутствовать в Большом зале.
– Увы, не могу, – подтвердил её мысли Северус. – Я обязан быть в Хогвартсе, но постараюсь вырваться на выходных. Будь осторожна.
Прошептав последние два слова на ухо жене, он зыркнул злым взглядом на нескольких учеников, которые задержались на трибунах и теперь старались как можно незаметнее прошмыгнуть мимо профессора зелий.
Поцеловав руки тётушке и Натали, которая при этом успела быстро провести пальцами по его щеке, даря мимолётную ласку, Снейп развернулся в сторону замка и поспешил удалиться, фирменно рея полами своей угольно-чёрной мантии.
Натали полюбовалась ровной спиной мужа и гордой посадкой головы, улыбнулась, услышав, как он походя снял баллы с зазевавшейся хаффлпаффки, и взяв тётушку под руку, отправилась в Хогсмид, размышляя о том, каким образом оказались знакомы её родители и Пожиратель смерти Антонин Долохов, которого она определила как отца, о котором говорил Александр…
***
– Девочки и Богдан не смогли прийти, – сообщил младший Долохов, беря в руки чашку с ароматным чаем, разлитым собственноручно тётушкой.
Штефан Краубе улыбнулся Сильване, которая, казалось, задалась целью подкормить пирожными бедных голодных студентов. Те, оба косая сажень в плечах, спорить с ней не стали, благодарно принимая заботу.
– Жаль, – произнесла Натали, – мне было бы очень интересно пообщаться с ними, всё-таки девушки в вашей школе – редкость…
– Да, слабым дамам у нас делать нечего, – подтвердил Штефан.
– Александр, не ошибаюсь ли я, считая, что вы, упоминая отца, говорили об Антонине? – начала Натали интересующий её вопрос.
– О нет, вы ошибаетесь, Антонин мой старший брат, – улыбнулся Александр. – У нас очень большая разница в возрасте, я являюсь, так сказать, результатом подстраховки нашего отца, впрочем, как и средний, Анатолий.
– У вас большая семья, – обрадовалась тётушка.
– Вы правы, нас пятеро, у меня ещё две сестры.
– Александр, я хотела узнать… – вернулась Натали к интересующей её теме. – Вы сказали, что ваш отец являлся другом моего. Я бы очень хотела узнать всё про их дружбу. Дело в том, что я не помню ни моих родителей, ни большинство лет своей жизни, и теперь пытаюсь понять, кому я этим обязана. Мой муж утверждает, что обливиэйт был качественный и я, скорее всего, никогда не вспомню ничего из того, что забыла.
Молодые люди, услышав это, кажется, были несколько ошарашены.
– Конечно, я расскажу вам всё, что знаю, – проговорил Долохов. – Мой отец часто рассказывал мне о вашем, так как история моего старшего брата тесно связана с ним.
Натали приготовилась слушать. Жизнь родителей, которые оказались очень таинственными людьми, её интересовала, к тому же, она почему-то была уверена, что их история окажется тесно связана с английскими событиями.
***
– Мой отец родился в прошлом веке, – начал Александр, – в роду, история которого насчитывает не одно столетие. В своё время Долоховы даже умудрились получить дворянство из рук самого Петра Великого, а после принятия Статута всё равно продолжали участвовать в жизни как магического, так и магловского общества, не нарушая, естественно, подписанные соглашения.
Михаил Алексеевич Долохов, мой отец, почти всю жизнь проработал в Отделе Тайн. Сейчас эта информация уже не является секретной, так как при увольнении, как и во время работы, они дают столько обетов, что узнать что-либо сверх того, что он имеет право рассказать, не представляется возможным.
Так вот, в своё время он тесно сотрудничал с вашим отцом, который после войны разрабатывал некоторые темы, связанные с документами, полученными при захвате секретных лабораторий Аненербе.
Как вы знаете или уже догадались, ваш отец также являлся сотрудником Отдела Тайн и в какой-то момент оказался в непосредственном подчинении у моего. Вот тогда-то у них и сложились крепкие дружеские отношения.
Антонин, к тому времени уже закончивший Дурмштранг, тоже общался со Станиславом Корфом, который часто бывал в нашем доме. И в один далеко не прекрасный день они исчезли. Попытки отца их разыскать ни к чему не привели.
Мой брат и ваши родители как сквозь землю провалились. Единственно, что удалось узнать – примерно за год до этого они познакомились с неким англичанином, путешествующим по России в поисках забытых знаний и потерянных цивилизаций.
Это произошло в начале пятидесятых годов и вот тогда-то отец и решил, что он должен спасти свой род от забвения. Единственный сын пропал, дочери для этой миссии не особо годились, так что отец подстраховался и на свет появился мой брат Анатолий, а в конце семидесятых и я.
В те же семидесятые в Англии стал набирать силу новый политик, о котором заговорили, как о возможном будущем министре этой страны, а мой отец с удивлением обнаружил в его свите своего старшего сына, который не шёл на контакт.
О вашей семье сведений не было, хотя неофициально, через немецких Корфов, удалось выяснить, что ваши родители живы и даже обзавелись очаровательной малышкой…
На этом месте Александр замолчал, чтобы глотнуть чая и послал Натали шутливый поклон.
– А потом на острове стали твориться непонятные события, итогом которых стало исчезновение подающего надежды лидера, и смерть или заключение для его сторонников. Так мой брат оказался в Азкабане…
Когда мой отец узнал, что я отправляюсь на Турнир, он поделился со мной информацией о том, что дочь его друга, который, как он узнал от того же Корфа, погиб, объявилась в Англии, и взял с меня обещание найти её и познакомиться. Он очень хотел узнать, что же случилось с её родителями.
– Увы, я стану виновницей разочарования вашего отца, ибо ничем не смогу помочь ему в выяснении вопросов, связанных с моими родителями. Я и сама уже пару лет пытаюсь найти ответ на этот вопрос, но увы…
Тётушка, убедившись, что рассказ закончен, снова засуетилась, а Штефан произнёс:
– Какая интересная история, Алекс. Напоминает шпионские рассказы, которые любит читать мой кузен. Тайны забытых организаций, таинственные учёные и красавица, потерявшая память.
– Грех смеяться над этим, – укорила его Натали. – Очень тяжело жить, не помня ничего из того, что составляет жизнь обычного человека. Не помнить лиц родителей, не узнавать родных…
– Извините, мадам, я не хотел вас обидеть, – поспешил извиниться юноша, – просто это всё так странно…
– Вы не пытались увидеться с братом? – постаралась увести разговор от скользкой темы Натали.
– Мы подавали запрос. Возможно, ваше министерство и разрешит мне свидание, хотя отцу это так и не удалось…
***
– Люблю воскресенье, – пробормотала Натали, целуя куда-то в скулу лежащего рядом с ней мужа, который даже сейчас пристроил на лицо привычное ему выражение. – И ты, наконец-то, дома, хотя и пытаешься укорять меня сурово сведёнными бровями.
– Я хотел поговорить с тобой ещё вчера, но ты не позволила мне этого, утащив в спальню, – грозно произнёс Северус бархатно-хриплым спросонья голосом. – Ты рискуешь, приглашая в наш дом неизвестно кого.
– Но Север, это не неизвестно кто, – произнесла Натали, целуя напрягшегося мужа в ключицу, в то время, как её рука легко, почти не касаясь, скользнула по его телу и исчезла под одеялом, прикрывающем их до пояса. – Они ведь студенты Игоря. Кстати, он тоже напрашивался на чай, наверное, стоит его пригласить сегодня, когда ты дома?
Северус рвано выдохнул и притянул Натали к себе, впиваясь в её губы поцелуем.
– Он опасен, как и те двое, – проговорил он, ослабляя напор.
– Не опаснее тебя, милый, – прошептала Натали, ещё теснее прижимаясь к мужу, и начиная выцеловывать дорожку, берущую начало на его губах и по прямой уходящую вниз, в тёплые недра зелёного «слизеринского» одеяла…
Прошло достаточно много времени, прежде чем разговоры в супружеской спальне возобновились, так и не снизив, на удивление, своего накала.
– Этот мальчик, Долохов, оказался братом Антонина. Он рассказал, что мои родители пропали из виду одновременно с Антонином и неким англичанином, чья памятная татушка имеется на твоём предплечье. Получается, что моя семья тоже имеет отношение к твоим, так сказать, «соратникам», – проговорила Натали и вцепилась в мужа, рывком подскочившего в попытке покинуть супружескую постель.
– Откуда?! Откуда тебе известно про Лорда и мою метку?.. – с плохо скрываемым недоверием почти прошипел Северус, пытаясь аккуратно отцепить от себя Натали.
– Дорогой, я ведь не дура и с удовольствием читаю даже газеты пятнадцатилетней давности… – снова целуя мужа в попытке успокоить его паранойю, проговорила Натали.
========== Исповедь кающегося грешника ==========
Комментарий к Исповедь кающегося грешника
Эта глава появилась благодаря моим читателям, удивившимся вопросу о метке, прозвучавшем в супружеской постели :))) И я поняла, что вот оно!!! Северус скрывал от Натали метку и им нужно поговорить!..
– Северус, – проговорила Натали, – тебе не кажется, что пришло время поговорить о делах минувших?
Снейп, в броне своего сюртука чувствовавший себя намного увереннее, посмотрел на жену, сидящую в пеньюаре возле зеркала и расчесывающую свои густые волосы, которыми она очень гордилась.
– Что ты хочешь услышать?
Льду в его голосе мог бы позавидовать айсберг, и у Натали мелькнула мысль, что зря она дала понять, что интересуется прошлым мужа.
– Северус, глупо скрывать свою метку под чарами. Это срабатывало только вначале, когда я совсем ничего не знала и не помнила. Потом я, естественно, начала интересоваться не только заклинаниями, которые мне надо было вспомнить, но и событиями, которые происходили всё это время.
Я прочла все газеты вплоть до середины столетия и изучила все статьи, в которых писали сначала о делах Пожирателей, а потом и об их арестах. Там я и обнаружила не только имя нашего друга Малфоя, но и то, которое сейчас ношу сама.
Присмотреться и понять, что ты скрываешь от меня метку, после этого было не сложно. Я не придавала значения этому факту из твоей жизни. Мне всё равно, почему ты вступил в эту организацию и каким образом избежал наказания. Я принимаю тебя таким, какой ты есть.
Но сейчас, после событий на чемпионате по квиддичу, я опасаюсь Дамблдора, у которого есть способы шантажировать тебя. Я ведь понимаю, что он не просто так поручился за тебя, и я боюсь.
Боюсь, что он заставит тебя поступать так, как будет выгодно ему. А мы ведь знаем теперь, что он мстит Принцам… Скажи, Северус, ты давал ему Непреложные Обеты?..
Взглянув на мужа, чьё лицо сейчас было почти серым, а напряжённая поза давала понять, что он с трудом сдерживает свои эмоции, Натали подскочила с пуфика.
Схватив Северуса за руку и с силой потянув, она заставила сесть его на кровать, где он сразу сгорбился, будто из него вытащили стальной стержень, который и держал спину этого гордеца ровной, и закрыл лицо руками.
Натали присела сбоку, притулившись к нему, и затихла, давая возможность собраться с духом и понять, что она ему не враг. Она надеялась, что он поверит и не закроется в своей броне ещё больше, отгораживаясь и от неё, как отгородился от остального мира.
– Ты права, это было глупо, – произнёс он глухо, не убирая ладоней от лица. – Было глупо надеяться, что ты никогда не узнаешь о моём прошлом. Не узнаешь о моих ошибках и моём предательстве.
Натали сидела не шевелясь, боясь даже вздохом нарушить создавшуюся атмосферу.
– Моё детство было совсем безрадостным. Мать, опасаясь отца-алкоголика, не баловала меня вниманием, да и жизнь наша не способствовала проявлению чувств. Единственным лучиком света в моей тусклой жизни была соседская рыжеволосая девочка, чьим хорошим расположением я желал пользоваться единолично.
И мне это почти удалось, целый год до поступления в Хогвартс, куда мы должны были отправиться вместе, я был счастлив, слушая её смех, звучавший для меня, утопал в её зелёных глазах, которые, как я верил, смотрели только на меня…
Эта идиллия закончилась первого сентября. Я поступил на Слизерин, а она на Гриффиндор…
Невзирая на недовольство слизеринцев, я продолжал с ней дружить, но мой мерзкий характер давал о себе знать всё чаще. Я не желал делить со всеми то, что, как я считал, принадлежало мне единолично.
Я всё чаще ругался с ней, в глубине души понимая, что во многом не прав. Потом мирился…
Она всегда прощала меня и даже защищала от своих гриффиндорцев, которые решили, что я прекрасный объект для их шуток и розыгрышей, очень часто достаточно болезненных и неприятных.
А я все больше углублялся в изучение темных заклинаний. Это было пугающе, но интересно.
Меня всегда интересовала магия и я удивлялся, почему её делят на тёмную и светлую? То, что считали тёмным, часто могло спасти жизнь, а вот мои противники не раз отправляли меня в больничное крыло, применяя вполне светлые заклинания, за которые их легко журили и отпускали.
В конце-концов они дошутились до того, что я чуть не погиб. Вот тут в первый раз и проявился директор. Нет, он не брал с нас, подростков, обетов, он просто заставил нас всех поверить в то, что было выгодно ему.
Виновники были благодарны за то, что их очередная выходка снова останется безнаказанной, а я, из стороны потерпевшей оказался стороной, обязанной Долгом Жизни за своё спасение. И кому?! Одному из моих врагов!..
Хуже всего было то, что рассказать хотя бы своей подруге правду о том, что произошло, я не мог. Если бы я заговорил, пострадал бы другой человек, который в этой истории хоть и был тем, по чьей вине я чуть не погиб, но не он был зачинщиком.
Зато мои противники не молчали и поделились своей версией моего спасения с моей подругой, в которую один из них был влюблён. Уж он-то постарался выглядеть в её глазах героем. После этого моя ненависть к нему была воспринята ей, как чёрная неблагодарность.
Камнем преткновения, разрушившим нашу, как оказалось, нестойкую дружбу, стало нанесённое ей мною оскорбление. Она не простила меня, хотя я умолял её об этом…
Расстроенный этим фактом, я с головой ушёл в изучение тех отраслей магии, которые были мне интересны. Вот тогда-то меня и заметил волшебник, которого я считал величайшим учёным и прекрасным политиком.
Его речи во время диспутов, на которые меня приглашали по рекомендациям Люциуса и некоторых однокурсников, вызывали в моей душе самый горячий отклик. Я рискнул поучаствовать в одном из них и был замечен.
Пребывая в эйфории, я не замечал изменений в лидере, за которым следовал. Я был молод, полон планов и идей, а то, что наш Лорд, которому я поклялся в верности, кажется, сходил с ума, не останавливало моего желания во что бы то ни стало добиться успеха.
Я желал доказать и своим врагам, и своей бывшей подруге, сразу после школы выскочившей замуж за того, кто ненавидел меня и кого я ненавидел не менее яростно, что я могу стать богатым и знаменитым.
Тем более, мне дали возможность выучиться и получить мастерство по зельям. Я был неимоверно горд, и когда Лорд поручил мне устроиться в Хогвартс на место уходящего профессора зелий, я не колебался ни минуты. Это была самая малость из того, чем я мог отплатить Повелителю за помощь мне.
Это задание и стало началом истории, в которой я сыграл роль палача моей подруги и тех, кто доверился мне, считая соратником. Я стал тем, кого обычно презирают воины, идущие в бой с открытым забралом. Я стал шпионом…
Но этим я не спас подругу и только теперь, по прошествии многих лет, смог понять, что тот, кому я доверился в тщетной попытке защитить единственного на тот момент важного для меня человека, даже и не собирался помогать, преследуя свои цели. Возможно, они были благородными, но мне от этого не легче и Лили не воскресишь…
***
Несколько сумбурный рассказ мужа, решившего впервые за много лет выплеснуть накопленную боль, был полностью понятен Натали. Причём она поняла и то, что Северус, хоть и осознал обман Дамблдора, но всё равно верил в то, что он сам виноват не только в смерти Лили, но и в разрыве их дружбы, уверенный, что она оказалась непрочной только по его вине.
Пытаться доказывать мужу, что он неправ, Натали не могла, так как Северус рассказывал всё без подробностей, благодаря которым она могла бы с ним поспорить, засомневавшись в благородстве той, о чьей потерянной дружбе зельевар жалел до сих пор.
– И вот теперь по требованию Дамблдора я должен присматривать за их сыном, причём, охраняя и спасая, я должен вызывать лишь ненависть. Сейчас я понимаю, что это чувство было усилено Дамблдором, но стоит признать, ему было, с чем работать.
В первый год ненавидеть было сложно, потом мальчишка действительно стал вызывать неприязнь своей непроходимой тупостью, что в сочетании с гриффиндорской упёртостью создавало неповторимый экземпляр.
Иногда мне кажется, что мальчишка тоже находится под влиянием директора, а иногда я склоняюсь к мысли, что он просто идиот. Быть бараном, ведомым на скотобойню, и не понимать этого!..
Хотя должен признать, на добродушность Альбуса велись не только маленькие мальчики… Да что уж там, я в своё время тоже верил и ничем хорошим это не кончилось.
Северус замолчал, с тоской вглядываясь в идеально чистые носы своих ботинок, будто видя в них кого-то, на кого смотреть было проще, чем поднять взгляд на жену.
– Ты говоришь о Поттере? – спросила Натали, прекрасно понимая, о ком идёт речь.
Северус промолчал и она продолжила:
– Знаешь, мне кажется, что теперь, когда ты избавился от наведённой ненависти, может, стоит незаметно для Дамблдора постараться стать помягче с мальчиком? Что же касается нас, то, если ты надеялся, что после твоих откровений, очень неполных, по моим ощущениям, я начну презирать тебя и сторониться, то ты ошибся.
Ты можешь не верить, но я понимаю тебя и никогда не упрекну за то, что ты был в рядах организации, теперь считающейся мерзкой и жуткой. Историю пишут победители и при ином раскладе, возможно, именно Дамблдора и иже с ним считали бы исчадиями ада.
Но, как бы то ни было, ты мой муж и я пойду за тобой куда угодно. Хоть на край света, хоть к Лорду, хоть в Азкабан…
– Не говори так! – встрепенулся Северус. – Я сделаю всё, чтобы вам с Эрис не грозила опасность! Вы – всё, что у меня есть и я буду защищать вас даже ценой своей жизни.
– Не вздумай снова обещать что-либо Дамблдору, не то прокляну! – разозлилась Натали. – Он снова поманит пустыми надеждами, задурит голову всеобщим благом и окончательно уничтожит твою жизнь! И вот ещё что…
Ты меня извини, если я сейчас сделаю тебе больно, но я скажу… Я – не Лили Поттер и героически умирать, глупо подставляясь под Аваду, я не собираюсь. Я, как и любая мать, с радостью умру за своего ребёнка, но предпочту при этом забрать с собой как можно большее количество врагов.
Но это на крайний случай, если прижмут к стенке… При малейшей опасности я с Эрис укроюсь либо в Принц-холле, либо в Европе у Корфов, уж туда-то не дотянутся цепкие ручки директора, а тебя нельзя будет шантажировать.
– Но Натали, директор это ещё не так страшно… – проговорил Северус, с ужасом представляя, что может сделать с его семьёй Лорд, пожелав отомстить за предательство. – Повелитель вернётся и захочет наказать меня, и я не сомневаюсь, что он воспользуется для этого моей семьёй.
– Я в этом сильно сомневаюсь. Лорд не тронет чистокровную ведьму, у которой в родне могущественный европейский род, к тому же, как я понимаю, мы дружили семьями, – Натали улыбнулась, представив Волдеморта, распивающего чай на кухне у её родителей. – А вот директор мутный тип и, как мне кажется, не побрезгует и шантажом…
Северус с удивлением смотрел на свою жену, понимая, что совсем её не знает. Она была чем-то похожа на Лили и не похожа. Похожа своей решимостью, своей воинственностью и жертвенностью, но в то же время она могла и услышать чужие доводы, и посочувствовать, и пожалеть…
Хотя жалость… Это чувство было неприятно Северусу. Он его ненавидел, но Натали жалела так, что не вызывала неприязни. Как-то ненавязчиво… и от этого становилось не больно и не стыдно, а тепло…
Северусу пришла в голову мысль, что он незаметно для себя полюбил свою жену. И эта мысль его испугала. Это чувство было ему не нужно, оно было не вовремя, оно не должно было возникнуть сейчас, когда метка на его руке с каждым днём все больше наливалась цветом…
========== Праздники ==========
Сова, отправленная Каркарову с приглашением на чай, вернулась через пару часов, принеся письмо, в котором в самых цветистых выражениях Игорь сожалел, что пока не может посетить милое семейство своего друга.
Натали, зачитав вслух это письмо за обедом, предположила, что директор Дурмштранга испугался тетушки Сильваны, чем очень польстила ей.
Северус промолчал, усмехнувшись. Он подозревал, что Каркаров или опасался появляться за пределами Хогвартса, не чувствуя себя в полной безопасности, или в его планы не входило посещать дом семьи Снейп в присутствии самого хозяина.
Второй вариант настораживал всегда скептически настроенного Северуса и он подумывал об усилении защитных заклинаний.
***
Решив, что отказ Каркарова это не повод расстраиваться, Натали воспользовалась появившейся возможностью собрать за столом близких. И Северуса за ужином, к которому он вышел из лаборатории, успев провести небольшой эксперимент, ждал сюрприз в виде присутствующих за столом лорда Принца и Малфоев всем составом.
Драко немного опасался, что крёстный, вспомнив деканские обязанности, возмутится его присутствию здесь в то время, когда он должен быть в школе, но всё обошлось и ужин прошёл на удивление весело.
Аурелиус оказывал знаки внимания Сильване, а Натали переглядывалась с Нарциссой, ведя им одним понятный безмолвный разговор и заключая союзнический договор с целью женитьбы лорда Принца, симпатия которого к фрау Корф без малейшего труда угадывалась обеими заговорщицами.
Младший Малфой прислушивался к редким фразам, которыми обменивались его отец и крёстный, и радовался тому, что хоть сегодня может расслабиться, не ожидая подвоха.
Присутствие в школе Аластора Моуди действовало на нервы многим слизеринцам, а Драко, к тому же, успел пострадать от него. Признаться честно, он был сам виноват, не надо было злить Поттера с Грейнджер, упоминая об их дружке Уизли…
Он не рассказал отцу о выходке профессора ЗОТИ и убедил крёстного, что превращение в хорька никак не сказалось ни на его душевном, ни на физическом здоровье, и не стоит расстраивать маму.
Но самому себе он врать не мог. Он боялся Моуди и, приходя в Большой зал, нехорошо себя чувствовал, ежеминутно ожидая подвоха, хотя и знал, что аврор не настолько дурак, чтобы напасть на ученика при иностранных гостях.
– Как дела в школе, Драко? – обратилась к нему Натали. – Что поделывает твой любимый враг?
– Если вы о Поттере, то он меня совсем не волнует, – поспешил сказать Драко. – К тому же он стал какой-то скучный, его совсем неинтересно задирать. Молчит и пропадает то в библиотеке со своей гр… Грейнджер, то сидит на Астрономической башне…
Натали легко улыбнулась, сделав вид, что поверила в незаинтересованность младшего Малфоя, хотя такое точное знание, чем заняты двое гриффиндорцев, наводило на мысль, что Драко малость привирает…
В общем, ужин прошёл отлично, но когда Малфои удалились, Натали, отправившуюся к дочери, перехватил Аурелиус.
– Натали, детка, ты не хочешь по-родственному сообщить мне, что происходит с моим внуком? Мне показалось, что он был более язвителен, чем обычно, а их переглядывания с Люциусом…
Миссис Снейп, прекрасно знавшая, что беспокоит её мужа, тем не менее не собиралась делиться этой информацией с лордом Принцем. Она не знала, как родственник отнесётся к скорому возвращению Волдеморта.
Хотелось верить, что он в любом случае поддержит внука, но пока Натали не решалась сильно откровенничать с Аурелиусом. Пролепетав что-то о том, что она понятия ни о чём не имеет и, возможно, всё дело в Турнире, Натали вздохнула свободно только тогда, когда свёкр удалился, сделав вид, что удовлетворён объяснениями, хотя она была уверена, что её жалкий лепет не ввёл в заблуждение старшего родственника.
***
Как-то совсем незаметно подошло время зимних праздников. Из-за Турнира директор запретил профессорам на Рождество покидать Хогвартс, так как в этом году на каникулах в школе оставалось очень много учеников. Уезжали только три первых курса, хотя имелись и среди третьекурсников те, кто умудрился получить от старших приглашение на Святочный бал.
Ученики предвкушали, а профессора сожалели. Во всяком случае те, кто собирался провести этот праздник с семьёй.
Северус вида не показывал, но тоже был не прочь спокойно посидеть за столом с женой и дедом, и даже тётушка Сильвана со своей болтовнёй, в этом году снова не уехавшая на праздники к своим континентальным родственникам, обрадовала бы его больше, чем толпа остолопов, вытаскиванием которых из укромных мест он будет занят в Рождественскую ночь.
Хотя в День подарков его уже никто не удержит в замке, тем более он тоже приготовил презенты, чему и сам был несказанно удивлён.
***
Елка, установленная дома, конечно, была несравнима с той, которую нарядили домовики в Принц-холле, но Натали, лично развешивающая звёздочки, шарики, домики, зайчиков и ангелочков, купленных ею в магазинах Лондона, считала её идеальной. Именно такой и должна была быть новогодняя ель.
Сочельник отмечали втроём, уложив спать утомившуюся Эрис. И Аурелиус, и Сильвана очень переживали, что Натали не может быть с Северусом в такой важный семейный праздник.
Зато лорд Принц был неимоверно рад тому, что впервые за долгие годы он смог на Йоль провести все положенные ритуалы вместе со своим наследником. И это было самым важным, а Рождество…
Маглы, конечно, придумали неплохой праздник, который сплачивал семью, но всё же был не так важен для магов. Пусть мальчик сегодня занят в школе, завтра он будет уже дома, а там начнутся гости, балы, визиты, и на каникулах жить им будет намного удобнее у него.
Натали, сидя за столом со свёкром и тётушкой, была очень расстроена тем фактом, что не попала на Святочный бал в Хогвартс. Дамблдор упёрся и сообщил, что она не сможет присутствовать на нём, так же, как и остальные родственники профессоров и учеников.
