Текст книги "Джакку - самый дружелюбный город на западном побережье (СИ)"

Автор книги: Ashatry

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Бен ухмыльнулся – и Рей эта ухмылка не понравилась.

– Хоть на ком-нибудь это сработало?

– Вот и проверим, – ответила Рей. – Кажется, ты хотел мне помочь с печеньем.

Бен медленно прошелся по гостиной, и на минуту Рей даже подумала, что он действительно направляется на кухню.

– Я так и думал, – негромко заметил Бен и повернулся к Рей с таким видом, будто только что уличил ее в особо тяжком преступлении.

– Что? – спросила Рей.

– Прежде чем выставишь меня прочь, ответь, – Бен посмотрел на нее внимательно, будто ища что-то в её лице, – с кем ты переспала?

– Что?! – Рей почувствовала, как ей в лицо бросилась краска.

Она подвисла ненадолго, потому что разнообразие вариантов того, как именно можно послать Бена Соло подальше, буквально застило ей глаза. А Бен тем временем не унимался.

– Мне показалось, что я почувствовал запах другого альфы на тебе, но решил, что это мне кажется. Во время приема супрессантов обоняние слегка притупилось. Теперь я в этом уверен, – пояснил он. – Так кто он?

– Не твое дело! – прорычала Рей, наконец вернув себе возможность складывать предложения длиннее двух слов. – Ты напросился ко мне домой только затем, чтобы вынюхать это?!

– Нет, еще потому, что хотел помочь тебе с печеньем. Правда, – ответил Бен. – Кто он? Мне надо знать имя человека, потому что искать его по запаху очень затруднительно.

– Зачем ты собрался его искать? – резко спросила Рей.

– Хочу посмотреть в глаза человеку, который тебя пометил. Может быть, дать ему по морде.

– Никто меня не метил! – возмутилась Рей. – А ты никого не будешь бить. С чего ты вдруг решил, что можешь иметь к этому какое-то отношение? Это моя жизнь!

– Просто ответь, ты с ним встречаешься или нет? Одно слово, и оно целиком и полностью поменяет контекст. Если вы встречаетесь, то все в порядке. Я не буду никого искать и вообще буду вести себя тише воды ниже травы, – ответил Бен.

Он разговаривал с Рей на удивление спокойно, а вот ей успокоиться было тяжело. Это было похоже на какой-то сюрреалистичный кошмар, в котором твои секреты вскрывались самым странным и дурацким способом.

– А если нет?

– Тогда я его найду.

– Нет, ты не будешь его искать, – твердо ответила Рей. – То, что происходит между двумя людьми, никого не касается.

– Но не когда это оскорбление.

– И в каком же месте это оскорбление? – прищурилась Рей. – Кого оскорбили?

– Тебя, – сказал Бен. – Тебя пометили. Любой получеловек это сразу поймет. Кто он?

– И что в этом такого? Чем это хуже, например, укуса в плечо? – едко спросила Рей.

Бен молчал, явно подбирая слова, а потом заговорил, медленно, будто объяснял ребенку:

– Почти. Ты видишь укус, ты можешь понять, что он значит. А пометить кого-то, кто не может это почувствовать – это как приклеить на спину записку. Если бы ты была его парой это было бы нормально. В любом другом случае – нет.

Рей вздохнула. Кажется, сегодня она поставила рекорд по вздохам. Звать Бена к себе домой было ужасной идеей, и она расплачивается за это по полной программе.

– Я поняла. Вымоюсь с ног до головы вонючим шампунем. Спасибо, что рассказал о ваших шизанутых заморочках. Теперь мы можем выбрать другую тему? Или ты покинешь этот дом.

– У меня есть идея получше, – заявил Бен.

А потом он шагнул к Рей, и она тут же отшатнулась назад.

– Что ты задумал? – спросила она, разом напрягшись.

– Ничего такого, не переживай, – Бен поймал её за руку и притянул к себе.

Рей приготовилась орать во все горло, в надежде, что их услышат – Бен наклонился к ней, и она зажмурилась. Но вместо всего того, что нарисовало ей воображение, он потерся об её шею щекой – или скорее подбородком и челюстью.

– Ради всего святого, что ты творишь? – выдавила Рей. Она не шевелилась, а Бен старательно обтирался об нее, будто она была полотенцем. Или как если бы он был котом, настойчиво требующим поглаживаний.

– Оставляю на тебе свой запах. Позвони ему. Попроси о встрече. Увидишь, как изменится его лицо, когда он увидит, что его запах перебит, – сказал он, не прерывая своего занятия.

– То есть это – не оскорбление! – Рей оттолкнула Бена и он отстранился.

– Учитывая, что наверняка почти вся община в курсе истории про запечатление – нет.

– Иди ты… Бен Соло! Я в душ, и надеюсь, что, когда я вернусь, тебя тут не будет! – отрезала Рей. – Я не хочу пахнуть альфами, я не хочу никем пахнуть, кроме своего собственного запаха, мне плевать на ваши правила!..

Бен не отрывал от нее внимательного взгляда, и даже как будто слегка понимающего. Это взбесило Рей еще больше.

– Ты не на меня сейчас злишься, – заметил Бен.

– На тебя, – огрызнулась Рей.

– Нет. Кто он?

– Это неважно, – упрямо сказала Рей.

– Поверь, это ударит по его самолюбию, если он учует чужой запах, – убежденно ответил Бен. – Вернешь ему любезность.

– Это неважно, – безнадежно повторила Рей. Она уже поняла, что переубедить Бена невозможно. – Я не могу.

– То есть ударить по яйцам – нормально. Дать учуять чужой запах – нет.

– Он не один, – наконец выдавила Рей, чувствуя, как начинают гореть ее щеки. – И теперь я боюсь, что его девушка учует нечто большее, чем твой запах. По крайней мере это объясняет, почему он отказался идти вместе с ней на Хэллоуин к Роуз…

– Вот оно что, – Бен сложил руки на груди. – Посмотрите на высокоморальную мисс Нииму. Просто восхитительно. Я не удивлён. Изменяют с бетами, потому что их запах легче перебить.

– Так, все! Я не хочу это обсуждать! – отрезала Рей. – Выметайся, Бен, я серьезно, или я полицию вызову!

Бен промолчал, а потом заметил мягче:

– Если они на супрессантах – а я полагаю, что твои знакомые косят под нормалов – то она ничего не почувствует, кроме меня.

– Нет, – ответила Рей. Ей было горько и стыдно – стыдно вспоминать и горько осознавать. – Они пытаются завести ребенка и перестали принимать супрессанты.

Бен издал сдавленный звук: что-то между смешком и всхлипом.

– Стой, дай угадаю. Он пришел пожаловаться, какой нервной и слезливой стала его пара без таблеток, и под этим соусом затащил тебя в койку?

– Хватит уже! – отрезала Рей. Слова Бена медленно, но верно грозили переполнить чашу ее терпения, и места там почти не осталось. – Ты не моя мама, чтобы следить за моим моральным обликом.

– Знаешь, я бы с ней поговорил, насчёт этого. Что бы она сказала?

– Понятия не имею, я с ней никогда не встречалась! – огрызнулась Рей.

– То есть? – спросил Бен.

– Я жила в опекунской семье. Нас там трое было таких.

– О, – Бен помолчал. – В смысле… Извини еще раз.

Рей вздохнула и закрыла лицо рукой.

– Ладно, раз с печеньем у нас сегодня ничего не выйдет, предлагаю тебе проследовать в мотель.

– Могу я остаться здесь?

– Нет, потому что я боюсь, что ночью ты вломишься ко мне в спальню? Потому что ты за пять минут наговорил мне столько, что я буду рефлексировать по этому поводу целую неделю?

– Я не буду вламываться. Я могу поспать на полу. Потому что диван все еще пахнет старушками. И мне жаль, что пришлось это сказать, но твой приятель поступил просто подло.

Рей мученически хихикнула. Надо же. Эгоистичный альфа рассуждает о подлости.

– Зачем тебе это? – спросила она. – Зачем ты навязываешься? Зачем лезешь в мою жизнь? Кому от этого будет легче?

– Мне, – ответил Бен. – Хоть и ненадолго. А потом все станет хуже, я полагаю. Но потом я уже буду далеко отсюда и снова начну принимать супрессанты.

– А мне нет, – ответила Рей.

Она побрела к спальне, игнорируя присутствие Бена. К черту печенье. Да здравствуют фонари из тыкв и покупные сладости.

– Куда ты? – спросил Бен.

– В душ, как и сказала. Я не собираюсь носить на себе чужой запах, – ответила Рей.

Заперевшись в ванной, Рей ощутила, что может соображать нормально. Вечер был испорчен. В ее доме был Бен Соло. По оказался мудаком – похоже, это общая для всех альф черта. Что дальше?

Включив душ, Рей разделась и влезла под него целиком, закрыв глаза и чувствуя, как колотят по плечам, спине и затылку горячие струи. Она совсем не напрашивалась на лекцию о получеловеческом этикете. И ее жизнь была бы гораздо лучше, если бы она не знала, что По «пометил» ее, а все окружающие полулюди могли это почувствовать.

И во всем этом был виноват Бен!

«Но это же неправда», – подумала Рей.

В этом он точно не был виноват. Просто, почему-то, назначить его виноватым было проще и приятнее, чем думать о мотивах По, или о том, о чем она сама думала, решив с ним переспать…

– Я не должна была звать Бена сюда, – пробубнила Рей.

Она вылила на себя пол-флакона шампуня и столько же геля для душа, растерла кожу мочалкой до красноты, а волосы отмыла до скрипа. И только убедившись, что благоухает она исключительно сиренью с химической отдушкой, а не чьим-то запахом, Рей покинула ванную. Она была уверена, что Бен не ушел, и твердо намеревалась выставить его из дома. Даже если снаружи все еще идет дождь. Даже если придется вызывать полицию.

К ее удивлению, в гостиной Бена не было. Но с кухни донесся шум, и Рей направилась туда, обуреваемая самыми мрачными подозрениями.

Бен был там. Как и продукты, которые она купила. И он был занят – по крайней мере, вид он имел очень сосредоточенный.

– Что ты делаешь? – растерянно спросила Рей.

– Это называется «тесто», – Бен продемонстрировал Рей плошку с тестом в доказательство своих слов. – Ключевой момент, если ты решила печь что-то.

Он выглядел… странно. Не так себе обычно представляешь альф – не помешивающих тесто на твоей кухне.

– Мне не нужна твоя помощь, – сказала Рей негромко. – Мне нужно побыть одной.

– Я уже начал, – ответил Бен. – Это недолго. За полчаса будет готово.

Рей медленно прошла на кухню и уселась за стол, наблюдая за ним. Её кухня явно была маловата для Бена, что в длину, что в ширину. И он выглядел странно сосредоточенным – Рей вдруг подумала, что никогда не видела его за работой. За исключением того случая с батарейками.

– Ты сам научился готовить? – спросила Рей после продолжительного молчания.

– Дядя научил, – ответил Бен. – У мамы для готовки не было ни времени, ни желания.

– Какими были твои родители? – спросила Рей. – Они тоже жили в общине?

– Нет, – ответил Бен. – Они были беты с сомнительным статусом, но дед был вполне обычным альфой, так что, скорее всего это и повлияло…

– С каким статусом? – переспросила Рей.

– Это отметка в медкарте. Ее ставят, когда первичные признаки типа гланд, клыков или тапетума отсутствуют, но гормональный фон ближе к получеловеку, чем к нормалу.

– Ого, – удивилась Рей. – Я даже не знала, что такое бывает. Никогда не слышала, чтобы на такое проверяли.

– Большинство не слышало. Обычно такое выясняется на специальных тестах. Мой отец служил в армии, это выяснили во время медкомиссии, а мать работала в правительстве, там тоже проверяли всех на всевозможных тестах.

– Значит, все эти истории из тв-шоу вроде «шок, сенсация – в семье потомственных бет родился омега, выяснение отцовства в прямом эфире» могут быть просто… историями про двух бет с сомнительным статусом? – задумчиво спросила Рей. – У которых так наследственность сложилась?

– Да, – ответил Бен. – Многие не знают о тесте, и его предлагают не везде. И тест на отцовство значительно дороже теста на гормоны, может быть это тоже повлияло. Так… Ты будешь пробовать что-то испечь?

Рей выдавила усмешку. Она вдруг почувствовала себя ужасно уставшей.

– Ты уже занял духовку.

– Вторую партию. Под моим руководством. Или без него, знаешь, мне интересно посмотреть, что у тебя получится. Ты реставрируешь вещи, испечь печеньки для тебя должно быть раз плюнуть.

Рей вздохнула.

– Это очень сомнительное утверждение.

Бен посмотрел на нее с выражением на лице, красноречиво говорящим «Да неужели?»

– Ладно, ладно… – Рей закатила глаза. Ей совсем не хотелось испортить свою порцию печенек, но, судя по всему, сегодня ее преследовал злой рок. Сгоревшие или разваливающиеся печеньки стали бы закономерным финалом, и Рей морально была к нему готова. – Я попробую, – она достала телефон и открыла рецепт. – Чем я занимаюсь в половине девятого вечера…

========== Часть 8 ==========

Комментарий к Часть 8

Что-то происходит, но никак не произойдет.

Готовка выходила немного сумбурной. Как оказалось, кухня Рей была очень тесной для двоих. Когда они с Беном в очередной раз столкнулись локтями, он негромко заметил:

– Запах еще есть. Но не сильный.

Рей почувствовала, что ее щеки вспыхнули.

– Я не хочу это обсуждать! – отрезала она.

– Ладно, – покорно сказал Бен.

Рей продолжила размешивать тесто: оно получалось слишком жидким. Значит, нужно добавить муки?..

– Что еще полулюди могут учуять? – спросила Рей, потянувшись за пакетом.

Бен тут же его ей подал, и Рей нахмурилась, осторожно забирая пакет из его рук, чтобы не дай бог не соприкоснуться пальцами.

– Ты действительно хочешь это знать? – спросил Бен, как ей показалось, с подвохом.

Подумав, она ответила:

– Нет. Да. Не знаю.

– Больше, чем думают нормалы, – сказал Бен.

Рей замерла. Ей в голову моментально пришли самые разнообразные варианты ответа на этот вопрос.

– Но некоторые духи и дезодоранты пахнут так отвратительно, что лучше перенюхать десяток плохо моющихся потных мужиков в очереди, – добавил Бен. – На тот случай, если ты решишь их использовать в удвоенном количестве ради собственного спокойствия.

– Я уже жалею, что спросила, – призналась Рей.

– Не стоит переживать, – ответил Бен. – Во-первых, мы привыкаем к этому с юности. Во-вторых, это часть нашей эволюции. Учуять течку или начало менструации…

– Что?! – выпалила Рей, едва не выронив венчик. – Хочешь сказать, полгорода в курсе, когда у меня месячные?

– Не только у тебя одной же, – возразил Бен. – Меняется весь запах в целом, и дело даже не в крови.

Рей отодвинула в сторону кухонные принадлежности и закрыла лицо руками.

– Я хочу стереть себе память, – пробормотала она.

– Я предупреждал.

– Ты не предупреждал, ты закинул удочку в расчете на мое любопытство, – Рей отняла руки от лица и посмотрела на Бена. – Ты ведь специально это делаешь? Смущаешь меня?

– Нет, – ответил Бен. – Да. Не знаю.

– Сейчас точно специально. Будто хочешь меня вывести.

Бен развел руками.

– Все чего я хочу – помочь тебе с печеньем. И побыть тут немного дольше. Кстати, для чего печенье?

– Я же говорила, – рассеянно ответила Рей. – Хэллоуин.

– Будешь угощать детей?

– Нет, Роуз. Детей я травить не хочу, я слишком молода для тюрьмы.

Бен фыркнул.

– Если ты не перепутаешь сахар с крысиным ядом, то все будет в порядке. Максимум, они поплюются и выкинут его.

– Я уже ни в чем не уверена, – ответила Рей. – Вещи происходят сами по себе, и я никак не могу на это повлиять. Даже сейчас.

Она посмотрела на Бена.

– Я должна была выставить тебя.

– Просто тебе совестно выставлять кого-то под дождь, – ответил Бен. – А еще я обаятельный мерзавец.

– Не льсти себе, – сказала Рей серьезно. – Ты не мерзавец. Всего лишь мелкий говнюк. Так себе.

– Очень мелкий, почти семь футов.

– Я про душевные качества.

– Хочешь услышать про свои?

– Высокомерие, я помню.

– А еще ты сквернословишь, – заметил Бен низким голосом. – Я бы тебя по губам отшлепал за такое. Со мной так и поступали в детстве.

Рей почувствовала, как что-то словно провернулось у нее в желудке. Приятная дрожь прошла по позвоночнику вниз, прямо к маленькой точке между бедер.

– Как хорошо, что я уже взрослая, – быстро сказала она.

– Тебе двадцать один. Ты слышала, что подростками скоро будут считать всех до двадцати четырёх лет включительно? – Бен улыбался, но в его улыбке было что-то такое, от чего Рей захотелось сдвинуть коленки плотнее.

Абсурд. С чего бы ей так на него реагировать.

– Знаешь, – осторожно сказала Рей. – Мне кажется, на сегодня мы закончим с готовкой. У меня нет сил и ничего не получается. Думаю, тесто доживет до завтра в холодильнике.

Бен кивнул.

Рей уставилась на него, ожидая, когда он встанет и пойдет к выходу. Бен сидел, как и сидел.

– Время прощаться, – добавила Рей.

– На улице все еще льет как из ведра, – заметил Бен.

– Да, я заметила, – ответила Рей. – Con te partiro.

– Это твой максимум знания иностранных языков? – спросил Бен, подняв бровь.

– Нет, у меня была высокая оценка по-немецкому. Жаль, он мне совсем не пригодился… – Бен фыркнул. Рей уставилась на него, сердито и с недоумением. – Что? Это значит «время прощаться», так песня Сары Брайтман называется.

Бен засмеялся. Он попытался сдержать смешок, но тот все равно прорвался, и в итоге Бен захохотал так, что чуть со стула не упал. Рей смотрела на него с плохо скрываемым раздражением и думала о том, что вполне может помочь ему упасть. И ей совсем не совестно выгнать его в дождь.

– Я не буду портить сюрприз, – сказал Бен, отсмеявшись. – Просто погугли.

Сердито засопев, Рей достала телефон и вбила в строчку поиска «con te partiro перевод». Первая же ссылка ее озадачила.

– Но… – она осеклась. – Partiro, это ведь должно значить, что они разделяются?

Бен снова зафыркал в кулак и, проглотив смешок, заметил:

– Не переживай. Не знать не стыдно, стыдно не интересоваться.

Рей положила телефон на стол и вышла из кухни. Что сегодня за день такой, почему она тупит не переставая, делает дурацкие ошибки и совершает дурацкие поступки? Зайдя в свою спальню, она закрыла дверь, рухнула на кровать и накрыла голову подушкой. Если она еще и задохнется под ней, это будет идеальным финалом дня. А если нет, то на дом упадет метеорит. Или нет, не метеорит – туалетное сиденье с выведенного из эксплуатации модуля МКС. Да, это будет прекрасным финалом ее жизни.

Через некоторое время в дверь постучали.

– Уходи! – мрачно сказала Рей из-под подушки.

Дверь скрипнула, открываясь.

– Я сказала, уходи!

– Технически, я не зашел, а просто заглянул, – раздался голос Бена.

Рей тяжело вздохнула.

– Езжай в мотель, Бен.

– Я не могу оставить тебя в таком состоянии. Ты очевидно подавлена. Кто знает, вдруг ты повеситься решишь.

Рей глухо и вымученно засмеялась.

– Девушка повесилась, узнав, что полулюди могут учуять ее месячные, – заметила она. – Отличный заголовок.

Стащив подушку с головы, Рей села на кровати и уставилась на Бена. Ее волосы взлохматились, отдельные пряди падали на лицо.

– Ты не собираешься уходить, – резюмировала Рей. Ей уже было все равно. Этот альфач вломился в ее дом, унизил ее, что следующее? Отнимет документы и деньги?

– Я же сказал: не могу тебя оставить, – ответил Бен.

Рей вздохнула. Она была вымотана происходящим до предела. Слишком много новостей. Слишком много… полулюдей.

– Спать будешь в гостиной, – сказала она.

Бен просиял, но тут же согнал это выражение со своего лица, стараясь выглядеть серьезным.

***

Ночью Рей разбудил телефонный звонок. Впрочем, взяв телефон, она поняла, что уже не ночь, а раннее утро, а темно за окнами из-за того, что по-прежнему льет дождь.

Звонила Роуз.

– Поздравляю, у нас потоп, – сообщила она. – Забились стоки, и теперь по всему первому этажу воды по щиколотку, – Роуз вздохнула и добавила: – Сегодня не работаем, а завтра придется заняться уборкой. И, может быть, на выходных нужно будет доделывать то, что не успеваем.

– Волшебно, – хрипло сказала Рей. – Подарок к Хэллоуину. Спасибо, что предупредила. А кто тебе сказал?

– Охранник позвонил. И фото сбросил. А потом уже начальство. – Роуз снова вздохнула. – Извини, если разбудила.

– Да ничего, – ответила Рей. – Все равно скоро вставать.

Когда Роуз отключилась, Рей уронила телефон на кровать и сказала сама себе вслух:

– Внеплановый выходной. Замечательно.

– Сочувствую.

Рей рывком села и включила лампу на прикроватном столике. После чего осторожно перегнулась через край кровати.

Бен лежал на полу, подложив под голову подушку и укрывшись пледом.

– Что ты тут делаешь?! – выпалила Рей. – Тебя сюда никто не звал!

– Я собирался уйти раньше, чем ты проснешься, – признался Бен. – И я не хотел тебя пугать, просто мне спокойнее, когда ты рядом.

– А мне – нет! – отрезала Рей. – Это нездорово выглядит.

– Ладно, понял, ухожу, – Бен зашевелился внизу, собирая свои вещи, а Рей упала обратно на кровать.

– А если бы я ночью в туалет встала? – спросила она. – И наступила бы на тебя?

– Я бы это пережил, – бодро ответил Бен.

– А вот я не факт, что пережила бы, – пробормотала Рей.

Бен ушел из ее комнаты, а Рей впервые задумалась о том, чтобы ввернуть в дверь рабочий замок. От старого у нее давно были потеряны ключи. Так, стоп. Вворачивать замок – это из разряда долгосрочной перспективы. Бен Соло покинет ее дом сегодня и больше никогда тут не покажется.

А вдруг нет?

Рей нервно закусила ноготь на мизинце. Вдруг это одна из их… тактик? Охота. Загнать в угол. Давить. Не давать выхода…

Раздался стук в дверь, и Рей вздрогнула.

– Д-да? – спросила она. Ее голос предательски дрожал.

– Я сделаю кофе? – спросил Бен. – Убить готов за чашку кофе.

– Конечно! – ответила Рей. Она откашлялась. – Э-э… Не надо никого убивать.

Она слезла с кровати и сунула телефон в карман пижамных штанов.

Они попьют кофе. Бен уйдет. Рей вкрутит дополнительные замки на окна и двери, как раз у нее выходной так неожиданно образовался.

Когда Рей опасливо заглянула на кухню, Бен не поджидал ее там с видом маньяка. Он с печальным видом рассматривал небогатый запас растворимого кофе, стоявшего на полке.

– Я совсем забыл, с кем имею дело, – заметил Бен. – Интересно, увижу ли я тот день, когда ты станешь покупать нормальные продукты?

– Кофе шел по акции, две банки по цене одной, – буркнула Рей. Она со стуком поставила на столешницу две чашки, включила чайник и спросила, не поворачиваясь к Бену: – Сколько ложек?

– Одну, – ответил Бен. – Хотя нет, постой. А чай у тебя есть?

– В пакетиках, – ответила Рей. Это была маленькая ложь, потому что у нее был рассыпной зеленый чай, которым она совершенно не хотела делиться.

– Ты жестока только ко мне или ко всем гостям? – спросил Бен.

– Никто не жаловался, – сказала Рей. Она всыпала в чашки кофе и потянулась за сахаром. – А ты не гость. Ты напросился.

– И теперь пожинаю плоды. – Бен вздохнул.

Они пили кофе в молчании.

– Ты напряжена, – заметил Бен наконец.

– Интересно, почему, – едко заметила Рей. – Не потому ли, что проснулась и обнаружила здоровенного альфу, спящего в моей комнате? Альфу, который упросил меня оставить его на ночь, а до этого…

– …вел себя, как мудак, – закончил Бен. – Я тебе уже говорил, но готов повторить. Я не собираюсь причинять тебе вред, я просто хочу побыть тут подольше. Вот и все.

Рей сердито фыркнула в кружку и опустила взгляд, рассматривая стол. Он был старым, его когда-то белая столешница теперь посерела, потрескалась. Рей рассеянно подумала, что давно обещала себе обновить стол, да никак руки не доходили…

– Я могу попробовать отблагодарить тебя за то, что ты пустила меня к себе? И за то, что напугал утром? – спросил Бен.

– Мне не нужна помощь с печеньем, спасибо, – мрачно ответила Рей.

– Я про другое.

Бен добился своего: Рей снова посмотрела на него, поневоле заинтересовавшись.

– У меня есть один метод, – заметил Бен. – Чтобы… сбросить напряжение. Выпустить раздражение. С тех пор, как я о нем узнал, пользуюсь им постоянно. Может и тебе поможет.

– И какой же? – с сомнением заметила Рей.

Она почти ждала, что Бен улыбнется и в этой своей подначивающей манере скажет «Ты точно хочешь знать?». Но вместо этого он выглянул в окно, оглядел затянутое облаками небо и спросил:

– Может позже?

– Да нет, давай сейчас говори, – сказала Рей. – Раз уж начал.

– У тебя есть хлам? – спросил Бен.

– В смысле? – переспросила Рей.

Она работала реставратором. Хлама у нее было предостаточно, хлам окружал ее дома и на работе.

– Я помню, на заднем дворе у тебя было что-то такое.

– А. – Рей запоздало сообразила. – Я все собираюсь сдать что-то в переработку, а что-то отвезти старьевщику, но руки никак не дойдут.

– Отлично, – сказал Бен. – Идем.

Он встал из-за стола.

– Куда? – спросила Рей.

– На задний двор.

Дождь наконец закончился. Солнце едва встало, и его редкие косые лучи протянулись через двор. Небо было в облаках: рваных, клубящихся – но они медленно расходились. Это должен был быть отличный день, первый ясный день за две недели. Было сыро и прохладно, и изо рта Бена пошел пар, когда он заговорил:

– И где твои запасы хлама?

Рей показала. Она все еще не понимала, к чему Бен все это ведет.

– Бери то, что не жалко, и начинай ломать, – сказал Бен.

– Ломать? – переспросила Рей.

– Ломать, – подтвердил Бен с удовольствием. – А потом выкидывать. Или сжигать.

– Но это же неэкологично… – растерянно сказала Рей. Постепенно в ее голосе прорезалось праведное возмущение. – Я потому это и храню, чтобы не выкидывать просто так. И тем более не сжигать. Тут половина уже рассортирована…

– Я восхищён, – сказал Бен. – Тогда начни с той половины, которая еще не рассортирована. Вон те коробки, например.

– Я не понимаю смысла, – честно сказала Рей.

– Поймешь, – пообещал Бен.

Рей с недоверием посмотрела на него, а потом шагнула под навес, где хранился хлам. Она взяла первое, что попалось под руку: какие-то старые часы из девяностых в выцветшем пластмассовом корпусе. Рей нерешительно взвесила их в руках.

– Бей их, – подсказал Бен. – Обо что-нибудь твердое. Вдребезги.

– Но… – Рей запнулась. – Детали везде разлетятся и…

– Я помогу собрать их. Бей.

Рей уставилась на него с непониманием и стукнула часами о край верстака. В часах что-то дзынькнуло и треснуло, и Рей посмотрела на Бена с усталым раздражением, как бы говоря: вот, ударила, что дальше. Но Бен продолжал наблюдать, одобрительно ей кивая. Тупое раздражение, медленно заполнявшее Рей, подтачивающее ее уверенность во всем, в том числе в себе самой, взяло верх. Она с размаху опустила часы на острый угол верстака, зажмурившись, когда корпус издал оглушительное «крррррак!», ударила еще раз, и еще. Стекло часов треснуло, трещины пошли по корпусу, куски пластика начали отваливаться, и стал виден часовой механизм: пластмасса и дешевый металл. Рей ударила снова, и часы будто взорвались в ее руках, разлетелись, брызнув деталями в разные стороны.

Рей застыла, слегка оглушенная этим, держа в руках остатки часов. Бен подопнул пустую коробку к ней поближе, забрал часы из рук и бросил туда.

– Еще, – потребовал он.

Как ни странно, Бен оказался прав. Было что-то приятное в том, чтобы разрушать вещи. Рей вошла в раж. Она разрывала картонные коробки, ломала дерево, которое только и выкинуть можно было, больше ни на что оно не годилось, с удовольствием вслушивалась в треск пластика. Она втаптывала – нет, не в пыль, а всего лишь в дно картонной коробки – все то, что уже отжило свой век, но было ею заботливо собрано, потому что это то, к чему она привыкла, как она была научена жить: сберегая, подбирая, ремонтируя.

Когда Рей выдохлась и прислонилась к верстаку, наблюдая за результатом своих действий – без преувеличения, горой мусора, она ощутила отток сил. Будто что-то покинуло ее. Но сейчас Рей это не волновало. Все, чего ей хотелось – посидеть и выпить чего-нибудь горячего.

– А теперь что? – спросила Рей.

– Собираем это все в кучу, – сказал Бен. – Кстати, у тебя есть жидкость для розжига?

В собранную в центре двора на мокрой траве кучу полетели не только разрушенные вещи. Поддавшись порыву, Рей выкинула туда сломанное кресло, оставшееся от предыдущего владельца, старые заметки и тетради.

– Что-то следует заканчивать, а что-то – предавать огню, – сообщил ей Бен с умным видом, когда они, наконец, нашли заменитель розжигу.

Рей фыркнула:

– Не знала, что ты философ!

Поддавшись порыву, она – по-дружески! – ткнула его кулаком в плечо, и Бен замер, пристально глядя на нее.

Это слегка остудило Рей. Она разом вспомнила обстоятельства, которые привели их сюда, всю ту длинную череду нелепых и печальных обстоятельств – и отошла в сторону.

Бен чиркнул двумя спичками сразу – и огонь побежал по обильно политым химикатами вещам. Он отливал зеленью, а от вещей сразу пошел густой неприятный запах. Благодаря тому, что все лежало под навесом и не намокло, хлам занялся быстро. Пламя быстро охватило бумагу, поднявшись высоко, в лицо Рей пахнуло жаром. Трещали покрытые лаком деревяшки, огонь тихо завывал, и Рей сделала шаг назад, обняв себя за плечи. В сыром холодном воздухе горячее живое тепло от костра ощущалось по-особенному. Рей не отрываясь глядела на огонь, а потом вдруг опомнилась и посмотрела на Бена – он тоже глядел в костер.

– Сейчас пожарных вызовут, – заметила Рей, не сводя с него глаз. – Пламя до небес.

– Ничего, – ответил Бен. – Все мокрое после дождя, это не страшно.

Рей вздохнула.

– И зачем я тебя послушалась. Зачем я вообще продолжаю тебя слушать?

– Потому что я старше и умнее, – ответил Бен. Он посмотрел на Рей и спросил: – Полегчало?

Рей пожала плечами.

Ей из детского упрямства не хотелось признавать, что метод Бена сработал. Для себя она решила, что это просто усталость.

Пожарные, в итоге, все-таки приехали, и Рей получила грандиозный выговор. К счастью им все и ограничилось, потому что пожар они не устроили: костер мирно догорел на ее дворе, густо чадя черным дымом и распространяя запах паленого пластика.

Когда он догорел, они с Беном залили остатки кострища водой и вернулись в дом.

– Еще кофе? – спросил Бен.

– Да, – рассеянно ответила Рей, потирая плечи, а потом пришла в себя. Он в ее доме. Это она здесь предлагает кофе. – Нет.

– Нет? – повторил Бен. – Ты явно замерзла.

Он протянул руку и прикоснулся к ее плечу, и Рей дернулась от него.

– Не бойся, Рей, – в голосе Бена зазвучало что-то, похожее на мурлыканье, та вибрация, которую Рей слышала раньше. – Я не собираюсь заливать в тебя кофе силой, правда. Я лишь… – Он сделал шаг к ней, и Рей снова вздрогнула, но осталась на месте. – …хочу, чтобы ты согрелась.

– Все в порядке, – быстро ответила Рей. – Я не замерзла. Не стоит беспокоиться.

– Но я беспокоюсь, – возразил Бен, понизив голос.

Он приблизился к ней вплотную. Рей сглотнула, чувствуя, что внизу ее живота будто завязался тесный узел, отвлекавший и не дающий нормально мыслить.

Бен нависал над ней почти угрожающе. Это было угрожающе, но, вместо того, чтобы испугаться, Рей ощутила нечто совершенно противоположное испугу. Вот, что ее испугало.

– Ты должен был уйти несколько часов назад, – сказала Рей, отступая от него. – И мне это не нравится.

– Неужели? – спросил Бен.

Вновь эта вибрация, заставляющая колени Рей слабеть. Рей ухватилась за край кухонной тумбы и крепко сжала его пальцами, так, что они побелели. Все ее внутренности, казалось, превратились в желе.

– И что именно тебе не нравится?

– Ты… постоянно вторгаешься в мое личное пространство!

– Раньше тебя это не так пугало, – заметил Бен. Его голос звучал низко, капельку рассерженно и возбужденно одновременно.