Текст книги "Я хочу быть с тобой (СИ)"
Автор книги: Аrwen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
========== Глава 1. Не разговаривайте с незнакомцами ==========
Ветер тихо шевелит верхушками деревьев. Они будто живые и шепчутся. Иногда с какой-нибудь ветки соскальзывает желтый с зелеными прожилками лист, кружится в воздухе и медленно ложится мне под ноги. Я иду по лесной тропинке вдоль опушки. Слева сквозь редкие деревья просвечивает поле – трава на нем зеленая, густая, не пожухлая – весь август шли дожди, вот и выросла. А листья понемногу желтеют.
В лесу разлит запах сырости, прелой листвы, грибов – тот неповторимый, чарующий аромат осени, которым хочется наслаждаться и дышать полной грудью.
Но я не наслаждаюсь. Я иду по дороге, за мной, подметая листву, тащится длинный хвост моей амазонки (иногда просто ненавижу современную моду). Я иду и проклинаю свою бестолковую лошадь, которая боится всего на свете, даже собственной тени, даже звука собственных копыт.
Не знаю, что в этот раз ее напугало в придорожных кустах, но она вдруг дико заржала, взвилась на дыбы, а потом стала бить задом. Я хорошая наездница, но тут не удержалась, выпустила поводья, перекувырнулась через шею лошади и шлепнулась в листву. Хорошо хоть ничего не сломала и почти не ушиблась. А эта ненормальная снова заржала и унеслась прочь. Я встала, отряхиваясь и тихо ругаясь. Перед глазами всплыло смущенное лицо папы: «Милая, я знаю, что Амели не самая лучшая верховая лошадь, но это все, что пока мы можем себе позволить».
Милый добрый папа… А еще благородный, порядочный и невероятно честный. Когда он получил наследство от дедушки, уже с первого взгляда было ясно, что долгов там куда больше, чем самого наследства. Любой нормальный человек сразу отказался бы. Но только не мой отец! Он заявил, что не позволит запятнать честь нашей фамилии и выплатит кредиторам все до последней монеты. Для того, чтобы заплатить долги, нам пришлось продать не только полученное наследство, но и почти все наше имущество, включая имение покойной мамы.
В результате наше древнее родовое имя засияло еще ярче, а в нашей собственности остались только небольшой домик в пригороде, пара особенно преданных слуг и маленькая деревенька, доходов которой едва хватало, чтобы как-то сводить концы с концами. Но я не жаловалась, я любила папу, а брат… брат промолчал. Он уже не жил с нами, служил в столице адъютантом у генерала, командующего королевским кавалерийским полком. И поэтому не стал лезть в наши дела, а может, просто решил, что не вправе учить отца.
Я остановилась и осмотрелась. Что ж, если подумать, мое положение не самое критическое. Во-первых, я недалеко от дома (подумаешь, три часа верхом). Во-вторых, сейчас только полдень, до ночи далеко, да и погода стоит теплая, солнечная – значит, от холода не умру. А вот в-третьих… в-третьих, была проблема – местность из седла воспринимается немного иначе, и сейчас, оказавшись на земле, я, кажется, немного заплутала. Нет, я помню этот лесок, но вот с какой его стороны мой дом?..
«Что б тебя волки съели!» – с нежностью помянула я свою кобылу, тяжело вздохнула и поплелась дальше. Интересно, а здесь водятся волки? Или кабаны, медведи? Честно признаться, подобный вариант событий я как-то не рассматривала…
Внезапно мое ухо уловило далекий, на пределе своей слышимости звук. Я насторожилась. Мерный, ритмичный. Неужели это… стук копыт? Я чуть не завизжала от радости. Сюда кто-то приближается верхом на лошади! И этот кто-то обязательно поможет мне выбраться из леса, или, на худой конец, покажет дорогу!
Не теряя ни секунды, я бросилась к опушке. Необходимо, чтобы всадник меня увидел, иначе он может проехать мимо. Мысль о том, что на лошади может оказаться злой человек, которому лучше не показываться, меня не посетила. Не то нынче время, не пятнадцатый век, чтобы по лесам свободно расхаживали разбойники, желающие ограбить и убить одинокую барышню.
Выскочив из леса, я оглядела горизонт. Пока никого, но звук приближается. Я очень надеялась, что моя синяя амазонка хоть немного выделяется на фоне все еще зеленых кустов. Прошло несколько минут, и из-за соседней рощицы показался он… Мой спаситель! Галопом он подъехал ко мне, натянул поводья и остановил коня.
О-о-о! Такого красавца я еще никогда не видела! Огромного роста, черная короткая шерсть так и лоснится, под ней перекатываются напряженные мускулы. И весь он такой сильный, стремительный и неукротимый. «Да, – с грустью подумала я, – небось, такой конь стоит больше, чем все наше состояние». Вдоволь налюбовавшись на животное, я подняла глаза к его владельцу.
«А он тоже ничего» – промелькнуло у меня в голове. Молодой мужчина лет двадцати пяти, черные длинные волосы забраны сзади в хвост, простой костюм для верховой езды темно-серого цвета, из-под которого видна белая кружевная рубашка. Лицо красивое, правильной формы, прямой нос, а глаза… темно-карие, почти черные, они смотрели на меня с удивлением и интересом.
– Что же такая красивая девушка делает одна в лесу?
Приятный голос… Да что это со мной? Стряхнув наваждение, я мило улыбнулась и спросила:
– А с кем имею честь?
Незнакомец улыбнулся в ответ, спрыгнул с коня и, протянув мне руку, представился:
– Мое имя Влад. Но, поскольку я не местный, думаю, моя фамилия вам ничего не скажет.
– Меня зовут Аликс, – ответила я. – Но, поскольку вы не местный, мою фамилию мы называть также не будем.
Мой спаситель рассмеялся и поцеловал мне руку.
– Так что с вами случилось, юная леди?
И я рассказала ему про свои злоключения, попутно посетовав на негодяйку Амели, девичью память и вообще неудачное стечение обстоятельств.
Влад меня внимательно выслушал, сочувственно поохал, поахал и пообещал проводить до дома. А пока, учитывая хорошую погоду и хорошую компанию, предложил немного прогуляться. Я согласилась. Он посадил меня на свою лошадь, сам взял ее под уздцы и пошел рядом.
В ходе непринужденной беседы выяснилось, что мой собеседник имеет титул графа (как и мой отец), живет в замке где-то далеко в горах, но, так как он человек светский, часто бывает в столице по долгу службы.
Вечерело. Тени удлинились и все чаще пересекали наш путь. Оживленная поначалу беседа постепенно сошла на нет, да и граф все чаще поглядывал на часы. Наконец, он извинился и предложил закончить прогулку и оставшийся путь проделать верхом. Я с радостью согласилась, так как тоже устала и хотела есть. Граф вскочил в седло позади меня и погнал лошадь быстрым галопом. Ух, вот это скорость! Уже через полчаса мы были на окраине нашего поселка. Я не стала говорить графу о поместье, назвав только деревню, на краю которой, собственно, и находился наш дом. Раз уж играем в загадки, то давай играть по полной.
Не доезжая ста метров до ближайших домов, мы распрощались. Граф целовал мне руку, заверяя, что безумно рад нашему знакомству и выражал надежду, что когда-нибудь мы еще встретимся. «Все в твоих руках» – подумала я, но вслух не сказала. Помахав графу на прощанье и бросив полный тоски взгляд на его великолепного скакуна, я побрела домой.
В деревне меня встретили крестьяне, дали лошадь и торжественно препроводили к отцу. В графском поместье уже была объявлена тревога, меня искали. И дело не в том, что я задержалась – отец знал, что иногда я могу прогуливаться до позднего вечера (я очень люблю верховую езду) – а в том, что прибежала Амели. Взмыленная, с безумными глазами и трясущимися от быстрого бега ногами. Домашние поняли, что что-то случилось и сразу отрядили людей на поиски. Беда в том, что не знали, в какой стороне меня искать. «Ну да теперь это все не важно, – приговаривали отец и брат, обнимая меня, – главное, что ты нашлась, и с тобой все в порядке!»
Я была очень голодна, поэтому сначала попросила поесть, и уже потом, уплетая восхитительно пахнущее жаркое с гарниром, стала рассказывать о своих приключениях. Рассказывала я подробно, эмоционально, не скупясь на эпитеты и восклицания. И лишь об одном умолчала – о внешности моего таинственного спасителя (мало ли что), сообщив только его имя. Отец пожал плечами: да мало ли молодых людей по имени Влад? А брат нахмурился.
Брат вообще часто хмурился последнее время, с тех пор, как умерла его невеста. Это была темная история, подробности которой от меня скрывали, и все мои сведения были почерпнуты из болтовни прислуги да деревенских сплетен.
У брата была невеста, Анна. Девушка красивая и смелая, из знатного дворянского рода. Хотя лично мне она не нравилась, но, возможно, я просто ревновала? Так или иначе, до свадьбы дело не дошло. Анна братцу отказала и стала встречаться с другим. А этот другой воспользовался ею как женщиной и потом бросил. Анна не выдержала огорчения и застрелилась.
Брат очень тяжело переживал ее смерть, во всем виня коварного соблазнителя. Имя этого негодяя скрывалось во мраке, а вот о внешности ходили самые противоречивые слухи. Одни считали, что он молод и прекрасен, вторые, что это уродливый старик, но и те и другие единодушно сходились во мнении: он продал душу дьяволу, получив взамен власть над женщинами. С течением времени фигура искусителя обрастала все более зловещими подробностями: поговаривали, что он занимается чернокнижием, умеет обращаться в летучую мышь и пьет кровь девственниц, а его титул постепенно повышался, пока не достиг королевского.
Я, конечно, не верила во весь этот бред, но брата искренне жалела. Он несколько раз вызывал своего врага на дуэль, но что-то у них, видимо, не сладилось, и соблазнитель до сих пор был жив и здоров, а брат мой – хмур и молчалив.
========== Глава 2. Тайный совет ==========
Шло время. Дни сменялись ночами, взамен бабьего лета пришла золотая осень, затем дождливый ноябрь и, наконец, истерзанную землю накрыл первый пушистый снег.
В графском доме царила суматоха. Все готовились к самому главному событию – моему совершеннолетию. В высшем обществе принято: когда девушке исполняется восемнадцать, ее «вводят в свет». То есть закатывают шикарный прием с танцами и угощениями, на который приглашается вся окрестная знать. Причем, чем знатнее сама именинница, тем больше гостей должно быть на ее празднике. Ведь это – и репутация в определенных кругах, и место в обществе, и полезные связи, которые в будущем непременно понадобятся.
Наш род достаточно старый, а дом маленький, неспособный вместить даже четвертую часть необходимых гостей. Отец поначалу рвал на себе волосы от отчаяния, но положение спасла герцогиня Монтгомери – какая-то дальняя наша родственница, то ли сестра, то ли тетка на десятом киселе (а по совместительству – и главный кредитор покойного деда). Она заявила, что очень любила мою маму и не позволит, чтобы ее дочь, «эта бедная сиротка», «вошла в свет» неподобающим образом. Она милостиво предоставила нам свой огромный особняк для проведения банкета и оплатила больше половины всех затрат. Отец, конечно, долго отказывался и стеснялся, но потом сдался, рассыпаясь в благодарностях и клятвенно обещая со временем все вернуть. А что ему еще оставалось делать, ведь от этого первого шага во взрослую жизнь часто зависела вся последующая судьба девушки.
И вот теперь отец бегал по дому, во все вмешиваясь, подгоняя, поправляя, давая советы. Организацию праздника герцогиня тоже взяла на себя, просто папа безумно волновался и не мог усидеть на месте. Я же, наоборот, бесцельно бродила из угла в угол. Моя помощь не требовалась, зал украшался, великолепное платье было почти готово, и я могла спокойно предаваться мечтам в нетерпеливом ожидании своего дня.
Прекрасный незнакомец по имени Влад постепенно забывался, отступая во все более и более дальние глубины моей памяти. Иногда он казался всего лишь сном, привидением, и тогда я сама не могла понять, была ли наша встреча наяву или это всего лишь плод моего воображения.
Да и зачем мне прошлое, когда впереди ждала Жизнь! Яркая, блестящая, полная новых возможностей и радужных перспектив, она дрогнет передо мной и падет к моим ногам.
Я представляла, как, гордо подняв голову, вхожу в танцевальную залу. По огромной комнате прокатывается волна восхищения, все взоры устремлены на меня. Женщины заламывают руки от отчаяния и зависти, мужчины хватаются за сердце. Потом толпа расступается, и ко мне подходит Он. Мужественный и неотразимый (граф, герцог… нет, лучше все-таки принц). Он становится передо мной на одно колено, берет за руку и произносит: «О, прекраснейшая! Как долго я ждал тебя, и вот ты здесь! Умоляю, будь моей женой, а если ты откажешь, мое сердце немедленно разорвется от горя!» Я делаю небольшую паузу (пусть не думает, что мне не терпится) и говорю «Да». Сияющий от радости, он подхватывает меня на руки, и мы кружимся в вихре музыки, цветов и дивных ароматов. Потом мы венчаемся, он везет меня в свой великолепный замок, заносит в спальню и… воображение рисует другие картины, не менее захватывающие, но слишком интимные, чтобы о них рассказывать.
За несколько дней до мероприятия приехал брат. Подозвав меня к себе, он попросил зажмуриться, а потом надел мне что-то на шею. Открыв глаза, я увидела золотой медальон в форме сердца, украшенный бриллиантами и затейливой резьбой. Внутри оказалось два портрета – мой и брата. Брат обнял меня и заглянул через плечо:
– Когда ты встретишь человека, который займет в твоем сердце больше места, чем я, ты поместишь сюда его портрет. А пока, – он лукаво улыбнулся и захлопнул медальон, – носи так!
Я засмеялась и расцеловала его. Давно не видела его таким довольным.
Однажды вечером, проходя мимо папиного кабинета, я услышала голоса. Брат что-то возмущенно кричал, а папа смущенно оправдывался. Стараясь не шуметь, я подобралась ближе и осторожно заглянула в приоткрытую дверь.
Брат, сцепив руки за спиной, большими шагами ходил по комнате, отец сидел в кресле, качая головой. Перед ним были разбросаны какие-то бумаги.
– Ты не можешь его пригласить, отец! – гневно восклицал брат. – После всего, что он сделал для нашей семьи?
– Гэбриел, – голос отца был усталым и каким-то обреченным, – ты не понимаешь… Он имеет слишком большой вес в обществе. Это будет огромный скандал, кровная обида, нас никто не поймет! Это бросит тень на твою сестру!
Как же папа любит эти возвышенные фразы: бросить тень, запятнать репутацию, опорочить доброе имя…
– А тебе не плевать на его обиду? – кипятился брат. – Он наш враг!
– Он твой враг, Гэбриел, – отец словно извинялся, – к тому же все эти обвинения не доказаны и основываются только на слухах.
– Ты мне не веришь? – брат уперся руками в стол и приблизил свое лицо к лицу отца. Мне показалось, что он сейчас кинется на него. Папа поднял глаза и посмотрел на брата:
– Верю, сын. Я не о том. Все знают о его поступках, но доказательств нет. А если нет доказательств – нет и обвинений. В глазах света он добропорядочный и почтенный вельможа.
– Хочешь, чтобы Аликс повторила судьбу Анны? – прорычал брат.
– Ты надеешься оградить ее от знакомства с ним? Бесполезно. Они все равно встретятся рано или поздно. Мир тесен, а свет – тем более. Надо не бежать от проблем, а бороться с ними… Гэбриел, – голос отца стал умоляющим, – я обязан его пригласить. Ты же не можешь из-за своей личной ненависти навредить сестре!
Брат хотел еще что-то сказать, но промолчал, схватил стул и в гневе шарахнул им об пол, отчего тот разлетелся на куски. После чего стремительно вышел из комнаты, чуть не задев меня, и, по-моему, даже не заметив. Отец опустил голову и обхватил ее обеими руками.
Оглядываясь вслед ушедшему брату, я вошла в кабинет.
– Папочка, – осторожно начала я, – я просто проходила мимо… Что-то случилось?
Вопреки моему опасению отец не стал ругать меня за подслушивание, просто протянул руку, указывая на кресло напротив. Когда я села, он поднял голову и тихо произнес:
– Видишь ли, дочка… На балу в твою честь будет тот самый человек, из-за которого погибла Анна.
– Коварный соблазнитель? – вырвалось у меня.
– Что? – не понял отец. – Ах, да… Понимаешь, в обществе свои законы – что не доказано, того нет. А этот человек весьма богат, уважаем, говорят, он друг самого короля. И, как бы я не относился к нему, я должен его пригласить, дабы соблюсти… кхм… приличия.
– Ну и что? – я пожала плечами. – У нас будет куча народу, которых мы приглашаем только ради приличия. Одним больше, одним меньше. Разве Гэбриел не может немного потерпеть?
– Вот и я говорю, – оживился отец, обрадованный моей поддержкой, – немного потерпеть! Но все же, – папа смутился, – будь внимательна и благоразумна, дочка. Этот человек может быть очень обходительным, не поддавайся его чарам.
– О чем речь, папа! – я вскинула брови. – Даже не сомневайся!
Поцеловав отца на прощанье, я пошла к себе. Разговор оставил неприятный осадок, будто наелась чего-то горького. «Тоже мне, – злилась я, – понапридумывали всякой ерунды: соблазнители, чары… Прямо колдун какой-то. Небось, обычный мужик с парой любовниц. А Анна сама виновата, нечего было с жиру беситься».
Я потрясла головой, чтобы выкинуть из нее все ненужное, и пошла спать.
========== Глава 3. Какая встреча! ==========
Наконец, настал тот день. Еще не рассвело, а отец уже бегал по коридору и шепотом отдавал приказания. Естественно, спать в такой обстановке не было никакой возможности, мне пришлось встать, накинуть свой любимый халатик и, лохматой и хмурой, идти пить кофе.
Дом был похож на муравейник. Попивая ароматный напиток, я смотрела, как все носятся туда-сюда и думала: «А что же будет, когда я соберусь выходить замуж?» По-моему, отец был немного не в себе.
Около девяти приехала герцогиня. Папа подскочил к ней, осыпал комплиментами и попытался провести в гостиную, но она отстранила его: «Нет-нет, Абрахам, благодарю тебя, но у нас мало времени», и тут же заверещала своим противным скрипучим голоском: «Аликс, девочка моя, где ты? Иди-ка поцелуй свою любимую тетю!» Я спустилась, вымучила улыбку, произнесла: «Доброе утро, тетушка, очень рада вас видеть», чмокнула ее в сухую морщинистую щеку и убежала одеваться. Отец остался ее развлекать.
Через полчаса все были готовы. Мне с отцом досталось место в карете тети, а брат отказался, сославшись на то, что привык ездить верхом. Едва мы уселись, герцогиня начала нескончаемый рассказ о своей молодости, своих балах и своих кавалерах. Папа, уставший за утро, похоже, тихонько прикорнул в углу, а я с тоской смотрела в окно на скачущего брата и мысленно называла его дезертиром.
От нашего поместья до города – примерно два часа езды. Приехав в особняк тетушки, мы наскоро перекусили, потом я пошла готовиться. Высокие прически я не любила, поэтому мне просто накрутили волосы – получились довольно милые белокурые локоны. Потом стали надевать платье – а платье было восхитительным: корсет фисташкового цвета, украшенный вышивкой и изумрудами, двухслойная юбка – основа из того же материала, что и корсет, верх – из тончайшего белого и фисташкового шифона. Рукава, открывающие плечи, тоже из шифона. Когда я шла, платье струилось, обтекало меня, и казалось, будто это зеленоватая горная река или густой предутренний туман. Не платье – мечта!
Корсет затянули так, что я едва могла дышать. Ну, ничего, красота требует жертв. На шею я надела подаренный братом медальон. Только успела спуститься вниз, чтобы показать платье тете, как стали подходить первые гости.
Вначале я думала, что меня представят сразу всем, но, оказывается, я должна была стоять рядом с герцогиней и помогать ей принимать гостей. Они подходили к нам по очереди, здоровались, рассыпались в дежурных комплиментах, мужчины целовали руки, а потом герцогиня представляла им меня или они сами со мной знакомились. Хотя, по правде говоря, половина приглашенных меня уже знала – многие из них неоднократно посещали моего отца.
Наверное, я отвлеклась или с кем-то беседовала, поэтому пропустила момент, когда он входил в залу. Окинув комнату взглядом, я вдруг заметила около одной из стен знакомую фигуру. Приглядевшись, я с изумлением узнала в ней моего незнакомца! Сейчас он был одет совсем по-другому – в красивый праздничный костюм: вышитый камзол, жилет, белоснежная рубашка, брюки и сапоги. «Наверное, сапоги – его любимая обувь» – подумала я. Он улыбался и что-то говорил стоящей рядом даме, а та глупо хихикала и закатывала глаза.
Заметив в зале тетушку, граф оставил свою собеседницу и пошел к нам. По мере того, как он подходил ближе, мое сердце словно замирало и все реже, но громче бухало в груди. «Что такое? – удивилась я. – Он же мне совсем не нравится!»
Сначала граф поздоровался с герцогиней.
– Маргарита, – проговорил он, беря ее руку и прикладывая к своим губам, – вы сегодня просто неотразимы!
– Ах, Влад! Что вы такое говорите! – тетушка вдруг стала закатывать глаза и обмахиваться веером совсем как предыдущая дама.
Потом граф перевел взгляд на меня.
– А это, наверное, юная мадемуазель Ван Хельсинг, в честь которой и назначено сегодняшнее торжество?
Я хотела ответить, но тетя меня опередила:
– Да-да! Это именно она! Познакомься, Александра, это – граф Владислав Дракула. Очень влиятельный и очень знаменитый! – добавила она с придыханием.
– Мадам, вы мне льстите! – граф одарил ее лучезарной улыбкой, от которой та просияла, потом снова повернулся ко мне. – Очень рад с вами познакомиться, мадемуазель! – и поцеловал мне руку.
Он что, не узнает меня? Или притворяется? Я была озадачена.
Герцогиня порхала, как бабочка, а граф продолжал:
– Скажите, мадемуазель, а вы уже обещали кому-нибудь свой первый танец? Или он пока свободен?
Вот как? На танцы надо очередь занимать?
– Нет, – пробормотала я, – никому не обещала.
– Тогда, – граф опять улыбнулся, – могу ли я рассчитывать на него?
– Конечно, с удовольствием! – я присела в реверансе.
Граф в ответ поклонился и оставил нас. Мы с герцогиней продолжили встречать гостей.
Когда заиграла музыка, я почувствовала легкое прикосновение к руке, обернулась и увидела своего прекрасного незнакомца, точнее, теперь знакомого, Владислава Дракулу. Он протянул мне руку, я подала ему свою, и мы закружились в вальсе. Сначала граф спросил о погоде, потом о новинках театра, о книгах… Короче, была скучная светская беседа. Под конец танца я все-таки поинтересовалась у него:
– Граф, а почему вы сделали вид, что не узнали меня?
– Мадемуазель, – он сделал виноватое лицо, – прошу прощения, если это обидело вас. Но те обстоятельства, при которых мы познакомились, они весьма… э… нестандартны. Тут непростое общество, не каждый правильно поймет.
А ведь он прав! И как я сама не додумалась?
Граф танцевал со мной еще один танец, а потом вежливо извинился, сославшись на необходимость с кем-то встретиться, отвел к отцу, поцеловал руку и удалился. Я смотрела ему вслед, и меня раздирали противоречивые чувства. Танцевал граф великолепно, но в его глазах не было интереса, как тогда, в лесу. Только холодная вежливость и безупречный этикет. Нет, ему не идет быть официальным.
Подошел брат, взял меня под руку и потащил на балкон. Там он не спеша приблизился к парапету, перегнулся через него, посмотрел вниз, потом вдаль и, не поворачиваясь, спросил:
– Ну и как он тебе?
Брат заметно нервничал: глаза бегали, а пальцы барабанили по перилам.
Я удивленно уставилась на него:
– Кто? – потом догадалась. – Граф Дракула, что ли?
Брат едва заметно кивнул.
– Ну, не знаю, – я пожала плечами, – я пока не составила о нем какого-то определенного мнения. А почему ты спрашиваешь?
Брат резко обернулся ко мне:
– Ты что, не поняла? Или отец тебе не сказал?
В его глазах была такая ярость, что я отшатнулась.
– Нет, не сказал, – испуганно пролепетала я, – а что он должен был мне сказать?
– Граф Дракула – убийца Анны! – брат снова отвернулся.
– Что?
Мой приятный попутчик и вежливый собеседник – коварный чернокнижник-соблазнитель?
– Этого не может быть!
– Это так, – брат заговорил тише. – Он умеет притворяться. Может быть галантным, дружелюбным, может говорить так убедительно, что ты поверишь каждому его слову. Но внутри он монстр. Жестокий и расчетливый убийца. Анна не первая. На его счету много таких жертв. После смерти Анны я пытался вызвать его на дуэль, – брат так сильно сжал перила, что костяшки пальцев побелели, – но он фаворит короля, и король запретил нам драться. И предупредил, что если я продолжу «разжигать межсемейную вражду», он лишит меня титула и конфискует все имущество. Я бы наплевал, но все это не может не отразиться на вас с отцом…
Я поежилась:
– Какие-то ужасы ты рассказываешь, братишка! Я, конечно, верю, но не кажется ли тебе, что это уж слишком?
– Аликс, – он схватил меня за плечи, – я прошу тебя, умоляю – не общайся с ним! Избегай его, не доверяй ему, не слушай, что бы он тебе ни говорил! Потому что если он хоть пальцем до тебя дотронется, клянусь, я убью его! И мне все равно, что дальше со мной будет!
– Ладно-ладно, – поспешила я успокоить брата, – не волнуйся. Хорошо, я не буду с ним общаться… ну… когда это возможно. Не волнуйся! – я обняла его руку, ласково улыбнулась и прижалась к нему. – Пойдем в зал, нас, наверное, уже ищут!
Следующий танец я танцевала с братом. Я смотрела на него и думала: «Как же он красив сегодня в своем парадном мундире, со своими вьющимися темными волосами и мужественным благородным лицом! Какая же эта Анна дура! Будь я на ее месте, никогда, никогда бы не променяла такого мужчину ни на Дракулу, ни на кого другого».
Потом я танцевала с другими молодыми людьми, с пожилыми вельможами, с отцом, опять с братом… С графом Дракулой в тот вечер я больше не сталкивалась, только однажды, проходя мимо, он улыбнулся мне и кивнул головой. Как он ушел, я не заметила, наверное, он попрощался только с герцогиней.
Уже ночью, ложась в постель, я вспоминала свой чудесный вечер. Но последней почему-то была мысль о милом незнакомце в осеннем лесу.
========== Глава 4. И грянул гром ==========
И понеслась!.. Балы, приемы, фуршеты, новогодний маскарад, опять балы… Каждый, кто был у нас на празднике, считал своим долгом сделать нам ответное приглашение, а мы никому не отказывали. И, конечно же, везде нас сопровождала герцогиня, всем и каждому представляясь благотворительницей и покровительницей «бедной сиротки» и пожиная заслуженные лавры. Мне было все равно, я не обращала на это внимания, танцевала, веселилась и радовалась жизни, а отец неспешно беседовал со своими знакомыми и с удовольствием потягивал вино. Гэбриел целыми днями пропадал на службе, и я видела его только вечером, когда он возвращался в свою квартиру, где мы теперь и жили.
Часто на приемах я встречала графа Дракулу. Как отец и говорил, он был желанным гостем на каждой вечеринке. Граф всегда вежливо здоровался со мной и даже несколько раз танцевал, бывая при этом неизменно приветлив и предупредителен. Иногда он улыбался мне какой-то особенной улыбкой, и тогда моя душа трепетала, и в глубине ее зажигалась искорка надежды. Но потом следовал вопрос о театре, и искорка тут же гасла, а я с усмешкой думала, что подобное – всего лишь очередная черта его обычного стиля.
Нет, я не могла сказать, что граф мне нравится, я же помнила предупреждения брата, но все же какой-то части меня явно льстило его внимание, а, танцуя с другими, я невольно ловила себя на мысли, что ищу взглядом в толпе его силуэт.
Как-то днем я вернулась с прогулки. Бросив верхнюю одежду в прихожей, я поднялась наверх, чтобы переодеться. Переодеваться мне было лень, и я плюхнулась на кровать. Полежав некоторое время, раскинув руки и смотря в потолок, я перевернулась на живот, и тут мое внимание привлек туалетный столик. На нем, поверх всяких женских безделушек, футлярчиков и коробочек лежало письмо. Я удивилась. Поглядев на него, я привстала на кровати и взяла его в руки. Обыкновенный белый конверт без каких-либо надписей; печати сзади нет, просто заклеено. Странно. Я попыталась посмотреть на просвет, но ничего не увидела.
Обычно всю корреспонденцию служанка относит в кабинет брата, на его рабочий стол. А это лежало здесь. Значит, оно адресовано лично мне? Тогда почему без подписи? Внезапно в мозгу промелькнула мысль: а может это… любовное послание? За полтора месяца, что мы жили в городе, я познакомилась с кучей молодых людей, со многими подружилась, а вот романтические отношения пока ни с кем не завела. Но, может, оно от тайного поклонника?
Аккуратно разрывая конверт, я говорила себе: ты не очень-то губу раскатывай, сейчас выяснится, что это банальный счет, а ты уже нафантазировала!
Внутри оказался сложенный вчетверо лист плотной гербовой бумаги, а на нем… ровные строчки красивым почерком: «Несравненная мадемуазель Ван Хельсинг! С момента нашего официального знакомства прошло уже много времени, а я до сих пор не могу его забыть. Ваш образ, словно чудесный сон, преследует меня всюду, где бы я ни находился. Мне постоянно мерещится ваш голос, запах ваших волос. На любом балу прежде всего я ищу глазами вас, и только потом, увидев, я обретаю спокойствие. Я ничего не хочу от вас, но в душе моей теплится надежда, что, быть может, иногда вы тоже думаете обо мне? Ваш покорный слуга, граф Владислав Дракула».
Я сидела, не в силах пошевелиться. Из моего живота к груди медленно поднималась волна жара, щеки запылали, ноги охватила неожиданная слабость. Нет, дело было не в самом любовном письме, а в том, что его написал Влад… Все предостережения брата мигом выветрились из моей головы, а перед глазами был только осенний лес, я на черном коне, и он рядом…
Пытаясь отогнать наваждение, я уставилась на конверт. «И что с ним теперь делать?» Мысли были тяжелые, с трудом ворочались в голове. Воспитание подсказывало, что на письма принято отвечать, а интуиция твердила, что в данном случае это делать категорически нельзя. Я понимала, что все его слова – лишь шаблон, классические фразы, которые пишутся едва ли не в каждом любовном послании в надежде на внешний эффект, но сердце… сердце отказывалось слушать доводы рассудка.
Я провела рукой по горячему лбу: «Нет, так дело не пойдет – надо успокоиться, остыть, прийти в себя и только потом можно принимать какие-либо решения». Сложив письмо в конверт и сунув его в верхний ящик стола, я пошла в ванную умываться. Облив лицо и шею холодной водой, я долго смотрела на себя в зеркало. «Надо пройтись» – подумала я.
Гуляла я долго, бесцельно бродила по улицам, не замечая никого и ничего вокруг, но зато в голове немного прояснилось. Когда я вернулась, отец с братом ужинали. Отказавшись от ужина под предлогом усталости, я пулей взлетела наверх, разделась и улеглась в постель. Видимо, душевные переживания меня действительно утомили, потому что заснула я мгновенно.
