Текст книги "Иллюзия нормальности или не было бы счастья, да несчастье помогло (СИ)"

Автор книги: Arne Lati

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Иллюзия нормальности или не было бы счастья, да несчастье помогло

http://ficbook.net/readfic/1923807

Автор: Lati (http://ficbook.net/authors/531552)

Беты (редакторы): kristikat (http://ficbook.net/authors/581773), Paulana (http://ficbook.net/authors/998630)

Фэндом: Ориджиналы

Персонажи: Алан/Лука

Рейтинг: NC-17

Жанры: Слэш (яой), Юмор, Флафф, POV, Омегаверс

Описание:

Попал в аварию, провалялся месяц в коме одинокий и забытый всеми родными и близкими. Ерунда, со всеми случается. Встал, пускай и не очень удачно, и пошел по жизни смело, иногда смотря под ноги и переступая через неожиданные препятствия. И возможно ты столкнешься с человеком, который долгое время был рядом и незаметной тенью оберегал тебя и не отказался тогда, когда весь твой иллюзорный мир повернулся к тебе задом.

  Часть 1

ГЛАВА 1

      Непрекращающийся писк медленно, но навязчиво вторгается в мое сознание, разливаясь там тягучей болью. Каждый удар сердца совпадает с противным звуком. С трудом открываю глаза, чтобы обнаружить этот предмет пыток и выключить его к чертовой матери, потому что боль в висках становится просто нестерпимой.

      Открываю глаза и несколько минут смотрю в потолок. Определенно, я в больнице: светлые стены по периметру, небольшое окно, занавешенное светлыми занавесками и, собственно, кровать, на которой я лежу, подключенный к прибору. Пытаюсь понять, как я тут очутился, и раньше времени не впадать в истерику.

      Воспоминания как вспышки взрываются в голове, отдаваясь глухой болью, а я с упорством барана продолжаю напрягать свой и так измученный мозг.

      Вот мы с Рамилем собираемся на вечеринку в честь Нового года. Вот я в клубе, окутанный ароматами дорогой выпивки, смехом верных друзей и вниманием любимого мужа. Рамиль уехал, оставив меня одного, сказав, что неважно себя чувствует. Выпивка лилась рекой, рядом то и дело крутились симпатичные омежки, которых я не упускал возможности потискать. Вот я прощаюсь с друзьями, они машут мне руками и выкрикивают что-то неразборчивое, но очень веселое. Помню пустую трассу, окутанную клубами снега. Помню, как у меня против воли начинают закрываться глаза, неметь пальцы и сбиваться дыхание. Резкий поворот, как удар под дых, не могу даже поднять руку, чтобы повернуть руль. Все тело мягкое, пустое. Сильный удар, визг, скольжение по обледеневшему асфальту и боль, окутывающая меня с ног до головы.

      Торопливо сажусь на кровати и отчаянно пытаюсь вздохнуть. Кислород категорически против наполнять легкие, лишая и так порядком измученный организм последних сил.

      В палату влетают врачи, что-то кричат, что-то приносят. Наблюдаю за всем со стороны, снова проваливаясь в спасительную темноту.

      Когда открываю глаза, вокруг ночь. Темнота окутывает небольшое помещение и меня вместе с ним. Мне становится нестерпимо одиноко и пусто. Как давно я здесь? Почему я один? Где Рамиль? Где Кай? Где, черт побери, хоть кто-нибудь?

      Со свойственным себе упрямством, превозмогая слабость, сажусь и пытаюсь встать. Не получилось: ноги подвели и я растянулся живописной звездочкой на полу, голой задницей кверху.

      Перевожу взгляд и вижу, как в палату входят ноги – это все, что мне видно из такого положения.

      – Хм, заманчиво, конечно, но нет, супруг будет против, – раздалось язвительно над головой, а мне стало так стыдно, что захотелось дать в морду вошедшему.

      Вот не мог попозже зайти, я бы хоть прикрылся.

      – Ну как хотите, – бросаю ему, копируя его тон.

      Все-таки, будучи альфой, я, с пеленок привыкший держаться чуть выше других, даже в такой комичной ситуации не позволю смеяться над собой.

      – Я гляжу, вы прогуляться решили? – сильные руки вздернули меня вверх как котенка и усадили на кровать. – И как прогулка?

      – Замечательно, компанию не составите? – чеканю каждое слово и приглашающим жестом указываю на пол.

      Большой, очень большой альфа лет сорока смотрит на меня, как на неразумное дитя, и открыто улыбается. Странный тип. Рядом с ним чувствую себя маленьким и незащищенным. Он почти в два раза шире меня в плечах и выше на полголовы – это при моем-то росте. Мягкие черты лица, приятная улыбка, но вот глаза, в которых плещется сарказм и явное желание напакостить, выглядят почти детскими и немного пугающими.

      – Как самочувствие? – спрашивает он и, вскинув мою голову, светит мне фонариком в глаз. Не очень приятно, скажу я вам.

      – Слабость, – отвечаю односложно.

      – Это я заметил по твоей позе, когда вошел, – хохотнул он.

      – Издеваетесь? – аккуратно спрашиваю, не повышая тона и глядя в зеленые, бесстыжие глаза.

      – Ну, должен же я хоть как-то развлекаться. Скучно, – выдает этот монстр, и сидит лыбится. Смешно ему.

      – Может, вы уже объясните, что со мной произошло? – предлагаю сменить тему и выудить для себя полезную информацию.

      – А че, память отшибло?

      – Нет, блядь, я просто поговорить хочу, – все-таки не выдержал и сорвался, а этот ржет. Весело ему.

      – В аварию ты попал. Тебе вообще очень повезло: несколько переломов, ушибы и ссадины, ну и кома, а так все зашибись, – совершенно буднично он зачитал мне мои повреждения.

      – Кома? – не поверил я.

      – Ага, месяц тут валялся, койко-место занимал.

      Месяц? Целый месяц? Осознание шарахнуло по голове сильной болью. А я-то думал, что во время комы слышишь весь тот сопливый бред, что несут родственники, сидя возле твоей кровати и держа ослабевшую руку в своих руках. Ну, начнем с того, что я жив и несказанно рад этому факту. Другой вопрос: где все?

      – И каковы мои прогнозы? – решаюсь уточнить, мало ли чего я себе там отбил. Не хотелось бы загнуться через пару-тройку лет.

      – Да чего тебе, коню такому, станет? Ты, вон какой здоровый, почти как я, – и снова его фирменная улыбочка. Опять издевается.

      – Ясно. А где все? – спрашиваю и оглядываю пустую палату. Ни тебе цветов в вазе, ни гостинцев, даже сухарей несчастных нет.

      – Мишка с медсестрами спирт дегустируют, Илья спит давно, а Кирилл на операции, трудится, так сказать, – отрапортовал он, вставая.

      – Это, вообще, кто? – ни одного знакомого имени.

      – Эм, друзья мои.

      – И на кой они мне сдались? – вопросительно изгибаю бровь.

      – Сам спросил, где все, я ответил, только ты никому, – этот монстр приложил палец к губам и сделал очень громко: «ТССССС», и добавил: – Тайна.

      Я чуть с кровати не ебнулся, ну что за ребячество?

      – Мои где все? – даже разозлиться на него не могу.

      – А эти, дак не было у тебя никого, – немного потупив взгляд, сказал он.

      Я на некоторое время залип. В смысле, не было? Озвучиваю наболевшее:

      – В смысле, не было? – голос предательски дрогнул. На душе стало неприятно и тошно.

      – Ты как попал сюда, твоему мужу, о, бывшему мужу, позвонили, сообщили и все. Никто не приходил. Я сам удивился, такой представительный альфа…

      Нагло перебиваю его чуть севшим голосом.

      – В смысле – бывший муж?

      – Он, пока ты в коме валялся, развод оформил и укатил вроде куда-то. Ты это, парень, не кисни давай. Жизнь она ведь продолжается, – попытался поддержать меня он.

      – Анализ крови на наличие наркотиков или препаратов делали? – спрашиваю его тоном не терпящим отлагательств.

      – Делали. Снотворное в большой дозе было. Но вот что странно, такое лекарство очень сложно достать. Оно практически сразу выводится из организма… – начал рассуждать он.

      – Мне нужна копия результата. Дело заводили?

      – Нет, ты же в коме был, а твой благоверный сказал, что тебе уже все равно, – в голосе мужчины я отчетливо слышу стыд.

      – Значит, кому-то взятку дали, – с вызовом смотрю на него.

      – Ты на меня так глазеть прекращай, пацан, а то вырву глазюки и в задницу засуну, будешь оттуда глазеть, – разозлился он. – На верхах люди поинтереснее сидят, туда смотри, – бросил он, и уже почти вышел из палаты.

      – Извини, – выдавливаю из себя, и только мне известно как тяжело дается одно простое слово.

      – Проехали. Ты думай, что делаешь, словами не бросайся. Все, спать, завтра в шесть утра обход.

      Только киваю ему и откидываюсь на жесткую кровать.

      И что же мы имеем: муж, сучка такая, сбежал, друзья – нет их, кончились, бля, даже родители забили на любимое чадо. Лучше бы я не просыпался. Хотя нет, по крайней мере, найти того, кто подсыпал мне снотворное, просто необходимо. Чисто из вредности выживу, и буду жить и радоваться жизни, вот только как делать это одному?

      Я всегда был окружен вниманием и роскошью. Отец, успешный бизнесмен, всегда был слишком занят, чтобы уделять мне достаточно внимания, но компенсировал это материально. Может быть, поэтому я и вырос в такого холодного и расчетливого альфу? Было все, что душа пожелает: развлечения, выпивка, омеги, все, и я вполне комфортно чувствовал себя, живя по своим правилам, никого особо не подпуская к своему сердцу, пока не встретил Рамиля. Меня сразу привлек его умопомрачительный запах. Это не была любовь с первого взгляда, хотя он был, бесспорно, красив и умен – как оказалось, даже слишком, – но была страсть, дикая, необузданная. Я хотел его постоянно с неистощающимся желанием. Он был рад такому вниманию и вскоре мы поженились. Вот только за два года брака он так и не забеременел, я даже к врачу его водил. Мне, конечно, намекали, что он противозачаточные пьет, но он отнекивался, мол, еще не время, а я верил, олень такой. Вот и получил, что в самый сложный период своей жизни остался один. Совсем один. Не осталось любви, да и была ли она – вопрос спорный. Вот только все как отрезало, стоило только узнать, что он даже не навестил меня. Маленькая расчетливая дрянь.

      Долго не могу уснуть, ворочаюсь из стороны в сторону и перебираю в голове каждый момент своей жизни. Все было так красиво, так радужно, что осознание, что это всего лишь обман зрения, ложь, фальшивка, разливается тягучей болью. Как же, мать твою, все это неприятно и мерзко. Будто мне нахально растоптали душу.

      Засыпаю, чтобы через несколько минут проснуться в холодном поту. Кошмары – боюсь, они еще долго будут преследовать меня.

  Часть 2

      Прежде чем выпустили из этой камеры пыток, меня целую неделю отчаянно закармливали, истязали капельницами и уколами, а тело – упражнениями для восстановления ослабших мышц, и только когда состояние пришло в норму, меня выписали. Какой же это кайф – просто выйти на улицу и подышать свежим воздухом.

      Погода стояла безветренная, но морозная. Начало февраля, снег хрустит под ногами, крупные снежинки падают с неба, ложась на раскрытую ладонь, и тут же тают, превращаясь в капельки влаги. Полной грудью вдыхаю морозный воздух, и слегка покачиваюсь, чувствуя, что от переизбытка кислорода кружится голова.

      Такси уже ждет, поэтому, окунувшись в теплый салон авто, еду прямиком на работу. Домой категорически не хочется. Представляю горы пыли повсюду, разбросанную по всему дому одежду и разбитую убитым горем мужем посуду. Смешок слетает с губ, и водитель, пожилой бета, с опасением смотрит на меня.

      Иду прямиком в свой кабинет, ловя на себе взгляды, полные ужаса. И кто же это так накосячил, что все боятся лишь одного моего появления?

      Быстрый душ, переодеваюсь в темно-синий костюм, висевший в шкафу, и белую сорочку. Галстук и пиджак покоятся на диване, а я по привычке сижу в своем кресле и уже битый час пытаюсь держать себя в руках.

      – Мартин, – зову своего секретаря. – Совещание, живо!

      Пытался не закричать, не получилось.

      Сжимаю руки в кулаки, чувствую, как ногти впиваются в кожу. Вот это я удачно заехал на работу!

      Совещание длилось больше трех часов. Два раза бегали за успокоительным для особо нервных и один раз за адвокатом, потому что мой зам решил написать завещание. Я посоветовал.

      За время моего отсутствия они умудрились профукать выгодный контракт, к которому я шел полгода, заключили сделку с непроверенной фирмой, потеряли кучу поставщиков и партнеров, при этом умудрились взять кредит в банке, который, как я быстро выяснил, разошелся по рукам. Видимо, никто не хотел, чтобы я остался жив, и уже чуть ли не на венки мне скидывались. Ну, я вам, суки, устрою.

      Просидел в офисе до полуночи. Несколько раз пытался дозвониться Каю, моему, как я раньше думал, лучшему другу, и каково же было мое удивление, когда я увидел на страницах интернета его в компании знакомого омежки на островах. Вот куда сбежал мой благоверный – к лучшему другу удрал. Фу, как это банально и скучно. Захлопываю крышку ноутбука и еду домой.

      Все еще не пришедший в норму организм не привык к таким перегрузкам, как моральным, так и физическим. Несколько минут стою перед дверью и где-то глубоко на подсознательном уровне надеюсь, что сейчас я открою дверь, и на пороге меня встретит любимый муж, сядет ко мне на колени, будет рассказывать очередной бред, который я всегда пропускал мимо ушей. Но то бормотание, которое он издавал, всегда действовало на меня успокаивающе.

      С силой впечатываю кулак в стену и распахиваю дверь. Царящая в квартире тишина почти звенит и отдает пульсирующей болью в висках. Зажигаю свет и несколько минут оглядываю квартиру. Удивлен. Везде царят идеальный порядок и чистота. Все стоит на своих местах, за исключением рамок с фотографиями, их нет. В спальне кровать аккуратно застелена чистыми простынями, шкаф сверкает пустыми полками, перестав раздражать своим буйством красок.

      Пусто.

      Одиноко.

      Отгоняю от себя дурные мысли, которые не выходят из моей головы. Все-таки предательство принять не так уж просто.

      Душ, легкий ужин, заказанный в ресторане, и мягкая постель. Все на своих местах, но чего-то не хватает. Тепла? Ласки? Заботы? Возможно, вот только не уверен, что снова смогу доверять людям.

      Ночь прошла в сонном бреду. Просыпаюсь уже около шести весь мокрый от пота, и дышу. Просто дышу, фильтруя воздух. Подушка летит на пол, за ней вторая. Немая истерика, просто срыв, после которого становится чуточку легче.

      Приходится лететь в Лондон на переговоры. Куча волокиты, нервов и времени. Фирма-партнер на грани банкротства. Мои дела не лучше. Начинаю новые переговоры, стараясь восстановить свою репутацию, но как же это тяжело без связей и нужных знакомств. Вытаскиваю свой бизнес буквально по кусочкам, делая не то что маленькие, просто микроскопические шажки к успеху. Я, во что бы то ни стало, верну свой бизнес на вершину. Я сам, черт возьми, приду в норму и выползу из грязи, в которую меня окунули. Не нашлось еще такого человека, кто бы посмел смотреть на меня свысока. Растопчу, уничтожу, разорву, но вырву свое, чего бы мне это ни стоило.

      Неделю в отъезде, а у меня в офисе уже набран новый штат сотрудников. Я уволил всех, кто за моей спиной набивал свои карманы, вместо того чтобы поднимать то, что я с таким трудом построил.

      Полдня проходит в знакомстве с персоналом и объяснением ему, что меня нужно бояться и уважать. До всех дошло, вот и чудно, можно двигаться дальше.

      Последнее время подумываю переехать. Эта квартира давит на меня. Стены буквально зажимают все мое существо, напоминая о прошлом и не давая идти дальше, заставляя каждый раз прокручивать в голове произошедшее.

      Открываю дверь и замираю на пороге. Так и стою как полный придурок, с поднятой для шага ногой.

      Мимо меня проходит жирная мохнатая рыжая скотина. Этот кошак, вальяжно пройдя мимо, окатил меня презрительным взглядом и, подняв трубой полосатый хвост, пошел дальше, виляя мохнатым задом.

      Из комнаты выходит, размахивая тряпкой, парень лет девятнадцати и, взглянув на меня точь-в-точь как кошак, начинает протирать окна. На грабителя не похож, больно наглый – вон, даже убегать не планирует. Рыжеволосое чудо с маленьким хвостиком на голове и торчащей во все стороны челкой. Темно-карие глаза миндалевидной формы смотрят на меня с укором, прямой, чуть вздернутый нос, пухлые губы искривлены в усмешке. По фигуре вроде омега: узкие бедра, стройные ноги, хрупкие, чуть шире положенного, плечи и прямая осанка. Но вот парадокс: запаха нет. Вообще. Может, бета?

      – Почему по моей квартире бродит эта жирная скотина? – тыкаю пальцем в кота, развалившегося поперек дороги. Молчание затянулось. В конце концов, я тут хозяин, вроде?

      – В зеркало не смотри и все пройдет, – нахально заявляют, не удостоив меня даже взглядом.

      – Я про кота, – уточняю, пропустив хамство мимо ушей, пока.

      Складываю руки на груди и серьезно смотрю на парня. Обычно от такого взгляда люди разбегались в разные стороны, а этому хоть бы хрен, моет свои, мои то есть, окна, которые с каждой секундой все отчетливее грозят превратиться в осколки.

      – А, это. Он со мной, – поясняет он.

      – А то я не понял. Какого он тут делает? – потыкал ботинком жирное пузико, ноль эмоций. Спит, скотина.

      – Если что-то не устраивает, встал и вышел, – хамит будущий смертник, с вызовом глядя в лицо опасности. То есть мне.

      – Он не двигается, – язвительно указываю ему, снова пихнув этого живчика.

      – Это я тебе, – раздраженно бросает парень и продолжает мыть окно.

      – Ты, вообще, кто? – сажусь на диван. Ко мне тут же на руки заползает мохнатый и снова засыпает.

      Скидываю его на пол, за что получаю тряпкой в лицо. Не понял? Перевожу шокированный взгляд на стоящего напротив парня.

      – Лука, – говорит он.

      – Я не ем лук, – не догоняю, о чем он.

      – Лука, – повторяет он, не меняясь в лице.

      – Лук? – переспрашиваю, может я отупел за месяц комы и перестал понимать человеческий язык?

      – Помидорка, бля, – закипел парень. – Меня зовут Лука.

      Я хохотнул, даже не пытаясь скрыть своего отношения к странному имени не менее странного хозяина.

      – И зачем ты моешь мое окно? – решаю начать с малого.

      Он тяжело вздыхает, в его глазах на долю секунды проскальзывает печаль и тут же зажигается огонек недовольства.

      – Работаю я здесь, уже два года, если что. Веду хозяйство, так сказать. Меня Рамиль нанимал. Пока тебя не было, продолжал работать. Теперь, если есть претензии, можешь увольнять, если нет, то прикинься тапком и не мешай мне.

      Меня щас оскорбили, назвали идиотом и окатили таким презрительным взглядом, что я реально стал похож на тапок. Еще бы рот закрыть, который распахнулся от удивления, и вообще было бы здорово.

      – А если бы я скопытился в больнице, так бы и работал до пенсии? – спрашиваю, пытаясь сдержать издевку, но не получается.

      Воспоминания о своих друзьях, так сказать, и о том, как меня красиво кинули, заставляют меня вести себя озлобленно.

      – А ты думаешь, консьерж не сообщил бы мне, что твоя квартира перешла по наследству? Это только ты ничего вокруг себя не замечаешь.

      По больному бьет, паршивец. В самую точку. Стало неприятно от его слов.

      – Так бы и продолжал работать бесплатно?

      – Мне платят за год вперед. Перед Новым годом был расчет. Если собрался увольнять, деньги я верну,– спокойно говорит он, закончив мыть окно, и приступил к чистке ковра.

      – И зачем тебе это? Мог бы просто бросить все и уйти. Деньги-то получил, – желание сделать ему так же больно, как он мне, просто нестерпимое.

      – Возможно, в твоем окружении так принято, но я воспитывался иначе. Свою зарплату я отрабатываю, а не ворую. И вообще, если ты пытаешься меня зацепить своими изречениями, то у тебя ничего не получится. Можешь даже не пыжиться. Избавляйся от своих комплексов как-нибудь иначе, – ровным тоном заявляет он мне, а я в очередной раз теряю дар речи.

      Он точно не омега. Слишком наглый, слишком дерзкий, слишком неправильный. Он что, вообще забыл, что пора начинать бояться?

      Встаю и иду в душ. Надо освежиться и прийти в себя. Это рыжее нечто вывело меня из того хрупкого состояния равновесия, в котором я пребывал.

      Размазываю по напряженному телу душистую пену, расслабляясь под обжигающими струями воды. Так, не понял. Перевожу взгляд вниз. Впервые за долгое время у меня появилась эрекция. Это, конечно, радостно, но не вовремя. Провожу кончиками пальцев вдоль ствола, ощущая приятное тепло, разливающееся по телу. Ласкаю головку, обводя ее по кругу большим пальцем, играюсь с уздечкой и скольжу рукой вниз, обхватывая широкой ладонью возбужденную плоть. Предательский стон срывается с губ. Прикрываю глаза, продолжая ласкать себя рукой, а перед глазами стоит образ рыжеволосого мальчишки, смотрящего на меня с вызовом. Снова стон, движения все интенсивнее, чувствую, что разрядка близка…

      – Дрочи, дрочи, ты мне не мешаешь, – доносится язвительный комментарий сзади.

      Все желание как рукой сняло. Медленно выглядываю из кабинки душа и вижу, как этот монстрик спокойно намывает зеркало, приподнявшись на носочках.

      – Ты все? Че так быстро? – спрашивает он, смотря на меня через зеркало.

      – Я могу поинтересоваться, какого ты тут забыл? – пытаюсь быть спокойным, но получается откровенно паршиво.

      – Работаю, говорил же. Я не собираюсь тут торчать весь день из-за того, что ты решил снять напряжение, – огрызается он и, домыв зеркало, поворачивается ко мне.

      Выбираюсь из ванны и стою, скрестив руки. Он оглядывает меня со стороны и, скривив рожицу по типу «ну ничего так», достает из шкафчика полотенце и кидает его мне.

      – Срам прикрой, – командует он.

      – Ты список потерял, кого бояться? – медленно приближаюсь к нему, скрипя зубами.

      – Если бы он у меня был, ты бы стоял последним пунктом, – последнее он кричал уже на бегу, срываясь с места и убегая от меня.

      Битый час гоняюсь за этим пацаном, шустрый попался. Каждый раз, когда практически схватил его, он ускользал как песок сквозь пальцы. Может, конечно, дело в толстой меховой сволочи, которая путается у меня под ногами?

      – Все, стоп, – выкрикиваю, и упираюсь руками в колени.

      Рыжик встал и с интересом на меня смотрит.

      – Сдался, пенсик? Ты бы трусишки приодел, а то застудишь хозяйство, – тыкает он пальцем в меня.

      Стесняться мне нечего: широкие плечи, рельефное тело, доставшееся путем долгих и утомительных тренировок. Ну да, похудел немного, но мышцы остались, так что стыдиться своего тела я не намерен. Но вот оскорбление стерпеть не могу. Срываюсь с места и, обхитрив рыжее недоразумение, хватаю его поперек талии и заваливаю на диван.

      Вот странное чувство, вроде и ударить хочется, а жалко. Начинаю его щекотать. Он извивается, покрывает меня таким красочным матом, что не помешало бы записать пару словечек, и заливисто смеется звонким и заразительным смехом.

      – Все, сдаюсь, – простонал он несколько минут спустя, похрюкивая от смеха.

      Выпускаю его и, прикрывшись котом, сижу, тяжело дышу. Он соскальзывает на пол и, встав на четвереньки, отползает от меня на безопасное расстояние.

      – Изверг, – подвел итог он, и, не оглядываясь, пополз по своим делам.

      Привожу себя в порядок, отпускаю на волю бедное животное и иду в гостиную. Меня как магнитом тянет туда. Рыжик что-то готовит. Он и это умеет?

      – Что на ужин? – спрашиваю, заглядывая в кастрюлю через его плечо.

      Он вздрагивает и бьет меня по голове поварешкой, благо, чистой.

      – Сдурел? Напугал, придурок, – орет это нечто и машет своим оружием, и тут меня прорвало.

      Начинаю хохотать как ненормальный, сотрясаясь всем телом. Это истерика, да-да, это именно она. Из меня выходит море негатива и куча позитива. Короче выходит все. Сползаю на пол и, похрюкивая, смотрю в осуждающие меня глаза.

      – Может, тебе в больничку? – предлагает он, садясь передо мной на корточки, и прикладывает холодную ладошку к моему лбу. – Давай-ка ты пойдешь в постельку, – говорит он и, вздернув меня вверх, пихает в сторону спальни.

      Пытаюсь сопротивляться, но усталость, навалившаяся на меня словно мешок с мукой, явно против, поэтому меня заталкивают под одеяло. Становится так уютно и тепло, как не было очень давно. Может, я просто соскучился по здоровому общению?

      Через час меня разбудили самым варварским способом. Этот гаденыш похлопал меня по щеке, достаточно грубо и очень обидно. Открываю глаза, сажусь на постели, едва сдерживаю порыв свернуть эту тонкую шейку.

      – Проснулся? Отлично, рот открывай, – командует он.

      Рот-то я открыл, правда, от удивления, и тут же в меня запихали ложку с чем-то вкусным. Жую.

      – Что-то хочешь сказать? – спрашивает он без грамма дружелюбия в голосе.

      Снова открываю рот и снова попадаю в ту же ловушку. Сижу, жую. В общем, было, конечно, вкусно, но порция великовата даже для меня. Я обкушался как хрюша и теперь не могу даже пошевелиться.

      – Спи, – командует он.

      С чего это он взялся тут командовать? В конце концов, я альфа, а он… а кто он?

      – Ты кто? – спрашиваю у него, сцапав его за руку, пока не свалил.

      – Здрасти, приехали, маразматик ты старый. Я Лука, работаю здесь, – объясняет он мне как ребенку, отцепляя мою руку от своей.

      – Я имею в виду по полу? Не могу понять, к какому ты принадлежишь, – объясняю ему, сам начиная заводиться.

      – Омега, если очень интересно, – произносит он, слегка потупив взгляд.

      – Не понял, а запах где? – притягиваю его к себе и провожу носом вдоль шеи, втягивая воздух и пытаясь уловить присущий омежкам запах.

      – Нанюхался? Молодец. Нет у меня запаха, успокойся и отпусти меня уже, больно,– выдал он, хлопнув меня по руке.

      Приятный запах чистого тела и больше ничего. Не понимаю. Как у омеги и нет запаха?

      – Все. Я домой, – ставит он меня в известность у двери и, прежде чем успеваю что-то спросить, захлопывает дверь.

      – Малыш, иди ко мне, – раздается с той стороны, так по-доброму, с заботой и нежностью. Ну, я и иду. Открываю дверь и вижу, как к сидящему на корточках Луке топает жирная скотина и приветливо машет хвостом.

      – Ты че приперся? Из тебя малыш не получится, – спрашивает Лука, повернув ко мне голову и заграбастав на руки этот кусочек жирного меха.

      – А из него, значит, самое то? – обиделся я.

      – Ну, посмотри, какой он милый, – протянул рыжик, помахав перед моей рожей своим кошаком.

      – Н-да, милее некуда, – изрекаю, и ухожу обратно в комнату, дабы скрыть дебильную улыбку, выползшую на лицо.

  Часть 3

      Сегодня утром по плану у меня медицинское обследование, и как бы я ни хотел, а идти мне туда придется. Именно поэтому я уже битый час сижу в четырех стенах, пока из меня то выкачивают так сильно необходимую моему организму кровь, то наоборот – вливают в меня прозрачную жидкость и запихивают таблетки. В конце утомительных процедур мне сообщают, что я здоров и могу вести нормальный образ жизни. Как он может быть нормальным, если половина меня разошлась в пробирках по всем кабинетам этого адского здания?

      У самого выхода сталкиваюсь с крупным альфой, тем самым, который первым встретился мне после месячной комы.

      – О, голожопик, привет! – заорало это нечто на всю больницу.

      Я честно попытался сделать вид, что мы не знакомы, но это достаточно сложно, если учесть, что он трясет мою руку и хлопает меня по плечу, которое вот-вот не выдержит таких мучений и отвалится к чертовой матери.

      – Здрасти, отпусти мою руку, оторвешь, – прошу его ледяным тоном, из последних сил удерживая спокойное выражение лица.

      – Херня, пришьем обратно, – подбодрил меня он.

      Действительно, а какой еще ответ я мог ожидать от этого человека?

      – Как тебя зовут? – спрашиваю у него, когда этот монстр усиленно запихивает меня в свою машину.

      – Максим я, а что? – дружелюбно спрашивает, захлопнув перед моим носом дверь, и, запрыгнув на водительское место, плавно трогается.

      – Да так. А ты знал, Максим, что у нас в стране сажают за похищение человека, тем более на глазах кучи людей, средь бела дня? – ровно спрашиваю, понимая, что орать смысла нет, не поймет.

      – Ага, и полностью с этим согласен. Сажать таких надо, – жестикулирует он руками и утвердительно качает головой. Ну что за чудак-человек?

      – Зачем тогда меня похитил? – решаюсь уточнить, ну так, чисто для себя.

      – Дак ты же сам согласился выпить, – недоумевает он.

      – Да? Что-то не припомню, – смотрю прямо ему в ухо, пытаясь проделать дырку в его голове своим испепеляющим взглядом. Но вот парадокс: то ли взгляд не работает, то ли он такой бессмертный, но эффекта ноль.

      – Ну, видимо, я забыл тебя спросить, – ухмыльнулся он, и я за компанию, только уже более истерически.

      – Это, че хотел сказать-то, ты когда в коме валялся, приходил какой-то парень, вещи тебе приносил и деньги заплатил за лечение. Я его сам не видел, а персонал не помнит, как он выглядел, но это точно не твой бывший. Вот, – радостно оскалился он.

      – И кто это был? – спрашиваю раздраженно.

      – Это ты сам ищи, кому ты оказался не безразличен и кто тебя не бросил, – ответил он немного недовольно, даже брови зашевелились.

      А я впал в ступор, пытаясь вспомнить того, кто мог приходить ко мне в больницу, когда даже самые близкие люди отказались от меня и чуть ли не венками закидали, желая побыстрее от меня избавиться. Отец не мог, папа тоже – их, как я узнал, вообще в городе не было. Тогда кто?

      – Выгружаемся, – проорало рядом сидящее чудовище мне на ухо.

      Едва успеваю схватиться за ручку на двери старенького авто, чтобы не врезать этой улыбающейся морде промеж глаз.

      – Чудно, – изрекаю, копируя его улыбку, и выхожу, хорошенько хлопнув дверью.

      Мы заходим в небольшой бар, достаточно просторный, и по обстановке видно, что не дорогой. Раньше я никогда не бывал в подобных местах. Все чаще меня окружала натуральная кожа, огни неонов и стройные тела омежек, крутящиеся на шестах, а здесь обычные дубовые столы и стулья, плитка на полу и блеклое освещение. Но вот что странно: я не чувствовал себя здесь лишним. Возможно, пора спуститься с небес на землю?

      Максим поздоровался почти со всеми немногочисленными гостями этого заведения и плюхнулся за свободный столик в самом углу бара. Здесь как раз было не так многолюдно, а достаточно хороший обзор давал полную картинку происходящего в помещении.

      – Неплохо, да? – спросил он меня, помахав бармену.

      – Неплохо, – признался, скрепя сердце, за что получил дружеское похлопывание по плечу, после чего понял, что еще одной такой радости мое тело не выдержит.