Текст книги "Голый край"

Автор книги: Apos

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Глава 4: Друид

– Ха! Это ты хорошо выдал, Борт! – весело усмехнулся друид.

Отец выполнил обещание, и уже на следующий день мы вместе пришли в хижину Шамана недалеко от деревни. По законам жанра, жил он отдельно от всех – на опушке леса гигантских деревьев.

– Хьялдур, будь это шуткой, я бы смеялся громче твоего, и ты это знаешь, – с серьезным лицом ответил папа, скрестив руки на груди.

Друид помрачнел и стал переводить взгляд с отца на меня и обратно.

– Но как это может не быть шуткой, Борт? Я не сиделка. Да, люблю и уважаю твою дочь за ее дар, но у меня ведь куча дел помимо ухаживания за ребенком. Разве Хельга не должна следить за ней?

Папа уже собирался было ответить, как я широкими шагами вышла вперед и деловито подняла руку вверх.

– Подожди, папа! Я буду говорить! – сказала максимально серьезно. Тем не менее Хьялдур тепло улыбнулся, но могу его понять. – Хьялдур, извини что говорила плохое слово.

Друид рассмеялся и присел на корточки возле меня. Положив руку на макушку, он хотел было сказать что-то вроде “я не держу на тебя зла”, но приложила ладонь к его губам, скрытым за колючей бородой. Пусть помолчит, сейчас говорю я.

– Но папа не шутит. И я не шучу. Хочу смотреть, как ты делаешь разное, и чтобы ты рассказывал про траву и про остальное.

– Ты хочешь учиться травничеству? – удивленно переспросил он, отчего его борода стала щекотать мою маленькую ладонь.

– Я маленькая, но умею много всего! Могу говорить и слушать, могу сама кушать и ходить в туалет. Не буду мешать твоим делам.

Друид нахмурился и встал во весь рост. Было видно, что он сомневается в своем решении, и внутри него борются страх и интерес. Пока что ни одно из этих чувств не могло победить. Хьялдур стал расхаживать по небольшой лачуге, размышляя о том, как ему поступить.

– Значит, ты хочешь учиться делу друида? Не играть в куклы с другими детьми, не петь?

Кивнула в ответ.

– Но ты ведь понимаешь, что девочка не может стать друидом? Ими бывают только мальчики, это правило.

– А я буду как мальчик!

От моих слов у отца перехватило дыхание, и он закашлялся. Хьялдур, тихо посмеиваясь, похлопал его по спине.

– Дочка у тебя – цветок в снегу! Такие рождаются раз в тысячу лет, Борт! – с улыбкой сказал он.

– Да уж… – натянуто усмехнулся папа, глядя на меня. – Надеюсь, что она просто опережает свой возраст, и это пройдет.

– Надеюсь, что нет, – хитро улыбнулся Друид. Он громко хлопнул в ладоши. – Да будет так! Я, Хьялдур Ольсен, беру твою дочь, Майю Бортдоттир, в свои ученики! Отныне буду обучать ее ремеслу друидов, но при одном условии, – он наклонился, глядя мне в глаза. Его лицо было напротив моего на расстоянии дыхания. – Взамен Майя расскажет мне о том, кто она такая.

– Идет! – весело ответила и протянула руку друиду.

Тот лишь заулыбался во весь рот и аккуратно сжал маленькую ладонь своей огромной медвежьей лапой.

* * *

В целом уговаривать Хьялдура не пришлось, он согласился гораздо быстрее, чем я того ожидала, но тем и лучше. В какой-то мере могу его понять – для этого, да и для своего мира, я абсолютный уникум. Задумывалась об этом прежде, но так и не смогла найти объяснения тому, почему могу, к примеру, мыслить и говорить в настолько раннем возрасте. Чисто с биологической точки зрения мой мозг должен увеличиться более чем в три раза к трем годам жизни, и именно тогда дети начинают составлять сложные предложения. Эти знания почерпнула еще из прошлой жизни – уже когда мне было лет четырнадцать, и на свет у меня появилась сестра. Иными словами, с научной точки зрения я не могу делать то, что могу делать.

Когда отец ушел, оставив меня наедине с Хьялдуром, после долгих объяснений того, что мне можно есть и что нельзя (будто бы древний врачеватель сам этого не знает), мы наконец остались с друидом наедине. Скромно стояла у порога, переминаясь с ноги на ногу, когда он наконец пригласил присесть за стол.

– Не могу, – посмотрела на него снизу вверх.

Еще несколько секунд он не мог понять, в чем же заключается проблема, пока наконец не вспомнил о том, что мне от роду всего год. Аккуратно взяв меня за подмышки, усадил на стул. Но даже так моя голова оказалась ниже столешницы. Ударив ладонью по лбу, Хьялдур вскочил со своего места и пошел что-то искать. Вернулся с огромной шкурой, которую сложил в два раза и подложил на стул, чтобы я оказалась повыше.

Ситуация, если подумать, максимально странная – годовалый ребенок и взрослый, наверное, даже стареющий друид сидят друг напротив друга и не знают, как начать разговор. Где-то снаружи дятел стучит по дереву. Слышен шорох листвы, в которой гуляет ветер, и иногда издается скрип вековых деревьев.

– Ладно, – вздохнул Хьялдур. – Скажи мне, Майя…

Он будто бы думал, как правильнее подобрать слова, и в своих раздумьях забрел в такие далекие дебри своего разума, что перестал смотреть на меня, вместо этого разглядывая потолок.

– Да? – попыталась отвлечь его.

– К-хм. Да. – кивнул и снова посмотрел мне в глаза. – У меня есть вопрос, на который только ты можешь мне ответить.

– Я отвечу.

– Скажи мне, Майя, кто ты такая?

Непонимающе взглянула на него, думая, что ответить, но в итоге решила сострить:

– А ты?

– Вот оно! – друид подскочил со стула и принялся измерять шагами хижину. – Вот! Дети так не говорят! Дети не умеют так шутить!

Наконец успокоился и так же быстро сел обратно, снова уставившись на меня.

– Скажи, Майя, – снова начал он, но уже более уверенно. – Ты – та, кем тебя называют?

– Вороненок? – склонила голову набок.

– Нет, я не об этом. Ты – Майя? Дочь Борта и Хельги?

– Да… – протянула задумчиво. – Нет.

– Да или нет, Майя?

– Да и нет.

Друид нахмурился и наклонился вперед, вглядываясь в мои глаза.

– У тебя чужие глаза. Глаза ворона. Черные, как дым. У твоих мамы и папы голубые.

– У меня черные глаза? – удивленно переспросила.

Это странно, ведь и вправду не знаю, как выгляжу. Ни одного зеркала до сих пор не видела, да и даже стекол в окнах домов нигде не было.

Лекарь кивнул и снова ушел в другой конец комнаты. Там располагался стол, заваленный, как по мне, всяческим хламом вроде разных камней, емкостей и кусков ткани. Через несколько секунд он вернулся и протянул небольшой осколок зеркальца.

– Только долго не смотри, или оно украдет твою душу.

Едва сдержала смешок, а вот Хьялдур, видимо, и вправду верил в это.

Но он не солгал насчет моей внешности. В целом и вправду выглядела, как и остальные дети в деревне – светлые волосы, пока еще слишком короткие, чтобы обращать на них внимание, пухлое младенческое лицо, светлая, даже бледная кожа. Но вот глаза… Глаза были абсолютно черными. Не карими и не темными, а черными настолько, что отличить радужку от зрачка было абсолютно невозможно. К тому же, радужка занимала довольно большую часть глаз. Если прищуриться, казалось, будто весь глаз у меня черный, без белка.

– Ответь на мой вопрос, Майя, – друид резко вырвал зеркальце из рук, за что я одарила его злым, как мне казалось, взглядом. – Кто ты? Ты человек или дух?

– Сядь.

– Зачем же?

– Сядь, я буду много говорить, – кивнула в сторону стула напротив, и Хьялдур наконец сел за стол. – Я и человек, и дух.

– Вы делите одно тело с Майей?

Вглядывалась в морщинистое лицо друида, пытаясь понять, о чем он думает. Впрочем, тут и гадать не надо было – судя по едва сдерживаемой улыбке, ему было страсть как интересно послушать меня. Пусть так, я и не против поделиться с умным человеком своей историей.

– Мое имя Дмитрий, и я… я не знаю слова. Когда человек навсегда засыпает.

– Мертвец? Умер?

– Я умер, – подтвердила и продолжила. – Я была мальчиком и умерла, когда мне было…

В этот момент мне стало немного стыдно, что не знаю банального счета, и поэтому принялась показывать друиду число двадцать два на пальцах. Он понял довольно быстро.

– И как же ты оказалась в теле Майи?

– Я и есть Майя, клянусь. Я была ей, еще когда была в животе мамы, и все помню. Помню, как ты достал меня на свет и отрубил длинное из живота. Еще что-то говорил…

– Подожди, – знахарь поднял раскрытую ладонь. – То есть ты была мужчиной и стала девочкой, когда умерла? Твоя душа вернулась с небес, чтобы заново родиться?

– Наверное, – пожала плечами. – Это ты мне скажи.

Друид подпер свою голову рукой, неотрывно глядя на меня и явно думая, верить мне или нет.

– Я скажу, что тебе, духу Дмитрия, нужно покинуть тело этой девочки, – как-то слишком уж серьезно сказал он.

Встав со стула он принялся носиться по комнате, собирая разные высушенные травы, подвешенные под потолком. Я же просто наблюдала за этим действам, едва сдерживая смех оттого, что надо мной собрались проводить обряд экзорцизма. Нонсенс! Однако в реалиях этого мира это, должно быть, нормальная, даже типичная практика.

Вот только я была нетипичным ребенком.

– Подумай, Хьялдур! – неожиданно громко закричала, стуча кулачком по столешнице. Друид медленно повернулся ко мне с кипой трав в руке. – Я, Дмитрий, дух… в-ветра! И огня! И мудрости!

Лекарь не смог и слова проронить, глядя на развернувшуюся перед ним картину – маленький ребенок нечеловеческим голосом кричит на него, требуя не изгонять из тела демона.

Аккуратно, держась за стул, сползла вниз и, поправив платье, грозно пошла на друида, сжимая руки в кулачки. Тот стал пятиться назад, пока не оказался прижатым к стенке.

– Я – большой Дмитрий! И ты не сможешь прогнать меня из этого тела! – снова закричала, глядя друиду прямо в глаза, а затем своим обычным голосом взмолилась: – Нет, Хьялдур, не надо! Дмитрий помогает мне думать! Он хороший! – выражение лица, как и голос, вновь сменились на максимально грозные. – Молчать, Майя! Я буду говорить с этим… ч-червяком!

Перестаралась с представлением. Рука знахаря, державшая травы, медленно разжалась. Пахучие растения разлетелись во все стороны. А сам Хьялдур закатил глаза и, бессильно раскрыв рот от ужаса, плавно сполз вниз по стенке, теряя сознание.

Тьфу, блять. Хотя нет, это все-таки дико комично! Маленькая девочка напугала огромного викинга!

Хотя с его бесчувственным телом надо что-то делать. Разлегся он, конечно, очень удобно, но я же не могла оставить его в таком виде вплоть до прихода папы. Тогда отсюда меня уже точно не отпустят. А это опять матери дома сидеть, зимой голодать… Нет, к черту, пора бы уже начать решать собственные проблемы, иначе так я долго в этом мире не протяну.

Проще всего было бы плеснуть в лицо водой. Однако, ближайший ко мне стакан находился аж на столе, а мне до него с таким ростом было, как до луны. С самой водой проще – бадья стояла на полу.

Есть и другой способ. Обошла мужика сбоку и попробовала потыкать пальцем в глаз. Как и предполагала, не принесло результата. А жив ли он вообще? Наклонившись ко рту ухом, услышала тихое, хриплое дыхание и облегченно выдохнула. Зубы бы ему почистить…

Но вернемся к сеансу реанимации. Засучив рукава, как следует, замахнулась и ударила ладонью его по щеке. Пощечина вышла настолько слабой, что борода почти полностью смягчила ее. Черт! Вот чтоб еще хоть раз оказалась младенцем в подобной ситуации! Дура, язык за зубами держать надо и строить из себя паиньку!

Раз этот способ не сработал, значит остается только вода. Подойдя к бадье, опустила палец в воду. Холодная, самое то. Вот только возможности дотащить бадью до многострадального друида не было чисто физически. В ладонях помещалось столько воды, сколько он, наверное, разве что сплевывает.

В момент, когда размышляла о том, как мне поступить дальше, листик какого-то растения медленно спикировал прямо в холодную воду и остался на поверхности, как маленькая лодочка. Точно, травы! Здесь наверняка должно быть что-то мерзкое и пахучее!

Тут же бросилась ползать по полу на четвереньках, пригибаясь к каждой травинке и листику, что обронил Хьялдур, и обнюхивая их. Как назло, все они пахли чем-то приятным. Значит, нужно действовать иначе.

А что если применить, так скажем, комбинированную терапию?

Подняв два длинных листика, которые пахли чем-то пряным, свернула их в трубочки и сунула их в нос отдыхающему Хьялдуру. Затем намочила руки в холодной воде и набрала немного в сложенные ладошки.

И наконец, момент истины.

– ХЬЯЛДУР, ВСТАВАЙ! – истошно завопила, и в тот же момент ударила мокрыми, холодными ладонями ему по лбу.

От резкого и неожиданного ощущения прохлады и громких звуков лекарь с силой втянул воздух носом. Листочки исчезли в глубине его дыхательных путей, и Хьялдур стал громко, отчаянно кашлять, пытаясь выплюнуть их. А я что? Я была довольна проделанной работой и злобно потирала ручки, глядя на то, как корчится на четвереньках умнейший человек деревни, которого довела маленькая девочка.

– Ты проснулся! – воскликнула с наигранной радостью, хлопая в ладоши, когда друид наконец откашлял два смятых, покрытых слизью зеленых комка.

– Чудовище маленькое! – закричал он, вскакивая на ноги и со злобой глядя мне в глаза.

– Ага! – с довольной улыбкой протянула. – Ну как, я буду учиться у тебя?

Хьялдур сперва сдавленно, а затем и во весь голос засмеялся. Друид признал свое поражение, но сделал это без капли сожаления. Я все еще была для него одной большой загадкой, которую он стремился разгадать. А мне лишь хотелось узнать то, что знает он.

Так началась моя дружба с шаманом по имени Хьялдур.

Глава 5: Легенда о первом лете

Все шло своим чередом. Ранним утром, когда еще даже не пели утренние пташки, а солнце только начинало вставать на востоке, моя мама просыпалась, чтобы приготовить завтрак. Мы кушали все вместе, одной маленькой, но дружной семьей. Я с удовольствием и энтузиазмом рассказывала родителям про общение с Хьялдуром, а когда они отвлекались или слишком сильно мной умилялись, то и дело стаскивала кусочек мяса с тарелки папы. Мне-то мясо вроде как не положено, вот и давлюсь кашей, но чего-то вкусного все же хочется. Даже скучаю в какой-то мере по маминому молоку, потому что оно было довольно приятным на вкус. Хотя за прошедший год уже успело порядком надоесть.

В таком неспешном темпе проходило мое второе лето в этом мире и в отличие от себя прежней теперь я могла ходить, смотреть и ощущать этот край – словом, исследовать мир за пределами уютной, но тесной комнаты. Ощущение сдавленности, спертости росло во мне каждый день, который проводила дома или у Хьялдура. Хотелось отправиться куда-нибудь, хотя бы в гущу леса, лишь бы увидеть что-то, чего еще не видела. И наконец, чаша терпения была переполнена.

– Хьялдур, а почему ты постоянно дома и не собираешь травы?

Сидела в его хижине, болтая ногами в воздухе, на маленьком стуле, который на мой день рождения сделал местный умелец. Он был и вправду крохотным, но даже так я не доставала ногами до пола.

Друид, медленно и размеренно помешивающий длинной палкой варево в глиняном котле, взглянул на меня с непониманием:

– Но у меня уже все есть. Травы заготовил еще с весны, а сейчас просто варю отвары.

– Но есть же что-то, что тебе нужно собрать летом, Хьялдур? – щенячьими глазками взглянула на него.

– Боги… – вздохнул друид и, смахнув рукой мокрую от пота прядь волос с лица, улыбнулся. – Гулять хочешь?

– Ага-а-ась, – широко улыбнулась.

Хьялдур снова нарочито устало вздохнул и ухмыльнулся:

– Дай закончить и пойдем, ученица.

Уверенно кивнула, предвкушая предстоящее маленькое путешествие.

Из хижины мы вышли спустя, судя по ощущениям, час. Травник лишь накинул на свои широкие плечи волчью шкуру и перекинул лямку легкой сумки через плечо, а мне, в общем-то, и собираться не надо было – вещей как таковых нет, а вся моя скромная одежда уже была на мне.

Домик находился на небольшой полянке, окруженной кругом из небольших валунов, покрытых рунами. Из этого места ветвились множество тропинок – одна из них была мне знакома и вела в нашу деревню, а остальные оставались загадкой, будоражащей воображение. Куда могли привести эти дикие тропы, в какие земли и какие чудеса показать? Сам лес выглядел волшебно. Узкие дорожки, светлыми нитями связывающие его в один большой клубок из мохнатых ветвей, исчезали в чаще. Будто бы сам мир говорил о том, как же мне не повезло быть всего-навсего маленькой девочкой, когда вокруг столько всего интересного!

Шаман быстрым шагом пошел по одной из троп, ведущей вглубь леса. Темп его ходьбы выдавал лесного жителя, давно знакомого с местными лабиринтами гигантских деревьев и прекрасно в них ориентирующегося. Мне же было сложнее – короткие детские ноги не могли поспеть за взрослым, сильным мужчиной, и в конце концов я, быстро семеня ножками, догнала его и взяла за палец.

– Слишком быстро, Хьялдур!

Он рассмеялся, но палец вырывать из моей крепкой хватки не стал.

Держась вместе, мы шли уже в более спокойном и умиротворенном темпе. Все равно было трудно поспевать за моим проводником, но он старался идти медленно. Впрочем, на скорость уже было плевать, и я лишь жадно пожирала глазами лес, огромной зеленой тюрьмой выросший вокруг меня.

Гигантские хвойные деревья почти не пропускали свет, и вокруг царил загадочный, волшебный полумрак. Густая низкая северная трава, бурно растущая под ногами, казалась мне голубой, холодной, как край, в котором она росла. А чем дальше всматриваешься в гущу огромных темных стволов, тем сильнее сгущается туман, скрывая от взора то, что должно остаться тайной.

– Когда-то давно… – прокашлявшись, начал друид, выводя меня из транса. – В этих местах был лишь белый снег и голые камни.

Вторя его словам, подул прохладный ветер. Он завывал, гуляя между деревьев, заставляя их утробно скрипеть. Голубая трава под ногами колыхалась волнами, переливаясь всеми оттенками синего и зеленого.

– И пришли сюда люди из далеких земель. Из страны с солнечным песком, жарким небом и горячими ветрами. То были несчастные, бежавшие от великой войны, несущей за собой одну лишь смерть.

Мы остановились. Заметила, что тропа обрывается, и дальше путь лежит только в дикую, необузданную чащобу. Где-то вдалеке впереди сверкали тусклые бледно-желтые огоньки, петляющие меж деревьев и исчезающие в волнах травы.

– И те люди были нашими предками. Темнокожие, с черными волосами и глазами прямо как у тебя, Майя. То был слабый род – они привыкли к легкой жизни с цветущими садами, вечным летом и миром, продлившимся тысячу лет. Поэтому они бежали и не смогли отстоять то, что принадлежало им по праву рождения, – он прервал свой рассказ и ласково потрепал меня по макушке. – Зайдем дальше в лес, вороненок?

– Да! – с нескрываемой радостью воскликнула и уверенно кивнула.

И мы пошли.

Трава была колючая и по-настоящему холодная. Готова поклясться, что несмотря на теплое лето, она была покрыта инеем. Будто сверкающие снежинки, она ласково и звонко шуршала под ногами, а по высоте едва доставала мне до пояса. Друид же, казалось, и вовсе ее не замечал.

– И те люди пришли сюда. В земли, где был лишь холод и смерть. Даже самые старые и храбрые волки не захаживали в эти края в то время, но людям было нечего терять, и они лишь хотели спастись от преследующего их врага.

Мы прошли не так много, но уже чувствую, как начинают уставать ноги. Черт бы побрал это слабое тело и все, что с ним связано. Неуверенно потянула друида за палец.

– Что такое? – с теплой добротой в глазах спросил он, взглянув на меня, потупившую взгляд. – Тебе страшно в лесу?

– Нет, лес красивый… Ноги болят.

Разрывая тишину сна бессмертного леса, Хьялдур громким, искренним смехом. Но смеялся он не надо мной, а скорее над собственной глупостью. Не подумал о том, что дети быстро устают от прогулок.

– Ну-ка, давай. – присел на корточки и повернулся ко мне спиной. Как могла, обхватила его твердую, как дерево, шею, и он ловко подхватил меня под ноги.

Дальше шел уже только травник. Держась за его красные уши, я сидела у него на плечах. Рассказ продолжился:

– Те люди поклонялись богам огня, богам лета и жизни. Но не было их власти в этих краях – здесь правили духи холода и забвения, а королем над ними был могучий Кюльдан, дух северной зимы. И поняли люди с нежной темной кожей и тонкими телами, что сами же попались в ловушку Севера. Не было здесь для них спасения и помощи от южных богов.

Огоньки, что до этого маячили где-то впереди, становились все ближе, пока наконец мы не дошли до них. Всю дорогу думала, что вижу обычных светлячков. Но увиденному на самом деле, не могу найти рационального объяснения. Это были пушистые обрывки света, мелкие частички пыли, тающей в руках, от чьего сияния вокруг плясали загадочные тени. Протянула руку к одному из них и почувствовала тепло. Когда прикоснулась, огонек сразу же из желтого стал зеленым, а затем голубым и быстро угас, падая вниз.

– Это духи. Не нужно пугаться, они боятся тебя еще больше, ты же видишь, – улыбаясь, тихо произнес Хьялдур. – И тогда те люди обратили свой взор к тучам, к белоснежным просторам Северного неба. И взмолились о спасении, но Кюльдан был непреклонен в своей холодной жестокости и не внял их мольбам. И лишь когда из племени вышла молодая девушка – стройная, темноволосая и прекрасная… Она сняла с себя тонкие шелковые одежды и со слезами на глазах бросилась в убийственную метель, моля о пощаде для своего народа. И тогда…

– Что было тогда? – с придыханием спросила, но Хьялдур лишь приложил палец к губам.

Мы стали пробираться дальше. Деревья здесь росли особенно густо, и иной раз меж двух стволов было не протиснуться даже такому маленькому человеку, как мне, чего уж говорить о могучем друиде.

– И тогда она вознеслась в снежную бурю. И, взлетая все выше и выше, ее кожа обгорала от жалящих укусов снежинок, становилась светлой, а от скорби ее волосы стали золотыми, как пшеница, колышущаяся от ветра по осени. И когда она долетела до самого неба, яркое, непривычное для нее солнце Севера выжгло глаза, сделав их голубыми, как морская отмель. Эта девушка своей храбростью так понравилась Кюльдану и так вдохновила своих людей, что все они, как один, посветлели в память о ней. Сама девушка стала женой могучего духа… И расцвели на Севере цветы, проросли деревья и трава, и наступило первое лето.

– Какая красивая сказка… – завороженно протянула полушепотом.

Шаман усмехнулся.

– Сказка? Поклонись Эйве, духу жизни и Северного лета.

Мы вышли на небольшую полянку, где огоньки в медленном танце кружили вокруг белоснежной медведицы, спящей на большом, покрытом рунами камне. Ее мех оплетали виноградные лозы, из спины прорастали цветы, пшеница и трава, а голову украшали два огромных оленьих рога, обвитых цветущей лозой. Она медленно разлепила глаза, и свет ее глубоких голубых глаз заставлял почувствовать себя жалкой букашкой рядом с могучим духом.

Друид поставил меня на землю и низко поклонился. Последовала его примеру и увидела, как медведица лениво склонила голову в ответ, а затем вновь положила большущую морду на лапы и уснула.

От шока не могла вымолвить ни слова.

Я не оказалась в прошлом. Я оказалась в другом, совершенно невероятном мире.

По моим бледным щекам медленно скатывались слезы восхищения.