Текст книги "Мои Демоны (СИ)"

Автор книги: Анжелика2А

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

31

Не долго всё длилось. Радует, что конфликт исчерпан. Зачинщики ликвидированы. Старшие пошли на уступки и приняли необходимые компромиссные решения. А вот правила претерпели лишь малые изменения. Продолжаем далее свой бесконечный путь, столетие за столетием. Время идёт. Раны затягиваются, без шрамов конечно же не обошлось. Выслужились, но когда срок к концу подойдёт нам так и не говорят…

Зиф стал много рисовать, иногда что-то пишет. Карандаши цветные где-то раздобыл, штук двадцать, дорожит ими, в конце всегда всё складывает в коробочку, рисунки и записи тоже туда прячет.

Нам не показывает, секреты появились, что-то мне это напоминает. Вот и сейчас написал и замер, листик сложил и спрятал.

Смотрю на него внимательно. Рожки выросли уже сантиметров шесть, изогнутые в сторону друг друга. От наших отличаются, его гладкие, а наши с легкой резьбой и шершавые.

– Всем привет. Что без настроения сидим? Зиф хорош там каляки-маляки чиркать.

– С чего ты взял, что у него там каляки-маляки?

– Было бы что-то стоящее, нам бы показал. Что там у нас на ужин? Мясо? Это хорошо. Зиф отвлекись, Пикассо местный, метнись за столовыми ножами, а?

Зиф что-то быстро дописал, листик в коробку положил и пошёл за ножами. Брат мгновенно подтырил его писанину и спрятал в карман присвистывая.

Ужинали в тишине. Откуда-то повеяло ветерком, но ужин не прерывали. Первым вышел Зиф. Потом мы прошлись по коридору и остановились у открытой двери, это здесь. Её дверь.

Вошли. Летнее тёплое утро. Воздух свежий, хорошо здесь. Младший прилёг возле ивы, потянул на себя ветку и стал играть ею переплетая в пальцах. Мы с Зифом присели на берегу. В воздухе пахло дождём, а вот и он – стал накрапывать.

– Кто подумал о дожде? Такое утро испортили. Придётся уходить спать что-ли, я сон ещё не нагулял. Замените дождь на радугу. Ну ка, кто из Вас волшебник?

В небе появляются две радуги, одна яркая и крупная, вторая над ней бледная почти размытая. Зиф вскакивает и начинает прыгать на месте, хлопая костяными ладошками. Радуется. Ведёт себя как ребёнок, лет ему уже… сто есть или нет не помню… Два часа блаженства. Утро плавно переходит в день и мы уходим, Зиф закрывает за нами дверь.

Пришёл к себе. И так, что там этот мелкий паршивец накалякал? Разворачиваю листок: «Так неуютно на земле без счастья, как неуютно небу без орла».

Ещё один открываю: «Тебя не встретить мне уже нигде, и что-то яркое оборвалось во мне».

Что это за хрень? Так, к мелкому быстрым шагом.

– Зиф? Ты где? – иду по коридору и ору.

Зиф выглядывает из своей комнатухи, машет рукой «я здесь». Захожу к нему, оглядываюсь в комнате:

– Где коробка? – мелкий пятится назад, мотает головой «моё». – Покажи! Смотреть буду прямо здесь, при тебе, ну… – машет опять «нет». – Не жадничай, если найду сам, заберу. Лучше дай!

Достаёт коробку, прижимает к себе.

– Да ладно, давай уже. Хочешь вместе посмотрим? – кивает «хорошо», садимся за стол, открывает коробку, берёт рисунки и смотрит на меня. – Нет, это потом. – достаёт записки.

Беру в руки листки и читаю:

«Со мною вот, что происходит, ко мне мой старый друг не ходит, а ходят в мелкой суете разнообразные не те…».

«Как важно счастье видеть всюду, смотря в глаза как в зеркала».

«Я строю мысленно мосты, чтобы идти туда, где ты. Открыв глаза, лишь слышу тихое нельзя».

«Зачем одна? И рядом мне подобных нет».

«Узнать, понять, какого цвета счастья мне не дано? А может мне лишиться крыльев, и камнем тихо лечь на дно?».

«Глаза в глаза, на встречу шаг. Но слышу Нет, и руку протянуть – запрет».

«У каждого свой тайный личный мир, есть в мире этом самый лучший миг, есть в мире этом самый страшный час, как Это все не ведомо для нас».

– Откуда это? – Зиф прикасается якобы к сердцу, потом к голове. – Сам придумал? – мотает головой «нет», показывает жестом «её слышу».

– Был у неё?! – «нет» машет головой. – Замуж вышла? – «нет», – Бросил? – «сама не хочет», – отвечает Зиф и предлагает пойти в её коридор.

Идём по коридорам и за поворотом слышим Шум эхом разносится со стороны её коридора. Подошли, а за дверью звук ливня и грохот. Входим.

– Что это? Водопад? Охереть махина какая? – взлетаю над ним, кружу и смотрю вниз.

Водопад похож на подкову, многочисленные потоки воды с огромной скоростью обрушиваются в бездну, солнечные лучи пересекаются с брызгами и преломляются, образуя радуги. Шум водопада оглушает.

Приземляюсь рядом с Зифом и любуюсь видом. – Вот это сила! Мощь!

– Думаю этой махине тысяча лет, не меньше, не видел, не знал, что есть такие, – смотрю с восхищением как «водяное облако» из мелких брызг, туманом поднимается вверх.

Одно мгновение и легкий холод начинает сковывать тело. Водопад начинает медленно покрываться коркой льда и замерзать, приобретая мутно-белый цвет. Перестаёт шуметь и грохотать.

– Пошли! Дверь закрой. Навестим Стрекозу? – Зиф машет головой «нельзя», указывая на свою грудь. – Брат тебе запретил? Ну как знаешь.

32

Она спит. Ещё только день. Странно.

На столе лежат книги, тетради и учебники. На телефоне девять не отвеченных вызовов. Беру в руку блистер с таблетками, переворачиваю, двух не хватает. На стуле стоит большая коробка, заглядываю – шлем, ботинки, записку прочёл.

Подхожу к ней, провожу рукой по щеке, холодная, прикасаюсь губами к её лбу, холодок пробежался и по мне. Укрываю её пледом, беру на руки и сажусь с ней на диван. Прижимаю к себе, что бы согреть, касаюсь губами кончика ее носа, губ, она не реагирует, дышит ровно.

Касаюсь лбом её лба, хочу увидеть картинки или прочесть мысли.

Вижу водопад «её глазами». Сколько в нем силы и мощи. Он словно жерло вулкана вбирает в себя и изрыгает весь страх и ужас нашего мира, держит это в себе, накапливает столетиями, выпуская наружу лишь темное невесомое грозовое облако. Ни с кем не делиться своим грузом, сдерживает всё внутри, а потом позволяет вырвался, в одночасье. И так редко показывает свои чувства – таков Младший брат.

Тот же водопад скованный льдом. Холод и мороз по коже. Словно застывшая Фигура в вечности. Эмоции скрыты так глубоко, так надежно, голос не предаст хозяина, он за одно с ним. Корка льда толщиной с айсберг, хранит его покой и сдерживает чувства. Его минуты бережно переступают границу времени двигаясь в Вечность. Воображение представляет в руке кисть смоченную белой краской. Она постепенно замазывает все чувства, сомнения, страхи, надежды. И вот их уже нет, только белая пустота внутри покрытая толстым слоем белого льда. Красивый, гордый, сдержанный – таким видит Старшего брата.

Водопад в двух ипостасях. Стояла бы на краю его обрыва и любовалась, но где он, а где я? И руку крепко сжимать хочется, только одну, которая теперь далеко…

Убираю голову, касаюсь губами её лба, холодная, сжимаю крепче в объятиях. Долго я здесь. А она всё спит. Действие таблеток?

Чувствую, что согрелась, мне почти жарко. Уже вечер. Просыпается, сонная, трётся щекой о мою грудь. Поднимает глаза, голубые, ни страха в них, ни вопросов.

– Хочешь к нему отнесу?

– Мне нельзя. Запретил.

– Тогда жди, сам придёт.

– Не придёт… чувствую. – слазит с моих колен, и садится рядом.

– Не вешай нос. Кстати, летать пробовала?

– Нет, вдруг увидят.

– Не проблема, место найдём. Научу. Как насчёт эффектного появления?

– Я подумаю…

– Тогда может начнём с ужина. Я тут давно, есть уже хочу. Покормишь?

Выхожу из комнаты, потом возвращаясь с кухни и стоя в дверном проеме спрашиваю:

– Плов, салат, чай тебе делать?

– Пойдёт, и чай делай.

Подогрела, разложила по тарелкам, поставила салат. Открыла навесной шкафчик, перебираю коробочки с чаем и громко спрашиваю:

– Тебе чай с малиной, с бергамотом или…

Меня резко зажимают в захват чьи-то сильные руки, за талию и горло, слышу хриплый шёпот у виска «с бергамотом, милая, ты же умеешь быть милой?». Голова кружится, очертания кухни пропадают из вида…

– Просто чёрный чай, – отвечаю и захожу на кухню, её здесь нет. За столом сидит чёрный полукровка-бизон, ест плов.

– Ну здравствуй, вкусно, присоединяйся. Смотрю дома не кормят? Завёл здесь кухарку.

– Зубы не заговаривай. Вижу не всех вас добили? Из щелей лезите. Что надо?

– Разговор короткий. Лишаете Старших своей поддержки – вернём вашу кухарку. Вариантов больше нет, только этот. Время подумать – вчера. Пока не все раны зализаны, мы не хотим терять время. Собираем «ваши слабые звенья» чтобы таких как вы с братом за яйца держать. Чего не ешь? Чая не будет, кухарка теперь у нас, – ухмыляется, только ожог на роже, на левой щеке остаётся не подвижен. – Время пошло, ждём ответ, посуду разрешаю не мыть, – резко отодвигает стул и встаёт.

– Где вас найти?

– Ваш скелетон узнаёт где встреча состоится. С ответом не тяните, – и исчезает в серой дымке у окна.

33

– Зиф! Откуда холод? Дверь что-ли не закрыли. – иду в сторону её коридора, а по стенам уже ледяные паутинки расползаются. Открываю её дверь. Неожиданная картина предстаёт взгляду. Замираю. Холод пронизывает всё тело. Водопад покрытый глыбами льда. Мгновение и…

Наблюдаю как вода фонтаном прорвала ледяную преграду и ринулась вниз, с грохотом и гулом разбивая глыбы на куски унося их в пучину.

Водопад меняет ипостась, солнце становится по весеннему тёплым. Лёд тает. Зиф появляется в дверях, подходит и обхватывает мою ногу в тиски. Не знаю что здесь было, но то что я вижу мне нравится. Напор бурлящей воды, уносящий осколки льда и скорость с которой меняется общая картина, будоражит и восхищает меня.

Зиф протягивает мне скомканный листок:

«Я строю мысленно мосты, чтобы идти туда, где ты. Открыв глаза, лишь корка льда и понимаю это зря, мне не пробиться никогда» – последние слова дописаны другим цветом и не аккуратно, возможно на ходу.

Сжимаю листок в кулак, бросаю последний взгляд на водопад и иду в сторону выхода.

– Уходим Зиф.

В коридоре встречаю брата, прет на меня, как на таран и бросает на ходу:

– Если куда-то собрался, бесполезно, её уже не найдёшь, твои твари забрали. Пошли к тебе, разговор не приятным будет. Покой нам только снится. Зиф приволоки нам поесть, на сытый желудок думается лучше.

Садится за стол, а ноги на соседний стул вытягивает и кладёт.

– Был у неё, спала долго, может заболела? Так и не понял. А потом эти явились, она на кухне была, я даже не понял как она исчезла. Захожу, бл…ь чаю попить… А её не добитые забрали, где прятать могут даже не знаю?

– С нашими нужно связаться, может они в курсе.

Зиф заходит с едой.

– Не густо… мелкий.

– Я не буду, забери моё. Поешь и к Серым отправляйся, а я кое-куда тоже наведаюсь, не буду время терять.

34

В одной из пещер на задворках Темного Мира.

– Ну, кого ещё удалось притащить? – хрипло с рыком в голосе, прозвучал вопрос и разнёсся эхом по пещере.

– Девчонку братьев. Не знаю кухарка она им или кто? Аппетитная однако. С Земли приволокли.

– С Земли? Вряд ли Она для них цену имеет. Надо было лучше разведать, а потом тащить. Детей у них нет?

– У этих? Откуда у них дети, странные они, как отшельники сидят и отбывают срок в этих коридорах. Младший из них чаще по земле юзает, может девчонка его тема. Тем более он с ней был, когда её забирали. Скажи Биз? – тот поддакивает.

– Сюда приведите, глянем её. Если бесполезной окажется, в расход и по тихому.

***

Стою с завязанными глазами, цепь на ноге. Не может быть?! Повязку не снимаю, уже научена, а внутри колючий комок страха разрастается. Сырость и холодный воздух, озноб меня бьет по телу. Задыхаюсь от паники в душе, да и дрожь в ногах появляется. Нервничаю, хочу произнести хоть слово, рот как у рыбы молча смыкает и размыкает губы. Развожу дрожащие руки в стороны, а вокруг ничего, двигаюсь вперёд, руки уже перед собой. Пол под ногами не ровный с выбоинами, приседаю и ладонями прикасаюсь к нему…

– Мы в пещере, – слышу детский голос и медленно встаю.

– Ты… – прерывисто дышу и на вдохе, – Ты… кто?

– Мой папа, он главный в нашем Сером Мире и умный, он нас найдёт и заберёт от суда. А твои рога? Тебя наказали и лишили их? – это голос мальчика, лет пяти-шести.

– Нет, без них родилась, так и живу.

– Ты красивая, как моя мама и рога бы тебе.

– Ты давно здесь?

– Пару дней, наверное.

– Голодный?

– Нет, они кормят. Не волнуйся, тебя тоже будут искать и заберут, родители или муж.

– Вряд ли, я не из ваших.

Слышу как ребёнок подходит ко мне, – Главное не бойся и страх им не показывай. – обнимает маленькими руками на уровне бёдер, звука его цепи не слышу, это хорошо, – Тогда ждём моего отца.

– Наши тюремщики они кто, ты их видел?

– Недозвери/недолюди, папа с ними воевал, мы на стороне Старших. После бунта их называют «неуправляемые». Если ты не наша, то откуда?

– С Земли.

– С Земли? Ты человек? Зачем ты им?

– Может скоро узнаём. – глажу его по голове и чуть касаюсь… – Это у тебя рожки? – провожу рукой по волосам, они жёсткие, короткие и с завитками. А мальчишка «кучерявый».

– Как у всех наших, только маленькие пока. Можешь потрогать, маме нравиться их гладить.

– Спасибо, поверю на слово. Мамины руки важнее, не позволяй другим касаться тебя.

Открывается дверь и мы вздрагиваем, мальчишка поворачивается и прижимается ко мне спиной. Я поднимаю выше подбородок и кладу руки на плечи ребёнку, прижимая его сильнее к себе.

– Собирайся «красотка» на выход, будем решать, что с тобой делать? Биз, займись цепью.

– Не трогайте её! – перечит мой защитник.

– Что? А на цепь щенок?

Его пытаются оторвать от меня, он сопротивляется цепляясь за меня и кусает одного из них…

– Ах ты сопляк, – слышу затрещину, – Оттащи его за рога!

– Да я его за ноги на цепь подвешу!

Вся эта возня и мой страх за ребёнка, которого не могу отдать на растерзание тварям которых не вижу. Резко вцепившись в него мертвой хваткой, кричу как ошалелая:

– Не сметь! – и мои крылья резко вырываются наружу, разбрасывая недолюдей в стороны и захватывая ребёнка спереди словно в кокон.

Дрожу от неожиданности, и мои ощущения, что крылья Большие, они выросли, и они тяжелые. Крылья жестко захватили в обруч ребёнка, словно добычу, отгородив его от других хищников этого мира. Пытаюсь преодолеть волнение, восстановить дыхание, крылья касаются моего подбородка и я впервые чувствую их запах «не человеческий».

– Сука, ты что творишь?

– Заткнись, ты её видишь? Ты видишь кого мы притащили, да нам всем пиз…ц будет. Я сваливаю нахер от сюда! – его шаги молниеносно исчезают за дверью.

Второй тоже делает ноги не закрывая дверь, мы слышим только эхо удаляющихся шагов. Тишина ужасна и наше бездействие тоже, я в повязке и от меня толку мало, ещё и ребёнок рядом.

Биз врывается к главному и сбившимся дыханием хрипит:

– Она Ангел… её крылья они…

– Ангел? Кто?!

– Девчонка! С Земли!

– Ерунда! Их никто не видел сотни лет, их не существует! – все взгляды устремляются на сидящего на троне «Недобуйвола» не верящего в существование Ангелов.

– Надо проверить? – робкий голос из толпы нарушил молчание.

– Пошли?!

35

Входящие шаги нарушают тишину. Кто-то входит к нам, закрывает дверь. Он один, быстрым шагом обходит нас по кругу. Чувствую как касается крыла.

– Руку убрал! – с уверенностью в голосе произношу.

– Если кому скажу, все равно не поверят. Крылья убери назад, ребёнка не трону. Ну! Времени мало, не тяни, они сейчас все будут здесь. Вытащу вас от сюда. К Серым отнести не могу, прости малец. На Землю вряд ли тоже получится, а вот на нейтральную территорию да, там вас найдут быстрее. Ваши, не ваши, но точно не наши.

Подхватывает на руки ребёнка и зажимает его между нами, обхватывая меня за талию крепкой рукой.

– Голову спрячь малый, дергаем… – слышу как распахивается дверь, но не вижу и это хорошо иначе увидеть табун из неизвестно кого зрелище не для меня.

Сильный порыв ветра, дышу глубоко, чувствую лёгкое головокружение и сильнее прижимаюсь обхватывая своих спутников. Как только касаемся твёрдой поверхности наш проводник исчезает со словами:

– Повязку снимай, здесь можно.

Жарко, очень жарко, снимаю повязку, вот блин… Мы близко к жерлу вулкана, земля твёрдая или это не не совсем земля, а застывшая лава. Держу за руку мальчишку и тяну его вниз по склону, крылья тяжелые и для меня слишком большие. Нас сзади что-то с грохотом догоняет, мы резко дергаемся в сторону и мимо скатывается булыжник.

Мальчишка юркий и быстрый, постоянно обгоняет меня и ждёт. Останавливаюсь перевести дыхание, воздух горячий и у меня опять начинает кружится голова.

– Не останавливайся, быстрее, прошу, – мальчишка волнуется.

Крылья словно живут отдельной жизнью, защищают не только меня, но и себя. Взмах, один, ещё один и их уже нет. Вот теперь можно и бежать.

Отбежав на приличное расстояние, оборачиваемся и смотрим оценивая нашу беговую дорожку. Вверху действительно вулкан, но он в состоянии покоя, только дышит, выпуская из своих недр горячий грязно-серый пар.

Здесь воздух другой, у подножия дышится легче, кое-какая растительность есть, чем дальше взглядом всматриваюсь, тем больше понимаю, что окружающий нас мир похож на мою зелёную планету.

– Ну и куда нам теперь? Если это Ваши земли, выбирай маршрут, ты мужчина, дарую тебе право выбора.

Голос позади нас заставляет обернуться:

– А она мне нравится, наш юный Глирер.

– Свои! Капитан Саллин! – радостно кричит мальчишка.

Оборачиваюсь и вижу, демонов, их пятеро. Все как на подбор, невероятно высокие и статные. Рога серые и мощные, лица суровые и почти одинаковые, только возраст – единственное отличие. Одеты в чёрную броню.

– Ваш отец сейчас внутри лабиринтов многочисленных пещер, разбирается с оставшимися в живых недолюдьми. Им был дан шанс, но они им не воспользовались, полезли на ражон. Ваше похищение теперь лишило их права на сосуществование в мире Темных. Решение Совета и Старших.

– Капитан Саллин, хочу познакомить тебя со своей спутницей, это Ангел, настоящий.

– Конечно, предполагаю такая милая и смелая девушка без сомненья похожа на Ангела. Почту за честь проводить вас и вашу спутницу к Великому дому Хаинка-Саар.

Нас перенесли в большой дом, хозяином которого является отец Глиррера, генерал Хаинка-Саар, состоящий на службе у Старших не одну сотню лет.

Нас встретила мать Глирера. Молодая и действительно красивая демоница, со строгим взглядом, она предложила мне освежиться и переодеться, а сыну было сказано строгим голосом «привести себя в порядок».

Я приняла горячую ванну, и была на седьмом небе от счастья, чувствуя себя свежей «как майская роза». Платье мне дали длинное, в пол, больше похоже на наши вечерние или свадебные наряды. Бежевого цвета, рукав 3/4, вырез сдержанный, «лодочкой», юбка в платье – плиссированная. Мои волосы заплели косами, убрав их в своеобразную корзинку на затылке, украсив мелкими цветочками. В общем, подобие куклы «Барби» средневековья. Мне бы понравилось, увидев себя в зеркале.

После этого нас пригласили перекусить, не то обед, не то на ужин. За столом я внимательнее рассмотрела хозяйку дома. Цвет её кожи намного бледнее, чем у других, очень выразительные чёрные глаза и рога, они не большие и как у всех серые, волосы длинные и темные, заплетены сложными косами. По нашим меркам ей не более 35 земных лет.

Она улыбалась и была сдержано мила, задавала нужные вопросы, что бы оценить ситуацию в которую мы попали, и иногда качала головой. От её строгости пропал и след. Вопросы обращённые ко мне были немного странными, но мне действительно хотелось на них ответить.

Я обратила внимание, что других демониц нет. Как оказалось, с женщинами в их мире всё очень сложно, как и с рождением детей.

– Когда наши мужчины вернуться, завершив все дела, будет званый ужин, я бы хотела видеть вас главной гостьей вечера. Вы защитили моего сына в сложной жизненной ситуации, не поддавшись истерикам, что присуще большей массе женской половины. За что я вам особо благодарна. И хочу предупредить, что лично для вас я пригласила особого гостя, уверена вам будет очень полезно пообщаться с ним, для окружающих она будет представлена иным именем, так нужно.

Я кивнула согласившись, и была немного взволнована, почувствовав это, демоница положила свою ладонь на мою и уверила в том, что «этот гость даст ответы на мои вопросы», которые она видит в моих глазах.

Вечер прошёл в беседе о моем мире, их вопросы, мои ответы, кое что я даже изобразила в виде рисунков. Глирер был очарован нашей техникой: автомобили, самолёты, подводные лодки… Вспомнила как в детстве увлекалась оригами и сделала для него из бумаги журавлика, лодочку, лягушку, на этом моя память об оригами к сожалению завершилась.