Текст книги "Мои Демоны (СИ)"

Автор книги: Анжелика2А

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

5

Сегодня Ужин. Как бы не подавиться. Я одна, а Этих с рогами – двое.

– Зиф, пойдёшь сегодня со мной на ужин? Хорошо? – и прогуливаюсь шагая пальчиками вверх по его позвоночнику, «подлизываюсь».

Поворачивается и накрывает «свое лицо» моими ладошками, кивает «да».

Улыбаюсь и вздыхаю, значит договорились.

Его долго не было. Занят наверное, это я без дела здесь сижу.

Пришел, взял меня за руку и повёл. Шли долго, коридорами, поворот в лево, поворот в право, чувствовала как потоки ветра меняются в разном направлении, но холодно не было.

Остановились и я сильнее сжала Его крупную ладонь, второй сжала до скрипа костлявую ладошку Зифа. Он открыл дверь и мы вошли.

– Пришли? Я тут кое-что особенное приготовил, садитесь, – вздрагиваю от этого голоса, он такой любезный сегодня, странно и страшно.

Отпустила руку Зифа и сажусь, кто из них пододвинул мне стул не знаю. Добрый брат сел рядом и я положила свою ладонь ему на ногу. Мне так хочется сильнее себя чувствовать.

– Выглядит хорошо, – этот обходит стол и становится за моей спиной. – Раны посмотрю?

Нервничаю, медленно руку с ноги убираю, чтобы в стул вцепиться.

– Руку верни. Пусть посмотрит, не бойся его, – слышу его уверенный голос, но всё же сжимаюсь и ёжусь.

Осматривает мою руку, задрав один рукав, шею, за шиворот заглядывает. Руками аккуратно водит, не забыл, где резал. Гад. Возвращается на на своё место, садится напротив нас.

– Не ожидал. Так чем говоришь лечишь её?

– Не твоё дело. На ужин позвал, вот и угощай.

Кто-то сервирует для нас стол и возле меня ставят тарелку, пахнет вкусно. Зиф кладёт мне в руку вилку.

– У Стрекозы своя игрушка есть. У тебя Стрекоза, а у меня только работа осталась. Не справедливо?

– Мир вообще не справедлив. А ты ешь давай, что сидишь, – это он уже мне говорит.

– А что это… мы едим? – наколола на ощупь вилкой кусочек и к носу подношу.

– Не бойся, не Вас, – ржёт эта Сволочь, как конь, сдерживал себя, а теперь разошёлся. – Ешь, или тебя покормить? Помнишь как…

– Успокойся и не хами, – осекает его тот, что рядом.

Едим молча, и в правду вкусно, овощи и кусочки мяса, похоже на курицу.

– Вижу серьезно намерен её вернуть?

– Я говорил, спорить бесполезно. Придёт в себя и верну.

Я поела и откладываю вилку в сторону, вздыхаю.

– Я услышал, разговорили тебя. Скажи теперь что-нибудь. Смотрю ты уже поела.

– О чем говорить?

– Ого, да о чем хочешь!

– Собеседника лучше видеть, чем слышать. Вы оба, смотрите на меня, прикасаетесь, даже Зиф меня видит, – Зиф ладошкой меня по ноге начинает гладить, отталкиваю её, – А я в повязке, не вижу вас и снять нельзя – жуткий свет и наказание.

– О, как. Молчала, слушала и изучала типа нас. Молодец. Может с глазами всё-таки что-то придумаем? И ей веселее будет, экскурсию проведу, пусть посмотрит, всё равно дальше коридоров никуда не денется. И Зиф пусть рядом с ней топчется. Что скажешь брат?

– Плохая идея. Ну что посмотрел, накормил, тогда мы пойдём, у нас ещё дела. Спасибо за ужин и пока.

Помогает мне встать из-за стола и уводит. Идём по коридору. Впереди слышу как Зиф пританцовывает, бежит мелкими шагами. Доволен мелкий как прошёл ужин. И я, не смело улыбаюсь.

6

Пришли обратно в комнату. И он первый заговорил.

– Вижу сытая и довольная. – усмехается. – А теперь оголи спину, осмотрю, – подчиняюсь и показываю спину.

– Заживает хорошо, даже очень, мне нравится. Продолжим лечение. Иди ложись и подол задери. Устраивается по удобнее, а подол мне выше задирает.

– Ноги потом, мы ещё с солнышком не закончили.

Опять стыдно, я без белья и жутко краснею, а он располагается между моих ног, берет меня за бёдра и устраивается возле солнышка. Продолжает то что не закончил вчера. Сегодня солнышко меня не подвело, не смеялось и не разливалось тёплом. Ну вот закончил. Медленно спускается вниз, целует бедро, касается языком ран на ноге, лечит, затем вторую ногу тоже.

Потом останавливается. Пауза… длинная… очень.

Я сжимаюсь, сокращаюсь словно пружина, волнуюсь, он касается рукой, потом пальцами проводит «там», где бы мне не хотелось. Дрожу, глубокий вдох и:

– Там ран нет, – выдыхаю.

– А если найду.

– Не надо, прошу, – дрожу ещё сильнее.

Обхватывает мои бёдра руками и начинает лечить меня «там», моё дыхание сбивается, ноги предательски дрожат, сжимаю кулаками простынь… Боже… Сколько это длилось, не знаю, не понимаю, со мной такое впервые, страх сменился чем-то другим, словами не выразить… стон, ещё один вырывается… Чувствую как теку и мой маленький клитор пульсирует… А он не останавливается, то нежен, то напорист. Яркая вспышка в районе груди, жар и мелкие разряды тока в низу живота, ноги дрожат и… мир растворяется, по телу рывками проносится агония, мои пересохшие губы приоткрываются и, я пытаюсь ловить воздух мелкими глотками…

Вылечил, где не болело… дрожу как «осиновый лист». Он стал двигаться вверх, чувствую как опаляет жарким дыханием мое тело, живот, грудь, шею. Навис надо мной всем своим телом, чувствую как в лицо смотрит, изучает, как дрожащие руки к лицу поднимаю, как дыхание пытаюсь восстановить.

– Не смотри…мне…я… не смотри, прошу, – поправляет мои волосы, убирая их с моего лица, и смотрит, всё равно смотрит, долго смотрит и дышит мне в лицо и продолжает смотреть.

Я медленно прихожу в себя, глаза влажные, но под повязкой этого не видно.

– Про глаза всерьёз говорила? – спросил и дыханием опалил своим.

Машу головой в стороны «нет», киваю головой «да», путаюсь. Я ещё не совсем в себе, мысли где-то не со мной, стесняюсь того что произошло.

Ложится рядом, поправляет мое платье и кладет мою голову себе на плечо, целует в макушку.

– Успокоилась? Побуду немного и уйду. Зиф уже под дверями топчется, переживает за тебя. Насчёт повязки, может лучше в неведении быть. Что если ошибаешься и реальность окажется страшнее картинок в голове. Хотя бывает и наоборот, воображение страшнее, и более ужасные картины нам показывает, в разы хуже, чем действительность преподносит. Вспомни первые картинки, когда здесь оказалась, что и как, кого и каким представляла.

– Прав… наверное, – отвечаю ему.

– Расскажешь свои?

– Может быть…

– Значит есть о чем подумать. Память страшная сила, воспоминания всплывают и не вырвешь. Сидят глубоко в подсознании и выныривают когда совсем не ожидаешь. Не торопись, подумай. Решай и не торопись. Зиф об этом много знает и умеет многое, попросишь его и глаза твои откроет, если готова будешь. Ну всё отдыхай.

Ушёл молча, чувствовала как у двери задержался и вышел.

7

Заснуть долго не могла, вздыхала, ворочалась, сопела, вертелась как уж на сковородке.

Зиф рядом тёрся, слышала как возле кровати мелко топотит, то по голове погладит меня, то по спине, то за руку подержит. Потом холодком в лицо пахнуло, словно облачком меня окутало, в носу защекотало, только после этого и заснула.

После завтрака, Зиф на колени ко мне уселся, всадник мелкий. Руку к моим губам приложил, предупредил «тсс», затем на сердце ладошку положил, долго слушал что-то, ёрзал поганец. Свою черепушку мне на грудь клал и опять слушал.

Потом глаз моих коснулся, затем голову мою наклонил к своей и держал так. Время от времени чувствовала словно его глаза в мои смотрят.

Долго так сидели, очень долго.

Тихонько повязку развязывает и медленно снимать начинает, не шевелюсь, глазами закрытыми в его глаза смотрю, не разрываю контакт.

Время идёт, потом словно тепло по телу разливаться стало, он чуть-чуть отстраняется от меня и по ресничкам пальцем проводит.

– Уже можно? – спрашиваю, – Я тихонько, да?

Медленно, очень медленно приоткрываю глаза и вижу глазницы Зифа, в них два ярких «задорных» огонька, улыбаюсь ему, но по сторонам боюсь глядеть, опасаюсь.

– Зиф, ты за меня решение принял, сам? Или помогли?

На себя показывает, голову приподняв с гордостью и руками за шею меня обнимает, крепко-крепко, словно ребёнок. «Я тебя тоже люблю» шепчу ему.

Начинает дурачиться сидя у меня на коленях и качать ногами.

Вижу комнату, с картинкой я ошиблась, она лучше, на много лучше, уютная. Кровать ещё больше, чем представляла, да и стол тоже, дверь высокая метра два с половиной, минимум.

Волнуюсь, словно из спячки долгой вышла. Окон нет – первое совпадение с картинкой в голове.

Встаю:

– Куда пойдём? – заявляю бодрым голосом, полным оптимизма.

Зиф качает головой «ой-ой-ой».

– Ты веди, куда сам решишь, обещаю быть послушной, правда-правда, – улыбаюсь.

Взял за руку и мы вышли из комнаты.

Коридоры, повороты, двери, много дверей. Окон нет, воздух то свежий, то тяжелый, то приторно сладкий.

Иногда кажется, с запахом страха и привкусом горечи во рту.

В такие коридоры мы не заходим.

Не звука не слышим, не стона, только Шаги. Останавливаемся.

Знакомые шаги, которого из них? Первого, они тяжелые и интервал между шагами больше. Помню как в комнату ко мне входил, как стул ставил и меня усаживал, всё помню. Остановилась и напряглась. А он идёт, словно добычу с трудом свою тащит или стул для кого-то.

Стою, руку Зифа стиснув крепко. Вот и он, показался из-за поворота.

– Гуляете? В гости зайдёте?

– Нет. – отвечаю и Зиф мотает головой.

– Ладно, нет так нет, как знаете. В следующий раз, когда будет скучно милости прошу, обещаю не материться и руки держать при себе. Привет брату, Стрекоза.

Проходит мимо, минута или меньше, резко разворачивается:

– А ну стой!

Замираю в страхе. Он подлетает ко мне, и за плечи хватает, в глаза мои смотрит с любопытством затем со злостью, эмоции так и пляшут на лице.

– Чёрные, как зеркало блестят, но всё же чёрные. Какие до этого были?

– Голубые, – упираюсь руками ему в грудь, – Отпусти, прошу, – убирает руки и отпускает меня.

Уходит быстрым шагом, слышим только эхо: «блядь, не слова мне не сказал».

Если бы не знала его, а встретила впервые, решила бы «а он даже ничего», рога длинные, сантиметров двадцать, слегка изогнутые назад. А они ему идут, брутальный с ними такой, интересно они тяжелые или нет?

8

– Ты опять не к стати.

– Я Стрекозу видел, почему мне не сказал?

– Что не сказал?

– Как глаза вылечил, скажи, пожалуйста. Не молчи, что за секреты, мы же братья.

– Быстро однако, догадывался что Зиф может, но не ожидал, и так быстро. Поздравляю, ты первый увидел не считая Зифа.

– Да у тебя не твари, блядь, а настоящие волшебники. Попроси пусть сделают мне такую же Стрекозу, а?

– Ну ты и придурок, сколько тебе уже напомни?

– Совершеннолетий, если забыл. Когда вернёшь её, скоро?

– Ещё не знаю, нас пока не торопят. От неё – руки держи по дальше, а то тварей не напасемся.

На следующий день встретили второго. Этот лучше, выше, силой от него веет, рога офигенные в верху с не большим завитком, и весь такой, такой…

– Смотрю порядок у вас полный и идиллия. Быстро решения принимаешь.

– Это Зиф, проявил инициативу, – отвечаю.

– Зиф? Но ты, не возражала. Значит скоро домой, готовься, хотя что тебе готовиться? Правда Зиф?

Продолжает:

– Через пару-тройку дней загляну к вам, гляди и разойдемся. Молодец Зиф, не ожидал прыти от тебя такой, пока она здесь – от работы тебя освобождаю. Не вижу радости?

Зиф, как китайский болванчик радостно закивал головой.

– Кстати, брат просил сделать ему такую же Стрекозу, сможешь Зиф? – с усмешкой спрашивает.

Зиф мотает головой «нет».

– Вот и я ему также. Ладно пора мне, дела. Теперь и за тебя работать, Зиф, – подмигивает мелкому и уходит в один из коридоров.

Осваиваю территорию и не скучаю, рядом Зиф. Завтрак, прогулка. Обед, прогулка. Ужин, в домике сидим, играем с Зифом, дурачимся.

Сегодня новое крыло коридора изучаем. Тихо, почти темно. Потом резко Зиф мою ладонь сжимает, а он сильный, не замечала.

– Туда нельзя? – чувствую его страх. – Боишься? Там такие как ты? – «нет» машет, сжал мою руку, ещё крепче. – Кто-то хуже всех? Ай, больно же. Хорошо, уходим, поняла, поняла уже, отпусти.

9

Этот коридор хорошо освещён, дверей двадцать или может тридцать. За каждой… запах крови и смерть, здесь ошибок не допускают, результат… один… шанса выжить нет…

У одной двери останавливаюсь. Почему, не знаю. Зиф рядом стоит, тишина. Минута, две и… дверь открывается:

– Чего стоите, не решаетесь войти? Смелее. Кусаться не буду. Смотрите кто тут у меня. Заглядываю и не смело ступаю вперёд.

Мужчина с голым торсом, в крови, раны только на плечах вижу. Руки в цепях, растянуты в стороны, стоит на коленях, голова опущена, дышит с хрипом.

– За что он здесь?

Мой обидчик наклоняется, прижимается лбом к моему:

– Сейчас покажу.

Смотрю, закрыв глаза. Мое дыхание, мой предатель, учащается с каждым изображением:

«Лица его не вижу, в автомобиле за горло почти душит девушку, она теряет сознание… Тянет её куда-то… грязно там, очень. Картинки лихорадочно сменяют друг друга… Издевается над обессиленным обнаженным телом… Она на полу лежит избитая… Натешился и цепляет ее связанные руки за крюк в стене, а затем пристраивается у неё между ног… берет её жёстко и рычит от удовольствия… кровь, много крови».

Резко отстраняюсь от рогатого.

– Хватит! – кричу ему, – Не показывай, не хочу! – Зиф хватается за мою руку, я тяжело дышу, – Больше не показывай мне эти картинки, не вздумай. Слышишь!

– У него их много было, – тихо отвечает мне.

Я в гневе, громко и на эмоциях выдаю:

– Вырежи из него всю дурь, кусок за куском, жестко покарай, что бы места живого на нем не осталось. Как умеешь! Ты же умеешь! Умеешь? Ненавижу его.

– Заслужил? Да? А яйца его?

– Как хочешь, – сорвав голос, сиплю.

– Молодец Стрекоза. Свою боль помнишь и к этому ненависть, злость испытываешь. Добро мне даёшь. На нем экономить не буду, обещаю, – смотрит на мелкого, – Зиф уведи её и займи чем хочешь, уведи.

Иду и ноги подкашиваются, глаза мокрые, но не плачу, не всхлипываю, руку Зифа сжимаю, сильно, не контролирую себя, только косточки его хрустят, не вырывается, шагает рядом и терпит.

Работа его, кровь каждый день, кровь… и боль чужая, пока силы в них есть он жилы тянет одну за другой… И муками их упивается.

Со мной тоже играл, наслаждался ожиданием, когда взвою, пощады просить буду. Нет вины за мной, а он всё равно меня в казематы свои притащил, мучал и держал пока не забрали.

Холод по спине изморозью побежал, долго помнить буду прикосновения острой стали к телу. Второй знал что я там, заходил не раз. Слышала их разговоры, голос его помню.

Домой хочу, очень хочу. Душа болит, все раны глубоко внутри, очень глубоко. Кто вылечит, кто забыть поможет?

Не осознаю, что сжимаю руку Зифа до скрипа, останавливаюсь, поднимаю её вверх и громко рычу на него:

– Почему молчишь? Не выдергиваешь? Не больно? Совсем? – поднял на меня черепушку свою, в глазницах огоньки тусклые совсем, молчит и не реагирует на слова мои, стоит как болванчик. Второй рукой за ногу меня обнимает, голову опускает. Я его черепушку к себе прижимаю и глажу двумя руками. Вздыхаю.

– Прогулялись на свою голову. Были бы у меня дома, я бы тебе такую прогулку устроила, за уши не оттянуть… или рожки, ушей то у тебя нет.

10

Брат сказал, что в гости к нему сегодня заходила. Работу его грязную видела. Взбодрил ее не на шутку. Попросил проверить как она там. Зачем? И причём тут я? Разве я похож на утешителя душ?

Ну, зашёл. Проверю за одно её состояние, то которое не душевное.

– Ну привет. К осмотру готова? Чего носы повесили? Подойди, ближе, – в лицо ей заглядываю, – Болит что-нибудь? … Молчите значит? … Ладно, домой не хочешь, здесь понравилось?

Мотает головой «нет» или кивает «да» на который вопрос отвечает или на все сразу не понимаю.

– Рассказывай, что случилось? – спрашиваю её.

– Не хочу. – бормочет и носом в меня утыкается, руками за пояс обняла.

– Ладно так постоим. – не настаиваю на ответе.

Минут пятнадцать стоим, не двигаемся. Первая отлипла. Голову поднимает, смотрит:

– А рога у вас тяжелые?

– Нет, привыкли наверное.

– А подержаться можно?

Беру за подбородок и шепотом ей в глаза чёрные:

– Ноги раздвинешь? Дам подержаться.

Обиделась, глаза отвела.

– Когда домой?

– Как скажешь. Можем завтра, можем послезавтра, после-после-завтра…

– Хватит, поняла. А сегодня?

– С Зифом прощального вечера не будет?

Пожимает плечами.

– Сколько я там отсутствую?

– Ну…дней десять от силы.

– Сколько? Десять? А здесь сколько прошло?

– Ну, по Вашим меркам… одиннадцать.

– Ты врешь! – в грудь меня руками толкает.

– Ладно не злись, пошутил. Месяца полтора или больше, мы дни не считаем.

– Тогда сегодня домой хочу, поближе к дому. Там зима, а я без тёплой одежды.

– Ладно. Закрой глаза, держись. С ветерком или без? – шепчу ей.

– Без, – вздыхает с грустью.

Шутку не оценила.

11

Встреча с родителями прошла даже как-то очень спокойно. Мама кричала, что я безответственная… Отец посадил под домашний арест, напугал, я и так особо нигде не бываю.

Пришлось соврать, что у одногруппника мать на турбазе работает, пропадали путевки, вот нам и досталось семь мест.

Лыжи и весёлая компания. И я, впервые без родителей, подросток, что взять, вот и не звонила.

Я Соврала, они поверили.

В институте пропустила всего пару учебных дней, ерунда. В душе конечно черти плясали, всё там перевёрнуто вверх дном.

Воспоминания покоя не давали, сопоставляла картинки в голове, а потом реальность. Всплывали в памяти, то один брат, то другой. Кто из них старше даже не знаю.

Мама только через неделю заметила, что у меня глаза чёрные, потянула к окулисту. Отец приколист, нам на дорожку бросил:

– И к наркологу сходите, вдруг наркоманка. Мама только шикнула в ответ:

– Надо будет свожу, ты же дочерью не занимаешься.

По дороге убедила маму, что это линзы, сейчас это модно…

Окулист только зрение проверил – «единица», цвет глаз его абсолютно не смутил.

Учеба и студенческая жизнь потихоньку закружила в своём водовороте событий, зачетов и контрольных, лабораторных и многого другого.

По вечерам дома читала байки про демонов, вспоминая Этих: добрый брат и злой брат.

Но проблема вскоре нарисовалась. Я своими чёрными глазами стала видеть нечисть, правда не в чистом виде и не на все сто процентов.

Идёт например мужчина, а я его сущность вижу – хвост или вместо лица голова буйвола. Девушку с ушками рыси, длинными усами и хвостом, тени прозрачные и безликие… А вот Зифа я не вижу. Скучаю по его ручкам костлявым и цепким, по походке семенящей, вспоминаю как огоньками из глазниц на меня смотрел, искорками своими. Худенький, ходит и не рассыпается – скелетик мой…

В марте, как-то вечером решила на электросамокате прокатиться, ну и проветриться перед очередной контрольной. Наушники в уши, сборку МТV в дорогу и в парк, там таких как я море.

Качу под очередной трэк и чуть полуволка или получеловека не сбила, откуда только вынырнуть успел не знаю.

Затормозила резко, как ошалелая в стороне от дорожки, стою нервно дышу вдох-выдох. А меня кто-то за руку берет ручкой мелкой и костлявой, голову опускаю и приседаю от неожиданности «Зиф!». И как я только его в своих объятиях не раздавила, хрустел, но уцелел.

Весь вечер как сумасшедшая радовалась. Прикатила его домой к себе «с ветерком» на самокате. Рассказываю ему всё – всё, без остановки. Жалко, что он не разговаривает, нас было бы не заткнуть, а он только мотает или кивает головой.

А сколько раз я его на руках кружила, на колени садила и тискала. Не вырывался, терпел, умничка моя, хрустик, любимка. Поздно вечером прощаться пришлось, ему пора. Просила очень-очень, что бы навестил ещё раз меня. Чтобы приходил прямо сюда в комнату, даже если спать буду.

На прощание поцеловала его в черепушку и за щёку погладила.

Несколько дней после этого вспоминала его и на душе как-то веселее стало, интересно когда он теперь ещё в гости заглянет?

12

– Уже вернул её? А попрощаться почему не дал?

– Не хотела, даже Зиф не ожидал. Она попросила и я не стал тянуть. Ну её.

– Брат называется. Скучно без неё теперь будет.

– Делом займись, не до скуки будет.

И чего по ней скучать, как заноза была, брат ею упивался пока над ней работал, а потом круги наматывал, когда я её забрал у него. Потом такую же ещё Стрекозу просил, юморист. У меня в голове прижиться хотела, юная, робкая, стеснительная… ну уж нет.

Зифа жалко было, скелет, без души и сердца, а как тень ходил, в глазницах почти весь огонь иссяк, из рук все валилось. Со временем смирился, отошёл, думал всё, мелкий угомонился. А нет, просить стал отпустить к ней, проверить как она там. Если после этого лучше работать будет, почему бы и нет, отпустил к ней.

А вот и мелкий явился, поздно уже.

– Ну что? Видел её? Доволен?

Черепушкой своей кивает, ладошки странно складывает, благодарит. Ещё просится.

– Хорошо, только не в ущерб работе, сделаешь и двигай куда хочешь. Понятно? – кивнул и вприпрыжку побежал радостный и, что там такого особенного у неё увидел этот мелкий.

А вот и ещё один посетитель.

– Привет. Ну, что Зиф вернулся?

– Да, нашёл её, ходит теперь как блаженный и ждёт новой встречи.

– Вот гаденыш мелкий, нашёл таки. Пойду у него место дислокации её узнаю, ну и подробности.

А Зиф проворным оказался, молодец мелкий. Не удержался и я, назавтра к ней сунулся. В окно подглядываю.

Блядь! Вот ведь дожился, везде с ноги захожу, в шок всех ввергаю, а тут прячусь.

Вижу её. Сидит за столом, пишет что-то и в телефон поглядывает.

Мелкий трётся вокруг, то за рукав подергает её, то на стол залезет и ногами болтает, в лицо ей смотрит, к щеке прикасается, поглаживает её.

Впихнула ему в руки телефон, только большой. На пол сел, руками его поворачивает и пялится туда. Это планшет. На Зифа периодически посматривает и улыбается.

Блядь, мне так никто не улыбался.

Наигрался. Опять ему не сидится, расческу взял полез к ней волосы расчёсывать, плетёт, разбирает, опять расчёсывает, опять плетёт, по другому плетёт, вот достача. Ей тоже надоело, расчёску забрала и хвост сделала, его на колени усадила, в черепушку чмокнула. Вот сука мелкий. Только вернись, брату скажу чтобы загрузил тебя по полной.

Через пару дней замечаю, что Зиф заскучал, никуда не уходит и нос повесил которого нет.

– Что мелкий дома сидишь, в гости не дался? Тебя сегодня не ждут? – мотает головой «нет», – Точно не ждут? Вот ведь не повезло. Его не ждут, может мне повезёт. Рванул к ней, в окно теперь подглядывать не стану, сегодня я с визитом.

Гляжу, а она одевается куда-то, нарядная и губы красит, телефон в руках. Куда-то намылилась… Возле дома такси остановилось и она выходит, только в автомобиль садиться собралась, смотрю на водителя и, глаза мои кровью наливаются…

Сегодня договорились с подругой встретиться. Смотрю в телефон, такси через две минуты будет, тороплюсь. Выхожу из подъезда, такси уже стоит, но сесть я в него не успеваю. Водительская дверь распахивается, кто-то водителя за горло на капот резко укладывает и начинает бить в лицо, удар за ударом, кровь, но удары продолжаются.

Шаг за шагом задом отступаю к подъезду, видеть это не могу. А вот рога у нападавшего увидела. Который из них?

Лицо месиво, тело отпускают и оно медленно сползает с капота на землю. Подходит ко мне…

– Ну привет! Вечер тебе испортил, так уж вышло, – отвечает «злой» брат.

– Что с ним не так? – спрашиваю взволнованно.

– Он только подумал, увидев как ты подходишь, вот бл… и не сдержался. Забирать его не стану, ещё не время. Может прогуляемся сегодня или спешишь куда?

– Можно и прогуляться, планы на завтра перенесу, – отвечаю ему.

Смотрю и жду, а она пишет подруге на Viber «планы изменились, давай завтра».

– Ну, всё. Пошли, – смотрит на меня, а я взглядом указываю на дорожку «туда».

Идем и молчим. Ну, кто первый рот откроет? Я? Ладно, я.

– Зиф часто в гости наведывается, не надоел тебе?

– Этот надоесть не может, неугомонный правда, но мне нравится.

– Как учёба, – продолжаю беседу.

– Странный ты, правда интересно?

– А что? Какой есть, – пожимаю плечами.

И она выдаёт мне:

– Я их вижу, всех. А они будто нарочно мне на глаза попадаются, твари ваши. Только некоторые, даже очень ничего, симпатичные бывают, – сообщает с грустью в голосе.

– Покажи, – останавливаюсь и беру её пальцами за подбородок, приподнимаю и долгий взгляд прямо в глаза её, – Чёрные… как проводник всё видят, – отпускаю её.

– Может побочный эффект? – шутит Стрекоза.

– Не думаю. Если нагулялась, домой отведу. Одна не ходи, лучше друзей бери в следующий раз.