Текст книги "Мои Демоны (СИ)"
Автор книги: Анжелика2А
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
20
Усталость чувствую, не знаю сколько длилась эта ночь или день и сколько сейчас времени? Здесь всегда тяжело определить природу пространства-времени.
Он был не утомим, а я под потоком нахлынувшего всплеска эмоций, не совсем понимая и оценивая ситуацию просто «плыла туда, куда меня уносило».
Проснулась от его горячего дыхания. Лежу на животе и он похоже, но одна его нога устроилась между моими, его тяжёлая рука на моей спине. Ладонью обнимает или скорее держит моё плечо.
Хочу перевернуться на спину, делаю первую попытку, он убирает ногу и приподнимает руку, держит ее надо мной. Переворачиваюсь, но он рукой направляет меня за спину прижимая к себе, целует в кончик носа, говоря шепотом «спи». Усталость во всем теле, глаза тяжелеют и я вновь проваливаюсь в сон вжатая в горячее смуглое тело.
В коридорах свежо, а в моей и его комнатах всегда тепло. Спим, редко укрывшись одеялом. Стесняюсь оставаться без одежды, поэтому я всегда сплю в его футболках или рубашках, ни каких пижам или ночнушек. Хотя из-дому взяла самое необходимое.
Замечаю, что он не давит на меня, а ждёт когда сама прильну к нему, «улыбнусь», обниму и вот тогда он берёт меня.
Хочет, что бы его комната стала нашей. Но я всё равно предпочитаю свою. Нуждаюсь в личном пространстве. Чувствую его желание ко мне, каждый раз, на расстоянии.
Приходит и забирает меня, унося на руках и завернув в одеяло. У себя переодевает меня во что-нибудь своё, так и спим или… не спим, для этого я должна подать ему условный знак… особой улыбкой или телом.
Дома уже почти три недели. Готовлюсь к экзаменам. У них не показываюсь. И Зиф меня редко навещает, не мешает готовиться.
Не спиться, ворочаюсь и вздыхаю, когда он рядом засыпаю быстро, чувствуя тепло его тела и запах. Его руки обхватывающие и прижимающие к себе и дыхание… как мне сейчас этого не хватает, психую, брыкаюсь ногами и сбрасываю с себя одеяло.
Неожиданно чувствую его присутствие. Вижу рядом с окном в свете Луны, его рога с завитками. Сидит в кресле. Когда успел появиться не знаю? И как долго он там? Приподнимаю голову, привстаю на локти, улыбаюсь.
– Ты здесь? У тебя всё в порядке?
– Да, хотел тебя увидеть.
Встаю, подхожу к нему, сажусь на колени и кладу руки ему на грудь. Рукой берет меня за затылок и прижимает к себе, делает глубокий вдох. – Мм…, – трётся щекой по моей, словно помечает или хочет запомнить мой запах.
– Посидим так, прошу. – произносит почти шёпотом.
– Хорошо, – запускаю свою руку ему в волосы выше затылка. Густые и жёсткие, немного сжимаю их рукой.
Наклоняет мою голову в сторону и целует шею, практически не касаясь губами. – Мм…
– У меня осталось два экзамена, и я скоро буду у Вас. Но… перед моим Днём рождения мы с мамой поедем в Питер, на пять дней. Папа хочет, что бы мы с ней провели вместе время.
– Сколько тебе исполняется?
– Двадцать.
– По нашим меркам, ты почти младенец, – чувствую как он улыбается, запускает руку мне под пижаму и проводит ею по спине, останавливаясь, там, где растут мои крылья. Ему нравится касаться меня «там» и он с таким трепетом поглаживает его всегда.
– С младенцами так себя не ведут, – теперь я трусь своей щекой о его лицо. – У вас точно всё в порядке?
– Да, тсс. – аккуратно вжимает меня в себя, кладу голову ему на грудь.
Молча сидим в тишине, время почти замерло. Мне тепло и уютно на нём, вот этого мне и не хватало… его, его крепких рук, его вздымающейся груди, всего его.
Как и когда он положил меня в постель я не помню, но проснулась я именно в ней, одна. Как появился из не от куда, так и исчез.
Моя кровать здесь только моя, это не гласное правило.
21
В моём коридоре они ещё не были, только Зиф. Пока не готова с ними делиться. Ждут, один терпеливо, второй тщательно подбирая слова, чтобы не ругнуться.
Он не давал о себе знать несколько дней. И в коридорах отсутствовал.
Иду по коридору. Он где-то рядом… чувствую его.
Одна из его комнат, вхожу, темно, очень темно и прохладно, делаю пару шагов… и почти шёпотом спрашиваю:
– Ты здесь… я чувствую, но не вижу…
Слышу как встаёт, он лежал на полу? Подходит, обнимает… не руками…
– Это, это…у тебя… крылья? – они обхватывают, обнимают и смыкаются за моей спиной.
– Да. Что ощущаешь? Тебе нравится?
– Очень. Ты не говорил мне, – прикасаюсь к ним изнутри, перья крупные и жёсткие. – Почему ты здесь лежишь на полу?
– Отдыхаю.
Поднимаю руки выше, касаюсь его груди, чувствую рану под ладонью, провожу аккуратно, что бы…
– Не надо. Я в порядке. Отдохну ещё немного и приду к тебе.
– Я буду в своей комнате.
– Почему не в моей?
– Буду ждать в своей, очень… – касаюсь губами его груди.
– Хорошо, – глубоко выдыхает и размыкает крылья.
Пришёл не сразу, даже стала волноваться…
Зашёл и сидел ещё некоторое время на краю кровати, затем лёг. Его что-то тревожит, и меня это тоже беспокоит, но он не скажет, ни слова.
Не спешно прогуливается руками по моему телу, ни одного поцелуя, ни единого намёка. Сегодня так, он решил. Кладу на его щеку ладонь и кончиком носа слегка «дразню» его нос.
– Не решаемых задач не бывает, просто нужно больше времени, ты мне говорил, помнишь? Я рядом, я здесь…
– Ты лучшее, что брат сюда приволок. Если решишь уйти… не смогу принять, отпустить.
– Об этом не думай, не сегодня, не завтра.
Прошло столько времени, а я только сегодня узнаю о его крыльях. Где он был? Что произошло? Отдыхал, раскрыв крылья лёжа на полу? Вздыхаю. Касается губами моего лба, и не сразу убирает губы, «спи».
Зиф в последнее время занят, может вместе с ним пропадает где-то? Надо будет его осторожно расспросить. И брат его не попадается на глаза, совсем.
Завтра наведаюсь ко второму, хочу убедиться, что действительно всё в порядке. Этот на эмоциях легче читаем для меня. Может хоть что-нибудь узнаю.
22
Сегодня тихо, никого, ни единого шага не слышно в коридоре, кроме моих мелких.
Иду в направлении худшего коридора. Остановилась возле своей первой и «темной» комнаты, как нашла? Просто почувствовала, морозной свежестью тело обдало и рука к двери потянулась.
Прикоснулась к ней и медленно её открыла, вошла. Страха нет, уже нет, любопытство взяло верх.
Чисто здесь. Кровать застелена пледом и цепь при ней, непременный атрибут. В голове картинки проносятся. Держал меня на ней, как я хожу и лязгаю звеньями в темноте кромешной из-за повязки, слышу звон её. Тень свою словно со стороны вижу. Как повязку сняла, как наказал ремнём, кровь пустил на старые раны и передышку дал в несколько дней. Или занят был, не до меня ему было.
Его массивный и большой стул стоит в углу, а вот тот самый, мой, по середине комнаты. К которому привязывал меня. Слова его в голове проносятся: «Ждала, сил набиралась, скучала?». Как фильм смотрю: свой стул напротив ставит, садится и зажимает мои ноги между своими и приступает к делу… Помню, всё помню, каждую свою рану помню, только не вижу не единого предмета, ни одного орудия пыток, нет их здесь, убрал.
Внутри пусто, сердце не ёкает, только холод по ранам скользит льдинкой их обводит каждую. Время лечит? Вряд ли, это уже что-то другое. Иммунитет к страху? И в это трудно поверить. Ухожу и закрываю за собою двери.
Слышу его тяжелые шаги, поднимаю голову, вот и он идёт мне на встречу.
– Не уже ли в гости приходила?
– Почти.
– В комнате была? Зря. Запах свой теперь там оставила.
Нависает надо мной, заставляя отступить к стене. Ладонью упирается в стену возле моей головы. Второй поправляет волосы мне у виска, затем на мгновение кладёт эту руку мне на грудную клетку, сердце спокойно «тик-так «выдаёт, убирает и смотрит в глаза:
– С братом будь, не уходи на долго. Смотреть буду на тебя, слушать Вас, сам не прикоснусь. Только рядом с ним будь, прошу. Мою крышу здесь сносит, а он держится. – смотрит на меня внимательно, взгляд его острый глубоко нацелен, вот теперь я нервничаю, дыхание выдаёт моё волнение и «тик-так» предаёт меня, – Не бойся меня больше. Но если позволишь мне прикасаться к тебе, не так, по-другому…
Вжимаюсь всем телом в стену, зажмуриваю глаза и машу головой «нет». Убирает руки и отступает. Уходит. Его шаги. Слышу как он удаляется.
Что-то явно происходит, я не могу ошибаться, как узнать, мне ничего не говорят… Что если послать парочку духов на разведку, пусть проследят. Старших беспокоить мне точно нельзя и так поблажки сделали.
Странные они, эти Старшие, я их так и не увидела, не показались мне, только голоса и влажная дымка словно легкая вуаль/туман окутывала тело.
***
Мой коридор, мои владения… мои мысли и желания. Мои яркие и полные жизни краски или грустные картины, слезинками падающего на землю дождя. Моё настроение, мой внутренний мир и голос, или шёпот сегодня и сейчас.
Вхожу прикрыв глаза, представляю – «Золотая осень».
Открываю глаза и вижу её величество Осень. Листва опадает с деревьев, кружась в вальсе, листья подхватываемые легким ветерком нежно касаются друг друга мягко ложатся под ноги, наступаю ногой и они шуршат, переговариваются под моими ногами. Солнце уже не такое тёплое, но всё-таки яркое. Рядом никого, только я. Протягиваю руки вперёд, ладони солнцу показываю и поигрывая пальчиками произношу:
– Я жду, вы где?
Спускаются сверху, не далеко от меня, кружатся и планируют в мою сторону. Безликие, полупрозрачные существа, похожие на человечков в балахонах. Двое из них садятся мне на ладонь, свесив ноги.
– Кто готов первый, завершить свои скитания между Мирами и обрести покой?
Резко подхватываются и взмывают вверх, рисуя вокруг моей головы кольцо или «нимб». Желающих нет. Вздыхаю.
– Да, что с вами всеми происходит? И с ДеМонами?
Двое из призраков начинают разыгрывать сценку: «бой на мечах», один из них хватаясь якобы за сердце, изображает побеждённого.
Кроме «рыцарских боев» в голову ничего не лезет. И это, явно не верный ответ.
– Если не узнаете подробнее, что происходит, вернусь и устрою вам вьюгу, пургу и всё в этом духе. Всем понятно?
Вопросов меньше не стало и ответов тоже нет. Направляюсь к плохому брату.
Он ужинает, а вот и Зиф появляется из ниоткуда.
– Привет, быстро ты. Передумала или надумала чего?
– Посмотреть на тебя пришла.
– Ого, с чего начнём?
– С осмотра! – наклоняюсь через стол и… – Покажи свои раны, последние…
Хмурится, – А ты доктор?
– Пока нет, но боюсь придётся освоить новую профессию. Показывай!? – поджимаю нижнюю губу.
Ухмыляется и оголяет плечо. Подхожу и смотрю, резаная рана, не глубокая и не обработанная.
– Ещё показывай!
– Без брата раздеваться не буду, а то ты на меня набросишься, залюбишь беззащитного…
Закатываю глаза, – Размечтался, ты не в моём вкусе. Расскажешь, что происходит?
– Нет.
– А если… договориться?
Откладывает вилку в сторону, отодвигается со стулом назад, смотрит… оценивает… ухмыляется:
– Нет, не согласишься. – фыркает.
– Договаривай…
Оба стоим над столом уперев в него руки, друг против друга, «глаза в глаза»…
– Вижу поели или не совсем? Или решили друг другом закусить?
Откуда он только взялся.
– С твоим появлением аппетит пропал, – мой собеседник разворачивается и уходит, – Посуду помойте, я спать.
Вот зараза, Стрекоза. А ведь чуть не купился на её предложение «договориться», интересно она бы согласилась? Хотя? Вряд ли. Или… Мозг растревожила только… К черту всё.
23
– Я не готов делить тебя с ним, даже если он…или ты…
– Никогда не смей так думать и не произноси подобное в слух, слышишь?
Обнимает меня своими крепкими руками, я в желанном капкане, дышит мне в висок и приподнимает одной рукой прижимая спиной к стене… обхватываю его ногами.
– Что происходит, – шепчу, предлагаю свою шею для ласк, – Ты не первый раз затрагиваешь тему не приятную обоим.
– Твой запах, он меняется. Ты меняешься, брат становится другим. Боль, страх, он питался этими эмоциями, а теперь не знаю чего от него ждать. Теперь молчит, встреч избегает, ходит как удав спокойный, о чем думает? Если это к лучшему, тогда рад буду, а пока тревога внутри.
Целует меня в шею, чуть касаясь губами или опаляет горячим дыханием, вдыхает запах моих волос… Моё дыхание сбивается, я запускаю руку ему в волосы, другой обхватываю за шею. Его рост, крепкое тело и стальные мышцы, настоящий воин тёмного мира, от него веет силой. Запрокидываю голову и любуюсь его рогами, я просто перышко в его руках.
– Завтра с мамой уезжаем, на пять дней, я говорила, помнишь? У меня каникулы. – произношу тяжело дыша.
Опускает мою голову, держа её за загривок и выдыхает прямо в ухо, – Да, помню, – наклоняет ещё ниже моё лицо и целует уголок рта, впивается в мой рот, глубоко но не на долго, затем наклоняется ниже, продвигается вновь к шее.
– Пока меня не будет… – моё дыхание учащается, – Вы оба… без… ранений и… чтобы там у вас… Обещай…
– Угу..
– Не… слышу…
– Не мешай… прощаюсь, а ты отвлекаешь…
Уносит к себе в комнату. В коридоре целует, целует везде, куда может дотянуться. Мне даже щекотно, прищуривается одним глазом и хитро смотрит улыбается. Он редко улыбается, крайне редко. Настроение хорошее, может не всё так плохо. Надумала себе чёрти чего… плюс его тревоги с толку сбили.
Какой же он нежный… знает, как и где прикоснутся и я уже готова раствориться, потеряться в нём и не возвращаться в реальность.
Просыпаюсь и чувствую как она мечется головой по подушке, руки скрестила на плечах и пытается отбиться от кого-то ногами. Пытаюсь обнять, обхватить её, прижать к себе, вырывается, упирается руками в мою грудь, ногами брыкается. Она не в себе, испугана, глаза закрыты, сон видит, борется со мной сквозь этот страшный сон, мычит, кричит, выгибается, срывается на плачь – «пусти… ненавижу… больно, мне больно… сволочь, ненавижу… папа, папа помоги… мне…»
Вжимаю её в себя, целую в лицо судорожно, суетливо, навалившись на неё… всем телом впечатываю в кровать. Шепчу «тише… шшш, тихо, я здесь, я рядом… шшш».
Затихает подо мной, дышит хватая воздух словно вынырнула из бездны или тьмы… приподнимаюсь немного над ней. Тихо хрипит, успокаивается и глаза открывает, смотрит на меня словно не своими глазами, холодными, чужими, застыли на мне.
Всхлипывает, глаза становятся влажными и взгляд обретает смысл, протягивает между телами руку, касается моей щеки:
– Ты меня… ему не отдашь? Никому не отдашь? Не отдавай меня… себе… оставь… прошу…
– Не отдам… и в обиду никому не дам. Успокойся, всё уже хорошо, не тронет он тебя, – касаюсь губ, целую нежно, так словно убаюкиваю, отстраняюсь и вновь чуть касаюсь, облизываю её верхнюю губу изнутри, целую… сгибаю её ногу в колене, провожу рукой по бедру… успокаиваю. Медленно растягивает губы в улыбке, гладит меня по щеке, запускает руку в мои волосы, а внутри меня что-то сжимается туго-туго, тело напрягается, хочется сжать её в тиски и не выпускать из рук своих ни сейчас, ни потом.
Долго же она сдерживала в себе этот ужас и отчаяние, боль и страхи, всё в себе, глубоко, очень глубоко. Чёрным тяжелым комом, камнем на дне прижился в ней, надолго.
Внутри всё горело, а наружу не выплескивала, а надо было, давно надо было и не во сне.
До коридоров он таким не был, я другим был. Жизнь другой была. Старшие упекли нас сюда, а теперь её в дар нам. Сначала выпотрошили невинную душу и как теперь её и чем наполнить, чтобы до краев и с горкой? А ведь знали с самого начала всё знали и допустили…
24
В Санкт-Питербурге была впервые. Понравилось очень. Русский портовый город, он в течение двух веков служил столицей Российской империи. Видела и читала о нём только в интернете. А здесь своими глазами, многое конечно увидеть не удалось, но впечатлений море. Теперь убедилась, что он не зря считается культурным центром страны.
Мамина подруга, бывшая сокурсница, была рада посвятить нам время не только как любопытным туристам. Показала нам ещё и «живой», обыденный Питер, и он удивительно красив по своему. Такую поездку точно не забудешь.
Впечатлений много, фото на телефоне просматривали с мамой на обратном пути домой. Да и мама с подругой была рада встретиться. Соцсети никогда не заменят живого общения.
И это ещё не всё. К маминой подруге заезжал племянник, на вид 27–28 лет. Он вызвался показать нам Петергоф, и то, как он на меня смотрел, было не трудно догадаться с какой целью. Он уделил нам целый день и вечер… мне.
Верхний и Нижний парк, гроты. 250-фонтанный Большой каскад. Большой Петергофский дворец. Вид на Финский залив. Пейзажный парк Александрия и храм…
От всего увиденного, я была под особым впечатлением, осознать красоту тех времён, коснуться своим взглядом, любоваться величественной архитектурой… чувства не передаваемые словами…
А прогулка на мотоцикле почти по ночному Питеру, это просто невероятный десерт. Город завораживает, скорость придаёт остроты, держусь за него, но хочется руки распахнуть, как это делал Зиф на самокате.
В одно из мгновений, представила себя с крыльями, портящей над ночным городом и меня это вырвало из реальности, я невольно отпустила руки и…
Скрежет тормозов и мы останавливаемся у тротуара.
– Ты чего руки убрала? Всё в порядке?
– Да, в порядке, прости, я… я не хотела, просто задумалась, столько впечатлений.
– Ладно, устала наверное, в гостиницу отвезти?
Киваю «да».
Провожали нас утром, с «Кочевником» решили созваниваться.
Он действительно интересен мне, его смех, улыбка, и то как он рассказывал о городе, поездка с ним и всё остальное… Этот парень общителен и явно нравиться девушкам. Уже успел мне на WhatsApp прислать много наших фотографий и своих с друзьями и без… Фото мотоцикла, который у него в планах.
Эти пять дней в Питере заставили забыть меня о том, что где-то там есть другой, Темный мир, и не такой красочный.
Но он напомнил о себе Сам.
25
Сижу в рубашке, у него на коленях, смотрю на него. Немного наклоняет меня на зад, придерживая за спину рукой. Проводит другой рукой по моему телу вниз, задерживаясь на груди, ладонь горячая.
– Совсем маленькая… – медлит и спускается рукой ниже, запускает её под рубашку и останавливается на животе.
– Солнышко… с него все началось… бардак в моей голове. Долго не мог это принять.
Его тон и почти полушёпот.
Острый, прищуренный взгляд. Мне становится не по себе. Дрожь по телу, озноб, страх неизвестности.
Возвращает меня, почти прислонив к себе, поглаживает спину, лопатки и «почти крылья».
Легко, почти не весомо касается моих губ.
Начинает медленно расстёгивать на мне рубашку. С верху вниз, пуговица за пуговицей. Раскрывает рубашку и скользит другой рукой от шеи вниз, плотнее вжимает мои бёдра и останавливается. Снимает рубашку с плеч, отрывает рукав и завязывает мне глаза. Затем мои руки за спиной, рубашкой. Вся напрягаюсь и дышу, громко и глубоко… сердце с каждым ударом готовиться вырваться наружу…
Чувствую его дыхание и то как смотрит мне в лицо, заводит руку «туда», где когда-то лечил. Я безумно волнуюсь, а он замирает, не двигает ею, я словно сижу на ней.
Начинает целовать меня в губы, нежности НЕТ, проникает языком глубоко и действует грубо, двигается жёстко и нагло.
Задыхаюсь. Не хватает воздуха. Размыкает наши губы, позволяет мне сделать короткий вдох и снова впивается, он во мне. Имеет меня ртом, грубо, словно доказывает что-то и кому-то, но кому из нас и что не понимаю.
Я натянута от точки А до точки В. Ногами чуть держусь за него, телом хочу вырваться, трепыхаюсь словно…Стрекоза, мысли путаются, страх… горечь… отчаяние, обида.
Всплывает картинка: его брат, я с ним, это ОН во мне… грубый, безжалостный, не целует… НЕТ, не хочу, выгибаюсь, разомкнуть губы не могу, он держит меня крепко, двумя руками, не вырваться.
Мычу, дергаюсь, задыхаюсь, думаю что кручу головой… в тисках жёстких и, в этот момент…
Крылья, они вырываются из меня и делают взмах в стороны. Всего один взмах, опускаются вниз и резко складываются. Я… я шумно выдыхаю, выпускаю из себя весь воздух, накопившийся в панике на свободу.
– Безумно Белые… Спровоцировал… иначе никак. Почти год прорезались. Напугал тебя.
Успокаивает меня. Развязывает руки, освобождает глаза. Смотрит в лицо и нежно касается губами моих глаз.
– Больше такое не повторится, я обещаю. Так надо было, подтолкнуть их. Их задача спасти и укрыть тебя. Они твоя защита. Ещё немного подрастут. Учить летать будет брат, из меня учитель не очень, я буду рядом, если пожелаешь, – даёт время прийти в себя, обнимает и поглаживает нежно, трётся щекой о мою и говорит тихо, полушёпотом, «всё хорошо, теперь всё хорошо». – Дома старайся их сдерживать, не показывай.
Снимает с себя свитер и укрывает им. Прижимает к своей груди обхватив моё хрупкое тело. Сидим так молча, долго. Только дыхание моё и его. Только пустота и тишина, он и я…
