Текст книги "Not serious (СИ)"
Автор книги: anyahan
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
– Твоя очередь, Джен. – Я слегка дёргаюсь от упоминания своего имени. – С кем бы переспала, кого бы поцеловала, а кого убила? – Спрашивает Гленн.
– Это просто, убила бы Луи. – Отвечает Наоми, и все смеются.
– Я бы определённо задушила его подушкой во сне. – Соглашаюсь я отчасти из-за того, что это правда, и отчасти из-за того, чтобы не заострять внимания на моем молчании после потрясающей новости. – Что же, я бы переспала с Харрисоном Фордом, а поцеловала бы… Я бы определённо поцеловала парня, с которым познакомилась сегодня в магазине.
– Колись! – Наоми подпрыгивает на диване, опираясь локтями о колени. – Что за таинственный парень?
– Его зовут Найл. Очень милый блондин, который сегодня днём искал подарок для своей младшей сестры.
– Боже, заботливые старшие братья так возбуждают! – Карен обмахивает себя каталогом, а я со смехом закатываю глаза.
– Тебя возбуждают все, включая доставщиков китайской еды. – Фыркает Гленн.
– Да, некоторые азиаты очень симпатичные.
– Не все доставщики китайской еды азиаты. – Говорю я и непонимающе смотрю на Киру.
– Брось. Это все равно, что сказать, что все протестанты рыбу не едят.
– Но они едят рыбу.
– Так вот и я о том же! – Пытаюсь понять логический ход мыслей Киры, но окончательно путаюсь, как только в моей голове появляется образ китайского протестанта с тарелкой суши в руках.
– Скоро и травоеды добьются того, что вегетарианство сделают религией. – Гленн недовольно хмурит брови.
– Так что там с тем парнем из магазина?
Хорошо, что Наоми быстро переключает тему с этого бессмысленного разговора.
– Ну, он попросил мой номер, но пока не звонил. – Я беззаботно вскидываю руки, пытаясь показать, что эта тема меня не особо волнует, хотя после встречи с Найлом прошло два часа, а я проверила телефон раз сто.
– Жди звоночка, подруга. – Кира играет бровями, хватая с дивана первое попавшееся платье. – Кого-то ждёт свидание. – Она делает вид, будто танцует с платьем медленный танец. – Или даже что-то большее! – Брюнетка медленно опускает платье вниз, изображая поцелуй.
Спустя сорок минут ничего не меняется: Гленн так же чем-то недовольна, Карен говорит лишь о сексе, а я пытаюсь убедить Ми, что нежно-розовые платья будут смотреться гораздо лучше. Сама я не люблю этот цвет, но из двух зол надо выбирать меньшее.
Мы померили целую гору платьев, парочка из которых была более-менее приемлема, но Наоми все равно заставляла мерить абсолютно все.
– Я не выйду в этом платье! – Кричу я из примерочной.
На мне надето платье в пайетках цвета марсала облегающее настолько, что кажется, будто мои глазные яблоки выдавятся, если до меня дотронуться.
– Давай, Пейн! Мы пробуем все варианты!
Я запрокидываю голову назад, беззвучно рыдая, но все же отодвигаю шторку примерочной с недовольным лицом.
– По-моему, не так уж и плохо. – Пожимает плечами Кира. – Выглядит сексуально.
– Конечно, у тебя даже футболки в обтяжку! Я похожа на Себастьяна из “Русалочки”. – Возражаю я. Ненавижу обтягивающие вещи, чувствую себя сосиской в упаковке.
– Кира права, – соглашается Гленн, – выглядит неплохо, но явно не для свадьбы.
Слава Богу, они согласились с тем, что в таком наряде появиться можно только на Бурлеск-шоу, и я спешу в примерочную, чтобы поскорее снять этот крабовый ужас.
Хватаюсь за молнию и тяну вниз, но она не поддаётся. Дёргаю ещё несколько раз, но все тщетно. Почему до сих пор не изобрели аппарат, который расстегивает молнии на спине?
– Девочки, похоже, молния застряла. Помогите расстегнуть, а то я сейчас задохнусь.
Наоми заходит ко мне в примерочную и несколько раз с силой тянет молнию вниз.
– Почему-то не расстегивается.
– В смысле не расстегивается? – Испуганно спрашиваю я. Только этого мне сейчас не хватало.
– Не получается. – Ми еще раз дергает молнию, но безрезультатно.
Через пару минут это все превращается в конкурс “расстегни молнию на платье Джен и не получи от неё по морде”. Все пытаются освободить меня из этой бордовой палатки, пока окончательно не сдаются и не зовут продавца-консультанта на помощь.
– Надеюсь, это не намёк с небес на то, что мне пора худеть.
Девушка быстро подходит ко мне с милой улыбкой и аккуратно пытается расстегнуть молнию своими тонкими пальчиками с идеальным маникюром. После пары минут она тяжело выдыхает, будто только что таскала груду кирпичей.
– Похоже, молния сломалась. – Лилиан, а именно так зовут девушку-консультанта, виновато улыбается.
– Просто замечательно. – Я вскидываю руки в возмущении. – Теперь меня похоронят в платье крабовой палочки.
Подруги хихикают в стороне, Лилиан пытается расстегнуть молнию ещё раз, а я просто взрываю всех к чертям вместе с этим магазином и этими дурацкими платьями у себя в голове.
– Что же, – Лилиан откашливается, – такой ситуации у нас ещё не было. Полагаю, что вы можете просто уехать в этом платье. Расходы магазин берет на себя. Просим прощения за этот инцидент. Должно быть, молния бракованная.
Я закатываю глаза. Наверное, любая другая девушка обрадовалась бы халявному платью, но я из команды тех, кому нравятся халявные кроссовки.
В примерочной пытаюсь снять его через голову, но оно слишком узкое для моего тела. Зачем я только в него влезла?
– Думаю, я просто остановлюсь на платьях-трансформерах. – Говорит Наоми, подойдя к Лилиан.
– Ты серьёзно? – Возмущаюсь я слишком громко. – Мы мерили эти платья самыми первыми, и ты не могла сразу их взять?
– Я хотела убедиться, что не найду ничего лучше. – Виновато произносит Ми.
– Я тебя ненавижу! – Недоумеваю я, расхаживая по залу. Это платье настолько узкое, что я не могу делать в нем нормальные шаги, поэтому семеню туда-сюда, словно японская гейша.
– Боже! – Кричит Ми, стоя на кассе. – У нас через полчаса урок танцев, нужно срочно выезжать!
– Что? Какой урок танцев? – Этот день явно богат на ужасные события. – Я не поеду туда в этом!
– Джен, умоляю тебя! – Наоми смотрит на меня самым невинным и молящим взглядом из всех, на которые способны милые блондинки. – Наши родители будут там. Твоя мама снова начнёт докапываться до тебя, ты же знаешь.
Устало тру переносицу, пока Наоми заводит машину. Никак не могу понять, что же хуже: бал-маскарад, который я устрою на этом чертовом танцевальном мастер-классе, или же очередные наставления матери о том, что я несерьёзно отношусь ко всему, что меня окружает.
– Джен? – С надеждой спрашивает Наоми и смотрит на меня поверх опущенного стекла.
Я нервно выдыхаю, опустив голову, и сажусь в машину.
***
– Боже, можете так не бежать! – Кричу я в след подругам, которые забегают в танцевальную студию. – Твою мать! – Ругаюсь я, пытаясь сделать свои шаги хоть немного шире.
– Пейн, почему ты похожа на тампон клоуна?
Я резко останавливаюсь на месте и вжимаю свою голову в плечи, надеясь, что так меня больше никто не заметит.
Разворачиваюсь с закрытыми глазами, потому что мне не нужно смотреть, кто стоит за моей спиной.
– Я не хочу ничего тебе объяснять, Томлинсон. Это идиотское стечение обстоятельств.
– Ты же в курсе, что мы просто танцуем, а не устраиваем кабаре? – Луи подходит ко мне ближе, улыбаясь.
– У меня нет сил спорить с тобой. На этом платье, в котором я похожа на соус барбекю, сломалась молния. Мы опаздывали на этот никому ненужный урок танцев, и продавщица просто подарили мне это убожество.
Парень хочет что-то сказать, но я резко обрываю его, выставив руку перед его лицом:
– И я не хочу слушать шутки про молнию, ясно? – Спрашиваю я настолько зло, насколько только могу.
– Эй, молодёжь, вы идёте? – Папа появляется на ступеньках в танцевальную студию, и немного теряется, увидев меня в бордовом вечернем платье. – Мне никто не сказал, что нужно было наряжаться.
Луи смеётся, и мне ничего не остаётся, как поныть, заходя в студию.
В просторном зале с гигантскими стеклами находится только моя семья, два друга Лиама и родители Наоми. Я здороваюсь с Ричардом и Поппи, которые тактично не напоминают, что на мне надето, а лишь спрашивают, как мои дела.
– Ты ограбила Marks&Spencer? – Спрашивает Лиам, обнимая меня за плечи.
– Это вина Наоми, пусть она сама рассказывает. – Устало вздыхаю я.
– Мама тебя уже видела в этом?
– Конечно нет, иначе здесь уже была бы полиция моды.
Неожиданно какой-то мужчина в отвратительно обтягивающих леггинсах просит подойти в середину комнаты и разбиться на пары.
– Это Шеридан Морган. Подруга сказала, что он лучше всего преподаёт танцы. – Гордо говорит Наоми, будто это ее благодарственная речь на вручении Оскара.
– Похож на педофила. – Фыркает Лиам.
– Скоро он предложит тебе конфетку, Пейно! – Восклицает Луи.
– Когда я говорила, что тебе стоит поменять стиль, я не думала, что это будет так кардинально. – Ко мне подходит мама, снимая солнечные очки и внимательно рассматривая мое новоприобретенное платье.
– Я потом тебе расскажу. – Отмахиваюсь я, хватая Томлинсона за руку и уводя его в последнюю линию, не желая продолжать разговор с матерью. Луи стоял ближе всех ко мне, поэтому я обрекла себя на участь танцев в паре с ним.
– Воу-воу-воу, дамочка! – Смеется Луи, когда я отпускаю его руку. – Я понимаю, что ты хочешь пообжиматься со мной, но я не готов танцевать с барышней в платье крестной феи из «Шрека».
Пропускаю его комментарий мимо ушей и смотрю на то, как мама мило улыбается Лиаму и Наоми. Гленн и Кира уже нашли себе кавалеров в лице шаферов Лиама. Интересно, Кира переспит с Энди сегодня или же подождет пару дней?
– С другой стороны, я не могу отказать себе в удовольствии потоптаться по твоим ногам.
От злости на весь сегодняшний день я рычу и топаю ногой. Довольно нестандартный способ выразить ярость в двадцать четыре года, но я не хочу привлекать к себе особого внимания, ведь я без того уже похожа на светящийся дискошар. Вечно все нелепое происходит со мной, и вечно Томлинсон оказывается рядом, будто по волшебству.
– Эй, – чувствую, как рука Томлинсона ложится на мое плечо, – расслабься. Наоми все равно сама расписала, кто с кем должен танцевать. И мы с тобой в паре, как главный шафер и главная подружка невесты. Свадебная классика.
Становится немного легче от того, что Луи признает, что он и правда не хочет давить мне ноги своими новыми вансами.
– И не так уж и плохо это платье. – Луи наклоняет голову и внимательно рассматривает меня. – Я бы сказал, что-то в духе… эм… передач на MTV 2007 года?
Я усмехаюсь, ударив Луи по руке, и смотрю на экран своего телефона: два непрочитанных сообщения.
Незнакомый номер: Привет! Это Найл. Ну, тот Найл, который выбирал сегодня духи. Чисто теоретически, ты бы согласилась, если бы я позвал тебя выпить кофе?
Тим, менеджер: Загляни ко мне на днях.
И, если первому сообщению я радуюсь, как фейерверку на Новый Год, то второе сразу же приводит меня в чувство. Только не это, я не могу лишиться работы, только не сейчас! Почему, все бывает либо очень хорошо, либо очень плохо?
– Танец! – Кричит мужчина в трико так громко, что я подпрыгиваю на месте от неожиданности, выронив телефон. – Это искусство! Его надо проживать, чувствовать. Если вы хотите, чтобы гости на свадьбе следовали вашему примеру, вам нужно танцевать искренне. Попробуем с самого легкого. – Он подходит к матери Наоми, которой явно нравятся эти уроки танцев. – Молодые люди, подойдите к своей партнерше.
Томлинсон подходит ко мне вплотную, не оставляя между нами и миллиметра, от чего я шарахаюсь от него, как от молнии.
– Ты совсем обалдел?
– Что? – Томлинсон разводит руки в стороны. – Мильпье сказал подойти к партнерше.
– Соблюдай личное пространство, танцор диско.
– Положите правую руку партнерше на талию, а в левую руку возьмите ее ладонь. – Продолжает мужчина-трико.
– Ладно, нерка, давай танцевать.
Начинает играть медленная музыка, и Луи притягивает меня за талию к себе, другой рукой хватая мою, медленно опуская ее себе на плечо.
– Сравнение с рыбой – это лучший комплимент в моей жизни.
– Я знаю, тебе нравятся мои комплименты.
– Есть только одно “но” – ты совершенно не умеешь их делать.
– Но только не в постели. Все девушки, которые оказываются там, в восторге. Может, тебе тоже попробовать?
– Фу, – смеюсь я, – это отвратительно.
На секунду задумываюсь о том, стоит ли спрашивать у Луи про Киру, но решаю оставить этот факт. Он взрослый парень, это его дело. Зачем мне совать свой нос кому-то в трусы?
Луи пристально смотрит на меня с лёгкой улыбкой на губах, прищуривая глаза, и я не знаю, куда себя деть. Раздражающая черта Томлинсона номер два – он никогда не прерывает зрительный контакт. Вдруг я чувствую, как рука Томлинсона сползает чуть ниже моей талии, и удивлённо смотрю на него.
– Мистер, я понимаю, что перед девушкой в обличие использованной прокладки нельзя устоять, но ваша рука сейчас пересекает границу дозволенного.
– Ничего не могу с собой поделать, – пожимает плечами он, – пайетки меня возбуждают.
Я подтягиваю его руку к себе на талию и смеюсь.
– Помню, один раз мы находились с тобой еще ближе друг к другу.
– Ты никогда не говорил, что я являюсь тебе в эротических снах.
– Мечтай, Пейн. Я про тот раз, когда я держал тебе волосы, пока ты блевала на Дне Благодарения.
– Это было потому, что пудинг был испорченный!
– Конечно, совсем не потому, что ты улакала полторы бутылки вина.
Я громко смеюсь, обращая на себе внимание всех присутствующих, но это меня совершенно не волнует, я и так похожа на ведущую “Магазина на диване” в этом платье. Какой бы занозой в заднице не был Томлинсон, он всегда может отвлечь меня от проблем, делая все вокруг абсолютно не серьезным. Странно, но именно с ним мои “очень хорошо” или “очень плохо” сглаживаются, давая мне возможность размеренно жить.
Мы разучили общий флешмоб, во время которого Томлинсон то и дело бил меня своей ладонью по лицу, потому что мы стояли с ним в одной линии, и станцевали что-то вроде сальсы. На этом танце я хорошо себя чувствовала, полностью вписываясь своим нарядом. Луи сказал, что мне можно воткнуть перья в пятую точку и отправлять на Бразильский карнавал.
Комментарий к Глава 3
Всем привет! Надеюсь, ваш новый год прошел охренительно, и вы хорошо отдохнули на каникулах:)
У меня появилось ощущение, что в главе чего-то не хватило, но я не понимаю, чего. Если у вас есть каике-то комментарии или пожелания, напишите, я вас просто расцелую за это!
Оставляйте любую реакцию, чтобы я понимала, что кто-то находит в моей работе что-то “такое”❤️
========== Глава 4 ==========
Чат “Суперсемейка:)”
Мама: Как насчёт семейного ужина в пятницу?
Мама Наоми: Замечательная идея!
Мама: Пятница всех устраивает?
Папа Наоми: В пятницу игра Ред Сокс!
Мама Наоми: Ричард, не сейчас.
Папа: Ричард, бейсбол спасёт этот вечер!
Папа Наоми: Пиво?
Мама Наоми: Ричард!
Папа Наоми: Брайан, загляни в лс
Наоми: Господи, кто тебя научил сокращениям?
Лиам: Что я пропустил?
Мама: СЕМЕЙНЫЙ УЖИН В ПЯТНИЦУ В СЕМЬ!!! И никакого пива!
Папа: Тогда я не приду:(((
Я начала волноваться перед встречами всей семьёй в двенадцать лет, когда на одном таком ужине родители сказали, что дедушка болен. Решение о моем образовании тоже произошло на кухне, а на прошлый Новый год, естественно, когда вся семья была в сборе, я уронила елку прямо на папу, и нам пришлось ехать в больницу, чтобы вытащить из его руки осколки елочного шара. Кто-нибудь знает какой-нибудь заговор, чтобы снять с меня проклятие семейных ужинов?
Я сижу на складе молла в окружении тысячи коробок с флаконами духов в абсолютном одиночестве, нервно стуча пальцами по телефону. Свой обеденный перерыв я решила провести здесь. Есть особо не хочется, а вот побыть немного наедине с собой просто необходимо.
Слово «ужин» пульсирует в голове огромными красными буквами, и я невольно вспоминаю фильмы, где на данном мероприятии происходили все самые откровенные разговоры. Обычно в таких случаях признаются в своей сексуальной ориентации, смертельной болезни или беременности, поэтому я мысленно раскладываю семейную ситуацию по полочкам. Я не лесбиянка, Лиам не гей, все здоровы, и родители не собираются разводиться. Если только… В моей голове мелькает ужасающая мысль о том, что кто-нибудь может быть беременным, но я сразу стараюсь ее убрать как можно дальше. Это просто семейный ужин, время, которое люди хотят провести вместе, зачем я ищу подвох там, где его нет?
Несколько раз протяжно выдохнув, я настраиваюсь на позитивную волну и уверяю себя, что все будет хорошо. Мне не о чем волноваться.
Не торопясь возвращаюсь на рабочее место, поговорив с мамой по телефону. Сегодня Наоми покупает свадебное платье, но мне пришлось отказаться от многочасового пребывания в замкнутом пространстве магазина с родственниками из-за работы. Ужасно жаль, что мне не придется слышать расспросы о моей личной жизни и уговоры найти хорошую работу, даже не знаю, как я без этого.
– Джен! Тебя искал Тим.
Вот черт. Я совсем забыла о его сообщении и просьбе зайти. «Найлу ты ответить не забыла, а своему начальнику забыла. Неправильно расставленные приоритеты сведут тебя в могилу, Пейн».
Не могу даже представить, что Тим хочет от меня, ведь я никогда не разговаривала с ним о чем-то, кроме работы. Он из тех начальников, которые общению с сотрудниками предпочитают тишину и отдых где-нибудь на Багамах. Он редко кого вызывал к себе, но чаще всего, это было по хорошей причине: Карен недавно подняли зарплату, а Фиби теперь заместитель менеджера, так что беспокоиться особо не о чем.
Единственное, о чем весь персонал догадывался, так это то, что Тим гей. Опять же, он настолько закрытый, что мы видим его несколько раз в неделю, слишком сложно сделать вывод о его сексуальной ориентации, но дизайнерские сумки с шарфиками, повязанными на ручках, немного намекают на его сексуальное предпочтение.
– По его голосу что скажешь? – Тихо спрашиваю я Карен. – Он скорее разгневанно-строгий или же слегка игривый с примесью загадочности?
– Почему ты разговариваешь как в “Аббатстве Даунтон”? – Я смотрю на подругу щенячьими глазами, чтобы она выдала хоть какую-то информацию о настроении нашего менеджера. – Не знаю, не обратила внимания. Обычный голос, как и всегда.
Я медленно выдыхаю, поправляю свою чёрную рубашку и иду в кабинет Тима как можно увереннее. Эта ситуация очень похожа на те, когда будучи ребенком, вас зовет мама из кухни, и только одному Богу известно, хочет она на вас наорать или просто что-то спросить. Один раз я все-таки резко останавливаюсь, но я решаю, что это была не трусость перед начальником, а судорога в ноге.
Стучусь в дверь, прежде чем войти, и натягиваю до омерзения бодрую улыбку. Я же все-таки сотрудник, которому нравится его работа.
– Доброе утро, Тим! – Слишком пискляво говорю я, и мне приходится откашляться. – Вы хотели меня видеть?
Тим отвлекается от стопки бумаг и смотрит на меня, подъезжая на своём стуле с колесиками к письменному столу в центре кабинета.
– Да, Джес, проходи. – Да, он настолько редко контактирует со своими работниками, что забывает, как их зовут, поэтому я просто решаю проигнорировать его ошибку.
– Что за разговор? – Аккуратно спрашиваю я, медленно заходя внутрь кабинета.
– Я заметил, что в последнее время тебя нет на рабочем месте. Ты оформляла отпуск?
– Не совсем. Я предупреждала, что этот месяц буду появляться мало, у моего брата свадьба. Вы не дали мне отпуск, сказали, что без проблем будете давать выходные.
Тим внимательно смотрит на меня, от чего мне хочется сгореть прямо на месте, чтобы я больше не стояла как дура и не напоминала своему начальнику о его же решении.
– Ах, точно-точно. – Протягивает он, зачесывая свои лакированные темные волосы назад, а потом резко добавляет: – К нам из Копли Холл переводят отличного продавца-консультанта. У него одного продажи выше, чем у всего нашего отдела. – Плохой знак, очень плохой знак. – Так что я тут подумал и решил, что я сокращаю штат.
Бум. Будто меня только что облили ледяной водой из огромной бочки.
– Джен, ты уволена.
Главное в данной ситуации – это самообладание, терпение и не заплакать.
– А, – неуверенно начинаю я вопрос, в котором надеюсь найти утешение, – кого ещё увольняют?
Тим отъезжает на своём кресле к соседнему столу, что-то смотрит в бумагах и подъезжает обратно. У него тут целый лабиринт из столов.
– Пока только тебя. – Он мило улыбнулся.
Что же, если бы мы сейчас были на боях без правил, эта фраза сошла бы за мощный удар, отправляющий сразу в нокаут. На секунду я теряюсь и не знаю, как действовать дальше. Понимаю, что стоит попросить не увольнять меня, но эмоции слишком сильно действуют на меня, они бегут с молниеносной скоростью, оставляя разум далеко позади. Так ещё и милая улыбка Тима полностью выбивает меня из колеи.
– Вы сказали, что планируете сокращать штат! – Кричу я, раскидывая руки в стороны.
– Ну да, – беззаботно пожимает плечами он, – увольнение одного сотрудника это уже сокращение штата.
В голове столько слов, но все, что я могу сделать, это раскрыть рот, будто я рыба, выброшенная на берег. Меня увольняют за то, что я заранее предупредила о своих отгулах, которые мне подтвердили, или я чего-то не понимаю? У Тима что, раздвоение личности?
– Но вы сами не дали мне отпуск! – Посылаю остатки своего самообладания ко всем чертям.
– Не дал, ну и что? – И это была моя последняя капля. Он притворяется, что ни черта не понимает, или он и правда настолько тупой?
– Ну все, – сдаюсь я, усмехаясь, – знаете что? Вы полный кретин! Я поставила вас в известность, и вы согласились отпускать меня, а сейчас вы нашли какого-то парня из Копли Холл? Он что, тоже гей? Удобно устраивать личную жизнь, не поднимая своей задницы с рабочего места!
О том, что Тим гей не знал никто, но догадывались все. Не знаю, правда ли этот факт его голубой биографии, но сейчас я выплёскиваю весь свой гнев на него, ведь мне уже нечего терять. Он поднимет свои карие глаза на меня, приспуская очки, а затем снова возвращается к калькулятору.
– У меня есть жена и двое детей. – Равнодушно говорит он, и меня больше бесит его спокойствие в голосе, чем неловкость от того, что я прямо в лицо заявила о сексуальной ориентации своему начальнику, пусть и бывшему. Тим разворачивается на своём кресле и подъезжает к совершенно другому столу. Твою мать, сколько их тут у него? Восемь? – Запомни: в бизнесе главное то, сколько денег приносят твои сотрудники. Ты приносишь мало. – Бывший босс вытирает салфеткой свой нос, а во мне играет дикое желание запихнуть эту салфетку ему в…рот. – Ты знаешь, где дверь.
Я нервно дышу и чувствую, как краснею, пытаясь убедить себя в том, что увольнение мне только послышалось, но понимаю, что это не так, когда Тим принимается что-то печатать в ноутбуке, будто меня здесь нет. Злость и обида бурлит во мне, как кипяченая вода в кастрюле, и я уже не могу остановить себя.
– Я забираю со стендов все пробники, которые мне нравятся! – Иду в сторону двери, но резко останавливаюсь. – И меня зовут Джен, козлина!
***
Как найти работу? Интернет? Объявления еще размещают в газетах? Нет, газеты уже вымерли так же, как и пейджеры. Но пейджерами еще пользуются в больнице, значит, в газетах тоже может что-нибудь быть. Рассказывать о моем увольнении родителям? Если да, то когда? Послать смс сейчас? Лучше папе. Может, рассказать на ужине? Наверное, лучше не говорить. Тогда где я возьму деньги, чтобы оплатить квартиру? Занять у Лиама? Нет, он и так потратил много на свадьбу. У друзей? Да я вообще не люблю брать в долг. Что делать дальше? Черт, я так и не купила кеды…
За три дня не прошло и секунды, когда я бы не думала о том, что я совершеннейшая неудачница. Завтра пятница, а это значит, что у меня остались сутки, чтобы решить, буду ли я рассказывать семье о том, что меня уволили.
Я не хочу абсолютно ничего: не хочу злиться, плакать, искать другую работу, выходить на улицу. Родители и Лиам звонили несколько раз, но я просто написала в чате, что подхватила инфекцию и валяюсь дома и что приезжать ко мне опасно для здоровья. Сама же я третий день сижу в спортивных штанах, которые растянулись на коленках, и в футболке с «Сумерками», питаясь исключительно пиццей или китайской едой. Не хочу ничего готовить. Может, я переем соуса терияки и умру? По крайней мере, это будет приятная смерть.
В дверь стучат, и я подскакиваю, чтобы открыть. Я заказывала пиццу, наверное, это она.
Открываю дверь, и мои глаза расширяются от неожиданности настолько, насколько только возможно. Передо мной стоит далеко не разносчик пиццы, а Томлинсон собственной персоной. От его потрясающего вида в желтом свитшоте и черных спортивных штанах с белыми лампасами я теряюсь, поэтому просто захлопываю дверь прямо перед носом Луи. Надеюсь, он не успел разглядеть то, в чем я одета.
Может, мне показалось? Я не проветрила в комнате после того, как пыталась накрасить ногти, вполне возможно, что я просто поймала небольшие галлюцинации. Открываю дверь еще раз, но Томлинсон выглядит слишком реально, чтобы быть плодом воображения. Он стоит с одной поднятой рукой, приготовившись постучать еще раз. Снова паникую и закрываю дверь. Черт, Джен, что за фигня?
– Ты будешь открывать дверь еще раз? – Слышу я голос Луи за дверью.
– Да. – Говорю я, но открывать ее не спешу. – Что ты здесь делаешь?
– Мне отвечать через дверь, или ты все-таки впустишь меня?
Понимаю, что привести в порядок я себя уже не успею. Хотя, какая разница? Томлинсон видел меня с аллергией на краску для волос, когда моя голова больше походила на огромный синий воздушный шар. Открываю дверь в третий раз, контролируя каждое свое движение, чтобы снова ее не захлопнуть.
– Дерьмово выглядишь, Пейн. – Улыбается Томлинсон. – У тебя что, вечеринка с вампирами? – Он кивает на мою футболку, с которой на Томлинсона смотрит заляпанный соусом Эдвард Каллен.
– Ты пришел, чтобы это сказать? – У меня нет желания и сил вступать с ним в перепалку, и могу признаться, что Томлинсон немного расстраивается, что я не отвечаю ему, понурив плечи.
– Нет, – он бесцеремонно проходит в квартиру, даже не сняв кеды. Ладно, у меня и так бардак, грязная обувь явно не усугубит положение. – Наоми попросила передать тебе твое платье для свадьбы.
Только сейчас я замечаю, что Луи держит в руках белый чехол для одежды, через который можно увидеть очертания бордового платья. Он протягивает его мне, я забираю платье и кидаю его на кресло. Моя семья так боится заразиться моей придуманной болезнью, что послала Томлинсона, чтобы передать платье, потому что его не жалко?
– Почему Наоми или Лиам не приехали? – Луи уже стоит на моей кухне и заглядывает в холодильник.
– Наоми пытается найти ателье, в котором ей подошьют подол платья, Лиам уехал в Нью-Йорк по работе, твой отец проверяет какие-то документы, а мама пытается организовать еще одну встречу в загородном клубе. – Он разворачивается ко мне с недовольным лицом. – Почему у тебя в холодильнике только пиво и йогурт? – Он достает единственную бутылку колы. Как он вообще ее нашел, я не была в магазине три дня?
Я пожимаю плечами и устало плюхаюсь на диван. Сказать Томлинсону, что я теперь без работы или нет? Я должна с кем-то поделиться, и, несмотря на то, что я прямо сейчас готова убить этого парня в желтом свитшоте за его наглость, думаю, что он единственный, кому я могу все рассказать.
– Меня уволили. – На одном дыхании произношу я.
Томлинсон резко открывает бутылку, от чего крышка подлетает наверх, а пенка от газировки вытекает прямо на пол, словно только что в руках Луи взорвался крошечный вулкан.
Потрясающая реакция.
– Хреновая новость. Ты не против? – Спрашивает Луи, подходя ко мне и указывая своей бутылкой на место на диване рядом со мной. Я киваю, а он сбрасывает рукой фантик из-под сникерса. – За что турнули на этот раз?
– Это так глупо, – говорю я, накрывая свое лицо руками, – меня уволили даже не по моей вине. – Луи пристально смотрит на меня, ожидая конкретного ответа, и я цокаю языком, прежде чем ответить: – Брала слишком много отгулов из-за свадьбы.
– Тебя уволили из-за свадьбы братца, а ты до сих пор не наехала на него по этому поводу? – Спрашивает Томлинсон, усмехаясь, и откидывается на спинку дивана.
– Получается, что так. – Я медленно пожимаю плечами, обдумывая ответ. – Просто я не хочу, чтобы он чувствовал себя виноватым. Сейчас важный момент в его жизни, после свадьбы я обязательно наору на него и на Наоми.
– Да ты просто мать Тереза. – Луи оглядывает гостиную, которая сейчас больше похожа на сарай, и хмурит брови. – Ты в очередной раз лишилась работы и поэтому решила удариться в отшельничество?
– Я пытаюсь обдумать ситуацию. И стараюсь как можно реже контактировать с семьей, чтобы случайно не взболтнуть лишнего.
Представляю реакцию своей матери, когда она узнает. Снисходительный взгляд, едва уловимая ухмылка и фраза в духе “я же говорила, она и года не протянет”.
– Откуда столько упаковок попкорна? – Вдруг спрашивает мистер Свитшот и смотрит на пустые пачки попкорна, которые валяются по всей квартире.
– В магазине была акция, – пожимаю плечами я, – купила сразу после того, как меня вышвырнули. Думала, что съем его, и станет немного полегче, но нет.
– Господи, Джен, я обожаю твою непосредственность. – Томлинсон смеется, запрокидывая голову на спинку дивана. – А это что? – Спрашивает он, смотря на кухонный стол. Я оборачиваюсь и сразу понимаю, о чем он говорит.
– Я забрала все пробники духов, которые могла поместить в эту коробку. Там есть мужские, если хочешь, возьми что-нибудь.
– Ты еще и магазин обнесла. Могу сказать, что мне не стыдно за тебя. – Я слабо улыбаюсь. Впервые за эти три дня.
– Еще я назвала своего босса геем, и это было сказано в упрек. Я не гомофобка, я всегда была «за», ЛГБТ вперед! – Я вытягиваю руку вверх, будто нахожусь на митинге. – Но теперь мне кажется, что все геи мира узнают о том, что я хотела оскорбить начальника, указав на его нетрадиционную сексуальную ориентацию, хотя он вообще натурал, и у него двое детей.
Через секунду вся моя квартира заливается смехом Луи. Он наклоняет голову вниз, и его челка падает ему на глаза. Должна признать, что часть меня радуется тому, что он пришел. Будто все вокруг наполнилось каким-то смыслом, и его присутствие действует на меня отрезвляюще.
– Жаль, меня не было рядом. Хотел бы я посмотреть на твое лицо.
– Не знаю, что теперь делать. – Я тяжело выдыхаю, съезжая по дивану вниз. – В пятницу семейный ужин, стоит ли мне говорить о том, что я без работы? Там будут родители Наоми, может, мама не будет сравнивать меня с бестолковым подростком?
– Слушай, – Луи садится рядом со мной, опираясь спиной на диван, – может, я скажу совсем очевидную вещь, но продавец духов – это совсем не для тебя. Ты слишком яркая для того, чтобы работать в магазине, поэтому об этом точно не стоит переживать.
