Текст книги "В этом голубом свете (ЛП)"

Автор книги: anyadisee

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

***

На седьмую ночь, последнюю, как изначально рассчитал Чимин, когда решал, сколько дней он проведёт около логова дракона, всё ещё нет никакого признака того, что существо вернётся.

Чимин отвлекается, рассказывая Юнги то, что он знает о звёздах.

А знает он, если быть абсолютно честным, не очень много.

– Я думаю, что это должен быть Пояс Ориона, – говорит он, указывая на ряд звёзд. По крайней мере, кажется, что они расположены в ряд.

Юнги хмыкает с сомнением.

– Это уже третий на сегодня.

Чимин опускает руку и хлопает ею Юнги по груди. Тот фыркает, но больше ничего не говорит, поэтому Чимин просто оставляет свою руку там. Прямо на груди Юнги.

Красивая грудь, думает Чимин. Он не знает, как они очутились здесь, как они закончили тем, что теперь лежали на земле рядом друг с другом, когда всего лишь несколько часов назад они плескались в меньшем из озёр, скрытом в зарослях деревьев, пока зубы Чимина не начали стучать от холода. Хотя, Юнги тёплый. Настолько приятно тёплый, что это даже кажется немного странным. Будучи так близко, у Чимина возникает такое чувство, что он снова сидит прямо перед камином в своём доме, потягивая их домашний чай и слушая тихие звуки позднего вечера. Он убеждает себя, что единственная причина, по которой он прижимается ещё ближе к другому, состоит в том, что ему холодно.

Юнги поворачивает голову. Они намного ближе, чем первоначально думал Чимин. В глазах Юнги что‑то мелькает, что‑то едва заметное в лунном свете, но это похоже на вопрос, поэтому Чимин пожимает плечами, пододвигаясь ещё ближе и обнимая себя за локти.

– Действительно, холодно.

Вместо ответа Юнги просто разворачивается. Чимин вскрикивает от удивления, когда он чувствует, что рука Юнги пытается проскользнуть в промежуток между его спиной и землей, и через некоторое время Чимин приподнимается, чтобы Юнги смог притянуть его к себе, обняв рукой за талию. Он заканчивает тем, что с горящими щеками уютно устраивается под боком у Юнги. Когда Чимин рискует и бросает взгляд на его лицо, то становится очевидным, что тот тоже краснеет.

Это, определённо, заставляет Чимина почувствовать себя несколько лучше из-за того, что его сердце так быстро бьётся у него в груди; теперь он знает, что он не единственный, кто здесь волнуется. Это даже даёт ему каплю храбрости, чтобы скользнуть рукой, которую он оставил на груди Юнги, где слабо чувствует его сердцебиение, к его плечу. Таким образом, он практически обнимает его. Если бы Чимин сдвинул голову всего лишь на дюйм, она оказалась бы на плече Юнги, хотя изгиб, где шея переходит в плечо, кажется ему гораздо более привлекательным.

Когда молчание затягивается на несколько минут, Чимин говорит:

– Ты такой тёплый.

Юнги в ответ издаёт какой‑то неопределённый звук.

– Почему ты такой тёплый? – Чимин думает, что Юнги неестественно тёплый, настолько же неестественно, как и цвет его волос. Возможно, что он не человек, думает Чимин и внутренне смеётся. Тогда бы это многое объяснило.

Между ними снова наступает тишина, на этот раз абсолютно удобная. Чимин прекращает наблюдать за звёздами и вместо этого смотрит на плечо Юнги, на выступ его ключиц, обнажённых из-за слегка съехавшего в сторону ворота его рубашки. Чимин представляет себе, как он прижимается к ним губами, и краснеет.

Боже мой. Юнги такой… такой красивый, и Чимина так сильно влечёт к нему. Эта сцена, которая происходит прямо сейчас, тоже кажется до странности знакомой, как будто это уже происходило прежде, как будто Чимин уже был однажды окутан теплотой Юнги.

У него возникло ощущение, что они знакомы, с того самого момента, когда Юнги только появился, и Чимин всё время пытался понять, откуда у него взялось это чувство. Это почти похоже на голос шестого чувства у него в голове, который говорит ему, что он может доверять Юнги, и, наверное, это немного рановато (а может и нет), но Чимину, на самом деле, хочется поцеловать его.

Юнги поворачивает голову и слегка опускает подбородок, чтобы посмотреть на Чимина.

Чимин проглатывает комок в горле и затем приподнимается.

Когда их губы встречаются, теплота как будто бы взрывается, и он ощущает гораздо больше, чем просто тихий возглас, который издаёт Юнги. Но потом, меньше, чем секунду спустя, он чувствует толчок, и давление на его губы позволяет ему понять, что Юнги не против этого. Что он, возможно, тоже хочет этого.

Пальцы Чимина подрагивают, скользя вниз по груди Юнги и хватаясь там за ткань его рубашки. Он чувствует жар повсюду, от каждого прикосновения их тел он распространяется всё дальше, до самых кончиков пальцев его ног. Его рот приоткрывается от лёгкого вздоха удовольствия, потому что ему нравится, как острые зубы Юнги покусывают его нижнюю губу. Объятия вокруг его талии становятся крепче, прежде чем вновь ослабнуть, когда пальцы Юнги начинают лениво блуждать по его бедру.

У Чимина возникает чувство, как будто он начинает таять. Такое чувство, как будто медленное, ленивое пламя танцует по его коже там, где его трогает Юнги. Когда Юнги приподнимает его, чтобы прижаться горячими губами к коже на горле Чимина, у того возникает такое чувство, что огонь распространяется по его венам и языки его пламени приятно лижут его.

Волосы Юнги мягкие. Пальцы Чимина обнаруживают себя запутавшимися в его локонах и тянущими за них всякий раз, когда Юнги оставляет лёгкие поцелуи на его пульсирующей венке, или возвращается к его губам, чтобы поцеловать его так, что у него захватывает дух. У Чимина кружится голова, и это такое приятное головокружение, поэтому когда Юнги слегка отстраняется и проводит по его губам большим пальцем, всё, что Чимин может сделать, это просто смотреть на него в полной прострации.

Юнги кажется таким же ошеломлённым, как и Чимин, его взгляд скользит по лицу Чимина, как будто он не может поверить, что Чимин здесь. Его прикосновение нежное, пальцы пробегают по щёкам Чимина, по его векам, касаются линии его носа и изгиба бровей. Чимин не знает, как они дошли до этого. И он не думает, что это его как‑то волнует прямо сейчас.

И всё же, их прерывают. В воздухе раздаётся пронзительный звук, и они оба моргают, всё ещё прижатые друг к другу. Когда до Чимина доходит, откуда этот звук, он издаёт нервный смешок и чувствует, как густой румянец начинает покрывать его щёки.

– Извини, гм… это, должно быть, мой друг? Тэхён?

Юнги моргает ещё несколько раз. Потом он кивает, отпускает руки, обнимавшие Чимина, так что тот может освободиться и взять своё зеркало. Чимин ползает вокруг в поисках своего мешка, всё ещё чувствуя себя несколько дезориентированным от поцелуя. Он радостно вскрикивает, когда нащупывает его руками, заставляя Юнги нежно улыбнуться ему.

– Тэхёни? – говорит Чимин после того, как нажимает пальцем на зеркало, и на нём всплывает лицо его лучшего друга. – Что‑то случилось?

– Чимин! – слишком громко приветствует его Тэхён и нервно улыбается. – Так, мм, забавная история произошла сегодня!

Чимин сразу же хмурится.

– Что случилось?

– Мм. Я, наконец, постирал свои вещи с помощью Чонгука! Хосок и остальные были заняты на работе, поэтому мы решили на некоторое время остаться на заднем дворе, чтобы не мешать им, и, ты знаешь, заняться чем‑нибудь полезным. Поэтому я собрал свою одежду, и я, честно, не помню, как получилось, что её так много? Было столько одежды, Чимин. Так много.

– И? – моргает Чимин, всё ещё не понимая, куда тот клонит.

Тэхён нервно смеётся.

– Ты никогда не догадаешься, что я нашёл в одном из карманов моих брюк.

– Что? – спрашивает Чимин.

Тэхён не отвечает, он просто уставился на него. Чимин уставился на своего друга в ответ.

А потом.

– О, о нет. О нет. Только не это, Ким Тэхён.

– Да, – подтверждает Тэхён, морщась. – И я, действительно, сожалею.

– Ты сказал, что дракон украл твоё ожерелье! – кричит Чимин. – Я пришёл сюда, чтобы помочь тебе вернуть его, но оказывается, что ты просто положил его не на место?

Тэхён морщится снова, а затем смиренно продолжает:

– В свою защиту могу сказать, что вся эта затея разбить там лагерь была не моя идея. Это ты захотел исцелить свою раненую гордость.

– Ким Тэхён.

– Прости, Чимин! – Тэхён соединяет ладони перед своим лицом. – Пожалуйста, прости меня!

Чимин раздражённо фыркает.

Тэхён пробует ещё раз.

– Но, эй, по крайней мере, ты можешь теперь вернуться! Возвращайся домой, Чимин. Я очень скучаю по тебе! Мы все скучаем. Без тебя это место совсем другое.

Чимин прищуривает глаза, хотя, слова его лучшего друга заставляют его смягчиться. Он всё ещё должен притворяться, потому что вся эта ситуация – просто верх безалаберности.

– Я ещё не закончил с тобой, Тэхён. Мы ещё поговорим, когда я вернусь.

Тэхён просто делает испуганное лицо в ответ, и затем Чимин выключает зеркало. Он бросает его в свой мешок и поднимает глаза на Юнги, который, несомненно, слышал всё, наблюдая за ним с непроницаемым выражением на лице.

Чимин издаёт вздох отчаяния.

– Ты можешь поверить, что ожерелье всё это время было у него? А он продолжал обвинять дракона в том, что тот вор!

– Ну, теперь ты, наконец, знаешь правду, – говорит Юнги.

Совершенно расстроенный, Чимин не сразу вникает в смысл слов Юнги, в то, что они, в итоге, могли означать. Вместо этого он просто продолжает:

– Я провёл здесь неделю из-за него, я просто хочу, чтобы он не был таким небрежным в следующий раз, чтобы такого больше не произошло!

Юнги молчит. Небольшой костёр, который им удалось развести, потрескивает в тишине.

Потом Юнги спрашивает:

– Ты сожалеешь об этом?

– Сожалею о чём? – спрашивает Чимин. Внезапно возникает такое чувство, что расстояние между ними увеличилось, и он не понял этого сразу.

– Что пришёл сюда. Что провёл неделю со мной?

– О, нет! – торопится сказать Чимин, понимания, как Юнги, возможно, истолковал его слова, как они могли звучать для него. – Нисколько, Юнги, я не…

И затем он резко обрывает себя. Прокручивает слова Юнги у себя в голове.

До него начинает медленно доходить, и внезапно он смотрит на Юнги широко открытыми глазами.

– Что ты имеешь в виду, говоря «неделю»? Это только третий день, так как ты появился. До этого я был с… с драконом.

Слова Тэхёна пронеслись эхом у него в голове: О, как дракон?

И Чимин соглашается так быстро, так легко, потому что это имеет смысл. Юнги точно такой же, как дракон. И теперь кажется, что это утверждение могло быть правдой.

Это всё проясняет, действительно. Всё встаёт на свои места. Неестественный цвет волос Юнги, то, как иногда кажется, что его кожа мерцает на свету, как всегда становится гораздо теплее около него, и это чувство чего‑то знакомого в груди Чимина – внезапно, всё это обретает смысл, и Чимин чувствует, что готов упасть в обморок прямо на этом месте.

– Ю-Юнги? – слышит он себя.

Юнги просто наблюдает за ним, выглядя таким… таким печальным и таким одиноким. Как будто он уже смирился с возвращением к тому, как он жил раньше, до того, как появился Чимин, в постоянном и полном одиночестве.

– Юнги, – с трудом начинает Чимин снова. И когда расстояние между ними стало настолько большим? Ведь всего лишь несколько секунд назад они обнимали друг друга, переплетаясь телами и изучая губы друг друга в поцелуях? – Юнги, ты…

– Дракон, – кивнув, наконец, говорит Юнги. Он поднимается. – И ты уходишь.

– Подожди, нет, – Чимин всё ещё не может это осознать, но он знает лишь одно, он не должен позволить Юнги уйти. Он чувствует слабость, когда пытается дотянуться до него. – Юнги, давай поговорим, пожалуйста?

Юнги просто качает головой, опустив глаза. Он нервно улыбается Чимину в течение секунды, прежде чем поклониться, вроде как на прощание.

– Пожалуйста, будь осторожен по дороге домой.

Потом, прежде чем Чимин может сказать хоть что‑нибудь ещё, он разбегается, и ноги уносят его в ночь, пока его силуэт не расплывается в дали от игры теней на его теле. Чимин моргает, и затем внезапно появляются крылья, когда разрывается ткань рубашки, такие белоснежные в темноте. Потом следует остальная часть тела, превращающаяся во что‑то большое, не похожее на человека.

И на том месте, где был Юнги, теперь находится дракон.

Чимин пытается позвать его, чтобы тот вернулся, но дракон просто взлетает, растворяясь в ночном небе.

И Чимин ещё несколько часов продолжает смотреть на пространство между звёздами, где исчез силуэт Юнги.

========== 8. ==========

***

– Господи, – говорит Тэхён. – Когда ты сказал, что собираешься подружиться с драконом, я не ожидал, что ты пойдёшь дальше и заставишь его влюбиться в тебя.

– Он, – в оцепенении отвечает Чимин, уставившись на свои разбросанные по раскладушке вещи. Он хотел убрать всё в тот момент, когда вернулся, но чем дольше держал мысль о Юнги в себе, тем больше его охватывало чувство, как будто его грудь, буквально, готова разорваться. Поэтому, когда Тэхён робко постучал в его дверь и попросил впустить его, Чимин рассказал ему всё. – Он… дракон. Он Юнги.

– Да-а, я понял это, – отвечает Тэхён.

Чимин моргает, глядя на своего лучшего друга. Потом он говорит:

– О, Боже, – и с ужасом чувствует, как несколько слезинок скатываются из его глаз.

Тэхён, открыв рот, смотрит на него в течение секунды, а потом бросается к Чимину, заключая его в объятия и нашёптывая ему на ухо что‑то утешительное.

Чимин не знает, почему он плачет.

– Я не знаю, почему я плачу?

Тэхён обнимает его ещё крепче.

– Всё в порядке, Чимин. Высвободи это. Я здесь, хорошо? Я здесь.

Чимин неистово трёт свои глаза, позволяя Тэхёну укачивать их в чём‑то, напоминающем танец, прямо здесь, посреди их комнаты. Он пытается найти утешение в чём-то знакомом; в руках своего лучшего друга, обнимающих его, в цветах, нарисованных на их деревянных стенах, и без которых они бы выглядели достаточно уныло.

Как только он чувствует, что немного успокоился, он открывает рот, и его прорывает.

– Мне, действительно, грустно? От того, что он просто улетел вот так? Но я знаю, что ему тоже было грустно, потому что ему, наверное, показалось, что я сожалел о том, что пришёл туда. Но это не так. Я, правда, не жалею об этом. И я тоже вовсе не планировал просто так оставить его, и я хочу сказать ему, что я, на самом деле, хочу узнать его получше и поцеловать его снова, и что для меня не имеет значения, что он… и человек, и дракон…

– Который до странности привлекательный, – комментирует Тэхён, не в силах остановиться.

Чимин соглашается. Он фыркает.

– Когда мои мышцы устали от попытки разжечь костёр, он нагрел воду озера для меня, чтобы я полежал там. Всё озеро, Тэхён. И он разжигал мне огонь каждую ночь, даже когда он был намного хуже в этом, будучи в человеческом облике. Он удостоверялся, что я не замёрзну до смерти и помогал мне находить еду и… и. Он такой милый, Тэхёни. Что мне делать?

Тэхён поглаживает его волосы и, задумавшись, что‑то бормочет себе под нос. Они остаются так на мгновение, и Чимин тихо ждёт, что его друг скажет ему.

Наконец, он отвечает:

– Я думаю, что, для начала, ты должен дать ему немного времени и свободы.

Чимин хнычет, потому что он уже скучает по Юнги, но на самом деле не выказывает реального протеста.

Тэхён обнимает его ещё крепче.

– Потом ты успокоишься, разберёшься в своих чувствах и добьёшься дракона.

Чимин улыбается сквозь слёзы.

– Ты действительно думаешь, что я смогу добиться дракона?

– Пожалуйста, – говорит Тэхён. – Ты уже заставил его влюбиться в тебя всего за… неделю? Ухаживать просто. У тебя получится. – Чимин чувствует, как его целуют в голову, и улыбается. – Просто позволь этому дракону остудить свою голову в течение нескольких дней, потом ты вернёшься. Я даже помогу тебе.

Чимин сжимает своего друга в объятии.

– Спасибо, Тэ.

– Конечно, Чимин, – смеётся Тэхён. – В любом случае, это частично моя вина. И, кроме того. – Он снова целует Чимина в голову, и улыбка Чимина становится шире. – Ты знаешь, что я сделал бы всё, что угодно для тебя.

***

Но сначала, Чимин решает рассказать остальным.

Хосок чуть не падает в обморок.

Это Намджун, которому первому удаётся оправиться от шока.

– Дракон? – спрашивает он, точнее, драматично шепчет, уставившись на Чимина широко открытыми глазами. – Настоящий дракон?

– Да, – кивнув, говорит Чимин. – Настоящий дракон. Ты даже можешь спросить у Тэхёна.

– Ты знаешь об этом? – Хосок обращается к своему любимому слегка срывающимся голосом.

Тэхён дуется на Чимина за то, что тот выдал его, но покорно кивает.

– Да. Я был той причиной, из-за которой Чимин встретился с драконом.

– Что? – на этот раз, это Сокджин, который, кажется, наконец, снова обрёл дар речи. Знахарь смотрит то на Тэхёна, то на Чимина и постепенно сужает свои глаза, выглядя так, как будто он пытается решить, что лучше – прочитать нотацию (что он должен сделать, как самый старший) или потребовать дополнительной информации.

Чонгук, предвидя это, стоит, замерев, в углу комнаты, и едва дышит, чтобы не привлекать к себе внимание и не быть спрошенным, потому что он тоже знал.

В итоге, побеждает желание Сокджина посплетничать.

– Как Тэхён привёл тебя к этому дракону, которого ты теперь, и, пожалуйста, исправь меня, если я не правильно понял, пытаешься добиться?

Чимин краснеет. Его решимость не казаться нервным, а только спокойным и сдержанным теперь неукоснительно разрушается, когда его подвергают допросу, но он гордится тем, как устойчиво звучит его голос, когда он говорит:

– Нет, это верно, ты всё понял правильно.

– Детали, – говорит Намджун, сейчас его шок исчез и уступил место обычному любопытству. – Расскажи нам, что произошло.

Чимин уставился на Тэхёна.

Тэхён смотрит на него в ответ. И затем сдаётся.

– Я обвинял дракона в краже ожерелья, которое подарил мне Хосок, и попросил, чтобы Чимин помог вернуть его.

– Он украл ожерелье?! – Хосок выглядит так, как будто он действительно собирается упасть в обморок.

– Нет, нет, он не делал этого! – быстро заверяет его Тэхён, подбегая к Хосоку и заставляя его сесть на стул. Уже покрасневшее лицо Хосока от попытки переварить информацию, свалившуюся на него, меняет цвет на ещё более красный, когда Тэхён шлёпается вниз на его колени. – Это было недоразумение, послушай, на днях я нашёл ожерелье в одних из моих брюк. Дракон не виноват.

– Подожди, – обрывает его Намджун. – Так вот почему Чимин уходил на неделю? Ты был с драконом?

– Чимин был немного оскорблён, когда его способность не сработала с драконом, поэтому он отправился один, чтобы подружиться с ним и доказать, что он может это сделать, – объясняет Тэхён. – Я думаю, что он переусердствовал, и теперь дракон влюблён в него.

– О, Боже, – выдыхает Хосок.

– Действительно, о, Боже, – соглашается Сокджин, но, кажется, что он впечатлён.

– Но дракон, его, между прочим, зовут Юнги, – продолжает Тэхён. – Подумал, что Чимин просто собирался уйти навсегда. И теперь Чимин хочет найти способ показать дракону, что он никуда не уйдёт.

После этого становится тихо, потому что все обдумывают события, которые произошли на прошлой неделе. Это была очень богатая событиями неделя, действительно, поэтому Чимин даёт им всем столько времени, сколько им нужно, но это не означает, что он сидит спокойно на своём месте, ожидая их вердикта.

Наконец, Сокджин говорит:

– У тебя есть план?

Чимин начинает дышать снова, потому что до этого он сдерживался. Он смотрит на лица своих друзей, окружающих его, и понимает, что они все готовы поддержать его, несмотря на то, что всё ещё скептически относятся к вопросу установления романтических отношений с кем‑то, кто не является человеком.

Он чувствует, как от этого у него на губах появляется улыбка. Он любит своих друзей так нежно, и это, действительно, так.

– Да. У меня есть план.

========== 9. ==========

***

Помещение с сокровищами выглядит всё также впечатляюще, как и в первый раз, когда Чимин увидел его, возможно, теперь даже ещё больше, когда посреди всего этого лежит дракон.

Чимин осторожно приближается к тому месту, где Юнги свернулся калачиком и спит под отверстием, из которого проникает свет. Он выглядит таким красивым и безмятежным в этот момент, что Чимин почти ненавидит себя за то, что хочет потревожить его, но часть его не хочет ждать больше. Прошло уже четыре дня с тех пор, как он вернулся домой, провёл быструю слезливую беседу со своим лучшим другом и решил показать Юнги, этому таинственному, величественному, но слишком человечному существу, что Чимин так мучительно любит… что он никуда не уйдёт. Он ждал достаточно долго.

– О, Юнги, – говорит он тихим шёпотом, как только оказывается рядом и наблюдает, как размеренно поднимается и опускается тело дракона, когда он дышит. Ему интересно, могут ли драконы видеть сны. Потом он задаётся вопросом, что видит Юнги во сне прямо сейчас.

Он осторожно кладёт руку на голову Юнги. Юнги шевелится во сне, но ничего не делает, он всё ещё не знает о присутствии Чимина, поэтому Чимин начинает тихо мурлыкать что‑то себе под нос, когда скользит ладонью по гладкой чешуе, которая является частью внешности Юнги. Он проводит рукой по местам, где она сверкает ярче всего, его кончики пальцев дрожат, когда он касается места чуть выше века, где должна бы находиться бровь, прежде чем, наконец, его рука не оказывается около носа Юнги.

Дракон сопит. И затем его глаза медленно открываются.

Когда этот ледяной синий взгляд останавливается на нём, Чимин не чувствует себя замерзшим или напряжённым. Вместо этого он тепло улыбается и сильнее прижимает свою руку к месту между ноздрями Юнги.

– Привет, Юнги.

Юнги мягко поднимает свою голову, чтобы не сместить руку Чимина, но в его взгляде есть некая осторожность. Как будто он не совсем уверен в том, реально ли Чимин находится здесь или, если это так, тогда он думает, что Чимин может исчезнуть, если только он отведёт свой взгляд в сторону.

– Я рад, что снова нашёл тебя здесь, – говорит Чимин, всё ещё улыбаясь, пытаясь донести до Юнги, что он никуда не уйдёт. Он мягко смеётся. – Хотя, если бы мне пришлось обыскать все леса на всех горах, чтобы найти тебя, я бы сделал это. Но это, возможно, заняло бы больше времени.

Юнги издаёт какой‑то звук. Это похоже на вопрос.

В ответ Чимин просто целует Юнги в нос.

Когда он отстраняется, глаза Юнги становятся большими, и если бы драконы могли краснеть, то он, вероятно, был бы сейчас красным. Этот вид заставляет Чимина захихикать, но он должен сдержаться, чтобы сказать:

– Как ты думаешь, ты можешь сменить обличье прямо сейчас? Чтобы мы смогли поговорить?

Юнги просто продолжает смотреть на него в течение ещё одной минуты. Чимин терпеливо ждёт, пытаясь не подавать виду, что ему от напряжения хочется переминаться с ноги на ногу. Наконец, Юнги кивает, и Чимин с благоговением наблюдает, как тело перед ним сверкает в солнечном свете, прежде чем сжаться и упасть вниз.

И вот, там уже Юнги, стоящий в месте дракона, такой же красивый.

И он совсем, совсем голый. Кашляя, Чимин вежливо отводит глаза, пока Юнги ползает в поисках одежды. Только когда горло прочищено, Чимин поднимает взгляд снова, чтобы обнаружить, что Юнги надел простые грязные коричневые брюки и рубашку, которая знавала и лучшие дни. Есть что‑то почти застенчивое в том, как он стоит там, ожидая, когда Чимин скажет хоть что‑нибудь, и Чимину становится интересно, специально ли Юнги надел одежду получше во второй раз, когда они встретились в этом его обличье, чтобы произвести на него впечатление.

Эта мысль заставляет Чимина покраснеть, но она также вызывает в нём порыв нежности к другому. Странность Юнги, теперь он понимает это, происходит от его неловкости в общении с людьми. И это просто покоряет.

В конечном счете, это Юнги, кто заговаривает первым, тем же самым грубым голосом, который у него бывает после периодов, когда он не разговаривает вообще.

– Ты вернулся.

В этом, кажется, есть недоверие, но также и какая‑то надежда.

– Конечно, я вернулся, – говорит Чимин. – У меня всё ещё есть, что сказать тебе, а ты просто улетел от меня в прошлый раз.

Юнги краснеет, как будто он смущён, но ничего не отвечает.

Чимин не сдерживается.

– Почему ты просто не сказал мне с самого начала, что ты и дракон – это одно и то же?

Лицо Юнги приобретает ещё более красный оттенок. Он отводит свой взгляд в сторону и смотрит на одну из груд сокровищ, разбросанных вокруг них. Когда он говорит, Чимин вынужден напрячь слух, чтобы услышать его.

– Я всё ещё не был уверен, мог ли я доверять тебе. Ты пришёл сюда со своим другом, вопящим о том, что я украл что‑то, а я этого не делал.

Теперь очередь Чимина краснеть от смущения. Он всё ещё не извинился за это. Потом он собирается представить Юнги своим друзьям и заставить Тэхёна принести ему извинения десять раз.

– Я правда, правда очень сожалею об этом. У меня, действительно, не было способа узнать, был ли он у тебя или нет, потому что большее время ты был в облике дракона, и… подожди. Ты мог бы просто сказать мне об этом, когда ты был человеком!

– Как я сказал, я не был ещё уверен, мог ли я доверять тебе, – упрямо бормочет Юнги.

– Даже после первого дня?

Юнги всё ещё не смотрит на него. Он говорит:

– Я боялся, что ты уйдёшь, как только узнаешь, что здесь ничего нет, и забудешь обо мне. – После этого его губы сжимаются в тонкую линию, прежде чем он издаёт долгий, усталый вздох и, наконец, смотрит на Чимина печальными глазами. – Наверное, считается, что я обманывал тебя, и я очень сожалею об этом. Я не должен был удерживать тебя здесь дольше, чем ты этого хотел. Я был эгоистичным.

Чимин обдумывает это в течение секунды. Он осторожно говорит:

– Я хотел быть здесь.

Глаза Юнги слегка расширяются, но Чимин поднимает руку, чтобы показать, что он ещё не закончил.

– Хотя, это правда, что было бы не очень хорошо, если бы ты просто никогда не сказал мне, что у тебя не было ожерелья, мне, пришедшему сюда по своей собственной воле. И я бы сильно разозлился, если бы ты скрывал это дольше, не говоря мне, так как в конечном счёте мне захотелось бы вернуться домой к моим друзьям.

– И ты можешь, – говорит Юнги всё ещё с теми печальными глазами, и Чимину хочется, чтобы он просто посмотрел на него и выслушал то, что он говорит. – Ты не должен беспокоиться обо мне.

– Но я беспокоюсь! – Чимин поднимает руку, чтобы зачесать свои волосы назад и слегка потянуть за них, чувствуя себя немного расстроенным. – Я, действительно, волнуюсь, Юнги. Я беспокоюсь о тебе! И если бы ты просто послушал, тогда мы перестали бы ходить вокруг да около. Поэтому, пожалуйста, выслушай меня.

Делая глубокий вдох, Чимин успокаивается и сокращает расстояние между ними. Юнги просто стоит там, застыв, глядя на Чимина огромными глазами, как будто он не совсем понимает то, что происходит. Чимину хочется схватить его за плечи и отчаянно потрясти, пока он не поймёт, точно так же ему хочется утянуть их обоих вниз на нагретую землю и целоваться до тех пор, пока он уже больше не сможет дышать.

Вместо того, чтобы сделать любую из этих вещей, он просто обнимает Юнги за талию и прячет своё лицо, утыкаясь ему в шею.

Он тёплый, отмечает Чимин. Не такой тёплый, каким он был ночью, когда они обнимали друг друга под звёздами и, конечно, не такой тёплый, как тогда, когда они целовались, но Чимин всё же впитывает эту теплоту, как человек, который застревает в середине зимы на слишком долгое время. Юнги напряжённый в его объятии, но он не делает ни единого движения, чтобы оттолкнуть Чимина.

– Я беспокоюсь о тебе, – снова говорит Чимин, и его голос слегка приглушён кожей Юнги. – Я ни о чём не жалею. Я не жалею, что пришёл сюда и провёл неделю с тобой. Я не жалею, что узнал тебя, и как дракона, и такого, какой ты есть сейчас. Я не жалею ни о чём из этого, и если откровенно, мне немного больно от того, что ты продолжаешь думать, что я просто легкомысленно отбросил бы всё это в сторону.

– Прости…

Чимин сжимает талию Юнги и пытается успокоить его.

– Позволь мне закончить. Ты мне нравишься, Юнги. Мне нравится проводить с тобой время, всё равно как, купаться ли в озере или пытаться разжечь дурацкий костёр, или просто дремать вместе. Ты мне нравишься в облике дракона, и ты мне нравишься, когда ты человек. Мне нравитесь вы оба. И мне… мне нравится целовать тебя, и держать тебя вот так, и находиться у тебя в руках так же, как когда мне было холодно. Я хочу продолжать делать всё это. – Он чувствует, что краснеет, но он продолжает, пряча своё лицо. – Я хочу узнать тебя лучше, Юнги.

Он судорожно вздыхает, чувствуя себя так, как будто он только что бегом взобрался на гору, и спустился вниз, после того, как надорвал своё сердце. Затаив дыхание, он ждёт ответа Юнги, но после нескольких секунд он всё ещё его не получает.

Сердце Чимина начинает замирать. Он медленно ослабляет свои объятия и отстраняется, готовясь к худшему. Но когда он встречается взглядом с Юнги, неуклонно растущее в его груди чувство, что он будет отвергнут, сразу же исчезает, и вместо этого, выражение его лица становится шокированным.

Юнги плачет.

Но не похоже, что он страдает от боли, физической или эмоциональной. Наоборот, есть что‑то в его лице, похожее на удивление, которое почти граничит с недоверием. Он молча смотрит на Чимина, приоткрыв губы, его глаза широко открыты, несмотря на то, что из них тихо льются слёзы, и мозгу Чимина требуется всего лишь секунда на то, чтобы включиться и ответить. В отчаянии он берёт лицо Юнги в свои ладони и вытирает слёзы, проводя большими пальцами по его коже под глазами.

– Почему ты плачешь? – спрашивает Чимин, чувствуя лёгкую панику. – Юнги, что не так…

– Ты серьёзно? – спрашивает Юнги хриплым голосом. Он моргает, наконец, и кажется, что только сейчас понимает то, что происходит. Он поднимает руки и вытирает глаза, смотрит на влагу, которая стекает с кончиков его пальцев, как будто он никогда раньше не видел слёз. – Я плачу?

Чимин издаёт успокаивающие звуки, не спуская с лица Юнги пристального взгляда.

– Да, – подтверждает он, мягко вздыхая. – Тебе больно? Как ты себя чувствуешь?

– Счастливым, – не задумываясь, отвечает Юнги.

Сердце Чимина пропускает несколько ударов. Он тихо бормочет, спрашивая себя, и как, чёрт возьми, он должен ответить на это, прежде чем понимает, что всё ещё держит лицо Юнги. Чувствуя, что начинает краснеть, он пытается убрать свои руки, когда его останавливают пальцы Юнги, которые обхватывают его запястья и продолжают держать их.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Что?

Юнги снова моргает, и из его глаз стекает ещё несколько слёз.

– Ты серьёзно? Хочешь узнать меня получше. Хочешь… быть со мной.

– О, – безмолвно говорит Чимин. Внезапный приступ застенчивости заставляет его прикусить свою губу и отвести взгляд. – Да, хочу.